— А еще желание получить наслаждение от такого же привлекательного и красивого, — развернулся он в проходе и показал язык. Согнул руку в локте и продемонстрировал накачанные мышцы. — Ну признайся, Арелла, красавчик же? — подмигнул он мне и призывно поиграл бровями.
— Ты невыносим, — закатила я глаза. — Нарцисс, чистый нарцисс. Пора лечить.
— Сама ты… фиалка… узамбарская… — с деланной обидой Джер отвернулся и закрыл дверь в ванную. Замок изнутри не щелкнул.
“Он что, доверяет мне? Уверен, что не зайду, пока он моется? Или, наоборот, намекает? Ну уж нетушки, не дождешься, привлекательный и желанный”.
Постучав, в комнату вошел Ник. Из-за вороха одежды, что он тащил, едва выглядывала его макушка.
— Арелла, я тут у матушки взял несколько нарядов, вы с ней почти одного роста, ты только чуть худее. — пояснил он, скинув одежду на кровать. — А это Джеру, папашкины штаны должны ему подойти. — вытащил он и положил сверху пару черных штанов.
Да уж, точно, несколько нарядов. тут роту девиц можно нарядить и столько же кавалеров.
— Спасибо.
— Не за что.
Ник ушел. Покопавшись, я выбрала широкие бархатные штаны черного цвета и синюю блузку.
Мягкий теплый халат согрел меня. Было так уютно в нем, что совсем не хотелось из него вылезать. И вообще, не хотелось никаких вечеринок. Я бы с удовольствием прилегла на кровать и уснула. Только сейчас я почувствовала, как устала за последние несколько часов. Никогда так не уставала, даже когда бежала с поврежденной ногой по ночной дороге.
“Малинки, малинки. Какие вечеринки?" — разболелась голова, и в разомлевшем теле появилась слабость. Сейчас попрошу Джера вернуться домой, если это, конечно, возможно. "Что там с его камнем, набрался он энергии в этом мире, чтобы вернуть нас в наш?”
С неохотой скинув мягкий уютный халат, я натянула штаны и блузку. Покрутилась перед зеркалом во всю стену напротив кровати.
“Вот тоже странность, зачем здесь зеркало? Да еще такое огромное? Гардеробная комната у них это, что ли?”
Я слышала, что многие богатые люди отводили под свои наряды целые комнаты и даже дома. Прикольно, особняк-гардероб, или квартира-гардероб. У богатых, конечно, свои странности. Хотя.
Я, кстати, мечтала в своем ателье тоже обустроить такие помещения. Почему нет? Ведь одежду можно шить не только на заказ, но и чтобы готовая была для любого случая. Вдруг кому-то срочно понадобилось платье для верховой езды, и ты такой бежишь в ателье “У Ареллы”, а у нее все есть для любой ситуации, и остается только подогнать платье по фигуре.
Подшить платье на нужный размер быстрее, однако, чем сшить новое. А вот если, наоборот, нужно платье бОльшего размера, что делать тогда? Нужно подумать об этом, обязательно. Я подумаю об этом, но потом.
Наряд хозяйки дома был мне почти впору, только чуть широковат. Мик правильно заметил, что я худее. Для меня это, впрочем, оказалось совсем не проблема. Широкие штаны я подпоясала черным ремнем и прикрыла просторной блузкой.
“Легкий оверсайз не помешает вам, милая медовница, в чужом мире”, — прошептал мне внутренний голос, намекая о здравом смысле и правилах разумного поведения.
Стоп. Может, Хранитель этого дома пытается со мной подружиться? Что там мальчики говорили Джеру? Он подарил им Хранителя? Как интересно!
Только стоило сначала вспомнить, где я, и где здравый смысл с того самого момента, когда я сбежала из дома! Мало того, что поселилась в доме одинокого весьма привлекательного молодого мужчины, так еще и отправилась на свидание с ним в непонятное путешествие, и, мечтая оказаться в каком-нибудь романтическом месте, провалилась в чужой мир и теперь в полной зависимости от своего работодателя.
