Оба лейтенанта выпучили глаза и заинтригованно переглянулись. Он сказал… одного из?!
— Руководителем… постоянным? Для этого ведь надо иметь звание…
— Уф… Не глупите, – махнул рукой профессор, не удосужившись растолковать тугодумам, что имелось в виду. – Остаётся надеяться, что мальчики найдут надёжное укрытие на ночь. И что только ударило им в головы?! Что они там делают одни?!
Сеанс связи с Гаттарийской базой завершился, и органокиборги вышли наружу. Небесная высь уже успела окраситься в тёмный, насыщенно-синий цвет, и звёздная россыпь изумительно ярко сияла сквозь атмосферу планеты. Эльксаримы замерли, синхронно, как один, задрав головы кверху – а местные солдаты, которым, кстати, уже объявили о скором возвращении домой, смотрели на них, высунувшись из палаток. Они могли бы уже лечь спать – но видно, хотели поглядеть на диковинных существ, которых едва ли им доведётся увидеть снова. Один из солдат вдруг подошёл вплотную к молодому эльксариму с одним нормальным глазом и тёмной металлической пластиной вместо второго, за счёт чего он напоминал слегка пирата, – и протянул ему шоколадный батончик.
— На. Хочешь?
Такая нелепая попытка знакомства! Солдат огляделся, словно опасаясь, что делает что-то недопустимое – но майор Сайлент, похоже, пошёл спать, и некому было его уличить, так или иначе.
— У тебя есть… имя? Я – Брэд.
— Секваза, – ответил эльксарим, сразу бесцеремонно начав жевать.
— Ни фига себе имечко! Ты голодный? – солдат улыбнулся, видя, как этот киборг с аппетитом уплетает шоколад. – Так странно видеть, как вы едите то же самое! А я думал, вы гвозди кушаете. Ха-ха! Шутка. Ну, по крайней мере, какая-то диета должна быть… Вы же вроде не люди?
Ещё пара солдат подошли поближе, с опаской поглядывая на спецкибернетический отряд.
— И как там реактор? Дымится ещё? – поинтересовался Брэд.
— Немного.
— Нас отзывают. Потому что есть вы на замену. А ведь это должна была быть наша работа… Странно так, – он нервно усмехнулся.
И вдруг, непонятно почему, одноглазый Секваза обернулся в другую сторону и отдал оставшуюся половину батончика стоявшей рядом маленькой китаянке, которая тоже сразу принялась за еду. Солдат наклонил голову, опустил руки, и плечи его тоже опустились следом. А потом, насмотревшись на звёздное небо, эльксаримы начали, наконец, расходиться. Кто-то из них направился прямо в самолёты, доставившие киборгов к месту аварии, а кто-то – в палатку, где скрылся их временный командир. Секваза широко зевнул и тоже последовал за всеми. Некоторые из киборгов взялись при этом за руки.
— Блин… – протянул Брэд, не удержавшись от зеркального зевка, и подошёл к своим сослуживцам. – Среди них совсем малыши ещё есть… Вы заметили?
— Ты зря к ним подкатываешь, Брэд. Они ведь не люди. Да и всё равно нам уезжать завтра. Мы их больше не увидим. Пошли спать…
— Не люди?.. А так похожи. Только взгляд… нечеловеческий, – прошептал он с сомнением. – Блин… Я даже спасибо не сказал.
— За что им-то? – брякнул кто-то.
Но Брэд только посмотрел на него, болезненно сдвинув брови, как на дурачка, и ничего больше не стал говорить. Бездонное звёздное небо над палатками и над крышами опустевшего, потухшего посёлка, отразилось в глазах эльксаримов, и словно оставило там по частице.
Эви и Хаттори лежали в одном спальном мешке, обнявшись и слушая сердцебиения друг друга.
— Ты переживаешь? За Тора, – прошептал лазерник.
И отвечать было не нужно. Молодая мать никогда ещё не оставляла своего ребёнка так надолго. Но теперь – пришлось.
— С ним профессор, – снова заговорил Хаттори. – На всё воля Гармонии…
— Хозяин сказал, что для этой миссии нужны плазменники, – произнесла Эви. – Все.
— Это – гармонично.
