- А как же заклятие? Магия слова? Кольцо теперь свахой работает, а не рабовладельцем!
- Заклятие... Как его наложили - истинной любовью и добром, - так и снять можно - ненавистью и злом. Довольно одного злодеяния, которое осквернило бы магию кольца - и все вернется на круги своя.
- Злодеяние? Например? Что может разрушить магию слова?
- Например? Да пожалуйста! Да хоть вот это - простенько и со вкусом: убийство молодой жены! Ненависть губит любовь, кровь невинной жертвы, погибшей отчасти и по вине кольца, - магию добра. Ну что? Может, хочешь вернуться во дворец?
- Возвращаться - плохая примета, - зябко поежилась Ольна. Ей стало явно не по себе от моих откровений. - И вообще, если я и захочу совершить самоубийство, что само по себе маловероятно, то найду более приятный способ!
- Лучше б ты об этом подумала, когда кольцо на палец надевала! - не удержался я. - Любопытство и не таких губило!
- Ошибаешься! Тут не любопытство виновато... а один не в меру шустрый дракон, ныкающий кольца в самые неподходящие для того места! - парировала девушка.
- Ага! Вы, целители, предпочитаете нешустрых драконов! - ехидно фыркнул я, отшатываясь от костра и меняя ипостась. - Лапы, - я протянул вперед правую переднюю конечность, - на растирания от ревматизма! Клыки, - я продемонстрировал свои жевательные орудия, - на зелья от желудочных колик! Чешую, - я повернулся боком, - на магические амулеты или просто для красоты! Ну а хвост, - я раздраженно махнул означенной частью тела, - говорят, великолепный, изысканнейший деликатес! Ничего не забыл? - деловито поинтересовался я, вновь принимая человеческий облик и возвращаясь на место.
Но целительница не откликалась, уставившись на меня странно затуманившимся взором. На ее губах застыла мечтательная улыбка. Я помахал рукой у нее перед лицом, а потом до меня дошло...
- Э-эй, хватит смотреть на меня как на подарочный набор компонентов для зелий и декоктов!!! - возопил я.
- А? - недоуменно моргнула Ольна, возвращаясь в реальный мир. - То есть... прости, пожалуйста! Это... ммм... профессиональное!
- Сочувствую! - едко улыбнулся я. - И насколько это у тебя запущено? Надеюсь, в одно вовсе не прекрасное утро я не проснусь без хвоста или там крыльев?
- Не проснешься, - хмыкнула она. - Хотя бы потому, что спишь в человеческой ипостаси.
- Вот спасибо, утешила! - аж поперхнулся я. - Я теперь вообще спать перестану!
- А вот это ты зря, - рассудительно заметила целительница. - Поспать нам сейчас не помешает. И так заболтались, а скоро уже рассвет.
- Спи, - кивнул я. - Силы нам завтра действительно понадобятся... А я покараулю.
- Так нечестно! Я буду отдыхать, а как же ты? - нахмурила бровки Ольна, сворачиваясь уютным клубочком на расстеленном поверх густой травки плаще.
- А я - дракон, - ухмыльнулся я, подбрасывая в костерок пару веток, - и этим все сказано!
* * *
- Пьяная скотина!!!
На пол полетел перевернутый столик, зазвенели по мрамору осколки хрустальных фужеров, кровавыми каплями застыло выплеснувшееся из графина вино.
- Зэйгар, не забывайся, - прищурил хищные глаза Дэнфи, спокойно глядя на взбешенного Императора.
- Безопасность дворца - твоя забота! - прошипел правитель Давериона, беспомощно сжимая кулаки.
- А сохранность кольца и невесты - твоя, - парировал герцог Ритарский, рассеянно посматривая в распахнутое в ночь окно. - Остынь. Гвардейцы прочесывают город и прилегающие территории. Мои ребята тоже без дела не сидят. Девчонка далеко не уйдет, она напугана, растеряна и не знает местности... Уже к утру Ольна Элери будет во дворце.
- Отлично, - недобро усмехнулся Зэйгар.
