– В самом деле! – добавил он с усмешкой. - Я слышал, что северные люди импульсивны и остры на язычок. Что ж, пока простим нашей гостье из далекого края столь грубое непочтение. Ей еще многому предстоит научиться.
Он поднял бокал, наполненный игристым вином янтарного оттенка.
– Ну что, давайте выпьем за знакомство, коль судьба свела нас всех – таких разных – за одним столом.
Изящным движением он поднес бокал к губам и отпил глоток. Остальные последовали его примеру – кто неуверенно, кто сдержанно, кто невозмутимо.
– Так значит ваша семья хоть мало-мальски дворянского рода? – повернулся Филипп к моему отцу. Он вроде бы и улыбался, но улыбка эта не вызывала приязни. Такое ощущение, будто смотришь на питона. Того и гляди удушит тебя.
– Я бы не назвал это мало-мальски, - сдержанно ответил отец. На его лице тоже не читалось особой симпатии к будущему свату. – Да, мы не блещем громкими титулами, но наш род древний и чистый.
– Ну, хоть не простолюдины, - вздохнул Филипп, и это не звучало как комплимент. – А то кого ты еще мог подобрать в своем путешествии, Лайон.
Я оторопела от такой прямолинейности. Сказано было с улыбкой и вроде бы как в шутку, но слишком уж откровенное пренебрежение в голосе. Мой отец нахмурился. Филипп даже не пытался сделать вежливый вид.
– Я никого не «подбирал», нас соединила сама судьба, - холодно отчеканил Лайон, устремив на отца такой взгляд, словно бросая вызов. – И сейчас Розмари моя невеста. Мы приехали сюда, чтобы сочетаться браком. Как видишь, нам удалось даже возродить Драконоподобных.
– До сих пор не понимаю, как такое могло получиться, - недоуменно хмыкнул Филипп, едва удостоив Альмиру взглядом. – Впрочем, это девочка. Так что, сделан лишь первый шаг к возрождению драконов.
Девочка. Он произнес это слово чуть ли не с откровенным презрением. Будто в ответ, Альмира, сидящая рядом со мной в кресле, сморщила нос и огласила зал требовательным воплем, который эхом отразился от стен, украшенных яркими гобеленами. Я попыталась отвлечь ее погремушкой, но она оттолкнула ее, принявшись вопить еще громче и размахивать руками.
– Какая невоспитанная, - поморщился Филипп. – Нужно уметь контролировать свои эмоции.
Я вспыхнула от таких слов.
– В семь месяцев? Да она же просто голодна! В это время я обычно кормлю ее грудью.
– В таком возрасте? – подала голос Зерда. Он зазвучал будто резкий штрих флейты на фоне тихого оркестра. – Какой ужас. После полугода стоит прекращать кормление грудью.
– И обучать ребенка сдержанности с малых лет, - назидательно добавил Филипп.
– Благодарю за советы, но я как-нибудь сама разберусь с воспитанием дочери.
Не став дальше слушать бредовые речи, я подхватила Альмиру на руки и, стуча каблуками по мраморным плитам, ушла из зала. Плевать на почтение и этикет! Перед такими снобами нечего и стараться.
Лайон, бросив вилку, тоже встал из-за стола и, хромая, поспешил за мной. Филипп несколько раз позвал его, но он не откликнулся.
Я сидела в кресле посреди роскошной комнаты и делала шумные глубокие вдохи. Лайону такой способ помогал вернуть самообладание, так что и я взяла его на вооружение. Альмира, получив грудь, тоже успокоилась. Видимо, и ей было неуютно на помпезной церемонии, которую устроил нам император.
Спустя минут пять в комнате, стуча тростью, появился Лайон. При виде меня, его хмурое и усталое лицо чуть разгладилось, на нем промелькнуло сожаление.
– Похоже, у твоего отца давно не было подходящего мячика для битья, - мрачно бросила я, усадив Альмиру поудобнее, а то у меня уже затекла рука. - Чудесно опустил всех нас, правда?
– Не бери в голову, - Лайон подошел ко мне сзади и обнял за плечи. От его прикосновений будто исходили теплые живительные волны, дарующие спокойствие. - Как император, он чувствует вседозволенность, но я поговорю и объясню, что с тобой так нельзя.
