Я не поняла, почему, обсуждая мою личную жизнь, никто не позвал меня. В этой истории только два участника — я и Лео. Лео заврался, чёрт с ним. А я высказала своё мнение таким способом, чёрным по белому рассказала свою историю. Я тоже хожу к психотерапевту, я тоже много и честно работала, я тоже живая женщина. Но я уезжаю — значит, я плохая, а Лео пусть будет хорошим — нужно же кому-то сидеть над программными кодами. Ах, да… Меня в своё время вдохновила история Марины Войковой, созданная с подачи Швайн. Я точно также любила, хотела замуж и детей. Но теперь уже поздно об этом говорить. Я улетаю завтра утром. Рома сказал, вы с ним поддерживаете меня — за это спасибо. Если нужна будет какая-то помощь — я на связи”.
Отправила. Сообщение осталось без ответа — через минуту, пять, десять.
— Ну что там, Ром? Сейчас это всё прочтёт и его жена. Теперь точно не отвертится. А я ведь говорила ему ещё в декабре: “Я так просто этого не оставлю”. Ещё раньше предупреждала, что я мстительная. И ведь можно было бы сдержать слово и поговорить со мной, а не бросать по телефону и блокировать номера. Можно было прийти на запись своей же лекции. В конце концов, можно было не очернять меня перед коллегами своей трусливой клеветой. Тогда я, может быть, простила бы. Но сейчас уж извините.
Глаза вновь начинали слипаться — ещё нет полуночи, но хочется поскорее лечь спать.
— Тут скептически спрашивают: “Ну и где здесь любовь?”
— А-а-а, психологические разборы пошли. Ну-ну, — я пожала плечами. — Они, наверное, свечку над нами держали. Стояли рядом, когда Лео первый раз проявил инициативу и поцеловал меня, когда он приехал ко мне с ночёвкой. Стояли рядом, когда я чуть не покончила с собой в июне, а потом неделю не могла встать с кровати. Нихрена они не знают, чтобы судить.
— А вот начальница соседнего отдела пишет: “Простите, но это п**дец”.
— А, это та, что сама встречается с женатым и увлекается эзотерикой и астрологией? Ну здорово. И на какое лицемерие только люди не пойдут, когда хотят сохранить работу. Жалко только, что ради куска хлеба им приходится лебезить. Не проще ли сменить работу, на ту, где более человечные порядки? — я пожала плечами и широко зевнула.
Рома поднял глаза:
— Ты спать уже хочешь? Пойдём. У тебя завтра важный день.
— Идём, — сонно кивнула я.
Он уложил меня на диван, заботливо укрыл тёплым одеялом и прикрыл дверь, вновь вернувшись на кухню.
— Доброй ночи, — крикнула я.
— Спокойной, — донеслось из соседней комнаты.
С декабря ко мне перестали приходить сны. Может быть, потому, что я толком и не спала уже почти четыре месяца. После расставания с Лео я просыпалась каждую ночь и подолгу смотрела в тёмный потолок, иногда ещё успевая уснуть, иногда — лёжа так до самого утра. Но в этот раз меня, на удивление, разбудил будильник Ромы.
Шесть утра. Слишком раннее время для прощания.
Я лениво потянулась, прошла на кухню, поставила чайник и принялась готовить нам бутерброды на завтрак. Рома всё никак не хотел вылезать из постели. Я пожала плечами и позавтракала одна, оставив на столе его порцию.
Затем накинула пальто и замерла, сжимая в руках ручку чемодана.
— Ром, вставай, за мной через пять минут подъедет такси!
Наконец, он, заспанный и растрёпанный, вышел в прихожую.
— Долго не ложился?
— Почти всю ночь, — кивнул он и зевнул.
— Жалко, что утром не провели вместе время. Я приготовила тебе завтрак, он тебя ждёт на столе. Спасибо, что приютил, друг.
Мы крепко обнялись. Я почувствовала, как меня согревает исходящая от него особая энергия — светлая, искренняя. Чмокнув меня в щёку на прощание, он закрыл за мной дверь, и я стала спускаться к поджидающему меня такси.
