- Дело в том, - продолжил Даниэль, придерживая меня за плечи, - что иллюзии главнокомандующего столь же хороши, сколь объекту наложения плохо.
- В общем, чем мне хуже, тем я краше, - поняла я, глядя на свое сине-желтое лицо с темными кругами под красными глазами, на расцарапанные руки, на ноги в грязи и синяках. Сглотнула, чувствуя, как мне становится до слез жалко себя, спросила: - А с платьем что не так? Чем меньше одежды на теле, тем богаче наряд?
- Именно, - ответил дворецкий и вызвал горничных вместе с доктором.
Просто так они меня в кровать не пустили. Еще раз отмыли, натянули новый лечебный корсет и, замазав все раны, привязали к кровати. Не явно – магически. Так, что незаметно встать с нее я уже не могла. Рядом мгновенно объявлялась призрачная прислуга.
Определенно, я спала дома.
Где бы еще так пьяняще пахло вереском, так мягко лежалось, так тихо жилось? Только в саду посреди Выжженой степи, где на километры ни души, а население ближайших деревушек не превышает сотни человек. Люди в основе своей взрослые и мирные. Друг с другом не воюют, громко не кричат и очень редко доносят мэру города Жемч на меня. Мэр Фурри, к слову, тоже из умиротворенных. Тихо приедет, тихо спросит, как дела, попробует чай и отбудет, не сказав ни слова. Красота!
И тут вдруг в благословенной тишине позднего утра кто-то как заорет:
- Она должна подписать!
Сон сняло как рукой, отличное настроение тоже. Я вскочила в кровати, ощутила в ребрах тупую боль и подумала, что Соро достоин травли. Узнать бы только, где он сидит и из какой чашки пьет. Накинув халат, наспех умывшись, я непричесанной пошла на голос. Умудрилась рыбкой проскользнуть мимо корзин с цветами, что заставили пол в моей спальне, и не задеть гору подарочных коробок у двери.
- Должна. Иначе ничего не выйдет!
- Нет! – громко ответили ему. И список будущих отравленцев увеличился на одну персону, независимо от следующих слов. – Дреб, говори, пожалуйста, тише. У меня не настолько плотный щит, а девушка все еще спит.
Поздно, я уже проснулась. Да и тише не вышло, Соро взревел:
- Должна! Чтобы не смогла шпионить против Грена, не подалась в бега, не отдалась врагам, не подставила под удар других агентов...
- Невысокого же ты мнения о девушке! – По легкой ехидце я признала в говорящем советника Волля.
- Высокого, - вздохнул главнокомандующий. - Она независимый ядовед-экстраординат. Чтобы привлечь ее к работе, мне пришлось использовать шантаж.
- И чем ты ее взял? - спросили у него.
- Пообещал создать небольшие неприятности для ее родных.
Зачисление в военную академию, где мое чадо в любой момент могут отправить шпионом в тыл врага или на войну, с небольшими неприятностями несопоставимо.
Крикуны замолчали. Но я уже нашла кабинет, в котором они скрывались. Затянув сильнее поясок на халате, почти прикоснулась к двери, как вдруг из-за нее раздалось:
- Для сохранения верности данного агента, нужно использовать другие средства.
Какие именно средства - я не узнала. Дверь открылась, и советник нос к носу столкнулся с объектом спора. Теплые руки сжали мои плечи, внимательный взгляд скользнул по лицу, устремился к горловине халата, ставшего платьем, в этот раз просто выходным.
- Проснулись? – констатировал очевидное. - Как чувствуете себя?
- Отвратительно. Ребра ноют, голова гудит, мечтаю отравить двух крикунов…
Мягко улыбающийся Волль удивленно вскинул брови.
- Вы нас слышали?
- Это было несложно, - прошептала я, потирая правое ухо. – Вы кричали.
- Дреб, - через плечо обратился он к главнокомандующему, - ты был прав. Ее через подарки найдут. Где-то среди подарочных коробок уже активировалось плетение прослушки, и оно пробило твой щит.
- Грысова глотка! Посторонитесь.