— Да. Ты думаешь, мы все сможем подойти к реактору? Как Стейси? – вдруг вспомнила девушка.
— Яна тоже смогла.
Он прервал разговор, прислонился лазерной маской ко лбу любимой, замер так на некоторое время, и они соединились в поцелуе.
Двадцать один час после аварии
Стоило краю солнечного диска показаться из-за горизонта – как в лагере ликвидаторов уже многие встали. Эльксаримы-разрушители завтракали сухими пайками и растворимым кофе, пока начальство их совещалось в помещении местного спорткомплекса, который всё-таки решили использовать под свои нужды. Как-никак, бетонные стены куда лучше экранируют радиацию, чем тонкая ткань палаток. Вошла плазменница Эви.
— Подойди сюда, – подозвал её майор Сайлент.
Но стоило эльксариму приблизиться – как сидевший рядом естественный мужчина вскочил со своего места и торопливо попятился к стене.
— Профессор? Что с вами? Не надо бояться, – улыбнулся майор, видя его реакцию.
— Нет уж. Я к ним подходить не стану. Ладно, солдаты малограмотные – но я-то хорошо знаю, что такое радиация.
Казалось, майор не понимает, о чём он ведёт речь.
— Мы пытались отмыть пожарные машины – дохлый номер. Можно убрать пыль и грязь – но сам материал всё равно уже нахватался. Всё, что там побывало, светится на десятки рентген как минимум, и тело человека – не исключение. Вот, к примеру, трупы, которые они притащили вчера… Их теперь под свинцом хоронить будут.
Но военный спецкибернетик только улыбнулся ещё шире. Он поднялся из-за стола, принёс дозиметр и тщательно провёл им вплотную у тела эльксарима. Местный профессор в изумлении поднял брови, не услышав ожидаемого резкого сигнала. А Сайлент уже переместился и промерил точно так же его самого. Вот теперь раздался тоненький звон.
— А вы-то фоните побольше неё, профессор, – усмехнулся майор, убрав прибор на место. – Похоже, вам пора эвакуироваться куда подальше.
— О Боже… – мужчина даже передёрнулся, едва не уронив свои очки.
— Только сначала давайте додумаем наш план, – пригласил его Сайлент.
— Но как же… Почему? Они ведь так долго пробыли у самого источника!
— Их ткани ведь не подвержены ионизации. Вы забыли? Эльксаримы неуязвимы к пагубному действию радиации именно поэтому. Так это и работает у них, – объяснил спецкибернетик. – Потому и не фонят.
— Но как…
— Диссимиляция энергетических потоков. Энергия вроде как отводится из тела, не вступая во взаимодействие с его тканями…
— Но они просто обязаны были надышаться радионуклидов, – сформулировал, наконец, профессор. – Разве они не останутся в их организмах? Йод, цезий… Это всё должно фонить!
— Вы меня спрашиваете? Я вообще-то, не учёный. Но есть показания прибора. Это факт, – пожал плечами майор-спецкибернетик. И сразу перевёл взгляд на девушку, всё ещё ожидавшую указаний. – Эви, смотри, что мы собираемся сделать…
Двадцать два часа с момента аварии
Двое «космонавтов» в полном нейтролитовом радиозащитном облачении прочёсывали территорию недалеко от побережья. Они разошлись на расстояние видимости, дабы увеличить радиус обзора, и напряжённо вглядывались в пожухлые окрестности, периодически выкрикивая имена пропавших.
— Брю-ус!.. Кас-сен-ди!.. Э-ге-гей!
— Сквозь эти шлемы хрен докричишься. Да ещё духота какая… Может, снять их нафиг? – проворчал один из «космонавтов» в устройство радиосвязи. – Всё равно тут заражение должно быть небольшое.
— Да лучше бы не рисковать… Тем более, ты забыл, кого мы ищем? – серьёзно отозвался второй.
— Разве они могут активировать реактор без приказа?!
— Оффард, смотри… Что это там?..
