— Не хотел бы я стать их врагом, - снова усмехнулся Писатель, делая пометки в книжечке и, вместе с этим, поедая печенье.
— Это правильно. С нами лучше дружить. И хоть мы, гоблины, неохотно делимся своими тайнами с другими существами, мы всегда окажем гостеприимство забредшим путникам… и накормим вкусным грибным пирогом с вареньем!
— Это я уже заметил, - одобрительно кивнул Писатель. – Можно пудинга кусочек?
— Конечно! Зачем спрашиваешь? Бери да ешь! Вот и вода вскипела!
Гоблинша налила Писателю ароматного чаю.
— У нас хорошо. И весело. Под ветвистым дубом сидит рыжая лиса и сочиняет стихи. А рядом волк играет на скрипке – создает мелодию под стихи лисы. Неподалеку есть болото. Там резвятся блуждающие огоньки и огневки. Но с ними надо быть осторожным, не то околдуют, зачаруют и заманят в топи…
— Мне не терпится увидеть все это своими глазами! – Писатель потирал руки в предвкушении. Глотнув чаю, он и вовсе разомлел, загадочно улыбаясь. – Ты замечательная гоблинша, Сыроежка! Я рад, что познакомился с тобой. И с таким же удовольствием познакомлюсь еще с кем-нибудь из твоего народа. Кстати, а тебе не доводилось никогда покидать свой лес?
— Нет, не доводилось, - с сожалением покачала головой Сыроежка. - А я так мечтаю о путешествиях! Я вот слышала, что есть такое место, где земляника растет на деревьях! Представляешь такое невиданное чудо? Вот бы там побывать!
Гоблинша мечтательно причмокнула губами.
— Если надумаешь, присоединяйся ко мне! – предложил мужчина. - Будем путешествовать вместе, исследовать новые земли. Это действительно очень увлекательно.
— Было бы неплохо. Только, боюсь, мои родные совсем этого не одобрят. Особенно, после исчезновения Трутовика.
— Я уверен, что твой братец найдется. В крайнем случае мы сами пойдем его искать.
Сыроежка устремила к нему взгляд, полный изумления.
— Ты такой добрый, Писатель!
Он загадочно улыбнулся.
— Хм, я бы не сказал. Просто, когда рядом такая милая гоблинша, трудно вести себя иначе…
Внезапно раздался громкий стук в дверь и странный грохот, отчего чашки и блюдца на столе подскочили. Сыроежка подпрыгнула.
— Ой! – испуганно прошептала она. – Это что?
Лицо Писателя тоже стало встревоженным. Грохот возобновился.
— Пойдем посмотрим.
Он взял гоблиншу за руку, и они вдвоем осторожно двинулись к двери.
— А куда ты спрятал кольцо принцессы? – полюбопытствовал я, пробираясь вслед за Мохнатым по серому тоннелю. Вода клокотала под ногами. Она мне так уже надоела за сегодняшний день, что я бы предпочел переместиться в место более сухое. – Туда, где и морковка?
Морковка у зайца лежала в тряпичном узелке, который он привязывал к спине. Я предложил отдать его мне, чтобы зайке было удобнее скакать. Тот поблагодарил меня и передал узелок.
— Нет. В место, достаточно надежное, - уклончиво ответил Мохнатый.
Я удивился, что же это за место такое, но приставать с расспросами не стал.
Тоннель был узким, с низким потолком. Роста я невысокого, но мне все равно пришлось немного нагнуть голову. Сквозняк дул мне в спину, и я стучал зубами от холода. Зайцу тоже не доставляло огромного удовольствия шлепать лапками по воде. Он периодически ворчал по этому поводу. Одному огоньку было весело. Он радостно летел впереди нас, освещая нам путь. Ему-то вода была не страшна.
Мы шли достаточно долго. Постепенно воды стало меньше, потолок сделался выше. Пол начал уходить вверх. Идти стало свободнее, хоть и труднее из-за подъема. И наконец, впереди забрезжил свет! Мы испустили радостные возгласы. Потребовалось еще немного времени, прежде чем мы выбрались наружу. Никогда не думал, что буду так радоваться серому свету дня. После нескольких часов, проведенных под землей, глаза мои болезненно воспринимали свет. Я щурился, пока зрачки не привыкли. Снаружи место, откуда мы выбрались, имело вид низкого каменного грота, расположенного рядом с небольшим озером. За озером начинались деревья посадки.