- И маячок для прислуги тоже канул в небытие, - продолжил Волль уже в спину удаляющегося от нас Соро. – Иначе бы ваш агент пришла в компании горничной и полностью одетой.
Через пять минут и тридцать секунд я ела жареное мясо и картофельный гарнир, запивала их чаем без сахара и от нетерпения качала ножкой. Потому что не могла спокойно сидеть в своей комнате и наблюдать за тем, как Соро и Даниэль методично распаковывают коробки и рассматривают подарки, предназначенные мне. Упаковка летит в одну сторону, брошка, статуэтка, побрякушка после досмотра - в другую. Когда подношения от спасенных придворных закончились, а предмет с плетением прослушки не нашелся, лич и главнокомандующий переключились на цветы. Первый выуживал их из корзин, второй перекладывал их в вазы с водой. Один за одним, один за одним. Просматривался каждый стебель, каждый лепесток, каждые ленточка и корзинка, и, судя по словам сидящего рядом советника, они это проделывали не первый раз.
- То есть мои подарки они уже открывали.
- А затем аккуратно упаковали, - добавил Волль.
- Ради вашего блага, - тактично ответил Даниэль, а Соро просто покосился зло и продолжил цветочный досмотр.
- Я так и подумала. Вы же ни одной карточки не прочитали, значит, уже знаете от кого.
- Карточки? Карточки мы не читали. Но проверяли. – Господа проверяющие переглянулись, прежде чем потеряно добавить: – Только бумагу…
- Плетение может быть в чернилах, - заметил советник.
- Или в крепежах. Все же на каждую карточку получатель по этикету обязан ответить письмом, а для этого ее нужно оторвать от упаковки, - хмыкнула я, вспоминая свой прощальный подарок для бабки супруга.
Улыбка на лице расплылась сама собой.
- Знакомый оскал, - нервно заметил Соро. - И кого вы так отравили?
- Не волнуйтесь, обошлось без жертв. И вот еще, в ваших руках чалый нарцисс, Цветок, бесспорно, красивый, но несколько ядовитый. Его не стоит сминать… - Цветок вспыхнул синим пламенем, а я, как назло, запоздало сообщила: - И еще опаснее сжигать!
Белое плотное облако дыма хлынуло от главнокомандующего на пол, а затем устремилось к потолку, заполняя все пространство удушливым маревом.
- Закрыть глаза, не дышать… на балкон! - скомандовала я и, ухватив мужчин за руки, вытащила их на свежий воздух. – Для меня дымка нарцисса не страшна. А для вас в ближайшую минуту важно не открывать глаза и ни в коем случае не растирать зудящую кожу. Понятно?
- Да, - ответил послушный Волль.
- Не очень, - хмыкнул удерживаемый мной Даниэль. – Но спасибо, что принимаете меня за живого.
Лич церемониально поклонился под моим ошарашенным взглядом и улыбнулся во все клыки.
- А где главнокомандующий? – прошептала чуть слышно. Если он сейчас надышится, меня же опять безосновательно обвинят в травле.
- Я здесь. И я использовал щит, - сообщил вышедший из дыма Соро. Соро с широко открытыми глазами, активно расчесывающий шею и правую щеку.
- Не поможет! Глаза! Кожа… - Но тщетно, он даже не попытался послушаться. - Вы идиот, - простонала я и мысленно приготовилась к самому худшему.
- Спасибо на добром слове, - ответил главнокомандующий. Наградил меня надменным до презрительности взглядом, поправил ворот рубашки, поскреб подбородок, посмотрел на парк и ожидаемо выругался в голос: - Это что за…?!
- Что там? Что с ним? – одновременно обеспокоились советник и лич.
- Кратковременные галлюцинации, вызывающие агрессию, - ответила я тоскливо. Вдохнула-выдохнула пару раз и попросила: – Даниэль, предупреди остальных, что Соро в ближайшие два часа будет опасен. Пусть не подходят близко.
Лич без лишних слов исчез, но взглядом пообещал в кратчайшие сроки вернуться.
