— ... !
Макс отшатнулся, зацепился за стол и почувствовал, как заваливается назад. Схватился за скатерть, но это не помогло удержаться, зато когда он упал, его с головой накрыло черной тканью. Задыхаясь, Макс откинул все в сторону и отыскал взглядом белое пятно маски. Оно по-прежнему было в коридоре. Как будто что-то не пускало его в комнату.
— Он не может зайти без разрешения хозяйки в ее дом... Ты, ведунья фигова, не вздумай его приглашать! — Татьяна, казалось, снова набиралась силы. И хотя ее по-прежнему трепало, она уже говорила четче.
— Что это такое? — прошептала пересохшими губами хозяйка квартиры.
— Знакомься — это то, что Макс по своему скудоумию выпустил из зазеркалья и от нечего делать прикормил кровью. Черная муть, знакомься, это… как там тебя зовут?
— Злата, — представилась ведунья.
— Вот, это — Злата, которая должна была тебя изгнать, а умеет только морочить голову разным психам.
— Я не морочу голову, — обиделась ведунья.
— А тебе это так важно перед смертью? — уточнила Таня.
— То есть он не может войти сюда? — уточнил зачем-то Макс, не в силах отвести взгляда от мечущейся на пороге маски.
— Браво, пальма первенства за сообразительность вновь переходит к тебе, — хмыкнула Татьяна.
На какой-то миг Макс задумался, что лучше всего сделать — заявить, что отказывается участвовать в этом странном эксперименте, подняться и выйти через окно? Начать метаться в поисках камер, снимающих всю эту фантасмагорию? Найти попкорн, сесть и смотреть происходящее, как кино 5D? Поднять руки и сказать, что сдается, лишь бы его выпустили отсюда? Попытаться согласиться с происходящим и попробовать выжить? Множество вариантов и не понятно, какой из них верный.
— Это точно происходит по-настоящему? — зачем-то спросил он и еще раз посмотрел на маску, которая теперь медленно ощупывал проём, будто наделась найти лазейку.
Злата сглотнула и кивнула.
— Великолепно, я смотрю, чтобы разговаривать с тобой на одном уровне, мне надо лечь, — хмыкнула Татьяна.
— Гайчонок, — одернул ее Макс. — Загробная жизнь так сильно портит характер? Давайте попробуем понять, что вообще это такое. Что ты можешь сказать полезного?
Татьяна, казалось, стала меньше, потом присела на стол, продолжая держаться за его край, и так по-человечески потерла лоб, таким знакомым до боли жестом, что у Макса защемило в груди. Вот как такое может происходить? Может, сейчас кто-то появится и крикнет «стоп, снято!» или «всем спасибо за участие, это программа «подставь своего друга»? Но ничего подобного не происходило; вместо этого Таня заговорила:
— Квартира, которую ты снял, почему-то пропитана потусторонней энергетикой, не такой теплой, как тут, наоборот, ледяной и острой, но я становилась там сильнее. Пока ты не снял тряпку с того чертового зеркала. Меня чуть не затянуло туда! — возмутилась дух. — А потом ты посмотрелся в зеркало и ЭТО очнулось. Я пыталась заставить тебя уйти, но ты же упертый баран! Вот что, было так сложно просто свалить? Ладно, пока забыли, — согласилась Таня под пристальным взглядом Макса. — Пока зеркало было целым, ОНО могло питаться только теми, кто находился в квартире. А когда ты разбил единственную преграду, с ЭТИМ на выходе, да ещё порезался об осколки… Я же кричала тебе бежать! Пока еще ЭТО было слабым, пока просачивалось через грани стекла, но ты ведь…
— Да, про барана мы уже все поняли, — кивнул Максим. — Что нам теперь делать-то?
— Я не знаю, — вздохнула дух. — Я надеялась на неё, — кивнула она в сторону ведуньи.
— Злата? — повернулся Макс к девушке. — Злата! — схватил он её одновременно с Таней и оттащили подальше. Ведунье оставалось всего два шага до выхода из комнаты. Маска недовольно заметалась на пороге. Повернув девушку лицом к себе, Макс тряхнул ее за плечи. — Ты что творишь?! Не смотри на него!
