Потрясенная крутыми виражами его мыслей, я тихонечко пристроилась рядом, наблюдая, как из корзинки появляется еда. Завернутый в холстину хлеб, головка сыра, большая фляга и пузатый горшочек с кашей, напоминающей пшенную. Йонто достал с одной из полок пару мисок и ложек и честно поделил кашу, отчего я загрустила и решительно отложила чуть ли не половину своей щедрой порции в его миску. Я, конечно, голодна, но сомневаюсь, что в меня влезет больше положенного! А в Йонто точно влезет, он длинный, хоть и тощий. Может, после еды подобреет немного, а то вон какой хмурый, прямо как грозовая туча.
– Мне двадцать шесть, – негромко сказал он, не торопясь приступать к еде.
Я едва кашей не подавилась. Вроде бы про возраст я только думала, но не спрашивала. Или не только?
– К чему это ты? – вскинула на Йонто удивленные глаза.
– Да так, – усмехнулся он. – Вдруг пригодится.
Я заставила себя набрать полную ложку каши и спокойно ее проглотить. Не может же он читать мысли? Ведь не может же, да?
Пока я мучилась подозрениями, Йонто расправился со своей порцией и, поднявшись, сказал:
– Собирайся.
– Куда? – опешила я.
– Пойдешь со мной, – коротко ответил он.
– Зачем? – удивилась я. – Ты же сам сказал, что мне лучше остаться...
– Хочешь этого?
Я задумчиво прикусила край деревянной ложки. Здесь спокойно. Уютно. Можно спрятаться, переждать, получить помощь. Но... Оставаться не хотелось.
– Собирайся, – повторил Йонто, будто и в самом деле подслушав мои мысли. – Чем раньше уйдем, тем лучше.
Он вышел, а я вскочила на ноги и растерянно осмотрела комнатку. Чего мне собираться-то? Разве что второе платье захватить, пригодится, но то дело пары минут. Да еще прибраться не мешало бы, нехорошо это, беспорядок после себя оставлять. Я быстро сполоснула в умывальной миски с ложками и положила их на место. Нерешительно постояла возле старой своей одежды, но так и не придумала, куда ее деть. Аккуратно свернула и придвинула к стеночке. Хозяева выбросят. Единственное, забрала из кармана безрукавки затвердевшие искры, слишком уж жалко было с ними расставаться.
Вот и все. Я поправила непривычный наряд, стянула волосы в хвост – опять же придерется, лучше упредить, – подхватила мешок и шагнула за порог гостеприимного дома.
А за порогом меня ждали туфли. Не такие красивые, как у Мирины, но легкие и удобные, и, самое главное, почти по размеру. Чуть великоваты оказались, но я и этому была рада – не придется идти в носках, которые Йонто принес вместе с платьями, и вновь терзать зажившие за ночь ноги. После прогулки босиком вообще становишься удивительно непривередливым.
День выдался хмурым, и, сбежав с крылечка, я посмотрела на небо. Фиолетовое. Такое красивое, манящее. И захотелось вдруг, чтобы пошел дождь. Я бы просто стояла, закрыв глаза и подставив лицо крупным каплям... Замечтавшись, я вздрогнула, когда меня тронули за плечо, возвращая с небес на землю.
– Возьми, – сказала Мирина, протягивая большой мешок с широкой лямкой – местный аналог чемодана, не иначе. – Я собрала тебе кое-какие вещи. Здесь одежда, гребень, кое-что по мелочи, сама глянешь. Еще немного еды и лекарства для этого негодника.
– Спасибо, – искренне поблагодарила я и тут же засунула меньший мешок в большой. Так будет удобнее. Наверное.
– А ты, – повернулась лекарка к Йонто, – будь добр, побереги себя. И никаких троп, пока полностью не поправишься, слышишь? В конце концов, теперь ты не только за себя отвечаешь.
– Угу, – небрежно кивнул он и бросил на нее строгий взгляд: – Помни, ни слова о нас, кто бы ни спрашивал.
– Никогда не страдала излишней болтливостью, – обиженно поджала губы Мирина.
Кто бы мог о нас расспрашивать? Да меня никто в целом мире не знает! У Йонто точно паранойя. Интересно, здесь водятся психиатры?