- Кто опасен? Я опасен?! Да я само спокойствие! - заявил одурманенный маг с горящими огнем глазами. А у самого волосы трещат от магии, в одной руке два огненных шара, в другой светящийся короткий клинок. – Сейчас убью дракона, и буду абсолютно спокоен!
- Какого дракона? – поинтересовался зажмурившийся советник, шагнув к Соро и прикрыв меня собой.
- Вон того! Красного, как закатное солнце, огнедышащего, как… как… - Аналогия не спешила посетить голову мага. В попытке подобрать слова, он нервно махнул рукой, отчего разряды с нее улетели в разные стороны.
Две яркие вспышки вначале ослепительно засияли, а затем и прогремели с разницей в доли секунд. В парке стало на одну каменную беседку меньше, плюс один прекрасный серебристый дуб, протяжно скрипя, завалился набок.
- Слышите, как он ревет от ярости?! – восхитился главнокомандующий, говоря о драконе.
Он вскочил на парапет, материализовал в руке еще несколько разрядов и почти шагнул вперед, когда его за шкирку схватил объявившийся рядом дворецкий. Даниэль затушил разряды, осмотрел безумца, готового к прыжку, оценил потери в парке и выудил из-за пазухи толстый металлический трос и магические путы.
- Предлагаю обездвижить.
- И в подвале закрыть, - отозвался Волль. Он уже досчитал до шестидесяти и открыл глаза, готовый с боем вытащить Соро из иллюзорного мира.
- В этом нет нужды. Галлюцинации сейчас пройдут, останется только агрессия…
Слова не успели отзвучать, а Соро уже оставил дворецкому надвое порванный жилет, раскинул руки и плашмя упал в кусты низкорослого колючего барбариса. Наверное, в своих иллюзиях он прыгал в пропасть или на спину летящего дракона, однако кусты его встретили всего лишь три метра спустя и с веселым хрустом приняли в свои объятия.
- Да мать твою! – одновременно высказались советник и лич. И сразу же извинились.
- Прощаю. Только не спешите его поднимать, - предупредила, хватая обоих за руки и не давая с места ступить.
- Но что тогда делать? – спросил Волль.
- А мне как быть? – вздохнул Даниэль.
- Прятаться. Вместе с цветами. Вы говорили, тут где-то есть подвал…
Перебирать цветы в подвале было не так уютно и весело, как в моей спальне, зато безопасно. О новостях с поверхности нам сообщала повариха. Чистокровная навь оказалось способной к незаметному шпионажу то ли в силу природных способностей, то ли в силу влюбленности в нерадивого хозяина и опыта многолетнего наблюдения за ним. Что примечательно, сегодня был второй день, когда она не озаботилась чесночным меню. Сообразила наконец-то - Соро не от высоких чувств меня зовет Гадиной, а по вполне взаимной неприязни.
К слову, Даниэль вышел на связь с главнокомандующим лишь раз. Получив нагоняй и пару смертоносных магических разрядов, ради спасения дома и парка он решил более не подниматься наверх. А после рассказов нави и остальных слуг, пожелавших скрываться с нами, предложил вдвое увеличить срок подвальных пряток. Слыша грохот, долетающий с поверхности, не согласиться было сложно. И чтобы совсем не унывать, мы продолжили досмотр адресованных мне даров.
В карточках, помимо прослушки, нашли еще два плетения. Приворот от какого-то хлыща и ведьминский завет побывать парализованной в лапах маньяка. Видимо, кто-то из отравленных придворных дам попал в затруднительное положение, в сравнении с которым вспышка – это лишь жалкий фейерверк. Сочувствую, но ее завет тоже похож на жалкий лепет, ибо в лапах маньяка я уже была. И он не обрадовался моей компании.
Цветы в корзинах еще могли порадовать на пакости, но были они не столь интересны, как чалый нарцисс. Пара золотых гвоздик, чья пыльца вызывает астму, один кислотный дельфиниум, запах которого пробуждает головную боль, и останавливающая сердце татанка. Вернее, всего лишь крошечные листики татанки, аккуратно спрятанные в бутоны красных, дурманящих запахом роз. Не задымись нарцисс, не измени татанка цвет - мы бы опасную добавку не увидели, и кто-нибудь, возможно, даже я, вдохнула бы полной грудью шерстинки с ее листиков. Именно поэтому отправителя роз я отнесла к самым негативно настроенным дарителям и придерживалась этого мнения ровно до тех пор, пока мой взгляд не выхватил среди остатков непроверенной зелени черный витой стебелек.