Но почему молчит интуиция и чувство самосохранения, будто все, что со мной происходит — судьба? И откуда такая уверенность, что со мной ничего плохого не случится, пока рядом находится Джер? А еще меня в последнее время совершенно не тревожили судороги. И это было странно и естественно одновременно. Жаль, спросить не у кого. Вернусь домой, обязательно спрошу крестную.
Но отчего-то при слове дом в моей голове всплыл умный дом Джера, а не родительский. Это меня немного обескуражило. К чему бы это?
За дверью ванной шумела вода, словно из небольшого водопада, под таким же только что побывала я. Мое воображение тут же нарисовало обнаженного Джера под тугими горячими струями, сердце мое забилось, и я шагнула в сторону запретной двери. Сомнение, что я делаю что-то сильно неприличное шевельнулось лишь на мгновение и свернулось клубочком в самом дальнем уголочке моей совести, словно задремавшая на солнышке кошка.
“Подумаешь, подгляжу, как моется мужчина. Что я там не видела?”
В доме отца я частенько нарывалась на неглиже братьев. Они, не стесняясь, могли пробежаться по дому в боксерах с дурацкими надписями на интересных местах: “Первый парень на деревне” или “Жирафа в тумбочке не спрячешь”. Интересно, где они такие труселя покупали, точно сами, вряд ли Марта стала бы такое для них приобретать.
Чуть отворив дверцу, замерла, рассматривая крепкое мужское тело за мутной занавеской. Руки мужчины сновали по накачанным ногам, бедрам, возвращались к груди, снова к ногам через бедра. То, что скрывала туманная завеса, я легко дофантазировала сама. Кажется, Джер что-то напевал, мурлыкая себе под нос. Я залюбовалась его точными резкими движениями.
Можно смотреть долго на танцующее пламя костра, пенистые струи водопада и купающегося желанного мужчину.
Да, волнительно и маняще. Я почувствовала, как жар волной прилил сначала к лицу, потом прокатился по телу и замер где-то внизу живота. В какой-то книжке читала про бабочек и мотыльков, но нет, то чувство, что охватило меня в этот момент совершенно нельзя было назвать полетом насекомых. Тут было что-то другое, отчего мои ноги приросли к полу, а взгляд прилип к мужчине за занавеской.
“Ой, нет, зря я это затеяла, заявляла, что вполне порядочная девушка, а сама…” — наверное, солнышко спряталось за тучку, и моя совестливая кошка проснулась, намекая на чувство стыда.
Я шагнула назад, закрыв дверцу, мне показалось, или Джер перестал мурлыкать? Неужели он услышал, как я хлопнула дверью? Только не это. Как теперь смотреть ему в глаза?
Я случайно взглянула на себя в зеркало. На меня смотрела взволнованная девушка с горящими глазами и пылающими щеками.
“Э, нет, так дело не пойдет. Джер сейчас выйдет из душа и сразу все поймет, как только взглянет мне в лицо. Будем прятать следы преступления. Хе-хе. Ему необязательно знать, что я любопытная и неблагопристойная девица, — сама себе удивилась я. — И когда успела? Это все вредное влияние Джера, его шуточки и приставания. Тоже мне, великий соблазнитель”.
Я вдохнула и выдохнула несколько раз, пытаясь успокоить свое заполошное сердечко. Приложила прохладные ладони к лицу. Кажется, мои щеки слегка порозовели, то есть стали не такие красные, и глаза перестали слезиться.
За дверью стих шум воды, послышалась возня и шлепанье по полу. Дверь отворилась, и вышел Джер.
“О Улий! Это еще что?” — кажется, мои щеки снова полыхнули, словно к ним поднесли огонь в дни чрезвычайной пожароопасности.
Но взгляд отвести я не смогла. Джер вышел почти голый, если не считать полотенца, небрежно повязанного на бедрах. От пупка под влажную ткань уходила темная аккуратная дорожка. На голове длинные мокрые волосы крутились колечками, заворачиваясь в локоны. На смуглом накачанном теле искрились капли воды.
“Он, что, не вытирался?” — чуть не спросила, но прикусила язычок. Залюбовалась, не скрывая, пока не взглянула в его глаза. Они горели опасным огнем, я шагнула назад и, зацепившись ногой за ковер стала заваливаться назад, но не успела упасть. Джер подскочил ко мне и, обхватив за талию, прижал к мокрому телу. Моя блузка тут же промокла, впитывая влагу с груди Джера.
