Светлая – а на деле скорее уж мутная – мысль научиться писать постучалась в мою голову не столь давно. Уж больно красивыми казались мне местные буквы. И в книге, несмотря на занятия, я видела не строки, а чудесный орнамент. Его сейчас и пыталась повторить, копируя аккуратно написанные Йонто символы. Попытка благодаря кисточке и чернилам превращалась в пытку...
– Вот вы все здесь такие крутые, магия у вас, чудеса... А ручку придумать не можете, – проворчала я, посадив очередную кляксу. Справедливости ради отмечу, что оная смотрелась гораздо симпатичнее моих неловких каракуль.
– Какую еще ручку? – переспросил Йонто, неодобрительно взиравший на мои жалкие успехи в каллиграфии.
– Ну... Это такой стержень, заполненный чернилами... – Да, из меня еще тот прогрессор. Люди, если верить книгам, ядерный реактор на коленке собирают, а я даже внятно объяснить, что такое авторучка, не могу. – А, забудь, – махнула рукой на гиблое дело. – В конце концов, вы должны развиваться по собственному пути, кто я такая, чтобы вмешиваться в естественный ход истории чужого мира?
Прозвучало не в меру пафосно, я аж сама поморщилась, но Йонто улыбнулся и дотронулся пальцем до кончика носа. Я нахмурилась, и он со вздохом протянул мне платок:
– Вытри чернила, о великая, пока не въелись.
– Неправильная сказка, – надулась я, кое-как оттерев нос платком. – Я должна менять мир к лучшему, а вместо этого...
– Мир изменится сам, когда придет его время, – серьезно сказал Йонто. – Ты же в первую очередь должна позаботиться о себе.
– А ты?
– А я буду следить, чтобы твой нос не хранил свидетельств усердной учебы.
Он отнял у меня платок и без особых церемоний вытер то, что я пропустила.
Я замерла. Раньше он никогда не касался меня просто так, а если и приходилось, отдергивал руку столь быстро, словно боялся обжечься. Сейчас же...
Ерунда какая. У меня точно с головой нелады. И вообще, о чем я думаю? И зачем...
Я вернусь домой. Он останется здесь.
И при одной только мысли об этом становилось тяжело дышать.
А потому я решительно ее отогнала. В конце концов, мне есть чем заняться. И, перехватив поудобнее кисточку, вывела на бумаге очередную букву. Далекую от идеала, но уже не такую кривую, как предыдущая.
Ночь окончательно вступила в свои права, когда я наконец-то закончила мучить бумагу, себя и Йонто. Чтобы немного проветрить голову перед сном, вышла на крылечко, всмотрелась в окружающий нас лес... Темно. Тихо. Словно ничего и не случилось.
Я зябко передернула плечами и, несмотря на рассыпавшиеся вдоль позвоночника мурашки, присела на ступеньку. Нельзя дать страху взять над собой верх. Позволю один раз – буду бояться всегда.
Йонто сказал, что здесь безопасно. Что никакая ночная тварь не пройдет сквозь охранки. Вот выманить может, да. Но сейчас я уже знала, чего ожидать, и больше на такие фокусы покупаться не собиралась.
Вытащив надоевшие шпильки, с наслаждением запустила руки в волосы. Да-а-а... Хорошо-то как! Чуть слышно скрипнула, открываясь, дверь. Кажется, Йонто тоже решил подышать свежим воздухом. Но смотрел он вовсе не на лес... Почувствовав взгляд, я обернулась и подозрительно поинтересовалась:
– Что?
– Ничего, – тут же отвернулся он. А я в свою очередь засмотрелась на его волосы. Захотелось стащить шнурок и...
– Что? – не оборачиваясь, спросил Йонто.
– У тебя глаза на затылке? – растерялась я.
Он только фыркнул в ответ. Конь невоспитанный...
В следующий миг на мои плечи опустилась теплая накидка.
...зато заботливый.
Спала я плохо. Стоило только начать проваливаться в сон, как мерещилось всякое, и я испуганно вздрагивала, приподнималась на локте, вслушиваясь в разбавленную приглушенными звуками леса тишину дома. Не выдержав, открыла дверь, полюбовалась, как безмятежно спит Йонто, и, успокоившись, вновь легла. И даже смогла заснуть... Вот только ненадолго.
