— Эм… Вижу. Должно быть, удобно.
Комната была рассчитана на двоих, но сосед отправился вместе с солдатами на утреннюю тренировку, а лейтенант Ринджер решил проваляться, и поэтому остался один. Тем более что он ещё не полностью восстановился после… травм. Он приспустил трусы, лёжа на кровати, и осторожно ощупал рубец внизу живота, с правой стороны, как будто оставшийся после удаления аппендикса. Вот только сам пострадавший прекрасно знал, что это не так. Жаловаться куда-либо было бесполезно, и лейтенант понимал это. Оставалось забыть произошедшее, как страшный сон, и надеяться, что подобного больше не повторится, если не высовываться. Только вот шрамы не давали забыть. «Почему только я не эльксарим? У него-то без следа всё зажило. Он уже обо всём забыл! – с отчаянной досадой подумал Ринджер. – Донесли… Этот сатана Лихтенберг донёс на меня! Генералу всегда наплевать на избиения эльксов, а этот извращённый подполковник почему-то трясётся над ними. Как над детишками. Отвратительная привязанность…» Он свернулся в позе эмбриона, следуя сжимающему чувству в груди, и, не в силах больше держать внутри свою боль, разрыдался.
Другие солдаты тем временем бодро наматывали круги по периметру третьего полигона. Некоторым было тяжело сохранять темп, а другие даже умудрялись непринуждённо переговариваться.
— А где Ринджер? Долго он ещё халявить собирается?
— Забей на него. Будь возможность – он давно бы отсюда сбежал. Только мы все здесь повязаны.
— Смотри, смотри! Там подполковник идёт! – один из бегущих указал направление рукой.
И действительно, силуэт Лихтенберга двигался в сторону леса.
— Эй, нас ведь с ним собираются отправить завтра? Кошмар! – поёжился другой. – Ринджер рассказывал, что подполковник – такой же псих, как и сам генерал, а может, и похлеще.
— Я видел, – отозвался третий, – как он сражается. Вместе со всеми, чуть не вперёд эльксов бежит. А особенно если что-то кровожадное надо сделать – у него такой оскал на лице… как у Дьявола. Ему, похоже, нравится всё это… Детей там резать…
— Это вы про подполковника Лихтенберга? – с недоверием высказался кто-то. – Не может быть! Он ведь добрый такой, я думал ещё, как такая добрая душа связалась с Андрией… Неужели нравится?! В самом деле?
— Берсерк, – прозвучал категоричный голос.
Все обернулись на говорившего.
— Он свихивается и как будто теряет свою личность. И тогда. Поверьте. Он больше не добрый. Ринджер, вон, на себе испытал… До сих пор прийти в себя не может.
— Да ну, там же был генерал… Про него все давно в курсе.
— Они оба там были… Страшно подумать, скольких невинных он уже замочил. У нас у всех здесь вроде как нет выбора. Из войск Андрии выходят только ногами вперёд. Но только Лихтенбергу, похоже, это нравится.
Сгорбившийся силуэт склонился над гладью лесного озера. Грубые мужские руки отщипнули кусочек хлеба и, разорвав его на более мелкие крошки, разметали по поверхности воды. Толкаясь и возбуждённо вскрякивая, утки накинулись на лакомство. Зазвонил телефон.
— Да, папа, я слушаю. У меня всё хорошо. Я на озере, кормлю уток. Они хорошо кушают, да. Кормить птиц хлебом жестоко? Как ты думаешь, папа? Но им ведь так нравится. Думаю, хлебушек всё-таки пойдёт на пользу, хотя и страшновато. А этому селезню не нужен хлеб. Он ждёт от меня чего-то посерьёзнее, но придётся ему подождать, пока другие едят свой хлеб. Пока ещё не до деликатесов. Может, на следующей неделе? Он будет меня ждать. Что? В следующий четверг у тёти Люси выступление в хоре? Рад за неё, конечно, сходи. Пришлёшь мне видео по почте. Тем более что вы с ней не скоро увидитесь потом… Ну как же… разве ты не беспокоишься, что скажут соседи? Не думаю, что им понравится. Я тебя люблю. До свидания, папа.
