Ладонь скользила по стенам дворца - гладким мраморным, шероховатым гранитным, отделанным драгоценными камнями или украшенным барельефами - в основном драконами в самых немыслимых ракурсах, - выложенным мозаикой или завешанным зеркалами. Дворец был прекрасен. Днем он сверкал на солнце, словно диковинный драгоценный камень. И оживали мозаики, величественные барельефы, отражали миллионы солнечных зайчиков зеркальные залы, мерцали богато изукрашенные, уходящие ввысь, под сводчатые потолки, резные колонны. А ночью, когда гасились факелы в ожидании очередного рассвета, можно было полагаться только на собственные ощущения. И тогда, прикасаясь к высеченному из цельного куска мрамора распростершему крылья дракону, можно было почувствовать все величие этой древнейшей расы.
Император усмехнулся про себя. Уж он-то знал истинную цену этому величию... Совершенно непочтительно щелкнув статую по оскаленной в победном реве пасти, властитель двинулся дальше, все еще не отнимая руку от столь притягательных стен, словно оживающих на краткое мгновение от прикосновения к теплой коже.
Дворец жил. Или изо всех сил хотел жить. Император подумал, понравилось бы ему это - живой, разумный и разговаривающий дворец. Нет уж, тогда бы его пришлось снести - до основания. Слишком много тайн слышали эти стены. Слишком много интриг и предательств, без которых вряд ли возможно осуществлять власть, свершалось под этими величественными сводами.
Завтра... Император бросил беглый взгляд за окно, на медленно светлеющее небо... Нет, уже сегодня во дворце появится новый целитель. Памятуя о том, что стало с предыдущим... Впрочем, может, этот окажется умнее. Хотелось надеяться, ибо таскать городских лекарей не всегда представлялось удобным. Нужен свой человек. Надежный. И умелый.
Император с силой помассировал виски.
Пол-империи тому, кто наконец-то избавит его от головной боли...
Усмехнувшись, правитель наконец решил, какое задание конкурса будет определяющим, и с довольной улыбкой направился туда, куда уже привык заходить перед сном. В маленькую комнатку, нежилую - пока что, - где лежало нечто, в скором времени обязанное подарить ему безграничную власть. С предвкушающей улыбкой Император открыл дверь (охранные заклинания, узнав хозяина, покорно отключились), подошел к кровати, на которой одиноко лежала атласная подушечка, склонился над ней... и с яростным воплем отскочил назад, выбежал обратно в коридор, на ходу призывая стражу.
На подушечке, насмехаясь над властелином могущественнейшей из империй, возлежал плоский камешек с намалеванной превеселой рожицей, показывающей забавный ярко-розовый язык.
Кольцо Дракона исчезло.
* * *
Пелина, невысокая, полненькая, светловолосая девушка лет двадцати, места себе не находила, то и дело подбегая к окну и всматриваясь в непроглядную ночь, плотным одеялом укрывшую Дагор, столицу Давериона.
Подарок для воров, заговорщиков и прочих темных либо просто не в меру загадочных личностей, как охарактеризовала бы подобную ночку ее беспечная подружка, кою она и пыталась разглядеть в бархатной черноте.
Робко пел соловей. Первый в этом году. Девушка любила соловьиное пение, но на сей раз почти не обратила внимания - отметила краем сознания и продолжила в душе костерить безалаберную соседку по расположенному неподалеку от рыночной площади домику, исчезнувшую в неизвестном направлении еще вечером. Куда, спрашивается?!
Пелина знала, что ее подружка несколько лет жила в окрестностях Дагора и была ученицей старого целителя. Да это сразу чувствовалось - и в спокойном, доброжелательном взгляде, и в тонких, но сильных руках с изящными чуткими пальцами, и в сострадательном отношении к людям. Пелина подозревала, правда, что от этих самых людей молодая целительница немало натерпелась - от хорошей жизни подобные красавицы и умницы добровольно в глушь не уходят, пусть даже и учиться. Но зла на них не затаила. Никакого. А на расспросы просто улыбалась, тихо и спокойно. Это только с виду ее подружка безропотна и смиренна - а на самом деле... Решительности и силы воли ей было не занимать.
Но куда ж ее на сей раз понесло-то?! Завтра... ох, уже сегодня! - заключительный этап конкурса на замещение должности императорского лекаря. Ей остался один шаг до победы, и перед этим нужно бы как следует выспаться, а она... наверняка кого-нибудь лечит. Опять. А значит, вернется домой совершенно без сил. Ну куда это годится? И ведь ничего этой упрямице не докажешь...
Погрузившись в нерадостные думы, девушка не услышала скрипа открываемой двери и легких шагов. Очнулась, лишь когда кто-то вздохнул, словно сбросил с плеч непосильный груз. Вздрогнула, готовясь испугаться по-настоящему, резко обернулась... и тут же нахмурилась, уперев руки в бока:
- Ольна?! Ну где тебя носит?!
Игнорируя гневный вопль подруги, целительница прошла в свою крохотную комнатку и буквально рухнула на узкую кровать, не удосужившись раздеться. Ну точно, лечила. Совсем сил не осталось - лицо белое, глаза пустые.
- Ольна!.. - вновь начала было Пелина, грозно сдвинув светлые брови. Но девушка, игнорируя ее праведное возмущение, лишь махнула рукой и, отвернувшись к стене, провалилась в тяжелый сон.
Пелина вздохнула, сердито фыркнула и пошла на кухню - заваривать для беспечной подружки особые травки, восстанавливающие силы после подобных профессиональных подвигов.
Надо же, отдавать частичку собственной души другим!..
Вряд ли сама Пелина решилась бы на такое безумие.
* * *
Ночь величественно проплывала над миром, загадочно улыбаясь в предвкушении интересной игры, которую сама же сегодня и затеяла, скрыв под своим плащом того, кто этого хотел, и не позволив разглядеть неясные тени тому, кто так к этому стремился...
Весна разошлась не на шутку, явно вознамерившись сравняться в рвении с летом. Но все-таки это была весна, и потому жара не ощущалась так остро, лишь радуя горожан долгожданным теплом.
Утро солнечными потоками хлестало в распахнутое настежь окно, задорный ветер шаловливо колыхал кружевные занавески, а в чашках с травяным чаем отражалось безумно-синее смеющееся небо.
Пелина недовольно заворочалась на кровати, пытаясь натянуть подушку на голову, дабы заглушить сумасшедший птичий хор, на разные лады приветствующий новый день, и услышала тихий смех и чуть охрипший голос:
- Хватит спать, лежебока! Так всю жизнь проморгать недолго!
Девушка быстро отбросила подушку и открыла глаза, рассматривая сидящую у окна целительницу, словно облитую золотым сиянием утра. На широком подоконнике стояли две чашки, исходящие ароматным паром.
- Я - не ты, мне полчаса на сон не хватает, - проворчала Пелина, подмечая неестественную бледность подруги и усталость, упрямыми складочками притаившуюся в уголках темных странных глаз.
Признаться честно, при первой встрече эти глаза сильно испугали девушку. Потом появилось любопытство, а потом - привычка. И теперь взгляд Ольны не вызывал жгучего интереса или суеверной боязни. Как и ее волосы. Тоже странное сочетание, но, возможно, среди ее предков затесались эльфы, кто знает?
Целительница чуть заметно вздрогнула, усталость коварно просочилась во взгляд и голос:
- Прости. Я не хотела, чтобы ты нервничала из-за меня... Но...
- Так получилось, - со вздохом закончила Пелина выученную назубок фразу, надевая платье. Ольна кивнула и прыснула со смеху. Пелина же с негодующим воплем стащила натянутое задом наперед платье, переодела и, застегивая крючочки на спине, проворчала:
- И когда ты прекратишь заниматься никому не нужной благотворительностью? Ты хоть к испытаниям-то готова?
- Готова, - усмехнулась целительница, осторожно прихлебывая горячий чай и привычно игнорируя неудовольствие подруги. - Кстати, за травки спасибо... Когда утром встала, совсем сил не было.
- И что на этот раз? - Пелина присела на другой стул, пододвинула к себе вторую чашку, пригубила, сморщила носик. Горечь несусветная. Когда травы заваривает сама Ольна, настой получается с привкусом медовой сладости, с едва заметной горчинкой. Вздохнула, отодвинула чашку и пытливо посмотрела на бледную подругу. Та счастливо улыбнулась:
- Роды. Аптекарский лекарь сбежал, сказал, что ничем помочь не может. А я...
- Мимо проходила, - не удержалась Пелина. Целительница вновь улыбнулась. Как всегда, открыто и ясно. Чудо природы, не иначе... Так мог улыбаться только человек, никогда не видевший грязи и боли этого мира. Блаженный.
- Двойня родилась. Мальчик и девочка. И женщина в порядке. - Ольна потянулась, до хруста в косточках разминая спину.
- Очень рада, - фыркнула Пелина. - И, разумеется, забесплатно?
- О чем ты? - хлопнула длиннющими ресницами подружка. - Бедные горожане, муж - простой разнорабочий, жена - помощница кухарки в купеческом доме, откуда у них деньги? Каждый врон* // Врон - самая мелкая медная монета Давериона// на счету! А сейчас, когда надо растить детей, - и тем более.
- Тебе виднее, - вздохнула Пелина, поднимаясь из-за стола. - Ну хорошо, голубушка! Давай, собирайся! Тебе во дворец пора - покорять Императора своими профессиональными навыками и рекомендательным свитком с печатью известнейшего целителя! Ну же, чего ты ждешь?!
Ольна задумчиво посмотрела на свою боевую подругу и чуть заметно улыбнулась:
- Знаешь... Мне кажется, не стоит туда идти... От меня гораздо больше пользы здесь. А там... там так холодно и мрачно. Мне там не нравится. И Император не нравится.
- Что?! Да ты в своем уме?! - завопила Пелина, сверкая вмиг потемневшими глазами. - Да это шанс, о котором мечтают все! И он у тебя в руках! А ты... Холодно, мрачно!.. - передразнила она. - Император тебе не нравится! Да тебя никто за него замуж идти и не заставляет! А поработать - хотя бы немного - ну что тебе мешает? Не понравится - уйдешь, всего-то!
- Ладно, - так же задумчиво кивнула целительница, поднимаясь. - Убедила. Попытка - не пытка...
- Умница, - заключила Пелина, чрезвычайно собою довольная.
* * *
Внутренний дворик императорского дворца, зеленый от многочисленных деревьев и кустарников, сейчас больше напоминал лабораторию сурового и строгого магистра практической магии.
Посередине возвышался крепкий дубовый стол, заставленный всевозможными склянками и колбами, приборами непонятного назначения, травами и прочим целительским инвентарем. Чуть поодаль расположили треножник вкупе с вместительным котлом. У стола, гордо подбоченясь, стоял маленький кругленький человечек в вычурном костюме с накрахмаленными кружевными манжетами. Главный дворцовый распорядитель, на первый взгляд весьма забавная и добродушная личность. Правда, при ближайшем знакомстве с ним забавного, а тем паче добролдушного оставалось катастрофически мало...
А перед этой надутой от сознания собственной значимости персоной стояли две девушки и длинный нескладный парень.
- Я ознакомился с вашими рекомендациями, - тонким голоском возвестил распорядитель, потирая пухлые ладони. - Вы - лучшее из того, что мне удалось найти... Да. Сегодня был последний конкурс. И кто-то из вас станет личным лекарем самого Императора Давериона! Итак...
- Пожалуй, почтенный Неуш, это скажу я, - послышался глубокий, чуть насмешливый голос, и к распорядителю подошел одетый в белоснежную рубашку, черный бархатный камзол и такого же цвета брюки, заправленные в высокие, начищенные до блеска сапоги, светловолосый молодой мужчина. Лицо его пыталось сохранить серьезность, но глаза выдавали с головой. Орлуду Дэнфи, герцогу Ритарскому, являющемуся первым советником Императора, явно было весело.
Он по привычке нашел взглядом спокойный и уверенный взгляд самых странных глаз, какие когда-либо видел. Звездных глаз. И не было в них ни страха, ни лживого почтения. Лишь ровный доброжелательный свет. Искренность. Сострадание.
- Я очень волнуюсь, - пробормотала рыжеволосая девушка, стоящая рядом с Ольной, которая рассеянно поглаживала высокий бортик выложенного мрамором фонтана. На взгляд целительницы, кремнием было бы лучше. Но...
- Мне все равно, - пожала она плечами, чувствуя на себе настойчивый взгляд янтарных глаз герцога.
- А я уже проиграл, - печально поведал нескладный паренек, откидывая с глаз длинные пряди светлых волос. - Мне плохо дается лечение мигрени...
Мигрень грозила начаться у Ольны. Ей невыносимо захотелось сбежать, едва появился Орлуд. А уж когда его взгляд прямо-таки впился в ее лицо... Герцог навязчиво ассоциировался с Императором, который вызывал у девушки нервную дрожь. Как целительница заставила себя устоять на месте, она так и не поняла. Ощущение крупных неприятностей прочно обосновалось в ее душе. Ольна даже не помнила, что именно побросала в свой эликсир, да и не особо заботилась об этом.
«Нет, все. Хватит с меня. Пора прислушаться к внутреннему голосу и уходить отсюда», - думала она, теребя край своего платья. Ярко-голубого. Ее любимый цвет. Цвет свободы. Потому что только в небе, имея за плечами крылья, можно чувствовать себя по-настоящему свободным.
У Ольны крыльев, увы, не было.
Герцог же, насладившись смятением в скромных рядах претендентов и одарив Ольну еще одним более чем странным взглядом, наконец-то провозгласил:
- Все свободны! Кроме сэнни* // Вежливое обращение. Сэнни - к незамужним девушкам, сэнна - к замужним дамам, сэнн - к мужчинам.// Элери... Вы приняты. Поздравляю, мэтр Телеон воспитал достойную ученицу...
Разочарованно вздохнув, парень и девушка направились к выходу.
Победительница тоже издала вздох. Тяжелый. Потом подумала и решила, что все-таки это, наверное, к лучшему. Ведь мечтала же она когда-то об этом... Вот и... домечталась.
- Госпожа Элери, почтенный господин Неуш проводит вас в ваши апартаменты, - насмешливо - как показалось целительнице - склонил голову Орлуд и, дождавшись, когда круглый толстячок подкатится ближе, скрылся в неизвестном направлении.
«А может, я не желаю здесь работать!» - чуть было не высказала Ольна, но, крепко сжав зубы, покорно последовала за проворным толстячком, скачущим по мраморным плитам пола подобно резиновому ярко раскрашенному мячу.
Распорядитель тяжело отдувался, карабкаясь по высоким ступеням лестницы, то и дело останавливался, переводя дух. Ольна шла следом, по пути рассматривая внутреннее убранство дворца. Величественные, просторные залы, впечатляющие галереи, увитые живыми цветами, невероятное сочетание материалов и стилей, статуи драконов... Вот они, пожалуй, более всего поразили целительницу. Перед одной из них девушка просто потеряла способность двигаться и говорить. Она стояла и смотрела, как серебряное существо, распахнув мощные крылья, готовится взлететь. Неизвестный скульптор постарался на славу, и дракон вышел совсем как живой - казалось, еще мгновение, и крылья взметнутся, дракон оттолкнется от постамента и покинет дворец, бесшумным лунным бликом скользнув в окно.
- Сэнни Элери! - вырвал Ольну из оцепенения недовольный возглас распорядителя, нетерпеливо приплясывающего на ступенях следующего лестничного пролета. Вздохнув, она пошла дальше, коснувшись блестящего в солнечном свете крыла дракона.
И вновь - ступени, переходы, залы, галереи, картины, цветы, статуи, барельефы... В глазах уже рябило, когда распорядитель наконец вошел в широкий коридор и уверенно зашлепал по нему, сворачивая в его лабиринтах то направо, то налево.
Император усмехнулся про себя. Уж он-то знал истинную цену этому величию... Совершенно непочтительно щелкнув статую по оскаленной в победном реве пасти, властитель двинулся дальше, все еще не отнимая руку от столь притягательных стен, словно оживающих на краткое мгновение от прикосновения к теплой коже.
Дворец жил. Или изо всех сил хотел жить. Император подумал, понравилось бы ему это - живой, разумный и разговаривающий дворец. Нет уж, тогда бы его пришлось снести - до основания. Слишком много тайн слышали эти стены. Слишком много интриг и предательств, без которых вряд ли возможно осуществлять власть, свершалось под этими величественными сводами.
Завтра... Император бросил беглый взгляд за окно, на медленно светлеющее небо... Нет, уже сегодня во дворце появится новый целитель. Памятуя о том, что стало с предыдущим... Впрочем, может, этот окажется умнее. Хотелось надеяться, ибо таскать городских лекарей не всегда представлялось удобным. Нужен свой человек. Надежный. И умелый.
Император с силой помассировал виски.
Пол-империи тому, кто наконец-то избавит его от головной боли...
Усмехнувшись, правитель наконец решил, какое задание конкурса будет определяющим, и с довольной улыбкой направился туда, куда уже привык заходить перед сном. В маленькую комнатку, нежилую - пока что, - где лежало нечто, в скором времени обязанное подарить ему безграничную власть. С предвкушающей улыбкой Император открыл дверь (охранные заклинания, узнав хозяина, покорно отключились), подошел к кровати, на которой одиноко лежала атласная подушечка, склонился над ней... и с яростным воплем отскочил назад, выбежал обратно в коридор, на ходу призывая стражу.
На подушечке, насмехаясь над властелином могущественнейшей из империй, возлежал плоский камешек с намалеванной превеселой рожицей, показывающей забавный ярко-розовый язык.
Кольцо Дракона исчезло.
* * *
Пелина, невысокая, полненькая, светловолосая девушка лет двадцати, места себе не находила, то и дело подбегая к окну и всматриваясь в непроглядную ночь, плотным одеялом укрывшую Дагор, столицу Давериона.
Подарок для воров, заговорщиков и прочих темных либо просто не в меру загадочных личностей, как охарактеризовала бы подобную ночку ее беспечная подружка, кою она и пыталась разглядеть в бархатной черноте.
Робко пел соловей. Первый в этом году. Девушка любила соловьиное пение, но на сей раз почти не обратила внимания - отметила краем сознания и продолжила в душе костерить безалаберную соседку по расположенному неподалеку от рыночной площади домику, исчезнувшую в неизвестном направлении еще вечером. Куда, спрашивается?!
Пелина знала, что ее подружка несколько лет жила в окрестностях Дагора и была ученицей старого целителя. Да это сразу чувствовалось - и в спокойном, доброжелательном взгляде, и в тонких, но сильных руках с изящными чуткими пальцами, и в сострадательном отношении к людям. Пелина подозревала, правда, что от этих самых людей молодая целительница немало натерпелась - от хорошей жизни подобные красавицы и умницы добровольно в глушь не уходят, пусть даже и учиться. Но зла на них не затаила. Никакого. А на расспросы просто улыбалась, тихо и спокойно. Это только с виду ее подружка безропотна и смиренна - а на самом деле... Решительности и силы воли ей было не занимать.
Но куда ж ее на сей раз понесло-то?! Завтра... ох, уже сегодня! - заключительный этап конкурса на замещение должности императорского лекаря. Ей остался один шаг до победы, и перед этим нужно бы как следует выспаться, а она... наверняка кого-нибудь лечит. Опять. А значит, вернется домой совершенно без сил. Ну куда это годится? И ведь ничего этой упрямице не докажешь...
Погрузившись в нерадостные думы, девушка не услышала скрипа открываемой двери и легких шагов. Очнулась, лишь когда кто-то вздохнул, словно сбросил с плеч непосильный груз. Вздрогнула, готовясь испугаться по-настоящему, резко обернулась... и тут же нахмурилась, уперев руки в бока:
- Ольна?! Ну где тебя носит?!
Игнорируя гневный вопль подруги, целительница прошла в свою крохотную комнатку и буквально рухнула на узкую кровать, не удосужившись раздеться. Ну точно, лечила. Совсем сил не осталось - лицо белое, глаза пустые.
- Ольна!.. - вновь начала было Пелина, грозно сдвинув светлые брови. Но девушка, игнорируя ее праведное возмущение, лишь махнула рукой и, отвернувшись к стене, провалилась в тяжелый сон.
Пелина вздохнула, сердито фыркнула и пошла на кухню - заваривать для беспечной подружки особые травки, восстанавливающие силы после подобных профессиональных подвигов.
Надо же, отдавать частичку собственной души другим!..
Вряд ли сама Пелина решилась бы на такое безумие.
* * *
Ночь величественно проплывала над миром, загадочно улыбаясь в предвкушении интересной игры, которую сама же сегодня и затеяла, скрыв под своим плащом того, кто этого хотел, и не позволив разглядеть неясные тени тому, кто так к этому стремился...
ГЛАВА ВТОРАЯ. ЛЕКАРЬ ЕГО ИМПЕРАТОРСКОГО ВЕЛИЧЕСТВА
Весна разошлась не на шутку, явно вознамерившись сравняться в рвении с летом. Но все-таки это была весна, и потому жара не ощущалась так остро, лишь радуя горожан долгожданным теплом.
Утро солнечными потоками хлестало в распахнутое настежь окно, задорный ветер шаловливо колыхал кружевные занавески, а в чашках с травяным чаем отражалось безумно-синее смеющееся небо.
Пелина недовольно заворочалась на кровати, пытаясь натянуть подушку на голову, дабы заглушить сумасшедший птичий хор, на разные лады приветствующий новый день, и услышала тихий смех и чуть охрипший голос:
- Хватит спать, лежебока! Так всю жизнь проморгать недолго!
Девушка быстро отбросила подушку и открыла глаза, рассматривая сидящую у окна целительницу, словно облитую золотым сиянием утра. На широком подоконнике стояли две чашки, исходящие ароматным паром.
- Я - не ты, мне полчаса на сон не хватает, - проворчала Пелина, подмечая неестественную бледность подруги и усталость, упрямыми складочками притаившуюся в уголках темных странных глаз.
Признаться честно, при первой встрече эти глаза сильно испугали девушку. Потом появилось любопытство, а потом - привычка. И теперь взгляд Ольны не вызывал жгучего интереса или суеверной боязни. Как и ее волосы. Тоже странное сочетание, но, возможно, среди ее предков затесались эльфы, кто знает?
Целительница чуть заметно вздрогнула, усталость коварно просочилась во взгляд и голос:
- Прости. Я не хотела, чтобы ты нервничала из-за меня... Но...
- Так получилось, - со вздохом закончила Пелина выученную назубок фразу, надевая платье. Ольна кивнула и прыснула со смеху. Пелина же с негодующим воплем стащила натянутое задом наперед платье, переодела и, застегивая крючочки на спине, проворчала:
- И когда ты прекратишь заниматься никому не нужной благотворительностью? Ты хоть к испытаниям-то готова?
- Готова, - усмехнулась целительница, осторожно прихлебывая горячий чай и привычно игнорируя неудовольствие подруги. - Кстати, за травки спасибо... Когда утром встала, совсем сил не было.
- И что на этот раз? - Пелина присела на другой стул, пододвинула к себе вторую чашку, пригубила, сморщила носик. Горечь несусветная. Когда травы заваривает сама Ольна, настой получается с привкусом медовой сладости, с едва заметной горчинкой. Вздохнула, отодвинула чашку и пытливо посмотрела на бледную подругу. Та счастливо улыбнулась:
- Роды. Аптекарский лекарь сбежал, сказал, что ничем помочь не может. А я...
- Мимо проходила, - не удержалась Пелина. Целительница вновь улыбнулась. Как всегда, открыто и ясно. Чудо природы, не иначе... Так мог улыбаться только человек, никогда не видевший грязи и боли этого мира. Блаженный.
- Двойня родилась. Мальчик и девочка. И женщина в порядке. - Ольна потянулась, до хруста в косточках разминая спину.
- Очень рада, - фыркнула Пелина. - И, разумеется, забесплатно?
- О чем ты? - хлопнула длиннющими ресницами подружка. - Бедные горожане, муж - простой разнорабочий, жена - помощница кухарки в купеческом доме, откуда у них деньги? Каждый врон* // Врон - самая мелкая медная монета Давериона// на счету! А сейчас, когда надо растить детей, - и тем более.
- Тебе виднее, - вздохнула Пелина, поднимаясь из-за стола. - Ну хорошо, голубушка! Давай, собирайся! Тебе во дворец пора - покорять Императора своими профессиональными навыками и рекомендательным свитком с печатью известнейшего целителя! Ну же, чего ты ждешь?!
Ольна задумчиво посмотрела на свою боевую подругу и чуть заметно улыбнулась:
- Знаешь... Мне кажется, не стоит туда идти... От меня гораздо больше пользы здесь. А там... там так холодно и мрачно. Мне там не нравится. И Император не нравится.
- Что?! Да ты в своем уме?! - завопила Пелина, сверкая вмиг потемневшими глазами. - Да это шанс, о котором мечтают все! И он у тебя в руках! А ты... Холодно, мрачно!.. - передразнила она. - Император тебе не нравится! Да тебя никто за него замуж идти и не заставляет! А поработать - хотя бы немного - ну что тебе мешает? Не понравится - уйдешь, всего-то!
- Ладно, - так же задумчиво кивнула целительница, поднимаясь. - Убедила. Попытка - не пытка...
- Умница, - заключила Пелина, чрезвычайно собою довольная.
* * *
Внутренний дворик императорского дворца, зеленый от многочисленных деревьев и кустарников, сейчас больше напоминал лабораторию сурового и строгого магистра практической магии.
Посередине возвышался крепкий дубовый стол, заставленный всевозможными склянками и колбами, приборами непонятного назначения, травами и прочим целительским инвентарем. Чуть поодаль расположили треножник вкупе с вместительным котлом. У стола, гордо подбоченясь, стоял маленький кругленький человечек в вычурном костюме с накрахмаленными кружевными манжетами. Главный дворцовый распорядитель, на первый взгляд весьма забавная и добродушная личность. Правда, при ближайшем знакомстве с ним забавного, а тем паче добролдушного оставалось катастрофически мало...
А перед этой надутой от сознания собственной значимости персоной стояли две девушки и длинный нескладный парень.
- Я ознакомился с вашими рекомендациями, - тонким голоском возвестил распорядитель, потирая пухлые ладони. - Вы - лучшее из того, что мне удалось найти... Да. Сегодня был последний конкурс. И кто-то из вас станет личным лекарем самого Императора Давериона! Итак...
- Пожалуй, почтенный Неуш, это скажу я, - послышался глубокий, чуть насмешливый голос, и к распорядителю подошел одетый в белоснежную рубашку, черный бархатный камзол и такого же цвета брюки, заправленные в высокие, начищенные до блеска сапоги, светловолосый молодой мужчина. Лицо его пыталось сохранить серьезность, но глаза выдавали с головой. Орлуду Дэнфи, герцогу Ритарскому, являющемуся первым советником Императора, явно было весело.
Он по привычке нашел взглядом спокойный и уверенный взгляд самых странных глаз, какие когда-либо видел. Звездных глаз. И не было в них ни страха, ни лживого почтения. Лишь ровный доброжелательный свет. Искренность. Сострадание.
- Я очень волнуюсь, - пробормотала рыжеволосая девушка, стоящая рядом с Ольной, которая рассеянно поглаживала высокий бортик выложенного мрамором фонтана. На взгляд целительницы, кремнием было бы лучше. Но...
- Мне все равно, - пожала она плечами, чувствуя на себе настойчивый взгляд янтарных глаз герцога.
- А я уже проиграл, - печально поведал нескладный паренек, откидывая с глаз длинные пряди светлых волос. - Мне плохо дается лечение мигрени...
Мигрень грозила начаться у Ольны. Ей невыносимо захотелось сбежать, едва появился Орлуд. А уж когда его взгляд прямо-таки впился в ее лицо... Герцог навязчиво ассоциировался с Императором, который вызывал у девушки нервную дрожь. Как целительница заставила себя устоять на месте, она так и не поняла. Ощущение крупных неприятностей прочно обосновалось в ее душе. Ольна даже не помнила, что именно побросала в свой эликсир, да и не особо заботилась об этом.
«Нет, все. Хватит с меня. Пора прислушаться к внутреннему голосу и уходить отсюда», - думала она, теребя край своего платья. Ярко-голубого. Ее любимый цвет. Цвет свободы. Потому что только в небе, имея за плечами крылья, можно чувствовать себя по-настоящему свободным.
У Ольны крыльев, увы, не было.
Герцог же, насладившись смятением в скромных рядах претендентов и одарив Ольну еще одним более чем странным взглядом, наконец-то провозгласил:
- Все свободны! Кроме сэнни* // Вежливое обращение. Сэнни - к незамужним девушкам, сэнна - к замужним дамам, сэнн - к мужчинам.// Элери... Вы приняты. Поздравляю, мэтр Телеон воспитал достойную ученицу...
Разочарованно вздохнув, парень и девушка направились к выходу.
Победительница тоже издала вздох. Тяжелый. Потом подумала и решила, что все-таки это, наверное, к лучшему. Ведь мечтала же она когда-то об этом... Вот и... домечталась.
- Госпожа Элери, почтенный господин Неуш проводит вас в ваши апартаменты, - насмешливо - как показалось целительнице - склонил голову Орлуд и, дождавшись, когда круглый толстячок подкатится ближе, скрылся в неизвестном направлении.
«А может, я не желаю здесь работать!» - чуть было не высказала Ольна, но, крепко сжав зубы, покорно последовала за проворным толстячком, скачущим по мраморным плитам пола подобно резиновому ярко раскрашенному мячу.
Распорядитель тяжело отдувался, карабкаясь по высоким ступеням лестницы, то и дело останавливался, переводя дух. Ольна шла следом, по пути рассматривая внутреннее убранство дворца. Величественные, просторные залы, впечатляющие галереи, увитые живыми цветами, невероятное сочетание материалов и стилей, статуи драконов... Вот они, пожалуй, более всего поразили целительницу. Перед одной из них девушка просто потеряла способность двигаться и говорить. Она стояла и смотрела, как серебряное существо, распахнув мощные крылья, готовится взлететь. Неизвестный скульптор постарался на славу, и дракон вышел совсем как живой - казалось, еще мгновение, и крылья взметнутся, дракон оттолкнется от постамента и покинет дворец, бесшумным лунным бликом скользнув в окно.
- Сэнни Элери! - вырвал Ольну из оцепенения недовольный возглас распорядителя, нетерпеливо приплясывающего на ступенях следующего лестничного пролета. Вздохнув, она пошла дальше, коснувшись блестящего в солнечном свете крыла дракона.
И вновь - ступени, переходы, залы, галереи, картины, цветы, статуи, барельефы... В глазах уже рябило, когда распорядитель наконец вошел в широкий коридор и уверенно зашлепал по нему, сворачивая в его лабиринтах то направо, то налево.