Не смея надеяться, я дрожащими руками потянулась к прекраснейшему творению природы. Отодвинула лист лилии, прикрывающий его, и благоговейно замерла, не дыша, не смея поверить. В какой-то момент решила, что брежу, но прикоснувшись к чуду и ощутив под пальцами шероховатый стебелек, я не сдержалась и вначале прошептала, а затем завопила:
- Безы-мян-ник? Безымя-я-я-я-янник! Волль, Даниэль, смотрите безымянник! Лунный, нежный безымянник…
Они не разделяли моего восторга, смотрели с сомнением. А вампиры-лакеи так вообще попросили держать свои человеческие восторги при себе. Расисты! Какими были, такими и остались, их не смягчила даже совместная отсидка. Какой молчать?! Мы как мышки здесь пятый час кряду, и вдруг такой подарок небес. Из него же можно сделать… Перед моими глазами пронеслась шеренга рецептов, а затем и целый полк книг.
- Из него столько всего можно сделать. Это худший подарок для женщины, лучший для ядоведа, особенно если он с корнями… - Рукой провела по стебельку и застыла в изумлении. – Демоны меня пожри, он с корнями! С целыми! Какая роскошь! Пожри меня демоны!
Мой голос раскатами улетел куда-то в глубины подвального мира, слабо отразился от неизвестных дальних стен и вернулся лишь шепотком. Странно, но этот самый шепоток основательно перепугал вампиров-лакеев, кучера, который кот, и даже навь. Она побелела, слившись по цвету с духами-горничными. О зомби-садовниках говорить тяжело, после гибели серебристого дуба все трое впали в депрессию и перестали проявлять признаки «жизни». Наверху что-то упало и разбилось, по жутко скрипящей лестнице прогрохотали шаги, затем, судя по шороху, стена за моей спиной медленно отъехала, и разъяренный голос коснулся ушей.
- Вот вы где!
Мне бы испугаться и, как остальные, шарахнуться в сторону, но радость и восторг заполонили все мое существо и уничтожили всякое чувство самосохранения.
- Соро, смотрите! – Я стремительно обернулась к разъяренному магу. - Это самый редкий, самый уникальный ядовитый представитель лютиковых…
Главнокомандующий, завидев в моих руках цветок, отступил. Хорошо отступил, стена решила, что он уже закончил свой визит, и попыталась закрыться. Конечно, он ей этого не позволил, но сам факт не остался незамеченным.
- Быстро учитесь, - похвалила я. – Однако тут бояться нечего. Безымянник вполне безобиден, пока не напился воды.
- Лиллиан!
Я подавила вздох раздражения, с немым укором посмотрела на нарушителя спокойствия. И тяжело ему было порадоваться вместе со мной? Впрочем, наверное, тяжело. Столкновение с кустами барбариса не прошло без потерь, на и без того помятом лице главнокомандующего появились новые царапины и ссадины. И куда его бес, то бишь личный доктор смотрит, почему до сих пор не обработал?
Ответ на вопрос обнаружился за спиной главнокомандующего. Несчастный обладатель пятачка был магическими петлями пришпилен к стене трофейной галереи, из которой вела лестница в подвал. Его чемоданчик размещался рядом, между головой стального вепря и ехидной мордой оскалившейся нагорной лисы. И не понять, бес в наше убежище спешил или пытался оказать профессиональные услуги, за что поплатился, став частью выставочной стены.
- Доктор, вы живы? – спросила, не надеясь услышать ответ. Судя по пыли, украсившей синий сюртук, бес там висит давно.
- Трудно сказать… я пытался помочь… затем бежать… - долетел до меня невнятный лепет. – Передайте жене… я ее любил.