Он ничего не ответил. Набросил на меня невесть откуда взявшийся длинный плащ с капюшоном, отобрал сумку и зашагал по тропке.
– Эй! – невольно воскликнула я.
– Идем, – сухо обронил Йонто, перекидывая лямку через плечо.
И я пошла. Что еще оставалось делать? Сама выбрала. И пока не испытывала ни малейшего сожаления. Впрочем, как и уверенности, что не испытаю его впредь.
Шли мы другой дорогой, но по сторонам по-прежнему тянулись фруктовые сады. Шелестели на едва ощутимом ветерке листья, покачивались темно-вишневые плоды. Мне очень хотелось сорвать один, но я все никак не могла решиться. Йонто шагал впереди, тихий и мрачный, и злить его еще больше не стоило. А когда он вдруг обернулся, я вздрогнула и насторожилась. Опять что-то не так? Но ведь я ничего сделать не успела!
– Хочешь? – указал Йонто на дерево.
С изумлением я справилась быстро. Надо же, нотации Мирины его все-таки проняли! Или то подзатыльник помог? Чудодейственное средство, однако!
– Хочу, – кивнула я.
Конечно, завтрак был совсем недавно, но кто может поручиться, что будет обед? К тому же интересно, каковы на вкус иномирные фрукты. Каша, к примеру, оказалась очень даже земной.
Йонто на ходу сорвал и протянул мне крупный сочный плод, в который я тотчас же впилась зубами.
– Хоть бы спросила, не ядовитое ли, – укорил Йонто.
– А ты дал бы мне ядовитое? – удивилась я, откусывая еще один кусочек. Ни на что не похоже. И сладко, и кисло одновременно.
– Наивное создание, – проворчал он, и я предпочла пропустить это мимо ушей.
– Сорви еще, пожалуйста, – расправившись с фруктом, дернула Йонто за рукав я.
– Потрясающий аппетит, – то ли восхитился, то ли ужаснулся он, но просьбу выполнил и протянул целых два плода.
– У меня стресс, – оправдалась я, вцепившись в добычу.
– Что? – непонимающе нахмурился Йонто.
– Сильное душевное волнение, – вспомнила я слова Мирины. – Очень сильное.
– А яблоки тебя успокаивают? – недоверчиво уточнил он.
Яблоки? Вот это вот? Ну не знаю... Хотя если здесь есть странные козлята, то почему бы не быть странным яблокам?
– Еще как успокаивают, – кивнула я и окликнула ломанувшегося к деревьям – яблоням? – Йонто: – Эй, ты чего делаешь?
– Запасаюсь успокоительным, – ответил он, сосредоточенно срывая и складывая плод за плодом в мешок.
Я растерянно наблюдала за незаконным сбором урожая и пыталась понять, что это: трогательное проявление заботы или же жирный такой намек, что стрессам в моей жизни теперь конца и края не будет?
Она плакала ночью. Очень тихо, но Йонто услышал даже через дверь. И чуть эту самую дверь не вынес, испугавшись... чего? Кто или что могло проникнуть в дом, пройдя мимо него незамеченным? Только дурной сон. А с дурными снами он и сам справляться не умел. Не умел, но и просто так уйти не смог. Тщетно попробовав разбудить Ану, не придумал ничего лучше, как взять ее за руку и сидеть рядом до тех пор, пока она не успокоилась. Хорошо еще, не проснулась – было бы трудно объяснить, какое ему дело до чужих кошмаров. Он и себе-то это не объяснил.
А сейчас она шла, осматривалась с детским любопытством и улыбалась, словно и не было ночных слез. Признаться, Йонто не особо рассчитывал, что она согласится пойти с ним. Даже заранее подобрал парочку доводов повесомее, в силу которых, правда, тоже не верил. Но все оказалось гораздо проще. И одновременно – запутаннее. Потому как дальше пункта «забрать девчонку с собой» плана не существовало.
В который уже раз за столь недолгое знакомство Ана ставила его в тупик. Или же он сам, привыкший все усложнять и всех подозревать, забредал туда раз за разом? Хоть бы спросила, куда и зачем они идут. Почему он передумал оставлять ее у лекарки, в конце-то концов!
