Парень тронул девушку за плечо, и когда та оглянулась, прижал палец к своим губам, наказывая молчать.
Уша перепугано закивала, а потом посмотрела в сторону. Туда, куда глядел Санк.
Сердце заныло...
В следующее мгновение Санк вытянул из-за пояса топор и повернул к бешенному. Только бы не спугнуть раньше времени. И... упал. Ему показалось, что Уша намеренно зацепила его ногу. Но этого не может быть! Сучья затрещали, бешенный дёрнулся и скрылся в лесных зарослях.
Санк неловко поднялся и ломанулся следом, уже не скрывая своего присутствия, Уша побежала за ним.
Куда там! Выскочив из зарослей, Санк понял, что упустил собаку. Бежать наугад? Но сначала надо объяснить девушке, а то она окончательно испугается.
Санк обернулся, поджидая Ушу, а она уже тут. Схватила Санка за руку, повисла, не отпускает:
- Не надо! - голос умоляющий. - Не бей. Это отец мой.
Санк оторопел.
Отец?
- Твой отец из племени бешенных собак?
Уша замотала головой с такой силой, что в глазах зарябило.
- Нет. Он не из племени. Он сам по себе.
- Но...
Бешенные, хоть и отличаются один от другого, но всё равно, их ни с кем не перепутаешь. Они особенные. И ненавистные.
Санк молча смотрел на Ушу, не зная, что дальше. Что сказать. Она, получается, дочь врага.
- Твой отец... Ну, не сам, но такие же, как он, убивали наших. Без жалости. Убивали беззащитных детей.
- Нет-нет. Не отец, - Уша плакала. - Отец добрый. Он не убивал.
Отца своего девушка любила. И очень сильно жалела. А теперь особенно.
Хорошо быть такому красивому, как Санк, как другие из его племени, за которыми она только что наблюдала. А отец?
Уша вспомнила его сгорбленную спину, заросшее лицо, хмурый взгляд. Если она его разлюбит, то что будет с ним? Он умрёт от горя.
- Пойду я, - тихо сказала Уша.
Санк не стал её задерживать. Ему самому надо было крепко подумать.
Он стоял и смотрел, как девушка уходит всё дальше. И по вздрагивающей спине догадался, что она плачет.
Там, где высилась Микина песчаная горка, теперь висели тёмные шкуры. Лежала шкура и на самой Микиной горке, равняя её с остальным песком.
А она-то была не просто так. Горка возвышалась над зелёным блестящим жуком. Мика сам старательно его погрёб, чтобы он никуда не сбежал. И вот теперь перед мальчиком очередная жизненная загадка! Как добраться до красивого жука?
Каждое утро он ковылял на место, которое считал своим, надеясь, что шкуры, как появились нежданно-негаданно, так и исчезнут таким же путём. А с его горкой случится обратный кульбит.
Но надежды не оправдывались, и ситуация всё больше осложнялась, потому что его стала неласково встречать чужая тётка, выныривая из тех самых шкур.
Вот и теперь, увидев его, она сощурила красивые глаза и остро посмотрела на него:
- Опять прётся! Ты скажи! Как мёдом ему здесь намазано.
Мика нерешительно остановился и стал смотреть, как из красивого рта вырываются некрасивые слова.
- Чего тебе надо?
Тётка воинственно уперлась руками в округлые бока.
Но Мика не знал, как объяснить про жука. И растерянно ковырял пальцем в носу в надежде, что тётка сама как-нибудь догадается.
- Ещё раз появишься, - не догадалась тётка, - получишь под сраку. А теперь ступай отсюда.
И тётка бесцеремонно повернула его спиной к своим шкурам, больно надавливая пальцами на плечо, и толкнула Мику в обратном направлении.
И Мика послушно поковылял обратно. В глазах его задрожали озёрца непролитых слёз, нос покраснел, а губы скривились. И он едва сдерживался, чтобы не зареветь от обиды на всю округу.
Но сильные добрые руки Сахи подхватили его и подняли высоко, как он любил. И прижали его крепко-крепко, как он ещё больше любил. А потом добрые глаза заглянули в его озёрца, шершавые ладони осушили их, и Мика судорожно со всхлипыванием вздохнул. И в этом вздохе слышалось облегчение, мол, жизнь, конечно, бывает сложной, но жить дальше можно.
А потом Саха сунула в руку вкусную лепёху и наказала Изе за ним присмотреть.