Оба внезапно остолбенели, уставившись на диковинное зрелище. Похоже, что впереди засохшая пустошь кончалась, и начинались джунгли, простиравшиеся до самого посёлка к западу и до побережья к востоку. В этом ничего удивительного не было, если принять во внимание тропический климат. Поражало то, что к западу джунгли как будто завяли и пожелтели, по-видимому, из-за прошедшего недавно радиоактивного дождя – а вот к востоку, напротив, громоздилась буйная растительность насыщенно-зелёных оттенков. Даже с далёкого расстояния, когда офицеры ещё не успели подойти, можно было разглядеть крупные и яркие цветки, распустившиеся тут и там на лианах, густо оплетающих стволы. Подобравшись же ближе, люди увидели, что травянистая растительность на земле тоже сделалась буйной и цветущей. Яркие травы постепенно замещали пожухлые, и скоро они оказались со всех сторон окружены райским садом.
— Это ещё что за Гаттария? – ошарашенно проговорил лейтенант Оффард.
Честер посмотрел на него, выпучив глаза из-под шлема.
— Ты тоже заметил? Очень похоже… Хотя растения вроде другие, но это резкое изменение… такое же, как при переходе с материка на гаттарийский полуостров! Почему эти растения не завяли от радиации, как на западе?
— Что-то дозиметр разверещался, кстати… – Оффард посмотрел на экран прибора, встроенного в свой костюм, и отшатнулся от него. – Да ведь тридцать рентген в час, посмотри!
— Чего, правда?!
Сверяясь с показаниями приборов, они углубились в эти странные, пропитанные радиацией райские кущи, словно в иную реальность. Начинало казаться, что из зарослей вот-вот выпрыгнет динозавр! Или какое-нибудь инопланетное чудовище просочится под костюм и высосет твои внутренности. Жутковатое место… Вот только ничего живого не попадалось. И птицы не пели. Несколько раз военные наткнулись на трупы мелких зверьков под ногами.
— Похоже, от радиации издохли, – предположил Честер.
— Откуда её тут столько? Уже почти сотню показывает!
— Офигеть!.. Хорошо, что мы в костюмах.
— У меня от этого места поджилки трясутся…
— Здесь сто сорок рентген! – сообщил лейтенант Честер, и Оффард двинулся в его сторону.
— Идём туда, где больше. Что-то мне подсказывает, что там мы и найдём пропажу.
Они продолжали следовать за радиацией, с трудом перелезая через громоздкие, выступающие из-под земли корни деревьев, поваленные стволы, заросшие травой, раздвигая руками лианы. И наконец, остановились у подножия высокого дерева, где дозиметры показали почти тысячу рентген в час. Взору их открылось небывалое. Похоже, что корни исполинского дерева кто-то укутал оранжево-пёстрым покрывалом. Только подойдя совсем близко, офицеры поняли, что перед ними тысячи бабочек! Они сплошным ковром покрывали нишу под корнями, в которой что-то было…
— Невероятно… Это они! – шёпотом воскликнул один из естественных людей.
Он протянул руку в толстой защитной перчатке и, отряхнув бабочек, потормошил за плечо эльксарима-созидателя.
— Кассенди. Ты живой? Эй!
Юноша вздрогнул, поднялся, и тельца бабочек посыпались, словно палые листья. Все они оказались мёртвыми, и хрупкие крылышки их сразу отпали от тел. Такое одновременно прекрасное и печальное зрелище… Созидатель протёр глаза и зевнул спросонья. Рядом откопался из-под бабочек пятилетний малыш. Они были все в грязи и лесном мусоре, майка старшего эльксарима промокла, так как под корни затекла дождевая вода – но почему-то мальчиков не била дрожь. Маленький Брюс обтёр своё тельце руками и потянулся.
— Вы что тут делаете?! – закричал на них офицер. – Кто вам позволил в самоволку шататься по лесу?!
Четыре бесконечно глубоких голубых глаза уставились на него.
— Извините… – виновато пробормотал старший созидатель.
— Какой «извините», реактор загаси!
— Ой!.. Извините…
Кассенди ещё больше выпучил глаза, будто до сего момента не замечал собственного радиационного выброса. Светлые, солнечного оттенка волосы его опустились, и свечение их постепенно затухло. Посмотрев на него, младший созидатель тоже погасил свечение своих коротеньких каталитовых «антеннок». Тогда офицеры подали им руки и помогли выбраться из-под корней.
— Горюшки вы луковые!
