- Варган? – позвала обеспокоенно и отбросила магический раритет.
Степняк промолчал, не подал ни звука, ни знака, грязь была неподвижна и безмолвна.
– Князь?!
А в ответ только свист ветра и звон капель, что еще обрывались с кустов и травы.
Дрожь ужаса прокатилась по моему телу, а следом пришла страшная мысль. Неужели он уже ушел в другую жизнь? Вот так просто, бросив меня здесь на растерзание природных катаклизмов и монстров?! Мерзавец, подлец, скот похуже предателя Бомо!
- О-о-о-о, только не это! Только не это! - Я схватила казанок. Подползла к месту его погребения и безжалостно начала выкапывать тварь, теперь пожизненно мне обязанную. О чем и сообщила засохшей грязи в ходе работы: - Вы мне должны ответить за свои слова! Слышите? А еще вы должны вывести меня отсюда. – Замах, погружение казанка наполовину, гребок на себя. - Потому что вы взяли за меня ответственность! - Еще один замах-погружение-гребок. - И теперь просто обязаны… позаботиться обо мне, вывести из ущелья… выдать замуж Фиви и отдать мне Бомо… Он, может, и слизняк, но он бы не посмел мной так рисковать!
Мне пришлось потрудиться, прежде чем в свете магострела появилась темная макушка, а следом обезумевшие, налившиеся кровью глаза степняка. Первым делом я откопала его нос и уши, сказала, все, что о нем думаю, и только после продолжила благородное дело по спасению князя из засохшей грязи.
Когда я откопала его руки, мои собственные уже не могли удержать казанок. Я устала, охрипла от обвинений и, кажется, плакала. Варган молчал. В молчании забрал у меня орудие труда и продолжил раскопки. Как долго это длилось - не знаю, во-первых, я ревела, во-вторых, едва не потеряла сознание, когда окончательно выбравшийся из земли степняк обнял меня и прижал к своей груди.
- Все… все, Орвей, успокойся.
Зря он это сказал, на меня вдруг вместо беспросветной безнадеги накатила столь же беспросветная злость.
- Все?! Успокойся! – Я схватила его за грудки и встряхнула. – Я не успокоюсь, пока вы не объясните, почему мне пришлось стрелять в вас?! Вы сами не могли? Вы бы в себя не попали? Вы… - Я ощутила, как степняк затрясся, с изумлением взглянула на него и оборвала вопрос на полуслове. Прохрипела: - Почему вы смеетесь?
- Орвей! Орвей, на мне защита. Чтобы защита сработала, магострел должен быть дальше, чем на расстоянии вытянутой руки. Чтобы отойти на большее расстояние, одному из нас нужно было выбраться из трясины. И я… я просто не представляю, как бы ты отреагировала, если бы я утопил тебя в грязь, выбрался на поверхность и без объяснений выстрелил из магострела!
- Почему без объяснений?
- Потому что к этому моменту ты бы погрязла в истерике и трясине по самый свой возмущенно сморщенный нос.
Я удивленно застыла, представив этот ужас, а Варган захохотал.
- О, да! У тебя было бы точь-в-точь такое лицо!
И он смеялся, кажется, до слез, и так заразительно, что в итоге рассмеялась и я. Испуг и горечь отступили, осталась легкая апатия. Правда, просуществовала она недолго, ровно до слов степняка.
- А знаешь, что самое хорошее? Теперь мы можем здесь заночевать. До утра засохшая грязь нас удержит.
- Заночевать вот здесь, у ямы? – Я передернула плечами. - А не безопаснее ли найти другое место и выстрелить повторно?
- В этом случае почву разнесет в стороны на сотни шагов. Стрелять нужно было именно в меня, пока я был виден. Или в тебя, - сказал он и с улыбкой и потянулся к рюкзаку.
7.
Проснуться живыми – хорошо. Найти съедобные ягоды – очень хорошо. Ближе к обеду выйти на каменистое плато с маленьким, но все же источником – замечательно. Иметь в попутчиках бывалого путешественника – бесподобно.