Если она действительно из другого мира, то все ли там подобны ей? Или она одна такая?
– Даже не спросишь, куда мы идем? – не выдержал он.
– А какая разница? – беспечно отозвалась Ана, вертя в руках успокоительное яблоко. Яблок этих Йонто набрал с запасом. Просто так, на всякий случай. – Мне все равно некуда идти.
И в самом деле некуда, но...
– И ты совсем не боишься? – не поверил он.
Ана помолчала, старательно глядя под ноги, и мотнула головой:
– Нет. Сейчас нет, – уточнила, нахмурившись. – А вообще-то мне очень страшно.
– Да уж вижу, – хмыкнул он, но с продолжением разговора не сложилось: из высокой травы на тропинку выползло нечто толстенькое, серое и мохнатое.
Нет, Ана не завизжала, как бы сделала любая нормальная девушка. Она упала перед испуганно замершим дорком на колени, восторженно воскликнув:
– О, какая прелесть! – протянула руку, но, опомнившись, спросила: – Можно?
– Можно, – разрешил Йонто, и несчастная зверушка была поймана и очень ласково затискана. – Сколько тебе, говоришь, лет? – задумчиво вопросил он, подозревая, что лет десять к своему возрасту она точно прибавила.
– Я не говорила. – Ана с сожалением позволила ошалевшему от непривычных нежностей дорку скрыться в траве. – И вообще, у женщин такое спрашивать неприлично!
– Почему? – озадачился Йонто.
– Не знаю, – растерялась она.
– Я бы очень удивился, если бы ты знала, – вздохнул он и насторожился, прислушиваясь.
Шаги были легкими, но решительными. Быстрыми. И, возможно, не несли опасности, но Йонто предпочел перестраховаться.
Он потянул все еще сидевшую на тропке Ану вверх и одновременно надел ей на голову капюшон, а на попытку избавиться от него раздраженно шикнул:
– Тихо! Нам не надо привлекать внимание. От меня не отходи, капюшон не снимай, молчи, даже если кто-то к тебе обратится.
– Что за шпионские игры, – фыркнула она едва слышно, но в серых глазах мелькнула тень страха.
Пугать он ее не собирался, но и ободрить не успел – услышавшая шелест травы Ана развернулась, придерживая норовящий сползти на нос капюшон.
– Йо-о-онто! – пропела запыхавшаяся и раскрасневшаяся девушка, остановившись в паре шагов от них. Она убрала от лица светлую прядь, выбившуюся из длинной толстой косы, провела ладонью по темно-розовой юбке и предвкушающе улыбнулась: – Уже уходишь? Даже не поздоровавшись? Вполне в твоем духе!
Вот кого бы он хотел увидеть в последнюю очередь... Но Небесам до его желаний, как обычно, не было никакого дела. Оставалось лишь схватить Ану за руку и продолжить путь.
Не вышло.
– Твоя подружка? – шустро заступила дорогу Дила. И вытянула шею, заглядывая ему за спину, где подозрительно притихла Ана. – Она знает, что ты из себя представляешь?
Он так же молча, не выпуская теплой ладони, шагнул в сторону, намереваясь обойти болтливое препятствие. Дила повторила его маневр.
– Вряд ли знает, иначе бы давно уже сбежала! – не унималась она. – Хотя, может, у нее и выбора-то нет... Чего это она личико прячет? Страшна, как твари Грани? За два года твой вкус испортился? Или ты настолько отчаялся? Такая, как я, и не посмотрит на тебя, вот и подбираешь всякое непотребство?
В груди привычно пекло от горечи и злости, но он снова промолчал. Пусть. Выплеснет яд и уйдет.
Лишь бы вместе с ней не ушла и Ана.
Он сдержался, не обернулся. И вздрогнул, когда она высвободила свою ладонь из его... Лишь для того, чтобы встать перед ним, оттеснив немало удивленную этим Дилу.
– А ты, собственно, кто такая? – строго вопросила Ана.
А капюшон не сняла. Умница. Если бы и остальную часть его просьбы мимо ушей не пропустила – совсем бы замечательно было!
– Спроси у своего дружка! – презрительно скривилась Дила. – Хотя он не ответит. Хочешь, расскажу?