“Красавчик, ну какой же красавчик! — билась побежденной птичкой мысль. — Жаль только не мой, хотя, почему не мой? Я же могу сделать так, чтобы стал моим? Или не могу? Не попробую, не узнаю”. Джер провел большим пальцем по моей нижней губе, наклонился.
— Я хочу тебя поцеловать, и поцелую, моя медовница, — решительно прошептал он прямо мне в рот, глядя на губы. И поцеловал.
“О Улий! Это был не первый наш с Джером поцелуй, но предыдущий не считался. Губы Джера захватили мои в плен, его язык проник в мой рот и устроил там пляску вместе с моим. Все это было так волнительно и горячо, так интимно, словно он проник в меня не только этим способом. Я начала задыхаться и стукнула кулачком его по плечу. Джер немного отодвинулся, глубоко задышал, пытаясь успокоить свое дыхание. Я тоже пыталась унять мелкую внутреннюю дрожь. Внизу живота стало горячо и тяжело. А еще я поняла какого жирафа имели в виду мои братья, когда дефилировали в своих модных труселях по дому.
— Это что сейчас было? — уперлась я кулачками в его грудь, пытаясь отстраниться.
— Сам не понял, повторим? — прижал он меня еще крепче и наклонился, чтобы снова поцеловать.
— Ты пахнешь не так, — заметила я, отвлекая Джера от его желания.
— Ты тоже, — уткнулся он носом в мои волосы. — Гель не наш. — прошелся влажными губами по щеке, проложил дорожку из поцелуев по шее к ключицам, пощекотал носом ложбинку между грудей, поцеловал там. Его горячие руки гладили мои лопатки и спустились ниже, на талию. Одна ладонь оказалась еще ниже. Бедрами он прижимался к моим, и я чувствовала его мужское желание. И мне совсем не хотелось отталкивать Джера. Хотелось продолжения. Было и страшно, и приятно одновременно.
“О Улий! Что я творю? Узнал бы отец, что я позволяю чужому мужчине касаться себя так интимно, проклял бы и выгнал из дома. Впрочем, я сама сбежала, и ему совсем меня не обязательно выгонять”.
Я не поняла, как случилось, но я позволила Джеру поцеловать меня вновь. Но это был уже другой поцелуй. Из нежного он превратился в напористый, страстный. Руки Джера прижимали меня к себе, вдавливая в свое тело, словно хотели сделать нас единым целым. Я обхватила Джера вокруг талии, боясь свалиться ему под ноги, потому что почувствовала, что мои ноги предавали меня, отказываясь держать ослабевшее тело. Я поняла, что не смогу прервать то, что происходило сейчас, я прилипла к Джеру, а он ко мне. Полотенце грозилось вот-вот свалиться нам под ноги, и от осознания этого у меня взмокли ладошки.
Пол под ногами заходил ходуном. Послышалась громкая музыка. Хлопнула дверь. Мы не успели отскочить друг от друга. Джер придержал меня, поняв, что я не могу стоять на ногах. Прикрыл собой от вошедшего.
— Эй, ребята, вы что тут устроили? — сквозь громкую музыку послышался голос Мика. — Джер, мы так не договаривались, ты совсем спятил? Решил разложить свою медовницу прямо на матушкином ковре? А следы как потом объяснять? Отец же все равно увидит, — Мик шагнул в комнату, кинул на спину Джера синюю шелковую рубашку. — Оденься, распутник, и девочку не пугай.
Гладкая рубашка тут же соскользнула на ковер.
Я спряталась за Джером, ткнулась носом в теплую грудь и захихикала.
— Эй, непорочная дева, отпусти уже этого срамника, пусть оденется, — попытался Мик заглянуть за Джера, обращаясь ко мне.
Джер повернулся к нему спиной, снова загородив меня.
— Мик, спасибо, дружище, не волнуйся за ковер, все под контролем, — глухо ответил Джер, повернув голову. — Спасибо за одежду, дальше мы сами. Ага? — кивнул он, указывая на дверь.
