И, кстати, - быстро добавила я, сделав незаметный жест рукой и не дав ему вставить хоть слово, - не стойте возле лампы, а то обожжете ваши прекрасные крылышки…
В воздухе запахло паленой тканью. Ник посмотрел на свою правую руку и вскрикнул – рукав белоснежной рубашки скрылся под охватившим его пламенем. Легкая ткань загорелась быстро. Ник принялся верещать, издавая глубокое глиссандо, и махать руками, действительно напоминая птицу с опаленными крыльями. От его взмахов пламя лишь сильнее разгоралось. Тогда, все еще вереща, он выскочил в коридор с криками: «Помоги-ите!»
Менестрели, перестав играть, хохотали, поглядывая на меня с уважением. Тот, что со скрипкой, даже показал поднятый вверх большой палец.
– Так ему и надо! – фыркнула Лила, вновь отворачиваясь к окну.
Само собой, рукав Ника загорелся не от магического светильника, висящего на стене. Это я постаралась, сотворив небольшой огонек. Но пусть докажет, что это не простая случайность! Пользуясь возникшей суматохой, я скользнула в коридор. К счастью, Ник, видимо, понесся вниз по лестнице, так что мы с ним не столкнулись.
Я вытащила из кармана листок с планом от Гвэйта, быстро пробежала глазами. Мне надо спуститься на первый этаж, но не по парадной лестнице, на которой еще слышны вопли Ника. Я скользнула по этажу, держась в тени. За годы, проведенные в воровской и актерской среде, научилась двигаться бесшумно. У дэйви также есть способность творить мелкие иллюзии, которые позволяют замаскироваться в тени или тусклом освещении так, что тебя не увидят, если очень не постараются. Вот этим сейчас и воспользуюсь.
Внутреннее убранство поместья тоже подчеркивало смелые вкусы хозяина. Для меня тут все было излишне помпезно. Стены с фиолетовыми обоями и пурпурными занавесками нагоняли усталость и рябь в глазах. Среди обилия тяжелых громоздких предметов невольно чувствуешь себя маленькой: напольные вазы с крупными пестрыми цветами, увесистые позолоченные подсвечники и картинные рамы, обрамлявшие изображения полуголых мужчин и женщин в разных позах. Обнаженные телеса, видимо, особенно интересовали герцога, потому что на комоде и подоконниках я увидела также мраморные бюсты тел разной степени оголения.
Мимо всего этого великолепия я и скользнула в коридор, а дальше – к боковой лестнице. Аккуратно спустилась. На первом этаже было шумнее, из банкетного зала доносились звуки музыки, голосов и смеха. На фоне этого отдаленным эхом звучало сердитое подвывание Ника. Наверняка его уже потушили, и он разразился возмущениями. Надеюсь, у нас не будет из-за него проблем. Впрочем, если я не справлюсь с заданием, проблем будет куда больше, так что пора ускорить шаг!
К счастью, мне нужно было в другую сторону, к черному ходу. Пару раз я натыкалась на слуг, но в тени коридора оставалась незамеченной. Так я миновала подсобные помещения, кухню. Остался небольшой отрезок пути.
И вдруг впереди раздались шаги и голоса!
Я замерла. Похоже на стражников. Как раз их караулка недалеко. А тут и сзади тоже послышались звуки шагов. Проклятье! Судя по голосам, впереди не один человек, а целая группа. Сзади тоже – не пойми кто. Это уже не испуганная служанка с подносом, моя маскировка скорее всего не сработает. Потому, не задумываясь, я приоткрыла двустворчатые двери рядом и нырнула внутрь, стараясь при этом не издать ни звука.
За дверями оказалось помещение, где угадывался легкий запах дерева, сырости и застарелой пыли. Здесь рядами – от пола и до потолка – тянулись стеллажи книг. Библиотека. Я мельком заглянула в план. Голоса за дверью стали громче, пришлось на всякий случай углубиться в зал и спрятаться за одним из стеллажей. Внутрь никто не зашел, но, похоже, несколько человек за дверью остановились и начали что-то обсуждать. Вот же, как не вовремя!