Он развернул единственный оставшийся стул в комнате спиной ко входу и усадил на него ведунью.
— Так еще боязней, — передернула она плечами. — Когда не видишь, но знаешь, что оно там.
— Ага, а в его объятиях тебе будет мило и уютно, — поддакнула Татьяна, устраиваясь напротив с явным намерением не спускать теперь со Златы взгляда. — Вон у него спроси, какой там кайф.
Максим вздрогнул и постарался отогнать воспоминания.
— Что ты можешь сказать об этом?
Он теперь и сам старался не смотреть на выход, но взгляд то и дело притягивало туда.
Девушка обняла себя руками, в комнате явно стало холоднее. И дело было не в приближающемся вечере.
— Я не знакома с такой нечестью, — прошептала она.
— А ты со всей другой паранормальностью за ручку здоровалась? — ехидно поинтересовалась Таня.
— Я же говорила вам, я ничего не знаю! — Злата с такой силой прикусила губу, что стало понятно — еще немного, и она разревётся.
То есть мало ему этой маски, зажавшей их в размерах одной комнаты, еще и духа с ведуньей теперь по углам разводить?!
— Хватит! — рявкнул Макс. — Все разговоры теперь только по делу. Я ясно выражаюсь? — он посмотрел сначала на Татьяну, которая недовольно, но кивнула, а потом на Злату — та часто-часто затрясла головой.
— А вот ты нам ещё не рассказывал, что знаешь, — склонив голову набок, посмотрела на него Таня. — Ты-то был у этого практически внутри.
Макс вздохнул и прикрыл ладонями лицо. Даже от одних воспоминаний мурашки табунами бегали по спине. Но если это сможет им помочь…
Несмотря на то, что старался он говорить сухо и по существу, сердце колотилось всё быстрей, а маска, казалось, прислушивалась к этому, пытаясь продавить черными ладонями не пускающую ее преграду.
— Подожди, — остановила его Злата, когда Максу было и так нечего рассказывать — он остановился на том, что друзья за дверью его не услышали, и признаваться, как он позорно царапался в дверь, ему совершенно не хотелось. — То, что ты рассказываешь — это классические фобии. Клаустрофобия, мания преследования, боязнь высоты, публичного выступления, быть неуслышанным, гидрофобия, — перечисляла она, загибая пальцы. — Их вообще-то великое множество, но что ты знаешь о бывших жильцах квартиры?
Максим пожал плечами:
— Квартира давно сдается — с попеременным успехом. Теперь понятно, почему съемщики долго не задерживаются. О самом первом жильце Света упомянула вскользь, это какой-то профессор психологии. Вот и всё.
— Мало, как же мало информации, — Злата снова поежилась и попыталась посмотреть на маску, но Таня поймала её за подбородок и с укором покачала пальцем. Ведунья покраснела, и продолжила: — Должен быть кто-то ещё. Если бы дело было только в зеркале, квартира была бы чиста. Либо именно там ЭТО было призвано и заключено, либо убедило кого-то принести его в комфортное место. Надо искать медиума, который жил в этой квартире.
— Я могу позвонить Светке и разузнать побольше, — предложил Максим и зашарил по карманам. — Нет, не могу, — тут же с сожалением понял он. — Телефон остался в квартире.
— Что, мне, поди, надо было и телефон и деньги прихватить и дверь на ключ закрыть, пока тварь над твоим бессознательным телом размышляла? — с сарказмом предположила Таня. — Надо было самому тебе собираться или хоть котомку на экстренный случай соорудить.
— Не начинай, а, Гайка, — поморщился Макс. Удивительно, но он так легко принял, что снова может поговорить с ней. — Подожди, квартира открыта и туда может зайти кто хочет и забрать что пожелает? — возмутился Максим.
— Да вы о чем?! — крикнула Злата. — Что нам сейчас с Этим делать?! — кивнула она за спину. — Ой, мамочки.
А на «ой» стоило посмотреть. Темнота в коридоре закручивалась в тонкие спирали и, казалось, пыталась просверлиться к ним в комнату.
— Тихо, — одернул Макс и собственную панику. — Телефон агентства можно найти через интернет. Есть у тебя доступ? Планшет, компьютер, да хоть приставка?
