- Здесь для рук.
Девушки с новым энтузиазмом принялись за дело, и очень скоро перед их восхищёнными взорами предстало нечто серовато-белое, длинное, лёгкое, летнее, мягкое и приятное на ощупь.
- Мотка, - позвала Ара. Та уже давно поглядывала на новую штуку. - Зови Фену.
- Ба! Ба! - догадалась девочка и побежала куда-то в кусты.
Через пару минут она тянула за руку чуть упирающуюся и растерянную бабку.
Ара и Лайя широкими улыбками встречали старую женщину. В вытянутых руках они с разных сторон держали первое в их племени платье. И от этих улыбок, и от этого непонятного наряда бабке ещё больше стало не по себе. Не дойдя нескольких шагов, она крепко упёрлась босыми ногами в песок, и дальше Мотка её уже не сдвинула.
- Фена, это - тебе! Давай примерять.
Вечером бабка долго не выходила к ужину, всё доила свою корову. Уже старейшина готовился встать, чтобы попрощаться с племенем до рассвета, да всё медлил, тяжёлая работа сковала усталостью тело, а бабка всё не шла.
И уж чего Фена точно не хотела, так это появиться в момент, когда появилась. Но ничего другого не оставалось. Не век же торчать в кустах.
Когда все замолчали, и отрешённо глядели в огонь, ожидая добрых пожеланий старейшины, бабка тихо выплыла. А потом чей-то резкий вздох привлёк внимание одного, другого, и взгляды всех переместились от костра на удивительную фигуру в ночи. Бабкину фигуру. В длинном светлом одеянии и с повязкой из шкур на бёдрах.
Без повязки бабка наотрез отказалась носить эту срамоту.
«А во с повязкой попробую, так и быть. Но посмотрю, что ещё люди скажут...»
Людям понравилось.
Точно идти по тому маршруту, на который указывала стрелка, не всегда удавалось, дорогу иногда преграждали небольшие и большие болота. Туда ребята не рисковали совать свои носы и прочие части тела. Приходилось двигаться в обход. Но потом старались вернуться на нужный путь.
Его конец не угадывался. Пришло подозрение, что идти придётся очень долго.
Но сколько бы ни длилось это путешествие, назад дороги не было. Вернуться в племя ни с чем - это позор. Тогда лучше бы они никуда не уходили.
Дорогу не помечали. Надеялись, раз бог ведёт их к себе, то обратно тоже выведет.
Когда второй раз штука промурлыкала женским голосом свой призыв к подъёму, ребята испугались, может, лишь чуть меньше, чем в первый. Тут же подхватились, хотя было ещё рано, и пошли, как им велели.
Но это мурлыкание повторялось каждое утро, и оно им с каждым разом всё больше не нравилось. И дело не в том, что ими командовали, - это как раз нормально, значит, эта тётка лучше знает, когда им вставать. Хотя, могла бы чуть больше рассказать, куда их уводит. Но тут уж они ей не указчики.
Ребятам вскоре перестала нравиться сама эта тётка. Может потому, что они её и не знали вовсе, только голос слышали. Но она повторяла одни и те же слова одним и тем же тоном. И в этой одинаковости было что-то неправильное. Словно неживое.
- Чего она всегда такая радостная? - удивился Гёра, и в его голосе ясно слышалась досада.
- Сидеть в такой маленькой штуке и быть счастливой - это умудриться надо. Не каждый так бы смог. - Лок попытался к тётке быть справедливым.
- Лучше сейчас об этот не говорить.
- Ты думаешь, она слышит?
Гёра пожал плечами, потом поднёс ко рту штуку и спросил в неё:
- А долго нам идти?
Но тётка не ответила.
- Тётя, а ты точно знаешь, где живёт бог?
И на это не было ответа.
- Обиделась? - чуть испугался Лок.
Женщины существа непредсказуемые, зависимость от них не всегда приводит к добру. Вот взять Мотку. Если бы она их вела по каким-нибудь дорогам, вряд ли бы они вообще куда-нибудь дошли. А тут эта непонятная тётка. И разговаривать с ними толком не хочет.
- Может, она, как дух, в эту коробку возвращается временами, а теперь где-то бродит?