- Пошли, пошли, Мика. Там Вела козляток кормит. Пошли ей поможем, - Иза потянула мальчика за собой, и тот на некоторое время забыл про своего зелёного блестящего жука.
- Стыдись, Зага, - тёмные глаза Сахи смотрели непривычно хмуро и недобро.
- Да что я? - заюлила девушка. - Пусть гуляет с детьми. Что он сюда лезет? Ещё обожжётся.
Но во взгляде Сахи ничего не дрогнуло. Не приняла она эти доводы.
- Да я его и не обижала. Сказала, чтобы он шёл гулять, - Зага и сама в это поверила. Ведь так оно и было. Почти. А про хваткие пальцы, что больно впились в детское плечо, кто узнает? Мика не расскажет, а, значит, можно считать, что ничего и не было.
- Неужели ты не оценила то, что вновь обрела своё племя? Неужели тебе больше понравилось бродить вдвоём?
Зага нахмурилась. Те дни она не любила вспоминать. Не понравились? Это не те слова. Было отчаяние, одиночество вдвоём. Казалось, в целом мире нет своего места. Своего дома.
Нет, она рада, конечно, что вновь нашлось племя. Но лучше, если бы можно было жить чуть-чуть отдельно. Племя само по себе, а они с Назом - в сторонке. Но сказать об этом Сахе было немыслимо. Она не поймёт.
- И ещё! Что за угрозы Аре? Не смей ей как-то вредить! - тёмный взгляд женщины колюче прошёлся по лицу Заги.
Та побледнела. Иногда она несдержанна. Неужели кто-то подслушивает?
- Да... да я... Сгоряча чего не скажешь?
Саха постояла несколько тягостных мгновений, потом повернулась, пошла к костру.
Зага спряталась в свой шалаш. Как глупо! Девушка от злости кусала губы! Как глупо так ляпать направо и налево. Пора взрослеть. Пора становиться осторожной!
- Что ты лисуес? - Лу уселась рядом с Лекой.
- Это олень. Видишь, как голову задрал? Тяжёлые рога назад тянут.
- Ага. Визу. А научи меня.
- Бери палочку, сейчас вместе будем кудесничать.
Лека расчистил место чуть подальше от своего оленя.
- Ну? Ещё одного оленя будем рисовать?
- Нет, - Лу задумалась. - Налисуй собаку.
- У которой уши торчком? - улыбнулся Лека.
Лу с таким изумлением уставилась на него, что тот едва сдержался, чтобы не рассмеяться.
- Да-а, - протянула девочка, всё ещё глядя круглыми от удивления глазами на своего старшего приятеля.
- Что ты говорила по её лапы?
- Вот смотли, - Лу согнула руки в локтях, вытянула кисти вперёд, напряжённо скрючила пальцы, - вот так.
Лека чуть прищурив глаза, окинул взглядом руки девочки, задержался немного на её лице. Лу в этот момент замерла, вытянув губы, выпучив глаза и изо всех сил поднимая брови вверх, очевидно пытаясь изобразить собачью морду с торчащими ушами.
- Попробуем.
Лека уже не смеялся. Он выполнял первый в жизни заказ и старался не ударить в грязь лицом.
- Всё, я понял. Можешь уже нормально сесть.
Лу послушно уселась и стала смотреть.
Вскоре на ровном песчаном месте стала угадываться собака. Лу ахнула.
- Только уски побольсе.
Лека послушно исправил несколько линий.
- Мы вот сюда залезали, - уверенно ткнула Лу в правое ухо.
- А собака? Терпела? - Лека ничего не понимал.
- Так она незывая.
- Как это неживая? Дохлая, что ли?
- Не-е-е, - Лу помотала головой и рассмеялась. - Лека, ну сам подумай, как бы мы залезали в ухо дохлой собаки?
- Вот я и думаю, как?
- Ну, она зе ненастоясяя. Она каменная. И больсая-плебольсая. Высе этого делева.
- А где она находится?
- Не знаю.
- Вы с Локом и Гёрой в ухо этой собаки лезли?
- Не-е. Лок и Гёла спали. Дядьки сделали вот так, - девочка изобразила руками какие-то круги, - они и заснули.
- А ты?
- Не, я не заснула. Потом мы летели. Высоко-высоко. Летька внизу как змея, вот так, - Лу рукой показала, как петляла река.