На этих мальчиков положительно невозможно было злиться, даже если они сотворили приличную такую аномалию. Пока Честер отряхивал ребят от мусора и закутывал в большие полотенца, которые предусмотрительно взял с собой из лагеря, Оффард поднял с земли ворох оранжевых крыльев.
— Жалко бабочек… – пробормотал он.
Уже собираясь уходить, он осмотрел сочный лист травянистого растения, оказавшегося рядом, перевернул его… На обратной стороне листа была прикреплена кладка оранжевых яиц. Некоторое время лейтенант просто стоял и смотрел. А потом глаза его округлились от догадки.
— А вот и мутантные насекомые попёрли… – пробормотали губы.
Неслышно из-за радиозащитного шлема. Похоже, только сейчас он смог осознать, что стал свидетелем зарождения новой, полноценной элькса-изменённой зоны.
Потом, уже после прибытия созидателей в лагерь, военные устроили ещё один сеанс видеосвязи с Кастанедой, потому что учёный не мог уже держать себя в руках от обуявшей его страсти исследователя. Казалось, если бы не генеральская охрана с автоматом, он бы давно сорвался и прилетел бы во Флориду, роняя тапки! Кассенди и Брюс, слава Богу, с заблокированными реакторами, сидели в полотенцах и уплетали за обе щёки заварную лапшу, а профессор, глядя на них, едва не выпрыгивал из экрана.
— Вы говорите, растения были гипертрофированными, как наши, гаттарийские мутанты?! – восклицал он. – Это правда?! И сколько квадратных километров покрыла эта аномалия?!
— Ну, мы не замеряли, профессор… Нашей задачей было найти созидателей и доставить их в лагерь, – отговаривался лейтенант Честер.
— Вы не понимаете, ведь это действительно новая АЭИЗ, Кассенди и Брюс создали её! Мы обязательно развернём полномасштабное исследование, когда устраним радиационную угрозу. Представьте себе только всю значимость произошедшего! Вы говорите, там рядом побережье? Они начали излучать сразу, как причалили к берегу, или позже?
— Да мы не знаем, профессор, мы же не смотрели… И уж тем более не приказывали им этого делать. Интересно, с чего им вообще вдруг вздумалось… излучать?
— Должно быть, они почувствовали достаточное заражение территории для колонизации… – тихо пробормотал Кастанеда и обратился к эльксариму. – Кассенди.
— Да, хозяин, – откликнулся юноша, оторвавшись от пищи.
— Почему ты активировал реактор? Почему вы ушли?
Некоторое время мальчик молчал. Он казался смущённым.
— Я не знаю, – сказал он, наконец, вновь подняв глаза. – Мне стало очень приятно. Я почувствовал радиацию. Чужую… Ну, обычную. И мне очень захотелось там погулять. Я почувствовал, что так надо сделать. А реактор… не знаю. Я не заметил его активации.
— Судя по всему, они там шатались с активными реакторами всю ночь! – развёл руками Честер.
— Я доставил проблемы? Да? – виновато спросил Кассенди. – Я больше так не буду…
— Ничего страшного, Кассенди. Если сможешь контролировать это – то ничего. Не переживай. А сейчас ты чувствуешь «обычную» радиацию? Её достаточно, чтобы можно было колонизировать? – задал интригующий вопрос Кастанеда.
— Да, – эльксарим покачал головой.
— Ну вот видишь! Но ты при этом не стал излучать. Ты молодец!
— Я больше не буду…
— Хорошие мальчики, – профессор тепло улыбнулся с экрана. – Каждый может разок… потерять голову.
— Но лучше бы эльксаримам, всё же, этого не делать, – тихо пробормотал летенант Оффард. – А то представляю, в следующий раз какой-нибудь разрушитель так «голову потеряет», и целый город в порошок сотрёт.
Конечно же, Кастанеда его не услышал.
— Там бабочки были… мёртвые, – сказал Оффард уже громче, вспоминая. – И зверушки, мышки, типа, ёжики. Они все от радиации передохли, да?
— Похоже на то, – отозвался профессор.