Юркнула на заднее сидение машины и прильнула к окну, разглядывая тёмный двор со старой детской площадкой. Водитель тронулся с места и включил радио.
Едва услышав в песне знакомый голос, я почувствовала, как горячие слёзы снова застилают глаза и катятся по щекам. Провела по коже рукой и увидела на пальцах чёрную краску туши, которую так и не смыла вчера вечером, но сейчас мне было уже всё равно, как я выгляжу.
Земфира пронзительно пела:
Пожалуйста, только живи.
Ты же видишь: я живу тобою.
Моей огромной любви
Хватит нам двоим с головою.
Хочешь солнце вместо лампы?
Хочешь за окошком Альпы?
Хочешь, я отдам все песни?
Про тебя отдам все песни.
Эта песня снова и снова напоминала о Лео — ведь под Земфиру мы неслись тогда, тёплой апрельской ночью, из бара прямиком ко мне домой, когда наш роман только-только начинался и был наполнен только нежностью и радостью. Солёная вода продолжала бежать ручейками по лицу и обжигать кожу, будто выводила из меня весь яд боли от разлуки с близнецовым пламенем.
Мимо проносились дома, щедро украшенные лепниной, колоннами и статуями. В окнах теплился свет — в каждом из них шла своя жизнь, начиналось утро. Кто-то был счастлив, кто-то же, как я сейчас, переживал тяжёлые часы.
Через три часа — самолёт в новую жизнь. Я очень хочу верить, что, улетев, я дам себе шанс заполнить пустоту в груди, которая появилась, едва погас огненный шар энергии, связывающий нас с Лео.
На скорости сто километров в час я несусь в будущее.
Истина в том, что никогда не бывает полной готовности или времени, когда действительно пора… Приходит время, когда просто надеешься на лучшее, набираешь побольше воздуха и прыгаешь в бездну. Не будь так, не было бы повода придумывать слова «героиня», «герой» или отвага.
К. П. Эстес. Бегущая с волками
Сиддхартха не отвечал. Глаза его безмолвно глядели в её глаза.
- Ты достиг своей цели? – спросила она. – Ты обрёл мир?
Он улыбнулся и положил свою руку на её руку.
- Я вижу, – сказала она. – Я вижу это. И я обрету мир.
- Ты обрела его, - шёпотом проговорил Сиддхартха.
Г. Гессе. Сиддхартха
Я сразу поняла, что это сон. Обычно мне снились яркие, но бессмысленные картинки, которые тут же стирались из памяти после пробуждения. Но было одно исключение. Когда ко мне во сне приходила душа Лео, моего близнецового пламени — тогда я чувствовала, как сновидение очень глубоко затрагивает сердце и вонзается в память. Я изучала много литературы на тему близнецовых пламён, и каждый раз убеждалась, что они могут быть разделены физически, но связаны на тонких энергетических планах, приходя друг к другу во снах, общаясь мысленно и влияя на состояние друг друга. Действительно, во время наших отношений мы не раз читали мысли и чувствовали состояние друг друга. Вот и сейчас он не решался поговорить со мной вживую, но много думал обо мне — и наша связь срабатывала в безвременье, в царстве Морфея.
На этот раз мы оказались в каком-то лесу у входа тёмную пещеру. Я оглянулась — нас окружала тёмная зелень, под ногами стелился густой белый туман, а переплетения ветвей высоких деревьев образовали купол, скрывший небо.
— Кира!
Обернувшись, я увидела Лео. В жизни он был намного выше меня, но сейчас почему-то его голова оказалась на уровне моей груди. Я опустила глаза вниз — он стоял на коленях.
— Что, Лео? — я осторожно подошла к нему и дотронулась до плеча.
По моим рукам пробежал заряд горячей энергии, и перед глазами пронеслись яркие картины — пожар, зарево бушующего огня и красные вспышки.
Внезапно Лео горько заплакал, молчаливо подняв на меня покрасневшие глаза. И прижался к груди, крепко обняв.
— Кира! Когда это закончится?! — прохрипел он. — Моя душа болит.