Природной купальни на плато не было, но Варган сообразил сделать из нашей палатки небольшую чашу, казанком наполнить ее водой и подогреть снарядом магострела. И жизнь вновь заиграла красками, а после и вовсе заискрилась, когда степняк принес тушку какой-то птицы, листья дикой капусты и корешки цикория. Корешки он заварил вместе с ягодами, которые мы ранее нашли. Тушку разделал, освободил от пера и запек в золе, листья капусты споро нарезал, затем обварил в кипятке и приправил их уже знакомой красной смесью. Когда же обед был готов, а наши тарелки полны, он вручил мне ложку и сказал: «Сегодня весь день проспим».
Никогда ранее я не чувствовала себя более счастливой!
Никогда ранее я не ела более вкусной еды!
Никогда ранее я не спала слаще и крепче, чем в этот день!
Никогда ранее не просыпалась от тихого рыка и прочувствованного мужского мата, который начался с уже знакомых «Твою юж…!»
- Орвей, просыпайся! У нас утащили палатку.
- Что?
Я не сразу поняла, о чем он говорит. Стук заполошного сердца под щекой и ощущение странной твердости под руками сбили меня с толку. Еще сильнее сбило с толку то, что и стук и твердость вдруг исчезли, а голос степняка уже не раздавался у самого уха.
- Палатку утащили! Стереги остальные вещи, – сказал он, схватил магострел и скрылся в предрассветной дымке.
Что? Где? Когда?
Не проснувшаяся, но готовая действовать по первому приказу, я вцепилась в наш поредевший скарб и осоловело уставилась на раскрывшийся без палатки простор. За ночь на плато опустился туман, роса покрыла все травинки, все листики на кустах. И теперь с каждой новой секундой рассвета даже сверхмаленькие капельки воды начали наполняться светом и сиянием, а туман опадать. Медленно, словно ленивое существо, он убрал свои полупрозрачные сизые лапы и открыл вид на темно-зеленый до синевы лес справа, на безграничную песчаную даль слева и озерный простор посредине, на фоне которого дрались две размытые фигуры.
Вернее, это поначалу они показались размытыми, но стоило дымке разойтись, и я увидела степняка и крупную кошку, сбегающую от него. Это была рысь! Очень странная рысь с длинными заостренными и торчком стоящими ушами, длинным хвостом с шипастой кисточкой на конце, которой зверюга напоследок почти достала Варгана. Он резво ушел от удара, ухватил кошку за хвост и дернул на себя. В следующий миг рысь растворилась в воздухе, оглушив местность диким визгом, а степняк подхватил отвоеванную палатку и легкой походкой пошел ко мне.
Взбудораженный, напряженный и раздетый. Он не стеснялся ни голых ступней, ни обнаженного торса, за который Фиви, по ее словам, готова была отдать все. Он действительно был по-мужски красив, статен и силен. Ярко выделяющиеся мышцы груди, живота и плеч, жилы, проступающие на скульптурно вылепленных руках, мощная шея, пружинистый шаг и несущая опасность энергетика захватчика подтверждали это. Но, к сожалению, свое «все» сестра отдала другому, а затем отобрала моего Жарена, мою судьбу, мое супружеское счастье. И теперь, когда она на всех порах готовится к свадьбе, я здесь каждый день готовлюсь к… смерти. А все почему? А все потому, что вот этот степняк с горящим взором и восьмью кубиками пресса не сумел вовремя распознать чужую ложь, огласил род невесты и вместо предательницы Фиви взял в поход меня.
Слов нет, какая он сволочь!
- Странно, я только что отобрал нашу единственную защиту от гнуса и непогоды, дал под хвост озерному выловню, вернулся с победой, а ты не рада. - Варган с присущей ему грацией бросил палатку к моим ногам и усмехнулся: - Я был уверен, после спасения девушки иначе смотрят на победителя.
- Я на вас вообще смотреть не могу.
- Вижу. И что случилось за время моего отсутствия?
- Ничего хорошего.
- Тебя что-то укусило? – Он шагнул ближе, с беспокойством присмотрелся ко мне. – Россыпь пятен появилась на теле? Какое-то раздражение? Орвей, что?
- Меня кто-то взял в поход!