— А почему так? Животные подохли – а растения, наоборот, разрослись? Я грибы ещё видел здоровенные. Жутковато, в общем…
— Руководителем… постоянным? Для этого ведь надо иметь звание…
— Уф… Не глупите, – махнул рукой профессор, не удосужившись растолковать тугодумам, что имелось в виду. – Остаётся надеяться, что мальчики найдут надёжное укрытие на ночь. И что только ударило им в головы?! Что они там делают одни?!
Сеанс связи с Гаттарийской базой завершился, и органокиборги вышли наружу. Небесная высь уже успела окраситься в тёмный, насыщенно-синий цвет, и звёздная россыпь изумительно ярко сияла сквозь атмосферу планеты. Эльксаримы замерли, синхронно, как один, задрав головы кверху – а местные солдаты, которым, кстати, уже объявили о скором возвращении домой, смотрели на них, высунувшись из палаток. Они могли бы уже лечь спать – но видно, хотели поглядеть на диковинных существ, которых едва ли им доведётся увидеть снова. Один из солдат вдруг подошёл вплотную к молодому эльксариму с одним нормальным глазом и тёмной металлической пластиной вместо второго, за счёт чего он напоминал слегка пирата, – и протянул ему шоколадный батончик.
— На. Хочешь?
Такая нелепая попытка знакомства! Солдат огляделся, словно опасаясь, что делает что-то недопустимое – но майор Сайлент, похоже, пошёл спать, и некому было его уличить, так или иначе.
— У тебя есть… имя? Я – Брэд.
— Секваза, – ответил эльксарим, сразу бесцеремонно начав жевать.
— Ни фига себе имечко! Ты голодный? – солдат улыбнулся, видя, как этот киборг с аппетитом уплетает шоколад. – Так странно видеть, как вы едите то же самое! А я думал, вы гвозди кушаете. Ха-ха! Шутка. Ну, по крайней мере, какая-то диета должна быть… Вы же вроде не люди?
Ещё пара солдат подошли поближе, с опаской поглядывая на спецкибернетический отряд.
— И как там реактор? Дымится ещё? – поинтересовался Брэд.
— Немного.
— Нас отзывают. Потому что есть вы на замену. А ведь это должна была быть наша работа… Странно так, – он нервно усмехнулся.
И вдруг, непонятно почему, одноглазый Секваза обернулся в другую сторону и отдал оставшуюся половину батончика стоявшей рядом маленькой китаянке, которая тоже сразу принялась за еду. Солдат наклонил голову, опустил руки, и плечи его тоже опустились следом. А потом, насмотревшись на звёздное небо, эльксаримы начали, наконец, расходиться. Кто-то из них направился прямо в самолёты, доставившие киборгов к месту аварии, а кто-то – в палатку, где скрылся их временный командир. Секваза широко зевнул и тоже последовал за всеми. Некоторые из киборгов взялись при этом за руки.
— Блин… – протянул Брэд, не удержавшись от зеркального зевка, и подошёл к своим сослуживцам. – Среди них совсем малыши ещё есть… Вы заметили?
— Ты зря к ним подкатываешь, Брэд. Они ведь не люди. Да и всё равно нам уезжать завтра. Мы их больше не увидим. Пошли спать…
— Не люди?.. А так похожи. Только взгляд… нечеловеческий, – прошептал он с сомнением. – Блин… Я даже спасибо не сказал.
— За что им-то? – брякнул кто-то.
Но Брэд только посмотрел на него, болезненно сдвинув брови, как на дурачка, и ничего больше не стал говорить. Бездонное звёздное небо над палатками и над крышами опустевшего, потухшего посёлка, отразилось в глазах эльксаримов, и словно оставило там по частице.
Эви и Хаттори лежали в одном спальном мешке, обнявшись и слушая сердцебиения друг друга.
— Ты переживаешь? За Тора, – прошептал лазерник.
И отвечать было не нужно. Молодая мать никогда ещё не оставляла своего ребёнка так надолго. Но теперь – пришлось.
— С ним профессор, – снова заговорил Хаттори. – На всё воля Гармонии…
— Хозяин сказал, что для этой миссии нужны плазменники, – произнесла Эви. – Все.
— Это – гармонично.
— Да. Ты думаешь, мы все сможем подойти к реактору? Как Стейси? – вдруг вспомнила девушка.