Я нежно гладила его по голове, посылая светлые лучи любви.
— Всё закончилось, мой мальчик. Карма искуплена — мы сами выбрали эти испытания перед воплощением. Ты свободен, — тихо проговорила я, устало глядя на него. — В пещере тебя ждёт Кристина, не так ли? Ты можешь идти к ней.
Странно, но упоминание той, кто всегда причиняла мне боль своим существованием, теперь вызывало лишь лёгкость и принятие.
— Я ещё не решил, — растерянно проговорил он.
— Всё закончилось, — повторила я.
…И внезапно проснулась с тяжестью в грудной клетке и со слезами на глазах.
Задремала в самолёте.
Я прильнула лбом к холодному стеклу иллюминатора, наблюдая, как огромное белое крыло самолёта разрезает пушистые клочья облаков, ещё сиреневых в утренних сумерках.
— Девушка, вам чай, кофе? — выдернул меня из созерцания высокий голос молодой официантки. На её ярко-красных губах застыла вежливая улыбка.
Я улыбнулась в ответ.
— Кофе, спасибо.
Глоток горячего напитка обжёг горло. Я вновь отвернулась к окну. И принялась наблюдать, как на горизонте всё ярче блестит и разгорается огненная полоса — восходит солнце, очищая своим огнём от всех мерзких чувств и воспоминаний прошлого. Багровый рассвет отражается в тёплых карих глазах, проникая прямиком в душу, латая в ней все дыры и трещины, нанесённые тем, что я целый год считала любовью.
— Уважаемые пассажиры! Через несколько минут мы приступаем к снижению в Шереметьево. Погода в Москве хорошая, плюс десять градусов…
Вскоре самолёт ныряет в молочную гущу облаков, и перед взглядом открывается бесконечное море небоскрёбов, залитое золотым светом солнца. Сердце радостно замирает — ведь вместе с ним открывается море возможностей.
В Москве начинался новый день.
Я сошла с трапа самолёта и вскоре оказалась в аэропорту, ожидая багаж — набитый под завязку чемодан.
— Красотка, доброе утро! Появилось сообщение, что ты в сети. Хорошо долетела? — позвонила мне Кейт.
Её полный энергии весёлый голос заставил широко улыбнуться.
— Да, дорогая! Сейчас заберу чемодан, и стрелой лечу к тебе за ключами от квартиры. Буду тебя ждать после работы, приготовлю что-нибудь к ужину.
Транспорт в Москве был быстрым. Вскоре я уже стояла на другом конце города, около магазина, где работала Кейт. Зачарованно подняла глаза на небоскрёбы, чёрные скалы из железа и стекла, упирающиеся в купол бирюзового неба. Оно казалось сиреневым из-за солнцезащитных очков — несмотря на то, что произошло буквально позавчера, я принципиально продолжала носить розовые очки в прямом и переносном смысле. Своего рода метафора — желание видеть в мире и в людях лучшее. Чудеса случаются, только если в них верить.
— Кира! Кира! — услышала я из-за спины громкий голос подруги и обернулась.
Кейт неслась ко мне со всех ног и тут же схватила меня в крепкие объятия. Я прижалась к ней, зарывшись носом в рыжие волосы. Она оторвалась от меня - в её ярких голубых глазах искрил восторг.
— Наконец-то мы теперь вместе! Сколько ты пыталась переехать в Москву, искала работу, и вот, наконец, это случилось! Я всё ещё не могу поверить, что это правда! — радостно затараторила она.
— Да, подруга, теперь только мы друг у друга остались в этом мегаполисе, — тепло проговорила я, широко улыбаясь.
— Вот ключи, — протянула она мне связку. — Я только вчера начала перевозить вещи, так что там ещё небольшой бардак, сильно не ругайся!
— Не буду, — рассмеялась я. — Оставлю вещи, зайду в магазин за продуктами и немного приберусь. Жду тебя с работы!
Ещё раз крепко обняв подругу, я села в подъехавшее такси.
