Грошик... Он тоже был здесь, возился рядышком, обнимал лапами и крылом кокон из одеяла, внутри которого как обычно пряталась я, урчал что-то невнятное и грел дыханием. Даже перегрел немного, в одеяле стало слишком жарко, и я завозилась, стараясь выпутаться из куля.
— Василечек? — пророкотал над головой такой любимый голос. Пришлось открыть глаза.
Меня встретил желтый обеспокоенный и до невозможности виноватый взгляд.
Ой, а чего это он?
— Как ты? — теплое дыхание коснулось лица, а нос дракона оказался прямо перед моим. Образно, конечно. Драконий-то носище не сравнится с аккуратным курносым девичьим носиком.
Прислушалась к себе и поняла, что отлично выспалась, о чем и сообщила моему рыжику.
— Я так виноват перед тобой, — чуть слышно прошептал он.
А я и застыла. Ну что опять? Розы, что ли, остальные потоптал?
— Едва не потерял тебя. Снова...
Вот как. Значит, поранил, а я и не заметила? Или он про то, что произошло совсем недавно наяву?
При воспоминании о темнице, сердце больно сжалось, и я с головой нырнула обратно в кокон из одеяла. Не хотелось портить этот замечательный сон, где рядом был мой любимый дракон и по-прежнему заботился обо мне.
В какой-то момент своих душевных терзаний и попыток сдержать слезы, поняла, что обнимают меня уже не лапы, а руки, а порывистый шепот принадлежит человеку.
— Василечек, маленькая моя, хорошая... Я так боялся за тебя, что они что-то сделают, пока я буду совершенно беспомощный торчать в той клетке. А когда увидел в темнице, вообще чуть с ума не сошел. Хотел, чтобы бросила, убежала как можно дальше от этого кошмара. Ты хоть представляешь, какая жизнь тебя могла ждать, если бы они объявили о выборе? Прости меня, прости. Если бы я знал, что ты уже обо всем позаботилась, если бы знал, что отец смог вмешаться... Девочка моя, прости. Я люблю тебя, слышишь? Ты же мое сердце...
— Любишь? — после долгого молчания осторожно пискнула я. — Но ты же говорил, что договор...
— Я же знал, что простые уговоры не помогут. Что ты не уйдешь, не бросишь. Потому намеренно обидел. Сильно обидел. Простишь? — макушки коснулись губы, а Йен застыл напряженной статуей.
— Мне было очень больно, — едва удерживая рвущийся наружу всхлип, ответила я.
— Знаю, хорошая моя, знаю. Я тоже все это чувствовал. Мое сердце плакало вместе с тобой.
Я ничего не ответила, а дракон продолжил.
— Когда вышел из темницы и понял, что происходит, хотел тут же броситься за тобой. Но отец остановил. Нужно было решить вопрос с Гранаром и Хенсом. И браслеты эти... Смог вылететь только на рассвете.
— Если бы ты правда это сказал... А не во сне, — сжалась я в своем убежище. Такое чудесное видение оказалось безнадежно испорченным осознанием того, что придется проснуться, а там...
— Василек... — вдруг растерялся дракон. — Это не сон. Я правда здесь... Мы дома.
Теперь озадачилась я. Даже слезы вдруг остановились.
— Как дома? Я же в лесу засыпала... — осторожно высунула нос из одеяла и удивленно уставилась на Йена.
— Я тебя там и нашел. Чуть с ума не сошел, когда увидел, что ты не просыпаешься. Сильно замерзла, и у меня не получалось тебя согреть. Тогда я помчался сюда, в надежде, что дома тебе станет лучше.
— Значит, ты мне не снишься? — только сейчас начала понимать, что он здесь, реальный, обнимает меня, извиняется. — И ты правда меня...
— Люблю, — осторожный поцелуй в лоб. — Больше жизни, Василек. Ты — мой мир, мой огонь, мои крылья. Без тебя я не выживу, — янтарные глаза с золотистыми искорками смотрели точно в мои, проникали в душу, а слова, такие теплые, желанные лечили сердце, оживляли огонек. Руки, сильные, горячие, делились жаром с кожей, подогревая кровь, заставляя ее быстрее бежать по венам, обращаться огненной рекой.
— Я просила верить мне, — не могла не добавить обиженное.
— Прости. Теперь понимаю, — покаянное и: — Ты у меня просто гениальный вредитель! — воскликнул он и со смехом навалился на окукленную меня, переворачивая на спину и нависая сверху.
Тут даже добавить нечего было. Да, я такая.
— Я люблю тебя. Ты — мое небо, моя жизнь, мое дыхание, — призналась в ответ. И получила самый нежный и самый сказочный на свете поцелуй.
— Васька! — прогрохотало над замком. Да так неожиданно, что я чуть не свалилась на пол. — Долго тебя ждать? — в окно просунулась рыжая чешуйчатая морда, улеглась на подоконник, а ее обладатель привычно завис в воздухе.
— Сейча-а-ас, — пыхтела я, пытаясь дотянуться банкой до паутины. Почему банкой, спросите вы? А все просто. Я же этих красноглазых боюсь до жути. Даже несмотря на то, что Масика давно знаю. Помочь один вреднючий дракон наотрез отказался. Поэтому пришлось стиснуть зубы, вооружиться банкой и да... Самой лезть под потолок. Лесенка оказалась маловата, поэтому изобретательная Вася поставила стол, стул, табурет, маленькую подставку для ног и, стараясь не слететь с этой весьма ненадежной конструкции, принялась за поимку паука. Восьминогий ловиться никак не желал. Забился в самый угол, и только гневно сверкал на меня своими глазками. Вот же... недогадливый какой!
Почему я вообще взялась его сживать с насиженного места? Еще проще! В мою бывшую комнату грозился прийти Ремонт. Угу, с большой буквы. Он у нас никогда маленьким не бывает.
А началось все с того, что мы с Йеном решили сбежать ото всех и на ближайшие несколько лет обосноваться в своем замке в Диком Лесу. Хотя, есть у меня опасение, что лес вскоре диким быть перестанет, но это мелочи.
После того как мы с моим драконом немного оправились от потрясений и отдохнули от путешествий, пришлось лететь в Солнечный. Успокоить моих родителей, показать, что жива-здорова, а еще сообщить о собственной свадьбе. Угу. Мы с Йеном, не долго думая, рассудили, что Его Величество Роан Санвер все равно будет против, как ни уговаривай, а до Эрштана добираться долго... Вот и навестили через недельку небезызвестную Мухоморовку. Скрываться от местных не стали. Да и зачем? Ведь скоро или не очень, и до них весть дойдет, что дракон на самом деле может обращаться человеком, а принцесса, что столько лет жила в башне, оказалась драконом. Поэтому рассказали все как на духу. Ох, и пир нам устроили! Эта была самая замечательная и красивая свадьба, о которой я только могла мечтать. Не по-принцесьи, но зато с душой. Нас обрядили в простые льняные одежды, босых водили по деревне, провели обряд стихий, когда нужно коснуться каждой стихии и попросить для своей пары защиты и всех благ. Затем мы плели венки и у костра, призвав в свидетели всех от мала до велика, с клятвами в любви и верности надели друг другу. А староста деревни еще и колечки нам раздобыл. Медные с обережным узором. Мы с Йеном пока не сообразили, как их носить, чтобы не мешались при обороте и не потерялись, но что-нибудь обязательно придумаем.
А потом начались гулянья до самого утра. И кто бы мог подумать, что именно здесь, в Мухоморовке, мне встретится та самая якобы странствующая "ведьма". В этот раз я приняла ее как родную. Ведь если бы не эта женщина, посещавшая меня во снах, кто знает, как долго я искала бы способ добраться до моего дракона. Кстати, эта коварная дама и выдала, что я принцесса. Уж не ведаю, знала ли она в прошлый раз, кто я на самом деле (хотя мне кажется, что она знает все на свете), но в этот встретила поклоном. Прошлось сознаться, что я и есть пропавшая Василисс Санвер. После этого праздник начался по новой и продолжался еще пару дней. Нам с... мужем хватило и одного, поэтому следующим утром мы двинулись в путь, наказав всем повеселиться и за нас двоих.
Папенька... был, мягко говоря, весьма ошарашен новостью. Мало того, что он не обрадовался живому и здоровому Йену, если судить по кислой мине Его Величества, то после моего заявления о том, что мы поженились — весьма громкого заявления, чтобы слуги точно-точно услышали, — вообще потерял дар речи. Выразительно помолчал, минуты три, махнул на нас рукой и удалился. Я приняла это за падение нерушимой крепости. Маменька, напротив, обрадовалась. Правда, выражала она эту радость потоками слез, но и обнимать нас с моим драконом не забывала. Брат вообще пришел в неистовый восторг, но, кажется, больше потому, что у него теперь целых два родственника дракона. Самых настоящих!
Пробыли мы в столице всего пару дней. Их хватило, чтобы вкратце пересказать наши злоключения, посетовать на то, что один злодей все-таки смог избежать правосудия, получить от папеньки заверения в том, что его непременно найдут, снять мерки для платья и попытаться убедить маменьку, что нам совсем не нужен бал.
Угу, родители вдруг сговорились и решили, что принцессе не подобает выходить замуж в какой-то деревеньке в простом льняном платье и с венком на голове вместо украшений. Нужно сделать все по-королевски! Папенька даже пообещал приложить собственные усилия в организации торжества. Не иначе мстил зятю, но подобные мелочи нас с мужем уже не волновали. Король, кстати, смирился с тем, что его дочь — дракон. Но окончательно его успокоило то, что — не буду скромничать, — я оказалась совершенно уникальной драконицей, да еще и замужем за наследным принцем.
Нам предстоял еще один важный визит. Ведь я улетела из Эрштана в самый разгар переполоха, а Йен почти сразу бросился за мной. Он обмолвился, что Гранара и Хенса посадили в темницу, до тех пор, пока не вернется Лунная и не объявит о своем выборе. Слуги и стражники подтвердили, что меня держали в Тар-Эрше насильно... Этого, а еще прошлых прегрешений правителя и его отпрыска, хватило, чтобы взять последних под стражу. Вот, собственно, я и должна была исполнить пророчество. На этот раз правдивое и совершенно верно истолкованное. Только пришлось пойти на небольшую хитрость. Так как Йен, оказывается, не достиг того возраста, в котором драконы наследуют престол, я сообщила, что нарекаю правителем Кьянара. А вот после него Повелителем Эрштана станет Йенер. Вершить судьбу Гранара и Хенсера я не решилась, а папа-дракон с моего позволения вынес этот вопрос на суд общественный. крылатые оказались весьма... суровыми существами и единогласно одобрили переселение этих двоих на гору Сиар. Князь Анилии, тоже не возражал, и узнав правду о гибели своих подданных, обвинений не выставлял. Так в Эрштане, как и предвидел Кьянар, произошли большие перемены.
У нас же с мужем образовалось немного времени на самих себя. Точнее, ровно столько, чтобы свыкнуться с мыслью, что однажды нам придется насовсем переселиться в Тар-Эрш и править целой страной. Но это произойдет еще не скоро. Драконы ведь живут о-очень долго. И как говорит один рыжий: "Жизнь начинается после трехсот". А ему всего-то два...кгм... двести шестьдесят.
В Тар-Эрше пришлось задержаться. Родители моего дракона нас отпускать совершенно не желали. А мама Розари шустренько организовала церемонию признания пары по драконьим обычаям. В этот раз обошлось без платьев. В священные горы, где горит неугасимый божественный огонь, нас провожали лишь самые близкие родственники моего избранника. Двадцать драконов, если быть точной. И там, когда оба светила были на небе, сначала у Солнца, а так как я все же серебристая драконица, затем и у Луны, мы просили благословить наш союз.
Третьей свадьбы мне уже не хотелось, но ради соблюдения приличий пришлось потерпеть. И она моих ожиданий не обманула. Все было как в сказке, как в тех красочных и невероятно увлекательных историях про принцесс и принцев, которые я читала. Вот только моя собственная сказка вышла совершенно особенной. Вместо злой ведьмы... две добрые колдуньи. Вместо страшного дракона, похитившего юную деву, мой бесшабашный рыжик, который эту деву воспитывал с малых лет. Как мог... Но, по-моему, у него прекрасно получилось. Принц на белом коне так и не прискакал... Но зачем он мне нужен, когда мой чешуйчатый ящер оказался не так прост. Наверное, и не появился потому, что спасать меня вовсе не было нужды. Злодеи... как водится, в наличии. Даже слишком злодеистые и коварные. А еще, наверное, более жестокие, чем в книжках. Однако, как и положено, мы со всем справились. Дева нашла родителей, отважный герой вернул себе доброе имя. Принцесса, как заведено, вышла замуж за принца, и совсем не важно, что он на самом деле дракон.
Зато мой. Единственный, неповторимый, любимый и чуточку вредный. Самую малость. Впрочем, как и я.
И мы будем жить долго и счастливо.
Как только Ремонт доделаем!
— Василек, оставь ты этого гада ползучего в покое. Сам убежит, — наблюдая за моими потугами, лениво прокомментировал дракон.
— Угу. И где я потом его искать буду? — буркнула в ответ, начиная склоняться к мысли, что, может, он и прав. Ну не хочет Масик в новый дом, его проблемы.
Вздохнула, повернулась к мужу, опустила ручки, посмотрела вниз, — ой, мамочки, как страшно! — и перевела невинный взгляд на рыжика.
— Ну нет, — фыркнул этот засранец. — Сама залезла, сама и спускайся. — И даже не шелохнулся. Вот же!
— Я боюсь! Сейчас это все ка-ак рухнет. Упаду, расшибусь и никуда не полечу, — и для убедительности закивала, а в подтверждение моих слов, ножка табурета вдруг съехала со стула, и... я должна была красиво ухнуться на каменный пол, но почему-то оказалась в цепких лапах дракона, в пыли, а вокруг со страшным грохотом упали не только части моей конструкции, но и камни...
Я даже толком испугаться не успела, потому тут же осмотрела... то, что осталось от моей комнаты, затем одно сплошное окно вместо стены, серого дракона, с ярко желтыми глазами... и издала нервный смешок. Потом еще... И зашлась хохотом.
— Василь... — выдохнул Йен. — Я говорил тебе, что ты — вредитель?
— Ага, — утирая слезы, отозвалась я и уткнулась носом в чешуйчатую шею. — Я просто... вспомнила... — пыталась пояснить между приступами смеха, — как ты в это окно... задом сиганул. И и... пол... полстены снес.
И вот смеюсь я, смеюсь... А дракон мой молчит. Странно так. Обиделся что ли?
Оторвалась от чешуи, вопросительно глянула на рыжика — сидит, хмурится, а на лбу так и написано: "Сказать или не сказать?"
Вздох и ленивое:
— По тебе паук ползет.
Замок сотряс визг... Угу, мой.
Восьмилапый отправился с моих волос сразу в банку, а крылато-хвостатый, не дожидаясь, пока я обращу на него внимание, улизнул в окно. Вот паразит!
И я как была, сиганула за ним, оборачиваясь на лету. Ну держись!
Так и живем...
Конец.
— Василечек? — пророкотал над головой такой любимый голос. Пришлось открыть глаза.
Меня встретил желтый обеспокоенный и до невозможности виноватый взгляд.
Ой, а чего это он?
— Как ты? — теплое дыхание коснулось лица, а нос дракона оказался прямо перед моим. Образно, конечно. Драконий-то носище не сравнится с аккуратным курносым девичьим носиком.
Прислушалась к себе и поняла, что отлично выспалась, о чем и сообщила моему рыжику.
— Я так виноват перед тобой, — чуть слышно прошептал он.
А я и застыла. Ну что опять? Розы, что ли, остальные потоптал?
— Едва не потерял тебя. Снова...
Вот как. Значит, поранил, а я и не заметила? Или он про то, что произошло совсем недавно наяву?
При воспоминании о темнице, сердце больно сжалось, и я с головой нырнула обратно в кокон из одеяла. Не хотелось портить этот замечательный сон, где рядом был мой любимый дракон и по-прежнему заботился обо мне.
В какой-то момент своих душевных терзаний и попыток сдержать слезы, поняла, что обнимают меня уже не лапы, а руки, а порывистый шепот принадлежит человеку.
— Василечек, маленькая моя, хорошая... Я так боялся за тебя, что они что-то сделают, пока я буду совершенно беспомощный торчать в той клетке. А когда увидел в темнице, вообще чуть с ума не сошел. Хотел, чтобы бросила, убежала как можно дальше от этого кошмара. Ты хоть представляешь, какая жизнь тебя могла ждать, если бы они объявили о выборе? Прости меня, прости. Если бы я знал, что ты уже обо всем позаботилась, если бы знал, что отец смог вмешаться... Девочка моя, прости. Я люблю тебя, слышишь? Ты же мое сердце...
— Любишь? — после долгого молчания осторожно пискнула я. — Но ты же говорил, что договор...
— Я же знал, что простые уговоры не помогут. Что ты не уйдешь, не бросишь. Потому намеренно обидел. Сильно обидел. Простишь? — макушки коснулись губы, а Йен застыл напряженной статуей.
— Мне было очень больно, — едва удерживая рвущийся наружу всхлип, ответила я.
— Знаю, хорошая моя, знаю. Я тоже все это чувствовал. Мое сердце плакало вместе с тобой.
Я ничего не ответила, а дракон продолжил.
— Когда вышел из темницы и понял, что происходит, хотел тут же броситься за тобой. Но отец остановил. Нужно было решить вопрос с Гранаром и Хенсом. И браслеты эти... Смог вылететь только на рассвете.
— Если бы ты правда это сказал... А не во сне, — сжалась я в своем убежище. Такое чудесное видение оказалось безнадежно испорченным осознанием того, что придется проснуться, а там...
— Василек... — вдруг растерялся дракон. — Это не сон. Я правда здесь... Мы дома.
Теперь озадачилась я. Даже слезы вдруг остановились.
— Как дома? Я же в лесу засыпала... — осторожно высунула нос из одеяла и удивленно уставилась на Йена.
— Я тебя там и нашел. Чуть с ума не сошел, когда увидел, что ты не просыпаешься. Сильно замерзла, и у меня не получалось тебя согреть. Тогда я помчался сюда, в надежде, что дома тебе станет лучше.
— Значит, ты мне не снишься? — только сейчас начала понимать, что он здесь, реальный, обнимает меня, извиняется. — И ты правда меня...
— Люблю, — осторожный поцелуй в лоб. — Больше жизни, Василек. Ты — мой мир, мой огонь, мои крылья. Без тебя я не выживу, — янтарные глаза с золотистыми искорками смотрели точно в мои, проникали в душу, а слова, такие теплые, желанные лечили сердце, оживляли огонек. Руки, сильные, горячие, делились жаром с кожей, подогревая кровь, заставляя ее быстрее бежать по венам, обращаться огненной рекой.
— Я просила верить мне, — не могла не добавить обиженное.
— Прости. Теперь понимаю, — покаянное и: — Ты у меня просто гениальный вредитель! — воскликнул он и со смехом навалился на окукленную меня, переворачивая на спину и нависая сверху.
Тут даже добавить нечего было. Да, я такая.
— Я люблю тебя. Ты — мое небо, моя жизнь, мое дыхание, — призналась в ответ. И получила самый нежный и самый сказочный на свете поцелуй.
***
— Васька! — прогрохотало над замком. Да так неожиданно, что я чуть не свалилась на пол. — Долго тебя ждать? — в окно просунулась рыжая чешуйчатая морда, улеглась на подоконник, а ее обладатель привычно завис в воздухе.
— Сейча-а-ас, — пыхтела я, пытаясь дотянуться банкой до паутины. Почему банкой, спросите вы? А все просто. Я же этих красноглазых боюсь до жути. Даже несмотря на то, что Масика давно знаю. Помочь один вреднючий дракон наотрез отказался. Поэтому пришлось стиснуть зубы, вооружиться банкой и да... Самой лезть под потолок. Лесенка оказалась маловата, поэтому изобретательная Вася поставила стол, стул, табурет, маленькую подставку для ног и, стараясь не слететь с этой весьма ненадежной конструкции, принялась за поимку паука. Восьминогий ловиться никак не желал. Забился в самый угол, и только гневно сверкал на меня своими глазками. Вот же... недогадливый какой!
Почему я вообще взялась его сживать с насиженного места? Еще проще! В мою бывшую комнату грозился прийти Ремонт. Угу, с большой буквы. Он у нас никогда маленьким не бывает.
А началось все с того, что мы с Йеном решили сбежать ото всех и на ближайшие несколько лет обосноваться в своем замке в Диком Лесу. Хотя, есть у меня опасение, что лес вскоре диким быть перестанет, но это мелочи.
После того как мы с моим драконом немного оправились от потрясений и отдохнули от путешествий, пришлось лететь в Солнечный. Успокоить моих родителей, показать, что жива-здорова, а еще сообщить о собственной свадьбе. Угу. Мы с Йеном, не долго думая, рассудили, что Его Величество Роан Санвер все равно будет против, как ни уговаривай, а до Эрштана добираться долго... Вот и навестили через недельку небезызвестную Мухоморовку. Скрываться от местных не стали. Да и зачем? Ведь скоро или не очень, и до них весть дойдет, что дракон на самом деле может обращаться человеком, а принцесса, что столько лет жила в башне, оказалась драконом. Поэтому рассказали все как на духу. Ох, и пир нам устроили! Эта была самая замечательная и красивая свадьба, о которой я только могла мечтать. Не по-принцесьи, но зато с душой. Нас обрядили в простые льняные одежды, босых водили по деревне, провели обряд стихий, когда нужно коснуться каждой стихии и попросить для своей пары защиты и всех благ. Затем мы плели венки и у костра, призвав в свидетели всех от мала до велика, с клятвами в любви и верности надели друг другу. А староста деревни еще и колечки нам раздобыл. Медные с обережным узором. Мы с Йеном пока не сообразили, как их носить, чтобы не мешались при обороте и не потерялись, но что-нибудь обязательно придумаем.
А потом начались гулянья до самого утра. И кто бы мог подумать, что именно здесь, в Мухоморовке, мне встретится та самая якобы странствующая "ведьма". В этот раз я приняла ее как родную. Ведь если бы не эта женщина, посещавшая меня во снах, кто знает, как долго я искала бы способ добраться до моего дракона. Кстати, эта коварная дама и выдала, что я принцесса. Уж не ведаю, знала ли она в прошлый раз, кто я на самом деле (хотя мне кажется, что она знает все на свете), но в этот встретила поклоном. Прошлось сознаться, что я и есть пропавшая Василисс Санвер. После этого праздник начался по новой и продолжался еще пару дней. Нам с... мужем хватило и одного, поэтому следующим утром мы двинулись в путь, наказав всем повеселиться и за нас двоих.
Папенька... был, мягко говоря, весьма ошарашен новостью. Мало того, что он не обрадовался живому и здоровому Йену, если судить по кислой мине Его Величества, то после моего заявления о том, что мы поженились — весьма громкого заявления, чтобы слуги точно-точно услышали, — вообще потерял дар речи. Выразительно помолчал, минуты три, махнул на нас рукой и удалился. Я приняла это за падение нерушимой крепости. Маменька, напротив, обрадовалась. Правда, выражала она эту радость потоками слез, но и обнимать нас с моим драконом не забывала. Брат вообще пришел в неистовый восторг, но, кажется, больше потому, что у него теперь целых два родственника дракона. Самых настоящих!
Пробыли мы в столице всего пару дней. Их хватило, чтобы вкратце пересказать наши злоключения, посетовать на то, что один злодей все-таки смог избежать правосудия, получить от папеньки заверения в том, что его непременно найдут, снять мерки для платья и попытаться убедить маменьку, что нам совсем не нужен бал.
Угу, родители вдруг сговорились и решили, что принцессе не подобает выходить замуж в какой-то деревеньке в простом льняном платье и с венком на голове вместо украшений. Нужно сделать все по-королевски! Папенька даже пообещал приложить собственные усилия в организации торжества. Не иначе мстил зятю, но подобные мелочи нас с мужем уже не волновали. Король, кстати, смирился с тем, что его дочь — дракон. Но окончательно его успокоило то, что — не буду скромничать, — я оказалась совершенно уникальной драконицей, да еще и замужем за наследным принцем.
Нам предстоял еще один важный визит. Ведь я улетела из Эрштана в самый разгар переполоха, а Йен почти сразу бросился за мной. Он обмолвился, что Гранара и Хенса посадили в темницу, до тех пор, пока не вернется Лунная и не объявит о своем выборе. Слуги и стражники подтвердили, что меня держали в Тар-Эрше насильно... Этого, а еще прошлых прегрешений правителя и его отпрыска, хватило, чтобы взять последних под стражу. Вот, собственно, я и должна была исполнить пророчество. На этот раз правдивое и совершенно верно истолкованное. Только пришлось пойти на небольшую хитрость. Так как Йен, оказывается, не достиг того возраста, в котором драконы наследуют престол, я сообщила, что нарекаю правителем Кьянара. А вот после него Повелителем Эрштана станет Йенер. Вершить судьбу Гранара и Хенсера я не решилась, а папа-дракон с моего позволения вынес этот вопрос на суд общественный. крылатые оказались весьма... суровыми существами и единогласно одобрили переселение этих двоих на гору Сиар. Князь Анилии, тоже не возражал, и узнав правду о гибели своих подданных, обвинений не выставлял. Так в Эрштане, как и предвидел Кьянар, произошли большие перемены.
У нас же с мужем образовалось немного времени на самих себя. Точнее, ровно столько, чтобы свыкнуться с мыслью, что однажды нам придется насовсем переселиться в Тар-Эрш и править целой страной. Но это произойдет еще не скоро. Драконы ведь живут о-очень долго. И как говорит один рыжий: "Жизнь начинается после трехсот". А ему всего-то два...кгм... двести шестьдесят.
В Тар-Эрше пришлось задержаться. Родители моего дракона нас отпускать совершенно не желали. А мама Розари шустренько организовала церемонию признания пары по драконьим обычаям. В этот раз обошлось без платьев. В священные горы, где горит неугасимый божественный огонь, нас провожали лишь самые близкие родственники моего избранника. Двадцать драконов, если быть точной. И там, когда оба светила были на небе, сначала у Солнца, а так как я все же серебристая драконица, затем и у Луны, мы просили благословить наш союз.
Третьей свадьбы мне уже не хотелось, но ради соблюдения приличий пришлось потерпеть. И она моих ожиданий не обманула. Все было как в сказке, как в тех красочных и невероятно увлекательных историях про принцесс и принцев, которые я читала. Вот только моя собственная сказка вышла совершенно особенной. Вместо злой ведьмы... две добрые колдуньи. Вместо страшного дракона, похитившего юную деву, мой бесшабашный рыжик, который эту деву воспитывал с малых лет. Как мог... Но, по-моему, у него прекрасно получилось. Принц на белом коне так и не прискакал... Но зачем он мне нужен, когда мой чешуйчатый ящер оказался не так прост. Наверное, и не появился потому, что спасать меня вовсе не было нужды. Злодеи... как водится, в наличии. Даже слишком злодеистые и коварные. А еще, наверное, более жестокие, чем в книжках. Однако, как и положено, мы со всем справились. Дева нашла родителей, отважный герой вернул себе доброе имя. Принцесса, как заведено, вышла замуж за принца, и совсем не важно, что он на самом деле дракон.
Зато мой. Единственный, неповторимый, любимый и чуточку вредный. Самую малость. Впрочем, как и я.
И мы будем жить долго и счастливо.
Как только Ремонт доделаем!
— Василек, оставь ты этого гада ползучего в покое. Сам убежит, — наблюдая за моими потугами, лениво прокомментировал дракон.
— Угу. И где я потом его искать буду? — буркнула в ответ, начиная склоняться к мысли, что, может, он и прав. Ну не хочет Масик в новый дом, его проблемы.
Вздохнула, повернулась к мужу, опустила ручки, посмотрела вниз, — ой, мамочки, как страшно! — и перевела невинный взгляд на рыжика.
— Ну нет, — фыркнул этот засранец. — Сама залезла, сама и спускайся. — И даже не шелохнулся. Вот же!
— Я боюсь! Сейчас это все ка-ак рухнет. Упаду, расшибусь и никуда не полечу, — и для убедительности закивала, а в подтверждение моих слов, ножка табурета вдруг съехала со стула, и... я должна была красиво ухнуться на каменный пол, но почему-то оказалась в цепких лапах дракона, в пыли, а вокруг со страшным грохотом упали не только части моей конструкции, но и камни...
Я даже толком испугаться не успела, потому тут же осмотрела... то, что осталось от моей комнаты, затем одно сплошное окно вместо стены, серого дракона, с ярко желтыми глазами... и издала нервный смешок. Потом еще... И зашлась хохотом.
— Василь... — выдохнул Йен. — Я говорил тебе, что ты — вредитель?
— Ага, — утирая слезы, отозвалась я и уткнулась носом в чешуйчатую шею. — Я просто... вспомнила... — пыталась пояснить между приступами смеха, — как ты в это окно... задом сиганул. И и... пол... полстены снес.
И вот смеюсь я, смеюсь... А дракон мой молчит. Странно так. Обиделся что ли?
Оторвалась от чешуи, вопросительно глянула на рыжика — сидит, хмурится, а на лбу так и написано: "Сказать или не сказать?"
Вздох и ленивое:
— По тебе паук ползет.
Замок сотряс визг... Угу, мой.
Восьмилапый отправился с моих волос сразу в банку, а крылато-хвостатый, не дожидаясь, пока я обращу на него внимание, улизнул в окно. Вот паразит!
И я как была, сиганула за ним, оборачиваясь на лету. Ну держись!
Так и живем...
Конец.