Разбудил меня плач. Тоненький, больше похожий на писк. Широко распахнув глаза, я затаила дыхание.
Показалось?
Плач стал громче и отчетливее, и я почувствовала, как на затылке шевелятся волосы.
Лежать и дальше не было никаких сил. Я вскочила и, придерживая подол длинной рубашки, выбежала из своей комнаты. Застыла, настороженно глядя на спящего Йонто. Неужели он ничего не слышит?
Вновь раздалось жалобное хныканье. Прямо за окном. А потом в стекло тихо поцарапались...
Цепенея от страха, я медленно двинулась к окну. Не могу так больше. Мне надо увидеть, что там происходит, иначе сойду с ума.
Но до цели я не дошла. За край моей рубашки сильно дернули, и, не устояв на ногах, я шлепнулась на пол. Точнее – на постель Йонто, мало его не придавив. Но даже пикнуть не успела, как он, не открывая глаз, подгреб меня к себе, прижал, словно большого плюшевого зайца, и руку не убрал.
– Спи, – пробормотал сонно. – Тебе туда не надо.
– Но...
– Спи, – повторил Йонто и задышал медленно, глубоко, подавая личный пример.
Причем подневольные объятия не разомкнул, и как я ни дергалась, выпутаться не получилось.
Спи! Легко сказать! Он-то сопит как ни в чем не бывало, а я тут... А мне...
Пришлось зажмуриться и, сосредоточившись на мерном дыхании Йонто, попытаться уснуть.
Получилось на удивление легко. И даже плач, не стихавший ни на миг, но уже совершенно не пугавший, не помешал.
Рыжий наглец прочно обосновался во дворце. Вместе со своей многочисленной свитой занял чуть ли не все гостевое крыло. Канро его не приглашал, но и на то, что намек будет истолкован верно, не надеялся, а потому с незваным гостем смирился быстро. Осталось потерпеть его три недели. Если повезет, они и вовсе не пересекутся.
Наглый мальчишка. Неужели он, Канро, выглядит настолько слабым, раз такой неопытный юнец осмелился бросить ему вызов?
Шэт-шан вплотную подошел к зеркалу и внимательно вгляделся в отражение, не нашел ни единого изъяна и улыбнулся. Улыбка получилась кривоватой и совершенно невеселой. Своим безупречным видом он может обмануть кого угодно, но не себя самого.
Дорога в башню заняла непривычно много времени. Фонари – полые кружевные шары, внутри которых мерцали светлячки, – наполняли коридоры и террасы причудливыми тенями. Сладко пахло розами. Поздний вечер был невероятно хорош, и всем не терпелось им насладиться – владетелю то и дело приходилось отступать за колонны или нырять в ниши, дабы не столкнуться с очередной парочкой или же томно вздыхающими на луну дамами. Настроение самого Канро ничуть не вязалось с чудесной ночью, и попадаться на глаза кому бы то ни было не хотелось. Впрочем, можно пройти по коридорам, распугивая подданных алым блеском глаз и мрачным выражением лица, но сплетен не хотелось еще больше. Зато к концу дороги окрепло желание кого-нибудь убить. Лучше бы Таныла. Прямо сейчас, не дожидаясь положенного срока.
Под самой крышей башни было тихо и темно. Лишь звездный свет озарял комнату, падал на поверхность большого зеркала... и бесследно в нем растворялся. Зеркало шэт-шана не интересовало. Он прошел мимо к стоящему у стены длинному сундуку, сдернул тяжелую ткань и откинул крышку. Вспыхнули ослепительно-белые символы, коими щедро расписали темное дерево, и тут же погасли. Канро скользнул ладонью по толстой книге в кожаной обложке, на которой распростер крылья нарисованный чентоль, огладил прозрачный сосуд, на дне которого мерцала золотистая пыльца.
Осталось так мало...
На поединок хватит точно, и рассчитывать на победу Танылу не стоит. Но что дальше?
Владетель с грохотом захлопнул крышку. Вытянул руку, рассеянно полюбовался, как звездный свет играет на кончиках выдвинувшихся когтей.
