А когда из окрестных кустов вышли чужие воины, вооружённые мужчины и женщины, до Гая дошло, что на этот раз всё пошло кувырком. Но он не огорчился. Мрачно стал наблюдать.
Видел, как три женщины подошли к старейшине, что-то сказали. Видел, как чужие люди отходили в темноту. Видел, как маленький человек стоял перед его племенем, а потом все упали и стали кататься по земле.
Видел, как из-за деревьев вылетело что-то непонятно-сверкающее и подобрало чужого человека.
Уж не спит ли он? А может, потерял разум и всё это мерещится? Или в воду ему добавили дурманящих капель?
Прошло время. Чужих не стало - ушли. Свои выглядели расстроенными и потерянными. Жалкими кучками и по одному уходили назад. Некоторые бежали. Многие ещё лежали на земле, их уносили родственники.
Хорошо, что детей не пускают на жертву, пронеслось у Гая в голове.
Вскоре не осталось никого. Почти никого.
Гай встал. Потоптался на месте, потом всё же решился – пошёл к капищу. Там в свете одинокого факела, торчащего на столбе, валялись брошенные носилки. А на них полусидел, полулежал, одинокий, как факел, и брошенный, как те же носилки, вождь их племени.
Гай нерешительно приблизился. Он живой? Настороженно оглянулся на селение. Но с той стороны больше не было движений.
Живой. Но легче от этого ему не было.
Лицо перекошено, ошалевшие глаза таращатся на Гая, что-то пытается сказать.
Гай остановился, молча смотрел.
Хаша вытянул худую руку со скрюченными пальцами, захрипел невнятно. Гай попытался понять.
- У-у-у, страш-но! – то ли послышалось, то ли отважный и гордый вождь дошёл до краюшка.
- Ещё бы не страшно, - пробормотал Гай больше для себя.
На старейшину смотреть не хотелось. Не было здесь больше старейшины. Остался больной старик, который оказался никому не нужен.
- На-а-а, - Хаша с огромным трудом стянул с шеи амулет – символ власти над племенем, протянул его Гаю.
- А зачем он мне?
- Воз-зи, дур-ра…
Гай взял. Повертел в руках. Посмотрел на кучу дров. Внезапно понял, что надо делать.
Схватил факел и бросился к жертвенному столбу. Через мгновение яркое пламя окрасило ночь оранжевым. Жар отогнал Гая назад к Хаше.
Тот глядел на огонь. И то ли от света, то ли ещё от чего, из глаз его беспрерывным потоком текли слёзы.
Гай вытянул руку, молча показал старейшине амулет, словно спрашивая его согласия. Тот кивнул головой. И Гай, широко размахнувшись, зашвырнул его в самое пекло…
- Прощай, Хаша.
- Прр-р… пр-р…ти…
Гай пошёл к реке. Там, выше по течению, живёт то племя. Он… он просто хочет узнать, что с девкой. Она жива?
Вела летела, не разбирая дороги.
- Вернулись, - кричала она, размахивая руками и подпрыгивая на бегу.
- Вернулись! Пришли! Собирайтесь! – подхватились взрослые.
- И Лу? – глаза Изы стали огромными от ожившей надежды.
- И Лу? – переспросила Кида у прибежавшей Велы.
- Не…знаю. Мы с Моткой… вышли из леса и увидели… наших на берегу, - Вела запыхалась. – Мот…ка туда побежала… а я за вами.
- Пеша, да бросай топор, бери Мику. Пойдём.
- Костёр надо потушить, - спохватилась Кида.
- Сейчас...
Ола с копалкой побежала к огню.
Скоро по лесной дороге торопливо шла взволнованная Кида с Ланчиком на руках. Следом не отставала Ола. Да и как отстанешь, если рядом Иза почти бежала и тянула её за руку. Замыкал шествие Пеша. Он особо не переживал. Мика на его руках тоже не переживал. Мир Мики всегда полон сюрпризов. И почему-то они чаще приятные. Вела забегала вперёд, потом ждала, кусая губы от нетерпения. Но поторапливать не решалась.
- Так ты кого-то разглядела? – не выдержала Кида.
- Вроде Наз. И дед с Феной. И ещё кто-то – не разобрала.
- А Ара?
- Не видела…
- А Лайя?
- Да там далеко было, непонятно.
- А Лу ты не видела?
- Не-ет, - Вела почувствовала себя виноватой.