Злата быстро метнулась за ширму и принесла тяжелый, черный ноутбук. Пока эта техника пыталась грузиться, Максиму казалось, что прошла вечность. Уже даже закралась мысль, что эта тварь могла их отрубить от всего мира. Похоже, Злата подумала о подобном, потому что выдохнула:
— Есть связь, — и тут же радостно: — Так мы можем позвать на помощь!
— Кого? — заинтересовалась Татьяна.
— Да хоть кого-нибудь! Здесь наверняка целая куча объявлений экстрасенсов.
— Угу, с обещаниями «Снимаю-Порчу», — поддакнула Таня. Судя по всему, она ожидала чего-то конкретного. — Как ты будешь искать не такого же «знатока», как ты? И даже если найдешь, что скажешь? «Здравствуйте, у нас тут на пороге неизвестная потусторонняя тварюга. Мастью черная, с белым пятном на лице. Не знаете такую, нет? А никто не терял? А не заберете случайно в добрые руки?»
Ведунья сразу же поникла и сжалась, однако пробормотала:
— Но, может, хоть кого-то позовем?
— Вторым или третьим блюдом? — предположила Татьяна. — За десерт и ты сойдешь. Но давай позовём всех кого можно, может тварь подавится. Вот только кто дверь пойдет им открывать?
Максим не слушал их препирательства. Отодвинув от клавиатуры Злату, он искал сайт агентства, в котором снял квартиру.
— Телефон, — четко скомандовал он, и Злата послушно принесла технику. — Вспоминай, может, бабушка тебе контакты хороших специалистов оставляла, — скомандовал он ведунье, пока сам нажимал кнопки на стареньком «Самсунге».
Давай же, Светка, возьми трубку! — мысленно молил он, внешне стараясь держаться максимально спокойно. Если еще и он запаникует, то всю их компанию можно будет просто присыпать перчиком и дружной гурьбой отправить на съедение. Но не удержал облегченного вздоха, когда услышал:
— Добрый день, это Светлана, чем могу вам помочь?
— Светка! Кто… — Максим сдержался, чтобы не выругаться, вдохнул и спокойнее спросил: — Кто проживал в квартире до меня, можешь дать список?
— Максим, это конфиденциальная информация. Если кто-то что-то забыл, давай я лучше сама.
Татьяна, подслушивающая разговор, фыркнула:
— А давай она и правда этого забывашку заберет или сдаст в бюро находок.
Макс отмахнулся от духа.
— Света, тут такое забыли, что сейчас твоя конфиденциальность… — он крепче сжал зубы, сделал еще один вдох. — В общем, если хоть какие-то дружеские чувства тебе знакомы — как и сочувствие к людям, — засунь свою конфиденциальность сама знаешь куда и расскажи мне все, что знаешь!
— Но Максим, — протянула риэлтор.
— Светка, если я подохну, я буду являться к тебе ночью и бренчать кандалами, — пообещал Макс.
Подруга рассмеялась, подумав, что это шутка, но Максим не стал убеждать её в своей серьезности. Главное, что она зашуршала чем-то, а потом, шепнув: «Я сейчас перезвоню», отключилась. Наверное, он никогда так не ждал чьего-то звонка. А потом диктовал Злате под запись все, что рассказывала ему Светлана.
— Вроде всё. Макс, а зачем тебе это? — все-таки уточнила она.
— Выживу, расскажу. Может быть, — пообещал Максим и отключил телефон.
— Ма-а-акс, — протянула Таня, кивнув на коридор.
Ох, как же он не хотел смотреть на это, но обернулся. Темнота сменила тактику; теперь она просачивалась внутрь мягкими, тонкими лентами. Правда, тут же скукоживалась или втягивалась обратно, но как же Максиму это всё не нравилось.
— Златка, загоняй всю информацию по очереди в поисковик, может, он подскажет кто из этих личностей мог заниматься чем-то подобным.