Теперь Лок пожал плечами. В духах он разбирался ещё меньше, чем в женщинах. Потом всё же ответил:
- Ну, конечно, дух. Никакая настоящая тётка не влезла бы в эту штуку.
- Я знаю, что есть духи, которые от умерших людей остаются... Слушай, - Гёру осенило, - может, это кто-нибудь из наших?
Лок задумался. Действительно, столько народа из их племени погибло. Наверняка они скитаются неподалёку. Но тут же возразил:
- Да ну, ни у кого не было... - схватил Гёру за руку, притянул к себе и продолжил в самое ухо, - такого противного голоса.
Гёра хмыкнул. Он был согласен.
И этот противный голос их стал будить каждое раннее утро.
Идти было нетрудно.
После бодрого подъёма не менее бодро шагали, пока солнце не начинало припекать взлохмаченные макушки, выискивая их сверху среди кудрявых деревьев. Дорога была нетяжела. В основном ныряла из одного леса в другой.
Легко шагалось по пружинистому многолетнему хвойному слою соснового бора. Значительнее тяжелее было пробираться сквозь заросли смешанных чащ. Но ребята упорно шли, и позади оставались сосновые боры и смешанные чащи, а впереди приветливо махали зелёными ветвями их новые собратья.
Потом делали длинный перерыв, во время которого успевали не только отдохнуть, но и поймать какую-никакую добычу, развести костёр и вкусно пообедать.
Часто приходилось менять обувку. Тут уж руки-крюки не могли смастерить что-нибудь надёжного. Но и босиком далеко не уйдёшь. Зато лес давал много материала. Бери - и мастери.
- Да-а! - задумчиво тянул Гёра, оглядывая свои ноги в только что сплетённых лаптях.
- Да-а! - соглашался Лок.
- У деда бы глаза на лоб полезли.
- Ну так они и у меня лезут.
- Давай обойдём лучше, - в который раз предложил Наз, и в который раз Шима упрямо покачала головой.
- Я, может, в последний раз там побываю... Хочу... попрощаться.
Наз посмотрел на свою спутницу. Смелая. Это он понял, когда она отчаянно боролась за жизнь. Красивая. Длинные светлые волосы прямо спускались по спине. Голубые глаза с какими-то тёмными пятнышками. Словно в чистой воде рыбки плавают, - пришло неожиданное сравнение. Тёмные брови сейчас хмурятся - готовится к тяжёлой встрече. Встрече с местом, которое никогда не станет прежним. Таким, каким она его любила. И по протоптанным дорожкам никогда не будут ходить люди, которых она любила.
Наз порадовался, что тогда задержался и похоронил убитых и во втором селении. Теперь их тела не лежат беззащитные перед дикими зверями, и Шиме будет чуть легче.
Но как бы ей ни было, она не жаловалась. Молча ходила между разрушенных шалашей, лишь слёзы беспрерывно стекали по щекам.
Отсюда они ушли не с пустыми руками. У каждого на спине теперь висел лук, к поясу были привязаны стрелы, топоры, молотки и ножи - всё лучшее, что удалось найти на месте побоища.
Дальше Наз повёл девушку в обход своего селения. Видеть печальные остатки ещё одного разорённого племени ей ни к чему.
По дороге Наз рассказал Шиме про своих людей. Тех, кто остался в живых. Так он готовил девушку к встрече. Жить она теперь будет с ними. Шиме все очень понравились. Особенно бабка, чему Наз был немного удивлён.
А идти осталось недолго. Назу дорога была уже знакома, и он прикинул, что дойдут уже на следующий день. Осталась одна ночёвка. И поздно вечером они стали готовиться к ней.
Пока парень разводил огонь, Шима потрошила птиц, которых настреляли по дороге. Потом девушка готовила ложе для себя и своего спутника, каждому по разные стороны костра, а Наз жарил мясо.
А потом они оба с аппетитом ели.
Недавние потрясения не убили дух девушки, она готова была к новым встречам. Но всё же, поглядывая на Наза, понимала, насколько ей хорошо с ним. Вдвоём.