- Как же вы летели? У вас же крыльев нет. Или были?
- Нет, клыльев не было, - вздохнула Лу. - Но мы летели в стуке такой. Залезли в стуку, сели на... не знаю. Там звёздочки светятся. Как угольки. А потом я глянула вниз. А там высоко. Делевья вот такие, - показала пальцами небольшой размер.
- В собаку залезли и летели?
Лека почувствовал, как голова у него пошла кругом. Но в месте рассказа о невероятном полёте в какой-то штуке он чуть опомнился, стряхнул наваждение. А то так недолго поверить Лу.
- Не, в собаку мы потом лезли. Мы к ней плилетели.
И вновь Лека засомневался.
- А с кем ты летела?
- Не знаю. - Лу подтянула плечи вверх. - Дядьки какие-то. И тётка есё была.
- А что они хотели от тебя? Зачем ты им?
- Не знаю. Они думали, что я больсе. А я маленькая. Вот они назад меня и отплавили. К Гёле и Локу.
Леке стало не по себе. Несмотря на невероятность истории, у парня зародилась уверенность, что это правда.
- Расскажи всё.
Лу вздохнула.
- Тётка стала клитять: «Вы дулаки? Не видите, сто это лебёнок?» А они говолят: «Сигнал был сильный. Ты сама сказала». А она: «Мало ли какой сигнал? Надо зе головой сооблазать», - Лу крепко постучала костяшкой согнутого пальца по своему лбу, очевидно изображая невероятный гнев неведомой тётки.
- А больше ты их не видела?
- Не-е. Только слысала.
- Когда?
И Лу снова задумалась. Когда она их слышала? Ночью? Может, это ей приснилось? Или казалось? Может, она придумала?
- Не знаю, - вздохнула.
Так и не вспомнила.
Вздохнул и Лека. Ничего не понял. Но голова заболела.
После обеда путь преградила река. Лок с Гёрой постояли на её крутом берегу, поглядели на быстрое течение. Опасно.
Даже с берега понятно, что в реке глубоко. Хотя, с другой стороны, плавать оба умели, и речка неширокая. Можно рискнуть.
Полезли проверять. Но с первым же шагом ушли в воду по пояс, течение тут же подхватило, сбило с ног, хорошо прибрежные кусты вовремя протянули свои ветки. Они же и помогли выбраться назад.
- Ты штуку не намочил?
- Не, - как ни крутила Гёру вода, его рука со штукой всё время торчала вверх. - Зато обувку потерял, - мальчик посмотрел на свой лапоть, который самоотверженно нёсся по течению. И вскоре скрылся за поворотом.
Сели на песчаные выступы крутого склона обсохнуть да обдумать, что дальше.
- Нет... здесь хода нет, - Лок покачал безнадёжно головой.
- А нам туда надо, - Гёра упрямо ткнул пальцем в противоположный берег. - Во, видишь, стрелка туда показывает.
Зелёная стрелочка при свете дня сияла не так ярко, как ночью, приходилось даже загораживать её ладонью от солнечных лучей, чтобы лучше рассмотреть. Но сомневаться не приходилось - путь она указывала через реку.
- Надо делать плот, - Лок со вздохом прикинул масштабы работы.
- Прям, плот. Можно просто дерево срубить, - как мог упростил задачу Гёра.
- Чем? Ножом?
- Да-а, скажешь тоже. Ножом мы до следующего лета будем рубить.
- Не до лета, конечно, но... Пошли поищем подходящее дерево, а там видно будет.
Вскарабкались наверх, пошли вдоль берега. Долго искать не пришлось. Через несколько шагов увидели иву, которая всем своим видом показывала, что прямо создана для переправ. Толстый ствол её горизонтально тянулся над водой, потом уходил вверх, где раскудрявливался зелёными длинными ветками.
- Вот он - наш плот, - задумчиво произнёс Гёра.
Лок посмотрел на толстое дерево. Осенило:
- Слушай, давай костёр разожжём под стволом. Не под всем, а только в одном месте. Вот там оно сгорит и отвалится.
- Ну и голова у тебя, - подивился Гёра. - Нам тогда и делать ничего не надо будет. Знай, подбрасывай дровишки.
- Ага, давай начинать. Думаю, всю ночь придётся дровишки подбрасывать. Видишь, какая толстая ива.