Сам он пока пытался звонить по всем телефонам данным Светой, но большинство были отключены или разговаривать с ним о квартире не хотели. Интернет-поиск рассказал им, что многие бывшие жильцы попали в сводки, но не совсем те, что им были нужны. Информации о разных людях, однофамильцев и просто пустой рекламы было так много, что приходилось скакать через строчки в попытках найти хоть какую-то зацепку. И ничего. А время шло, зажженные по периметру комнаты свечи потухли одна за другой; осенью и так темнело рано, но казалось, что за окнами не просто темнота, а чернота из коридора сжимает их до нескольких квадратных метров существования. Маска медленно передвигалась по периметру проема, как будто чего-то ждала, и это пугало даже больше, чем ее активные попытки проникновения внутрь. Максиму казалось, что становилось сложнее дышать. Он дергал горловину футболки, старался не смотреть в коридор, и гнал ощущение, что слышит чей-то зов. Такой притягательный… такой непререкаемый… Макс мотнул головой и растер замерзшие руки.
Черный раритетный ноутбук грелся, гудел вентиляторами, похрустывал, и хоть с трудом, но выдавал им какую-то информацию, выделяя центр комнаты голубоватым свечением от монитора.
— Пековский Вадим Артурович, — продиктовала Злата. — Максим, это последний, — дрогнув голосом, сообщила девушка.
— Ничего, пойдем по второму кругу, если понадобится, — пообещал Макс, хотя у самого уверенности в успехе не было. Знать бы хоть, что и где искать…
Злата зачитывала статью из Википедии, а Максиму казалось, что он слышит её голос через вату.
— Ой, а я знаю этого профессора. Он на доске почета в нашем институте висит. Знаменитый психотерапевт. Справлялся с такими случаями, где все другие опускали руки. Работал даже с шизофрениками и были результаты. Правда, учеников не брал и трудов после себя почти не оставил, расшифровкой его записей до сих пор занимаются.
— Это тоже явно не медиум, — отметила Татьяна. — Ну что, на второй круг? Макс? Макс! Стой!
Максим вздрогнул и остановился. А потом сделал еще один шаг, чувствуя, что не может отвести взгляда от пустых глазниц глиняной маски. Нет, нет, нет! Он же не хочет, не хочет туда идти!
— Держи его! Разворачивай! Максим, смотри на меня! Макс, ну давай же! — Танин крик.
Злата удерживала его за плечи, с трудом разворачивая от входа. Казалось, он сейчас свернет шею, пытаясь извернуться и снова увидеть эту утягивающую сознание мглу. Резкая боль пронзила щеку.
— Эй! — возмутился он пощечине. Но в голове странно прояснилось. Златка трясла и дула на руку. — Спасибо, — поблагодарил Максим.
— Так, скажи ему «всегда пожалуйста», и давайте возвращаться к делу, — скомандовала Татьяна. — Скоро ночь…
И это прозвучало как приговор.
Максим растер лицо, чувствуя, как полыхает от удара щека. Но почему-то именно это казалось подтверждением, что он до сих пор жив. И все происходящее — реально.
— Златка, повтори, что там про этого профессора было?
— Доктор психологии, занимался всяческими патологиями, вряд ли…
— Постой, — Максим вскинул руку, стараясь зацепить мысль, промелькнувшую так стремительно, что он не успел ее понять. — А не может этот психолог быть как ты? Ну недопсихолог, недомедиум, и…
— Макс, а это мысль! — восхитилась Таня. — Эта тварюга гоняла тебя всяческими фобиями, а наш профессор как раз с ними и работал. Работал же? — уточнила дух у Златы, и та кивнула. — Только вряд ли это он сам. Похоронили его по всем правилам, причин задерживаться тут вроде нет. Но мог этот слишком гениальный эскулап не лечить всех своих полоумных, а отрезать лишнее? — еще один взгляд на ведунью, но та только хлопала глазами. — …! Но всё ведь сходится, этот дедулька прожил в своей квартире до смерти, кстати, наступившей неизвестно по каким причинам. Может, ЭТОТ доконал, но прожил профессор немало. И аура там в квартире, как будто кто-то долго держал вход в потусторонность открытым, ну или часто хлопал туда-сюда этой дверью. А это вам не холодильник открывать. И после профессора жильцов стали изживать все быстрее и быстрее. Вот эти, смотри, два года продержались, эти уже год, а у последних счет на недели, — дух тыкала пальцем в их записи.