Она вспомнила рассказы стариков о том, что сначала на земле было всего два человека - мужчина и женщина. Первые люди. И раньше никогда не задумалась, как хорошо им было. А теперь задумалась.
А Наз размышлял о тех вестях, с которыми завтра придёт в племя.
Самое главное - бешенные собаки ушли. Они с Шимой следили за ними несколько дней. Сначала те долго искали своего вожака, но сделать этого не смогли - Наз и Шима позаботились.
Затем долго выли и выплясывали необычные пляски. Потом выбрали нового и отправились дальше.
Дальше... Ох, как же Наз хотел, чтобы они никогда больше не вернулись в эти края. Но в любой случае нужно быть готовыми их достойно встретить. Так, как они заслуживают. И подготовку к встрече надо начинать сразу. Их маленькое племя должно быть надёжно защищено.
Наз потянулся к шее, снял шнурок. Каждый день он вертел в руках непонятный предмет и не мог сообразить, что это. Что такое он сорвал с шеи бешенного вожака.
Зуб? Больше всего это похоже на зуб. Вот только таких зубов он никогда не видел, да и вряд ли есть такие животные. Даже представить смешно. Но ничего другого в голову не приходило.
Предмет был розового чистого цвета, как вечерняя заря. Ковырнул пальцем - материал плотный, не крошится, хотя возникало ощущение, что стоит чуть поднажать, и этот «зуб» расколется.
Размером с маленький палец, и к тому же согнутый. И две дырки.
Вот такая памятка осталась от вожака.
Наз чувствовал, что у этой штуковины есть своя тайна. Важная. Вот и вертел тот зуб в руках, пытаясь разгадать её.
- Слышала, далеко-далеко есть океан. Это место, куда сливаются все реки. И воды там столько, что можно плыть много дней и всё равно не переплывёшь.
Наз с лёгкой улыбкой смотрел на Шиму, слушал.
В этом его походе он не нашёл никого из своего племени. Не нашёл тело брата и следов его. Но эта отважная девушка стоила того, чтобы за ней идти почти в логово собак.
- Ты слушаешь?
Шиме показалось, что, несмотря на внимательный взгляд, Наз её не слушает.
- Слушаю. И мне очень интересно, что в том океане.
- А в том океане живут огромные звери. Намного больше наших земных. Может, это зуб кого-нибудь из океанских зверей?
- Ну, судя по размеру зуба, не такой уж большой его хозяин.
- Нет. Я просто хотела сказать, что наш мир такой великий, а мы знаем его лишь маленький кусочек. А ведь сколько неведомых существ в нём обитает.
Шима нервно оглянулась - напугала сама себя.
Но Наз не заметил этого. Он лёг на свою подстилку, закинул руки за голову и вгляделся в звёздное небо.
- Да... Вот бы узнать этот мир чуть побольше.
- Постой! - Санк постарался, чтобы слова прозвучали мягко. Но вместе с этими стараниями в его голосе смешались и нетерпеливые, и умоляющие нотки, о которых он даже не подозревал, так что напускная мягкость не особо и выделялась.
Девушка остановилась на значительном расстоянии, готовая дёрнуть, как лань, в любой момент.
- Я хочу подарить тебе... Посмотри... Я приготовил его тебе...
Санк не стал уточнять, что готовил не только он. Лека, сам не зная для кого и для чего, тоже немало помог.
Мягкий небесный камень он нашёл случайно, и сразу понял, что это бог его для него кинул. Санк и принял с благодарностью. А потом всё свободное время, и немного несвободного, он обтачивал его песчаником, шлифовал мелким песком и шерстью, пока не получилось маленькое гладкое синее яичко с белыми пятнышками разных размеров. Подарок уже был готов, когда пришла в голову идея украсить его чуть больше. Уж очень это яичко получилось похожим на кусочек неба с пушистыми облаками. Вот и надумал выцарапать с одной стороны луну, с другой солнце, чтобы приносило это яичко радость своей хозяйке и днём, и ночью.
Но сам не рискнул за это взяться. Страшно было испортить такую интересную вещь. А чувствовал, что испортит. Вот и обратился с просьбой к лучшему другу.