Более того… я услышала, что и в библиотеке кто-то есть! Из глубины прозвучали голоса: один женский, другой мужской. К счастью, не рядом со мной, а в дальней части. Я осторожно двинулась в ту сторону и, не убирая теневую маскировку, выглянула из-за стеллажа.
Через три ряда от меня открывался вид на читальный зал. Там, за одним из столов, сидел мужчина в струящейся зеленой мантии. Я прищурилась и узнала его: Райан Кейн, маг, чей замок я не так давно разглядывала сквозь решетку. Он сосредоточенно листал толстую книгу в кожаном переплете. Густые темно-русые волосы, доходящие до плеч, блестели в свете ламп. Рядом с его столом прохаживалась взад-вперед красивая молодая леди в дорогом платье фисташкового цвета. Ее я тоже узнала: Мюриель Стелман, местная аристократка, дочь влиятельной особы. Ее золотистые локоны были красиво уложены на затылке, шлейф от духов с ароматом орхидеи долетал даже до меня. Мюриель то и дело стреляла глазками в сторону мага.
– А вы читали Лорьета? – кашлянув и как бы невзначай коснувшись плеча Кейна, поинтересовалась она. В библиотеке был высокий потолок и хорошее эхо, да и у меня острый слух, так что слова легко различались. – У него есть несколько хороших поэм. Одну я даже наизусть читаю каждый вечер. Она звучит, как заклинание красоты, честное слово!
Мюриель засмеялась, кокетливо прикрыв рот пальчиками.
– Угу, - неопределенно буркнул Кейн, не отрывая глаз от книги. Он всецело был ею поглощен и, казалось, не замечал попыток Мюриель привлечь его внимание. А попытка, судя во всему, была уже не первая. Глядя на растерянное лицо Мюриель и досадливо сморщенный носик, я не удержалась и тихонько хихикнула.
Кейн мгновенно поднял голову от книги и обернулся. Я едва успела нырнуть обратно за стеллаж, испуганно прикрыв рот ладонью. Он, что, меня услышал?! Я лихорадочно стала загребать воздух руками, сгущая тени вокруг себя. Хотя, если он решит проверить, вряд ли это поможет: магов подобными фокусами не обманешь. Я неистово размышляла: выскочить и побежать со скоростью зайца, или выйти, притворившись интеллектуалкой, которая забрела в библиотеку в поисках редкого тома. Но шагов в мою сторону все не раздавалось.
– Что там? – прозвучал хрустальный голос Мюриель, в котором мелькнули нотки брезгливости. – Неужели у герцога водятся крысы?
– Все может быть, - приглушенный голос Кейна казался задумчивым.
К счастью, никто из них так и не двинулся с места. А вскоре Мюриель опять что-то защебетала, но я уже не вслушивалась. Пойду-ка отсюда, пока не попалась! Простым артистам не разрешалось вольно расхаживать по всей территории особняка. Меня тут видеть не должны, тем более учитывая скорый набег Гвэйта.
За дверью голоса вроде бы смолкли. Скорее всего, те, кто там останавливался, уже ушли. Бесшумными шагами, двигаясь от стеллажа к стеллажу, я дошла до двери и, так же тихо, как вошла, выскользнула обратно в коридор. Путь дальше был свободен. Продвигаясь по коридору, я чувствовала, как воздух становится все больше сырым. Значит, тут и впрямь недалеко спуск в подвал. Затем вновь раздались голоса и грубый смех. Есть! Караулка стражников. За углом – ступеньки, ведущие в подвал, а впереди – выход на улицу. Я потерла друг о друга взмокшие ладони. Достала из кармана сверток, сжала его в кулаке. Затем решительно постучала в дверь караулки. Голоса на миг смолкли, затем донеслось чье-то ворчание:
– Ро, пойди, глянь, кого там нелегкая принесла.
Дверь отворилась. Я увидела небольшое помещение, где за столом сидели трое стражников в кожаных доспехах. На столе, среди разбросанных игральных костей и монет, стоял кувшин пива и кружки. Четвертый стражник открыл мне дверь, оглядел с головы до ног и усмехнулся, испуская пропитый аромат. Глаза его возбужденно блеснули.