Если Совет заподозрит, что он все чаще теряет над собой контроль... Даже о непрекращающихся распрях позабудет.
Нет. Этому не бывать.
На обратной дороге Канро махнул рукой на сплетни и шепотки за спиной, и к сонному звездочету, уже обрядившемуся в ночную рубашку и смешной колпак, явился грозный шэт-шан во всей своей пугающей красе.
– Найди тех следопытов, – полыхая алым взором, приказал он растерянно сощурившемуся Агрийо. – И доставь сюда Паллира.
– Но, мой господин, он же... – пробормотал звездочет.
– Во что бы то ни стало доставь, – не повышая голоса, нахмурился Канро и, выдержав паузу, добавил: – Его дочь живет в тихой деревушке на границе. Полагаю, он не захочет, чтобы я лично ее навестил.
Девчонку старик спрятал хорошо. Но не настолько, чтобы шэт-шан ее не отыскал. Конечно, двадцать лет назад Канро великодушно позволил Паллиру покинуть дворец, но... От клятвы верности владетелю не освобождал.
Самое время проверить, чего она стоит на деле, а не на словах.
Утро зазвенело беззаботным птичьим щебетом, скользнуло по ресницам теплым солнечным лучиком, пощекотало нос ароматом умытых росой трав.
Я улыбнулась, потянулась, не открывая глаз, и застыла, не нащупав за головой стены. Да и лежать было жестковато... И где мое уютное теплое одеяло? Распахнув глаза, я вскочила на ноги, запуталась в широком подоле собственной рубашки и вновь рухнула на пол. Вот же... Как я здесь оказалась?!
Проснувшаяся позже меня память услужливо подсказала, и я прижала ладони к вспыхнувшим щекам. Какой кошмар... Я ведь едва не вышла из дома, в объятия изнывающей от голода нежити! Стыдно... До чего же стыдно!
Йонто в комнате не было. Ну и слава их Великому предку! Это ночью от страха я совершенно не соображала, теперь же... А что теперь? Не я его с плюшевым зайцем перепутала! Хотя лучше быть плюшевым зайцем, чем закуской для нечисти. Однозначно лучше.
Я быстро привела себя в порядок, переоделась и замерла у выхода. Коленки предательски подрагивали, дыхание сбилось, и захотелось спрятаться и никуда не идти. Пусть и белый день на дворе, но... То, что случилось ночью, было слишком свежо в памяти. Оно же прямо под окнами ходило! И в стекла царапалось...
Страх я подавила уже проверенным способом – резко распахнула дверь и шагнула на крыльцо.
На полянке Йонто тоже не было. Куда же он делся?
Я прошла до колодца, обернулась – и сдавленно охнула, зажав рот обеими руками.
Дверь была исполосована чьими-то внушительными когтями. Основательно так, глубоко...
Зажмурившись, потрясла головой, открыла глаза... И не увидела на темном дереве ни следа.
Что за чертовщина?
Дверь я только что под микроскопом не изучила, и то лишь из-за его отсутствия. Я как раз ощупывала створку, подозревая, что после капель Мирины моим глазам и вовсе доверять нельзя, когда за моей спиной хрипло поинтересовались:
– Ты чего делаешь?
Я подпрыгнула и чуть не упала с крылечка, но меня вовремя поддержали... и успокоилась я раньше, чем обернулась.
– Что это было?! – вместо приветствия выдохнула я, глядя на осунувшегося, бледного Йонто.
– Тебе не нужно это знать, – поморщился он, поправляя криво висевшую на левом плече безрукавку.
– А давай я сама решу, что мне нужно, а что нет! – вспыхнула я. – Ты и так ничего не говоришь! Или говоришь одно, а на деле выясняется другое...
– И когда такое было? – прищурился Йонто.
– Ты сказал, что здесь безопасно, – насупилась я.
– Здесь безопасно, – с непроницаемым лицом подтвердил он.
– Но то существо... – вскинулась было я.
– Оно не прошло сквозь охранки, – перебил Йонто. – Ты сама бы вышла к нему. Это нигу. Или попросту манок. Он вызывает тревогу и беспокойство, усиливает их, заставляет видеть того, за кого ты в тот момент переживаешь, больным, нуждающимся в помощи... или выманивает иными способами. А если жертву удается спасти, то возвращается за ней позже. И не отступается, пока до нее не доберется. Или пока его не уничтожат.