Подполковник убрал телефон в карман штанов и выпрямился. Рассеянный взгляд его устремился вдаль.
Солдаты финишировали и валялись в пыли, отдыхая, пока начальник не вернулся.
— А я видел, как он убивает, – тихо произнёс один из них.
Все повернули на него взгляды.
— Дерьмо. Каждую ночь теперь снова… вижу, – он опустил лицо и замолчал на мгновение. Губы его дрожали. – Нам зачистку поручили. Почему-то не эльксам, а нам. Эльксы ушли вперёд, где фронт, а мы остались на захваченной ими территории. Генерал сказал, обыскать все дома. Одного оставить в живых, дурацкое послание это передать ему с медалью. А всех остальных мочить. И Лихтенберг сам с нами пошёл, добровольно. Мог бы наблюдать из пункта связи, но нет. Он, типа, рвался в бой. Вот, мы вошли в дом, и там была… малявка. Пряталась в шкафу. Оставлять в живых ребёнка нельзя, оставляют всегда мужчину – а детей мочить, так генерал распорядился. Сумасшедший маньяк. Я отвернулся тогда, я даже смотреть не хотел, как он будет это делать – но тут ворвался вооружённый отряд. Мы все опешили от неожиданности, ведь думали, что эльксы зачистили уже всех. Они наставили пушки, мы наставили пушки, стоим, как идиоты. Они орут на своём, все нервные. Малявка эта ревёт. И вдруг я увидел… эту рожу. У Лихтенберга. Безумный этот оскал. Он сделался как зверь. Всех перебил! Ну и мы помогали, конечно, но чтобы так драться… Почти что как элькс. Хотя скорее, как животное. А потом, в одно мгновение, он закричал что-то, какое-то имя, что ли… Таким сумасшедшим голосом. И застрелил её. Девочку. Чёрт… – он закрыл лицо рукой. – И я отвернуться не успел. Меня перевели из того… отряда. Они сейчас, наверное, на острове. Или может, в какую страну их послали, на подавление. А вот Лихтенберг всегда на передовой. Чёртов берсерк.
В этот момент из-за деревьев донеслись шаги, и человек в офицерском кителе ступил на полигон. Солдаты мигом повскакали и отдали ему честь.
— Здравия желаю, подполковник Лихтенберг! – выпалил крайний.
— Вольно.
Лихтенберг слегка улыбнулся, будто замечтавшись о чём-то, и, похлопав солдата по плечу, удалился в сторону базы.
Генералу становилось не по себе каждый раз, когда он получал подобные сообщения. Сначала этот паршивый остров Крон. Слава богам, от него успели избавиться вовремя. Потом было ещё одно сообщение об утечке информации, на этот раз прямиком в СМИ. В Интернете и раньше плавали слухи о детях со сверхчеловеческими возможностями, которые рождаются на полуострове Гаттария. Это, в принципе, пустяк, и могуществу Андрии ничем угрожать не может. А теперь, похоже, кто-то из жителей зоны осмелился опубликовать в Сети информацию о похищениях детей военными и появлениях в районе Гаттарии странного вида киборгов, напоминающих пропавших ребят. Вот это уже неприятно. Разумеется, все подобные посты тщательно отследили и потёрли. Но после этого случая в посёлке объявился журналист, видимо, успевший ознакомиться со слухами о киборгах и почуявший здесь сенсационный материал. Он опрашивал гаттарийцев, у которых пропали дети, и тех, кто видел эльксаримов лично. И хотя одна из самых осведомлённых семей – Паркеры – закрыли перед ним дверь со словами «мы ничего не знаем», многие, кто знал лишь крохи, с радостью шли на контакт. Пришлось генералу подсуетиться и задействовать своих людей, дабы изъять материалы и отправить пронырливого журналюгу подальше от аномальной зоны. Он ничего не обнародовал. Ещё не хватало, чтобы кто-нибудь связал слухи о гаттарийских киборгах с теми боевыми киборгами, что используются в налётах Андрии.