– О, гляньте парни, цыпа какая! Рогатая, правда. Но ничего. Можно накинуть на голову покрывало, а потом и к делу приступить!
Его поддержал пьяный хохот дружков. Почти задыхаясь от отвращения, я кое-как выдавила из себя загадочную улыбку.
– Привет, мальчики! Фокус хотите? А то что – богатеи там наверху сегодня развлекаются, а вам ничего не перепадет?
Мое предложение было встречено возгласами одобрения и свистом. Стражник, что открыл дверь, отодвинулся, пропуская меня внутрь.
– Давай, давай свои фокусы. И передом, и задом желательно. Мы такое дело любим! Крис, освобождай стол, девчуля нам туточки станцует. Правда же?
– Еще как!
Похоже, они решили, что я дешевая куртизанка, которую герцог милостиво отправил парням поразвлечься. Мужланы по-быстрому смахнули со стола кости и кружки, а я ловко запрыгнула. Они как раз, насвистывая и улюлюкая, столпились вокруг, и мне было хорошо всех видно.
– Ну, парни, а теперь… та-да-а-ам!
Я вскинула вперед руку и волной выпустила порошок, стараясь, чтобы он охватил всех. Сама при этом отвернулась, зажмурила глаза и зажала пальцами нос, рот. До моих ушей донеслись тихие вздохи и звук падающих на пол тел. Я выждала полминуты, пока порошок не рассеется в воздухе, затем открыла глаза. Четыре тела с блаженными выражениями лиц валялись на полу – кто где. Двое из них даже похрапывали. Я быстро обшарила карманы, нашла связку ключей и поспешила выйти, плотно заперев за собой дверь караулки. Теперь мне осталось открыть дверь черного хода и дверь в подвал. Перебрав несколько ключей, я отыскала нужные и приступила к делу. Надо поторопиться, скоро начнется выступление.
Закончив, я создала огонь на ладони и сожгла в нем план особняка и сверток с порошком, отряхнув пепел с рук. Надеюсь, Гвэйт не соврал, и стражники завтра ничего не вспомнят. На душе сделалось мерзко. Я давно таким не занималась и не хотела больше. Будь проклят Гвэйт со своими требованиями! Надеюсь, наши пути и впрямь теперь навсегда разойдутся.
Банкетный зал герцога Данте напоминал огромный гудящий улей. Еще до нашего выступления здесь играли его собственные музыканты, а несколько нарядно одетых пар кружились на зеленых мраморных плитах. Вдоль стен располагались столы с угощениями, где можно было брать еду, сколько захочешь. И все на изысканных фарфоровых блюдах с причудливой росписью. А уж какое разнообразие еды, напитков, десертов! Едва заглянув в зал, я чуть не подавилась набежавшей слюной. Сразу же мелькнуло желание поскорее закончить с выступлением и попробовать всего. Тем более тут такая еда, половине которой я даже не знала названия, не говоря уже о том, чтобы пробовать на вкус.
Потолок в зале был высоким, а в самом центре свисала огромная сверкающая люстра, где в форме лепестков причудливой формы поблескивали дорогие фиолетовые подвески. Все это подсвечивалось магическими золотистыми огнями. Смотрелось впечатляюще, но, опять же, на мой вкус весьма громоздко. Как и в целом, весь зал. Все тот же декор кричащих тонов, откровенные картины и бюсты, огромный рояль в углу. Гости в костюмах, платьях из элитных тканей, всюду запахи дорогих духов, от которых едва не задыхаешься. Все это будто принадлежало чуждому для меня миру. Хотела бы я стать частью этого мира? Скорее, нет. Но вот время от времени мелькать в нем и соприкасаться – да, было бы неплохо.
После музыкантов герцога выступали «Лихие соловьи». Под их веселую музыку все больше гостей пустилось в пляс. Но не все. Некоторые отстраненно слушали, некоторые сбились в кучки, что-то оживленно обсуждали, хохотали. Герцог Данте присоединялся то к одной «кучке», то к другой, то приглашал какую-то из дам на танец. Его высокий голос и смех звучали, казалось, из всех уголков зала. Одевался герцог тоже ярко и броско: малиновый камзол, такого же цвета треуголка. Головной убор, видимо, скрывал его реденькие светлые волосы, заплетенные в тонкую косичку.