- А-а-а, - издевательски протянул князь, возвращаясь на прежнее место, – кое-кто здесь достаточно отдохнул, и у нее появились силы на скандал.
- Достаточно?! – вспыхнула я, готовая разорвать его в клочья за снисходительную улыбку, понимающий взгляд и абсолютную невозмутимость. Да он ведет себя со мной как с ребенком!
- Именно, - хмыкнул. - Ну и как, приятно начинать день с негативного настроя?
Опять этот покровительственный тон!
Я вскочила. Намеренная ответить, всего на миг отвела взгляд от вопросительного прищура степняка и обомлела. В траве всего в десятке шагов от нас появились и исчезли четыре кисточки, как у той рыси на хвосте. Четыре! Я бы с радостью подумала – привиделось. Но они двигались, не по ветру, как остальные травы и кусты, они двигались к нам.
Степняк обернулся, мгновенно вскинул магострел, но ничего опасного не заметил и вновь обратил насмешливый взгляд ко мне.
- И что ты там… уви-де-ла?
Судя по голосу, Варган очень удивился, когда я, не бросая нашего скарба, слетела со спального мешка и оказалась под его боком. Если бы осознала, я бы тоже удивилась. Однако испуг есть испуг. И мне совсем не хотелось думать, куда я ткнулась степняку лицом, но стук тяжело ударяющего сердца ощутила носом.
- Орвей?
- Та-а-ам были кошки. С кисточками на хвостах. Четыре особи!
- Успокойся, озерные выловни нападают только в первый час рассвета. А он давно закончился, - заверили меня.
Кожа у князя была горячей и чуть влажной, запах пряный, мышцы литыми, и если бы не мягкость покровов, я бы решила, что прижимаюсь к покрытой шерстяным одеялом печи, огонь в которой распаляют механические меха. Варган попытался меня отцепить, не смог, попытался еще раз и опять не сумел, с безнадежно тяжелым вздохом обнял за плечи. Вот теперь и мне стало понятно, что даже с занятыми руками я намертво вцепилась в него и, кажется, хлюпнула носом.
- Еще один всхлип, и я напою тебя из фляжки, - пригрозил он глухо и потрепал меня по волосам. – Ты действительно зря испугалась, выловни вполне безобидные кошки.
Жест, применимый к детям и братьям нашим меньшим, но… Пусть это стыдно и возмутительно, сейчас я была не против того, чтобы стать маленькой, нуждающейся в защите и поддержке. Всего на тридцать секунд. Нет, на минуту. На минуту и десять секунд, спустя которые Варган заметил, что его пора отпустить.
- Нам нельзя прохлаждаться, - сообщил он веско и взялся за сборы.
Мы завтракали в пути остатками вчерашнего чая и птицы. Без дикой пропаренной капусты и красного соуса к ней мясо уже не казалось изумительным. Заметив, с каким лицом я жую, степняк заверил, что ближе к обеду мы войдем в город Призраков, где пекут невероятно вкусную мясную запеканку и рыбные пирожки, подают изысканные салаты и воздушную сдобу.
Сойдя с песчаных просторов, мы углубились в лес, что синел справа от нашей стоянки. Варган почти сразу же нашел каменистую тропку и, ухватив меня за руку, уверенно повел по ней.
- Рыба? Какая именно рыба? – поспешила я уточнить. Рыбу я любила с детства отчаянно и во всех видах. В три укуса покончила с завтраком, вытерев платком рот и пальцы, восторженно обратилась к степняку, идущему чуть впереди: – Лосось, форель, осетр, зеркальный карп или…? – Задумалась, вспоминая, о какой же вкуснейшей рыбной закуске мне рассказывали на прошлом балу, но все мечты о деликатесах разбились, едва я услышала:
- Там есть все, Орвей, это город Призраков. В нем есть все вкусное и удобное. И в то же время нет ничего.
– Это как понять?
- Например, ты ешь и остаешься голоден, ты моешься и остаешься грязен.
- А деньги за предоставленные услуги они берут?
¬- Конечно! – Он с усмешкой обернулся. – Как и в любом другом городе нашего мира.