Таксист, приветливый мужчина, погрузил мой огромный чемодан в багажник, с трудом поместив его там, и тронулся с места.
— Вы сегодня приехали, значит? — дружелюбно улыбнулся он. — И надолго вы в Москве?
— Надеюсь, что навсегда, — искренне улыбнулась я, всё ещё не в силах поверить в то, что мечта сбылась.
— Вам понравится у нас! Город растёт не по дням, а по часам. Всегда что-то новое и интересное появляется. Вот, например, недавно построили новое пространство на месте одной из промзон, где располагаются современные компании, и даже есть музей айти-технологий! Мы как раз проезжаем мимо, — махнул он рукой на высокое белое здание за окном, выглядывающее из-за высокого моста дорожной развязки.
Я внимательно пригляделась и увидела огромную синюю надпись на крыше.
— Ой! Так это же место, где находится моя новая работа! — с энтузиазмом выпалила я, с детским восторгом в глазах наблюдая за высотками и проносящимися мимо нас блестящими автомобилями.
Это был масштаб. Я с удовольствием почувствовала, как сливаюсь с этим бешеным ритмом, растворяюсь в нём. Захотелось жить по-настоящему.
Через несколько минут я уже стояла в прихожей нашей с Кейт квартиры, залитой солнечным светом. В голову сразу приходило только одно слово — уют. И тепло.
Я сбросила кроссовки, оставила в маленькой прихожей чемодан и прошла на кухню — сделать хотя бы глоток воды после утренней суматохи в перелётом. И зачарованно замерла, глядя в окно. Вышла на балкон и обвела взглядом расстилающуюся передо мной панораму столицы. Весь город лежал как на ладони. Насквозь просматривались многочисленные небоскрёбы.
В последние месяцы не было времени остановиться и выдохнуть. Я нагрузила себя работой донельзя — взяла на заказ несколько статей по психологии и консультации по научным работам, а также чтение онлайн-лекций в новосибирском университете. Так что по вечерам просто засыпала без сил. Вот и сейчас, едва заехав в квартиру, не смогла и минуты просидеть спокойно и принялась наводить порядок.
Я знала, почему так происходило - хотелось нагрузить себя до отказа, чтобы просто не было сил и времени погружаться в воспоминания о петербургских событиях. Но, едва я присела на минуту отдохнуть, глядя на панораму города за окном, как тут же почувствовала, как снова накатывают слёзы.
— За что со мной так? — я обхватила руками колени и сжалась в комок, невольно в красках вспоминая предательство Лео, травлю от коллег, угрозы от Евгении Петровны и допрос в службе безопасности, закончившийся соглашением на крупную сумму. — Просто потому, что я любила всем сердцем и была готова на всё ради любви, и, не выдержав расставания, решила начать жить заново в другом городе?
“Надо брать себя в руки. Да, больно. Но всё в прошлом. Я теперь живу там, где всегда мечтала, и нужно сосредоточиться на новой жизни и своём будущем”, — успокоила я себя, постепенно возвращаясь в чувство.
Через пару часов вернулась Кейт с бутылкой вина в руках.
— О, нет! Я уже не могу видеть алкоголь — в последние два дня выпила слишком много, пытаясь справиться с тем, что на меня свалилось, — отшутилась я, помотав головой. — Да и знаешь, учитывая, что последние месяцы Лео пристратился к спиртному, это тоже не вызывает приятных ассоциаций…
— Кира! Давай хотя бы немного в честь новоселья! За воссоединение! — отрезала она тоном, не терпящим возражений, и потянулась на верхнюю полку шкафчика за бокалами.
Мы налили вина и вышли на балкон, наблюдая за невероятно красивым закатом. Солнце спряталось за небоскрёбами, окрашивая небо в ярко-малиновый цвет.
— Ну и дела, Кира, — протянула Кейт, выслушав мой рассказ о событиях последних дней. — Зато теперь ты в той айти-компании как Волан-де-Морт из Гарри Поттера: тот, чьё имя нельзя называть.
Мы обе заливисто рассмеялись.