С удивлением я заметила двух жрецов бога судьбы Этайна. Верховный жрец Кирос и его более молодой коллега или даже ученик. Оба – в праздничных голубых рясах. Вот уж не ожидала, что духовенству интересны экстравагантные пирушки герцога. Пепельноволосый Верховный жрец держался чуть отстраненно, лишь изредка перебрасываясь с кем-то парой фраз и усталых улыбок. А вот молодой, судя по блеску в глазах, уже успел вкусить дорогого вина, изредка провожая досадливым взглядом даму с особо глубоким декольте. Свою тарелку он, не стесняясь, наполнял каждые десять минут. Что ж, понимаю его. Когда покончу с выступлением, сделаю то же самое. Кирос изредка косился на молодого, но не слишком строго. Видимо, считал, что редкие мирские забавы не подпортят духовный пыл юного жреца.
Услышав знакомый распев, я повернула голову и увидела возле рояля сладкоголосого Ника. Он уже успел переодеться и сейчас непринужденно наигрывал на клавишах мелодию и распевался, едва не заглушая «Лихих соловьев». Те мрачно косились на него, но сказать ничего не могли. Настроение барда, видимо, улучшилось. Я даже удивилась, что он не устроил громкий скандал из своего поджога. То ли уже успел выпустить пар, то ли стыдился признаться, что его подпалила какая-то рогатая девчонка. А может, и правда подумал, что его рукав загорелся от лампы. Так, пожалуй, было бы лучше всего.
Мне в глаза также бросился Райан Кейн, который стоял чуть поодаль и ел оливки из фарфорового блюдца. Прямо над его головой возвышалась кованая арка, украшенная переплетенными ягодами омелы. Смотрелось несколько необычно на фоне весенних цветов в вазах и горшках. Все-таки от омелы веет чем-то осенне-зимним. Как по мне, лучше было бы украсить арку цветами вереска. Впрочем, наверное, в этом был свой смысл. Праздник равноденствия – это когда день равен ночи, темное светлому, зима весне. Наверное, такая вот хитрая символика должна была это подчеркнуть.
Возле Кейна опять вилась Мюриель Стелман. Но, как мне показалось, заинтересованность в этой даме у мага была примерно такая же, как и тогда, в библиотеке. Его вид оставался слегка рассеянным, будто он все время думал о чем-то своем.
За всем этим я наблюдала, заглядывая в щелку меж пурпурных занавесок. Они были чем-то вроде импровизированных кулис, откуда выходили артисты. Вот-вот начнется наше выступление. Вначале мы покажем наши отдельные номера, а затем разыграем небольшую пьесу, которую поставила Берта. Я мысленно повторяла текст, чтобы в нужный момент ничего не забыть.
В какой-то момент герцог незаметно оказался недалеко от занавесок, а я на всякий случай сузила щелку, чтобы ненароком не привлечь к себе внимания. Мельком заметила, что Данте был в сопровождении Миранды Стелман, чья высокая прическа выделялась среди остальных.
– Дражайшая, благодарю за идею провести вечеринку! – певуче произнес Данте. До моих ушей донесся чмокающий звук. Видимо, герцог поцеловал даме ручку. – А то и впрямь я давно уже не устраивал веселья с таким размахом. Весна за окном, подъем энергии, все дела. Как раз хочется больше смеяться, петь, танцевать.
– Ну что вы, Ваше сиятельство, - кокетливо кашлянула Миранда. – Это было лишь скромное предложение. А уж подготовили вы все блестяще. У вас лучшие вечеринки в городе. Кому же, как не вам, пришло бы в голову позвать уродцев петь и плясать. Мы ждем, не дождемся! Где еще такое посмотришь? Страшные, умственно больные, рогатые… Не идти же ради такого в бедняцкие кварталы.
Я горько усмехнулась. Какое пренебрежение в голосе! Так вот кто мы для них? Ник правду сказал – просто уродцы. Вот за этим нас и приглашают: поглазеть, посмеяться, тыкнуть пальцем и обсудить с соседом. Впрочем, ладно. Я быстро отогнала грустные мысли. Пусть хоть так. Зато хорошо заплатят.