Но больше всего генерал боялся, конечно, утечки информации касательно самого способа создания эльксарима. Органокиборги обладают инстинктом элькса-единства. Этот досадный психологический барьер уже попортил генералу немало крови, он не умел его обойти – и это раздражало неимоверно! Если на естественных солдат всегда была управа, будь то камера пыток, шантаж или подкуп, обман или угрозы – то на эльксаримов у него не было никаких приёмчиков в арсенале. Он уже пробовал пытать эльксарима – дохлый номер. Мало того, такая пытка не доставляла ему никакого удовольствия! В ней не было ни искажённого ужасом лица, ни душераздирающих криков, ни мольбы о спасении или о смерти… А ведь именно это в первую очередь возбуждало его извращённый дух! Скучно. Неимоверно скучно! Эльксаримы подчинялись ему, руководствуясь чисто своими внутренними установками, незыблемыми, словно гранит. А значит, теоретически могли в любой момент передумать подчиняться. Даже теоретическая возможность этого страшила. А что, если он не сможет полностью контролировать утечки информации, и в один прекрасный день где-нибудь в мире появится чужой… эльксарим?! Эльксарим, не принадлежащий и не подчиняющийся ему? А значит, принадлежащий врагу – ведь фактически, весь мир сейчас являлся врагом генерала. Врагом Андрии. Вражеский эльксарим. Ужасно даже помыслить! Ведь в отношении элькса-оружия не работают обычные принципы наращивания боевой мощи. Чья пушка мощнее – тот и победил. У кого больше оружия – тот на коне, у кого его меньше – тот проиграет. Не здесь.
Инстинкт элькса-единства. Первый психологический барьер. Чёртов барьер. Генерал не сможет заставить своих эльксаримов сражаться с вражеским. И тот эльксарим, в свою очередь, не станет атаковать чужих эльксаримов. Они просто прервут свою операцию. Совершенно не важно, на чьей стороне превосходящая сила – если эту силу нельзя будет использовать. Если эта сила – замрёт. Противостояние. Не нужны отряды. Не нужно ни времени, ни ресурсов, дабы нарастить боевую мощь. Достаточно одного единственного. Чужого. Эльксарима. Чтобы захватнические планы генерала, фактически, рассыпались в пыль. Пока всё шло так хорошо, о подобной возможности не хотелось и думать. Многие страны уже присягнули ему на верность, и начало завоевания самих Соединённых Штатов перешло из разряда мечты в реальные планы на ближайшее будущее.
И тут, как гром среди ясного неба – очередная новость об утечке информации. Разведка доложила, что в одной из корпораций, специализирующейся в числе прочего на разработке программного обеспечения для военной техники, занимаются изучением данных по элькса-феномену. Благо, что в этот раз речь шла не об укреплённой военной базе, как в случае с Кроном, а всего лишь о многоэтажном здании в бизнес-центре города, охрану которого было бы смешно воспринимать всерьёз. План генерала был прост: эльксарим-подрывник проникает в здание по возможности незамеченным и устанавливает в нескольких заранее определённых местах взрывчатку, которая должна будет сдетонировать одномоментно, от электромагнитного взрывателя. Второй эльксарим, электрического класса, в нужный момент времени должен запустить взрыватель, замкнув его клеммы на свою внутреннюю электросеть. Для управления к эльксаримам приставили нескольких человек военных, в числе которых подполковник Лихтенберг как руководитель операции на месте. Прошло уже два месяца, как он работал на генерала, и это была не первая миссия, в которой ему доверяли элькса-войска. Его руководство всегда давало превосходный результат.
Однако в этот раз что-то пошло не по плану. Время ночное, и в многоэтажке остался минимум сотрудников. Предварительно в помещениях интересующего отдела были установлены скрытые камеры, изображение с которых транслировалось прямиком на экраны временного штаба управления, разместившегося в пустом офисе соседнего здания. Подрывник как раз заканчивал своё дело, когда один из сотрудников подключил флешку к компьютеру и принялся копировать данные.
— Стойте, что он там делает? – указал на экран один из наблюдающих в штабе. – У них там разве нет этой… защиты от копирования? Так разве можно?