– И ты ничего не сказал?!
– Не хотел заранее пугать. В конце концов, ничего же не случилось.
Действительно. Подумаешь, я едва не выбежала из дома, ерунда какая! И вообще, если все было лишь игрой с моим разумом, то как объяснить царапины на двери?!
– Ты и сейчас их видишь? – спокойно спросил Йонто, когда я выпалила это.
– Нет, – призналась я. – Но совершенно точно видела!
– Верю, – кивнул он. – Мороки нигу идеальны. Твой разум не полностью освободился, потому ты все еще можешь видеть следы его присутствия...
– Он еще раз придет?! – испугалась я и невольно схватилась за рукав Йонто.
– Нет, – улыбнулся он. – Больше не придет. Я уничтожил его.
– Ты... что сделал? – сглотнула я.
Перед глазами словно наяву встало существо, сотканное из тьмы и ужаса, от которого хотелось бежать не разбирая дороги. А Йонто... Как?!
– Уничтожил, – спокойно повторил он, но послышались в голосе странные нотки. – Как только ты уснула. Он меня не ждал. Вернее, ждал не меня... – Йонто усмехнулся и добавил задумчиво: – Пожалуй, это оказалось даже легче, чем я предполагал.
Легче? Он что же, не шутит? Он действительно вышел ночью к смертельно опасной твари? И не просто вышел, а намереваясь ее убить?
У него и мысли не возникло, что могут убить его самого?!
Картинка, где я нахожу поутру его растерзанное тело, получилась настолько яркой, что меня затрясло.
– Эй, да что с тобой не так?! – зло выдохнула я. – Ты... ты вообще с головой не дружишь?! Да ты этому... нигу... на пол-укуса! А если бы... Если бы!..
Слова кончились, зато глаза зажгло от подступивших слез. Проклятье! Не буду я при нем реветь! Все равно ведь не поймет...
– Ана... – растерянно позвал Йонто и, перехватив мой беспомощный взгляд, примирительно улыбнулся: – Не ругайся и не бойся. Я правда ничем не рисковал, не первый же раз, у меня есть знания и опыт, и на рожон больше положенного я не лезу... Сейчас точно не лез, клянусь. Это моя работа.
Его... работа?
Я притихла, осознавая сказанное. Так что же, получается, что он...
– Ты убиваешь нечисть за деньги? – потрясенно спросила я.
– Да. Тебя это смущает? И... Что ты так смотришь?
Поначалу в каждом его слове сквозило напряжение и готовность к явно ненормальной реакции с моей стороны. Зато под конец он растерялся. Еще бы... Представляю, какой у меня был взгляд!
– Ну... прикидываю, пошли бы тебе белые волосы, шрам на лице и два меча за спиной, – мечтательно протянула я, не сводя с него глаз, в которых наверняка зажглись алчные огоньки.
– Что? – явно потерял нить беседы Йонто.
– Не обращай внимания, – усилием воли стряхнула с себя фанатский восторг я.
– Опять твои иномирные штучки, – хмыкнул он и задумчиво добавил: – Второй меч, кстати, раздобыть не проблема. Да и шрамы – дело наживное. И не удивлюсь, если скоро обзаведусь белыми волосами. С тобой поседеть немудрено.
– Я что, страшнее твоих жутиков? – нахмурилась я.
– Иногда – намного, – усмехнулся Йонто и болезненно поморщился, отчего я вмиг позабыла о том, что собиралась обидеться.
Безрукавка все-таки сползла, открыв потрясающий вид на разодранную и окровавленную рубашку.
Легче, чем он предполагал? Это к чему же он изначально готовился? К перегрызенной шее?!
– Сядь, – не терпящим возражений тоном сказала я, указывая на крылечко. – Я посмотрю, что там у тебя...
– Плечо там у меня, – проворчал он, тем не менее присев на край ступеньки и распустив шнуровку рубашки.
– Пожеванное, судя по всему, – пробормотала я, коря себя за то, что устроила разбор полетов вместо того, чтобы помочь. А ведь могла бы догадаться, что ему досталось, вон какой бледный!