- Тогда, может, не будем входить? Не ради экономии, то есть… мне совсем не хочется потратить время и силы на приведение себя в порядок, а в итоге остаться все так же и с тем же, - показательно махнула на себя рукой.
- Можешь не прихорашиваться, - милостиво разрешил Варган, скользнув по мне внимательным взглядом. - Но войти нам придется. В этом городе есть один большой плюс. Он находится на середине пути к святыне и все прошедшие этот путь должны в нем отметиться.
- На середине? – оторопела я, невольно сбавив шаг. – Но мы опоздали на неделю и шестнадцать часов…
- Да. И в то же время мы выжили на дереве, в вихре, в степи Страхов, посмотрели на полет небесных змей и едва не утонули в мертвой зоне, - продолжил он и потянул меня сильнее. – Ущелье сжалилось над нами и сократило путь.
- Это шутка? Как ущелье могло сжалиться, разве оно живое?
- Оно немного магическое, а потому с характером. Не всегда добрым, но видимо жалостливым к таким невезучим парам, как мы.
- Но я думала, что нам наоборот улыбается удача. Мы ведь выжили.
Князь снова хмыкнул и поскреб подбородок.
- Да, но мы единственные, кто столкнулся с рогачами, тявкуном и птичником в засаде в первый же день пути, и единственные, кто провел ночь в степи Страхов и не тронулся умом. Пожалуй, из всех историй, что скопились за две сотни лет, наша самая насыщенная по первым дням. Даже не представляю, что будет дальше.
- То есть у остальных было не так? – изумилась я.
Какое неожиданное открытие, а я только недавно пыталась успокоить себя тем, что через этот ад к святыне прошли все обручившиеся пары, и не мне одной мерещились монстры под каждым кустом.
- Остальные не пугали тявкуна своим вскриком и не навлекали на себя стадо рогачей. – Вот ведь князь, опять меня сделал виноватой! - Например, мои родители никого не встретили по время похода. Правда, они никого и не видели. Занятые друг другом, они не особо считали дни и не искали дорогу. Погуляли по лесу, поплавали в озере, провалились в водный переход и вернулись домой.
- Почему?
- Мама оказалась беременна мной, - ответил он с явным смущением. – Что сказать, бывает, и пилюли не помогают. Но главное, теперь мы знаем короткий путь домой.
- Ну, уж нет! - Я даже дрогнула от такой перспективы. - Хуже пути не бывает!
- Ошибаешься, – прошептал у самого моего виска. И как он так быстро переместился? Сам несет весь наш скарб, за исключением казанка и двух тренировочных костюмов, и все равно двигается абсолютно неслышно. - Есть еще более короткий и неприятный - смертельное ранение или болезнь. Такие пары тоже домой отправляют.
Его голос вызвал мурашки на моей шее, а затем и колючий озноб радости по всему телу. Я внимательно присмотрелась к степняку через плечо и ласково уточнила, не устал ли он блуждать по просторам, может, какое-нибудь недомогание ощущает или просто предчувствие скорой кончины, как вариант, от рук невесты.
- Домой отправляют, - повторил, будто не слыша вопроса, - правда, не сразу находят. Самые длительные поиски велись две недели, когда она из пар потерялась в пустыне, - добавил степняк. И я поняла – пусть он и дальше живет и здравствует.
- А как часто и сколько пар проходит через очищение? То есть доходит до святыни?- уточнила я.
- Ежегодно двадцать одна. Ровно по количеству дней. К середине обычно добирается половина, к концу путешествия треть. – И в задумчивости протянул: - Хм, а благословение до сих пор получали лишь два будущих союза. Исключительно крепких и надежных.
- Но зачем такие муки? Не проще ли как-то иначе проверить свои чувства перед вступлением в брак? Или все дело в так называемой скверне? То есть потомки великих семей обязаны пройти очищение у святыни? Или…
- Все дело в наследии, - остановил степняк шквал моих вопросов. - Не пройдя очищение, его нельзя получить.
Мы подошли к плотной стене каких-то кустов. Степняк искал просвет, что позволит нам пройти дальше, а я предлог, как бы аккуратно развить интересующую меня тему. Ничего путного на ум не пришло, ограничилась нарочито наивным:
Степняк промолчал, не подал ни звука, ни знака, грязь была неподвижна и безмолвна.