— Специальным сотрудникам, наверное, можно, – сосредоточенно отозвался Лихтенберг.
Военные отследили информацию, которая оказалась скопирована.
— Вот ты ж чёрт! Вот ты ж чёрт! – засуетился молодой офицер. – Он наши данные тащит! Ещё кому-то передаст?!
«Специальный сотрудник» тем временем закончил копирование, извлёк устройство, убрал его в свой кейс и покинул отдел.
— Надо взорвать его к чертям, пока не поздно!
— Спокойно, лейтенант, – железным голосом произнёс подполковник и поднёс микрофон к губам. – Позиция Зет, на связи командующий Лихтенберг. Разрешаю запустить детонатор.
— Есть запустить детонатор, – отозвалось из динамика.
Взрыва, однако, не последовало.
Эльксарим Солетт сидел по-турецки, склонившись над детонатором. Рука его лежала на поверхности устройства, указательный палец замер в приподнятом положении – а взгляд устремился куда-то вперёд, обозревая окрестности здания-цели.
— Солетт, приказ Лихтенберга, запустить детонатор! – чётко повторил лейтенант, всё ещё держа рацию, через которую только что получил это распоряжение.
Эльксарим не шевельнулся.
— Солетт, ты оглох?!
Офицер снова связался со штабом, где второй лейтенант уже выходил из себя.
— Что у вас происходит? У нас данные утекут сейчас, и придётся внепланово устранять человечка!
— Не знаю, почему он не слушается! Может, подполковник лично ему повторит? – донеслось из динамика.
Брови Лихтенберга сдвинулись к переносице, а рука непроизвольно коснулась губ, пока глаза наблюдали за неподвижной, словно изваяние, фигурой органокиборга на экране.
— Взрывайте уже чёртовы бомбы! – кипятился лейтенант у него под боком.
— Постойте, здесь что-то не так…
Этой фразы, которую Юнг пробормотал себе под нос, задумавшись, никто не услышал.
Лейтенант пытался кричать на Солетта: это не возымело эффекта. Терпение его сдало.
— Зачем вообще надо было использовать этого истукана, я сейчас сам замкну там, что нужно!
Он кинулся было к прибору – но тут же оказался грубо отброшен на землю. Челюсть его отвисла, а глаза полезли на лоб от такой наглости со стороны безвольного раба, каковым он, несомненно, его считал. Солетт даже не взглянул на офицера. Однако позволить тому запустить детонатор он, похоже, не собирался.
— Ах ты, железяка безмозглая! Ты что о себе возомнил?!
Лейтенант подскочил и принялся лупить эльксарима, пинать его, сидящего в той же позе, ногой по голове, по плечу, стараясь зарядить каблуком ботинка куда побольнее.
— Мы из-за тебя миссию провалим, придурок! Взрывай, собака! Взрывай, тебе сказано! Получи!
Кровь потекла по лицу киборга, но он всё сидел в той же позе, направив взгляд вдаль, и только прижмурил один глаз, с той стороны, с которой его избивали. А тем временем подполковник Лихтенберг вскочил со своего места в штабе, уставившись на видеоизображение. Лицо его искривилось оскалом ярости.
— Отставить бить эльксарима! – закричал он в микрофон. – Повторяю: отставить бить эльксарима!
Но распалённый моментом лейтенант его, похоже, не слышал.
— У него барьер, он не может… Ты что с ним делаешь, падла?!
Юнг вдруг сорвался с места, распахнул дверь и выбежал на улицу.
— Подполковник, вы куда?!
В очередной раз задрав ногу для пинка, распалённый гневом солдат не заметил приближения опасности. Что-то грубо ухватило его за загривок и швырнуло наземь. Только тогда он увидел фигуру подполковника, возвышавшуюся над ним со звериным оскалом на лице. Солдат рефлекторно закрылся руками и съёжился. Последовал удар.
— Не смей трогать Солетта! Понял?! Не смей, ты, пустоголовый идиот! – кричал Лихтенберг, осыпав подчинённого пинками, а затем наступил ногой ему на голову. – Или ты не видишь, что у него барьер срабатывает, он не может выполнить приказ!