Я выглянула из-за плеча. Мик громко фыркнул.
— Вот так и помогай некоторым. Я сейчас, можно сказать, спас вашу брачную ночь, а они мне на дверь указали, — Мик с бурчанием отправился на выход. — Когда будете бракосочетаться по своим вастиханским законам, не забудьте, позвать нас в качестве свидетелей, — наставил он на нас указательный палец, подмигнул мне и скрылся, захлопнув за собой дверь.
— Ну что, моя фехтовальщица, переодеваемся? — поиграл Джер бровями. Так завлекательно умел играть бровями только мой Джер. Я опустила глаза на его бедра. Жираф, кажется, спрятался, но не уснул.
Джер показательно положил пальцы на едва державшееся на бедрах полотенце, собираясь его снять. Я не двинулась с места.
— А давай!
В меня что, снова вселился Филант? Джер, кажется, понял мою уловку.
— Ну-ну, ты мне еще не жена, — он поднял рубашку, шагнул к кровати, выхватил из вороха одежды черные брюки. Демонстративно прошел мимо меня, громко хлопнув дверью в ванную комнату. Я посмотрела на себя в зеркало. Печальное зрелище: губы припухшие от поцелуев, волосы разлохмачены, блузка в пятнах и помятая. Кое-как пригладив волосы, вытащила из вороха другую, такую же просторную блузу, переоделась. Ну а губы, что с ними сделаешь? Ничего, пусть такие остаются. И вообще, пусть завидуют молча. Я присела на кровать, ожидая Джера.
Когда мы спустились на первый этаж, то не узнали комнату. Все было в дымке, сквозь которую пробивались разноцветные лучи. И дымовая завеса словно становилась цветной, искрилась, переливалась всеми цветами радуги и не только. Пятна двигались в такт громкой музыке.
Исчезли диваны и картины, живые цветы. Да и само помещение, показалось, стало большего размера. Центр комнаты занимали танцующие, сбоку за высокой столешницей стоял Ник в смешном колпаке и разливал по бокалам напитки. Он кивал всем и улыбался, подмигивая и жестом предлагая выпить.
На высоких стульях сидели две девушки в коротких то ли шортах, то ли платьях, и потягивали через соломинки коктейли. Я в своем оверсайзе казалась монахиней из обители дальних островов. Но уж лучше монахиней, чем сидеть в трусах в чужом доме и в чужом мире. Нет, я не была ханжой, и девочки выглядели прекрасно и гармонично, но... Кто знает, какие у них тут законы?
— Пойдем, — обнял меня Джер и потянул к диванчику. Оказывается, мебель расставили по периметру комнаты, и она была незаметна в дыму. Мы присели с Джером на дальний диванчик.
— Может, ты выпить хочешь или потанцевать? — предложил Джер.
Я помахала головой отрицательно.
— Спасибо, но нет, — посмотрела по сторонам, разглядывая танцующих людей.
— Ну тогда посиди немного, я сейчас приду, — встал Джер, — не заскучаешь?
Я пожала плечами.
— Надеюсь, не успеешь, — он нежно коснулся моих волос.
Джер скрылся в дверях кухни. Я наблюдала, как двигались две девушки уже на танцполе. Их стройные фигурки в коротких одеяниях напоминали живых куколок.
Я случайно подняла взгляд и замерла. Мне показалось? Надеюсь, что показалось. В толпе мелькнуло знакомое узкое лицо с крупным носом и тут же исчезло в цветном тумане, человек как-то быстро повернулся ко мне спиной. Рядом с ним танцевала высокая девушка с длинными темными волосами. На белом холеном лице горели выразительные черные глаза, карминовые губы шевелились, повторяя слова песни. Она смотрела на меня, и я читала в них злость и презрение. Я хотела отвести взгляд от незнакомки и не могла, словно его приклеили. Меня затошнило, судорога пронзила одну ногу, потом другую. Я сцепила зубы, боясь закричать.
“Джер, где мой Джер. И вообще, что сейчас происходит?”
— Эй, Арелла, что с тобой? — я очнулась, передо мной стоял Мик и встревоженно смотрел в глаза.