Где хранятся различные снадобья, я уже знала. Забежала в дом, вытащила из стоящего в углу сундука небольшой ящичек и вышла с ним на улицу.
– Вот вы все здесь такие крутые, магия у вас, чудеса... А ручку придумать не можете, – проворчала я, посадив очередную кляксу. Справедливости ради отмечу, что оная смотрелась гораздо симпатичнее моих неловких каракуль.
– Какую еще ручку? – переспросил Йонто, неодобрительно взиравший на мои жалкие успехи в каллиграфии.
– Ну... Это такой стержень, заполненный чернилами... – Да, из меня еще тот прогрессор. Люди, если верить книгам, ядерный реактор на коленке собирают, а я даже внятно объяснить, что такое авторучка, не могу. – А, забудь, – махнула рукой на гиблое дело. – В конце концов, вы должны развиваться по собственному пути, кто я такая, чтобы вмешиваться в естественный ход истории чужого мира?
Прозвучало не в меру пафосно, я аж сама поморщилась, но Йонто улыбнулся и дотронулся пальцем до кончика носа. Я нахмурилась, и он со вздохом протянул мне платок:
– Вытри чернила, о великая, пока не въелись.
– Неправильная сказка, – надулась я, кое-как оттерев нос платком. – Я должна менять мир к лучшему, а вместо этого...
– Мир изменится сам, когда придет его время, – серьезно сказал Йонто. – Ты же в первую очередь должна позаботиться о себе.
– А ты?
– А я буду следить, чтобы твой нос не хранил свидетельств усердной учебы.
Он отнял у меня платок и без особых церемоний вытер то, что я пропустила.
Я замерла. Раньше он никогда не касался меня просто так, а если и приходилось, отдергивал руку столь быстро, словно боялся обжечься. Сейчас же...
Ерунда какая. У меня точно с головой нелады. И вообще, о чем я думаю? И зачем...
Я вернусь домой. Он останется здесь.
И при одной только мысли об этом становилось тяжело дышать.
А потому я решительно ее отогнала. В конце концов, мне есть чем заняться. И, перехватив поудобнее кисточку, вывела на бумаге очередную букву. Далекую от идеала, но уже не такую кривую, как предыдущая.
Ночь окончательно вступила в свои права, когда я наконец-то закончила мучить бумагу, себя и Йонто. Чтобы немного проветрить голову перед сном, вышла на крылечко, всмотрелась в окружающий нас лес... Темно. Тихо. Словно ничего и не случилось.
Я зябко передернула плечами и, несмотря на рассыпавшиеся вдоль позвоночника мурашки, присела на ступеньку. Нельзя дать страху взять над собой верх. Позволю один раз – буду бояться всегда.
Йонто сказал, что здесь безопасно. Что никакая ночная тварь не пройдет сквозь охранки. Вот выманить может, да. Но сейчас я уже знала, чего ожидать, и больше на такие фокусы покупаться не собиралась.
Вытащив надоевшие шпильки, с наслаждением запустила руки в волосы. Да-а-а... Хорошо-то как! Чуть слышно скрипнула, открываясь, дверь. Кажется, Йонто тоже решил подышать свежим воздухом. Но смотрел он вовсе не на лес... Почувствовав взгляд, я обернулась и подозрительно поинтересовалась:
– Что?
– Ничего, – тут же отвернулся он. А я в свою очередь засмотрелась на его волосы. Захотелось стащить шнурок и...
– Что? – не оборачиваясь, спросил Йонто.
– У тебя глаза на затылке? – растерялась я.
Он только фыркнул в ответ. Конь невоспитанный...
В следующий миг на мои плечи опустилась теплая накидка.
...зато заботливый.
***
Спала я плохо. Стоило только начать проваливаться в сон, как мерещилось всякое, и я испуганно вздрагивала, приподнималась на локте, вслушиваясь в разбавленную приглушенными звуками леса тишину дома. Не выдержав, открыла дверь, полюбовалась, как безмятежно спит Йонто, и, успокоившись, вновь легла. И даже смогла заснуть... Вот только ненадолго.
Разбудил меня плач. Тоненький, больше похожий на писк. Широко распахнув глаза, я затаила дыхание.