Я уже почти привык к мокрой одежде. Еще бы не холод, который она создавала!
— Теперь осторожно! – предупредил меня заяц. – Если не хочешь снова попасться людям.
Наш спутник-огонек полетел впереди нас, чтобы, в случае чего, предупредить об опасности. Он сделал так, что свет, идущий от него, стал совсем тусклым, чтобы не привлечь ненужное внимание. Я удивился тому, что Мохнатый понимает писк огонька, а я – нет. Видать, я мало прожил в Мухоморье и недостаточно постиг мудрость природы. Эх, не был бы я таким непослушным!
Мы осторожно продвигались по посадке. Земля была мокрой, под ногами шлепала грязь. Пожухлые листья, сорванные ветром с деревьев, утопали в этой грязи. Деревья, сгорбленные от частых ветров, производили унылое и серое впечатление. За ними, в случае чего, и не спрячешься, ведь они почти голые. Впрочем, я надеялся, что прятаться не придется. Даже если меня и заметит кто-то из людей, на мне же не написано, что я убежал из дому. Может, я просто прогуливаюсь. Главное, чтобы это были не те люди, которые уже очень хорошо меня знают и не раз ловили на бегстве.
Тропинка вела меж реденьких березок. Заяц скакал впереди меня. Недалеко справа виднелись заборы, такие же убогие как и домики за ними. Это людские лачуги. Здесь, в посадке, их много. Слева, за стеной деревьев, вырисовывались очертания холма. Там наверху – кладбище.
— Ну вот, прискакали! – радостно объявил заяц, когда мы, перепрыгнув лужицу, оказались перед небольшим спуском вниз между кленовыми деревьями. – Вон там, внизу, я их вчера и увидел.
Он уже собрался скакать вниз, как вдруг огонек, летевший впереди, остановил его предупреждающим писком. Мохнатый замер, навострив уши. Огонек ему что-то пропищал. Заяц нахмурился и велел мне шагать бесшумно. Мы осторожно сделали пару шагов, и тут я испустил возглас разочарования. Внизу, на небольшой полянке играли в мяч трое мальчишек. Причем, кто это был! Проныра и Весельчак родимые! С ними был Тюфяк – неуклюжий толстый мальчик, который жил в доме напротив моего. Ему было трудно соперничать со своими более проворными друзьями. Он не мог поймать мячик, постоянно плюхаясь на землю. Проныра и Весельчак смеялись над его неуклюжестью, но глуповатого Тюфяка это совсем не смущало, и он продолжал играть с ними. Все мальчишки были измазаны в грязи. Игра так увлекла их, что, судя по всему, покидать это место они не спешили.
— Ну почему они пришли именно сюда! – сокрушенно топнул ногой я.
— Это тебе у них надо спросить, - проворчал заяц. – Но поговорить с грибами при них явно не получится.
— И что же делать? Ждать?
Это сомнительное занятие. Мальчишки могли провозиться тут до самого вечера. Ладно, я еще могу потерпеть, но вот Мохнатого мне не хотелось задерживать. Любое промедление для него опасно.
— Спасибо тебе, зайчишка, что помог. Но тебе, наверное, лучше идти своей дорогой. Не теряй время на меня. Я сам подожду, пока они уйдут, а потом поговорю с грибами.
Мохнатый фыркнул.
— Нет, гоблин, не удастся тебе от меня избавиться. Раз уж пришли вместе, так вместе и пойдем дальше. Кто знает, может, нам по пути будет. И кто же как не ты будет нести мою морковку?
Я улыбнулся.
— Спасибо, Мохнатый. Но все-таки… как бы не пришлось нам долго ждать!
— Давайте подумаем, как помочь им ускакать отсюда.
Тут огонек вспыхнул и радостно замигал, словно его посетила хорошая идея. Пискнув что-то, он полетел к мальчишкам.
— Эй, что задумал этот малый? – обеспокоено воскликнул Мохнатый. – Пойдем ближе! Только осторожно.
Крадучись, мы сделали несколько шагов и спрятались за кустами, чтобы увидеть как наш светящийся друг незаметно подлетает к мальчишкам, сильно погасив свое сияние, оставляя лишь крохотную светящуюся точечку, которую я едва мог различить. Мальчишки продолжали увлеченно играть в мяч, посмеиваясь над Тюфяком, который бегал, неуклюже размахивая руками. Они, казалось, не замечали ничего вокруг. Тюфяк в очередной раз не сумел поймать мяч, и тот упал, откатившись к деревьям.