— А? Что? — я смотрела на парня и не могла понять, что произошло.
— Ты невыносим, — закатила я глаза. — Нарцисс, чистый нарцисс. Пора лечить.
— Сама ты… фиалка… узамбарская… — с деланной обидой Джер отвернулся и закрыл дверь в ванную. Замок изнутри не щелкнул.
“Он что, доверяет мне? Уверен, что не зайду, пока он моется? Или, наоборот, намекает? Ну уж нетушки, не дождешься, привлекательный и желанный”.
Постучав, в комнату вошел Ник. Из-за вороха одежды, что он тащил, едва выглядывала его макушка.
— Арелла, я тут у матушки взял несколько нарядов, вы с ней почти одного роста, ты только чуть худее. — пояснил он, скинув одежду на кровать. — А это Джеру, папашкины штаны должны ему подойти. — вытащил он и положил сверху пару черных штанов.
Да уж, точно, несколько нарядов. тут роту девиц можно нарядить и столько же кавалеров.
— Спасибо.
— Не за что.
Ник ушел. Покопавшись, я выбрала широкие бархатные штаны черного цвета и синюю блузку.
Глава 30 Малинки-вечеринки…
Мягкий теплый халат согрел меня. Было так уютно в нем, что совсем не хотелось из него вылезать. И вообще, не хотелось никаких вечеринок. Я бы с удовольствием прилегла на кровать и уснула. Только сейчас я почувствовала, как устала за последние несколько часов. Никогда так не уставала, даже когда бежала с поврежденной ногой по ночной дороге.
“Малинки, малинки. Какие вечеринки?" — разболелась голова, и в разомлевшем теле появилась слабость. Сейчас попрошу Джера вернуться домой, если это, конечно, возможно. "Что там с его камнем, набрался он энергии в этом мире, чтобы вернуть нас в наш?”
С неохотой скинув мягкий уютный халат, я натянула штаны и блузку. Покрутилась перед зеркалом во всю стену напротив кровати.
“Вот тоже странность, зачем здесь зеркало? Да еще такое огромное? Гардеробная комната у них это, что ли?”
Я слышала, что многие богатые люди отводили под свои наряды целые комнаты и даже дома. Прикольно, особняк-гардероб, или квартира-гардероб. У богатых, конечно, свои странности. Хотя.
Я, кстати, мечтала в своем ателье тоже обустроить такие помещения. Почему нет? Ведь одежду можно шить не только на заказ, но и чтобы готовая была для любого случая. Вдруг кому-то срочно понадобилось платье для верховой езды, и ты такой бежишь в ателье “У Ареллы”, а у нее все есть для любой ситуации, и остается только подогнать платье по фигуре.
Подшить платье на нужный размер быстрее, однако, чем сшить новое. А вот если, наоборот, нужно платье бОльшего размера, что делать тогда? Нужно подумать об этом, обязательно. Я подумаю об этом, но потом.
Наряд хозяйки дома был мне почти впору, только чуть широковат. Мик правильно заметил, что я худее. Для меня это, впрочем, оказалось совсем не проблема. Широкие штаны я подпоясала черным ремнем и прикрыла просторной блузкой.
“Легкий оверсайз не помешает вам, милая медовница, в чужом мире”, — прошептал мне внутренний голос, намекая о здравом смысле и правилах разумного поведения.
Стоп. Может, Хранитель этого дома пытается со мной подружиться? Что там мальчики говорили Джеру? Он подарил им Хранителя? Как интересно!
Только стоило сначала вспомнить, где я, и где здравый смысл с того самого момента, когда я сбежала из дома! Мало того, что поселилась в доме одинокого весьма привлекательного молодого мужчины, так еще и отправилась на свидание с ним в непонятное путешествие, и, мечтая оказаться в каком-нибудь романтическом месте, провалилась в чужой мир и теперь в полной зависимости от своего работодателя.
Но почему молчит интуиция и чувство самосохранения, будто все, что со мной происходит — судьба? И откуда такая уверенность, что со мной ничего плохого не случится, пока рядом находится Джер? А еще меня в последнее время совершенно не тревожили судороги. И это было странно и естественно одновременно. Жаль, спросить не у кого. Вернусь домой, обязательно спрошу крестную.