Лучший друг не стал задавать лишние вопросы, только уточняющие про местоположения небесных светил, и постарался так, что Санк понял, - это самое красивое из сделанного ими когда-либо.
Лека посоветовал продырявить тонкое отверстие и вставить шнурок. И уже начал это делать, но Санк чуть ревниво отобрал. Дальше он сам.
Скоро подарок был полностью готов. Осталось самое сложное - вручить его той, кому он предназначен.
Несколько дней ждал случая. Уходил на свою поляну. Всматривался в просветы между деревьями. И вот, когда уже притупилось внимание, случайно оглянулся и заметил её.
Девушка стояла на краю поляны, готовая каждое мгновение скрыться в зелени.
Высокая, тонкая, с густыми длинными волосами. Она нервно переминалась с ноги на ногу.
- Иди сюда, - Санк не решался шагнуть навстречу.
И девушка пошла.
И только когда она была совсем близко, Санк заметил, насколько напряжённые и отчаянные её глаза.
«Чего она такая перепуганная?» - не в первый раз задал себе такой вопрос, но ответа, как обычно, не дождался.
- Вот, посмотри, - Санк протянул на открытой ладони свой подарок. - Это тебе.
Девушка несмело взяла тонкими длинными пальцами, стала с улыбкой смотреть, потом подняла глаза, и столько в них было радостно-восторженных искр, что Санку стало совестно.
- Это можно повесить на шею.
Девушка повесила. Залюбовались оба. Красиво.
- Как тебя зовут?
- Уша.
Наконец он услышал её голос. Тихая нежная мелодия. Всю жизнь бы слушал.
- А меня Санк.
- Я знаю. Ты уже говорил.
- Я тебя ждал.
Девушка промолчала.
- Я тебя каждый день ждал. И каждый день буду ждать. Ты приходи.
- Ладно. Постараюсь.
- А где ты живёшь?
Напрасно спросил. Уша занервничала, стала оглядываться по сторонам.
- Мне пора.
Санк не стал задерживать. Молча смотрел, как между деревьями скрылась худенькая фигура.
Несмотря на неодобрение Сахи, да и остальных в племени, Лайя почти каждую лунную ночь уходила. Бродила в светлой тишине, надеялась на чудо. Но луна не открывала ей свою тайну, и травы не шептали свои секреты. Сначала Лайя в отчаянии сильно досадовала, пыталась умолить ночное светило. Потом обращалась к луне с бранью. Но ясноликая и на брань безмятежно смотрела с высоты, и чуть-чуть улыбалась.
И Лайя устала от плача и обид. Всё чаще молча сидела и просто смотрела, а ночь незаметно открывала ей свою иную сторону. Ту, на которую Лайя не рассчитывала, потому как о её существовании и не подозревала до времени.
Кругом, куда не падал взгляд, был особый мир, наполненный волшебством.
Пушистые облака, как морозное дыхание огромного исполина, который пытается спрятать звёзды от человеческих глаз.
И представлялось Лайе, что это существо живёт в далёком краю. В большой белой берлоге. Большой белый зверь. Своим ледяным дыханием он покрыл окрестности льдом и снегом, и вот всё злится на небо за то, что оно недосягаемо.
А берёзы? Берёзы - это зачарованные девушки. Злая безобразная ведьма позавидовала тонкому красивому стану и превратила их в деревья. И вот теперь они шепчут, жалуются всем проходящим на злую судьбу, но никто не понимает. А Лайя, хоть и догадывается, но помочь ничем не может, лишь нежно проводит ладонью по гладким стволам, утешает сочувствием.
А однажды, когда луна коснулась полной щёкой тёмной ленты реки и бросила в её струи серебристую дорожку, Лайя долго смотрела, пока не сложились слова:
Лунная дорожка лежала на воде,
По ней шла девушка.
Она полоскала босые ноги в белых искрах,
И ей было щекотно.
Она смеялась.
Эти слова Лайе так понравились, что она повторяла их снова и снова, пока не выучила. А следующим днём захотела хоть с кем-нибудь поделиться. Увидев сидящую на почти горизонтальном стволе ивы Лу, она подошла к ней. Села рядом. Долго вместе смотрели на текучие воды.
- Лу, хочешь послушать?