В воздухе запахло паленой тканью. Ник посмотрел на свою правую руку и вскрикнул – рукав белоснежной рубашки скрылся под охватившим его пламенем. Легкая ткань загорелась быстро. Ник принялся верещать, издавая глубокое глиссандо, и махать руками, действительно напоминая птицу с опаленными крыльями. От его взмахов пламя лишь сильнее разгоралось. Тогда, все еще вереща, он выскочил в коридор с криками: «Помоги-ите!»
Менестрели, перестав играть, хохотали, поглядывая на меня с уважением. Тот, что со скрипкой, даже показал поднятый вверх большой палец.
– Так ему и надо! – фыркнула Лила, вновь отворачиваясь к окну.
Само собой, рукав Ника загорелся не от магического светильника, висящего на стене. Это я постаралась, сотворив небольшой огонек. Но пусть докажет, что это не простая случайность! Пользуясь возникшей суматохой, я скользнула в коридор. К счастью, Ник, видимо, понесся вниз по лестнице, так что мы с ним не столкнулись.
Я вытащила из кармана листок с планом от Гвэйта, быстро пробежала глазами. Мне надо спуститься на первый этаж, но не по парадной лестнице, на которой еще слышны вопли Ника. Я скользнула по этажу, держась в тени. За годы, проведенные в воровской и актерской среде, научилась двигаться бесшумно. У дэйви также есть способность творить мелкие иллюзии, которые позволяют замаскироваться в тени или тусклом освещении так, что тебя не увидят, если очень не постараются. Вот этим сейчас и воспользуюсь.
Внутреннее убранство поместья тоже подчеркивало смелые вкусы хозяина. Для меня тут все было излишне помпезно. Стены с фиолетовыми обоями и пурпурными занавесками нагоняли усталость и рябь в глазах. Среди обилия тяжелых громоздких предметов невольно чувствуешь себя маленькой: напольные вазы с крупными пестрыми цветами, увесистые позолоченные подсвечники и картинные рамы, обрамлявшие изображения полуголых мужчин и женщин в разных позах. Обнаженные телеса, видимо, особенно интересовали герцога, потому что на комоде и подоконниках я увидела также мраморные бюсты тел разной степени оголения.
Мимо всего этого великолепия я и скользнула в коридор, а дальше – к боковой лестнице. Аккуратно спустилась. На первом этаже было шумнее, из банкетного зала доносились звуки музыки, голосов и смеха. На фоне этого отдаленным эхом звучало сердитое подвывание Ника. Наверняка его уже потушили, и он разразился возмущениями. Надеюсь, у нас не будет из-за него проблем. Впрочем, если я не справлюсь с заданием, проблем будет куда больше, так что пора ускорить шаг!
К счастью, мне нужно было в другую сторону, к черному ходу. Пару раз я натыкалась на слуг, но в тени коридора оставалась незамеченной. Так я миновала подсобные помещения, кухню. Остался небольшой отрезок пути.
И вдруг впереди раздались шаги и голоса!
Я замерла. Похоже на стражников. Как раз их караулка недалеко. А тут и сзади тоже послышались звуки шагов. Проклятье! Судя по голосам, впереди не один человек, а целая группа. Сзади тоже – не пойми кто. Это уже не испуганная служанка с подносом, моя маскировка скорее всего не сработает. Потому, не задумываясь, я приоткрыла двустворчатые двери рядом и нырнула внутрь, стараясь при этом не издать ни звука.
За дверями оказалось помещение, где угадывался легкий запах дерева, сырости и застарелой пыли. Здесь рядами – от пола и до потолка – тянулись стеллажи книг. Библиотека. Я мельком заглянула в план. Голоса за дверью стали громче, пришлось на всякий случай углубиться в зал и спрятаться за одним из стеллажей. Внутрь никто не зашел, но, похоже, несколько человек за дверью остановились и начали что-то обсуждать. Вот же, как не вовремя!
Более того… я услышала, что и в библиотеке кто-то есть! Из глубины прозвучали голоса: один женский, другой мужской. К счастью, не рядом со мной, а в дальней части. Я осторожно двинулась в ту сторону и, не убирая теневую маскировку, выглянула из-за стеллажа.