- А вот этого не надо, - предупреждающе промурлыкал Орлуд. - Никаких угроз и скандалов... Девочка упряма, и ты должен завоевать ее доверие... Куда это ты?
Император остановился на полпути и неохотно бросил через плечо:
- К магу. Пусть тоже ищет девчонку. Думаю, кольцо послужит неплохим «маяком».
Герцог задумчиво посмотрел на захлопнувшуюся за Императором дверь, перевел взгляд на окно, подмигнул серебристой луне и прошептал, найдя в темном небе созвездие Дракона:
- Ольна, Ольна, Ольна... Надеюсь, сегодня ветреная Шеньез улыбнется тебе, мое наказание... мое искупление...
- ...девятнадцать, двадцать... двадцать один... и впереди еще трое... Эк как они переполошились, - шептал я, лежа в зарослях дикого шиповника.
Притаившаяся рядышком Ольна даже дышать не смела, с ужасом посматривая на наводненный императорскими гвардейцами тракт. Вообще-то, прочесывали они не только дорогу, но и лес. Пару раз особо шустрые едва не наступили на нас, но не заметили и прошли мимо, ругая сквозь зубы Императора, свое непосредственное начальство в лице капитана и полуденное светило, которое равнодушно поливало облаченных в форму ребятушек раскаленными потоками золотистых лучей. Перепуганная Ольна цветом лица сливалась с нежной травкой, я же не особо переживал из-за поисков - дракона не каждый найти сможет, особенно - в лесу. В горах, к примеру, я бы даже прятаться не стал - и этим поисковикам не поздоровилось бы. Увы, увы... До родных гор далековато, и хвала Навьену*//Навьен - бог-покровитель лесов, полей и животных (природы)//, что приютил нас с целительницей под своим кровом. Да и мои врожденные способности к маскировке, которым Ольна не пожелала довериться целиком и полностью, обижать не стоит, без них нас давно бы уже нашли, никакие кусты не помогли бы... какими бы надежными они ни казались целительнице.
- Давно мне не было так страшно, - дрожащим голосом призналась Ольна, когда обозленные очередной неудачей гвардейцы наконец-то убрались восвояси, а мы покинули свое колючее пристанище.
- Значит, тебе повезло, - лаконично ответствовал я, выдирая из своей спутанной шевелюры веточки и листья. - И дай-то Шеньез, чтобы сегодняшнее происшествие так и осталось самым страшным в твоей жизни...
- О чем это ты? - спросила целительница, глядя, как я роюсь в ее бауле.
- О том, что неплохо было бы поесть, - пробормотал я.
- Решил закусить моими травами? - усмехнулась Ольна. - Учти, там есть ядовитые...
- После утреннего забега, коий нам устроили эти милые ребятушки, мне уже никакой яд не страшен, - хмыкнул я, нашаривая-таки искомое. - Ага! Вот, держи!
Девушка осторожно взяла сверток, развернула белую салфетку и удивленно ахнула:
- Вир! Откуда?! Я же точно помню, что не брала еду...
- Это я взял, - улыбнулся я. - Когда мимо кухни проходили... Помнишь, ты тогда еще с гвардейцем разговаривала?
- Ну ты и... - Целительница запнулась, покачала головой. - Когда успел?!
- На какие только подвиги не способен голодный дракон! - вздохнул я, плотоядно поглядывая на разложенные на травке каравай хлеба, голову сыра и пяток вареных яиц.
- Вир, ты - прелесть! - с чувством поведала мне Ольна.
- Ну что ты, - скромно захлопал я ресницами. - Просто я практичный и запасливый... как хомяк.
- Не думала, что между драконами и хомяками есть какая-то связь, - улыбнулась она.
- Ну как же! И те, и другие любят покушать, - ухмыльнулся я, нацеливаясь на сыр.
* * *
То ли лес оказался больше, чем я думал, то ли мы заблудились, но к исходу дня из него так и не выбрались. Гвардейцы нам на глаза не попадались (вернее сказать, это мы не попались гвардейцам), таинственные хитты тоже не почтили нас своим появлением, а потому на привал мы расположились без особых страхов и с огромным удовольствием. И то - весь день по лесу петляли, словно бешеные зайцы. Навьен Навьеном, но на милость богов чрезмерно полагаться тоже не стоит, они себе на уме - да и кто с них, высших, спросит, ежели что не так?