В жаркий летний день найти материал для костра не составило труда, как и разжечь его. Гёра наловчился делать это быстро, и вскоре уже огонёк трудился над строительством плота, а ребята ловили неподалёку в заводи рыбу.
Поздно ночью дерево дрогнуло в первый раз. Дрогнули и ребята. Как бы ни пришлось мчаться за плотом вдогонку. Решили подготовиться заранее. Сняли одежды, крепко-накрепко примотали их длинными ветками к самым толстым сукам. Туда же прикрепили копьё и нож. Штуку не рискнули привязывать. Гёра решил сам её держать, а со всеми другими проблемами и одной рукой будет справляться.
Рассвет едва развеял ночную темноту, когда дерево решило сдаться. Затрещало, не оставляя сомнений, что переправа вот-вот начнётся.
- Садись, - закричал Лок. - Вон туда, где веток много. Держись сам и штуку держи.
Гёра послушно побежал по дрожащему стволу, ускоряя необратимый процесс превращения дерева в плот, и едва успел примоститься, как вместе с ивой рухнул в воду, поднимая сонмы брызг и исчезая в тёмной мокроте. Лок с расширенными от ужаса и волнения глазами ждал. Вот вынырнули ветки, и на них показался залепленный мокрыми листьями Гёра. Цел! Не раздумывая больше, Лок нырнул следом за компанией, схватился руками за только что оторвавшийся ствол и обжёгся, тот ещё не успел остыть. Поискал более подходящее место, нашёл. Теперь надо плот толкать в нужном направлении. Стал опускать ноги, надеясь нащупать дно - не тут-то было. Нет дна.
Ладно, надо успокоиться.
- Ты как? - спросил Гёру. Тот уже лежал животом на стволе и одной рукой пытался направить ствол к нужному берегу.
- Нормально. Штуку намочил.
На сердце потяжелело от этих слов. Если стрелочка потухнет, то как идти дальше? А за последнее время уже привыкли к мысли, что у них всё может получиться. По-другому думать - это как окунуться в отчаяние. Без бога - беда. Кто их защитит? Кто их всему научит?
Лок изо всех сил стал толкать дерево к противоположному берегу. Но дерево изо всех сил плыло по течению, время от времени кружась и поворачиваясь. Силы мальчиков по сравнению с силой реки были совсем незначительными.
- Ничего не получается!
- Поворот впереди.
Лок поглядел. Это шанс. Но на повороте дерево неожиданно вернулась к тому берегу, от которого ребята отчаянно пытались оторваться.
- Нам не такой поворот нужен, - догадался Лок.
- А какой?
Но времени объяснять не было.
- Пока отдохни, - прокричал Лок. - Сейчас бесполезно рыпаться.
И ребята расслабились.
- Светится! - заорал Гёра радостно.
И Лок понял, что стрелка в таких испытаниях пока держится. Открыл было рот сказать Гёре, чтобы берёг штуку. А потом закрыл. Гёра и сам всё знает.
- Наш поворот впереди, - Лок сосредоточился. Теперь, пока силы ещё не иссякли, надо постараться.
И когда до поворота осталось небольшое расстояние, он забил ногами по воде что было силы, и вода, словно на этот раз решила стать на их сторону, потащила иву в нужном направлении. Гёра вытянул свободную руку к прибрежным кустам, и как только пальцы коснулись тонких веток, стал проворно наматывать их вокруг запястья.
Лок опустил ноги - дно! Всё!
Через короткое время ребята без сил валялись на песке, провожая глазами уплывающую иву.
- Мы хоть на том берегу?
Их столько крутило-вертело течением, что у Гёры не было полной уверенности, что реку они всё же преодолели.
- А стрелка выдержала?
Ребята враз подняли головы.
Зелёный указатель уверенно глядел вперёд.
- А одёжа? А нож с копьём? - опомнился Лок.
Поздно. Но Гёра успел заметить, как мелькнули в ветвях ивы их коричневые шкуры. А потом скрылись за очередным поворотом.
Уше казалось, что голова её тяжёлая и большая-большая, прямо огромная. И самый огромный в голове рот. А всё остальное тело, как маленький червячок, торчащий из гигантского яблока. Она лежала с закрытыми глазами на своих шкурах и пыталась понять, что стало с её организмом. И как вернуться в обычное состояние. Но мысли путались, мелькали и пропадали, стоило лишь на какой-нибудь попытаться сосредоточиться.