Прода от 07.06.2022, 11:00
Глава 20 - Берсерк
Комната была рассчитана на двоих, но сосед отправился вместе с солдатами на утреннюю тренировку, а лейтенант Ринджер решил проваляться, и поэтому остался один. Тем более что он ещё не полностью восстановился после… травм. Он приспустил трусы, лёжа на кровати, и осторожно ощупал рубец внизу живота, с правой стороны, как будто оставшийся после удаления аппендикса. Вот только сам пострадавший прекрасно знал, что это не так. Жаловаться куда-либо было бесполезно, и лейтенант понимал это. Оставалось забыть произошедшее, как страшный сон, и надеяться, что подобного больше не повторится, если не высовываться. Только вот шрамы не давали забыть. «Почему только я не эльксарим? У него-то без следа всё зажило. Он уже обо всём забыл! – с отчаянной досадой подумал Ринджер. – Донесли… Этот сатана Лихтенберг донёс на меня! Генералу всегда наплевать на избиения эльксов, а этот извращённый подполковник почему-то трясётся над ними. Как над детишками. Отвратительная привязанность…» Он свернулся в позе эмбриона, следуя сжимающему чувству в груди, и, не в силах больше держать внутри свою боль, разрыдался.
Другие солдаты тем временем бодро наматывали круги по периметру третьего полигона. Некоторым было тяжело сохранять темп, а другие даже умудрялись непринуждённо переговариваться.
— А где Ринджер? Долго он ещё халявить собирается?
— Забей на него. Будь возможность – он давно бы отсюда сбежал. Только мы все здесь повязаны.
— Смотри, смотри! Там подполковник идёт! – один из бегущих указал направление рукой.
И действительно, силуэт Лихтенберга двигался в сторону леса.
— Эй, нас ведь с ним собираются отправить завтра? Кошмар! – поёжился другой. – Ринджер рассказывал, что подполковник – такой же псих, как и сам генерал, а может, и похлеще.
— Я видел, – отозвался третий, – как он сражается. Вместе со всеми, чуть не вперёд эльксов бежит. А особенно если что-то кровожадное надо сделать – у него такой оскал на лице… как у Дьявола. Ему, похоже, нравится всё это… Детей там резать…
— Это вы про подполковника Лихтенберга? – с недоверием высказался кто-то. – Не может быть! Он ведь добрый такой, я думал ещё, как такая добрая душа связалась с Андрией… Неужели нравится?! В самом деле?
— Берсерк, – прозвучал категоричный голос.
Все обернулись на говорившего.
— Он свихивается и как будто теряет свою личность. И тогда. Поверьте. Он больше не добрый. Ринджер, вон, на себе испытал… До сих пор прийти в себя не может.
— Да ну, там же был генерал… Про него все давно в курсе.
— Они оба там были… Страшно подумать, скольких невинных он уже замочил. У нас у всех здесь вроде как нет выбора. Из войск Андрии выходят только ногами вперёд. Но только Лихтенбергу, похоже, это нравится.
Сгорбившийся силуэт склонился над гладью лесного озера. Грубые мужские руки отщипнули кусочек хлеба и, разорвав его на более мелкие крошки, разметали по поверхности воды. Толкаясь и возбуждённо вскрякивая, утки накинулись на лакомство. Зазвонил телефон.
— Да, папа, я слушаю. У меня всё хорошо. Я на озере, кормлю уток. Они хорошо кушают, да. Кормить птиц хлебом жестоко? Как ты думаешь, папа? Но им ведь так нравится. Думаю, хлебушек всё-таки пойдёт на пользу, хотя и страшновато. А этому селезню не нужен хлеб. Он ждёт от меня чего-то посерьёзнее, но придётся ему подождать, пока другие едят свой хлеб. Пока ещё не до деликатесов. Может, на следующей неделе? Он будет меня ждать. Что? В следующий четверг у тёти Люси выступление в хоре? Рад за неё, конечно, сходи. Пришлёшь мне видео по почте. Тем более что вы с ней не скоро увидитесь потом… Ну как же… разве ты не беспокоишься, что скажут соседи? Не думаю, что им понравится. Я тебя люблю. До свидания, папа.