- Соро, ну вы и…
- Тихо! – оборвал он мои обвинения на полуслове и обвел всех присутствующих строгим взглядом.
- В общем, чем мне хуже, тем я краше, - поняла я, глядя на свое сине-желтое лицо с темными кругами под красными глазами, на расцарапанные руки, на ноги в грязи и синяках. Сглотнула, чувствуя, как мне становится до слез жалко себя, спросила: - А с платьем что не так? Чем меньше одежды на теле, тем богаче наряд?
- Именно, - ответил дворецкий и вызвал горничных вместе с доктором.
Просто так они меня в кровать не пустили. Еще раз отмыли, натянули новый лечебный корсет и, замазав все раны, привязали к кровати. Не явно – магически. Так, что незаметно встать с нее я уже не могла. Рядом мгновенно объявлялась призрачная прислуга.
***
Определенно, я спала дома.
Где бы еще так пьяняще пахло вереском, так мягко лежалось, так тихо жилось? Только в саду посреди Выжженой степи, где на километры ни души, а население ближайших деревушек не превышает сотни человек. Люди в основе своей взрослые и мирные. Друг с другом не воюют, громко не кричат и очень редко доносят мэру города Жемч на меня. Мэр Фурри, к слову, тоже из умиротворенных. Тихо приедет, тихо спросит, как дела, попробует чай и отбудет, не сказав ни слова. Красота!
И тут вдруг в благословенной тишине позднего утра кто-то как заорет:
- Она должна подписать!
Сон сняло как рукой, отличное настроение тоже. Я вскочила в кровати, ощутила в ребрах тупую боль и подумала, что Соро достоин травли. Узнать бы только, где он сидит и из какой чашки пьет. Накинув халат, наспех умывшись, я непричесанной пошла на голос. Умудрилась рыбкой проскользнуть мимо корзин с цветами, что заставили пол в моей спальне, и не задеть гору подарочных коробок у двери.
- Должна. Иначе ничего не выйдет!
- Нет! – громко ответили ему. И список будущих отравленцев увеличился на одну персону, независимо от следующих слов. – Дреб, говори, пожалуйста, тише. У меня не настолько плотный щит, а девушка все еще спит.
Поздно, я уже проснулась. Да и тише не вышло, Соро взревел:
- Должна! Чтобы не смогла шпионить против Грена, не подалась в бега, не отдалась врагам, не подставила под удар других агентов...
- Невысокого же ты мнения о девушке! – По легкой ехидце я признала в говорящем советника Волля.
- Высокого, - вздохнул главнокомандующий. - Она независимый ядовед-экстраординат. Чтобы привлечь ее к работе, мне пришлось использовать шантаж.
- И чем ты ее взял? - спросили у него.
- Пообещал создать небольшие неприятности для ее родных.
Зачисление в военную академию, где мое чадо в любой момент могут отправить шпионом в тыл врага или на войну, с небольшими неприятностями несопоставимо.
Крикуны замолчали. Но я уже нашла кабинет, в котором они скрывались. Затянув сильнее поясок на халате, почти прикоснулась к двери, как вдруг из-за нее раздалось:
- Для сохранения верности данного агента, нужно использовать другие средства.
Какие именно средства - я не узнала. Дверь открылась, и советник нос к носу столкнулся с объектом спора. Теплые руки сжали мои плечи, внимательный взгляд скользнул по лицу, устремился к горловине халата, ставшего платьем, в этот раз просто выходным.
- Проснулись? – констатировал очевидное. - Как чувствуете себя?
- Отвратительно. Ребра ноют, голова гудит, мечтаю отравить двух крикунов…
Мягко улыбающийся Волль удивленно вскинул брови.
- Вы нас слышали?
- Это было несложно, - прошептала я, потирая правое ухо. – Вы кричали.
- Дреб, - через плечо обратился он к главнокомандующему, - ты был прав. Ее через подарки найдут. Где-то среди подарочных коробок уже активировалось плетение прослушки, и оно пробило твой щит.
- Грысова глотка! Посторонитесь.
- И маячок для прислуги тоже канул в небытие, - продолжил Волль уже в спину удаляющегося от нас Соро. – Иначе бы ваш агент пришла в компании горничной и полностью одетой.