Макс отшатнулся, зацепился за стол и почувствовал, как заваливается назад. Схватился за скатерть, но это не помогло удержаться, зато когда он упал, его с головой накрыло черной тканью. Задыхаясь, Макс откинул все в сторону и отыскал взглядом белое пятно маски. Оно по-прежнему было в коридоре. Как будто что-то не пускало его в комнату.
— Он не может зайти без разрешения хозяйки в ее дом... Ты, ведунья фигова, не вздумай его приглашать! — Татьяна, казалось, снова набиралась силы. И хотя ее по-прежнему трепало, она уже говорила четче.
— Что это такое? — прошептала пересохшими губами хозяйка квартиры.
— Знакомься — это то, что Макс по своему скудоумию выпустил из зазеркалья и от нечего делать прикормил кровью. Черная муть, знакомься, это… как там тебя зовут?
— Злата, — представилась ведунья.
— Вот, это — Злата, которая должна была тебя изгнать, а умеет только морочить голову разным психам.
— Я не морочу голову, — обиделась ведунья.
— А тебе это так важно перед смертью? — уточнила Таня.
— То есть он не может войти сюда? — уточнил зачем-то Макс, не в силах отвести взгляда от мечущейся на пороге маски.
— Браво, пальма первенства за сообразительность вновь переходит к тебе, — хмыкнула Татьяна.
На какой-то миг Макс задумался, что лучше всего сделать — заявить, что отказывается участвовать в этом странном эксперименте, подняться и выйти через окно? Начать метаться в поисках камер, снимающих всю эту фантасмагорию? Найти попкорн, сесть и смотреть происходящее, как кино 5D? Поднять руки и сказать, что сдается, лишь бы его выпустили отсюда? Попытаться согласиться с происходящим и попробовать выжить? Множество вариантов и не понятно, какой из них верный.
— Это точно происходит по-настоящему? — зачем-то спросил он и еще раз посмотрел на маску, которая теперь медленно ощупывал проём, будто наделась найти лазейку.
Злата сглотнула и кивнула.
— Великолепно, я смотрю, чтобы разговаривать с тобой на одном уровне, мне надо лечь, — хмыкнула Татьяна.
— Гайчонок, — одернул ее Макс. — Загробная жизнь так сильно портит характер? Давайте попробуем понять, что вообще это такое. Что ты можешь сказать полезного?
Татьяна, казалось, стала меньше, потом присела на стол, продолжая держаться за его край, и так по-человечески потерла лоб, таким знакомым до боли жестом, что у Макса защемило в груди. Вот как такое может происходить? Может, сейчас кто-то появится и крикнет «стоп, снято!» или «всем спасибо за участие, это программа «подставь своего друга»? Но ничего подобного не происходило; вместо этого Таня заговорила:
— Квартира, которую ты снял, почему-то пропитана потусторонней энергетикой, не такой теплой, как тут, наоборот, ледяной и острой, но я становилась там сильнее. Пока ты не снял тряпку с того чертового зеркала. Меня чуть не затянуло туда! — возмутилась дух. — А потом ты посмотрелся в зеркало и ЭТО очнулось. Я пыталась заставить тебя уйти, но ты же упертый баран! Вот что, было так сложно просто свалить? Ладно, пока забыли, — согласилась Таня под пристальным взглядом Макса. — Пока зеркало было целым, ОНО могло питаться только теми, кто находился в квартире. А когда ты разбил единственную преграду, с ЭТИМ на выходе, да ещё порезался об осколки… Я же кричала тебе бежать! Пока еще ЭТО было слабым, пока просачивалось через грани стекла, но ты ведь…
— Да, про барана мы уже все поняли, — кивнул Максим. — Что нам теперь делать-то?
— Я не знаю, — вздохнула дух. — Я надеялась на неё, — кивнула она в сторону ведуньи.
— Злата? — повернулся Макс к девушке. — Злата! — схватил он её одновременно с Таней и оттащили подальше. Ведунье оставалось всего два шага до выхода из комнаты. Маска недовольно заметалась на пороге. Повернув девушку лицом к себе, Макс тряхнул ее за плечи. — Ты что творишь?! Не смотри на него!