Но отчего-то при слове дом в моей голове всплыл умный дом Джера, а не родительский. Это меня немного обескуражило. К чему бы это?
За дверью ванной шумела вода, словно из небольшого водопада, под таким же только что побывала я. Мое воображение тут же нарисовало обнаженного Джера под тугими горячими струями, сердце мое забилось, и я шагнула в сторону запретной двери. Сомнение, что я делаю что-то сильно неприличное шевельнулось лишь на мгновение и свернулось клубочком в самом дальнем уголочке моей совести, словно задремавшая на солнышке кошка.
“Подумаешь, подгляжу, как моется мужчина. Что я там не видела?”
В доме отца я частенько нарывалась на неглиже братьев. Они, не стесняясь, могли пробежаться по дому в боксерах с дурацкими надписями на интересных местах: “Первый парень на деревне” или “Жирафа в тумбочке не спрячешь”. Интересно, где они такие труселя покупали, точно сами, вряд ли Марта стала бы такое для них приобретать.
Чуть отворив дверцу, замерла, рассматривая крепкое мужское тело за мутной занавеской. Руки мужчины сновали по накачанным ногам, бедрам, возвращались к груди, снова к ногам через бедра. То, что скрывала туманная завеса, я легко дофантазировала сама. Кажется, Джер что-то напевал, мурлыкая себе под нос. Я залюбовалась его точными резкими движениями.
Можно смотреть долго на танцующее пламя костра, пенистые струи водопада и купающегося желанного мужчину.
Да, волнительно и маняще. Я почувствовала, как жар волной прилил сначала к лицу, потом прокатился по телу и замер где-то внизу живота. В какой-то книжке читала про бабочек и мотыльков, но нет, то чувство, что охватило меня в этот момент совершенно нельзя было назвать полетом насекомых. Тут было что-то другое, отчего мои ноги приросли к полу, а взгляд прилип к мужчине за занавеской.
“Ой, нет, зря я это затеяла, заявляла, что вполне порядочная девушка, а сама…” — наверное, солнышко спряталось за тучку, и моя совестливая кошка проснулась, намекая на чувство стыда.
Я шагнула назад, закрыв дверцу, мне показалось, или Джер перестал мурлыкать? Неужели он услышал, как я хлопнула дверью? Только не это. Как теперь смотреть ему в глаза?
Глава 31 Какой же он красавчик!
Я случайно взглянула на себя в зеркало. На меня смотрела взволнованная девушка с горящими глазами и пылающими щеками.
“Э, нет, так дело не пойдет. Джер сейчас выйдет из душа и сразу все поймет, как только взглянет мне в лицо. Будем прятать следы преступления. Хе-хе. Ему необязательно знать, что я любопытная и неблагопристойная девица, — сама себе удивилась я. — И когда успела? Это все вредное влияние Джера, его шуточки и приставания. Тоже мне, великий соблазнитель”.
Я вдохнула и выдохнула несколько раз, пытаясь успокоить свое заполошное сердечко. Приложила прохладные ладони к лицу. Кажется, мои щеки слегка порозовели, то есть стали не такие красные, и глаза перестали слезиться.
За дверью стих шум воды, послышалась возня и шлепанье по полу. Дверь отворилась, и вышел Джер.
“О Улий! Это еще что?” — кажется, мои щеки снова полыхнули, словно к ним поднесли огонь в дни чрезвычайной пожароопасности.
Но взгляд отвести я не смогла. Джер вышел почти голый, если не считать полотенца, небрежно повязанного на бедрах. От пупка под влажную ткань уходила темная аккуратная дорожка. На голове длинные мокрые волосы крутились колечками, заворачиваясь в локоны. На смуглом накачанном теле искрились капли воды.
“Он, что, не вытирался?” — чуть не спросила, но прикусила язычок. Залюбовалась, не скрывая, пока не взглянула в его глаза. Они горели опасным огнем, я шагнула назад и, зацепившись ногой за ковер стала заваливаться назад, но не успела упасть. Джер подскочил ко мне и, обхватив за талию, прижал к мокрому телу. Моя блузка тут же промокла, впитывая влагу с груди Джера.