- Там маленького никого не было? – Иза подсказывала, как могла.
Но Вела покачала головой.
Вышли из леса. Теперь по лугу немного, и… Сердце даже подпрыгивало от предвкушения. Всего пару дней не виделись, а кажется, что долго. Это потому, что страхов натерпелись. Страх до сих пор хозяйничал в голове - а ну как не все вернулись.
- А там кто? – указала Вела рукой в сторону.
По берегу двигались две фигуры – высокая и маленькая. Как раз такая, как Иза хотела.
- Не знаю, - Кида поглядела из-под ладони. – Далеко.
Но по мере приближения к стоянке, сокращалось и расстояние между ними. Все уже не так торопились, хотели подгадать встречу, чтобы пути пересеклись.
- Мужчина как будто незнакомый. Что скажешь, Ола?
- Не знаю его. А ты, Пеша?
- Лу-у-у-у!!!!
Иза побежала раскинув руки, как крылья, и ничто, и никто не мог бы её остановить. И никто не стал даже пытаться!
- Лу-у-у!
А далёкая маленькая фигурка отделилась от взрослой и помчалась навстречу.
- Иза! Кида! Ала! Наконец я вас насла-а!
- Сиди, сиди, - засуетилась Ола, когда заметила, что Наз встал за дровами. – Я сама.
Весь день женщина подавала, приносила, готовила.
- Ох, Ола, - покачала головой Саха, - балуешь ты нас, как своё дитя неразумная мать.
- Не забалую, - улыбнулась Ола и побежала за водой.
И впрямь не забалует, понимали все. Понимала и Саха. Просто день такой. Всем дням день. Племя возродилось. Ещё вчера висело на тонком волоске. Ветер дунет – оборвётся волосок и не станет племени, как не стало уже многих других.
Но что-то удержало ветер, не дало дунуть на волосок. И вот они опять все вместе. И жизнь завтра вновь потечёт по своему руслу. Но это – завтра. А сегодня передых. Сегодня надо просто посидеть и посмотреть друг на друга.
И Ола это понимала, вот и бегала взад-вперёд. Посидеть и посмотреть друг на друга хорошо, но ещё лучше, если в углях при этом печётся рыба, а над огнём переворачивается с боку на бок аппетитный кусок жареного мяса.
Поэтому и бедному Пеше не дала покоя. То силки иди проверь, то ловушки для рыбы опорожни. У того даже губы стали обидой наливаться и скобочкой сгибаться вниз. Но Ола и это успела заметить. Пробегая мимо в очередной раз, нагнулась к мужу, шепнула что-то в его широкое ухо, провела, словно невзначай, ласковыми пальцами по спине, и Пеша оглянулся уже повеселей, потянулся к жирному куску, отошёл… Отлегла обида от сердца.
Кама за несколько часов не произнесла и пары слов. Сидела на бревне, спину выпрямила, не ела, не пила. Временами бросала быстрые внимательные взгляды на Тая. И никто по лицу не мог понять, о чём она думала. Даже Уша.
А Тай тут же, рядом. Сидел у огня, переворачивал угли, тоже о чём-то думал. А потом поднимал взгляд на Каму. За мгновение до того, как она свой поспешно отводила от его лица. Словно боялась обжечься.
А потом не отвела. Вот и встретились, наконец, карие и серые глаза. И завели свой неслышный разговор. Печальный, но полный добрых предчувствий.
- Так я не пойму, кто такой Дон? – Фена смотрела на ребят почти с возмущением. – Как это – невидимый? Как это не человек? А кто тогда разговаривал? Кто Рачу вылечил?
Лок с Гёрой переглянулись. Вот и как объяснить то, чего и сами не понимали?
- Вылечил, ну и хорошо, - заворчал дед. – Тебе чего ещё от него надо?
- Как чего? – заморгала бабка. – Я понять хочу.
- Вот и понимай как хочешь…
Бабка приуныла. Первый раз в жизни, на самом её краюшку, встретилась с таким вот чудом, а что толку? Непонятное так и осталось неразгаданным.
Нала слушала возмущение Фены, кривила губы и мотала головой. Эх, молодая ещё, глупая. Потом не выдержала:
- Ну сказали же тебе - древние люди. Какие жили во-о-он как давно. Может, они и научились летать. А что? Птицы же умеют. Потому как это дре-евность! Они жили, когда всё создавалось. Вот и догадались выпросить для себя, что захотели. Арбузы эти, да грантлёты. Поняла?