— Яна тоже смогла.
Он прервал разговор, прислонился лазерной маской ко лбу любимой, замер так на некоторое время, и они соединились в поцелуе.
Двадцать один час после аварии
Стоило краю солнечного диска показаться из-за горизонта – как в лагере ликвидаторов уже многие встали. Эльксаримы-разрушители завтракали сухими пайками и растворимым кофе, пока начальство их совещалось в помещении местного спорткомплекса, который всё-таки решили использовать под свои нужды. Как-никак, бетонные стены куда лучше экранируют радиацию, чем тонкая ткань палаток. Вошла плазменница Эви.
— Подойди сюда, – подозвал её майор Сайлент.
Но стоило эльксариму приблизиться – как сидевший рядом естественный мужчина вскочил со своего места и торопливо попятился к стене.
— Профессор? Что с вами? Не надо бояться, – улыбнулся майор, видя его реакцию.
— Нет уж. Я к ним подходить не стану. Ладно, солдаты малограмотные – но я-то хорошо знаю, что такое радиация.
Казалось, майор не понимает, о чём он ведёт речь.
— Мы пытались отмыть пожарные машины – дохлый номер. Можно убрать пыль и грязь – но сам материал всё равно уже нахватался. Всё, что там побывало, светится на десятки рентген как минимум, и тело человека – не исключение. Вот, к примеру, трупы, которые они притащили вчера… Их теперь под свинцом хоронить будут.
Но военный спецкибернетик только улыбнулся ещё шире. Он поднялся из-за стола, принёс дозиметр и тщательно провёл им вплотную у тела эльксарима. Местный профессор в изумлении поднял брови, не услышав ожидаемого резкого сигнала. А Сайлент уже переместился и промерил точно так же его самого. Вот теперь раздался тоненький звон.
— А вы-то фоните побольше неё, профессор, – усмехнулся майор, убрав прибор на место. – Похоже, вам пора эвакуироваться куда подальше.
— О Боже… – мужчина даже передёрнулся, едва не уронив свои очки.
— Только сначала давайте додумаем наш план, – пригласил его Сайлент.
— Но как же… Почему? Они ведь так долго пробыли у самого источника!
— Их ткани ведь не подвержены ионизации. Вы забыли? Эльксаримы неуязвимы к пагубному действию радиации именно поэтому. Так это и работает у них, – объяснил спецкибернетик. – Потому и не фонят.
— Но как…
— Диссимиляция энергетических потоков. Энергия вроде как отводится из тела, не вступая во взаимодействие с его тканями…
— Но они просто обязаны были надышаться радионуклидов, – сформулировал, наконец, профессор. – Разве они не останутся в их организмах? Йод, цезий… Это всё должно фонить!
— Вы меня спрашиваете? Я вообще-то, не учёный. Но есть показания прибора. Это факт, – пожал плечами майор-спецкибернетик. И сразу перевёл взгляд на девушку, всё ещё ожидавшую указаний. – Эви, смотри, что мы собираемся сделать…
Прода от 14.06.2022, 12:18
Глава 26 - Катастрофа. Созидатели
Двадцать два часа с момента аварии
Двое «космонавтов» в полном нейтролитовом радиозащитном облачении прочёсывали территорию недалеко от побережья. Они разошлись на расстояние видимости, дабы увеличить радиус обзора, и напряжённо вглядывались в пожухлые окрестности, периодически выкрикивая имена пропавших.
— Брю-ус!.. Кас-сен-ди!.. Э-ге-гей!
— Сквозь эти шлемы хрен докричишься. Да ещё духота какая… Может, снять их нафиг? – проворчал один из «космонавтов» в устройство радиосвязи. – Всё равно тут заражение должно быть небольшое.
— Да лучше бы не рисковать… Тем более, ты забыл, кого мы ищем? – серьёзно отозвался второй.
— Разве они могут активировать реактор без приказа?!
— Оффард, смотри… Что это там?..