“Красавчик, ну какой же красавчик! — билась побежденной птичкой мысль. — Жаль только не мой, хотя, почему не мой? Я же могу сделать так, чтобы стал моим? Или не могу? Не попробую, не узнаю”. Джер провел большим пальцем по моей нижней губе, наклонился.
— Я хочу тебя поцеловать, и поцелую, моя медовница, — решительно прошептал он прямо мне в рот, глядя на губы. И поцеловал.
“О Улий! Это был не первый наш с Джером поцелуй, но предыдущий не считался. Губы Джера захватили мои в плен, его язык проник в мой рот и устроил там пляску вместе с моим. Все это было так волнительно и горячо, так интимно, словно он проник в меня не только этим способом. Я начала задыхаться и стукнула кулачком его по плечу. Джер немного отодвинулся, глубоко задышал, пытаясь успокоить свое дыхание. Я тоже пыталась унять мелкую внутреннюю дрожь. Внизу живота стало горячо и тяжело. А еще я поняла какого жирафа имели в виду мои братья, когда дефилировали в своих модных труселях по дому.
— Это что сейчас было? — уперлась я кулачками в его грудь, пытаясь отстраниться.
— Сам не понял, повторим? — прижал он меня еще крепче и наклонился, чтобы снова поцеловать.
— Ты пахнешь не так, — заметила я, отвлекая Джера от его желания.
— Ты тоже, — уткнулся он носом в мои волосы. — Гель не наш. — прошелся влажными губами по щеке, проложил дорожку из поцелуев по шее к ключицам, пощекотал носом ложбинку между грудей, поцеловал там. Его горячие руки гладили мои лопатки и спустились ниже, на талию. Одна ладонь оказалась еще ниже. Бедрами он прижимался к моим, и я чувствовала его мужское желание. И мне совсем не хотелось отталкивать Джера. Хотелось продолжения. Было и страшно, и приятно одновременно.
“О Улий! Что я творю? Узнал бы отец, что я позволяю чужому мужчине касаться себя так интимно, проклял бы и выгнал из дома. Впрочем, я сама сбежала, и ему совсем меня не обязательно выгонять”.
Я не поняла, как случилось, но я позволила Джеру поцеловать меня вновь. Но это был уже другой поцелуй. Из нежного он превратился в напористый, страстный. Руки Джера прижимали меня к себе, вдавливая в свое тело, словно хотели сделать нас единым целым. Я обхватила Джера вокруг талии, боясь свалиться ему под ноги, потому что почувствовала, что мои ноги предавали меня, отказываясь держать ослабевшее тело. Я поняла, что не смогу прервать то, что происходило сейчас, я прилипла к Джеру, а он ко мне. Полотенце грозилось вот-вот свалиться нам под ноги, и от осознания этого у меня взмокли ладошки.
Пол под ногами заходил ходуном. Послышалась громкая музыка. Хлопнула дверь. Мы не успели отскочить друг от друга. Джер придержал меня, поняв, что я не могу стоять на ногах. Прикрыл собой от вошедшего.
— Эй, ребята, вы что тут устроили? — сквозь громкую музыку послышался голос Мика. — Джер, мы так не договаривались, ты совсем спятил? Решил разложить свою медовницу прямо на матушкином ковре? А следы как потом объяснять? Отец же все равно увидит, — Мик шагнул в комнату, кинул на спину Джера синюю шелковую рубашку. — Оденься, распутник, и девочку не пугай.
Гладкая рубашка тут же соскользнула на ковер.
Я спряталась за Джером, ткнулась носом в теплую грудь и захихикала.
— Эй, непорочная дева, отпусти уже этого срамника, пусть оденется, — попытался Мик заглянуть за Джера, обращаясь ко мне.
Джер повернулся к нему спиной, снова загородив меня.
— Мик, спасибо, дружище, не волнуйся за ковер, все под контролем, — глухо ответил Джер, повернув голову. — Спасибо за одежду, дальше мы сами. Ага? — кивнул он, указывая на дверь.
Я выглянула из-за плеча. Мик громко фыркнул.