Он развернул единственный оставшийся стул в комнате спиной ко входу и усадил на него ведунью.
— Так еще боязней, — передернула она плечами. — Когда не видишь, но знаешь, что оно там.
— Ага, а в его объятиях тебе будет мило и уютно, — поддакнула Татьяна, устраиваясь напротив с явным намерением не спускать теперь со Златы взгляда. — Вон у него спроси, какой там кайф.
Максим вздрогнул и постарался отогнать воспоминания.
— Что ты можешь сказать об этом?
Он теперь и сам старался не смотреть на выход, но взгляд то и дело притягивало туда.
Девушка обняла себя руками, в комнате явно стало холоднее. И дело было не в приближающемся вечере.
— Я не знакома с такой нечестью, — прошептала она.
— А ты со всей другой паранормальностью за ручку здоровалась? — ехидно поинтересовалась Таня.
— Я же говорила вам, я ничего не знаю! — Злата с такой силой прикусила губу, что стало понятно — еще немного, и она разревётся.
То есть мало ему этой маски, зажавшей их в размерах одной комнаты, еще и духа с ведуньей теперь по углам разводить?!
— Хватит! — рявкнул Макс. — Все разговоры теперь только по делу. Я ясно выражаюсь? — он посмотрел сначала на Татьяну, которая недовольно, но кивнула, а потом на Злату — та часто-часто затрясла головой.
— А вот ты нам ещё не рассказывал, что знаешь, — склонив голову набок, посмотрела на него Таня. — Ты-то был у этого практически внутри.
Макс вздохнул и прикрыл ладонями лицо. Даже от одних воспоминаний мурашки табунами бегали по спине. Но если это сможет им помочь…
Несмотря на то, что старался он говорить сухо и по существу, сердце колотилось всё быстрей, а маска, казалось, прислушивалась к этому, пытаясь продавить черными ладонями не пускающую ее преграду.
— Подожди, — остановила его Злата, когда Максу было и так нечего рассказывать — он остановился на том, что друзья за дверью его не услышали, и признаваться, как он позорно царапался в дверь, ему совершенно не хотелось. — То, что ты рассказываешь — это классические фобии. Клаустрофобия, мания преследования, боязнь высоты, публичного выступления, быть неуслышанным, гидрофобия, — перечисляла она, загибая пальцы. — Их вообще-то великое множество, но что ты знаешь о бывших жильцах квартиры?
Максим пожал плечами:
— Квартира давно сдается — с попеременным успехом. Теперь понятно, почему съемщики долго не задерживаются. О самом первом жильце Света упомянула вскользь, это какой-то профессор психологии. Вот и всё.
— Мало, как же мало информации, — Злата снова поежилась и попыталась посмотреть на маску, но Таня поймала её за подбородок и с укором покачала пальцем. Ведунья покраснела, и продолжила: — Должен быть кто-то ещё. Если бы дело было только в зеркале, квартира была бы чиста. Либо именно там ЭТО было призвано и заключено, либо убедило кого-то принести его в комфортное место. Надо искать медиума, который жил в этой квартире.
— Я могу позвонить Светке и разузнать побольше, — предложил Максим и зашарил по карманам. — Нет, не могу, — тут же с сожалением понял он. — Телефон остался в квартире.
— Что, мне, поди, надо было и телефон и деньги прихватить и дверь на ключ закрыть, пока тварь над твоим бессознательным телом размышляла? — с сарказмом предположила Таня. — Надо было самому тебе собираться или хоть котомку на экстренный случай соорудить.
— Не начинай, а, Гайка, — поморщился Макс. Удивительно, но он так легко принял, что снова может поговорить с ней. — Подожди, квартира открыта и туда может зайти кто хочет и забрать что пожелает? — возмутился Максим.
— Да вы о чем?! — крикнула Злата. — Что нам сейчас с Этим делать?! — кивнула она за спину. — Ой, мамочки.
А на «ой» стоило посмотреть. Темнота в коридоре закручивалась в тонкие спирали и, казалось, пыталась просверлиться к ним в комнату.
— Тихо, — одернул Макс и собственную панику. — Телефон агентства можно найти через интернет. Есть у тебя доступ? Планшет, компьютер, да хоть приставка?