– Князь?!
А в ответ только свист ветра и звон капель, что еще обрывались с кустов и травы.
Дрожь ужаса прокатилась по моему телу, а следом пришла страшная мысль. Неужели он уже ушел в другую жизнь? Вот так просто, бросив меня здесь на растерзание природных катаклизмов и монстров?! Мерзавец, подлец, скот похуже предателя Бомо!
- О-о-о-о, только не это! Только не это! - Я схватила казанок. Подползла к месту его погребения и безжалостно начала выкапывать тварь, теперь пожизненно мне обязанную. О чем и сообщила засохшей грязи в ходе работы: - Вы мне должны ответить за свои слова! Слышите? А еще вы должны вывести меня отсюда. – Замах, погружение казанка наполовину, гребок на себя. - Потому что вы взяли за меня ответственность! - Еще один замах-погружение-гребок. - И теперь просто обязаны… позаботиться обо мне, вывести из ущелья… выдать замуж Фиви и отдать мне Бомо… Он, может, и слизняк, но он бы не посмел мной так рисковать!
Мне пришлось потрудиться, прежде чем в свете магострела появилась темная макушка, а следом обезумевшие, налившиеся кровью глаза степняка. Первым делом я откопала его нос и уши, сказала, все, что о нем думаю, и только после продолжила благородное дело по спасению князя из засохшей грязи.
Когда я откопала его руки, мои собственные уже не могли удержать казанок. Я устала, охрипла от обвинений и, кажется, плакала. Варган молчал. В молчании забрал у меня орудие труда и продолжил раскопки. Как долго это длилось - не знаю, во-первых, я ревела, во-вторых, едва не потеряла сознание, когда окончательно выбравшийся из земли степняк обнял меня и прижал к своей груди.
- Все… все, Орвей, успокойся.
Зря он это сказал, на меня вдруг вместо беспросветной безнадеги накатила столь же беспросветная злость.
- Все?! Успокойся! – Я схватила его за грудки и встряхнула. – Я не успокоюсь, пока вы не объясните, почему мне пришлось стрелять в вас?! Вы сами не могли? Вы бы в себя не попали? Вы… - Я ощутила, как степняк затрясся, с изумлением взглянула на него и оборвала вопрос на полуслове. Прохрипела: - Почему вы смеетесь?
- Орвей! Орвей, на мне защита. Чтобы защита сработала, магострел должен быть дальше, чем на расстоянии вытянутой руки. Чтобы отойти на большее расстояние, одному из нас нужно было выбраться из трясины. И я… я просто не представляю, как бы ты отреагировала, если бы я утопил тебя в грязь, выбрался на поверхность и без объяснений выстрелил из магострела!
- Почему без объяснений?
- Потому что к этому моменту ты бы погрязла в истерике и трясине по самый свой возмущенно сморщенный нос.
Я удивленно застыла, представив этот ужас, а Варган захохотал.
- О, да! У тебя было бы точь-в-точь такое лицо!
И он смеялся, кажется, до слез, и так заразительно, что в итоге рассмеялась и я. Испуг и горечь отступили, осталась легкая апатия. Правда, просуществовала она недолго, ровно до слов степняка.
- А знаешь, что самое хорошее? Теперь мы можем здесь заночевать. До утра засохшая грязь нас удержит.
- Заночевать вот здесь, у ямы? – Я передернула плечами. - А не безопаснее ли найти другое место и выстрелить повторно?
- В этом случае почву разнесет в стороны на сотни шагов. Стрелять нужно было именно в меня, пока я был виден. Или в тебя, - сказал он и с улыбкой и потянулся к рюкзаку.
7.
Проснуться живыми – хорошо. Найти съедобные ягоды – очень хорошо. Ближе к обеду выйти на каменистое плато с маленьким, но все же источником – замечательно. Иметь в попутчиках бывалого путешественника – бесподобно.