– А он тут же прислушается, как же.
Лайон посерьезнел.
– В Эйлоране все завязано на кастах. Есть более уважаемые, есть менее. Но считается, что для правящей семьи подходит только такая же высокородная каста. Да, родители не скрывают, что хотели бы видеть рядом со мной принцессу. Но я больше не позволю делать выбор за меня.
Его лицо стало жестким. Видимо, вспомнил обо всем, через что пришлось пройти, следуя указаниям родителей.
Альмира закончила трапезничать. Я опустила ее на пол, и она тут же поползла изучать комнату, выражая свои эмоции лепетом и агуканьем.
– Мне неуютно здесь, - унылым голосом сказала я. - Совсем.
Я окинула взглядом комнату. Мебель из красного дерева, обои цвета лаванды, такого же тона шелковые шторы, изящный туалетный столик с большим зеркалом. Но посреди всей этой роскоши я чувствовала себя чужой. Будто речную рыбу вытащили из привычной среды и окунули в океан.
– Понимаю тебя, - Лайон крепче прижался ко мне. Я ощутила исходящий от него аромат сандала. – Нам нужно лишь соблюсти все формальности и заключить брак. Потерпи чуть-чуть. Кстати, Миралис подала весточку. Она уже давно в пути и скоро будет здесь.
Я радостно подняла голову. Хоть какая-то приятная новость. Если рядом будет больше «своих» людей, может, станет легче. Как только мы собрались в Эйлоран, тут же послали приглашение на свадьбу нашим друзьям – Миралис и Флинну с Эллен. В ответном письме Флинн сердечно поздравлял нас с грядущей свадьбой и сообщал, что приехать они, увы, не смогут. Эллен беременна и чувствует себя неважно. Путь от острова Лон, где они обосновались вместе со своими сородичами-эльфами, слишком далек. Эллен он сейчас не по силам. А жаль. Я не прочь повидаться с ними.
Но известие, что Миралис скоро прибудет, немного подняло мой упавший было дух. Пожалуй, надо и впрямь перетерпеть.
Лайон зашел в кабинет отца. На лице сохранялась решимость. Дверь за его спиной сердито хлопнула. Строгая мебель из сандала показалась ему чересчур вычурной, будто бы давящей. Отец сидел в высоком кресле, обитом синим бархатом. Мать стояла подле окна, ее изящные длинные пальцы постукивали по раме. У обоих привычное бесстрастное выражение лиц.
– Ты хромаешь, - проговорила мать, слегка нахмурившись. - Что с тобой сталось?
– Укус ядовитого скорпиона, - нехотя ответил Лайон. - Я выжил только благодаря магии Розмари и помощи одной эльфийки. Но чувствительность ноге уже не вернуть.
– Это ужасно, - покачала головой мать. – Драконоподобный принц не должен быть с изъяном. Пусть тебя осмотрят наши лекари. Может, что-то и удастся сделать. Врачевание здесь на порядок лучше, чем в диком северном краю.
– Я не только Драконоподобный принц, но еще и человек, - напомнил Лайон. Затем прошелся по кабинету, отложил трость и сел в кресло напротив отца.
– Что за речи? – поморщился Филипп. - Заметно, что жизнь на севере не пошла тебе на пользу. Ты будто бы лишился былого изящества. И наверняка не следишь за питанием. Я обратил внимание, что ты съел на ужин недостаточно свежих фруктов.
– Я пришел поговорить не о питании, - отрезал Лайон.
В самом деле, что же еще родители могут сказать сыну, которого не видели два года! Только то, что он не идеально выглядит и не то ест. Лайон встряхнул головой. Как он раньше не замечал, насколько вся его жизнь пропитана фальшью.
– Отец, впредь попрошу тебя почтительно относиться к моей невесте. То, что ты говорил за ужином – просто возмутительно.
– Невеста, - поморщился Филипп. Он взял со стола бокал апельсинового сока и залпом осушил, будто желая запить неприятное послевкусие, оставшееся после этого слова. – Твоей невестой была Миралис Тэй-Мир!