Показалось?
Плач стал громче и отчетливее, и я почувствовала, как на затылке шевелятся волосы.
Лежать и дальше не было никаких сил. Я вскочила и, придерживая подол длинной рубашки, выбежала из своей комнаты. Застыла, настороженно глядя на спящего Йонто. Неужели он ничего не слышит?
Вновь раздалось жалобное хныканье. Прямо за окном. А потом в стекло тихо поцарапались...
Цепенея от страха, я медленно двинулась к окну. Не могу так больше. Мне надо увидеть, что там происходит, иначе сойду с ума.
Но до цели я не дошла. За край моей рубашки сильно дернули, и, не устояв на ногах, я шлепнулась на пол. Точнее – на постель Йонто, мало его не придавив. Но даже пикнуть не успела, как он, не открывая глаз, подгреб меня к себе, прижал, словно большого плюшевого зайца, и руку не убрал.
– Спи, – пробормотал сонно. – Тебе туда не надо.
– Но...
– Спи, – повторил Йонто и задышал медленно, глубоко, подавая личный пример.
Причем подневольные объятия не разомкнул, и как я ни дергалась, выпутаться не получилось.
Спи! Легко сказать! Он-то сопит как ни в чем не бывало, а я тут... А мне...
Пришлось зажмуриться и, сосредоточившись на мерном дыхании Йонто, попытаться уснуть.
Получилось на удивление легко. И даже плач, не стихавший ни на миг, но уже совершенно не пугавший, не помешал.
ГЛАВА 13
Рыжий наглец прочно обосновался во дворце. Вместе со своей многочисленной свитой занял чуть ли не все гостевое крыло. Канро его не приглашал, но и на то, что намек будет истолкован верно, не надеялся, а потому с незваным гостем смирился быстро. Осталось потерпеть его три недели. Если повезет, они и вовсе не пересекутся.
Наглый мальчишка. Неужели он, Канро, выглядит настолько слабым, раз такой неопытный юнец осмелился бросить ему вызов?
Шэт-шан вплотную подошел к зеркалу и внимательно вгляделся в отражение, не нашел ни единого изъяна и улыбнулся. Улыбка получилась кривоватой и совершенно невеселой. Своим безупречным видом он может обмануть кого угодно, но не себя самого.
Дорога в башню заняла непривычно много времени. Фонари – полые кружевные шары, внутри которых мерцали светлячки, – наполняли коридоры и террасы причудливыми тенями. Сладко пахло розами. Поздний вечер был невероятно хорош, и всем не терпелось им насладиться – владетелю то и дело приходилось отступать за колонны или нырять в ниши, дабы не столкнуться с очередной парочкой или же томно вздыхающими на луну дамами. Настроение самого Канро ничуть не вязалось с чудесной ночью, и попадаться на глаза кому бы то ни было не хотелось. Впрочем, можно пройти по коридорам, распугивая подданных алым блеском глаз и мрачным выражением лица, но сплетен не хотелось еще больше. Зато к концу дороги окрепло желание кого-нибудь убить. Лучше бы Таныла. Прямо сейчас, не дожидаясь положенного срока.
Под самой крышей башни было тихо и темно. Лишь звездный свет озарял комнату, падал на поверхность большого зеркала... и бесследно в нем растворялся. Зеркало шэт-шана не интересовало. Он прошел мимо к стоящему у стены длинному сундуку, сдернул тяжелую ткань и откинул крышку. Вспыхнули ослепительно-белые символы, коими щедро расписали темное дерево, и тут же погасли. Канро скользнул ладонью по толстой книге в кожаной обложке, на которой распростер крылья нарисованный чентоль, огладил прозрачный сосуд, на дне которого мерцала золотистая пыльца.
Осталось так мало...
На поединок хватит точно, и рассчитывать на победу Танылу не стоит. Но что дальше?
Владетель с грохотом захлопнул крышку. Вытянул руку, рассеянно полюбовался, как звездный свет играет на кончиках выдвинувшихся когтей.
Если Совет заподозрит, что он все чаще теряет над собой контроль... Даже о непрекращающихся распрях позабудет.
Нет. Этому не бывать.