Фена слушала, сопела недовольно. Вот чувствовала, что Нала чушь городит, а чем возразить – не знала.
- А Дон?
- То дух. Приручили они его. Вот как ты корову.
- Батюшки! – Фена вскочила. – Пеструха не доена.
- Я сама подою, - Кида встала с Ланчиком. – Я уже наловчилась.
- А она тебя слухается? – бабка скосила чуть ревнивые глаза.
- Слушается. Правда, не так, как тебя. Но молоко даёт.
- Не… Я сама.
- Завтра будешь сама. А сегодня отдохни. Ну-ка, такие страсти пережили, - Кида с удивлением и ужасом покачала головой.
- Давай мне Ланчика, - поднялся с места и Шан.
Кида передала сына. Шан привычно согнул руки, чтобы малышу было удобней. Тот с интересом посмотрел на новое лицо. А-а, знакомое - беззубо улыбнулся. Шан усмехнулся в ответ. Смотри-ка, маленький, а всё понимает.
От Леры не укрылась тёплая улыбка мужчины… Опустила глаза. Похоже, Шана она упустила. Перевела взгляд на Леку.
- Что ты нарисовал? – захлопала длинными ресницами.
Но тот не захотел отвечать, стёр ногой на песке.
- Да… ерунда...
Мотка скользнула недобрым взглядом в сторону. Обиделась, а на кого – и сама не знает. На ребят? Обещали угостить самым вкусным, что есть на свете, а где оно? Небось не сильно старались. Хорошо, что хоть живыми вернулись... Но всё же могли бы утянуть за пазухой что-нибудь. Ишь ты, арбузы с дынями какими-то ели. А она? Мрачно потянулась за дымящейся рыбой, которую только что вытянула из углей Нала.
Ара нахмурилась:
- Так получается, Лу и вправду летала на этом грантлёте?
Все дружно поглядели в сторону воды. Там плескались Вела, Лу, Иза и Мика.
- Да, - нехотя подтвердили ребята. Это была та правда, которая может раз и навсегда вызвать неприязнь к их новым знакомым и поселить тревогу в сердца. – Но больше они так не сделают. Они обещали. И потом, им нужен постарше кто-нибудь.
- Ишь ты… нужен им! – прохрипел недобро Тип.
И все посмотрели на Типа. Внимательно и долго, словно что-то новое узнали про него.
- Во орал вчера! – усмехнулся Санк, - аж охрип.
- Как он кричал? – поддержал приятеля Лека. – «Не двигаться!». Даже я на всякий случай замер.
Тихий смешок пробежал по компании. Действительно, никогда такого грозного рыка не слышали от добродушного Типа.
- А в какую собаку она лезла? – вернулась к предыдущей теме Ара.
- Видели мы ту собаку. Каменная она. У неё возле уха отверстие, туда залезают, а внутри что-то есть.
- И вы там были?
- Не-а. С высоты видели. Толком не рассмотрели.
- Рача… - голос старейшины заставил всех оглянуться.
Рача, шатаясь, вышел из шалаша.
- Иди, садись, - заорал дед, подвигая пенёк.
Рача махнул рукой, мол, сяду. Сел.
- Этот Дон не сказал, когда он опять слышать будет? – поинтересовалась Фена.
- Сказал, что со временем слух вернётся, - вздохнул Лок.
- Во как, - не поняла бабка, - ну, будем ждать…
- Рача, зуб будешь забирать? – заорал Лека, протягивая на ладони розовую штуку. – Вчера я подобрал.
Но Рача вскочил, побежал в кусты.
- Затошнился, бедный, - покачала головой Нала.
- Зачем ты ему показал этот… зуб? – накинулась Саха.
- Да я же не знал.
- Теперь как Дик будет… убегать… Ты чего Дик? Чего вскочил?
Тот вытаращил перепуганные глаза вверх.
- Или идёт кто…
Над темнеющим обрывом показался человек.
- Хтой-то? – забормотала обеспокоенная Фена.
Обеспокоилась не только Фена. Никто не смог усидеть, вскочили. Мужчины потянулись к оружию, дед к «зубу», женщины к детям.
- Это Гай, - узнал Пеша.
- Какой такой Гай?
- С нашего племени, - торопливо пояснила Нала. – Он хороший парень.
- Видели мы вчера ваших хороших.
- Ну спускайся, Гай, - пригласил старейшина.