– Потому что вы так решили? – хмыкнул Лайон. – Так вот, представьте себе, у меня оказались другие планы. У Миралис, кстати, тоже.
Мать и отец переглянулись, все больше пораженные речами Лайона.
– Ты стал слишком дерзким, сын.
Лайон высоко поднял голову. Его зрачки вытянулись, сделались янтарными, словно у дракона.
– Нет. Я лишь становлюсь собой. Спустя годы плясок под вашу чопорную дудку. И прошу уважать мой выбор.
– Выбор девчонки не нашего круга? – холодно вскинул брови Филипп. – Невежественной дикарки, к тому же. Которая даже не умеет помалкивать, когда нужно!
– Спешу тебе напомнить, отец, что эта «дикарка» –могущественная ведьма. И она родила мне дочь. Драконоподобную.
Последнее слово он произнес с нажимом.
– Принцесса тоже родила бы тебе детей, - парировал отец. – Сохранивших, к тому же, чистоту крови. А тут… надо еще понять, действительно ли ваша дочь Драконоподобная, а не какая-нибудь странная полукровка. Всем известно, что потомки драконов могут появиться на свет, только если оба родителя носители священной крови.
– Это не изучено до конца, - покачал головой Лайон. – Вполне возможно, что одного Драконоподобного родителя достаточно. Я видел, как родилась Альмира. Держал в руках яйцо, из которого она потом проклюнулась. В ней пробудился огонь. Уже в таком возрасте.
Лайон усмехнулся, вспоминая, сколько раз любимая дочурка едва не сжигала все вокруг.
– И еще, - добавила вдруг мать. – Ваша дочь родилась вне брака. Это недопустимо для императорской семьи.
На лице Лайона появилась улыбка. Легкая, ностальгирующая. Он вспомнил, как летним днем, на острове Знающих, они с Рози стояли на сцене, исполняя шутливый обряд. И как вокруг них возникло свечение, льющееся с небес.
– Наш союз благословили боги, мама. А теперь мы скрепим его еще и по традициям Эйлорана. И я больше не хочу слышать, что моя невеста какая-то «не такая».
Наступило молчание. На лицах отца и матери продолжало зреть недовольство. Лайон встал, взял трость и направился к выходу. Уже у самой двери он вдруг обернулся.
– И да, отец, убери с моих глаз этих прохиндеев – Анка и Бри. После того, что они сделали, не хочу их видеть.
Лицо Филиппа оставалось жестким.
– Они служили империи верой и правдой. И делали все, как я просил. Тщательно охраняли тебя от опасностей. Всякого рода, причем. - Отец выразительно посмотрел на Лайона. - У меня нет причин сомневаться в их верности.
Лайон хмуро следил за отцом. Тот всем видом показал, что разговор окончен. Убедившись в его непоколебимости, Лайон молча вышел, снова громко хлопнув дверью.
Вечером заявился слуга и, от имени Их величеств, сообщил, что малышку Альмиру пора отдать на попечение нянек в отдельное крыло.
– Спасибо, у нас есть своя няня, - вежливо отказалась я. - И, да, где детская кроватка? Я еще днем просила принести ее сюда.
Альмира спала исключительно в кроватке, приставленной к нашей. Нередко под утро она переползала к нам и оказывалась на животе у любимого папочки. Несмотря на то, что родительство – рутинное и нелегкое дело, мы не стремились полностью спихнуть дочь нянькам. Да и не удалось бы, ведь у Альмиры на этот счет другое мнение. Она и няню-то признала не сразу, и до миссис Дэйв были еще пять кандидаток, которые выбегали из нашего дома под яростные вопли и плевки огнем маленькой драконицы.
Вскоре нам в комнату принесли детскую кроватку под пышным балдахином, застеленную белоснежной впитывающей пеленкой. Балдахин я тут же сняла. И без того душно, а ткань хоть и легкая, кружевная, все же мешает потоку воздуха. Лайон перед сном возился с Альмирой, носил ее на руках, щекотал, поднимал вверх. Она резвилась, хохотала, визжа от восторга, пока, наконец, уставшая, не заснула, раскинув руки в стороны.