Природной купальни на плато не было, но Варган сообразил сделать из нашей палатки небольшую чашу, казанком наполнить ее водой и подогреть снарядом магострела. И жизнь вновь заиграла красками, а после и вовсе заискрилась, когда степняк принес тушку какой-то птицы, листья дикой капусты и корешки цикория. Корешки он заварил вместе с ягодами, которые мы ранее нашли. Тушку разделал, освободил от пера и запек в золе, листья капусты споро нарезал, затем обварил в кипятке и приправил их уже знакомой красной смесью. Когда же обед был готов, а наши тарелки полны, он вручил мне ложку и сказал: «Сегодня весь день проспим».
Никогда ранее я не чувствовала себя более счастливой!
Никогда ранее я не ела более вкусной еды!
Никогда ранее я не спала слаще и крепче, чем в этот день!
Никогда ранее не просыпалась от тихого рыка и прочувствованного мужского мата, который начался с уже знакомых «Твою юж…!»
- Орвей, просыпайся! У нас утащили палатку.
- Что?
Я не сразу поняла, о чем он говорит. Стук заполошного сердца под щекой и ощущение странной твердости под руками сбили меня с толку. Еще сильнее сбило с толку то, что и стук и твердость вдруг исчезли, а голос степняка уже не раздавался у самого уха.
- Палатку утащили! Стереги остальные вещи, – сказал он, схватил магострел и скрылся в предрассветной дымке.
Что? Где? Когда?
Не проснувшаяся, но готовая действовать по первому приказу, я вцепилась в наш поредевший скарб и осоловело уставилась на раскрывшийся без палатки простор. За ночь на плато опустился туман, роса покрыла все травинки, все листики на кустах. И теперь с каждой новой секундой рассвета даже сверхмаленькие капельки воды начали наполняться светом и сиянием, а туман опадать. Медленно, словно ленивое существо, он убрал свои полупрозрачные сизые лапы и открыл вид на темно-зеленый до синевы лес справа, на безграничную песчаную даль слева и озерный простор посредине, на фоне которого дрались две размытые фигуры.
Вернее, это поначалу они показались размытыми, но стоило дымке разойтись, и я увидела степняка и крупную кошку, сбегающую от него. Это была рысь! Очень странная рысь с длинными заостренными и торчком стоящими ушами, длинным хвостом с шипастой кисточкой на конце, которой зверюга напоследок почти достала Варгана. Он резво ушел от удара, ухватил кошку за хвост и дернул на себя. В следующий миг рысь растворилась в воздухе, оглушив местность диким визгом, а степняк подхватил отвоеванную палатку и легкой походкой пошел ко мне.
Взбудораженный, напряженный и раздетый. Он не стеснялся ни голых ступней, ни обнаженного торса, за который Фиви, по ее словам, готова была отдать все. Он действительно был по-мужски красив, статен и силен. Ярко выделяющиеся мышцы груди, живота и плеч, жилы, проступающие на скульптурно вылепленных руках, мощная шея, пружинистый шаг и несущая опасность энергетика захватчика подтверждали это. Но, к сожалению, свое «все» сестра отдала другому, а затем отобрала моего Жарена, мою судьбу, мое супружеское счастье. И теперь, когда она на всех порах готовится к свадьбе, я здесь каждый день готовлюсь к… смерти. А все почему? А все потому, что вот этот степняк с горящим взором и восьмью кубиками пресса не сумел вовремя распознать чужую ложь, огласил род невесты и вместо предательницы Фиви взял в поход меня.
Слов нет, какая он сволочь!
- Странно, я только что отобрал нашу единственную защиту от гнуса и непогоды, дал под хвост озерному выловню, вернулся с победой, а ты не рада. - Варган с присущей ему грацией бросил палатку к моим ногам и усмехнулся: - Я был уверен, после спасения девушки иначе смотрят на победителя.
- Я на вас вообще смотреть не могу.
- Вижу. И что случилось за время моего отсутствия?
- Ничего хорошего.
- Тебя что-то укусило? – Он шагнул ближе, с беспокойством присмотрелся ко мне. – Россыпь пятен появилась на теле? Какое-то раздражение? Орвей, что?
- Меня кто-то взял в поход!