Йонто напрягся. Что, если действительно расскажет? Но вмешиваться не стал. Когда-то он поклялся, что и словом больше с этой девицей не обмолвится, а клятвы срока годности не имеют и от обстоятельств не зависят.
– Хочу, чтобы ты убралась с дороги, – осадила ее Ана таким тоном, что даже его пробрало. – Терпеть не могу сплетников. И да, ты же так интересовалась... Может, я и страшная, но ты гораздо страшнее, уж извини. И никакие косметические ухищрения тебя не спасут. И пластика тоже. Даже хирургия бессильна исправить такую мелкую и злобную душонку!
С этими непонятными словами она сделала шаг, и Дила отшатнулась, едва не запутавшись в юбках. И, пока та хватала ртом воздух, Ана вцепилась в рукав Йонто и потащила его вперед с такой скоростью, что он едва поспевал за ней. Спешить было незачем, Дила и не думала их преследовать, но сейчас он бы не отважился спорить с Аной. Да и не хотелось, если совсем уж честно.
– Вот ведь стерва! – возмущенно пыхтела она. – Язык что жало, оторвать да выбросить! А ты! Почему ты ничего не сделал?!
Они остановились, и тонкий пальчик обвинительно уперся в грудь Йонто.
– Надо было с ней подраться? – растерялся он.
– Нет конечно же, – убавила пыл Ана. – Но ты мог бы ей ответить... Ну вот чего ты улыбаешься, а?! – вновь вспыхнула она.
– Я не... – А ведь и в самом деле улыбается. И в груди уже почти не жгло. И дышать можно было нормально. – Что, даже ничего не спросишь? – не выдержал он.
– Это не мое дело, – передернула плечами она, и капюшон тут же сполз на нос.
Ана смешно зашипела, высвобождаясь, и вновь пришлось стирать с губ непрошеную улыбку.
– А вдруг твое? – возразил он. – Ты же ничего обо мне не знаешь! Кто я, чем занимаюсь... Вдруг я опасен?
– Вот уж нет, – фыркнула она. – Захочешь – сам все расскажешь. Тебе я верю. Этой мымре – ни капли.
От таких откровений Йонто замер. И пришел в себя только тогда, когда перед ним оказалось яблоко.
– У тебя стресс, – сочувственно сказала Ана. – Тебе необходимо успокоительное. Ешь!
Он взял яблоко и даже куснул за сочный бок, скривился и хотел было выбросить, но наткнулся на строгий взгляд и передумал.
Может, яблоки и в самом деле успокаивают, а ему сейчас это точно не помешает.
Будучи человеком спокойным, в конфликты я обычно не вступала, чаще предпочитая промолчать, чем ответить, но тут просто не выдержала. Хватило одного взгляда на Йонто, на его словно закаменевшее лицо, чтобы все мое миролюбие бесследно испарилось. Если бы та белобрысая зараза полезла в драку – убегать бы не стала. Красавица, черт бы ее побрал. Насквозь фальшивая. И Йонто хорош! Нет, драться с ней, конечно, не стоило, но и покорно сносить все гадости – тоже так себе идея.
Сейчас он шел рядом, задумчиво грыз яблоко и уже не выглядел беззащитным и потерянным, а из глаз ушло столь напугавшее меня выражение. Я так и не поняла, что это было, но увидеть подобное еще раз совершенно точно не хотела.
Он спросил, не боюсь ли я. А я не сумела объяснить, что мне невероятно страшно. Чужой мир, жизнь, превратившаяся в запутанный сон, полная неопределенность... Да, я боюсь. Но не тогда, когда он рядом.
Ну вот как такое вслух сказать? Я и сама-то от себя в шоке.
Кажется, этот мир странно на меня действует. Очень странно.
Или не мир вовсе, а один конкретный лохматый и полный загадок парень?
Пока я уныло размышляла о собственном нелогичном поведении, противоречивых эмоциях и неподдающихся контролю чувствах, мы добрались до лесной опушки. Но далеко продвинуться не удалось...
Треск ломающихся веток я услышала уже после того, как оказалась за спиной Йонто. И только потом увидела четверых мужчин самого что ни на есть разбойного вида. Особенно меня поразило сочетание длинных, заплетенных в косы волос и небритых физиономий. Ну это конечно же если не считать здоровенных кинжалов, направленных в нашу сторону...