Злата быстро метнулась за ширму и принесла тяжелый, черный ноутбук. Пока эта техника пыталась грузиться, Максиму казалось, что прошла вечность. Уже даже закралась мысль, что эта тварь могла их отрубить от всего мира. Похоже, Злата подумала о подобном, потому что выдохнула:
— Есть связь, — и тут же радостно: — Так мы можем позвать на помощь!
— Кого? — заинтересовалась Татьяна.
— Да хоть кого-нибудь! Здесь наверняка целая куча объявлений экстрасенсов.
— Угу, с обещаниями «Снимаю-Порчу», — поддакнула Таня. Судя по всему, она ожидала чего-то конкретного. — Как ты будешь искать не такого же «знатока», как ты? И даже если найдешь, что скажешь? «Здравствуйте, у нас тут на пороге неизвестная потусторонняя тварюга. Мастью черная, с белым пятном на лице. Не знаете такую, нет? А никто не терял? А не заберете случайно в добрые руки?»
Ведунья сразу же поникла и сжалась, однако пробормотала:
— Но, может, хоть кого-то позовем?
— Вторым или третьим блюдом? — предположила Татьяна. — За десерт и ты сойдешь. Но давай позовём всех кого можно, может тварь подавится. Вот только кто дверь пойдет им открывать?
Максим не слушал их препирательства. Отодвинув от клавиатуры Злату, он искал сайт агентства, в котором снял квартиру.
— Телефон, — четко скомандовал он, и Злата послушно принесла технику. — Вспоминай, может, бабушка тебе контакты хороших специалистов оставляла, — скомандовал он ведунье, пока сам нажимал кнопки на стареньком «Самсунге».
Давай же, Светка, возьми трубку! — мысленно молил он, внешне стараясь держаться максимально спокойно. Если еще и он запаникует, то всю их компанию можно будет просто присыпать перчиком и дружной гурьбой отправить на съедение. Но не удержал облегченного вздоха, когда услышал:
— Добрый день, это Светлана, чем могу вам помочь?
— Светка! Кто… — Максим сдержался, чтобы не выругаться, вдохнул и спокойнее спросил: — Кто проживал в квартире до меня, можешь дать список?
— Максим, это конфиденциальная информация. Если кто-то что-то забыл, давай я лучше сама.
Татьяна, подслушивающая разговор, фыркнула:
— А давай она и правда этого забывашку заберет или сдаст в бюро находок.
Макс отмахнулся от духа.
— Света, тут такое забыли, что сейчас твоя конфиденциальность… — он крепче сжал зубы, сделал еще один вдох. — В общем, если хоть какие-то дружеские чувства тебе знакомы — как и сочувствие к людям, — засунь свою конфиденциальность сама знаешь куда и расскажи мне все, что знаешь!
— Но Максим, — протянула риэлтор.
— Светка, если я подохну, я буду являться к тебе ночью и бренчать кандалами, — пообещал Макс.
Подруга рассмеялась, подумав, что это шутка, но Максим не стал убеждать её в своей серьезности. Главное, что она зашуршала чем-то, а потом, шепнув: «Я сейчас перезвоню», отключилась. Наверное, он никогда так не ждал чьего-то звонка. А потом диктовал Злате под запись все, что рассказывала ему Светлана.
— Вроде всё. Макс, а зачем тебе это? — все-таки уточнила она.
— Выживу, расскажу. Может быть, — пообещал Максим и отключил телефон.
— Ма-а-акс, — протянула Таня, кивнув на коридор.
Ох, как же он не хотел смотреть на это, но обернулся. Темнота сменила тактику; теперь она просачивалась внутрь мягкими, тонкими лентами. Правда, тут же скукоживалась или втягивалась обратно, но как же Максиму это всё не нравилось.
— Златка, загоняй всю информацию по очереди в поисковик, может, он подскажет кто из этих личностей мог заниматься чем-то подобным.