Парень спустился. Выглядел он так, словно только что вылез из реки. Мокрые волосы прилипли к шее, щёки блестели чистотой и свежестью, а вот на одежду было страшно глянуть. Бабка тут же подозрительно потянула носом.
Гай несмело стоял, чуть опустив голову, и поглядывал исподлобья, - пытался понять, на какую встречу рассчитывать.
- Ты один? – Санк уже слазил наверх, но там никого.
- Один. Я по своему делу к вам.
- По какому?
Гай замялся, потом бросил быстрые взгляды по сторонам.
- Да… с девкой я в яме сидел… С вашей.
- Точно, - хлопнула бабка по своей коленке, - а я думаю, откуда так знакомо воняет. Мы же Лайю еле отмыли.
- Лайю. Она живая?
- А тебе на что? Вчера недоубили? Сегодня продолжить хочешь?
Гай на это промолчал.
- Да что ты, Фена, накинулась на него? Не видишь, что он… вроде как… Дай сказать человеку. Заклевать всегда успеем.
- Говори, на что она тебе.
- Да узнать, живая или как…
- Живая. Только непонятно, на каком свете живёт.
- Не отошла, значит… Ну, я тогда пойду.
- Куда ты пойдёшь? – старая Нала схватила парня за руку. – Ночь же…
- Да я недалеко. Там побуду, - Гай махнул рукой вверх. – А завтра ещё приду. Может, к утру она отойдёт.
Саха с Арой переглянулись. Нормальный же парень.
- А за что ты в яме сидел? – поинтересовался старейшина.
- Так за вас же.
- Как так?
- Это же вы Леру из ямы вытянули? - теперь он махнул рукой в сторону красавицы.
- Ну мы.
- А я на карауле стоял.
- Так это мы тебя связали? – усмехнулся Наз.
- Получается, меня.
- Вот что, - принял решение старейшина. – Ты, парень, садись к костру и всё расскажи. А мы послушаем. И потом решим, как быть.
Гай пошёл к ближайшему пеньку.
Вскоре кружок у костра стал чуть шире. Но лишь на короткое время. Потом все сдвинулись ближе друг к другу и приготовились слушать.
- Да там рассказывать особо нечего, - смутился вдруг Гай, обнаружив такое внимание.
- Ничего. Говори…
Шима пробиралась сквозь серый туман. Мрачно. Холодно. Да в ту ли сторону она двигается? Замерла в нерешительности.
Впереди густая завеса. Прислушалась. Где-то там теплится жизнь. Сделала шаг. Туман чуть отступил. Что-то тёмное шмыгнуло в сторону. Шима не успела разглядеть. Сделала второй шаг. Всё та же серая завеса впереди.
- Лайя, - то ли шепнула, то ли подумала.
Снова затаилась в ожидании ответа. Едва различимый звук впереди. Надо туда. Там Лайя.
Шаг… туман… шаг… туман… шаг… тень ускользнула в сторону. Кто здесь? Друзья? Точно нет. Враги? Очень хочется надеяться, что нет. Может, просто равнодушные наблюдатели?
Шаг… туман… шаг… тень. На этот раз огромная, неподвижная. Шима решила сама её обойти по широкой дуге. Может, это деревья? Как в лесу. Только в этом месте и лес – не лес, и деревья особенные. Двигаться умеют.
Стало страшно, а ну как зацепят своими ветками-верёвками, утянут в мрачную глубину.
И в ответ на эти опасения потянулось тёмное со всех сторон.
Они слышат, догадалась. Мысли понимают. Или чувства. Нападают. Паника захлестнула волной, и тени-ветки, зашевелились угрожающе со всех сторон. Зашуршали по ногам и спине.
Замереть, наказала себе. Прогнать страх. Это просто тени… Они любопытны… Они не причинят вреда…
Ветки прошуршали назад в туман.
Теперь Шима хоть что-то понимала.
Если они откликнулись на страх, то, может, попробовать по-другому?
Но по-другому не получалось. В этом тревожном месте не рождались добрые чувства. Не найти ей Лайю. Пропала она, потерялась.
И тоска, острая, длинная, словно живая, змеюкой проползла по душе.
И заплакало, застонало вокруг, усиливая безнадёжность.
Кто же здесь? – подивилась Шима. Теперь ей уже захотелось рассмотреть хоть одного обитателя. Она живо стало поглядывать по сторонам.
А со сторон её тоже старались разглядеть. Чувствовала Шима живое любопытство, но взглядом не успевала зацепиться, растаивали тени в серость.