На обратной дороге Канро махнул рукой на сплетни и шепотки за спиной, и к сонному звездочету, уже обрядившемуся в ночную рубашку и смешной колпак, явился грозный шэт-шан во всей своей пугающей красе.
– Найди тех следопытов, – полыхая алым взором, приказал он растерянно сощурившемуся Агрийо. – И доставь сюда Паллира.
– Но, мой господин, он же... – пробормотал звездочет.
– Во что бы то ни стало доставь, – не повышая голоса, нахмурился Канро и, выдержав паузу, добавил: – Его дочь живет в тихой деревушке на границе. Полагаю, он не захочет, чтобы я лично ее навестил.
Девчонку старик спрятал хорошо. Но не настолько, чтобы шэт-шан ее не отыскал. Конечно, двадцать лет назад Канро великодушно позволил Паллиру покинуть дворец, но... От клятвы верности владетелю не освобождал.
Самое время проверить, чего она стоит на деле, а не на словах.
***
Утро зазвенело беззаботным птичьим щебетом, скользнуло по ресницам теплым солнечным лучиком, пощекотало нос ароматом умытых росой трав.
Я улыбнулась, потянулась, не открывая глаз, и застыла, не нащупав за головой стены. Да и лежать было жестковато... И где мое уютное теплое одеяло? Распахнув глаза, я вскочила на ноги, запуталась в широком подоле собственной рубашки и вновь рухнула на пол. Вот же... Как я здесь оказалась?!
Проснувшаяся позже меня память услужливо подсказала, и я прижала ладони к вспыхнувшим щекам. Какой кошмар... Я ведь едва не вышла из дома, в объятия изнывающей от голода нежити! Стыдно... До чего же стыдно!
Йонто в комнате не было. Ну и слава их Великому предку! Это ночью от страха я совершенно не соображала, теперь же... А что теперь? Не я его с плюшевым зайцем перепутала! Хотя лучше быть плюшевым зайцем, чем закуской для нечисти. Однозначно лучше.
Я быстро привела себя в порядок, переоделась и замерла у выхода. Коленки предательски подрагивали, дыхание сбилось, и захотелось спрятаться и никуда не идти. Пусть и белый день на дворе, но... То, что случилось ночью, было слишком свежо в памяти. Оно же прямо под окнами ходило! И в стекла царапалось...
Страх я подавила уже проверенным способом – резко распахнула дверь и шагнула на крыльцо.
На полянке Йонто тоже не было. Куда же он делся?
Я прошла до колодца, обернулась – и сдавленно охнула, зажав рот обеими руками.
Дверь была исполосована чьими-то внушительными когтями. Основательно так, глубоко...
Зажмурившись, потрясла головой, открыла глаза... И не увидела на темном дереве ни следа.
Что за чертовщина?
Дверь я только что под микроскопом не изучила, и то лишь из-за его отсутствия. Я как раз ощупывала створку, подозревая, что после капель Мирины моим глазам и вовсе доверять нельзя, когда за моей спиной хрипло поинтересовались:
– Ты чего делаешь?
Я подпрыгнула и чуть не упала с крылечка, но меня вовремя поддержали... и успокоилась я раньше, чем обернулась.
– Что это было?! – вместо приветствия выдохнула я, глядя на осунувшегося, бледного Йонто.
– Тебе не нужно это знать, – поморщился он, поправляя криво висевшую на левом плече безрукавку.
– А давай я сама решу, что мне нужно, а что нет! – вспыхнула я. – Ты и так ничего не говоришь! Или говоришь одно, а на деле выясняется другое...
– И когда такое было? – прищурился Йонто.
– Ты сказал, что здесь безопасно, – насупилась я.
– Здесь безопасно, – с непроницаемым лицом подтвердил он.
– Но то существо... – вскинулась было я.
– Оно не прошло сквозь охранки, – перебил Йонто. – Ты сама бы вышла к нему. Это нигу. Или попросту манок. Он вызывает тревогу и беспокойство, усиливает их, заставляет видеть того, за кого ты в тот момент переживаешь, больным, нуждающимся в помощи... или выманивает иными способами. А если жертву удается спасти, то возвращается за ней позже. И не отступается, пока до нее не доберется. Или пока его не уничтожат.
– И ты ничего не сказал?!