Через пять минут и тридцать секунд я ела жареное мясо и картофельный гарнир, запивала их чаем без сахара и от нетерпения качала ножкой. Потому что не могла спокойно сидеть в своей комнате и наблюдать за тем, как Соро и Даниэль методично распаковывают коробки и рассматривают подарки, предназначенные мне. Упаковка летит в одну сторону, брошка, статуэтка, побрякушка после досмотра - в другую. Когда подношения от спасенных придворных закончились, а предмет с плетением прослушки не нашелся, лич и главнокомандующий переключились на цветы. Первый выуживал их из корзин, второй перекладывал их в вазы с водой. Один за одним, один за одним. Просматривался каждый стебель, каждый лепесток, каждые ленточка и корзинка, и, судя по словам сидящего рядом советника, они это проделывали не первый раз.
- То есть мои подарки они уже открывали.
- А затем аккуратно упаковали, - добавил Волль.
- Ради вашего блага, - тактично ответил Даниэль, а Соро просто покосился зло и продолжил цветочный досмотр.
- Я так и подумала. Вы же ни одной карточки не прочитали, значит, уже знаете от кого.
- Карточки? Карточки мы не читали. Но проверяли. – Господа проверяющие переглянулись, прежде чем потеряно добавить: – Только бумагу…
- Плетение может быть в чернилах, - заметил советник.
- Или в крепежах. Все же на каждую карточку получатель по этикету обязан ответить письмом, а для этого ее нужно оторвать от упаковки, - хмыкнула я, вспоминая свой прощальный подарок для бабки супруга.
Улыбка на лице расплылась сама собой.
- Знакомый оскал, - нервно заметил Соро. - И кого вы так отравили?
- Не волнуйтесь, обошлось без жертв. И вот еще, в ваших руках чалый нарцисс, Цветок, бесспорно, красивый, но несколько ядовитый. Его не стоит сминать… - Цветок вспыхнул синим пламенем, а я, как назло, запоздало сообщила: - И еще опаснее сжигать!
Белое плотное облако дыма хлынуло от главнокомандующего на пол, а затем устремилось к потолку, заполняя все пространство удушливым маревом.
- Закрыть глаза, не дышать… на балкон! - скомандовала я и, ухватив мужчин за руки, вытащила их на свежий воздух. – Для меня дымка нарцисса не страшна. А для вас в ближайшую минуту важно не открывать глаза и ни в коем случае не растирать зудящую кожу. Понятно?
- Да, - ответил послушный Волль.
- Не очень, - хмыкнул удерживаемый мной Даниэль. – Но спасибо, что принимаете меня за живого.
Лич церемониально поклонился под моим ошарашенным взглядом и улыбнулся во все клыки.
- А где главнокомандующий? – прошептала чуть слышно. Если он сейчас надышится, меня же опять безосновательно обвинят в травле.
- Я здесь. И я использовал щит, - сообщил вышедший из дыма Соро. Соро с широко открытыми глазами, активно расчесывающий шею и правую щеку.
- Не поможет! Глаза! Кожа… - Но тщетно, он даже не попытался послушаться. - Вы идиот, - простонала я и мысленно приготовилась к самому худшему.
- Спасибо на добром слове, - ответил главнокомандующий. Наградил меня надменным до презрительности взглядом, поправил ворот рубашки, поскреб подбородок, посмотрел на парк и ожидаемо выругался в голос: - Это что за…?!
- Что там? Что с ним? – одновременно обеспокоились советник и лич.
- Кратковременные галлюцинации, вызывающие агрессию, - ответила я тоскливо. Вдохнула-выдохнула пару раз и попросила: – Даниэль, предупреди остальных, что Соро в ближайшие два часа будет опасен. Пусть не подходят близко.
Лич без лишних слов исчез, но взглядом пообещал в кратчайшие сроки вернуться.
- Кто опасен? Я опасен?! Да я само спокойствие! - заявил одурманенный маг с горящими огнем глазами. А у самого волосы трещат от магии, в одной руке два огненных шара, в другой светящийся короткий клинок. – Сейчас убью дракона, и буду абсолютно спокоен!