Уша перепугано закивала, а потом посмотрела в сторону. Туда, куда глядел Санк.
Сердце заныло...
В следующее мгновение Санк вытянул из-за пояса топор и повернул к бешенному. Только бы не спугнуть раньше времени. И... упал. Ему показалось, что Уша намеренно зацепила его ногу. Но этого не может быть! Сучья затрещали, бешенный дёрнулся и скрылся в лесных зарослях.
Санк неловко поднялся и ломанулся следом, уже не скрывая своего присутствия, Уша побежала за ним.
Куда там! Выскочив из зарослей, Санк понял, что упустил собаку. Бежать наугад? Но сначала надо объяснить девушке, а то она окончательно испугается.
Санк обернулся, поджидая Ушу, а она уже тут. Схватила Санка за руку, повисла, не отпускает:
- Не надо! - голос умоляющий. - Не бей. Это отец мой.
Санк оторопел.
Отец?
- Твой отец из племени бешенных собак?
Уша замотала головой с такой силой, что в глазах зарябило.
- Нет. Он не из племени. Он сам по себе.
- Но...
Бешенные, хоть и отличаются один от другого, но всё равно, их ни с кем не перепутаешь. Они особенные. И ненавистные.
Санк молча смотрел на Ушу, не зная, что дальше. Что сказать. Она, получается, дочь врага.
- Твой отец... Ну, не сам, но такие же, как он, убивали наших. Без жалости. Убивали беззащитных детей.
- Нет-нет. Не отец, - Уша плакала. - Отец добрый. Он не убивал.
Отца своего девушка любила. И очень сильно жалела. А теперь особенно.
Хорошо быть такому красивому, как Санк, как другие из его племени, за которыми она только что наблюдала. А отец?
Уша вспомнила его сгорбленную спину, заросшее лицо, хмурый взгляд. Если она его разлюбит, то что будет с ним? Он умрёт от горя.
- Пойду я, - тихо сказала Уша.
Санк не стал её задерживать. Ему самому надо было крепко подумать.
Он стоял и смотрел, как девушка уходит всё дальше. И по вздрагивающей спине догадался, что она плачет.
Глава 41
Там, где высилась Микина песчаная горка, теперь висели тёмные шкуры. Лежала шкура и на самой Микиной горке, равняя её с остальным песком.
А она-то была не просто так. Горка возвышалась над зелёным блестящим жуком. Мика сам старательно его погрёб, чтобы он никуда не сбежал. И вот теперь перед мальчиком очередная жизненная загадка! Как добраться до красивого жука?
Каждое утро он ковылял на место, которое считал своим, надеясь, что шкуры, как появились нежданно-негаданно, так и исчезнут таким же путём. А с его горкой случится обратный кульбит.
Но надежды не оправдывались, и ситуация всё больше осложнялась, потому что его стала неласково встречать чужая тётка, выныривая из тех самых шкур.
Вот и теперь, увидев его, она сощурила красивые глаза и остро посмотрела на него:
- Опять прётся! Ты скажи! Как мёдом ему здесь намазано.
Мика нерешительно остановился и стал смотреть, как из красивого рта вырываются некрасивые слова.
- Чего тебе надо?
Тётка воинственно уперлась руками в округлые бока.
Но Мика не знал, как объяснить про жука. И растерянно ковырял пальцем в носу в надежде, что тётка сама как-нибудь догадается.
- Ещё раз появишься, - не догадалась тётка, - получишь под сраку. А теперь ступай отсюда.
И тётка бесцеремонно повернула его спиной к своим шкурам, больно надавливая пальцами на плечо, и толкнула Мику в обратном направлении.
И Мика послушно поковылял обратно. В глазах его задрожали озёрца непролитых слёз, нос покраснел, а губы скривились. И он едва сдерживался, чтобы не зареветь от обиды на всю округу.
Но сильные добрые руки Сахи подхватили его и подняли высоко, как он любил. И прижали его крепко-крепко, как он ещё больше любил. А потом добрые глаза заглянули в его озёрца, шершавые ладони осушили их, и Мика судорожно со всхлипыванием вздохнул. И в этом вздохе слышалось облегчение, мол, жизнь, конечно, бывает сложной, но жить дальше можно.
А потом Саха сунула в руку вкусную лепёху и наказала Изе за ним присмотреть.