— Мне нравится, что мы можем перевести такие серьёзные проблемы в шутку. Это помогает справиться с горем, увидеть, что всё не так страшно, — благодарно кивнула я ей.
— С точки зрения многих, ты делала нечто неправильное, аморальное, находясь в отношениях с Лео.
Я поёжилась.
— Мы были и остаёмся близнецовыми пламенами, и эти отношения могут быть парадоксальны, непонятны для других людей.
Отправила. Сообщение осталось без ответа — через минуту, пять, десять.
— Ну что там, Ром? Сейчас это всё прочтёт и его жена. Теперь точно не отвертится. А я ведь говорила ему ещё в декабре: “Я так просто этого не оставлю”. Ещё раньше предупреждала, что я мстительная. И ведь можно было бы сдержать слово и поговорить со мной, а не бросать по телефону и блокировать номера. Можно было прийти на запись своей же лекции. В конце концов, можно было не очернять меня перед коллегами своей трусливой клеветой. Тогда я, может быть, простила бы. Но сейчас уж извините.
Глаза вновь начинали слипаться — ещё нет полуночи, но хочется поскорее лечь спать.
— Тут скептически спрашивают: “Ну и где здесь любовь?”
— А-а-а, психологические разборы пошли. Ну-ну, — я пожала плечами. — Они, наверное, свечку над нами держали. Стояли рядом, когда Лео первый раз проявил инициативу и поцеловал меня, когда он приехал ко мне с ночёвкой. Стояли рядом, когда я чуть не покончила с собой в июне, а потом неделю не могла встать с кровати. Нихрена они не знают, чтобы судить.
— А вот начальница соседнего отдела пишет: “Простите, но это п**дец”.
— А, это та, что сама встречается с женатым и увлекается эзотерикой и астрологией? Ну здорово. И на какое лицемерие только люди не пойдут, когда хотят сохранить работу. Жалко только, что ради куска хлеба им приходится лебезить. Не проще ли сменить работу, на ту, где более человечные порядки? — я пожала плечами и широко зевнула.
Рома поднял глаза:
— Ты спать уже хочешь? Пойдём. У тебя завтра важный день.
— Идём, — сонно кивнула я.
Он уложил меня на диван, заботливо укрыл тёплым одеялом и прикрыл дверь, вновь вернувшись на кухню.
— Доброй ночи, — крикнула я.
— Спокойной, — донеслось из соседней комнаты.
С декабря ко мне перестали приходить сны. Может быть, потому, что я толком и не спала уже почти четыре месяца. После расставания с Лео я просыпалась каждую ночь и подолгу смотрела в тёмный потолок, иногда ещё успевая уснуть, иногда — лёжа так до самого утра. Но в этот раз меня, на удивление, разбудил будильник Ромы.
Шесть утра. Слишком раннее время для прощания.
Я лениво потянулась, прошла на кухню, поставила чайник и принялась готовить нам бутерброды на завтрак. Рома всё никак не хотел вылезать из постели. Я пожала плечами и позавтракала одна, оставив на столе его порцию.
Затем накинула пальто и замерла, сжимая в руках ручку чемодана.
— Ром, вставай, за мной через пять минут подъедет такси!
Наконец, он, заспанный и растрёпанный, вышел в прихожую.
— Долго не ложился?
— Почти всю ночь, — кивнул он и зевнул.
— Жалко, что утром не провели вместе время. Я приготовила тебе завтрак, он тебя ждёт на столе. Спасибо, что приютил, друг.
Мы крепко обнялись. Я почувствовала, как меня согревает исходящая от него особая энергия — светлая, искренняя. Чмокнув меня в щёку на прощание, он закрыл за мной дверь, и я стала спускаться к поджидающему меня такси.
Юркнула на заднее сидение машины и прильнула к окну, разглядывая тёмный двор со старой детской площадкой. Водитель тронулся с места и включил радио.
Едва услышав в песне знакомый голос, я почувствовала, как горячие слёзы снова застилают глаза и катятся по щекам. Провела по коже рукой и увидела на пальцах чёрную краску туши, которую так и не смыла вчера вечером, но сейчас мне было уже всё равно, как я выгляжу.