- А-а-а, - издевательски протянул князь, возвращаясь на прежнее место, – кое-кто здесь достаточно отдохнул, и у нее появились силы на скандал.
- Достаточно?! – вспыхнула я, готовая разорвать его в клочья за снисходительную улыбку, понимающий взгляд и абсолютную невозмутимость. Да он ведет себя со мной как с ребенком!
- Именно, - хмыкнул. - Ну и как, приятно начинать день с негативного настроя?
Опять этот покровительственный тон!
Я вскочила. Намеренная ответить, всего на миг отвела взгляд от вопросительного прищура степняка и обомлела. В траве всего в десятке шагов от нас появились и исчезли четыре кисточки, как у той рыси на хвосте. Четыре! Я бы с радостью подумала – привиделось. Но они двигались, не по ветру, как остальные травы и кусты, они двигались к нам.
Степняк обернулся, мгновенно вскинул магострел, но ничего опасного не заметил и вновь обратил насмешливый взгляд ко мне.
- И что ты там… уви-де-ла?
Судя по голосу, Варган очень удивился, когда я, не бросая нашего скарба, слетела со спального мешка и оказалась под его боком. Если бы осознала, я бы тоже удивилась. Однако испуг есть испуг. И мне совсем не хотелось думать, куда я ткнулась степняку лицом, но стук тяжело ударяющего сердца ощутила носом.
- Орвей?
- Та-а-ам были кошки. С кисточками на хвостах. Четыре особи!
- Успокойся, озерные выловни нападают только в первый час рассвета. А он давно закончился, - заверили меня.
Кожа у князя была горячей и чуть влажной, запах пряный, мышцы литыми, и если бы не мягкость покровов, я бы решила, что прижимаюсь к покрытой шерстяным одеялом печи, огонь в которой распаляют механические меха. Варган попытался меня отцепить, не смог, попытался еще раз и опять не сумел, с безнадежно тяжелым вздохом обнял за плечи. Вот теперь и мне стало понятно, что даже с занятыми руками я намертво вцепилась в него и, кажется, хлюпнула носом.
- Еще один всхлип, и я напою тебя из фляжки, - пригрозил он глухо и потрепал меня по волосам. – Ты действительно зря испугалась, выловни вполне безобидные кошки.
Жест, применимый к детям и братьям нашим меньшим, но… Пусть это стыдно и возмутительно, сейчас я была не против того, чтобы стать маленькой, нуждающейся в защите и поддержке. Всего на тридцать секунд. Нет, на минуту. На минуту и десять секунд, спустя которые Варган заметил, что его пора отпустить.
- Нам нельзя прохлаждаться, - сообщил он веско и взялся за сборы.
Мы завтракали в пути остатками вчерашнего чая и птицы. Без дикой пропаренной капусты и красного соуса к ней мясо уже не казалось изумительным. Заметив, с каким лицом я жую, степняк заверил, что ближе к обеду мы войдем в город Призраков, где пекут невероятно вкусную мясную запеканку и рыбные пирожки, подают изысканные салаты и воздушную сдобу.
Сойдя с песчаных просторов, мы углубились в лес, что синел справа от нашей стоянки. Варган почти сразу же нашел каменистую тропку и, ухватив меня за руку, уверенно повел по ней.
- Рыба? Какая именно рыба? – поспешила я уточнить. Рыбу я любила с детства отчаянно и во всех видах. В три укуса покончила с завтраком, вытерев платком рот и пальцы, восторженно обратилась к степняку, идущему чуть впереди: – Лосось, форель, осетр, зеркальный карп или…? – Задумалась, вспоминая, о какой же вкуснейшей рыбной закуске мне рассказывали на прошлом балу, но все мечты о деликатесах разбились, едва я услышала:
- Там есть все, Орвей, это город Призраков. В нем есть все вкусное и удобное. И в то же время нет ничего.
– Это как понять?
- Например, ты ешь и остаешься голоден, ты моешься и остаешься грязен.
- А деньги за предоставленные услуги они берут?
¬- Конечно! – Он с усмешкой обернулся. – Как и в любом другом городе нашего мира.