— У тебя не руки, а ветки корявые! – издеваясь, крикнул Проныра и отвесил Тюфяку подзатыльник. – Поднимай мяч!
Шмыгая носом, толстяк послушно засеменил к деревьям. И в этот момент наша светящаяся точка на лету проникла в лежащий мяч. Мы с зайцем затаили дыхание, ожидая, что будет дальше. А дальше… как только Тюфяк нагнулся, чтобы взять мяч… тот ускользнул от него, откатываясь назад. Неуклюжий мальчик испуганно ойкнул. Он попробовал снова взять мяч, но тот, словно дразнясь, откатился еще дальше. Тут уж Тюфяк заверещал.
— Ребята! Ребя-а-ата! Он… того… двигается! Сам!
Услышав такое, Проныра и Весельчак расхохотались на всю посадку.
— Ты идиот, Тюфяк, или мяч сильно тебя по голове стукнул? – гоготал Весельчак.
— Он правда двигается! – вытаращив глаза, тараторил Тюфяк. – Идите сюда и смотрите!
— Проныра, иди, возьми мяч, пока этот дурень совсем не свихнулся! И пни его хорошенько. Пусть убирается отсюда! Психи в нашей компании не нужны.
Проныра пошел за мячом, попутно смеясь над Тюфяком. Но когда он попытался взять мяч, тот тоже не дался ему в руки и откатился назад. Я улыбнулся, увидев как отвисла челюсть у Проныры.
— Что… за… Весельчак, иди сюда!
— Я же вам говорил! – радостно запрыгал Тюфяк, но Проныра стукнул его по спине.
— Заткнись!
Тут подошел Весельчак, увидел, что делается с мячом, и из его рта вырвался изумленный возглас.
Мяч тем временем спокойно себе покатился, удаляясь от мальчишек.
— Эй, давайте за ним! – первым опомнился Проныра.
И все втроем, включая грузного Тюфяка, побежали за мячом, который продолжал катиться, увеличивая скорость.
Вот так наш друг-огонек увел мальчишек с полянки.
— Я же говорил, он толковый! – восхитился находчивостью малыша Мохнатый. – Сомневаюсь, что этим трем дуракам удастся поймать мяч. Пойдем!
Прыг-скок, прыг-скок – заяц весело поскакал вниз, увлекая меня к зарослям лопуха. Поискав глазами что-то в этих зарослях, он крикнул.
— Ау, мелюзга грибная! Покажись! Я вам тут кое-кого привел!
До меня тотчас же донеслось хихиканье и писк тоненьких голосков. Я увидел, как небольшой пенек в этих зарослях лопуха осветился голубоватыми огоньками. У меня сердце радостно забилось. Грибы! Друзья-грибы!
— О, никак заяц снова пожаловал! – пропищали с пенька. - Хочешь дослушать наши рассказы?
— Угу, как же, - проворчал Мохнатый. – У меня в ушах до сих пор звенит!
— Хорошо, что это ты, заяц! А то люди так надоели нам. Шуму от них много.
Я подошел поближе, и увидел на пеньке пять маленьких грибочков, светящихся голубоватыми огоньками. У них были крохотные глазки и смешливые ротики, издававшие писк и хихиканье.
— Братцы-грибы! - я с волнением опустился на корточки, чтобы видеть их ближе. – Как же я по вас соскучился!
От неожиданности, они на мгновение замолчали. Но только на мгновение, ибо уже в следующую секунду из их ротиков вырвались пять изумленных возгласов:
— Не может быть!
— Кого мы видим!
— Трутовик!
— Тот самый, который исчез!
— Как же он сюда попал?
Я засмеялся.
— Тот самый, тот самый! Но что вы здесь делаете?
— А ты что здесь делаешь? – отвечать вопросом на вопрос было излюбленным делом грибов.
— Не важно, что я здесь делаю, важно то, что я хочу вернуться домой! В Мухоморье!
— Мухомо-о-рье! – грибы еще больше оживились и запрыгали. – О-о-о, это мы знаем! Мы знаем Мухоморье лучше, чем кто-либо здесь! Мы тебе даже песенку споем про Мухоморье!