Видел, как три женщины подошли к старейшине, что-то сказали. Видел, как чужие люди отходили в темноту. Видел, как маленький человек стоял перед его племенем, а потом все упали и стали кататься по земле.
Видел, как из-за деревьев вылетело что-то непонятно-сверкающее и подобрало чужого человека.
Уж не спит ли он? А может, потерял разум и всё это мерещится? Или в воду ему добавили дурманящих капель?
Прошло время. Чужих не стало - ушли. Свои выглядели расстроенными и потерянными. Жалкими кучками и по одному уходили назад. Некоторые бежали. Многие ещё лежали на земле, их уносили родственники.
Хорошо, что детей не пускают на жертву, пронеслось у Гая в голове.
Вскоре не осталось никого. Почти никого.
Гай встал. Потоптался на месте, потом всё же решился – пошёл к капищу. Там в свете одинокого факела, торчащего на столбе, валялись брошенные носилки. А на них полусидел, полулежал, одинокий, как факел, и брошенный, как те же носилки, вождь их племени.
Гай нерешительно приблизился. Он живой? Настороженно оглянулся на селение. Но с той стороны больше не было движений.
Живой. Но легче от этого ему не было.
Лицо перекошено, ошалевшие глаза таращатся на Гая, что-то пытается сказать.
Гай остановился, молча смотрел.
Хаша вытянул худую руку со скрюченными пальцами, захрипел невнятно. Гай попытался понять.
- У-у-у, страш-но! – то ли послышалось, то ли отважный и гордый вождь дошёл до краюшка.
- Ещё бы не страшно, - пробормотал Гай больше для себя.
На старейшину смотреть не хотелось. Не было здесь больше старейшины. Остался больной старик, который оказался никому не нужен.
- На-а-а, - Хаша с огромным трудом стянул с шеи амулет – символ власти над племенем, протянул его Гаю.
- А зачем он мне?
- Воз-зи, дур-ра…
Гай взял. Повертел в руках. Посмотрел на кучу дров. Внезапно понял, что надо делать.
Схватил факел и бросился к жертвенному столбу. Через мгновение яркое пламя окрасило ночь оранжевым. Жар отогнал Гая назад к Хаше.
Тот глядел на огонь. И то ли от света, то ли ещё от чего, из глаз его беспрерывным потоком текли слёзы.
Гай вытянул руку, молча показал старейшине амулет, словно спрашивая его согласия. Тот кивнул головой. И Гай, широко размахнувшись, зашвырнул его в самое пекло…
- Прощай, Хаша.
- Прр-р… пр-р…ти…
Гай пошёл к реке. Там, выше по течению, живёт то племя. Он… он просто хочет узнать, что с девкой. Она жива?
Глава 144
Вела летела, не разбирая дороги.
- Вернулись, - кричала она, размахивая руками и подпрыгивая на бегу.
- Вернулись! Пришли! Собирайтесь! – подхватились взрослые.
- И Лу? – глаза Изы стали огромными от ожившей надежды.
- И Лу? – переспросила Кида у прибежавшей Велы.
- Не…знаю. Мы с Моткой… вышли из леса и увидели… наших на берегу, - Вела запыхалась. – Мот…ка туда побежала… а я за вами.
- Пеша, да бросай топор, бери Мику. Пойдём.
- Костёр надо потушить, - спохватилась Кида.
- Сейчас...
Ола с копалкой побежала к огню.
Скоро по лесной дороге торопливо шла взволнованная Кида с Ланчиком на руках. Следом не отставала Ола. Да и как отстанешь, если рядом Иза почти бежала и тянула её за руку. Замыкал шествие Пеша. Он особо не переживал. Мика на его руках тоже не переживал. Мир Мики всегда полон сюрпризов. И почему-то они чаще приятные. Вела забегала вперёд, потом ждала, кусая губы от нетерпения. Но поторапливать не решалась.
- Так ты кого-то разглядела? – не выдержала Кида.
- Вроде Наз. И дед с Феной. И ещё кто-то – не разобрала.
- А Ара?
- Не видела…
- А Лайя?
- Да там далеко было, непонятно.
- А Лу ты не видела?
- Не-ет, - Вела почувствовала себя виноватой.
- Там маленького никого не было? – Иза подсказывала, как могла.
Но Вела покачала головой.