- Пошли, пошли, Мика. Там Вела козляток кормит. Пошли ей поможем, - Иза потянула мальчика за собой, и тот на некоторое время забыл про своего зелёного блестящего жука.
- Стыдись, Зага, - тёмные глаза Сахи смотрели непривычно хмуро и недобро.
- Да что я? - заюлила девушка. - Пусть гуляет с детьми. Что он сюда лезет? Ещё обожжётся.
Но во взгляде Сахи ничего не дрогнуло. Не приняла она эти доводы.
- Да я его и не обижала. Сказала, чтобы он шёл гулять, - Зага и сама в это поверила. Ведь так оно и было. Почти. А про хваткие пальцы, что больно впились в детское плечо, кто узнает? Мика не расскажет, а, значит, можно считать, что ничего и не было.
- Неужели ты не оценила то, что вновь обрела своё племя? Неужели тебе больше понравилось бродить вдвоём?
Зага нахмурилась. Те дни она не любила вспоминать. Не понравились? Это не те слова. Было отчаяние, одиночество вдвоём. Казалось, в целом мире нет своего места. Своего дома.
Нет, она рада, конечно, что вновь нашлось племя. Но лучше, если бы можно было жить чуть-чуть отдельно. Племя само по себе, а они с Назом - в сторонке. Но сказать об этом Сахе было немыслимо. Она не поймёт.
- И ещё! Что за угрозы Аре? Не смей ей как-то вредить! - тёмный взгляд женщины колюче прошёлся по лицу Заги.
Та побледнела. Иногда она несдержанна. Неужели кто-то подслушивает?
- Да... да я... Сгоряча чего не скажешь?
Саха постояла несколько тягостных мгновений, потом повернулась, пошла к костру.
Зага спряталась в свой шалаш. Как глупо! Девушка от злости кусала губы! Как глупо так ляпать направо и налево. Пора взрослеть. Пора становиться осторожной!
Глава 42
- Что ты лисуес? - Лу уселась рядом с Лекой.
- Это олень. Видишь, как голову задрал? Тяжёлые рога назад тянут.
- Ага. Визу. А научи меня.
- Бери палочку, сейчас вместе будем кудесничать.
Лека расчистил место чуть подальше от своего оленя.
- Ну? Ещё одного оленя будем рисовать?
- Нет, - Лу задумалась. - Налисуй собаку.
- У которой уши торчком? - улыбнулся Лека.
Лу с таким изумлением уставилась на него, что тот едва сдержался, чтобы не рассмеяться.
- Да-а, - протянула девочка, всё ещё глядя круглыми от удивления глазами на своего старшего приятеля.
- Что ты говорила по её лапы?
- Вот смотли, - Лу согнула руки в локтях, вытянула кисти вперёд, напряжённо скрючила пальцы, - вот так.
Лека чуть прищурив глаза, окинул взглядом руки девочки, задержался немного на её лице. Лу в этот момент замерла, вытянув губы, выпучив глаза и изо всех сил поднимая брови вверх, очевидно пытаясь изобразить собачью морду с торчащими ушами.
- Попробуем.
Лека уже не смеялся. Он выполнял первый в жизни заказ и старался не ударить в грязь лицом.
- Всё, я понял. Можешь уже нормально сесть.
Лу послушно уселась и стала смотреть.
Вскоре на ровном песчаном месте стала угадываться собака. Лу ахнула.
- Только уски побольсе.
Лека послушно исправил несколько линий.
- Мы вот сюда залезали, - уверенно ткнула Лу в правое ухо.
- А собака? Терпела? - Лека ничего не понимал.
- Так она незывая.
- Как это неживая? Дохлая, что ли?
- Не-е-е, - Лу помотала головой и рассмеялась. - Лека, ну сам подумай, как бы мы залезали в ухо дохлой собаки?
- Вот я и думаю, как?
- Ну, она зе ненастоясяя. Она каменная. И больсая-плебольсая. Высе этого делева.
- А где она находится?
- Не знаю.
- Вы с Локом и Гёрой в ухо этой собаки лезли?
- Не-е. Лок и Гёла спали. Дядьки сделали вот так, - девочка изобразила руками какие-то круги, - они и заснули.
- А ты?
- Не, я не заснула. Потом мы летели. Высоко-высоко. Летька внизу как змея, вот так, - Лу рукой показала, как петляла река.
- Как же вы летели? У вас же крыльев нет. Или были?