Подполковник убрал телефон в карман штанов и выпрямился. Рассеянный взгляд его устремился вдаль.
Солдаты финишировали и валялись в пыли, отдыхая, пока начальник не вернулся.
— А я видел, как он убивает, – тихо произнёс один из них.
Все повернули на него взгляды.
— Дерьмо. Каждую ночь теперь снова… вижу, – он опустил лицо и замолчал на мгновение. Губы его дрожали. – Нам зачистку поручили. Почему-то не эльксам, а нам. Эльксы ушли вперёд, где фронт, а мы остались на захваченной ими территории. Генерал сказал, обыскать все дома. Одного оставить в живых, дурацкое послание это передать ему с медалью. А всех остальных мочить. И Лихтенберг сам с нами пошёл, добровольно. Мог бы наблюдать из пункта связи, но нет. Он, типа, рвался в бой. Вот, мы вошли в дом, и там была… малявка. Пряталась в шкафу. Оставлять в живых ребёнка нельзя, оставляют всегда мужчину – а детей мочить, так генерал распорядился. Сумасшедший маньяк. Я отвернулся тогда, я даже смотреть не хотел, как он будет это делать – но тут ворвался вооружённый отряд. Мы все опешили от неожиданности, ведь думали, что эльксы зачистили уже всех. Они наставили пушки, мы наставили пушки, стоим, как идиоты. Они орут на своём, все нервные. Малявка эта ревёт. И вдруг я увидел… эту рожу. У Лихтенберга. Безумный этот оскал. Он сделался как зверь. Всех перебил! Ну и мы помогали, конечно, но чтобы так драться… Почти что как элькс. Хотя скорее, как животное. А потом, в одно мгновение, он закричал что-то, какое-то имя, что ли… Таким сумасшедшим голосом. И застрелил её. Девочку. Чёрт… – он закрыл лицо рукой. – И я отвернуться не успел. Меня перевели из того… отряда. Они сейчас, наверное, на острове. Или может, в какую страну их послали, на подавление. А вот Лихтенберг всегда на передовой. Чёртов берсерк.
В этот момент из-за деревьев донеслись шаги, и человек в офицерском кителе ступил на полигон. Солдаты мигом повскакали и отдали ему честь.
— Здравия желаю, подполковник Лихтенберг! – выпалил крайний.
— Вольно.
Лихтенберг слегка улыбнулся, будто замечтавшись о чём-то, и, похлопав солдата по плечу, удалился в сторону базы.
Генералу становилось не по себе каждый раз, когда он получал подобные сообщения. Сначала этот паршивый остров Крон. Слава богам, от него успели избавиться вовремя. Потом было ещё одно сообщение об утечке информации, на этот раз прямиком в СМИ. В Интернете и раньше плавали слухи о детях со сверхчеловеческими возможностями, которые рождаются на полуострове Гаттария. Это, в принципе, пустяк, и могуществу Андрии ничем угрожать не может. А теперь, похоже, кто-то из жителей зоны осмелился опубликовать в Сети информацию о похищениях детей военными и появлениях в районе Гаттарии странного вида киборгов, напоминающих пропавших ребят. Вот это уже неприятно. Разумеется, все подобные посты тщательно отследили и потёрли. Но после этого случая в посёлке объявился журналист, видимо, успевший ознакомиться со слухами о киборгах и почуявший здесь сенсационный материал. Он опрашивал гаттарийцев, у которых пропали дети, и тех, кто видел эльксаримов лично. И хотя одна из самых осведомлённых семей – Паркеры – закрыли перед ним дверь со словами «мы ничего не знаем», многие, кто знал лишь крохи, с радостью шли на контакт. Пришлось генералу подсуетиться и задействовать своих людей, дабы изъять материалы и отправить пронырливого журналюгу подальше от аномальной зоны. Он ничего не обнародовал. Ещё не хватало, чтобы кто-нибудь связал слухи о гаттарийских киборгах с теми боевыми киборгами, что используются в налётах Андрии.
Но больше всего генерал боялся, конечно, утечки информации касательно самого способа создания эльксарима. Органокиборги обладают инстинктом элькса-единства. Этот досадный психологический барьер уже попортил генералу немало крови, он не умел его обойти – и это раздражало неимоверно! Если на естественных солдат всегда была управа, будь то камера пыток, шантаж или подкуп, обман или угрозы – то на эльксаримов у него не было никаких приёмчиков в арсенале. Он уже пробовал пытать эльксарима – дохлый номер. Мало того, такая пытка не доставляла ему никакого удовольствия! В ней не было ни искажённого ужасом лица, ни душераздирающих криков, ни мольбы о спасении или о смерти… А ведь именно это в первую очередь возбуждало его извращённый дух! Скучно. Неимоверно скучно! Эльксаримы подчинялись ему, руководствуясь чисто своими внутренними установками, незыблемыми, словно гранит. А значит, теоретически могли в любой момент передумать подчиняться. Даже теоретическая возможность этого страшила. А что, если он не сможет полностью контролировать утечки информации, и в один прекрасный день где-нибудь в мире появится чужой… эльксарим?! Эльксарим, не принадлежащий и не подчиняющийся ему? А значит, принадлежащий врагу – ведь фактически, весь мир сейчас являлся врагом генерала. Врагом Андрии. Вражеский эльксарим. Ужасно даже помыслить! Ведь в отношении элькса-оружия не работают обычные принципы наращивания боевой мощи. Чья пушка мощнее – тот и победил. У кого больше оружия – тот на коне, у кого его меньше – тот проиграет. Не здесь.
Инстинкт элькса-единства. Первый психологический барьер. Чёртов барьер. Генерал не сможет заставить своих эльксаримов сражаться с вражеским. И тот эльксарим, в свою очередь, не станет атаковать чужих эльксаримов. Они просто прервут свою операцию. Совершенно не важно, на чьей стороне превосходящая сила – если эту силу нельзя будет использовать. Если эта сила – замрёт. Противостояние. Не нужны отряды. Не нужно ни времени, ни ресурсов, дабы нарастить боевую мощь. Достаточно одного единственного. Чужого. Эльксарима. Чтобы захватнические планы генерала, фактически, рассыпались в пыль. Пока всё шло так хорошо, о подобной возможности не хотелось и думать. Многие страны уже присягнули ему на верность, и начало завоевания самих Соединённых Штатов перешло из разряда мечты в реальные планы на ближайшее будущее.
И тут, как гром среди ясного неба – очередная новость об утечке информации. Разведка доложила, что в одной из корпораций, специализирующейся в числе прочего на разработке программного обеспечения для военной техники, занимаются изучением данных по элькса-феномену. Благо, что в этот раз речь шла не об укреплённой военной базе, как в случае с Кроном, а всего лишь о многоэтажном здании в бизнес-центре города, охрану которого было бы смешно воспринимать всерьёз. План генерала был прост: эльксарим-подрывник проникает в здание по возможности незамеченным и устанавливает в нескольких заранее определённых местах взрывчатку, которая должна будет сдетонировать одномоментно, от электромагнитного взрывателя. Второй эльксарим, электрического класса, в нужный момент времени должен запустить взрыватель, замкнув его клеммы на свою внутреннюю электросеть. Для управления к эльксаримам приставили нескольких человек военных, в числе которых подполковник Лихтенберг как руководитель операции на месте. Прошло уже два месяца, как он работал на генерала, и это была не первая миссия, в которой ему доверяли элькса-войска. Его руководство всегда давало превосходный результат.
Однако в этот раз что-то пошло не по плану. Время ночное, и в многоэтажке остался минимум сотрудников. Предварительно в помещениях интересующего отдела были установлены скрытые камеры, изображение с которых транслировалось прямиком на экраны временного штаба управления, разместившегося в пустом офисе соседнего здания. Подрывник как раз заканчивал своё дело, когда один из сотрудников подключил флешку к компьютеру и принялся копировать данные.
— Стойте, что он там делает? – указал на экран один из наблюдающих в штабе. – У них там разве нет этой… защиты от копирования? Так разве можно?
— Специальным сотрудникам, наверное, можно, – сосредоточенно отозвался Лихтенберг.
Военные отследили информацию, которая оказалась скопирована.
— Вот ты ж чёрт! Вот ты ж чёрт! – засуетился молодой офицер. – Он наши данные тащит! Ещё кому-то передаст?!
«Специальный сотрудник» тем временем закончил копирование, извлёк устройство, убрал его в свой кейс и покинул отдел.
— Надо взорвать его к чертям, пока не поздно!
— Спокойно, лейтенант, – железным голосом произнёс подполковник и поднёс микрофон к губам. – Позиция Зет, на связи командующий Лихтенберг. Разрешаю запустить детонатор.
— Есть запустить детонатор, – отозвалось из динамика.
Взрыва, однако, не последовало.
Эльксарим Солетт сидел по-турецки, склонившись над детонатором. Рука его лежала на поверхности устройства, указательный палец замер в приподнятом положении – а взгляд устремился куда-то вперёд, обозревая окрестности здания-цели.
— Солетт, приказ Лихтенберга, запустить детонатор! – чётко повторил лейтенант, всё ещё держа рацию, через которую только что получил это распоряжение.
Эльксарим не шевельнулся.
— Солетт, ты оглох?!
Офицер снова связался со штабом, где второй лейтенант уже выходил из себя.
— Что у вас происходит? У нас данные утекут сейчас, и придётся внепланово устранять человечка!
— Не знаю, почему он не слушается! Может, подполковник лично ему повторит? – донеслось из динамика.
Брови Лихтенберга сдвинулись к переносице, а рука непроизвольно коснулась губ, пока глаза наблюдали за неподвижной, словно изваяние, фигурой органокиборга на экране.
— Взрывайте уже чёртовы бомбы! – кипятился лейтенант у него под боком.
— Постойте, здесь что-то не так…
Этой фразы, которую Юнг пробормотал себе под нос, задумавшись, никто не услышал.
Лейтенант пытался кричать на Солетта: это не возымело эффекта. Терпение его сдало.
— Зачем вообще надо было использовать этого истукана, я сейчас сам замкну там, что нужно!
Он кинулся было к прибору – но тут же оказался грубо отброшен на землю. Челюсть его отвисла, а глаза полезли на лоб от такой наглости со стороны безвольного раба, каковым он, несомненно, его считал. Солетт даже не взглянул на офицера. Однако позволить тому запустить детонатор он, похоже, не собирался.
— Ах ты, железяка безмозглая! Ты что о себе возомнил?!
Лейтенант подскочил и принялся лупить эльксарима, пинать его, сидящего в той же позе, ногой по голове, по плечу, стараясь зарядить каблуком ботинка куда побольнее.
— Мы из-за тебя миссию провалим, придурок! Взрывай, собака! Взрывай, тебе сказано! Получи!
Кровь потекла по лицу киборга, но он всё сидел в той же позе, направив взгляд вдаль, и только прижмурил один глаз, с той стороны, с которой его избивали. А тем временем подполковник Лихтенберг вскочил со своего места в штабе, уставившись на видеоизображение. Лицо его искривилось оскалом ярости.
— Отставить бить эльксарима! – закричал он в микрофон. – Повторяю: отставить бить эльксарима!
Но распалённый моментом лейтенант его, похоже, не слышал.
— У него барьер, он не может… Ты что с ним делаешь, падла?!
Юнг вдруг сорвался с места, распахнул дверь и выбежал на улицу.
— Подполковник, вы куда?!
В очередной раз задрав ногу для пинка, распалённый гневом солдат не заметил приближения опасности. Что-то грубо ухватило его за загривок и швырнуло наземь. Только тогда он увидел фигуру подполковника, возвышавшуюся над ним со звериным оскалом на лице. Солдат рефлекторно закрылся руками и съёжился. Последовал удар.
— Не смей трогать Солетта! Понял?! Не смей, ты, пустоголовый идиот! – кричал Лихтенберг, осыпав подчинённого пинками, а затем наступил ногой ему на голову. – Или ты не видишь, что у него барьер срабатывает, он не может выполнить приказ!