- Какого дракона? – поинтересовался зажмурившийся советник, шагнув к Соро и прикрыв меня собой.
- Вон того! Красного, как закатное солнце, огнедышащего, как… как… - Аналогия не спешила посетить голову мага. В попытке подобрать слова, он нервно махнул рукой, отчего разряды с нее улетели в разные стороны.
Две яркие вспышки вначале ослепительно засияли, а затем и прогремели с разницей в доли секунд. В парке стало на одну каменную беседку меньше, плюс один прекрасный серебристый дуб, протяжно скрипя, завалился набок.
- Слышите, как он ревет от ярости?! – восхитился главнокомандующий, говоря о драконе.
Он вскочил на парапет, материализовал в руке еще несколько разрядов и почти шагнул вперед, когда его за шкирку схватил объявившийся рядом дворецкий. Даниэль затушил разряды, осмотрел безумца, готового к прыжку, оценил потери в парке и выудил из-за пазухи толстый металлический трос и магические путы.
- Предлагаю обездвижить.
- И в подвале закрыть, - отозвался Волль. Он уже досчитал до шестидесяти и открыл глаза, готовый с боем вытащить Соро из иллюзорного мира.
- В этом нет нужды. Галлюцинации сейчас пройдут, останется только агрессия…
Слова не успели отзвучать, а Соро уже оставил дворецкому надвое порванный жилет, раскинул руки и плашмя упал в кусты низкорослого колючего барбариса. Наверное, в своих иллюзиях он прыгал в пропасть или на спину летящего дракона, однако кусты его встретили всего лишь три метра спустя и с веселым хрустом приняли в свои объятия.
- Да мать твою! – одновременно высказались советник и лич. И сразу же извинились.
- Прощаю. Только не спешите его поднимать, - предупредила, хватая обоих за руки и не давая с места ступить.
- Но что тогда делать? – спросил Волль.
- А мне как быть? – вздохнул Даниэль.
- Прятаться. Вместе с цветами. Вы говорили, тут где-то есть подвал…
Перебирать цветы в подвале было не так уютно и весело, как в моей спальне, зато безопасно. О новостях с поверхности нам сообщала повариха. Чистокровная навь оказалось способной к незаметному шпионажу то ли в силу природных способностей, то ли в силу влюбленности в нерадивого хозяина и опыта многолетнего наблюдения за ним. Что примечательно, сегодня был второй день, когда она не озаботилась чесночным меню. Сообразила наконец-то - Соро не от высоких чувств меня зовет Гадиной, а по вполне взаимной неприязни.
К слову, Даниэль вышел на связь с главнокомандующим лишь раз. Получив нагоняй и пару смертоносных магических разрядов, ради спасения дома и парка он решил более не подниматься наверх. А после рассказов нави и остальных слуг, пожелавших скрываться с нами, предложил вдвое увеличить срок подвальных пряток. Слыша грохот, долетающий с поверхности, не согласиться было сложно. И чтобы совсем не унывать, мы продолжили досмотр адресованных мне даров.
В карточках, помимо прослушки, нашли еще два плетения. Приворот от какого-то хлыща и ведьминский завет побывать парализованной в лапах маньяка. Видимо, кто-то из отравленных придворных дам попал в затруднительное положение, в сравнении с которым вспышка – это лишь жалкий фейерверк. Сочувствую, но ее завет тоже похож на жалкий лепет, ибо в лапах маньяка я уже была. И он не обрадовался моей компании.
Цветы в корзинах еще могли порадовать на пакости, но были они не столь интересны, как чалый нарцисс. Пара золотых гвоздик, чья пыльца вызывает астму, один кислотный дельфиниум, запах которого пробуждает головную боль, и останавливающая сердце татанка. Вернее, всего лишь крошечные листики татанки, аккуратно спрятанные в бутоны красных, дурманящих запахом роз. Не задымись нарцисс, не измени татанка цвет - мы бы опасную добавку не увидели, и кто-нибудь, возможно, даже я, вдохнула бы полной грудью шерстинки с ее листиков. Именно поэтому отправителя роз я отнесла к самым негативно настроенным дарителям и придерживалась этого мнения ровно до тех пор, пока мой взгляд не выхватил среди остатков непроверенной зелени черный витой стебелек.