– Шли бы вы дальше, добрые люди, – посоветовал Йонто обманчиво ленивым тоном.
Я бы на их месте не то что пошла – побежала бы.
– Мне двадцать шесть, – негромко сказал он, не торопясь приступать к еде.
Я едва кашей не подавилась. Вроде бы про возраст я только думала, но не спрашивала. Или не только?
– К чему это ты? – вскинула на Йонто удивленные глаза.
– Да так, – усмехнулся он. – Вдруг пригодится.
Я заставила себя набрать полную ложку каши и спокойно ее проглотить. Не может же он читать мысли? Ведь не может же, да?
Пока я мучилась подозрениями, Йонто расправился со своей порцией и, поднявшись, сказал:
– Собирайся.
– Куда? – опешила я.
– Пойдешь со мной, – коротко ответил он.
– Зачем? – удивилась я. – Ты же сам сказал, что мне лучше остаться...
– Хочешь этого?
Я задумчиво прикусила край деревянной ложки. Здесь спокойно. Уютно. Можно спрятаться, переждать, получить помощь. Но... Оставаться не хотелось.
– Собирайся, – повторил Йонто, будто и в самом деле подслушав мои мысли. – Чем раньше уйдем, тем лучше.
Он вышел, а я вскочила на ноги и растерянно осмотрела комнатку. Чего мне собираться-то? Разве что второе платье захватить, пригодится, но то дело пары минут. Да еще прибраться не мешало бы, нехорошо это, беспорядок после себя оставлять. Я быстро сполоснула в умывальной миски с ложками и положила их на место. Нерешительно постояла возле старой своей одежды, но так и не придумала, куда ее деть. Аккуратно свернула и придвинула к стеночке. Хозяева выбросят. Единственное, забрала из кармана безрукавки затвердевшие искры, слишком уж жалко было с ними расставаться.
Вот и все. Я поправила непривычный наряд, стянула волосы в хвост – опять же придерется, лучше упредить, – подхватила мешок и шагнула за порог гостеприимного дома.
А за порогом меня ждали туфли. Не такие красивые, как у Мирины, но легкие и удобные, и, самое главное, почти по размеру. Чуть великоваты оказались, но я и этому была рада – не придется идти в носках, которые Йонто принес вместе с платьями, и вновь терзать зажившие за ночь ноги. После прогулки босиком вообще становишься удивительно непривередливым.
День выдался хмурым, и, сбежав с крылечка, я посмотрела на небо. Фиолетовое. Такое красивое, манящее. И захотелось вдруг, чтобы пошел дождь. Я бы просто стояла, закрыв глаза и подставив лицо крупным каплям... Замечтавшись, я вздрогнула, когда меня тронули за плечо, возвращая с небес на землю.
– Возьми, – сказала Мирина, протягивая большой мешок с широкой лямкой – местный аналог чемодана, не иначе. – Я собрала тебе кое-какие вещи. Здесь одежда, гребень, кое-что по мелочи, сама глянешь. Еще немного еды и лекарства для этого негодника.
– Спасибо, – искренне поблагодарила я и тут же засунула меньший мешок в большой. Так будет удобнее. Наверное.
– А ты, – повернулась лекарка к Йонто, – будь добр, побереги себя. И никаких троп, пока полностью не поправишься, слышишь? В конце концов, теперь ты не только за себя отвечаешь.
– Угу, – небрежно кивнул он и бросил на нее строгий взгляд: – Помни, ни слова о нас, кто бы ни спрашивал.
– Никогда не страдала излишней болтливостью, – обиженно поджала губы Мирина.
Кто бы мог о нас расспрашивать? Да меня никто в целом мире не знает! У Йонто точно паранойя. Интересно, здесь водятся психиатры?
Он ничего не ответил. Набросил на меня невесть откуда взявшийся длинный плащ с капюшоном, отобрал сумку и зашагал по тропке.
– Эй! – невольно воскликнула я.
– Идем, – сухо обронил Йонто, перекидывая лямку через плечо.
И я пошла. Что еще оставалось делать? Сама выбрала. И пока не испытывала ни малейшего сожаления. Впрочем, как и уверенности, что не испытаю его впредь.
ГЛАВА 9
Шли мы другой дорогой, но по сторонам по-прежнему тянулись фруктовые сады. Шелестели на едва ощутимом ветерке листья, покачивались темно-вишневые плоды. Мне очень хотелось сорвать один, но я все никак не могла решиться. Йонто шагал впереди, тихий и мрачный, и злить его еще больше не стоило. А когда он вдруг обернулся, я вздрогнула и насторожилась. Опять что-то не так? Но ведь я ничего сделать не успела!
– Хочешь? – указал Йонто на дерево.
С изумлением я справилась быстро. Надо же, нотации Мирины его все-таки проняли! Или то подзатыльник помог? Чудодейственное средство, однако!
– Хочу, – кивнула я.
Конечно, завтрак был совсем недавно, но кто может поручиться, что будет обед? К тому же интересно, каковы на вкус иномирные фрукты. Каша, к примеру, оказалась очень даже земной.
Йонто на ходу сорвал и протянул мне крупный сочный плод, в который я тотчас же впилась зубами.
– Хоть бы спросила, не ядовитое ли, – укорил Йонто.
– А ты дал бы мне ядовитое? – удивилась я, откусывая еще один кусочек. Ни на что не похоже. И сладко, и кисло одновременно.
– Наивное создание, – проворчал он, и я предпочла пропустить это мимо ушей.
– Сорви еще, пожалуйста, – расправившись с фруктом, дернула Йонто за рукав я.
– Потрясающий аппетит, – то ли восхитился, то ли ужаснулся он, но просьбу выполнил и протянул целых два плода.
– У меня стресс, – оправдалась я, вцепившись в добычу.
– Что? – непонимающе нахмурился Йонто.
– Сильное душевное волнение, – вспомнила я слова Мирины. – Очень сильное.
– А яблоки тебя успокаивают? – недоверчиво уточнил он.
Яблоки? Вот это вот? Ну не знаю... Хотя если здесь есть странные козлята, то почему бы не быть странным яблокам?
– Еще как успокаивают, – кивнула я и окликнула ломанувшегося к деревьям – яблоням? – Йонто: – Эй, ты чего делаешь?
– Запасаюсь успокоительным, – ответил он, сосредоточенно срывая и складывая плод за плодом в мешок.
Я растерянно наблюдала за незаконным сбором урожая и пыталась понять, что это: трогательное проявление заботы или же жирный такой намек, что стрессам в моей жизни теперь конца и края не будет?
***
Она плакала ночью. Очень тихо, но Йонто услышал даже через дверь. И чуть эту самую дверь не вынес, испугавшись... чего? Кто или что могло проникнуть в дом, пройдя мимо него незамеченным? Только дурной сон. А с дурными снами он и сам справляться не умел. Не умел, но и просто так уйти не смог. Тщетно попробовав разбудить Ану, не придумал ничего лучше, как взять ее за руку и сидеть рядом до тех пор, пока она не успокоилась. Хорошо еще, не проснулась – было бы трудно объяснить, какое ему дело до чужих кошмаров. Он и себе-то это не объяснил.
А сейчас она шла, осматривалась с детским любопытством и улыбалась, словно и не было ночных слез. Признаться, Йонто не особо рассчитывал, что она согласится пойти с ним. Даже заранее подобрал парочку доводов повесомее, в силу которых, правда, тоже не верил. Но все оказалось гораздо проще. И одновременно – запутаннее. Потому как дальше пункта «забрать девчонку с собой» плана не существовало.
В который уже раз за столь недолгое знакомство Ана ставила его в тупик. Или же он сам, привыкший все усложнять и всех подозревать, забредал туда раз за разом? Хоть бы спросила, куда и зачем они идут. Почему он передумал оставлять ее у лекарки, в конце-то концов!
Если она действительно из другого мира, то все ли там подобны ей? Или она одна такая?
– Даже не спросишь, куда мы идем? – не выдержал он.
– А какая разница? – беспечно отозвалась Ана, вертя в руках успокоительное яблоко. Яблок этих Йонто набрал с запасом. Просто так, на всякий случай. – Мне все равно некуда идти.
И в самом деле некуда, но...
– И ты совсем не боишься? – не поверил он.
Ана помолчала, старательно глядя под ноги, и мотнула головой:
– Нет. Сейчас нет, – уточнила, нахмурившись. – А вообще-то мне очень страшно.
– Да уж вижу, – хмыкнул он, но с продолжением разговора не сложилось: из высокой травы на тропинку выползло нечто толстенькое, серое и мохнатое.
Нет, Ана не завизжала, как бы сделала любая нормальная девушка. Она упала перед испуганно замершим дорком на колени, восторженно воскликнув:
– О, какая прелесть! – протянула руку, но, опомнившись, спросила: – Можно?
– Можно, – разрешил Йонто, и несчастная зверушка была поймана и очень ласково затискана. – Сколько тебе, говоришь, лет? – задумчиво вопросил он, подозревая, что лет десять к своему возрасту она точно прибавила.
– Я не говорила. – Ана с сожалением позволила ошалевшему от непривычных нежностей дорку скрыться в траве. – И вообще, у женщин такое спрашивать неприлично!
– Почему? – озадачился Йонто.
– Не знаю, – растерялась она.
– Я бы очень удивился, если бы ты знала, – вздохнул он и насторожился, прислушиваясь.
Шаги были легкими, но решительными. Быстрыми. И, возможно, не несли опасности, но Йонто предпочел перестраховаться.
Он потянул все еще сидевшую на тропке Ану вверх и одновременно надел ей на голову капюшон, а на попытку избавиться от него раздраженно шикнул:
– Тихо! Нам не надо привлекать внимание. От меня не отходи, капюшон не снимай, молчи, даже если кто-то к тебе обратится.
– Что за шпионские игры, – фыркнула она едва слышно, но в серых глазах мелькнула тень страха.
Пугать он ее не собирался, но и ободрить не успел – услышавшая шелест травы Ана развернулась, придерживая норовящий сползти на нос капюшон.
– Йо-о-онто! – пропела запыхавшаяся и раскрасневшаяся девушка, остановившись в паре шагов от них. Она убрала от лица светлую прядь, выбившуюся из длинной толстой косы, провела ладонью по темно-розовой юбке и предвкушающе улыбнулась: – Уже уходишь? Даже не поздоровавшись? Вполне в твоем духе!
Вот кого бы он хотел увидеть в последнюю очередь... Но Небесам до его желаний, как обычно, не было никакого дела. Оставалось лишь схватить Ану за руку и продолжить путь.
Не вышло.
– Твоя подружка? – шустро заступила дорогу Дила. И вытянула шею, заглядывая ему за спину, где подозрительно притихла Ана. – Она знает, что ты из себя представляешь?
Он так же молча, не выпуская теплой ладони, шагнул в сторону, намереваясь обойти болтливое препятствие. Дила повторила его маневр.
– Вряд ли знает, иначе бы давно уже сбежала! – не унималась она. – Хотя, может, у нее и выбора-то нет... Чего это она личико прячет? Страшна, как твари Грани? За два года твой вкус испортился? Или ты настолько отчаялся? Такая, как я, и не посмотрит на тебя, вот и подбираешь всякое непотребство?
В груди привычно пекло от горечи и злости, но он снова промолчал. Пусть. Выплеснет яд и уйдет.
Лишь бы вместе с ней не ушла и Ана.
Он сдержался, не обернулся. И вздрогнул, когда она высвободила свою ладонь из его... Лишь для того, чтобы встать перед ним, оттеснив немало удивленную этим Дилу.
– А ты, собственно, кто такая? – строго вопросила Ана.
А капюшон не сняла. Умница. Если бы и остальную часть его просьбы мимо ушей не пропустила – совсем бы замечательно было!
– Спроси у своего дружка! – презрительно скривилась Дила. – Хотя он не ответит. Хочешь, расскажу?
Йонто напрягся. Что, если действительно расскажет? Но вмешиваться не стал. Когда-то он поклялся, что и словом больше с этой девицей не обмолвится, а клятвы срока годности не имеют и от обстоятельств не зависят.