– Не хотел заранее пугать. В конце концов, ничего же не случилось.
Действительно. Подумаешь, я едва не выбежала из дома, ерунда какая! И вообще, если все было лишь игрой с моим разумом, то как объяснить царапины на двери?!
– Ты и сейчас их видишь? – спокойно спросил Йонто, когда я выпалила это.
– Нет, – призналась я. – Но совершенно точно видела!
– Верю, – кивнул он. – Мороки нигу идеальны. Твой разум не полностью освободился, потому ты все еще можешь видеть следы его присутствия...
– Он еще раз придет?! – испугалась я и невольно схватилась за рукав Йонто.
– Нет, – улыбнулся он. – Больше не придет. Я уничтожил его.
– Ты... что сделал? – сглотнула я.
Перед глазами словно наяву встало существо, сотканное из тьмы и ужаса, от которого хотелось бежать не разбирая дороги. А Йонто... Как?!
– Уничтожил, – спокойно повторил он, но послышались в голосе странные нотки. – Как только ты уснула. Он меня не ждал. Вернее, ждал не меня... – Йонто усмехнулся и добавил задумчиво: – Пожалуй, это оказалось даже легче, чем я предполагал.
Легче? Он что же, не шутит? Он действительно вышел ночью к смертельно опасной твари? И не просто вышел, а намереваясь ее убить?
У него и мысли не возникло, что могут убить его самого?!
Картинка, где я нахожу поутру его растерзанное тело, получилась настолько яркой, что меня затрясло.
– Эй, да что с тобой не так?! – зло выдохнула я. – Ты... ты вообще с головой не дружишь?! Да ты этому... нигу... на пол-укуса! А если бы... Если бы!..
Слова кончились, зато глаза зажгло от подступивших слез. Проклятье! Не буду я при нем реветь! Все равно ведь не поймет...
– Ана... – растерянно позвал Йонто и, перехватив мой беспомощный взгляд, примирительно улыбнулся: – Не ругайся и не бойся. Я правда ничем не рисковал, не первый же раз, у меня есть знания и опыт, и на рожон больше положенного я не лезу... Сейчас точно не лез, клянусь. Это моя работа.
Его... работа?
Я притихла, осознавая сказанное. Так что же, получается, что он...
– Ты убиваешь нечисть за деньги? – потрясенно спросила я.
– Да. Тебя это смущает? И... Что ты так смотришь?
Поначалу в каждом его слове сквозило напряжение и готовность к явно ненормальной реакции с моей стороны. Зато под конец он растерялся. Еще бы... Представляю, какой у меня был взгляд!
– Ну... прикидываю, пошли бы тебе белые волосы, шрам на лице и два меча за спиной, – мечтательно протянула я, не сводя с него глаз, в которых наверняка зажглись алчные огоньки.
– Что? – явно потерял нить беседы Йонто.
– Не обращай внимания, – усилием воли стряхнула с себя фанатский восторг я.
– Опять твои иномирные штучки, – хмыкнул он и задумчиво добавил: – Второй меч, кстати, раздобыть не проблема. Да и шрамы – дело наживное. И не удивлюсь, если скоро обзаведусь белыми волосами. С тобой поседеть немудрено.
– Я что, страшнее твоих жутиков? – нахмурилась я.
– Иногда – намного, – усмехнулся Йонто и болезненно поморщился, отчего я вмиг позабыла о том, что собиралась обидеться.
Безрукавка все-таки сползла, открыв потрясающий вид на разодранную и окровавленную рубашку.
Легче, чем он предполагал? Это к чему же он изначально готовился? К перегрызенной шее?!
– Сядь, – не терпящим возражений тоном сказала я, указывая на крылечко. – Я посмотрю, что там у тебя...
– Плечо там у меня, – проворчал он, тем не менее присев на край ступеньки и распустив шнуровку рубашки.
– Пожеванное, судя по всему, – пробормотала я, коря себя за то, что устроила разбор полетов вместо того, чтобы помочь. А ведь могла бы догадаться, что ему досталось, вон какой бледный!
Где хранятся различные снадобья, я уже знала. Забежала в дом, вытащила из стоящего в углу сундука небольшой ящичек и вышла с ним на улицу.