Через три ряда от меня открывался вид на читальный зал. Там, за одним из столов, сидел мужчина в струящейся зеленой мантии. Я прищурилась и узнала его: Райан Кейн, маг, чей замок я не так давно разглядывала сквозь решетку. Он сосредоточенно листал толстую книгу в кожаном переплете. Густые темно-русые волосы, доходящие до плеч, блестели в свете ламп. Рядом с его столом прохаживалась взад-вперед красивая молодая леди в дорогом платье фисташкового цвета. Ее я тоже узнала: Мюриель Стелман, местная аристократка, дочь влиятельной особы. Ее золотистые локоны были красиво уложены на затылке, шлейф от духов с ароматом орхидеи долетал даже до меня. Мюриель то и дело стреляла глазками в сторону мага.
– А вы читали Лорьета? – кашлянув и как бы невзначай коснувшись плеча Кейна, поинтересовалась она. В библиотеке был высокий потолок и хорошее эхо, да и у меня острый слух, так что слова легко различались. – У него есть несколько хороших поэм. Одну я даже наизусть читаю каждый вечер. Она звучит, как заклинание красоты, честное слово!
Мюриель засмеялась, кокетливо прикрыв рот пальчиками.
– Угу, - неопределенно буркнул Кейн, не отрывая глаз от книги. Он всецело был ею поглощен и, казалось, не замечал попыток Мюриель привлечь его внимание. А попытка, судя во всему, была уже не первая. Глядя на растерянное лицо Мюриель и досадливо сморщенный носик, я не удержалась и тихонько хихикнула.
Кейн мгновенно поднял голову от книги и обернулся. Я едва успела нырнуть обратно за стеллаж, испуганно прикрыв рот ладонью. Он, что, меня услышал?! Я лихорадочно стала загребать воздух руками, сгущая тени вокруг себя. Хотя, если он решит проверить, вряд ли это поможет: магов подобными фокусами не обманешь. Я неистово размышляла: выскочить и побежать со скоростью зайца, или выйти, притворившись интеллектуалкой, которая забрела в библиотеку в поисках редкого тома. Но шагов в мою сторону все не раздавалось.
– Что там? – прозвучал хрустальный голос Мюриель, в котором мелькнули нотки брезгливости. – Неужели у герцога водятся крысы?
– Все может быть, - приглушенный голос Кейна казался задумчивым.
К счастью, никто из них так и не двинулся с места. А вскоре Мюриель опять что-то защебетала, но я уже не вслушивалась. Пойду-ка отсюда, пока не попалась! Простым артистам не разрешалось вольно расхаживать по всей территории особняка. Меня тут видеть не должны, тем более учитывая скорый набег Гвэйта.
За дверью голоса вроде бы смолкли. Скорее всего, те, кто там останавливался, уже ушли. Бесшумными шагами, двигаясь от стеллажа к стеллажу, я дошла до двери и, так же тихо, как вошла, выскользнула обратно в коридор. Путь дальше был свободен. Продвигаясь по коридору, я чувствовала, как воздух становится все больше сырым. Значит, тут и впрямь недалеко спуск в подвал. Затем вновь раздались голоса и грубый смех. Есть! Караулка стражников. За углом – ступеньки, ведущие в подвал, а впереди – выход на улицу. Я потерла друг о друга взмокшие ладони. Достала из кармана сверток, сжала его в кулаке. Затем решительно постучала в дверь караулки. Голоса на миг смолкли, затем донеслось чье-то ворчание:
– Ро, пойди, глянь, кого там нелегкая принесла.
Дверь отворилась. Я увидела небольшое помещение, где за столом сидели трое стражников в кожаных доспехах. На столе, среди разбросанных игральных костей и монет, стоял кувшин пива и кружки. Четвертый стражник открыл мне дверь, оглядел с головы до ног и усмехнулся, испуская пропитый аромат. Глаза его возбужденно блеснули.
– О, гляньте парни, цыпа какая! Рогатая, правда. Но ничего. Можно накинуть на голову покрывало, а потом и к делу приступить!