- Нет, клыльев не было, - вздохнула Лу. - Но мы летели в стуке такой. Залезли в стуку, сели на... не знаю. Там звёздочки светятся. Как угольки. А потом я глянула вниз. А там высоко. Делевья вот такие, - показала пальцами небольшой размер.
- В собаку залезли и летели?
Лека почувствовал, как голова у него пошла кругом. Но в месте рассказа о невероятном полёте в какой-то штуке он чуть опомнился, стряхнул наваждение. А то так недолго поверить Лу.
- Не, в собаку мы потом лезли. Мы к ней плилетели.
И вновь Лека засомневался.
- А с кем ты летела?
- Не знаю. - Лу подтянула плечи вверх. - Дядьки какие-то. И тётка есё была.
- А что они хотели от тебя? Зачем ты им?
- Не знаю. Они думали, что я больсе. А я маленькая. Вот они назад меня и отплавили. К Гёле и Локу.
Леке стало не по себе. Несмотря на невероятность истории, у парня зародилась уверенность, что это правда.
- Расскажи всё.
Лу вздохнула.
- Тётка стала клитять: «Вы дулаки? Не видите, сто это лебёнок?» А они говолят: «Сигнал был сильный. Ты сама сказала». А она: «Мало ли какой сигнал? Надо зе головой сооблазать», - Лу крепко постучала костяшкой согнутого пальца по своему лбу, очевидно изображая невероятный гнев неведомой тётки.
- А больше ты их не видела?
- Не-е. Только слысала.
- Когда?
И Лу снова задумалась. Когда она их слышала? Ночью? Может, это ей приснилось? Или казалось? Может, она придумала?
- Не знаю, - вздохнула.
Так и не вспомнила.
Вздохнул и Лека. Ничего не понял. Но голова заболела.
Глава 43
После обеда путь преградила река. Лок с Гёрой постояли на её крутом берегу, поглядели на быстрое течение. Опасно.
Даже с берега понятно, что в реке глубоко. Хотя, с другой стороны, плавать оба умели, и речка неширокая. Можно рискнуть.
Полезли проверять. Но с первым же шагом ушли в воду по пояс, течение тут же подхватило, сбило с ног, хорошо прибрежные кусты вовремя протянули свои ветки. Они же и помогли выбраться назад.
- Ты штуку не намочил?
- Не, - как ни крутила Гёру вода, его рука со штукой всё время торчала вверх. - Зато обувку потерял, - мальчик посмотрел на свой лапоть, который самоотверженно нёсся по течению. И вскоре скрылся за поворотом.
Сели на песчаные выступы крутого склона обсохнуть да обдумать, что дальше.
- Нет... здесь хода нет, - Лок покачал безнадёжно головой.
- А нам туда надо, - Гёра упрямо ткнул пальцем в противоположный берег. - Во, видишь, стрелка туда показывает.
Зелёная стрелочка при свете дня сияла не так ярко, как ночью, приходилось даже загораживать её ладонью от солнечных лучей, чтобы лучше рассмотреть. Но сомневаться не приходилось - путь она указывала через реку.
- Надо делать плот, - Лок со вздохом прикинул масштабы работы.
- Прям, плот. Можно просто дерево срубить, - как мог упростил задачу Гёра.
- Чем? Ножом?
- Да-а, скажешь тоже. Ножом мы до следующего лета будем рубить.
- Не до лета, конечно, но... Пошли поищем подходящее дерево, а там видно будет.
Вскарабкались наверх, пошли вдоль берега. Долго искать не пришлось. Через несколько шагов увидели иву, которая всем своим видом показывала, что прямо создана для переправ. Толстый ствол её горизонтально тянулся над водой, потом уходил вверх, где раскудрявливался зелёными длинными ветками.
- Вот он - наш плот, - задумчиво произнёс Гёра.
Лок посмотрел на толстое дерево. Осенило:
- Слушай, давай костёр разожжём под стволом. Не под всем, а только в одном месте. Вот там оно сгорит и отвалится.
- Ну и голова у тебя, - подивился Гёра. - Нам тогда и делать ничего не надо будет. Знай, подбрасывай дровишки.
- Ага, давай начинать. Думаю, всю ночь придётся дровишки подбрасывать. Видишь, какая толстая ива.