Вышли из леса. Теперь по лугу немного, и… Сердце даже подпрыгивало от предвкушения. Всего пару дней не виделись, а кажется, что долго. Это потому, что страхов натерпелись. Страх до сих пор хозяйничал в голове - а ну как не все вернулись.
- А там кто? – указала Вела рукой в сторону.
По берегу двигались две фигуры – высокая и маленькая. Как раз такая, как Иза хотела.
- Не знаю, - Кида поглядела из-под ладони. – Далеко.
Но по мере приближения к стоянке, сокращалось и расстояние между ними. Все уже не так торопились, хотели подгадать встречу, чтобы пути пересеклись.
- Мужчина как будто незнакомый. Что скажешь, Ола?
- Не знаю его. А ты, Пеша?
- Лу-у-у-у!!!!
Иза побежала раскинув руки, как крылья, и ничто, и никто не мог бы её остановить. И никто не стал даже пытаться!
- Лу-у-у!
А далёкая маленькая фигурка отделилась от взрослой и помчалась навстречу.
- Иза! Кида! Ала! Наконец я вас насла-а!
Глава 145
- Сиди, сиди, - засуетилась Ола, когда заметила, что Наз встал за дровами. – Я сама.
Весь день женщина подавала, приносила, готовила.
- Ох, Ола, - покачала головой Саха, - балуешь ты нас, как своё дитя неразумная мать.
- Не забалую, - улыбнулась Ола и побежала за водой.
И впрямь не забалует, понимали все. Понимала и Саха. Просто день такой. Всем дням день. Племя возродилось. Ещё вчера висело на тонком волоске. Ветер дунет – оборвётся волосок и не станет племени, как не стало уже многих других.
Но что-то удержало ветер, не дало дунуть на волосок. И вот они опять все вместе. И жизнь завтра вновь потечёт по своему руслу. Но это – завтра. А сегодня передых. Сегодня надо просто посидеть и посмотреть друг на друга.
И Ола это понимала, вот и бегала взад-вперёд. Посидеть и посмотреть друг на друга хорошо, но ещё лучше, если в углях при этом печётся рыба, а над огнём переворачивается с боку на бок аппетитный кусок жареного мяса.
Поэтому и бедному Пеше не дала покоя. То силки иди проверь, то ловушки для рыбы опорожни. У того даже губы стали обидой наливаться и скобочкой сгибаться вниз. Но Ола и это успела заметить. Пробегая мимо в очередной раз, нагнулась к мужу, шепнула что-то в его широкое ухо, провела, словно невзначай, ласковыми пальцами по спине, и Пеша оглянулся уже повеселей, потянулся к жирному куску, отошёл… Отлегла обида от сердца.
Кама за несколько часов не произнесла и пары слов. Сидела на бревне, спину выпрямила, не ела, не пила. Временами бросала быстрые внимательные взгляды на Тая. И никто по лицу не мог понять, о чём она думала. Даже Уша.
А Тай тут же, рядом. Сидел у огня, переворачивал угли, тоже о чём-то думал. А потом поднимал взгляд на Каму. За мгновение до того, как она свой поспешно отводила от его лица. Словно боялась обжечься.
А потом не отвела. Вот и встретились, наконец, карие и серые глаза. И завели свой неслышный разговор. Печальный, но полный добрых предчувствий.
- Так я не пойму, кто такой Дон? – Фена смотрела на ребят почти с возмущением. – Как это – невидимый? Как это не человек? А кто тогда разговаривал? Кто Рачу вылечил?
Лок с Гёрой переглянулись. Вот и как объяснить то, чего и сами не понимали?
- Вылечил, ну и хорошо, - заворчал дед. – Тебе чего ещё от него надо?
- Как чего? – заморгала бабка. – Я понять хочу.
- Вот и понимай как хочешь…
Бабка приуныла. Первый раз в жизни, на самом её краюшку, встретилась с таким вот чудом, а что толку? Непонятное так и осталось неразгаданным.
Нала слушала возмущение Фены, кривила губы и мотала головой. Эх, молодая ещё, глупая. Потом не выдержала:
- Ну сказали же тебе - древние люди. Какие жили во-о-он как давно. Может, они и научились летать. А что? Птицы же умеют. Потому как это дре-евность! Они жили, когда всё создавалось. Вот и догадались выпросить для себя, что захотели. Арбузы эти, да грантлёты. Поняла?
Фена слушала, сопела недовольно. Вот чувствовала, что Нала чушь городит, а чем возразить – не знала.