Привал устроили на небольшой полянке, разожгли костер, перекусили, благо что ни я, ни целительница особым аппетитом не отличались, и прихваченных мною припасов хватило и на ужин, да еще на завтрак с обедом осталось. Расположившись возле костра, мы принялись за привычное уже дело - разговоры.
Ольну, понятное дело, очень интересовали драконы, про которых она почти ничего не знала, и я взялся заполнить этот пробел в ее знаниях, охотно рассказывая различные истории, веселые и не очень. Про зеленых драконов, чрезвычайно редко принимающих человеческий облик и предпочитающих жить в крылатой ипостаси, наиболее жадных до сокровищ и обожающих потреблять на обед и ужин благородных рыцарей, мечтающих о славе великих драконоборцев. Про красных, или огненных, змиев - фэйсаров, способных становиться пламенем, зачастую покровительствующих боевым магам и неравнодушных к красивым девушкам, вследствие чего тоже не избежали внимания со стороны отважных драконоборцев (чаще всего - рогатых). Про золотых драконов, самый малочисленный клан, которому нет никакого дела до остальных рас - как и эльфам, чей облик они принимают во второй своей ипостаси. Невыносимо красивые, безмерно гордые напыщенные снобы, по этой части заткнувшие за пояс самих остроухих. Про «вестников небес» - черных драконов, воинов-одиночек, беспрестанно бродящих по миру и исполняющих волю богов - по крайней мере, так принято считать; вызов на поединок, брошенный «вестником», сродни смертному приговору, а про погибшего в схватке с черным драконом говорили, что он навлек на себя гнев богов*//Существует и другое мнение, что в обличье черных драконов на землю спускаются сами боги//... Про легендарного Белого дракона, которого никто не видел, но о чьем существовании знают все. В наших преданиях говорится о том, что именно он дал начало всем кланам и что однажды Отец вернется к своим детям, чтобы принять участие в Последней Битве с силами Тьмы, так что его явления никто и не жаждет, надеясь, что как-нибудь пронесет. Кроме, пожалуй, ярых фанатиков, истово готовящихся к концу света с самого сотворения мира и способных узреть Последнюю Битву даже в банальной ссоре что-то не поделивших соседей. И, конечно же, про свой народ, наиболее близкий к людям - как физически, так и психологически... к несчастью.
- Вир, говорят, что серебряные драконы живут на севере... - проговорила целительница, неотрывно смотря на огонь.
- Угу. Там есть прекрасная Долина*, окруженная горами, на вершинах которых искрится снег, и... - тут я спохватился, прикусил длинный язык и сердито засопел, теребя рукав куртки.
*На севере Давериона расположен Снежный Хребет, среди гор которого и притаилась Хрустальная Долина, надежно укрытая от любопытных глаз
- Ты чего это, Вир? Что случилось? - удивилась Ольна.
- Ничего, - пожал плечами я. - Просто я уже и так много наболтал.
- Не доверяешь? - чуть улыбнулась девушка.
- Угадала. Вы, люди, - странные существа. Для вас сплетня - слаще хлеба насущного. А стукнутым на голову рыцарям и уроненным в детстве с печки героям хватит и туманного намека... Я не враг своему народу!
А еще я не желаю вспоминать о том, что произошло... не желаю думать о тех, кто остался там... не желаю, чтобы целительница почувствовала горечь, до краев наполняющую мою душу при одной только мысли о родном доме...
- Что же тогда ты, такой недоверчивый, делаешь среди нас, вероломных людишек? - с любопытством спросила Ольна, ничуть не обидевшись на мою прочувствованную речь.
- Люблю пощекотать нервы, - хмыкнул я, отогнав болезненные воспоминания.
- Понятно. Говорить не хочешь, - сделала правильный вывод целительница. - Не буду настаивать.
Я помимо воли улыбнулся. Благодарно. И спросил:
- А твои родители? Где они?