Его поддержал пьяный хохот дружков. Почти задыхаясь от отвращения, я кое-как выдавила из себя загадочную улыбку.
– Привет, мальчики! Фокус хотите? А то что – богатеи там наверху сегодня развлекаются, а вам ничего не перепадет?
Мое предложение было встречено возгласами одобрения и свистом. Стражник, что открыл дверь, отодвинулся, пропуская меня внутрь.
– Давай, давай свои фокусы. И передом, и задом желательно. Мы такое дело любим! Крис, освобождай стол, девчуля нам туточки станцует. Правда же?
– Еще как!
Похоже, они решили, что я дешевая куртизанка, которую герцог милостиво отправил парням поразвлечься. Мужланы по-быстрому смахнули со стола кости и кружки, а я ловко запрыгнула. Они как раз, насвистывая и улюлюкая, столпились вокруг, и мне было хорошо всех видно.
– Ну, парни, а теперь… та-да-а-ам!
Я вскинула вперед руку и волной выпустила порошок, стараясь, чтобы он охватил всех. Сама при этом отвернулась, зажмурила глаза и зажала пальцами нос, рот. До моих ушей донеслись тихие вздохи и звук падающих на пол тел. Я выждала полминуты, пока порошок не рассеется в воздухе, затем открыла глаза. Четыре тела с блаженными выражениями лиц валялись на полу – кто где. Двое из них даже похрапывали. Я быстро обшарила карманы, нашла связку ключей и поспешила выйти, плотно заперев за собой дверь караулки. Теперь мне осталось открыть дверь черного хода и дверь в подвал. Перебрав несколько ключей, я отыскала нужные и приступила к делу. Надо поторопиться, скоро начнется выступление.
Закончив, я создала огонь на ладони и сожгла в нем план особняка и сверток с порошком, отряхнув пепел с рук. Надеюсь, Гвэйт не соврал, и стражники завтра ничего не вспомнят. На душе сделалось мерзко. Я давно таким не занималась и не хотела больше. Будь проклят Гвэйт со своими требованиями! Надеюсь, наши пути и впрямь теперь навсегда разойдутся.
***
Банкетный зал герцога Данте напоминал огромный гудящий улей. Еще до нашего выступления здесь играли его собственные музыканты, а несколько нарядно одетых пар кружились на зеленых мраморных плитах. Вдоль стен располагались столы с угощениями, где можно было брать еду, сколько захочешь. И все на изысканных фарфоровых блюдах с причудливой росписью. А уж какое разнообразие еды, напитков, десертов! Едва заглянув в зал, я чуть не подавилась набежавшей слюной. Сразу же мелькнуло желание поскорее закончить с выступлением и попробовать всего. Тем более тут такая еда, половине которой я даже не знала названия, не говоря уже о том, чтобы пробовать на вкус.
Потолок в зале был высоким, а в самом центре свисала огромная сверкающая люстра, где в форме лепестков причудливой формы поблескивали дорогие фиолетовые подвески. Все это подсвечивалось магическими золотистыми огнями. Смотрелось впечатляюще, но, опять же, на мой вкус весьма громоздко. Как и в целом, весь зал. Все тот же декор кричащих тонов, откровенные картины и бюсты, огромный рояль в углу. Гости в костюмах, платьях из элитных тканей, всюду запахи дорогих духов, от которых едва не задыхаешься. Все это будто принадлежало чуждому для меня миру. Хотела бы я стать частью этого мира? Скорее, нет. Но вот время от времени мелькать в нем и соприкасаться – да, было бы неплохо.
После музыкантов герцога выступали «Лихие соловьи». Под их веселую музыку все больше гостей пустилось в пляс. Но не все. Некоторые отстраненно слушали, некоторые сбились в кучки, что-то оживленно обсуждали, хохотали. Герцог Данте присоединялся то к одной «кучке», то к другой, то приглашал какую-то из дам на танец. Его высокий голос и смех звучали, казалось, из всех уголков зала. Одевался герцог тоже ярко и броско: малиновый камзол, такого же цвета треуголка. Головной убор, видимо, скрывал его реденькие светлые волосы, заплетенные в тонкую косичку.