— О, нет, только не это! – вскрикнул Мохнатый, зажимая уши, но грибы уже начали петь:
Если ты ушел с дороги прямо в наш чудесный лес
И случайно заблудился, тебе, друг, я помогу!
Каждый куст и гриб расскажет, как пройти в края чудес
Если ты каждой былинке на полянке лучший друг.
Даже старый дуб покажет ветками, куда идти,
Если только ты расскажешь, что ты хочешь там найти.
Спросишь ты грибы и травы, спросишь волка и лису,
Как попасть на чудо праздник, что бывает раз в году.
Если путь твой чист и светел, и душа твоя чиста.
Если сердце – нараспашку и добры твои глаза.
Если с детства сохранилась еще вера в чудеса -
Гоблины тебе здесь рады и открыта дверь всегда!
Если же ты знать не знаешь и не веришь в чудеса…
Если тёмны твои планы и душа твоя темна,
То врата тебе закрыты в наш прекрасный мир чудес.
Возвращайся в свою серость, нам оставь волшебный лес!
Возвращайся в свою серость, нам оставь волшебный лес!*
Последнюю строчку грибы пропели на самой высокой ноте. Я слушал и притопывал ногами от восторга. Песня будто принесла с собой пряный запах Мухоморья, оживив и разукрасив серую посадку. Как давно я не чувствовал прилив такой чистой и яркой радости! И неважно, что несколько лет я томился в серости и скуке! Ради такого мига, как сейчас, стоило терпеть.
Даже Мохнатый перестал зажимать уши и дослушал песню до конца.
— Песня, в общем-то, ничего, - вынужден был признать он. Но, отвернувшись в сторону, тише добавил, - если бы они еще хоть чуть-чуть умели петь!
— Как может быть иначе, когда песня про Мухоморье! – сегодня я чувствовал себя по-настоящему счастливым. – Но расскажите же, друзья-грибы, как вы здесь оказались!
— Как, как! – передразнили меня грибы.
— Мы путешествовали в сумке у одного старца. Он был у нас в Мухоморье, а потом отправился странствовать дальше.
— И мы с ним!
— От леса к лесу, от лужайки к лужайке, от полянки к полянке, от дома к дому ходили мы с ним. И когда старец проходил через этот лес, мы выпрыгнули из его сумы и остались здесь.
Я был сильно удивлен.
— Но почему здесь? В этом скучном месте!
Грибы продолжали хихикать.
— А нам-то что?
— Нам везде весело!
— Когда надоест, мы запрыгнем еще в чью-нибудь суму и пойдем дальше! Хи-хи!
— Хи-хи!
— Здесь мы поём лесу песни и рассказываем истории!
— Бедный лес… - снова тихо прошептал Мохнатый.
— Значит, вы тоже давно не были дома? – спросил я грибов.
— Давно! – отозвались они.
— Эх, а я-то думал, вы расскажете мне о том, как там мои мама с папой! И бабушка с дедушкой. И сестрица Сыроежка.
— Сыроежка? – пропищал один гриб. – Та самая, которая влюбилась в эльфа? Вернее, полуэльфа!
— Нет, нет, и нет! – перебил его другой гриб. – Она была обручена с гоблином, но потом ее похитил человек-менестрель. Я знаю эту легенду! Могу даже спеть!
— А я тебе говорю, что она влюбилась в полуэльфа! – настаивал на своем первый гриб.
— Нет, в человека! – не унимался второй.
— Нет, в полуэльфа!
— В человека!
— В полуэльфа!
Грибы так жарко спорили, что готовы были едва не подраться. Остальные трое любопытно следили за перебранкой и похихикивали.
— Что вы такое говорите! – не поверил я.
— Похоже, она влюбилась и в того и в другого, - хохотнул заяц, которого позабавила перепалка грибов.
— Она влюбилась в человека и только в человека! – что есть сил заверещал гриб. - В менестреля! Я сейчас об этом спою!
— Ладно, - неожиданно уступил другой спорщик. – Пой свою чушь. А потом я расскажу, как было на самом деле!
Гриб сделал вид, что не расслышал последнюю фразу и с важным видом начал петь:
Под шляпкой сказочных грибов
Хранит легенду старый лес.
Запомнил ветер тайну слов,
Вплетенных в ивовый навес.
Был домом этот лес для тех,
Кто братьями грибов назвал.
— Это правильно. С нами лучше дружить. И хоть мы, гоблины, неохотно делимся своими тайнами с другими существами, мы всегда окажем гостеприимство забредшим путникам… и накормим вкусным грибным пирогом с вареньем!
— Это я уже заметил, - одобрительно кивнул Писатель. – Можно пудинга кусочек?
— Конечно! Зачем спрашиваешь? Бери да ешь! Вот и вода вскипела!
Гоблинша налила Писателю ароматного чаю.
— У нас хорошо. И весело. Под ветвистым дубом сидит рыжая лиса и сочиняет стихи. А рядом волк играет на скрипке – создает мелодию под стихи лисы. Неподалеку есть болото. Там резвятся блуждающие огоньки и огневки. Но с ними надо быть осторожным, не то околдуют, зачаруют и заманят в топи…
— Мне не терпится увидеть все это своими глазами! – Писатель потирал руки в предвкушении. Глотнув чаю, он и вовсе разомлел, загадочно улыбаясь. – Ты замечательная гоблинша, Сыроежка! Я рад, что познакомился с тобой. И с таким же удовольствием познакомлюсь еще с кем-нибудь из твоего народа. Кстати, а тебе не доводилось никогда покидать свой лес?
— Нет, не доводилось, - с сожалением покачала головой Сыроежка. - А я так мечтаю о путешествиях! Я вот слышала, что есть такое место, где земляника растет на деревьях! Представляешь такое невиданное чудо? Вот бы там побывать!
Гоблинша мечтательно причмокнула губами.
— Если надумаешь, присоединяйся ко мне! – предложил мужчина. - Будем путешествовать вместе, исследовать новые земли. Это действительно очень увлекательно.
— Было бы неплохо. Только, боюсь, мои родные совсем этого не одобрят. Особенно, после исчезновения Трутовика.
— Я уверен, что твой братец найдется. В крайнем случае мы сами пойдем его искать.
Сыроежка устремила к нему взгляд, полный изумления.
— Ты такой добрый, Писатель!
Он загадочно улыбнулся.
— Хм, я бы не сказал. Просто, когда рядом такая милая гоблинша, трудно вести себя иначе…
Внезапно раздался громкий стук в дверь и странный грохот, отчего чашки и блюдца на столе подскочили. Сыроежка подпрыгнула.
— Ой! – испуганно прошептала она. – Это что?
Лицо Писателя тоже стало встревоженным. Грохот возобновился.
— Пойдем посмотрим.
Он взял гоблиншу за руку, и они вдвоем осторожно двинулись к двери.
Глава 5 - В лес по грибы
— А куда ты спрятал кольцо принцессы? – полюбопытствовал я, пробираясь вслед за Мохнатым по серому тоннелю. Вода клокотала под ногами. Она мне так уже надоела за сегодняшний день, что я бы предпочел переместиться в место более сухое. – Туда, где и морковка?
Морковка у зайца лежала в тряпичном узелке, который он привязывал к спине. Я предложил отдать его мне, чтобы зайке было удобнее скакать. Тот поблагодарил меня и передал узелок.
— Нет. В место, достаточно надежное, - уклончиво ответил Мохнатый.
Я удивился, что же это за место такое, но приставать с расспросами не стал.
Тоннель был узким, с низким потолком. Роста я невысокого, но мне все равно пришлось немного нагнуть голову. Сквозняк дул мне в спину, и я стучал зубами от холода. Зайцу тоже не доставляло огромного удовольствия шлепать лапками по воде. Он периодически ворчал по этому поводу. Одному огоньку было весело. Он радостно летел впереди нас, освещая нам путь. Ему-то вода была не страшна.
Мы шли достаточно долго. Постепенно воды стало меньше, потолок сделался выше. Пол начал уходить вверх. Идти стало свободнее, хоть и труднее из-за подъема. И наконец, впереди забрезжил свет! Мы испустили радостные возгласы. Потребовалось еще немного времени, прежде чем мы выбрались наружу. Никогда не думал, что буду так радоваться серому свету дня. После нескольких часов, проведенных под землей, глаза мои болезненно воспринимали свет. Я щурился, пока зрачки не привыкли. Снаружи место, откуда мы выбрались, имело вид низкого каменного грота, расположенного рядом с небольшим озером. За озером начинались деревья посадки.
Я уже почти привык к мокрой одежде. Еще бы не холод, который она создавала!
— Теперь осторожно! – предупредил меня заяц. – Если не хочешь снова попасться людям.
Наш спутник-огонек полетел впереди нас, чтобы, в случае чего, предупредить об опасности. Он сделал так, что свет, идущий от него, стал совсем тусклым, чтобы не привлечь ненужное внимание. Я удивился тому, что Мохнатый понимает писк огонька, а я – нет. Видать, я мало прожил в Мухоморье и недостаточно постиг мудрость природы. Эх, не был бы я таким непослушным!
Мы осторожно продвигались по посадке. Земля была мокрой, под ногами шлепала грязь. Пожухлые листья, сорванные ветром с деревьев, утопали в этой грязи. Деревья, сгорбленные от частых ветров, производили унылое и серое впечатление. За ними, в случае чего, и не спрячешься, ведь они почти голые. Впрочем, я надеялся, что прятаться не придется. Даже если меня и заметит кто-то из людей, на мне же не написано, что я убежал из дому. Может, я просто прогуливаюсь. Главное, чтобы это были не те люди, которые уже очень хорошо меня знают и не раз ловили на бегстве.
Тропинка вела меж реденьких березок. Заяц скакал впереди меня. Недалеко справа виднелись заборы, такие же убогие как и домики за ними. Это людские лачуги. Здесь, в посадке, их много. Слева, за стеной деревьев, вырисовывались очертания холма. Там наверху – кладбище.
— Ну вот, прискакали! – радостно объявил заяц, когда мы, перепрыгнув лужицу, оказались перед небольшим спуском вниз между кленовыми деревьями. – Вон там, внизу, я их вчера и увидел.
Он уже собрался скакать вниз, как вдруг огонек, летевший впереди, остановил его предупреждающим писком. Мохнатый замер, навострив уши. Огонек ему что-то пропищал. Заяц нахмурился и велел мне шагать бесшумно. Мы осторожно сделали пару шагов, и тут я испустил возглас разочарования. Внизу, на небольшой полянке играли в мяч трое мальчишек. Причем, кто это был! Проныра и Весельчак родимые! С ними был Тюфяк – неуклюжий толстый мальчик, который жил в доме напротив моего. Ему было трудно соперничать со своими более проворными друзьями. Он не мог поймать мячик, постоянно плюхаясь на землю. Проныра и Весельчак смеялись над его неуклюжестью, но глуповатого Тюфяка это совсем не смущало, и он продолжал играть с ними. Все мальчишки были измазаны в грязи. Игра так увлекла их, что, судя по всему, покидать это место они не спешили.
— Ну почему они пришли именно сюда! – сокрушенно топнул ногой я.
— Это тебе у них надо спросить, - проворчал заяц. – Но поговорить с грибами при них явно не получится.
— И что же делать? Ждать?
Это сомнительное занятие. Мальчишки могли провозиться тут до самого вечера. Ладно, я еще могу потерпеть, но вот Мохнатого мне не хотелось задерживать. Любое промедление для него опасно.
— Спасибо тебе, зайчишка, что помог. Но тебе, наверное, лучше идти своей дорогой. Не теряй время на меня. Я сам подожду, пока они уйдут, а потом поговорю с грибами.
Мохнатый фыркнул.
— Нет, гоблин, не удастся тебе от меня избавиться. Раз уж пришли вместе, так вместе и пойдем дальше. Кто знает, может, нам по пути будет. И кто же как не ты будет нести мою морковку?
Я улыбнулся.
— Спасибо, Мохнатый. Но все-таки… как бы не пришлось нам долго ждать!
— Давайте подумаем, как помочь им ускакать отсюда.
Тут огонек вспыхнул и радостно замигал, словно его посетила хорошая идея. Пискнув что-то, он полетел к мальчишкам.
— Эй, что задумал этот малый? – обеспокоено воскликнул Мохнатый. – Пойдем ближе! Только осторожно.
Крадучись, мы сделали несколько шагов и спрятались за кустами, чтобы увидеть как наш светящийся друг незаметно подлетает к мальчишкам, сильно погасив свое сияние, оставляя лишь крохотную светящуюся точечку, которую я едва мог различить. Мальчишки продолжали увлеченно играть в мяч, посмеиваясь над Тюфяком, который бегал, неуклюже размахивая руками. Они, казалось, не замечали ничего вокруг. Тюфяк в очередной раз не сумел поймать мяч, и тот упал, откатившись к деревьям.
— У тебя не руки, а ветки корявые! – издеваясь, крикнул Проныра и отвесил Тюфяку подзатыльник. – Поднимай мяч!
Шмыгая носом, толстяк послушно засеменил к деревьям. И в этот момент наша светящаяся точка на лету проникла в лежащий мяч. Мы с зайцем затаили дыхание, ожидая, что будет дальше. А дальше… как только Тюфяк нагнулся, чтобы взять мяч… тот ускользнул от него, откатываясь назад. Неуклюжий мальчик испуганно ойкнул. Он попробовал снова взять мяч, но тот, словно дразнясь, откатился еще дальше. Тут уж Тюфяк заверещал.
— Ребята! Ребя-а-ата! Он… того… двигается! Сам!
Услышав такое, Проныра и Весельчак расхохотались на всю посадку.
— Ты идиот, Тюфяк, или мяч сильно тебя по голове стукнул? – гоготал Весельчак.
— Он правда двигается! – вытаращив глаза, тараторил Тюфяк. – Идите сюда и смотрите!
— Проныра, иди, возьми мяч, пока этот дурень совсем не свихнулся! И пни его хорошенько. Пусть убирается отсюда! Психи в нашей компании не нужны.
Проныра пошел за мячом, попутно смеясь над Тюфяком. Но когда он попытался взять мяч, тот тоже не дался ему в руки и откатился назад. Я улыбнулся, увидев как отвисла челюсть у Проныры.
— Что… за… Весельчак, иди сюда!
— Я же вам говорил! – радостно запрыгал Тюфяк, но Проныра стукнул его по спине.
— Заткнись!
Тут подошел Весельчак, увидел, что делается с мячом, и из его рта вырвался изумленный возглас.
Мяч тем временем спокойно себе покатился, удаляясь от мальчишек.
— Эй, давайте за ним! – первым опомнился Проныра.
И все втроем, включая грузного Тюфяка, побежали за мячом, который продолжал катиться, увеличивая скорость.
Вот так наш друг-огонек увел мальчишек с полянки.
— Я же говорил, он толковый! – восхитился находчивостью малыша Мохнатый. – Сомневаюсь, что этим трем дуракам удастся поймать мяч. Пойдем!
Прыг-скок, прыг-скок – заяц весело поскакал вниз, увлекая меня к зарослям лопуха. Поискав глазами что-то в этих зарослях, он крикнул.
— Ау, мелюзга грибная! Покажись! Я вам тут кое-кого привел!
До меня тотчас же донеслось хихиканье и писк тоненьких голосков. Я увидел, как небольшой пенек в этих зарослях лопуха осветился голубоватыми огоньками. У меня сердце радостно забилось. Грибы! Друзья-грибы!
— О, никак заяц снова пожаловал! – пропищали с пенька. - Хочешь дослушать наши рассказы?
— Угу, как же, - проворчал Мохнатый. – У меня в ушах до сих пор звенит!
— Хорошо, что это ты, заяц! А то люди так надоели нам. Шуму от них много.
Я подошел поближе, и увидел на пеньке пять маленьких грибочков, светящихся голубоватыми огоньками. У них были крохотные глазки и смешливые ротики, издававшие писк и хихиканье.
— Братцы-грибы! - я с волнением опустился на корточки, чтобы видеть их ближе. – Как же я по вас соскучился!
От неожиданности, они на мгновение замолчали. Но только на мгновение, ибо уже в следующую секунду из их ротиков вырвались пять изумленных возгласов:
— Не может быть!
— Кого мы видим!
— Трутовик!
— Тот самый, который исчез!
— Как же он сюда попал?
Я засмеялся.
— Тот самый, тот самый! Но что вы здесь делаете?
— А ты что здесь делаешь? – отвечать вопросом на вопрос было излюбленным делом грибов.
— Не важно, что я здесь делаю, важно то, что я хочу вернуться домой! В Мухоморье!
— Мухомо-о-рье! – грибы еще больше оживились и запрыгали. – О-о-о, это мы знаем! Мы знаем Мухоморье лучше, чем кто-либо здесь! Мы тебе даже песенку споем про Мухоморье!
— О, нет, только не это! – вскрикнул Мохнатый, зажимая уши, но грибы уже начали петь:
Если ты ушел с дороги прямо в наш чудесный лес
И случайно заблудился, тебе, друг, я помогу!
Каждый куст и гриб расскажет, как пройти в края чудес
Если ты каждой былинке на полянке лучший друг.
Даже старый дуб покажет ветками, куда идти,
Если только ты расскажешь, что ты хочешь там найти.
Спросишь ты грибы и травы, спросишь волка и лису,
Как попасть на чудо праздник, что бывает раз в году.
Если путь твой чист и светел, и душа твоя чиста.
Если сердце – нараспашку и добры твои глаза.
Если с детства сохранилась еще вера в чудеса -
Гоблины тебе здесь рады и открыта дверь всегда!
Если же ты знать не знаешь и не веришь в чудеса…
Если тёмны твои планы и душа твоя темна,
То врата тебе закрыты в наш прекрасный мир чудес.
Возвращайся в свою серость, нам оставь волшебный лес!
Возвращайся в свою серость, нам оставь волшебный лес!*
Последнюю строчку грибы пропели на самой высокой ноте. Я слушал и притопывал ногами от восторга. Песня будто принесла с собой пряный запах Мухоморья, оживив и разукрасив серую посадку. Как давно я не чувствовал прилив такой чистой и яркой радости! И неважно, что несколько лет я томился в серости и скуке! Ради такого мига, как сейчас, стоило терпеть.
Даже Мохнатый перестал зажимать уши и дослушал песню до конца.
— Песня, в общем-то, ничего, - вынужден был признать он. Но, отвернувшись в сторону, тише добавил, - если бы они еще хоть чуть-чуть умели петь!
— Как может быть иначе, когда песня про Мухоморье! – сегодня я чувствовал себя по-настоящему счастливым. – Но расскажите же, друзья-грибы, как вы здесь оказались!
— Как, как! – передразнили меня грибы.
— Мы путешествовали в сумке у одного старца. Он был у нас в Мухоморье, а потом отправился странствовать дальше.
— И мы с ним!
— От леса к лесу, от лужайки к лужайке, от полянки к полянке, от дома к дому ходили мы с ним. И когда старец проходил через этот лес, мы выпрыгнули из его сумы и остались здесь.
Я был сильно удивлен.
— Но почему здесь? В этом скучном месте!
Грибы продолжали хихикать.
— А нам-то что?
— Нам везде весело!
— Когда надоест, мы запрыгнем еще в чью-нибудь суму и пойдем дальше! Хи-хи!
— Хи-хи!
— Здесь мы поём лесу песни и рассказываем истории!
— Бедный лес… - снова тихо прошептал Мохнатый.
— Значит, вы тоже давно не были дома? – спросил я грибов.
— Давно! – отозвались они.
— Эх, а я-то думал, вы расскажете мне о том, как там мои мама с папой! И бабушка с дедушкой. И сестрица Сыроежка.
— Сыроежка? – пропищал один гриб. – Та самая, которая влюбилась в эльфа? Вернее, полуэльфа!
— Нет, нет, и нет! – перебил его другой гриб. – Она была обручена с гоблином, но потом ее похитил человек-менестрель. Я знаю эту легенду! Могу даже спеть!
— А я тебе говорю, что она влюбилась в полуэльфа! – настаивал на своем первый гриб.
— Нет, в человека! – не унимался второй.
— Нет, в полуэльфа!
— В человека!
— В полуэльфа!
Грибы так жарко спорили, что готовы были едва не подраться. Остальные трое любопытно следили за перебранкой и похихикивали.
— Что вы такое говорите! – не поверил я.
— Похоже, она влюбилась и в того и в другого, - хохотнул заяц, которого позабавила перепалка грибов.
— Она влюбилась в человека и только в человека! – что есть сил заверещал гриб. - В менестреля! Я сейчас об этом спою!
— Ладно, - неожиданно уступил другой спорщик. – Пой свою чушь. А потом я расскажу, как было на самом деле!
Гриб сделал вид, что не расслышал последнюю фразу и с важным видом начал петь:
Под шляпкой сказочных грибов
Хранит легенду старый лес.
Запомнил ветер тайну слов,
Вплетенных в ивовый навес.
Был домом этот лес для тех,
Кто братьями грибов назвал.