— Вот так и помогай некоторым. Я сейчас, можно сказать, спас вашу брачную ночь, а они мне на дверь указали, — Мик с бурчанием отправился на выход. — Когда будете бракосочетаться по своим вастиханским законам, не забудьте, позвать нас в качестве свидетелей, — наставил он на нас указательный палец, подмигнул мне и скрылся, захлопнув за собой дверь.
— Ну что, моя фехтовальщица, переодеваемся? — поиграл Джер бровями. Так завлекательно умел играть бровями только мой Джер. Я опустила глаза на его бедра. Жираф, кажется, спрятался, но не уснул.
Джер показательно положил пальцы на едва державшееся на бедрах полотенце, собираясь его снять. Я не двинулась с места.
— А давай!
В меня что, снова вселился Филант? Джер, кажется, понял мою уловку.
— Ну-ну, ты мне еще не жена, — он поднял рубашку, шагнул к кровати, выхватил из вороха одежды черные брюки. Демонстративно прошел мимо меня, громко хлопнув дверью в ванную комнату. Я посмотрела на себя в зеркало. Печальное зрелище: губы припухшие от поцелуев, волосы разлохмачены, блузка в пятнах и помятая. Кое-как пригладив волосы, вытащила из вороха другую, такую же просторную блузу, переоделась. Ну а губы, что с ними сделаешь? Ничего, пусть такие остаются. И вообще, пусть завидуют молча. Я присела на кровать, ожидая Джера.
Когда мы спустились на первый этаж, то не узнали комнату. Все было в дымке, сквозь которую пробивались разноцветные лучи. И дымовая завеса словно становилась цветной, искрилась, переливалась всеми цветами радуги и не только. Пятна двигались в такт громкой музыке.
Исчезли диваны и картины, живые цветы. Да и само помещение, показалось, стало большего размера. Центр комнаты занимали танцующие, сбоку за высокой столешницей стоял Ник в смешном колпаке и разливал по бокалам напитки. Он кивал всем и улыбался, подмигивая и жестом предлагая выпить.
На высоких стульях сидели две девушки в коротких то ли шортах, то ли платьях, и потягивали через соломинки коктейли. Я в своем оверсайзе казалась монахиней из обители дальних островов. Но уж лучше монахиней, чем сидеть в трусах в чужом доме и в чужом мире. Нет, я не была ханжой, и девочки выглядели прекрасно и гармонично, но... Кто знает, какие у них тут законы?
— Пойдем, — обнял меня Джер и потянул к диванчику. Оказывается, мебель расставили по периметру комнаты, и она была незаметна в дыму. Мы присели с Джером на дальний диванчик.
— Может, ты выпить хочешь или потанцевать? — предложил Джер.
Я помахала головой отрицательно.
— Спасибо, но нет, — посмотрела по сторонам, разглядывая танцующих людей.
— Ну тогда посиди немного, я сейчас приду, — встал Джер, — не заскучаешь?
Я пожала плечами.
— Надеюсь, не успеешь, — он нежно коснулся моих волос.
Джер скрылся в дверях кухни. Я наблюдала, как двигались две девушки уже на танцполе. Их стройные фигурки в коротких одеяниях напоминали живых куколок.
Я случайно подняла взгляд и замерла. Мне показалось? Надеюсь, что показалось. В толпе мелькнуло знакомое узкое лицо с крупным носом и тут же исчезло в цветном тумане, человек как-то быстро повернулся ко мне спиной. Рядом с ним танцевала высокая девушка с длинными темными волосами. На белом холеном лице горели выразительные черные глаза, карминовые губы шевелились, повторяя слова песни. Она смотрела на меня, и я читала в них злость и презрение. Я хотела отвести взгляд от незнакомки и не могла, словно его приклеили. Меня затошнило, судорога пронзила одну ногу, потом другую. Я сцепила зубы, боясь закричать.
“Джер, где мой Джер. И вообще, что сейчас происходит?”
Глава 32 Заклятие ледяной змеи
— Эй, Арелла, что с тобой? — я очнулась, передо мной стоял Мик и встревоженно смотрел в глаза.
— А? Что? — я смотрела на парня и не могла понять, что произошло.