Земфира пронзительно пела:
Пожалуйста, только живи.
Ты же видишь: я живу тобою.
Моей огромной любви
Хватит нам двоим с головою.
Хочешь солнце вместо лампы?
Хочешь за окошком Альпы?
Хочешь, я отдам все песни?
Про тебя отдам все песни.
Эта песня снова и снова напоминала о Лео — ведь под Земфиру мы неслись тогда, тёплой апрельской ночью, из бара прямиком ко мне домой, когда наш роман только-только начинался и был наполнен только нежностью и радостью. Солёная вода продолжала бежать ручейками по лицу и обжигать кожу, будто выводила из меня весь яд боли от разлуки с близнецовым пламенем.
Мимо проносились дома, щедро украшенные лепниной, колоннами и статуями. В окнах теплился свет — в каждом из них шла своя жизнь, начиналось утро. Кто-то был счастлив, кто-то же, как я сейчас, переживал тяжёлые часы.
Через три часа — самолёт в новую жизнь. Я очень хочу верить, что, улетев, я дам себе шанс заполнить пустоту в груди, которая появилась, едва погас огненный шар энергии, связывающий нас с Лео.
На скорости сто километров в час я несусь в будущее.
Глава 9. Пункт назначения – Москва
Истина в том, что никогда не бывает полной готовности или времени, когда действительно пора… Приходит время, когда просто надеешься на лучшее, набираешь побольше воздуха и прыгаешь в бездну. Не будь так, не было бы повода придумывать слова «героиня», «герой» или отвага.
К. П. Эстес. Бегущая с волками
Сиддхартха не отвечал. Глаза его безмолвно глядели в её глаза.
- Ты достиг своей цели? – спросила она. – Ты обрёл мир?
Он улыбнулся и положил свою руку на её руку.
- Я вижу, – сказала она. – Я вижу это. И я обрету мир.
- Ты обрела его, - шёпотом проговорил Сиддхартха.
Г. Гессе. Сиддхартха
Я сразу поняла, что это сон. Обычно мне снились яркие, но бессмысленные картинки, которые тут же стирались из памяти после пробуждения. Но было одно исключение. Когда ко мне во сне приходила душа Лео, моего близнецового пламени — тогда я чувствовала, как сновидение очень глубоко затрагивает сердце и вонзается в память. Я изучала много литературы на тему близнецовых пламён, и каждый раз убеждалась, что они могут быть разделены физически, но связаны на тонких энергетических планах, приходя друг к другу во снах, общаясь мысленно и влияя на состояние друг друга. Действительно, во время наших отношений мы не раз читали мысли и чувствовали состояние друг друга. Вот и сейчас он не решался поговорить со мной вживую, но много думал обо мне — и наша связь срабатывала в безвременье, в царстве Морфея.
На этот раз мы оказались в каком-то лесу у входа тёмную пещеру. Я оглянулась — нас окружала тёмная зелень, под ногами стелился густой белый туман, а переплетения ветвей высоких деревьев образовали купол, скрывший небо.
— Кира!
Обернувшись, я увидела Лео. В жизни он был намного выше меня, но сейчас почему-то его голова оказалась на уровне моей груди. Я опустила глаза вниз — он стоял на коленях.
— Что, Лео? — я осторожно подошла к нему и дотронулась до плеча.
По моим рукам пробежал заряд горячей энергии, и перед глазами пронеслись яркие картины — пожар, зарево бушующего огня и красные вспышки.
Внезапно Лео горько заплакал, молчаливо подняв на меня покрасневшие глаза. И прижался к груди, крепко обняв.
— Кира! Когда это закончится?! — прохрипел он. — Моя душа болит.
Я нежно гладила его по голове, посылая светлые лучи любви.
— Всё закончилось, мой мальчик. Карма искуплена — мы сами выбрали эти испытания перед воплощением. Ты свободен, — тихо проговорила я, устало глядя на него. — В пещере тебя ждёт Кристина, не так ли? Ты можешь идти к ней.