С удивлением я заметила двух жрецов бога судьбы Этайна. Верховный жрец Кирос и его более молодой коллега или даже ученик. Оба – в праздничных голубых рясах. Вот уж не ожидала, что духовенству интересны экстравагантные пирушки герцога. Пепельноволосый Верховный жрец держался чуть отстраненно, лишь изредка перебрасываясь с кем-то парой фраз и усталых улыбок. А вот молодой, судя по блеску в глазах, уже успел вкусить дорогого вина, изредка провожая досадливым взглядом даму с особо глубоким декольте. Свою тарелку он, не стесняясь, наполнял каждые десять минут. Что ж, понимаю его. Когда покончу с выступлением, сделаю то же самое. Кирос изредка косился на молодого, но не слишком строго. Видимо, считал, что редкие мирские забавы не подпортят духовный пыл юного жреца.
Услышав знакомый распев, я повернула голову и увидела возле рояля сладкоголосого Ника. Он уже успел переодеться и сейчас непринужденно наигрывал на клавишах мелодию и распевался, едва не заглушая «Лихих соловьев». Те мрачно косились на него, но сказать ничего не могли. Настроение барда, видимо, улучшилось. Я даже удивилась, что он не устроил громкий скандал из своего поджога. То ли уже успел выпустить пар, то ли стыдился признаться, что его подпалила какая-то рогатая девчонка. А может, и правда подумал, что его рукав загорелся от лампы. Так, пожалуй, было бы лучше всего.
Мне в глаза также бросился Райан Кейн, который стоял чуть поодаль и ел оливки из фарфорового блюдца. Прямо над его головой возвышалась кованая арка, украшенная переплетенными ягодами омелы. Смотрелось несколько необычно на фоне весенних цветов в вазах и горшках. Все-таки от омелы веет чем-то осенне-зимним. Как по мне, лучше было бы украсить арку цветами вереска. Впрочем, наверное, в этом был свой смысл. Праздник равноденствия – это когда день равен ночи, темное светлому, зима весне. Наверное, такая вот хитрая символика должна была это подчеркнуть.
Возле Кейна опять вилась Мюриель Стелман. Но, как мне показалось, заинтересованность в этой даме у мага была примерно такая же, как и тогда, в библиотеке. Его вид оставался слегка рассеянным, будто он все время думал о чем-то своем.
За всем этим я наблюдала, заглядывая в щелку меж пурпурных занавесок. Они были чем-то вроде импровизированных кулис, откуда выходили артисты. Вот-вот начнется наше выступление. Вначале мы покажем наши отдельные номера, а затем разыграем небольшую пьесу, которую поставила Берта. Я мысленно повторяла текст, чтобы в нужный момент ничего не забыть.
В какой-то момент герцог незаметно оказался недалеко от занавесок, а я на всякий случай сузила щелку, чтобы ненароком не привлечь к себе внимания. Мельком заметила, что Данте был в сопровождении Миранды Стелман, чья высокая прическа выделялась среди остальных.
– Дражайшая, благодарю за идею провести вечеринку! – певуче произнес Данте. До моих ушей донесся чмокающий звук. Видимо, герцог поцеловал даме ручку. – А то и впрямь я давно уже не устраивал веселья с таким размахом. Весна за окном, подъем энергии, все дела. Как раз хочется больше смеяться, петь, танцевать.
– Ну что вы, Ваше сиятельство, - кокетливо кашлянула Миранда. – Это было лишь скромное предложение. А уж подготовили вы все блестяще. У вас лучшие вечеринки в городе. Кому же, как не вам, пришло бы в голову позвать уродцев петь и плясать. Мы ждем, не дождемся! Где еще такое посмотришь? Страшные, умственно больные, рогатые… Не идти же ради такого в бедняцкие кварталы.
Я горько усмехнулась. Какое пренебрежение в голосе! Так вот кто мы для них? Ник правду сказал – просто уродцы. Вот за этим нас и приглашают: поглазеть, посмеяться, тыкнуть пальцем и обсудить с соседом. Впрочем, ладно. Я быстро отогнала грустные мысли. Пусть хоть так. Зато хорошо заплатят.