- Тогда, может, не будем входить? Не ради экономии, то есть… мне совсем не хочется потратить время и силы на приведение себя в порядок, а в итоге остаться все так же и с тем же, - показательно махнула на себя рукой.
- Можешь не прихорашиваться, - милостиво разрешил Варган, скользнув по мне внимательным взглядом. - Но войти нам придется. В этом городе есть один большой плюс. Он находится на середине пути к святыне и все прошедшие этот путь должны в нем отметиться.
- На середине? – оторопела я, невольно сбавив шаг. – Но мы опоздали на неделю и шестнадцать часов…
- Да. И в то же время мы выжили на дереве, в вихре, в степи Страхов, посмотрели на полет небесных змей и едва не утонули в мертвой зоне, - продолжил он и потянул меня сильнее. – Ущелье сжалилось над нами и сократило путь.
- Это шутка? Как ущелье могло сжалиться, разве оно живое?
- Оно немного магическое, а потому с характером. Не всегда добрым, но видимо жалостливым к таким невезучим парам, как мы.
- Но я думала, что нам наоборот улыбается удача. Мы ведь выжили.
Князь снова хмыкнул и поскреб подбородок.
- Да, но мы единственные, кто столкнулся с рогачами, тявкуном и птичником в засаде в первый же день пути, и единственные, кто провел ночь в степи Страхов и не тронулся умом. Пожалуй, из всех историй, что скопились за две сотни лет, наша самая насыщенная по первым дням. Даже не представляю, что будет дальше.
- То есть у остальных было не так? – изумилась я.
Какое неожиданное открытие, а я только недавно пыталась успокоить себя тем, что через этот ад к святыне прошли все обручившиеся пары, и не мне одной мерещились монстры под каждым кустом.
- Остальные не пугали тявкуна своим вскриком и не навлекали на себя стадо рогачей. – Вот ведь князь, опять меня сделал виноватой! - Например, мои родители никого не встретили по время похода. Правда, они никого и не видели. Занятые друг другом, они не особо считали дни и не искали дорогу. Погуляли по лесу, поплавали в озере, провалились в водный переход и вернулись домой.
- Почему?
- Мама оказалась беременна мной, - ответил он с явным смущением. – Что сказать, бывает, и пилюли не помогают. Но главное, теперь мы знаем короткий путь домой.
- Ну, уж нет! - Я даже дрогнула от такой перспективы. - Хуже пути не бывает!
- Ошибаешься, – прошептал у самого моего виска. И как он так быстро переместился? Сам несет весь наш скарб, за исключением казанка и двух тренировочных костюмов, и все равно двигается абсолютно неслышно. - Есть еще более короткий и неприятный - смертельное ранение или болезнь. Такие пары тоже домой отправляют.
Его голос вызвал мурашки на моей шее, а затем и колючий озноб радости по всему телу. Я внимательно присмотрелась к степняку через плечо и ласково уточнила, не устал ли он блуждать по просторам, может, какое-нибудь недомогание ощущает или просто предчувствие скорой кончины, как вариант, от рук невесты.
- Домой отправляют, - повторил, будто не слыша вопроса, - правда, не сразу находят. Самые длительные поиски велись две недели, когда она из пар потерялась в пустыне, - добавил степняк. И я поняла – пусть он и дальше живет и здравствует.
- А как часто и сколько пар проходит через очищение? То есть доходит до святыни?- уточнила я.
- Ежегодно двадцать одна. Ровно по количеству дней. К середине обычно добирается половина, к концу путешествия треть. – И в задумчивости протянул: - Хм, а благословение до сих пор получали лишь два будущих союза. Исключительно крепких и надежных.
- Но зачем такие муки? Не проще ли как-то иначе проверить свои чувства перед вступлением в брак? Или все дело в так называемой скверне? То есть потомки великих семей обязаны пройти очищение у святыни? Или…
- Все дело в наследии, - остановил степняк шквал моих вопросов. - Не пройдя очищение, его нельзя получить.
Мы подошли к плотной стене каких-то кустов. Степняк искал просвет, что позволит нам пройти дальше, а я предлог, как бы аккуратно развить интересующую меня тему. Ничего путного на ум не пришло, ограничилась нарочито наивным:
