На втором этаже я выдохлась. Прислонилась к перилам, бессильно прикрыла глаза. Все, я останусь здесь. Дальше не дойду. И как только умудрялась целых три раза выходить погулять из квартиры? Там, наверное, лестница своя, родная, и путь домой преодолевать проще. Точно.
Ну неужели в этой клинике нет лифта? Должен же быть. И, сдается мне, кое-кто специально протащил меня мимо. Но даже на раздражение сил не хватило, я просто выдохлась. Можно я прилягу прямо тут? Пожалуйста...
— Ась, все нормально? — вдруг проявил заботу Ник. Надо же, не прошло и года...
Признаться, было немного обидно. Я прекрасно понимала, что таким образом он пытается показать, что жить одной мне будет, мягко говоря, непросто, но вот это подтрунивание и порой язвительные замечания вгоняли в депрессию. Я только еще больше начинала чувствовать себя ущербной.
Дыши, Настя. И прекращай расстраиваться из-за ерунды.
— Насть. — Почувствовала, как блондин коснулся плеча, но стряхнула его руку. — Обиделась, — констатировал он, подошел ближе, и, невзирая на мое фырканье, чмокнул в макушку. — Прости, перегнул.
— Я знаю, что я ни на что не способный инвалид. Но сколько можно-то? — буркнула в ответ, уворачиваясь от его губ, только мазнувших по виску.
— Я так не говорил и не считаю. Извини, что давлю, но как еще мне тебя убедить?
— Не надо убеждать, Никит. Просто дай мне время, — выдохнула я, расслабившись. Да, мне просто нужно больше времени, подумать, решить, что дальше. Я не могу вот так сразу взять и перевернуть свою жизнь с ног на голову.
— Хорошо. Больше не буду. Думай, — коротко согласился мужчина, а затем всучил мне второй костыль и пакет с подарком. — Как там было? "Гена, давай я понесу чемодан, а ты понесешь меня!" — процитировал он фразу из мультика, безбожно перекривляв бедного Чебурашку. А потом подхватил меня на руки и понес.
Довольная улыбка появилась сама собой. Хотя отголосок совести и маячил на фоне — тяжело ведь вверх тащить, — но я на него решила внимания не обращать и пользоваться моментом. Кто знает, как скоро Ник снова станет гонять меня по лестнице в целях ускорения мыслительного процесса?
Предыдущие две недели оказались весьма волнительными. Один упертый блондин здорово вправил мне мозги, и переживать за Максима я начала больше, чем думать о потере ребенка. Стоило только представить себя на месте Светланы. Я бы с ума сошла, если бы моему мальчику пришлось перенести такое, да и, если признаться, потерять еще не родившегося ребенка было не так страшно, чем видеть, как твой малыш медленно умирает и понимать, что ты не в силах ему помочь.
Операцию сделали уже через день после того, как Светлана пришла ко мне. Она согласилась занять у Ника деньги, настояла, что вернет все до копейки, как только продаст квартиру. Собиралась поменять двухкомнатную на однушку — разницы как раз хватит, чтобы оплатить лечение. Насколько я знала, покупатели нашлись только пару дней назад.
Мать Максима и встретила нас у палаты. Вот только лицо ее было встревоженным.
— Света? Что случилось? Что-то с... — испугалась я.
— Нет, — женщина уверенно покачала головой, но тут же растерянно выдохнула: — Не знаю...
Она опустилась на банкетку и устало потерла лицо. Я примостилась рядом.
— Раньше я думала, что это из-за болезни... Потащила на обследование, когда он начал рассказывать о голосах. Тогда и выяснилось, что у Максима рак. После терапии все прекратилось. Или он перестал делиться со мной, не знаю. А сейчас... Операция ведь прошла успешно... — После минутного молчания женщина вдруг задала вопрос: — Настя, ты знаешь, кто такая Зина?
Я нахмурилась, не понимаю, к чему это она. Знакомых с таким именем у меня нет. Разве что бабушка... была.
— Что ты имеешь в виду? Так только мою бабушку звали... — Стоило мне произнести последнюю фразу, как женщина побледнела и гулко сглотнула.
— Бабушку? — сипло переспросила она. — Ну да, он так и сказал... — Затем резко вскочила и рванула в палату. — Максим, сыночек... — дальше я не услышала, потому что дверь захлопнулась.
Мы с Ником обменялись непонимающими взглядами и поспешили за Светой.
Стоило мальчику нас увидеть, как он расплылся в счастливейшей из улыбок.
— Ася, Ник! Вы пришли!
Ну да, кто пришел, а кто и доковылял.
Мелкий едва ли не прыгал от радости — по-настоящему вскочить ему мешало либо состояние, либо рука матери, покоившаяся на плече. Выглядел он все еще бледно, но глазки сверкали, что хорошо.
— Привет, чудо, — улыбнулась и кое-как присела на край кровати. — Теперь я к тебе в гости пришла.
— Держи, сорванец. — Ник всучил мальчишке большую коробку. Радиоуправляемый вертолет. Что надо для счастья ребенку?
Визги и восторги извергались рекой следующие минут пятнадцать, а вот потом...
Все резко оборвалось, и Максим уставился в одну точку, внимательно всматриваясь куда-то в угол палаты.
— Сыночек, ты... опять ее видишь? — Света осторожно дотронулась до руки мальчика и проследила за его взглядом.
Тот не отреагировал. В напряженной тишине мы просидели не меньше пары минут, пока, наконец, ребенок не отмер и не улыбнулся. Посмотрел на меня, внимательно, так по-взрослому и выдал самодовольное:
— Я же говорил, что все у тебя будет хорошо. Смотри! — мальчик положил свою ручку поверх моей.
Куда смотреть и что мне нужно увидеть, я не поняла. Выгнув бровь, покосилась на Светлану, та только пожала плечами.
— Туда смотри. Видишь? — Максим ткнул пальцем в угол палаты.
Повернулась и... подавилась вдохом.
Не может быть...
Как... объясните мне?
Испуганно пискнув, я прижала ладонь ко рту и во все глаза вытаращилась на собственных родственников. Бабушка Зина и папа. Оба улыбались. Тепло, открыто. И если бабушка была такой, какой я ее запомнила еще в детстве, то отец... как во сне. Те же карие глаза, темная взъерошенная шевелюра и улыбка... От которой словно солнышко внутри загорается.
Это действительно был не сон?
В ответ на мой мысленный вопрос, папа покачал головой.
Рядом с ним стояла низенькая суховатая пожилая женщина. Бабуля, родная моя. Я так скучала.
Прикусила губу, чувствуя, как к глазам подступают слезы. Никогда бы не подумала, что смогу вот так наяву увидеть их еще раз.
Но вдруг из-за спины папы появился... мальчик. Лет пяти на вид. Светлые кудряшки и зеленые глаза, пухлые щечки с ямочками. Вот только... кто это?
На вопрос, явно написанный на моем лице, папа не ответил. Зато пояснил Максим.
— Ты их не слышишь. Это Денис, — бесхитростно сказал наш притихший ураганчик, а у меня дрожь по телу прокатилась.
Дениска? Но как? Почему такой большой?
Размытая светящаяся фигурка мальчика пожала плечами, большими глазами глядя на меня.
— Твои папа и бабушка пока присмотрят за ним, — краем уха услышала перевод Максима.
Слезинка скатилась по щеке. Мальчик мой.
Лишь один вопрос никак не давал покоя: Влад брюнет, я тоже, почему у Дениса светлые волосы и глаза... зеленые. На последнем открытии я мысленно запнулась и повернулась к Нику.
Сердце пропустило удар, а мои брови мгновенно взлетели вверх от удивления. Серьезно? Это что, намек такой?
Отец тоже покосился на блондина и отчетливо хмыкнул.
Но вдруг фигуры начали таять. Я жадно впилась взглядом в дорогие мне лица, желая напоследок запомнить, запечатлеть в памяти мельчайшие детали....
Они ушли.
Раздосадованно выдохнув, я обернулась к Максиму.
— Спасибо, — искренне прошептала и прижала ручку этого маленького чуда к своей щеке.
— Ася, обещай, что потом познакомишь меня с Денисом! — тут же потребовал мальчик и пояснил как маленькой: — Когда он вернется. Я же говорил тебе.
Вернется. Точно, он еще вернется.
Внутри буйным цветом распускалась радость и невероятное окрыляющее чувство. Счастье, наверное?
— Конечно, познакомлю. — Губы сами растянулись в шальной улыбке.
Значит, все не зря.
— А Денис — это кто? — не выдержал Ник, настороженно следивший за нами с Максимкой. Впрочем, как и мать парнишки. Они-то призраков не видели. Или как их правильнее назвать?
— Мой сын, — просто отозвалась я, утонув в зеленом омуте окончательно и бесповоротно. А мысленно добавила: "Наш".
Удивительно, никогда бы не подумала, что жизнь за какой-то месяц может так круто измениться. Но, как сказал отец, есть события, которые мы не в силах предотвратить. Остается только покориться воле одной странной дамы, которая часто пишет за нас нашу историю...
Что ж, Судьба, значит, так ты решила?
Конец
Ну неужели в этой клинике нет лифта? Должен же быть. И, сдается мне, кое-кто специально протащил меня мимо. Но даже на раздражение сил не хватило, я просто выдохлась. Можно я прилягу прямо тут? Пожалуйста...
— Ась, все нормально? — вдруг проявил заботу Ник. Надо же, не прошло и года...
Признаться, было немного обидно. Я прекрасно понимала, что таким образом он пытается показать, что жить одной мне будет, мягко говоря, непросто, но вот это подтрунивание и порой язвительные замечания вгоняли в депрессию. Я только еще больше начинала чувствовать себя ущербной.
Дыши, Настя. И прекращай расстраиваться из-за ерунды.
— Насть. — Почувствовала, как блондин коснулся плеча, но стряхнула его руку. — Обиделась, — констатировал он, подошел ближе, и, невзирая на мое фырканье, чмокнул в макушку. — Прости, перегнул.
— Я знаю, что я ни на что не способный инвалид. Но сколько можно-то? — буркнула в ответ, уворачиваясь от его губ, только мазнувших по виску.
— Я так не говорил и не считаю. Извини, что давлю, но как еще мне тебя убедить?
— Не надо убеждать, Никит. Просто дай мне время, — выдохнула я, расслабившись. Да, мне просто нужно больше времени, подумать, решить, что дальше. Я не могу вот так сразу взять и перевернуть свою жизнь с ног на голову.
— Хорошо. Больше не буду. Думай, — коротко согласился мужчина, а затем всучил мне второй костыль и пакет с подарком. — Как там было? "Гена, давай я понесу чемодан, а ты понесешь меня!" — процитировал он фразу из мультика, безбожно перекривляв бедного Чебурашку. А потом подхватил меня на руки и понес.
Довольная улыбка появилась сама собой. Хотя отголосок совести и маячил на фоне — тяжело ведь вверх тащить, — но я на него решила внимания не обращать и пользоваться моментом. Кто знает, как скоро Ник снова станет гонять меня по лестнице в целях ускорения мыслительного процесса?
Предыдущие две недели оказались весьма волнительными. Один упертый блондин здорово вправил мне мозги, и переживать за Максима я начала больше, чем думать о потере ребенка. Стоило только представить себя на месте Светланы. Я бы с ума сошла, если бы моему мальчику пришлось перенести такое, да и, если признаться, потерять еще не родившегося ребенка было не так страшно, чем видеть, как твой малыш медленно умирает и понимать, что ты не в силах ему помочь.
Операцию сделали уже через день после того, как Светлана пришла ко мне. Она согласилась занять у Ника деньги, настояла, что вернет все до копейки, как только продаст квартиру. Собиралась поменять двухкомнатную на однушку — разницы как раз хватит, чтобы оплатить лечение. Насколько я знала, покупатели нашлись только пару дней назад.
Мать Максима и встретила нас у палаты. Вот только лицо ее было встревоженным.
— Света? Что случилось? Что-то с... — испугалась я.
— Нет, — женщина уверенно покачала головой, но тут же растерянно выдохнула: — Не знаю...
Она опустилась на банкетку и устало потерла лицо. Я примостилась рядом.
— Раньше я думала, что это из-за болезни... Потащила на обследование, когда он начал рассказывать о голосах. Тогда и выяснилось, что у Максима рак. После терапии все прекратилось. Или он перестал делиться со мной, не знаю. А сейчас... Операция ведь прошла успешно... — После минутного молчания женщина вдруг задала вопрос: — Настя, ты знаешь, кто такая Зина?
Я нахмурилась, не понимаю, к чему это она. Знакомых с таким именем у меня нет. Разве что бабушка... была.
— Что ты имеешь в виду? Так только мою бабушку звали... — Стоило мне произнести последнюю фразу, как женщина побледнела и гулко сглотнула.
— Бабушку? — сипло переспросила она. — Ну да, он так и сказал... — Затем резко вскочила и рванула в палату. — Максим, сыночек... — дальше я не услышала, потому что дверь захлопнулась.
Мы с Ником обменялись непонимающими взглядами и поспешили за Светой.
Стоило мальчику нас увидеть, как он расплылся в счастливейшей из улыбок.
— Ася, Ник! Вы пришли!
Ну да, кто пришел, а кто и доковылял.
Мелкий едва ли не прыгал от радости — по-настоящему вскочить ему мешало либо состояние, либо рука матери, покоившаяся на плече. Выглядел он все еще бледно, но глазки сверкали, что хорошо.
— Привет, чудо, — улыбнулась и кое-как присела на край кровати. — Теперь я к тебе в гости пришла.
— Держи, сорванец. — Ник всучил мальчишке большую коробку. Радиоуправляемый вертолет. Что надо для счастья ребенку?
Визги и восторги извергались рекой следующие минут пятнадцать, а вот потом...
Все резко оборвалось, и Максим уставился в одну точку, внимательно всматриваясь куда-то в угол палаты.
— Сыночек, ты... опять ее видишь? — Света осторожно дотронулась до руки мальчика и проследила за его взглядом.
Тот не отреагировал. В напряженной тишине мы просидели не меньше пары минут, пока, наконец, ребенок не отмер и не улыбнулся. Посмотрел на меня, внимательно, так по-взрослому и выдал самодовольное:
— Я же говорил, что все у тебя будет хорошо. Смотри! — мальчик положил свою ручку поверх моей.
Куда смотреть и что мне нужно увидеть, я не поняла. Выгнув бровь, покосилась на Светлану, та только пожала плечами.
— Туда смотри. Видишь? — Максим ткнул пальцем в угол палаты.
Повернулась и... подавилась вдохом.
Не может быть...
Как... объясните мне?
Испуганно пискнув, я прижала ладонь ко рту и во все глаза вытаращилась на собственных родственников. Бабушка Зина и папа. Оба улыбались. Тепло, открыто. И если бабушка была такой, какой я ее запомнила еще в детстве, то отец... как во сне. Те же карие глаза, темная взъерошенная шевелюра и улыбка... От которой словно солнышко внутри загорается.
Это действительно был не сон?
В ответ на мой мысленный вопрос, папа покачал головой.
Рядом с ним стояла низенькая суховатая пожилая женщина. Бабуля, родная моя. Я так скучала.
Прикусила губу, чувствуя, как к глазам подступают слезы. Никогда бы не подумала, что смогу вот так наяву увидеть их еще раз.
Но вдруг из-за спины папы появился... мальчик. Лет пяти на вид. Светлые кудряшки и зеленые глаза, пухлые щечки с ямочками. Вот только... кто это?
На вопрос, явно написанный на моем лице, папа не ответил. Зато пояснил Максим.
— Ты их не слышишь. Это Денис, — бесхитростно сказал наш притихший ураганчик, а у меня дрожь по телу прокатилась.
Дениска? Но как? Почему такой большой?
Размытая светящаяся фигурка мальчика пожала плечами, большими глазами глядя на меня.
— Твои папа и бабушка пока присмотрят за ним, — краем уха услышала перевод Максима.
Слезинка скатилась по щеке. Мальчик мой.
Лишь один вопрос никак не давал покоя: Влад брюнет, я тоже, почему у Дениса светлые волосы и глаза... зеленые. На последнем открытии я мысленно запнулась и повернулась к Нику.
Сердце пропустило удар, а мои брови мгновенно взлетели вверх от удивления. Серьезно? Это что, намек такой?
Отец тоже покосился на блондина и отчетливо хмыкнул.
Но вдруг фигуры начали таять. Я жадно впилась взглядом в дорогие мне лица, желая напоследок запомнить, запечатлеть в памяти мельчайшие детали....
Они ушли.
Раздосадованно выдохнув, я обернулась к Максиму.
— Спасибо, — искренне прошептала и прижала ручку этого маленького чуда к своей щеке.
— Ася, обещай, что потом познакомишь меня с Денисом! — тут же потребовал мальчик и пояснил как маленькой: — Когда он вернется. Я же говорил тебе.
Вернется. Точно, он еще вернется.
Внутри буйным цветом распускалась радость и невероятное окрыляющее чувство. Счастье, наверное?
— Конечно, познакомлю. — Губы сами растянулись в шальной улыбке.
Значит, все не зря.
— А Денис — это кто? — не выдержал Ник, настороженно следивший за нами с Максимкой. Впрочем, как и мать парнишки. Они-то призраков не видели. Или как их правильнее назвать?
— Мой сын, — просто отозвалась я, утонув в зеленом омуте окончательно и бесповоротно. А мысленно добавила: "Наш".
Удивительно, никогда бы не подумала, что жизнь за какой-то месяц может так круто измениться. Но, как сказал отец, есть события, которые мы не в силах предотвратить. Остается только покориться воле одной странной дамы, которая часто пишет за нас нашу историю...
Что ж, Судьба, значит, так ты решила?
Конец