- А Дон?
- То дух. Приручили они его. Вот как ты корову.
- Батюшки! – Фена вскочила. – Пеструха не доена.
- Я сама подою, - Кида встала с Ланчиком. – Я уже наловчилась.
- А она тебя слухается? – бабка скосила чуть ревнивые глаза.
- Слушается. Правда, не так, как тебя. Но молоко даёт.
- Не… Я сама.
- Завтра будешь сама. А сегодня отдохни. Ну-ка, такие страсти пережили, - Кида с удивлением и ужасом покачала головой.
- Давай мне Ланчика, - поднялся с места и Шан.
Кида передала сына. Шан привычно согнул руки, чтобы малышу было удобней. Тот с интересом посмотрел на новое лицо. А-а, знакомое - беззубо улыбнулся. Шан усмехнулся в ответ. Смотри-ка, маленький, а всё понимает.
От Леры не укрылась тёплая улыбка мужчины… Опустила глаза. Похоже, Шана она упустила. Перевела взгляд на Леку.
- Что ты нарисовал? – захлопала длинными ресницами.
Но тот не захотел отвечать, стёр ногой на песке.
- Да… ерунда...
Мотка скользнула недобрым взглядом в сторону. Обиделась, а на кого – и сама не знает. На ребят? Обещали угостить самым вкусным, что есть на свете, а где оно? Небось не сильно старались. Хорошо, что хоть живыми вернулись... Но всё же могли бы утянуть за пазухой что-нибудь. Ишь ты, арбузы с дынями какими-то ели. А она? Мрачно потянулась за дымящейся рыбой, которую только что вытянула из углей Нала.
Ара нахмурилась:
- Так получается, Лу и вправду летала на этом грантлёте?
Все дружно поглядели в сторону воды. Там плескались Вела, Лу, Иза и Мика.
- Да, - нехотя подтвердили ребята. Это была та правда, которая может раз и навсегда вызвать неприязнь к их новым знакомым и поселить тревогу в сердца. – Но больше они так не сделают. Они обещали. И потом, им нужен постарше кто-нибудь.
- Ишь ты… нужен им! – прохрипел недобро Тип.
И все посмотрели на Типа. Внимательно и долго, словно что-то новое узнали про него.
- Во орал вчера! – усмехнулся Санк, - аж охрип.
- Как он кричал? – поддержал приятеля Лека. – «Не двигаться!». Даже я на всякий случай замер.
Тихий смешок пробежал по компании. Действительно, никогда такого грозного рыка не слышали от добродушного Типа.
- А в какую собаку она лезла? – вернулась к предыдущей теме Ара.
- Видели мы ту собаку. Каменная она. У неё возле уха отверстие, туда залезают, а внутри что-то есть.
- И вы там были?
- Не-а. С высоты видели. Толком не рассмотрели.
- Рача… - голос старейшины заставил всех оглянуться.
Рача, шатаясь, вышел из шалаша.
- Иди, садись, - заорал дед, подвигая пенёк.
Рача махнул рукой, мол, сяду. Сел.
- Этот Дон не сказал, когда он опять слышать будет? – поинтересовалась Фена.
- Сказал, что со временем слух вернётся, - вздохнул Лок.
- Во как, - не поняла бабка, - ну, будем ждать…
- Рача, зуб будешь забирать? – заорал Лека, протягивая на ладони розовую штуку. – Вчера я подобрал.
Но Рача вскочил, побежал в кусты.
- Затошнился, бедный, - покачала головой Нала.
- Зачем ты ему показал этот… зуб? – накинулась Саха.
- Да я же не знал.
- Теперь как Дик будет… убегать… Ты чего Дик? Чего вскочил?
Тот вытаращил перепуганные глаза вверх.
- Или идёт кто…
Над темнеющим обрывом показался человек.
Глава 146
- Хтой-то? – забормотала обеспокоенная Фена.
Обеспокоилась не только Фена. Никто не смог усидеть, вскочили. Мужчины потянулись к оружию, дед к «зубу», женщины к детям.
- Это Гай, - узнал Пеша.
- Какой такой Гай?
- С нашего племени, - торопливо пояснила Нала. – Он хороший парень.
- Видели мы вчера ваших хороших.
- Ну спускайся, Гай, - пригласил старейшина.
Парень спустился. Выглядел он так, словно только что вылез из реки. Мокрые волосы прилипли к шее, щёки блестели чистотой и свежестью, а вот на одежду было страшно глянуть. Бабка тут же подозрительно потянула носом.