Девушки с новым энтузиазмом принялись за дело, и очень скоро перед их восхищёнными взорами предстало нечто серовато-белое, длинное, лёгкое, летнее, мягкое и приятное на ощупь.
- Мотка, - позвала Ара. Та уже давно поглядывала на новую штуку. - Зови Фену.
- Ба! Ба! - догадалась девочка и побежала куда-то в кусты.
Через пару минут она тянула за руку чуть упирающуюся и растерянную бабку.
Ара и Лайя широкими улыбками встречали старую женщину. В вытянутых руках они с разных сторон держали первое в их племени платье. И от этих улыбок, и от этого непонятного наряда бабке ещё больше стало не по себе. Не дойдя нескольких шагов, она крепко упёрлась босыми ногами в песок, и дальше Мотка её уже не сдвинула.
- Фена, это - тебе! Давай примерять.
Вечером бабка долго не выходила к ужину, всё доила свою корову. Уже старейшина готовился встать, чтобы попрощаться с племенем до рассвета, да всё медлил, тяжёлая работа сковала усталостью тело, а бабка всё не шла.
И уж чего Фена точно не хотела, так это появиться в момент, когда появилась. Но ничего другого не оставалось. Не век же торчать в кустах.
Когда все замолчали, и отрешённо глядели в огонь, ожидая добрых пожеланий старейшины, бабка тихо выплыла. А потом чей-то резкий вздох привлёк внимание одного, другого, и взгляды всех переместились от костра на удивительную фигуру в ночи. Бабкину фигуру. В длинном светлом одеянии и с повязкой из шкур на бёдрах.
Без повязки бабка наотрез отказалась носить эту срамоту.
«А во с повязкой попробую, так и быть. Но посмотрю, что ещё люди скажут...»
Людям понравилось.
Глава 32
Точно идти по тому маршруту, на который указывала стрелка, не всегда удавалось, дорогу иногда преграждали небольшие и большие болота. Туда ребята не рисковали совать свои носы и прочие части тела. Приходилось двигаться в обход. Но потом старались вернуться на нужный путь.
Его конец не угадывался. Пришло подозрение, что идти придётся очень долго.
Но сколько бы ни длилось это путешествие, назад дороги не было. Вернуться в племя ни с чем - это позор. Тогда лучше бы они никуда не уходили.
Дорогу не помечали. Надеялись, раз бог ведёт их к себе, то обратно тоже выведет.
Когда второй раз штука промурлыкала женским голосом свой призыв к подъёму, ребята испугались, может, лишь чуть меньше, чем в первый. Тут же подхватились, хотя было ещё рано, и пошли, как им велели.
Но это мурлыкание повторялось каждое утро, и оно им с каждым разом всё больше не нравилось. И дело не в том, что ими командовали, - это как раз нормально, значит, эта тётка лучше знает, когда им вставать. Хотя, могла бы чуть больше рассказать, куда их уводит. Но тут уж они ей не указчики.
Ребятам вскоре перестала нравиться сама эта тётка. Может потому, что они её и не знали вовсе, только голос слышали. Но она повторяла одни и те же слова одним и тем же тоном. И в этой одинаковости было что-то неправильное. Словно неживое.
- Чего она всегда такая радостная? - удивился Гёра, и в его голосе ясно слышалась досада.
- Сидеть в такой маленькой штуке и быть счастливой - это умудриться надо. Не каждый так бы смог. - Лок попытался к тётке быть справедливым.
- Лучше сейчас об этот не говорить.
- Ты думаешь, она слышит?
Гёра пожал плечами, потом поднёс ко рту штуку и спросил в неё:
- А долго нам идти?
Но тётка не ответила.
- Тётя, а ты точно знаешь, где живёт бог?
И на это не было ответа.
- Обиделась? - чуть испугался Лок.
Женщины существа непредсказуемые, зависимость от них не всегда приводит к добру. Вот взять Мотку. Если бы она их вела по каким-нибудь дорогам, вряд ли бы они вообще куда-нибудь дошли. А тут эта непонятная тётка. И разговаривать с ними толком не хочет.
- Может, она, как дух, в эту коробку возвращается временами, а теперь где-то бродит?