В жаркий летний день найти материал для костра не составило труда, как и разжечь его. Гёра наловчился делать это быстро, и вскоре уже огонёк трудился над строительством плота, а ребята ловили неподалёку в заводи рыбу.
Поздно ночью дерево дрогнуло в первый раз. Дрогнули и ребята. Как бы ни пришлось мчаться за плотом вдогонку. Решили подготовиться заранее. Сняли одежды, крепко-накрепко примотали их длинными ветками к самым толстым сукам. Туда же прикрепили копьё и нож. Штуку не рискнули привязывать. Гёра решил сам её держать, а со всеми другими проблемами и одной рукой будет справляться.
Рассвет едва развеял ночную темноту, когда дерево решило сдаться. Затрещало, не оставляя сомнений, что переправа вот-вот начнётся.
- Садись, - закричал Лок. - Вон туда, где веток много. Держись сам и штуку держи.
Гёра послушно побежал по дрожащему стволу, ускоряя необратимый процесс превращения дерева в плот, и едва успел примоститься, как вместе с ивой рухнул в воду, поднимая сонмы брызг и исчезая в тёмной мокроте. Лок с расширенными от ужаса и волнения глазами ждал. Вот вынырнули ветки, и на них показался залепленный мокрыми листьями Гёра. Цел! Не раздумывая больше, Лок нырнул следом за компанией, схватился руками за только что оторвавшийся ствол и обжёгся, тот ещё не успел остыть. Поискал более подходящее место, нашёл. Теперь надо плот толкать в нужном направлении. Стал опускать ноги, надеясь нащупать дно - не тут-то было. Нет дна.
Ладно, надо успокоиться.
- Ты как? - спросил Гёру. Тот уже лежал животом на стволе и одной рукой пытался направить ствол к нужному берегу.
- Нормально. Штуку намочил.
На сердце потяжелело от этих слов. Если стрелочка потухнет, то как идти дальше? А за последнее время уже привыкли к мысли, что у них всё может получиться. По-другому думать - это как окунуться в отчаяние. Без бога - беда. Кто их защитит? Кто их всему научит?
Лок изо всех сил стал толкать дерево к противоположному берегу. Но дерево изо всех сил плыло по течению, время от времени кружась и поворачиваясь. Силы мальчиков по сравнению с силой реки были совсем незначительными.
- Ничего не получается!
- Поворот впереди.
Лок поглядел. Это шанс. Но на повороте дерево неожиданно вернулась к тому берегу, от которого ребята отчаянно пытались оторваться.
- Нам не такой поворот нужен, - догадался Лок.
- А какой?
Но времени объяснять не было.
- Пока отдохни, - прокричал Лок. - Сейчас бесполезно рыпаться.
И ребята расслабились.
- Светится! - заорал Гёра радостно.
И Лок понял, что стрелка в таких испытаниях пока держится. Открыл было рот сказать Гёре, чтобы берёг штуку. А потом закрыл. Гёра и сам всё знает.
- Наш поворот впереди, - Лок сосредоточился. Теперь, пока силы ещё не иссякли, надо постараться.
И когда до поворота осталось небольшое расстояние, он забил ногами по воде что было силы, и вода, словно на этот раз решила стать на их сторону, потащила иву в нужном направлении. Гёра вытянул свободную руку к прибрежным кустам, и как только пальцы коснулись тонких веток, стал проворно наматывать их вокруг запястья.
Лок опустил ноги - дно! Всё!
Через короткое время ребята без сил валялись на песке, провожая глазами уплывающую иву.
- Мы хоть на том берегу?
Их столько крутило-вертело течением, что у Гёры не было полной уверенности, что реку они всё же преодолели.
- А стрелка выдержала?
Ребята враз подняли головы.
Зелёный указатель уверенно глядел вперёд.
- А одёжа? А нож с копьём? - опомнился Лок.
Поздно. Но Гёра успел заметить, как мелькнули в ветвях ивы их коричневые шкуры. А потом скрылись за очередным поворотом.
Глава 44
Уше казалось, что голова её тяжёлая и большая-большая, прямо огромная. И самый огромный в голове рот. А всё остальное тело, как маленький червячок, торчащий из гигантского яблока. Она лежала с закрытыми глазами на своих шкурах и пыталась понять, что стало с её организмом. И как вернуться в обычное состояние. Но мысли путались, мелькали и пропадали, стоило лишь на какой-нибудь попытаться сосредоточиться.