Сам он пока пытался звонить по всем телефонам данным Светой, но большинство были отключены или разговаривать с ним о квартире не хотели. Интернет-поиск рассказал им, что многие бывшие жильцы попали в сводки, но не совсем те, что им были нужны. Информации о разных людях, однофамильцев и просто пустой рекламы было так много, что приходилось скакать через строчки в попытках найти хоть какую-то зацепку. И ничего. А время шло, зажженные по периметру комнаты свечи потухли одна за другой; осенью и так темнело рано, но казалось, что за окнами не просто темнота, а чернота из коридора сжимает их до нескольких квадратных метров существования. Маска медленно передвигалась по периметру проема, как будто чего-то ждала, и это пугало даже больше, чем ее активные попытки проникновения внутрь. Максиму казалось, что становилось сложнее дышать. Он дергал горловину футболки, старался не смотреть в коридор, и гнал ощущение, что слышит чей-то зов. Такой притягательный… такой непререкаемый… Макс мотнул головой и растер замерзшие руки.
Черный раритетный ноутбук грелся, гудел вентиляторами, похрустывал, и хоть с трудом, но выдавал им какую-то информацию, выделяя центр комнаты голубоватым свечением от монитора.
— Пековский Вадим Артурович, — продиктовала Злата. — Максим, это последний, — дрогнув голосом, сообщила девушка.
— Ничего, пойдем по второму кругу, если понадобится, — пообещал Макс, хотя у самого уверенности в успехе не было. Знать бы хоть, что и где искать…
Злата зачитывала статью из Википедии, а Максиму казалось, что он слышит её голос через вату.
— Ой, а я знаю этого профессора. Он на доске почета в нашем институте висит. Знаменитый психотерапевт. Справлялся с такими случаями, где все другие опускали руки. Работал даже с шизофрениками и были результаты. Правда, учеников не брал и трудов после себя почти не оставил, расшифровкой его записей до сих пор занимаются.
— Это тоже явно не медиум, — отметила Татьяна. — Ну что, на второй круг? Макс? Макс! Стой!
Максим вздрогнул и остановился. А потом сделал еще один шаг, чувствуя, что не может отвести взгляда от пустых глазниц глиняной маски. Нет, нет, нет! Он же не хочет, не хочет туда идти!
— Держи его! Разворачивай! Максим, смотри на меня! Макс, ну давай же! — Танин крик.
Злата удерживала его за плечи, с трудом разворачивая от входа. Казалось, он сейчас свернет шею, пытаясь извернуться и снова увидеть эту утягивающую сознание мглу. Резкая боль пронзила щеку.
— Эй! — возмутился он пощечине. Но в голове странно прояснилось. Златка трясла и дула на руку. — Спасибо, — поблагодарил Максим.
— Так, скажи ему «всегда пожалуйста», и давайте возвращаться к делу, — скомандовала Татьяна. — Скоро ночь…
И это прозвучало как приговор.
Максим растер лицо, чувствуя, как полыхает от удара щека. Но почему-то именно это казалось подтверждением, что он до сих пор жив. И все происходящее — реально.
— Златка, повтори, что там про этого профессора было?
— Доктор психологии, занимался всяческими патологиями, вряд ли…
— Постой, — Максим вскинул руку, стараясь зацепить мысль, промелькнувшую так стремительно, что он не успел ее понять. — А не может этот психолог быть как ты? Ну недопсихолог, недомедиум, и…
— Макс, а это мысль! — восхитилась Таня. — Эта тварюга гоняла тебя всяческими фобиями, а наш профессор как раз с ними и работал. Работал же? — уточнила дух у Златы, и та кивнула. — Только вряд ли это он сам. Похоронили его по всем правилам, причин задерживаться тут вроде нет. Но мог этот слишком гениальный эскулап не лечить всех своих полоумных, а отрезать лишнее? — еще один взгляд на ведунью, но та только хлопала глазами. — …! Но всё ведь сходится, этот дедулька прожил в своей квартире до смерти, кстати, наступившей неизвестно по каким причинам. Может, ЭТОТ доконал, но прожил профессор немало. И аура там в квартире, как будто кто-то долго держал вход в потусторонность открытым, ну или часто хлопал туда-сюда этой дверью. А это вам не холодильник открывать. И после профессора жильцов стали изживать все быстрее и быстрее. Вот эти, смотри, два года продержались, эти уже год, а у последних счет на недели, — дух тыкала пальцем в их записи.