Теперь Лок пожал плечами. В духах он разбирался ещё меньше, чем в женщинах. Потом всё же ответил:
- Ну, конечно, дух. Никакая настоящая тётка не влезла бы в эту штуку.
- Я знаю, что есть духи, которые от умерших людей остаются... Слушай, - Гёру осенило, - может, это кто-нибудь из наших?
Лок задумался. Действительно, столько народа из их племени погибло. Наверняка они скитаются неподалёку. Но тут же возразил:
- Да ну, ни у кого не было... - схватил Гёру за руку, притянул к себе и продолжил в самое ухо, - такого противного голоса.
Гёра хмыкнул. Он был согласен.
И этот противный голос их стал будить каждое раннее утро.
Идти было нетрудно.
После бодрого подъёма не менее бодро шагали, пока солнце не начинало припекать взлохмаченные макушки, выискивая их сверху среди кудрявых деревьев. Дорога была нетяжела. В основном ныряла из одного леса в другой.
Легко шагалось по пружинистому многолетнему хвойному слою соснового бора. Значительнее тяжелее было пробираться сквозь заросли смешанных чащ. Но ребята упорно шли, и позади оставались сосновые боры и смешанные чащи, а впереди приветливо махали зелёными ветвями их новые собратья.
Потом делали длинный перерыв, во время которого успевали не только отдохнуть, но и поймать какую-никакую добычу, развести костёр и вкусно пообедать.
Часто приходилось менять обувку. Тут уж руки-крюки не могли смастерить что-нибудь надёжного. Но и босиком далеко не уйдёшь. Зато лес давал много материала. Бери - и мастери.
- Да-а! - задумчиво тянул Гёра, оглядывая свои ноги в только что сплетённых лаптях.
- Да-а! - соглашался Лок.
- У деда бы глаза на лоб полезли.
- Ну так они и у меня лезут.
Глава 33
- Давай обойдём лучше, - в который раз предложил Наз, и в который раз Шима упрямо покачала головой.
- Я, может, в последний раз там побываю... Хочу... попрощаться.
Наз посмотрел на свою спутницу. Смелая. Это он понял, когда она отчаянно боролась за жизнь. Красивая. Длинные светлые волосы прямо спускались по спине. Голубые глаза с какими-то тёмными пятнышками. Словно в чистой воде рыбки плавают, - пришло неожиданное сравнение. Тёмные брови сейчас хмурятся - готовится к тяжёлой встрече. Встрече с местом, которое никогда не станет прежним. Таким, каким она его любила. И по протоптанным дорожкам никогда не будут ходить люди, которых она любила.
Наз порадовался, что тогда задержался и похоронил убитых и во втором селении. Теперь их тела не лежат беззащитные перед дикими зверями, и Шиме будет чуть легче.
Но как бы ей ни было, она не жаловалась. Молча ходила между разрушенных шалашей, лишь слёзы беспрерывно стекали по щекам.
Отсюда они ушли не с пустыми руками. У каждого на спине теперь висел лук, к поясу были привязаны стрелы, топоры, молотки и ножи - всё лучшее, что удалось найти на месте побоища.
Дальше Наз повёл девушку в обход своего селения. Видеть печальные остатки ещё одного разорённого племени ей ни к чему.
По дороге Наз рассказал Шиме про своих людей. Тех, кто остался в живых. Так он готовил девушку к встрече. Жить она теперь будет с ними. Шиме все очень понравились. Особенно бабка, чему Наз был немного удивлён.
А идти осталось недолго. Назу дорога была уже знакома, и он прикинул, что дойдут уже на следующий день. Осталась одна ночёвка. И поздно вечером они стали готовиться к ней.
Пока парень разводил огонь, Шима потрошила птиц, которых настреляли по дороге. Потом девушка готовила ложе для себя и своего спутника, каждому по разные стороны костра, а Наз жарил мясо.
А потом они оба с аппетитом ели.
Недавние потрясения не убили дух девушки, она готова была к новым встречам. Но всё же, поглядывая на Наза, понимала, насколько ей хорошо с ним. Вдвоём.
Она вспомнила рассказы стариков о том, что сначала на земле было всего два человека - мужчина и женщина. Первые люди. И раньше никогда не задумалась, как хорошо им было. А теперь задумалась.
А Наз размышлял о тех вестях, с которыми завтра придёт в племя.
Самое главное - бешенные собаки ушли. Они с Шимой следили за ними несколько дней. Сначала те долго искали своего вожака, но сделать этого не смогли - Наз и Шима позаботились.
Затем долго выли и выплясывали необычные пляски. Потом выбрали нового и отправились дальше.
Дальше... Ох, как же Наз хотел, чтобы они никогда больше не вернулись в эти края. Но в любой случае нужно быть готовыми их достойно встретить. Так, как они заслуживают. И подготовку к встрече надо начинать сразу. Их маленькое племя должно быть надёжно защищено.
Наз потянулся к шее, снял шнурок. Каждый день он вертел в руках непонятный предмет и не мог сообразить, что это. Что такое он сорвал с шеи бешенного вожака.
Зуб? Больше всего это похоже на зуб. Вот только таких зубов он никогда не видел, да и вряд ли есть такие животные. Даже представить смешно. Но ничего другого в голову не приходило.
Предмет был розового чистого цвета, как вечерняя заря. Ковырнул пальцем - материал плотный, не крошится, хотя возникало ощущение, что стоит чуть поднажать, и этот «зуб» расколется.
Размером с маленький палец, и к тому же согнутый. И две дырки.
Вот такая памятка осталась от вожака.
Наз чувствовал, что у этой штуковины есть своя тайна. Важная. Вот и вертел тот зуб в руках, пытаясь разгадать её.
- Слышала, далеко-далеко есть океан. Это место, куда сливаются все реки. И воды там столько, что можно плыть много дней и всё равно не переплывёшь.
Наз с лёгкой улыбкой смотрел на Шиму, слушал.
В этом его походе он не нашёл никого из своего племени. Не нашёл тело брата и следов его. Но эта отважная девушка стоила того, чтобы за ней идти почти в логово собак.
- Ты слушаешь?
Шиме показалось, что, несмотря на внимательный взгляд, Наз её не слушает.
- Слушаю. И мне очень интересно, что в том океане.
- А в том океане живут огромные звери. Намного больше наших земных. Может, это зуб кого-нибудь из океанских зверей?
- Ну, судя по размеру зуба, не такой уж большой его хозяин.
- Нет. Я просто хотела сказать, что наш мир такой великий, а мы знаем его лишь маленький кусочек. А ведь сколько неведомых существ в нём обитает.
Шима нервно оглянулась - напугала сама себя.
Но Наз не заметил этого. Он лёг на свою подстилку, закинул руки за голову и вгляделся в звёздное небо.
- Да... Вот бы узнать этот мир чуть побольше.
Глава 34
- Постой! - Санк постарался, чтобы слова прозвучали мягко. Но вместе с этими стараниями в его голосе смешались и нетерпеливые, и умоляющие нотки, о которых он даже не подозревал, так что напускная мягкость не особо и выделялась.
Девушка остановилась на значительном расстоянии, готовая дёрнуть, как лань, в любой момент.
- Я хочу подарить тебе... Посмотри... Я приготовил его тебе...
Санк не стал уточнять, что готовил не только он. Лека, сам не зная для кого и для чего, тоже немало помог.
Мягкий небесный камень он нашёл случайно, и сразу понял, что это бог его для него кинул. Санк и принял с благодарностью. А потом всё свободное время, и немного несвободного, он обтачивал его песчаником, шлифовал мелким песком и шерстью, пока не получилось маленькое гладкое синее яичко с белыми пятнышками разных размеров. Подарок уже был готов, когда пришла в голову идея украсить его чуть больше. Уж очень это яичко получилось похожим на кусочек неба с пушистыми облаками. Вот и надумал выцарапать с одной стороны луну, с другой солнце, чтобы приносило это яичко радость своей хозяйке и днём, и ночью.
Но сам не рискнул за это взяться. Страшно было испортить такую интересную вещь. А чувствовал, что испортит. Вот и обратился с просьбой к лучшему другу.
Лучший друг не стал задавать лишние вопросы, только уточняющие про местоположения небесных светил, и постарался так, что Санк понял, - это самое красивое из сделанного ими когда-либо.
Лека посоветовал продырявить тонкое отверстие и вставить шнурок. И уже начал это делать, но Санк чуть ревниво отобрал. Дальше он сам.
Скоро подарок был полностью готов. Осталось самое сложное - вручить его той, кому он предназначен.
Несколько дней ждал случая. Уходил на свою поляну. Всматривался в просветы между деревьями. И вот, когда уже притупилось внимание, случайно оглянулся и заметил её.
Девушка стояла на краю поляны, готовая каждое мгновение скрыться в зелени.
Высокая, тонкая, с густыми длинными волосами. Она нервно переминалась с ноги на ногу.
- Иди сюда, - Санк не решался шагнуть навстречу.
И девушка пошла.
И только когда она была совсем близко, Санк заметил, насколько напряжённые и отчаянные её глаза.
«Чего она такая перепуганная?» - не в первый раз задал себе такой вопрос, но ответа, как обычно, не дождался.
- Вот, посмотри, - Санк протянул на открытой ладони свой подарок. - Это тебе.
Девушка несмело взяла тонкими длинными пальцами, стала с улыбкой смотреть, потом подняла глаза, и столько в них было радостно-восторженных искр, что Санку стало совестно.
- Это можно повесить на шею.
Девушка повесила. Залюбовались оба. Красиво.
- Как тебя зовут?
- Уша.
Наконец он услышал её голос. Тихая нежная мелодия. Всю жизнь бы слушал.
- А меня Санк.
- Я знаю. Ты уже говорил.
- Я тебя ждал.
Девушка промолчала.
- Я тебя каждый день ждал. И каждый день буду ждать. Ты приходи.
- Ладно. Постараюсь.
- А где ты живёшь?
Напрасно спросил. Уша занервничала, стала оглядываться по сторонам.
- Мне пора.
Санк не стал задерживать. Молча смотрел, как между деревьями скрылась худенькая фигура.
Глава 35
Несмотря на неодобрение Сахи, да и остальных в племени, Лайя почти каждую лунную ночь уходила. Бродила в светлой тишине, надеялась на чудо. Но луна не открывала ей свою тайну, и травы не шептали свои секреты. Сначала Лайя в отчаянии сильно досадовала, пыталась умолить ночное светило. Потом обращалась к луне с бранью. Но ясноликая и на брань безмятежно смотрела с высоты, и чуть-чуть улыбалась.
И Лайя устала от плача и обид. Всё чаще молча сидела и просто смотрела, а ночь незаметно открывала ей свою иную сторону. Ту, на которую Лайя не рассчитывала, потому как о её существовании и не подозревала до времени.
Кругом, куда не падал взгляд, был особый мир, наполненный волшебством.
Пушистые облака, как морозное дыхание огромного исполина, который пытается спрятать звёзды от человеческих глаз.
И представлялось Лайе, что это существо живёт в далёком краю. В большой белой берлоге. Большой белый зверь. Своим ледяным дыханием он покрыл окрестности льдом и снегом, и вот всё злится на небо за то, что оно недосягаемо.
А берёзы? Берёзы - это зачарованные девушки. Злая безобразная ведьма позавидовала тонкому красивому стану и превратила их в деревья. И вот теперь они шепчут, жалуются всем проходящим на злую судьбу, но никто не понимает. А Лайя, хоть и догадывается, но помочь ничем не может, лишь нежно проводит ладонью по гладким стволам, утешает сочувствием.
А однажды, когда луна коснулась полной щёкой тёмной ленты реки и бросила в её струи серебристую дорожку, Лайя долго смотрела, пока не сложились слова:
Лунная дорожка лежала на воде,
По ней шла девушка.
Она полоскала босые ноги в белых искрах,
И ей было щекотно.
Она смеялась.
Эти слова Лайе так понравились, что она повторяла их снова и снова, пока не выучила. А следующим днём захотела хоть с кем-нибудь поделиться. Увидев сидящую на почти горизонтальном стволе ивы Лу, она подошла к ней. Села рядом. Долго вместе смотрели на текучие воды.
- Лу, хочешь послушать?