Не смея надеяться, я дрожащими руками потянулась к прекраснейшему творению природы. Отодвинула лист лилии, прикрывающий его, и благоговейно замерла, не дыша, не смея поверить. В какой-то момент решила, что брежу, но прикоснувшись к чуду и ощутив под пальцами шероховатый стебелек, я не сдержалась и вначале прошептала, а затем завопила:
- Безы-мян-ник? Безымя-я-я-я-янник! Волль, Даниэль, смотрите безымянник! Лунный, нежный безымянник…
Они не разделяли моего восторга, смотрели с сомнением. А вампиры-лакеи так вообще попросили держать свои человеческие восторги при себе. Расисты! Какими были, такими и остались, их не смягчила даже совместная отсидка. Какой молчать?! Мы как мышки здесь пятый час кряду, и вдруг такой подарок небес. Из него же можно сделать… Перед моими глазами пронеслась шеренга рецептов, а затем и целый полк книг.
- Из него столько всего можно сделать. Это худший подарок для женщины, лучший для ядоведа, особенно если он с корнями… - Рукой провела по стебельку и застыла в изумлении. – Демоны меня пожри, он с корнями! С целыми! Какая роскошь! Пожри меня демоны!
Мой голос раскатами улетел куда-то в глубины подвального мира, слабо отразился от неизвестных дальних стен и вернулся лишь шепотком. Странно, но этот самый шепоток основательно перепугал вампиров-лакеев, кучера, который кот, и даже навь. Она побелела, слившись по цвету с духами-горничными. О зомби-садовниках говорить тяжело, после гибели серебристого дуба все трое впали в депрессию и перестали проявлять признаки «жизни». Наверху что-то упало и разбилось, по жутко скрипящей лестнице прогрохотали шаги, затем, судя по шороху, стена за моей спиной медленно отъехала, и разъяренный голос коснулся ушей.
- Вот вы где!
Мне бы испугаться и, как остальные, шарахнуться в сторону, но радость и восторг заполонили все мое существо и уничтожили всякое чувство самосохранения.
- Соро, смотрите! – Я стремительно обернулась к разъяренному магу. - Это самый редкий, самый уникальный ядовитый представитель лютиковых…
Главнокомандующий, завидев в моих руках цветок, отступил. Хорошо отступил, стена решила, что он уже закончил свой визит, и попыталась закрыться. Конечно, он ей этого не позволил, но сам факт не остался незамеченным.
- Быстро учитесь, - похвалила я. – Однако тут бояться нечего. Безымянник вполне безобиден, пока не напился воды.
- Лиллиан!
Я подавила вздох раздражения, с немым укором посмотрела на нарушителя спокойствия. И тяжело ему было порадоваться вместе со мной? Впрочем, наверное, тяжело. Столкновение с кустами барбариса не прошло без потерь, на и без того помятом лице главнокомандующего появились новые царапины и ссадины. И куда его бес, то бишь личный доктор смотрит, почему до сих пор не обработал?
Ответ на вопрос обнаружился за спиной главнокомандующего. Несчастный обладатель пятачка был магическими петлями пришпилен к стене трофейной галереи, из которой вела лестница в подвал. Его чемоданчик размещался рядом, между головой стального вепря и ехидной мордой оскалившейся нагорной лисы. И не понять, бес в наше убежище спешил или пытался оказать профессиональные услуги, за что поплатился, став частью выставочной стены.
- Доктор, вы живы? – спросила, не надеясь услышать ответ. Судя по пыли, украсившей синий сюртук, бес там висит давно.
- Трудно сказать… я пытался помочь… затем бежать… - долетел до меня невнятный лепет. – Передайте жене… я ее любил.
- Соро, ну вы и…
- Тихо! – оборвал он мои обвинения на полуслове и обвел всех присутствующих строгим взглядом.