Я тут же пожалел об этом, заметив, как помрачнело милое личико девушки. Но через мгновение она беспечно пожала плечиками и с нарочитой небрежностью в голосе ответила:
- Понятия не имею. Может, живут и здравствуют где-то в этом мире... может, уже на небесах. В любом случае, я никогда их не знала.
- Как это? - не подумав, брякнул я.
- Я - подкидыш, Вир, - глядя на меня спокойными карими, с отблесками серебра, глазами, проговорила Ольна. - Понимаешь? Меня просто подкинули на порог дома деревенской знахарки, словно слепого котенка. Хотя... могло быть и хуже. Спасибо что не утопили. Трогательная родительская забота, не так ли?
- П-прости, - пробормотал я, чувствуя себя ужасно неловко, словно хвостом улей со злющими пчелами сбил - вроде и не будет драконьей шкуре от них вреда, а все равно...
- За что? - усмехнулась целительница. - Ты-то ни в чем не виноват.
- И тебя что - знахарка воспитывала, да? - не удержался от очередного бестактного вопроса я. - Это она тебя обучила своему ремеслу?
- До десяти лет - да, - кивнула девушка. - Шиара обучила меня всему, что знала. На том бы все и закончилось, и стала бы я, подобно ей, деревенской знахаркой, если бы не пришел к нам один человек...
Ольна надолго замолчала, а пламя костра, разгораясь и освещая ее лицо, то и дело выхватывало из темноты отражающиеся на нем эмоции.
- И что? - не выдержал я.
- Тебе и правда интересно? - удивилась девушка, поднимая на меня глаза. Я поспешно кивнул, и она, вздохнув, продолжила: - Ладно, расскажу. Хотя... ничего особенного тогда не произошло. Он появился в середине зимы, невероятно снежной и суровой, со стороны высеребренного инеем леса... Он и сам был похож на высокое дерево, согнутое ночной бурей. У Тильхарда была покалечена нога, а волосы словно посыпаны крошевом серебра. Мы думали вначале, что он стар... мы ошиблись. Ему не было и тридцати. На вид, по крайней мере. И...
Ольна вновь погрузилась в раздумья. А меня начало сжигать столь знакомое чувство - любопытство. Странное такое ощущение, сродни жажде путешествующего по пустыне.
- И он стал жить у Шиары, твоей приемной матери, - вставил я, стремясь утолить «жажду».
- Да, ты прав, - очнулась от грез целительница. - Мне тогда только что исполнилось десять. И меня не слишком любили в деревне. Кто же любит подкидышей без роду без племени, с непонятно какой наследственностью и, возможно, имеющих темные наклонности... И вообще, где гарантия, что это не нечисть, пытающаяся подобраться к людям? Из подкидышей чаще всего вырастают ведьмы и колдуны. Такой вот расклад - не в мою пользу. И даже то, что никаких магических способностей у меня тогда не наблюдалось, никого не смущало. Все равно - чужая. Меня и терпели-то только из уважения к матери. А тут появился человек, единственный, не считая, разумеется, Шиары, принявший меня без всяких условий. Тильхард и научил меня основам целительства. Откуда он сам все это знал - неизвестно. Он вообще о себе ничего не говорил. Мы с мамой пытались излечить его покалеченную ногу, но перелом был слишком давним. И жестоким. Такой при неудачном падении не заработаешь. Даже в случайной драке. Тут явно постарались разумные существа, вложив дарованный богами разум в отнюдь не благое дело. Тильхард и об этом молчал, на все расспросы лишь улыбался и отшучивался.
А потом, когда мне исполнилось шестнадцать, в деревню пришли странные люди. Тоже высокие и сереброволосые, но - другие. Твердые, безжизненные, жестокие. Когда Тильхард их увидел, он просто с лица спал. И вышел к ним, строго-настрого запретив мне высовываться. Даже к окну подходить. Только я ослушалась - и все видела. Они недолго разговаривали. Пришельцы, трое мужчин, стояли напротив Тильхарда, и от них исходила такая угроза... А потом они ушли. Тильхард после этого полчаса стоял на морозе и смотрел на лес.
- Заклятие... Как его наложили - истинной любовью и добром, - так и снять можно - ненавистью и злом. Довольно одного злодеяния, которое осквернило бы магию кольца - и все вернется на круги своя.
- Злодеяние? Например? Что может разрушить магию слова?
- Например? Да пожалуйста! Да хоть вот это - простенько и со вкусом: убийство молодой жены! Ненависть губит любовь, кровь невинной жертвы, погибшей отчасти и по вине кольца, - магию добра. Ну что? Может, хочешь вернуться во дворец?
- Возвращаться - плохая примета, - зябко поежилась Ольна. Ей стало явно не по себе от моих откровений. - И вообще, если я и захочу совершить самоубийство, что само по себе маловероятно, то найду более приятный способ!
- Лучше б ты об этом подумала, когда кольцо на палец надевала! - не удержался я. - Любопытство и не таких губило!
- Ошибаешься! Тут не любопытство виновато... а один не в меру шустрый дракон, ныкающий кольца в самые неподходящие для того места! - парировала девушка.
- Ага! Вы, целители, предпочитаете нешустрых драконов! - ехидно фыркнул я, отшатываясь от костра и меняя ипостась. - Лапы, - я протянул вперед правую переднюю конечность, - на растирания от ревматизма! Клыки, - я продемонстрировал свои жевательные орудия, - на зелья от желудочных колик! Чешую, - я повернулся боком, - на магические амулеты или просто для красоты! Ну а хвост, - я раздраженно махнул означенной частью тела, - говорят, великолепный, изысканнейший деликатес! Ничего не забыл? - деловито поинтересовался я, вновь принимая человеческий облик и возвращаясь на место.
Но целительница не откликалась, уставившись на меня странно затуманившимся взором. На ее губах застыла мечтательная улыбка. Я помахал рукой у нее перед лицом, а потом до меня дошло...
- Э-эй, хватит смотреть на меня как на подарочный набор компонентов для зелий и декоктов!!! - возопил я.
- А? - недоуменно моргнула Ольна, возвращаясь в реальный мир. - То есть... прости, пожалуйста! Это... ммм... профессиональное!
- Сочувствую! - едко улыбнулся я. - И насколько это у тебя запущено? Надеюсь, в одно вовсе не прекрасное утро я не проснусь без хвоста или там крыльев?
- Не проснешься, - хмыкнула она. - Хотя бы потому, что спишь в человеческой ипостаси.
- Вот спасибо, утешила! - аж поперхнулся я. - Я теперь вообще спать перестану!
- А вот это ты зря, - рассудительно заметила целительница. - Поспать нам сейчас не помешает. И так заболтались, а скоро уже рассвет.
- Спи, - кивнул я. - Силы нам завтра действительно понадобятся... А я покараулю.
- Так нечестно! Я буду отдыхать, а как же ты? - нахмурила бровки Ольна, сворачиваясь уютным клубочком на расстеленном поверх густой травки плаще.
- А я - дракон, - ухмыльнулся я, подбрасывая в костерок пару веток, - и этим все сказано!
* * *
- Пьяная скотина!!!
На пол полетел перевернутый столик, зазвенели по мрамору осколки хрустальных фужеров, кровавыми каплями застыло выплеснувшееся из графина вино.
- Зэйгар, не забывайся, - прищурил хищные глаза Дэнфи, спокойно глядя на взбешенного Императора.
- Безопасность дворца - твоя забота! - прошипел правитель Давериона, беспомощно сжимая кулаки.
- А сохранность кольца и невесты - твоя, - парировал герцог Ритарский, рассеянно посматривая в распахнутое в ночь окно. - Остынь. Гвардейцы прочесывают город и прилегающие территории. Мои ребята тоже без дела не сидят. Девчонка далеко не уйдет, она напугана, растеряна и не знает местности... Уже к утру Ольна Элери будет во дворце.
- Отлично, - недобро усмехнулся Зэйгар.
- А вот этого не надо, - предупреждающе промурлыкал Орлуд. - Никаких угроз и скандалов... Девочка упряма, и ты должен завоевать ее доверие... Куда это ты?