Лайон тоже улегся, призывно посмотрев на меня. Я прильнула к его плечу, с наслаждением вдыхая тонкий аромат сандала. Затем провела рукой по мягким завиткам волос, обрамляющих скулы. Могу целую вечность вглядываться в его глубокие зеленые глаза, ища там звезды новых миров. Но времени друг на друга у нас мало, так что в такие редкие моменты есть чем заняться, помимо созерцания. Повернувшись на бок и опершись на локоть, Лайон стал гладить меня через полупрозрачную ткань ночной рубашки. Я откинула голову и закрыла глаза, чувствуя, как нетерпеливое томление рождается внизу живота. Его прикосновения походили на лучи солнца, которые пробуждают в земле ростки после долгой зимы. От них в каждом сантиметре кожи нарастал будоражащий трепет. Затем Лайон властно притянул меня к себе, и я, тихонько ойкнув, засмеялась. До чего же приятно тереться щекой о его щеку, кусать за ухо, шептать какую-то милую несуразицу и слушать такую же в ответ! А затем, соприкоснувшись губами, наслаждаться долгими мгновениями, когда дыхание становится единым, а голова заполняется туманом.
В один миг я сняла рубашку и взобралась на Лайона. Его тело в предвкушении налилось жаром и покрылось капельками пота. Глядя друг другу в глаза, мы начали наш танец – поначалу неспешный, затем все больше и больше набирающий ритм, в конечном итоге унося нас к вершине наслаждения. Каждый раз, словно впервые. Мы не могли насытиться друг другом, вновь и вновь испивая благодатный коктейль из любви, нежности и страсти. А затем, завернувшись в объятия друг друга, долго лежали, слушая почти синхронный стук сердца, пока сон не сморил нас.
Мой безмятежный сон что-то нарушило. Такое ощущение, словно я лежала в уютной колыбели, а тут вдруг резко начала проваливаться во тьму. В груди что-то ухнуло, и я открыла глаза. Густой воздух вокруг походил на плотные светло-зеленые облака. Дышалось труднее. Я сразу же поняла, что это.
Изнанка мира.
В ней привычные вещи показывают свою истинную суть. Повернув голову, в клочках тумана я увидела лежащего рядом со мной Лайона, который выглядел здесь как статный человекоподобный дракон с золотой чешуей. Похожим образом смотрелась и Альмира. Словно маленький, свернувшийся калачиком дракончик.
А еще в изнанке можно плести или обрывать судьбы людей, но я давно таким не занимаюсь.
Внезапно в тумане возникла фигура. Смуглый мускулистый мужчина с татуировками на плечах, которые у него по привычке открыты. Он любит носить жилеты с короткими рукавами. Спутанные темные волосы, длиной ниже подбородка, частично заплетены в дреды. Местами их посеребрила седина. Легкая небритость и пара шрамов на лице дополняли облик бандита. Во всяком случае, таковым он казался. Когда мы только познакомились, этот прохиндей маскировался под обаятельного охотника. А на самом деле он Мастер плетения. Как и я.
– Ты как-то не вовремя, Ян.
Прикрываясь одеялом, я стянула с кресла накидку и набросила на плечи. Затем перевела взгляд на спящего рядом Лайона. Ян невозмутимо подошел ближе и уселся прямо на кровать с моей стороны. Его лицо оставалось серьезным, хотя в карих глазах можно было уловить привычные насмешливые искорки. Тело излучало зеленоватое свечение. Интересно, мое тоже? Я никогда не задумывалась, как со стороны выгляжу в изнанке.
– Я и так тебя долго не тревожил. Полагаю, не до меня тебе было, - он устремил взгляд на мирно сопящую Альмиру.
Это правда. Я почти не погружалась в изнанку за все это время. Как-то не хотелось после всего, что случилось во время родов. Изредка плела простые заклинания из нитей, чтобы только занять руки. Да и впрямь не до того было. Материнство захватило меня с головой.
– Как твоя дочь? – меж тем спросил Ян. Он не сводил внимательного взгляда с Альмиры, будто пытался прочесть в ней что-то.
– Замечательно.
– Она не проявляет себя… как-нибудь странно?
Он поднял бокал, наполненный игристым вином янтарного оттенка.
– Ну что, давайте выпьем за знакомство, коль судьба свела нас всех – таких разных – за одним столом.
Изящным движением он поднес бокал к губам и отпил глоток. Остальные последовали его примеру – кто неуверенно, кто сдержанно, кто невозмутимо.
– Так значит ваша семья хоть мало-мальски дворянского рода? – повернулся Филипп к моему отцу. Он вроде бы и улыбался, но улыбка эта не вызывала приязни. Такое ощущение, будто смотришь на питона. Того и гляди удушит тебя.
– Я бы не назвал это мало-мальски, - сдержанно ответил отец. На его лице тоже не читалось особой симпатии к будущему свату. – Да, мы не блещем громкими титулами, но наш род древний и чистый.
– Ну, хоть не простолюдины, - вздохнул Филипп, и это не звучало как комплимент. – А то кого ты еще мог подобрать в своем путешествии, Лайон.
Я оторопела от такой прямолинейности. Сказано было с улыбкой и вроде бы как в шутку, но слишком уж откровенное пренебрежение в голосе. Мой отец нахмурился. Филипп даже не пытался сделать вежливый вид.
– Я никого не «подбирал», нас соединила сама судьба, - холодно отчеканил Лайон, устремив на отца такой взгляд, словно бросая вызов. – И сейчас Розмари моя невеста. Мы приехали сюда, чтобы сочетаться браком. Как видишь, нам удалось даже возродить Драконоподобных.
– До сих пор не понимаю, как такое могло получиться, - недоуменно хмыкнул Филипп, едва удостоив Альмиру взглядом. – Впрочем, это девочка. Так что, сделан лишь первый шаг к возрождению драконов.
Девочка. Он произнес это слово чуть ли не с откровенным презрением. Будто в ответ, Альмира, сидящая рядом со мной в кресле, сморщила нос и огласила зал требовательным воплем, который эхом отразился от стен, украшенных яркими гобеленами. Я попыталась отвлечь ее погремушкой, но она оттолкнула ее, принявшись вопить еще громче и размахивать руками.
– Какая невоспитанная, - поморщился Филипп. – Нужно уметь контролировать свои эмоции.
Я вспыхнула от таких слов.
– В семь месяцев? Да она же просто голодна! В это время я обычно кормлю ее грудью.
– В таком возрасте? – подала голос Зерда. Он зазвучал будто резкий штрих флейты на фоне тихого оркестра. – Какой ужас. После полугода стоит прекращать кормление грудью.
– И обучать ребенка сдержанности с малых лет, - назидательно добавил Филипп.
– Благодарю за советы, но я как-нибудь сама разберусь с воспитанием дочери.
Не став дальше слушать бредовые речи, я подхватила Альмиру на руки и, стуча каблуками по мраморным плитам, ушла из зала. Плевать на почтение и этикет! Перед такими снобами нечего и стараться.
Лайон, бросив вилку, тоже встал из-за стола и, хромая, поспешил за мной. Филипп несколько раз позвал его, но он не откликнулся.
***
Я сидела в кресле посреди роскошной комнаты и делала шумные глубокие вдохи. Лайону такой способ помогал вернуть самообладание, так что и я взяла его на вооружение. Альмира, получив грудь, тоже успокоилась. Видимо, и ей было неуютно на помпезной церемонии, которую устроил нам император.
Спустя минут пять в комнате, стуча тростью, появился Лайон. При виде меня, его хмурое и усталое лицо чуть разгладилось, на нем промелькнуло сожаление.
– Похоже, у твоего отца давно не было подходящего мячика для битья, - мрачно бросила я, усадив Альмиру поудобнее, а то у меня уже затекла рука. - Чудесно опустил всех нас, правда?
– Не бери в голову, - Лайон подошел ко мне сзади и обнял за плечи. От его прикосновений будто исходили теплые живительные волны, дарующие спокойствие. - Как император, он чувствует вседозволенность, но я поговорю и объясню, что с тобой так нельзя.
– А он тут же прислушается, как же.
Лайон посерьезнел.
– В Эйлоране все завязано на кастах. Есть более уважаемые, есть менее. Но считается, что для правящей семьи подходит только такая же высокородная каста. Да, родители не скрывают, что хотели бы видеть рядом со мной принцессу. Но я больше не позволю делать выбор за меня.
Его лицо стало жестким. Видимо, вспомнил обо всем, через что пришлось пройти, следуя указаниям родителей.
Альмира закончила трапезничать. Я опустила ее на пол, и она тут же поползла изучать комнату, выражая свои эмоции лепетом и агуканьем.
– Мне неуютно здесь, - унылым голосом сказала я. - Совсем.
Я окинула взглядом комнату. Мебель из красного дерева, обои цвета лаванды, такого же тона шелковые шторы, изящный туалетный столик с большим зеркалом. Но посреди всей этой роскоши я чувствовала себя чужой. Будто речную рыбу вытащили из привычной среды и окунули в океан.
– Понимаю тебя, - Лайон крепче прижался ко мне. Я ощутила исходящий от него аромат сандала. – Нам нужно лишь соблюсти все формальности и заключить брак. Потерпи чуть-чуть. Кстати, Миралис подала весточку. Она уже давно в пути и скоро будет здесь.
Я радостно подняла голову. Хоть какая-то приятная новость. Если рядом будет больше «своих» людей, может, станет легче. Как только мы собрались в Эйлоран, тут же послали приглашение на свадьбу нашим друзьям – Миралис и Флинну с Эллен. В ответном письме Флинн сердечно поздравлял нас с грядущей свадьбой и сообщал, что приехать они, увы, не смогут. Эллен беременна и чувствует себя неважно. Путь от острова Лон, где они обосновались вместе со своими сородичами-эльфами, слишком далек. Эллен он сейчас не по силам. А жаль. Я не прочь повидаться с ними.
Но известие, что Миралис скоро прибудет, немного подняло мой упавший было дух. Пожалуй, надо и впрямь перетерпеть.
***
Лайон зашел в кабинет отца. На лице сохранялась решимость. Дверь за его спиной сердито хлопнула. Строгая мебель из сандала показалась ему чересчур вычурной, будто бы давящей. Отец сидел в высоком кресле, обитом синим бархатом. Мать стояла подле окна, ее изящные длинные пальцы постукивали по раме. У обоих привычное бесстрастное выражение лиц.
– Ты хромаешь, - проговорила мать, слегка нахмурившись. - Что с тобой сталось?
– Укус ядовитого скорпиона, - нехотя ответил Лайон. - Я выжил только благодаря магии Розмари и помощи одной эльфийки. Но чувствительность ноге уже не вернуть.
– Это ужасно, - покачала головой мать. – Драконоподобный принц не должен быть с изъяном. Пусть тебя осмотрят наши лекари. Может, что-то и удастся сделать. Врачевание здесь на порядок лучше, чем в диком северном краю.
– Я не только Драконоподобный принц, но еще и человек, - напомнил Лайон. Затем прошелся по кабинету, отложил трость и сел в кресло напротив отца.
– Что за речи? – поморщился Филипп. - Заметно, что жизнь на севере не пошла тебе на пользу. Ты будто бы лишился былого изящества. И наверняка не следишь за питанием. Я обратил внимание, что ты съел на ужин недостаточно свежих фруктов.
– Я пришел поговорить не о питании, - отрезал Лайон.
В самом деле, что же еще родители могут сказать сыну, которого не видели два года! Только то, что он не идеально выглядит и не то ест. Лайон встряхнул головой. Как он раньше не замечал, насколько вся его жизнь пропитана фальшью.
– Отец, впредь попрошу тебя почтительно относиться к моей невесте. То, что ты говорил за ужином – просто возмутительно.
– Невеста, - поморщился Филипп. Он взял со стола бокал апельсинового сока и залпом осушил, будто желая запить неприятное послевкусие, оставшееся после этого слова. – Твоей невестой была Миралис Тэй-Мир!
– Потому что вы так решили? – хмыкнул Лайон. – Так вот, представьте себе, у меня оказались другие планы. У Миралис, кстати, тоже.
Мать и отец переглянулись, все больше пораженные речами Лайона.
– Ты стал слишком дерзким, сын.
Лайон высоко поднял голову. Его зрачки вытянулись, сделались янтарными, словно у дракона.
– Нет. Я лишь становлюсь собой. Спустя годы плясок под вашу чопорную дудку. И прошу уважать мой выбор.
– Выбор девчонки не нашего круга? – холодно вскинул брови Филипп. – Невежественной дикарки, к тому же. Которая даже не умеет помалкивать, когда нужно!
– Спешу тебе напомнить, отец, что эта «дикарка» –могущественная ведьма. И она родила мне дочь. Драконоподобную.
Последнее слово он произнес с нажимом.
– Принцесса тоже родила бы тебе детей, - парировал отец. – Сохранивших, к тому же, чистоту крови. А тут… надо еще понять, действительно ли ваша дочь Драконоподобная, а не какая-нибудь странная полукровка. Всем известно, что потомки драконов могут появиться на свет, только если оба родителя носители священной крови.
– Это не изучено до конца, - покачал головой Лайон. – Вполне возможно, что одного Драконоподобного родителя достаточно. Я видел, как родилась Альмира. Держал в руках яйцо, из которого она потом проклюнулась. В ней пробудился огонь. Уже в таком возрасте.
Лайон усмехнулся, вспоминая, сколько раз любимая дочурка едва не сжигала все вокруг.
– И еще, - добавила вдруг мать. – Ваша дочь родилась вне брака. Это недопустимо для императорской семьи.
На лице Лайона появилась улыбка. Легкая, ностальгирующая. Он вспомнил, как летним днем, на острове Знающих, они с Рози стояли на сцене, исполняя шутливый обряд. И как вокруг них возникло свечение, льющееся с небес.
– Наш союз благословили боги, мама. А теперь мы скрепим его еще и по традициям Эйлорана. И я больше не хочу слышать, что моя невеста какая-то «не такая».
Наступило молчание. На лицах отца и матери продолжало зреть недовольство. Лайон встал, взял трость и направился к выходу. Уже у самой двери он вдруг обернулся.
– И да, отец, убери с моих глаз этих прохиндеев – Анка и Бри. После того, что они сделали, не хочу их видеть.
Лицо Филиппа оставалось жестким.
– Они служили империи верой и правдой. И делали все, как я просил. Тщательно охраняли тебя от опасностей. Всякого рода, причем. - Отец выразительно посмотрел на Лайона. - У меня нет причин сомневаться в их верности.
Лайон хмуро следил за отцом. Тот всем видом показал, что разговор окончен. Убедившись в его непоколебимости, Лайон молча вышел, снова громко хлопнув дверью.
ГЛАВА 3. Гость, которого не ждали
Вечером заявился слуга и, от имени Их величеств, сообщил, что малышку Альмиру пора отдать на попечение нянек в отдельное крыло.
– Спасибо, у нас есть своя няня, - вежливо отказалась я. - И, да, где детская кроватка? Я еще днем просила принести ее сюда.
Альмира спала исключительно в кроватке, приставленной к нашей. Нередко под утро она переползала к нам и оказывалась на животе у любимого папочки. Несмотря на то, что родительство – рутинное и нелегкое дело, мы не стремились полностью спихнуть дочь нянькам. Да и не удалось бы, ведь у Альмиры на этот счет другое мнение. Она и няню-то признала не сразу, и до миссис Дэйв были еще пять кандидаток, которые выбегали из нашего дома под яростные вопли и плевки огнем маленькой драконицы.
Вскоре нам в комнату принесли детскую кроватку под пышным балдахином, застеленную белоснежной впитывающей пеленкой. Балдахин я тут же сняла. И без того душно, а ткань хоть и легкая, кружевная, все же мешает потоку воздуха. Лайон перед сном возился с Альмирой, носил ее на руках, щекотал, поднимал вверх. Она резвилась, хохотала, визжа от восторга, пока, наконец, уставшая, не заснула, раскинув руки в стороны.
Лайон тоже улегся, призывно посмотрев на меня. Я прильнула к его плечу, с наслаждением вдыхая тонкий аромат сандала. Затем провела рукой по мягким завиткам волос, обрамляющих скулы. Могу целую вечность вглядываться в его глубокие зеленые глаза, ища там звезды новых миров. Но времени друг на друга у нас мало, так что в такие редкие моменты есть чем заняться, помимо созерцания. Повернувшись на бок и опершись на локоть, Лайон стал гладить меня через полупрозрачную ткань ночной рубашки. Я откинула голову и закрыла глаза, чувствуя, как нетерпеливое томление рождается внизу живота. Его прикосновения походили на лучи солнца, которые пробуждают в земле ростки после долгой зимы. От них в каждом сантиметре кожи нарастал будоражащий трепет. Затем Лайон властно притянул меня к себе, и я, тихонько ойкнув, засмеялась. До чего же приятно тереться щекой о его щеку, кусать за ухо, шептать какую-то милую несуразицу и слушать такую же в ответ! А затем, соприкоснувшись губами, наслаждаться долгими мгновениями, когда дыхание становится единым, а голова заполняется туманом.
В один миг я сняла рубашку и взобралась на Лайона. Его тело в предвкушении налилось жаром и покрылось капельками пота. Глядя друг другу в глаза, мы начали наш танец – поначалу неспешный, затем все больше и больше набирающий ритм, в конечном итоге унося нас к вершине наслаждения. Каждый раз, словно впервые. Мы не могли насытиться друг другом, вновь и вновь испивая благодатный коктейль из любви, нежности и страсти. А затем, завернувшись в объятия друг друга, долго лежали, слушая почти синхронный стук сердца, пока сон не сморил нас.
***
Мой безмятежный сон что-то нарушило. Такое ощущение, словно я лежала в уютной колыбели, а тут вдруг резко начала проваливаться во тьму. В груди что-то ухнуло, и я открыла глаза. Густой воздух вокруг походил на плотные светло-зеленые облака. Дышалось труднее. Я сразу же поняла, что это.
Изнанка мира.
В ней привычные вещи показывают свою истинную суть. Повернув голову, в клочках тумана я увидела лежащего рядом со мной Лайона, который выглядел здесь как статный человекоподобный дракон с золотой чешуей. Похожим образом смотрелась и Альмира. Словно маленький, свернувшийся калачиком дракончик.
А еще в изнанке можно плести или обрывать судьбы людей, но я давно таким не занимаюсь.
Внезапно в тумане возникла фигура. Смуглый мускулистый мужчина с татуировками на плечах, которые у него по привычке открыты. Он любит носить жилеты с короткими рукавами. Спутанные темные волосы, длиной ниже подбородка, частично заплетены в дреды. Местами их посеребрила седина. Легкая небритость и пара шрамов на лице дополняли облик бандита. Во всяком случае, таковым он казался. Когда мы только познакомились, этот прохиндей маскировался под обаятельного охотника. А на самом деле он Мастер плетения. Как и я.
– Ты как-то не вовремя, Ян.
Прикрываясь одеялом, я стянула с кресла накидку и набросила на плечи. Затем перевела взгляд на спящего рядом Лайона. Ян невозмутимо подошел ближе и уселся прямо на кровать с моей стороны. Его лицо оставалось серьезным, хотя в карих глазах можно было уловить привычные насмешливые искорки. Тело излучало зеленоватое свечение. Интересно, мое тоже? Я никогда не задумывалась, как со стороны выгляжу в изнанке.
– Я и так тебя долго не тревожил. Полагаю, не до меня тебе было, - он устремил взгляд на мирно сопящую Альмиру.
Это правда. Я почти не погружалась в изнанку за все это время. Как-то не хотелось после всего, что случилось во время родов. Изредка плела простые заклинания из нитей, чтобы только занять руки. Да и впрямь не до того было. Материнство захватило меня с головой.
– Как твоя дочь? – меж тем спросил Ян. Он не сводил внимательного взгляда с Альмиры, будто пытался прочесть в ней что-то.
– Замечательно.
– Она не проявляет себя… как-нибудь странно?