Странно, но упоминание той, кто всегда причиняла мне боль своим существованием, теперь вызывало лишь лёгкость и принятие.
— Я ещё не решил, — растерянно проговорил он.
— Всё закончилось, — повторила я.
…И внезапно проснулась с тяжестью в грудной клетке и со слезами на глазах.
Задремала в самолёте.
Я прильнула лбом к холодному стеклу иллюминатора, наблюдая, как огромное белое крыло самолёта разрезает пушистые клочья облаков, ещё сиреневых в утренних сумерках.
— Девушка, вам чай, кофе? — выдернул меня из созерцания высокий голос молодой официантки. На её ярко-красных губах застыла вежливая улыбка.
Я улыбнулась в ответ.
— Кофе, спасибо.
Глоток горячего напитка обжёг горло. Я вновь отвернулась к окну. И принялась наблюдать, как на горизонте всё ярче блестит и разгорается огненная полоса — восходит солнце, очищая своим огнём от всех мерзких чувств и воспоминаний прошлого. Багровый рассвет отражается в тёплых карих глазах, проникая прямиком в душу, латая в ней все дыры и трещины, нанесённые тем, что я целый год считала любовью.
— Уважаемые пассажиры! Через несколько минут мы приступаем к снижению в Шереметьево. Погода в Москве хорошая, плюс десять градусов…
Вскоре самолёт ныряет в молочную гущу облаков, и перед взглядом открывается бесконечное море небоскрёбов, залитое золотым светом солнца. Сердце радостно замирает — ведь вместе с ним открывается море возможностей.
В Москве начинался новый день.
***
Я сошла с трапа самолёта и вскоре оказалась в аэропорту, ожидая багаж — набитый под завязку чемодан.
— Красотка, доброе утро! Появилось сообщение, что ты в сети. Хорошо долетела? — позвонила мне Кейт.
Её полный энергии весёлый голос заставил широко улыбнуться.
— Да, дорогая! Сейчас заберу чемодан, и стрелой лечу к тебе за ключами от квартиры. Буду тебя ждать после работы, приготовлю что-нибудь к ужину.
Транспорт в Москве был быстрым. Вскоре я уже стояла на другом конце города, около магазина, где работала Кейт. Зачарованно подняла глаза на небоскрёбы, чёрные скалы из железа и стекла, упирающиеся в купол бирюзового неба. Оно казалось сиреневым из-за солнцезащитных очков — несмотря на то, что произошло буквально позавчера, я принципиально продолжала носить розовые очки в прямом и переносном смысле. Своего рода метафора — желание видеть в мире и в людях лучшее. Чудеса случаются, только если в них верить.
— Кира! Кира! — услышала я из-за спины громкий голос подруги и обернулась.
Кейт неслась ко мне со всех ног и тут же схватила меня в крепкие объятия. Я прижалась к ней, зарывшись носом в рыжие волосы. Она оторвалась от меня - в её ярких голубых глазах искрил восторг.
— Наконец-то мы теперь вместе! Сколько ты пыталась переехать в Москву, искала работу, и вот, наконец, это случилось! Я всё ещё не могу поверить, что это правда! — радостно затараторила она.
— Да, подруга, теперь только мы друг у друга остались в этом мегаполисе, — тепло проговорила я, широко улыбаясь.
— Вот ключи, — протянула она мне связку. — Я только вчера начала перевозить вещи, так что там ещё небольшой бардак, сильно не ругайся!
— Не буду, — рассмеялась я. — Оставлю вещи, зайду в магазин за продуктами и немного приберусь. Жду тебя с работы!
Ещё раз крепко обняв подругу, я села в подъехавшее такси.
Таксист, приветливый мужчина, погрузил мой огромный чемодан в багажник, с трудом поместив его там, и тронулся с места.
— Вы сегодня приехали, значит? — дружелюбно улыбнулся он. — И надолго вы в Москве?
— Надеюсь, что навсегда, — искренне улыбнулась я, всё ещё не в силах поверить в то, что мечта сбылась.