Оба внезапно остолбенели, уставившись на диковинное зрелище. Похоже, что впереди засохшая пустошь кончалась, и начинались джунгли, простиравшиеся до самого посёлка к западу и до побережья к востоку. В этом ничего удивительного не было, если принять во внимание тропический климат. Поражало то, что к западу джунгли как будто завяли и пожелтели, по-видимому, из-за прошедшего недавно радиоактивного дождя – а вот к востоку, напротив, громоздилась буйная растительность насыщенно-зелёных оттенков. Даже с далёкого расстояния, когда офицеры ещё не успели подойти, можно было разглядеть крупные и яркие цветки, распустившиеся тут и там на лианах, густо оплетающих стволы. Подобравшись же ближе, люди увидели, что травянистая растительность на земле тоже сделалась буйной и цветущей. Яркие травы постепенно замещали пожухлые, и скоро они оказались со всех сторон окружены райским садом.
— Это ещё что за Гаттария? – ошарашенно проговорил лейтенант Оффард.
Честер посмотрел на него, выпучив глаза из-под шлема.
— Ты тоже заметил? Очень похоже… Хотя растения вроде другие, но это резкое изменение… такое же, как при переходе с материка на гаттарийский полуостров! Почему эти растения не завяли от радиации, как на западе?
— Что-то дозиметр разверещался, кстати… – Оффард посмотрел на экран прибора, встроенного в свой костюм, и отшатнулся от него. – Да ведь тридцать рентген в час, посмотри!
— Чего, правда?!
Сверяясь с показаниями приборов, они углубились в эти странные, пропитанные радиацией райские кущи, словно в иную реальность. Начинало казаться, что из зарослей вот-вот выпрыгнет динозавр! Или какое-нибудь инопланетное чудовище просочится под костюм и высосет твои внутренности. Жутковатое место… Вот только ничего живого не попадалось. И птицы не пели. Несколько раз военные наткнулись на трупы мелких зверьков под ногами.
— Похоже, от радиации издохли, – предположил Честер.
— Откуда её тут столько? Уже почти сотню показывает!
— Офигеть!.. Хорошо, что мы в костюмах.
— У меня от этого места поджилки трясутся…
— Здесь сто сорок рентген! – сообщил лейтенант Честер, и Оффард двинулся в его сторону.
— Идём туда, где больше. Что-то мне подсказывает, что там мы и найдём пропажу.
Они продолжали следовать за радиацией, с трудом перелезая через громоздкие, выступающие из-под земли корни деревьев, поваленные стволы, заросшие травой, раздвигая руками лианы. И наконец, остановились у подножия высокого дерева, где дозиметры показали почти тысячу рентген в час. Взору их открылось небывалое. Похоже, что корни исполинского дерева кто-то укутал оранжево-пёстрым покрывалом. Только подойдя совсем близко, офицеры поняли, что перед ними тысячи бабочек! Они сплошным ковром покрывали нишу под корнями, в которой что-то было…
— Невероятно… Это они! – шёпотом воскликнул один из естественных людей.
Он протянул руку в толстой защитной перчатке и, отряхнув бабочек, потормошил за плечо эльксарима-созидателя.
— Кассенди. Ты живой? Эй!
Юноша вздрогнул, поднялся, и тельца бабочек посыпались, словно палые листья. Все они оказались мёртвыми, и хрупкие крылышки их сразу отпали от тел. Такое одновременно прекрасное и печальное зрелище… Созидатель протёр глаза и зевнул спросонья. Рядом откопался из-под бабочек пятилетний малыш. Они были все в грязи и лесном мусоре, майка старшего эльксарима промокла, так как под корни затекла дождевая вода – но почему-то мальчиков не била дрожь. Маленький Брюс обтёр своё тельце руками и потянулся.
— Вы что тут делаете?! – закричал на них офицер. – Кто вам позволил в самоволку шататься по лесу?!
Четыре бесконечно глубоких голубых глаза уставились на него.
— Извините… – виновато пробормотал старший созидатель.
— Какой «извините», реактор загаси!
— Ой!.. Извините…
Кассенди ещё больше выпучил глаза, будто до сего момента не замечал собственного радиационного выброса. Светлые, солнечного оттенка волосы его опустились, и свечение их постепенно затухло. Посмотрев на него, младший созидатель тоже погасил свечение своих коротеньких каталитовых «антеннок». Тогда офицеры подали им руки и помогли выбраться из-под корней.
— Горюшки вы луковые!
На этих мальчиков положительно невозможно было злиться, даже если они сотворили приличную такую аномалию. Пока Честер отряхивал ребят от мусора и закутывал в большие полотенца, которые предусмотрительно взял с собой из лагеря, Оффард поднял с земли ворох оранжевых крыльев.
— Жалко бабочек… – пробормотал он.
Уже собираясь уходить, он осмотрел сочный лист травянистого растения, оказавшегося рядом, перевернул его… На обратной стороне листа была прикреплена кладка оранжевых яиц. Некоторое время лейтенант просто стоял и смотрел. А потом глаза его округлились от догадки.
— А вот и мутантные насекомые попёрли… – пробормотали губы.
Неслышно из-за радиозащитного шлема. Похоже, только сейчас он смог осознать, что стал свидетелем зарождения новой, полноценной элькса-изменённой зоны.
Потом, уже после прибытия созидателей в лагерь, военные устроили ещё один сеанс видеосвязи с Кастанедой, потому что учёный не мог уже держать себя в руках от обуявшей его страсти исследователя. Казалось, если бы не генеральская охрана с автоматом, он бы давно сорвался и прилетел бы во Флориду, роняя тапки! Кассенди и Брюс, слава Богу, с заблокированными реакторами, сидели в полотенцах и уплетали за обе щёки заварную лапшу, а профессор, глядя на них, едва не выпрыгивал из экрана.
— Вы говорите, растения были гипертрофированными, как наши, гаттарийские мутанты?! – восклицал он. – Это правда?! И сколько квадратных километров покрыла эта аномалия?!
— Ну, мы не замеряли, профессор… Нашей задачей было найти созидателей и доставить их в лагерь, – отговаривался лейтенант Честер.
— Вы не понимаете, ведь это действительно новая АЭИЗ, Кассенди и Брюс создали её! Мы обязательно развернём полномасштабное исследование, когда устраним радиационную угрозу. Представьте себе только всю значимость произошедшего! Вы говорите, там рядом побережье? Они начали излучать сразу, как причалили к берегу, или позже?
— Да мы не знаем, профессор, мы же не смотрели… И уж тем более не приказывали им этого делать. Интересно, с чего им вообще вдруг вздумалось… излучать?
— Должно быть, они почувствовали достаточное заражение территории для колонизации… – тихо пробормотал Кастанеда и обратился к эльксариму. – Кассенди.
— Да, хозяин, – откликнулся юноша, оторвавшись от пищи.
— Почему ты активировал реактор? Почему вы ушли?
Некоторое время мальчик молчал. Он казался смущённым.
— Я не знаю, – сказал он, наконец, вновь подняв глаза. – Мне стало очень приятно. Я почувствовал радиацию. Чужую… Ну, обычную. И мне очень захотелось там погулять. Я почувствовал, что так надо сделать. А реактор… не знаю. Я не заметил его активации.
— Судя по всему, они там шатались с активными реакторами всю ночь! – развёл руками Честер.
— Я доставил проблемы? Да? – виновато спросил Кассенди. – Я больше так не буду…
— Ничего страшного, Кассенди. Если сможешь контролировать это – то ничего. Не переживай. А сейчас ты чувствуешь «обычную» радиацию? Её достаточно, чтобы можно было колонизировать? – задал интригующий вопрос Кастанеда.
— Да, – эльксарим покачал головой.
— Ну вот видишь! Но ты при этом не стал излучать. Ты молодец!
— Я больше не буду…
— Хорошие мальчики, – профессор тепло улыбнулся с экрана. – Каждый может разок… потерять голову.
— Но лучше бы эльксаримам, всё же, этого не делать, – тихо пробормотал летенант Оффард. – А то представляю, в следующий раз какой-нибудь разрушитель так «голову потеряет», и целый город в порошок сотрёт.
Конечно же, Кастанеда его не услышал.
— Там бабочки были… мёртвые, – сказал Оффард уже громче, вспоминая. – И зверушки, мышки, типа, ёжики. Они все от радиации передохли, да?
— Похоже на то, – отозвался профессор.
— А почему так? Животные подохли – а растения, наоборот, разрослись? Я грибы ещё видел здоровенные. Жутковато, в общем…