Император остановился на полпути и неохотно бросил через плечо:
- К магу. Пусть тоже ищет девчонку. Думаю, кольцо послужит неплохим «маяком».
Герцог задумчиво посмотрел на захлопнувшуюся за Императором дверь, перевел взгляд на окно, подмигнул серебристой луне и прошептал, найдя в темном небе созвездие Дракона:
- Ольна, Ольна, Ольна... Надеюсь, сегодня ветреная Шеньез улыбнется тебе, мое наказание... мое искупление...
ГЛАВА ПЯТАЯ. ОЛЬНА
- ...девятнадцать, двадцать... двадцать один... и впереди еще трое... Эк как они переполошились, - шептал я, лежа в зарослях дикого шиповника.
Притаившаяся рядышком Ольна даже дышать не смела, с ужасом посматривая на наводненный императорскими гвардейцами тракт. Вообще-то, прочесывали они не только дорогу, но и лес. Пару раз особо шустрые едва не наступили на нас, но не заметили и прошли мимо, ругая сквозь зубы Императора, свое непосредственное начальство в лице капитана и полуденное светило, которое равнодушно поливало облаченных в форму ребятушек раскаленными потоками золотистых лучей. Перепуганная Ольна цветом лица сливалась с нежной травкой, я же не особо переживал из-за поисков - дракона не каждый найти сможет, особенно - в лесу. В горах, к примеру, я бы даже прятаться не стал - и этим поисковикам не поздоровилось бы. Увы, увы... До родных гор далековато, и хвала Навьену*//Навьен - бог-покровитель лесов, полей и животных (природы)//, что приютил нас с целительницей под своим кровом. Да и мои врожденные способности к маскировке, которым Ольна не пожелала довериться целиком и полностью, обижать не стоит, без них нас давно бы уже нашли, никакие кусты не помогли бы... какими бы надежными они ни казались целительнице.
- Давно мне не было так страшно, - дрожащим голосом призналась Ольна, когда обозленные очередной неудачей гвардейцы наконец-то убрались восвояси, а мы покинули свое колючее пристанище.
- Значит, тебе повезло, - лаконично ответствовал я, выдирая из своей спутанной шевелюры веточки и листья. - И дай-то Шеньез, чтобы сегодняшнее происшествие так и осталось самым страшным в твоей жизни...
- О чем это ты? - спросила целительница, глядя, как я роюсь в ее бауле.
- О том, что неплохо было бы поесть, - пробормотал я.
- Решил закусить моими травами? - усмехнулась Ольна. - Учти, там есть ядовитые...
- После утреннего забега, коий нам устроили эти милые ребятушки, мне уже никакой яд не страшен, - хмыкнул я, нашаривая-таки искомое. - Ага! Вот, держи!
Девушка осторожно взяла сверток, развернула белую салфетку и удивленно ахнула:
- Вир! Откуда?! Я же точно помню, что не брала еду...
- Это я взял, - улыбнулся я. - Когда мимо кухни проходили... Помнишь, ты тогда еще с гвардейцем разговаривала?
- Ну ты и... - Целительница запнулась, покачала головой. - Когда успел?!
- На какие только подвиги не способен голодный дракон! - вздохнул я, плотоядно поглядывая на разложенные на травке каравай хлеба, голову сыра и пяток вареных яиц.
- Вир, ты - прелесть! - с чувством поведала мне Ольна.
- Ну что ты, - скромно захлопал я ресницами. - Просто я практичный и запасливый... как хомяк.
- Не думала, что между драконами и хомяками есть какая-то связь, - улыбнулась она.
- Ну как же! И те, и другие любят покушать, - ухмыльнулся я, нацеливаясь на сыр.
* * *
То ли лес оказался больше, чем я думал, то ли мы заблудились, но к исходу дня из него так и не выбрались. Гвардейцы нам на глаза не попадались (вернее сказать, это мы не попались гвардейцам), таинственные хитты тоже не почтили нас своим появлением, а потому на привал мы расположились без особых страхов и с огромным удовольствием. И то - весь день по лесу петляли, словно бешеные зайцы. Навьен Навьеном, но на милость богов чрезмерно полагаться тоже не стоит, они себе на уме - да и кто с них, высших, спросит, ежели что не так?
Привал устроили на небольшой полянке, разожгли костер, перекусили, благо что ни я, ни целительница особым аппетитом не отличались, и прихваченных мною припасов хватило и на ужин, да еще на завтрак с обедом осталось. Расположившись возле костра, мы принялись за привычное уже дело - разговоры.
Ольну, понятное дело, очень интересовали драконы, про которых она почти ничего не знала, и я взялся заполнить этот пробел в ее знаниях, охотно рассказывая различные истории, веселые и не очень. Про зеленых драконов, чрезвычайно редко принимающих человеческий облик и предпочитающих жить в крылатой ипостаси, наиболее жадных до сокровищ и обожающих потреблять на обед и ужин благородных рыцарей, мечтающих о славе великих драконоборцев. Про красных, или огненных, змиев - фэйсаров, способных становиться пламенем, зачастую покровительствующих боевым магам и неравнодушных к красивым девушкам, вследствие чего тоже не избежали внимания со стороны отважных драконоборцев (чаще всего - рогатых). Про золотых драконов, самый малочисленный клан, которому нет никакого дела до остальных рас - как и эльфам, чей облик они принимают во второй своей ипостаси. Невыносимо красивые, безмерно гордые напыщенные снобы, по этой части заткнувшие за пояс самих остроухих. Про «вестников небес» - черных драконов, воинов-одиночек, беспрестанно бродящих по миру и исполняющих волю богов - по крайней мере, так принято считать; вызов на поединок, брошенный «вестником», сродни смертному приговору, а про погибшего в схватке с черным драконом говорили, что он навлек на себя гнев богов*//Существует и другое мнение, что в обличье черных драконов на землю спускаются сами боги//... Про легендарного Белого дракона, которого никто не видел, но о чьем существовании знают все. В наших преданиях говорится о том, что именно он дал начало всем кланам и что однажды Отец вернется к своим детям, чтобы принять участие в Последней Битве с силами Тьмы, так что его явления никто и не жаждет, надеясь, что как-нибудь пронесет. Кроме, пожалуй, ярых фанатиков, истово готовящихся к концу света с самого сотворения мира и способных узреть Последнюю Битву даже в банальной ссоре что-то не поделивших соседей. И, конечно же, про свой народ, наиболее близкий к людям - как физически, так и психологически... к несчастью.
- Вир, говорят, что серебряные драконы живут на севере... - проговорила целительница, неотрывно смотря на огонь.
- Угу. Там есть прекрасная Долина*, окруженная горами, на вершинах которых искрится снег, и... - тут я спохватился, прикусил длинный язык и сердито засопел, теребя рукав куртки.
*На севере Давериона расположен Снежный Хребет, среди гор которого и притаилась Хрустальная Долина, надежно укрытая от любопытных глаз
- Ты чего это, Вир? Что случилось? - удивилась Ольна.
- Ничего, - пожал плечами я. - Просто я уже и так много наболтал.
- Не доверяешь? - чуть улыбнулась девушка.
- Угадала. Вы, люди, - странные существа. Для вас сплетня - слаще хлеба насущного. А стукнутым на голову рыцарям и уроненным в детстве с печки героям хватит и туманного намека... Я не враг своему народу!
А еще я не желаю вспоминать о том, что произошло... не желаю думать о тех, кто остался там... не желаю, чтобы целительница почувствовала горечь, до краев наполняющую мою душу при одной только мысли о родном доме...
- Что же тогда ты, такой недоверчивый, делаешь среди нас, вероломных людишек? - с любопытством спросила Ольна, ничуть не обидевшись на мою прочувствованную речь.
- Люблю пощекотать нервы, - хмыкнул я, отогнав болезненные воспоминания.
- Понятно. Говорить не хочешь, - сделала правильный вывод целительница. - Не буду настаивать.
Я помимо воли улыбнулся. Благодарно. И спросил:
- А твои родители? Где они?
Я тут же пожалел об этом, заметив, как помрачнело милое личико девушки. Но через мгновение она беспечно пожала плечиками и с нарочитой небрежностью в голосе ответила:
- Понятия не имею. Может, живут и здравствуют где-то в этом мире... может, уже на небесах. В любом случае, я никогда их не знала.
- Как это? - не подумав, брякнул я.
- Я - подкидыш, Вир, - глядя на меня спокойными карими, с отблесками серебра, глазами, проговорила Ольна. - Понимаешь? Меня просто подкинули на порог дома деревенской знахарки, словно слепого котенка. Хотя... могло быть и хуже. Спасибо что не утопили. Трогательная родительская забота, не так ли?
- П-прости, - пробормотал я, чувствуя себя ужасно неловко, словно хвостом улей со злющими пчелами сбил - вроде и не будет драконьей шкуре от них вреда, а все равно...
- За что? - усмехнулась целительница. - Ты-то ни в чем не виноват.
- И тебя что - знахарка воспитывала, да? - не удержался от очередного бестактного вопроса я. - Это она тебя обучила своему ремеслу?
- До десяти лет - да, - кивнула девушка. - Шиара обучила меня всему, что знала. На том бы все и закончилось, и стала бы я, подобно ей, деревенской знахаркой, если бы не пришел к нам один человек...
Ольна надолго замолчала, а пламя костра, разгораясь и освещая ее лицо, то и дело выхватывало из темноты отражающиеся на нем эмоции.
- И что? - не выдержал я.
- Тебе и правда интересно? - удивилась девушка, поднимая на меня глаза. Я поспешно кивнул, и она, вздохнув, продолжила: - Ладно, расскажу. Хотя... ничего особенного тогда не произошло. Он появился в середине зимы, невероятно снежной и суровой, со стороны высеребренного инеем леса... Он и сам был похож на высокое дерево, согнутое ночной бурей. У Тильхарда была покалечена нога, а волосы словно посыпаны крошевом серебра. Мы думали вначале, что он стар... мы ошиблись. Ему не было и тридцати. На вид, по крайней мере. И...
Ольна вновь погрузилась в раздумья. А меня начало сжигать столь знакомое чувство - любопытство. Странное такое ощущение, сродни жажде путешествующего по пустыне.
- И он стал жить у Шиары, твоей приемной матери, - вставил я, стремясь утолить «жажду».
- Да, ты прав, - очнулась от грез целительница. - Мне тогда только что исполнилось десять. И меня не слишком любили в деревне. Кто же любит подкидышей без роду без племени, с непонятно какой наследственностью и, возможно, имеющих темные наклонности... И вообще, где гарантия, что это не нечисть, пытающаяся подобраться к людям? Из подкидышей чаще всего вырастают ведьмы и колдуны. Такой вот расклад - не в мою пользу. И даже то, что никаких магических способностей у меня тогда не наблюдалось, никого не смущало. Все равно - чужая. Меня и терпели-то только из уважения к матери. А тут появился человек, единственный, не считая, разумеется, Шиары, принявший меня без всяких условий. Тильхард и научил меня основам целительства. Откуда он сам все это знал - неизвестно. Он вообще о себе ничего не говорил. Мы с мамой пытались излечить его покалеченную ногу, но перелом был слишком давним. И жестоким. Такой при неудачном падении не заработаешь. Даже в случайной драке. Тут явно постарались разумные существа, вложив дарованный богами разум в отнюдь не благое дело. Тильхард и об этом молчал, на все расспросы лишь улыбался и отшучивался.
А потом, когда мне исполнилось шестнадцать, в деревню пришли странные люди. Тоже высокие и сереброволосые, но - другие. Твердые, безжизненные, жестокие. Когда Тильхард их увидел, он просто с лица спал. И вышел к ним, строго-настрого запретив мне высовываться. Даже к окну подходить. Только я ослушалась - и все видела. Они недолго разговаривали. Пришельцы, трое мужчин, стояли напротив Тильхарда, и от них исходила такая угроза... А потом они ушли. Тильхард после этого полчаса стоял на морозе и смотрел на лес.