— Вам понравится у нас! Город растёт не по дням, а по часам. Всегда что-то новое и интересное появляется. Вот, например, недавно построили новое пространство на месте одной из промзон, где располагаются современные компании, и даже есть музей айти-технологий! Мы как раз проезжаем мимо, — махнул он рукой на высокое белое здание за окном, выглядывающее из-за высокого моста дорожной развязки.
Я внимательно пригляделась и увидела огромную синюю надпись на крыше.
— Ой! Так это же место, где находится моя новая работа! — с энтузиазмом выпалила я, с детским восторгом в глазах наблюдая за высотками и проносящимися мимо нас блестящими автомобилями.
Это был масштаб. Я с удовольствием почувствовала, как сливаюсь с этим бешеным ритмом, растворяюсь в нём. Захотелось жить по-настоящему.
Через несколько минут я уже стояла в прихожей нашей с Кейт квартиры, залитой солнечным светом. В голову сразу приходило только одно слово — уют. И тепло.
Я сбросила кроссовки, оставила в маленькой прихожей чемодан и прошла на кухню — сделать хотя бы глоток воды после утренней суматохи в перелётом. И зачарованно замерла, глядя в окно. Вышла на балкон и обвела взглядом расстилающуюся передо мной панораму столицы. Весь город лежал как на ладони. Насквозь просматривались многочисленные небоскрёбы.
В последние месяцы не было времени остановиться и выдохнуть. Я нагрузила себя работой донельзя — взяла на заказ несколько статей по психологии и консультации по научным работам, а также чтение онлайн-лекций в новосибирском университете. Так что по вечерам просто засыпала без сил. Вот и сейчас, едва заехав в квартиру, не смогла и минуты просидеть спокойно и принялась наводить порядок.
Я знала, почему так происходило - хотелось нагрузить себя до отказа, чтобы просто не было сил и времени погружаться в воспоминания о петербургских событиях. Но, едва я присела на минуту отдохнуть, глядя на панораму города за окном, как тут же почувствовала, как снова накатывают слёзы.
— За что со мной так? — я обхватила руками колени и сжалась в комок, невольно в красках вспоминая предательство Лео, травлю от коллег, угрозы от Евгении Петровны и допрос в службе безопасности, закончившийся соглашением на крупную сумму. — Просто потому, что я любила всем сердцем и была готова на всё ради любви, и, не выдержав расставания, решила начать жить заново в другом городе?
“Надо брать себя в руки. Да, больно. Но всё в прошлом. Я теперь живу там, где всегда мечтала, и нужно сосредоточиться на новой жизни и своём будущем”, — успокоила я себя, постепенно возвращаясь в чувство.
Через пару часов вернулась Кейт с бутылкой вина в руках.
— О, нет! Я уже не могу видеть алкоголь — в последние два дня выпила слишком много, пытаясь справиться с тем, что на меня свалилось, — отшутилась я, помотав головой. — Да и знаешь, учитывая, что последние месяцы Лео пристратился к спиртному, это тоже не вызывает приятных ассоциаций…
— Кира! Давай хотя бы немного в честь новоселья! За воссоединение! — отрезала она тоном, не терпящим возражений, и потянулась на верхнюю полку шкафчика за бокалами.
Мы налили вина и вышли на балкон, наблюдая за невероятно красивым закатом. Солнце спряталось за небоскрёбами, окрашивая небо в ярко-малиновый цвет.
— Ну и дела, Кира, — протянула Кейт, выслушав мой рассказ о событиях последних дней. — Зато теперь ты в той айти-компании как Волан-де-Морт из Гарри Поттера: тот, чьё имя нельзя называть.
Мы обе заливисто рассмеялись.
— Мне нравится, что мы можем перевести такие серьёзные проблемы в шутку. Это помогает справиться с горем, увидеть, что всё не так страшно, — благодарно кивнула я ей.
— С точки зрения многих, ты делала нечто неправильное, аморальное, находясь в отношениях с Лео.
Я поёжилась.
— Мы были и остаёмся близнецовыми пламенами, и эти отношения могут быть парадоксальны, непонятны для других людей.