Гай несмело стоял, чуть опустив голову, и поглядывал исподлобья, - пытался понять, на какую встречу рассчитывать.
- Ты один? – Санк уже слазил наверх, но там никого.
- Один. Я по своему делу к вам.
- По какому?
Гай замялся, потом бросил быстрые взгляды по сторонам.
- Да… с девкой я в яме сидел… С вашей.
- Точно, - хлопнула бабка по своей коленке, - а я думаю, откуда так знакомо воняет. Мы же Лайю еле отмыли.
- Лайю. Она живая?
- А тебе на что? Вчера недоубили? Сегодня продолжить хочешь?
Гай на это промолчал.
- Да что ты, Фена, накинулась на него? Не видишь, что он… вроде как… Дай сказать человеку. Заклевать всегда успеем.
- Говори, на что она тебе.
- Да узнать, живая или как…
- Живая. Только непонятно, на каком свете живёт.
- Не отошла, значит… Ну, я тогда пойду.
- Куда ты пойдёшь? – старая Нала схватила парня за руку. – Ночь же…
- Да я недалеко. Там побуду, - Гай махнул рукой вверх. – А завтра ещё приду. Может, к утру она отойдёт.
Саха с Арой переглянулись. Нормальный же парень.
- А за что ты в яме сидел? – поинтересовался старейшина.
- Так за вас же.
- Как так?
- Это же вы Леру из ямы вытянули? - теперь он махнул рукой в сторону красавицы.
- Ну мы.
- А я на карауле стоял.
- Так это мы тебя связали? – усмехнулся Наз.
- Получается, меня.
- Вот что, - принял решение старейшина. – Ты, парень, садись к костру и всё расскажи. А мы послушаем. И потом решим, как быть.
Гай пошёл к ближайшему пеньку.
Вскоре кружок у костра стал чуть шире. Но лишь на короткое время. Потом все сдвинулись ближе друг к другу и приготовились слушать.
- Да там рассказывать особо нечего, - смутился вдруг Гай, обнаружив такое внимание.
- Ничего. Говори…
Глава 147
Шима пробиралась сквозь серый туман. Мрачно. Холодно. Да в ту ли сторону она двигается? Замерла в нерешительности.
Впереди густая завеса. Прислушалась. Где-то там теплится жизнь. Сделала шаг. Туман чуть отступил. Что-то тёмное шмыгнуло в сторону. Шима не успела разглядеть. Сделала второй шаг. Всё та же серая завеса впереди.
- Лайя, - то ли шепнула, то ли подумала.
Снова затаилась в ожидании ответа. Едва различимый звук впереди. Надо туда. Там Лайя.
Шаг… туман… шаг… туман… шаг… тень ускользнула в сторону. Кто здесь? Друзья? Точно нет. Враги? Очень хочется надеяться, что нет. Может, просто равнодушные наблюдатели?
Шаг… туман… шаг… тень. На этот раз огромная, неподвижная. Шима решила сама её обойти по широкой дуге. Может, это деревья? Как в лесу. Только в этом месте и лес – не лес, и деревья особенные. Двигаться умеют.
Стало страшно, а ну как зацепят своими ветками-верёвками, утянут в мрачную глубину.
И в ответ на эти опасения потянулось тёмное со всех сторон.
Они слышат, догадалась. Мысли понимают. Или чувства. Нападают. Паника захлестнула волной, и тени-ветки, зашевелились угрожающе со всех сторон. Зашуршали по ногам и спине.
Замереть, наказала себе. Прогнать страх. Это просто тени… Они любопытны… Они не причинят вреда…
Ветки прошуршали назад в туман.
Теперь Шима хоть что-то понимала.
Если они откликнулись на страх, то, может, попробовать по-другому?
Но по-другому не получалось. В этом тревожном месте не рождались добрые чувства. Не найти ей Лайю. Пропала она, потерялась.
И тоска, острая, длинная, словно живая, змеюкой проползла по душе.
И заплакало, застонало вокруг, усиливая безнадёжность.
Кто же здесь? – подивилась Шима. Теперь ей уже захотелось рассмотреть хоть одного обитателя. Она живо стало поглядывать по сторонам.
А со сторон её тоже старались разглядеть. Чувствовала Шима живое любопытство, но взглядом не успевала зацепиться, растаивали тени в серость.