– Хочу, чтобы ты убралась с дороги, – осадила ее Ана таким тоном, что даже его пробрало. – Терпеть не могу сплетников. И да, ты же так интересовалась... Может, я и страшная, но ты гораздо страшнее, уж извини. И никакие косметические ухищрения тебя не спасут. И пластика тоже. Даже хирургия бессильна исправить такую мелкую и злобную душонку!
С этими непонятными словами она сделала шаг, и Дила отшатнулась, едва не запутавшись в юбках. И, пока та хватала ртом воздух, Ана вцепилась в рукав Йонто и потащила его вперед с такой скоростью, что он едва поспевал за ней. Спешить было незачем, Дила и не думала их преследовать, но сейчас он бы не отважился спорить с Аной. Да и не хотелось, если совсем уж честно.
– Вот ведь стерва! – возмущенно пыхтела она. – Язык что жало, оторвать да выбросить! А ты! Почему ты ничего не сделал?!
Они остановились, и тонкий пальчик обвинительно уперся в грудь Йонто.
– Надо было с ней подраться? – растерялся он.
– Нет конечно же, – убавила пыл Ана. – Но ты мог бы ей ответить... Ну вот чего ты улыбаешься, а?! – вновь вспыхнула она.
– Я не... – А ведь и в самом деле улыбается. И в груди уже почти не жгло. И дышать можно было нормально. – Что, даже ничего не спросишь? – не выдержал он.
– Это не мое дело, – передернула плечами она, и капюшон тут же сполз на нос.
Ана смешно зашипела, высвобождаясь, и вновь пришлось стирать с губ непрошеную улыбку.
– А вдруг твое? – возразил он. – Ты же ничего обо мне не знаешь! Кто я, чем занимаюсь... Вдруг я опасен?
– Вот уж нет, – фыркнула она. – Захочешь – сам все расскажешь. Тебе я верю. Этой мымре – ни капли.
От таких откровений Йонто замер. И пришел в себя только тогда, когда перед ним оказалось яблоко.
– У тебя стресс, – сочувственно сказала Ана. – Тебе необходимо успокоительное. Ешь!
Он взял яблоко и даже куснул за сочный бок, скривился и хотел было выбросить, но наткнулся на строгий взгляд и передумал.
Может, яблоки и в самом деле успокаивают, а ему сейчас это точно не помешает.
***
Будучи человеком спокойным, в конфликты я обычно не вступала, чаще предпочитая промолчать, чем ответить, но тут просто не выдержала. Хватило одного взгляда на Йонто, на его словно закаменевшее лицо, чтобы все мое миролюбие бесследно испарилось. Если бы та белобрысая зараза полезла в драку – убегать бы не стала. Красавица, черт бы ее побрал. Насквозь фальшивая. И Йонто хорош! Нет, драться с ней, конечно, не стоило, но и покорно сносить все гадости – тоже так себе идея.
Сейчас он шел рядом, задумчиво грыз яблоко и уже не выглядел беззащитным и потерянным, а из глаз ушло столь напугавшее меня выражение. Я так и не поняла, что это было, но увидеть подобное еще раз совершенно точно не хотела.
Он спросил, не боюсь ли я. А я не сумела объяснить, что мне невероятно страшно. Чужой мир, жизнь, превратившаяся в запутанный сон, полная неопределенность... Да, я боюсь. Но не тогда, когда он рядом.
Ну вот как такое вслух сказать? Я и сама-то от себя в шоке.
Кажется, этот мир странно на меня действует. Очень странно.
Или не мир вовсе, а один конкретный лохматый и полный загадок парень?
Пока я уныло размышляла о собственном нелогичном поведении, противоречивых эмоциях и неподдающихся контролю чувствах, мы добрались до лесной опушки. Но далеко продвинуться не удалось...
Треск ломающихся веток я услышала уже после того, как оказалась за спиной Йонто. И только потом увидела четверых мужчин самого что ни на есть разбойного вида. Особенно меня поразило сочетание длинных, заплетенных в косы волос и небритых физиономий. Ну это конечно же если не считать здоровенных кинжалов, направленных в нашу сторону...
– Шли бы вы дальше, добрые люди, – посоветовал Йонто обманчиво ленивым тоном.
Я бы на их месте не то что пошла – побежала бы.
