Когда моя драгоценная Мидори неизлечимо заболела, мы приняли это с мужеством. Она вела дневник, описывая в мельчайших подробностях все то, что делала с ней болезнь. Когда силы покинули ее настолько, что она не могла держать ручку, я продолжил писать за нее, - по безразличному виду Кларка Тадаши понял, что эта история Кларка ничуть не впечатлила, и это оскорбило его. – Так вот Мидори была самоотверженна, а вы, мистер Кларк, редкостный трус. Вам недостает смелости смириться с грядущей потерей. Вы не имеете права называться ученым. Вы жалкий человек.
- Возможно.
Тадаши понял, что его слова бьют мимо цели, они нисколько не задевают Кларка.
- Вам придется с этим смириться, мистер Кларк, и принять судьбу. Будьте уверены, вашу жену исключат из программы исследования.
С удовольствием Тадаши отметил, что брови Кларка на секунду сошлись на переносице. Да, этот выскочка испугался. Пусть знает, что все, что он сделал, было впустую.
- Можете возвращаться к работе, - плохо скрывая удовлетворение, негромко произнес Тадаши, в то же время набирая номер доктора Прайма.
- Люциус?
Дверь еще не успела захлопнуться, выпуская Кларка, а трубка уже крякнула в ответ и расхохоталась:
- Получил подарочек? Звонишь поблагодарить за оперативность?
- Да. Но твоя спешка сыграла злую шутку. Ты включил в исследования живой труп. Нужно исправить эту оплошность как можно скорее.
Сначала трубка сосредоточенно сопела, но затем в ней загромыхал раскатистый бас Люциуса:
- Я понял, о ком ты. Речь о молодой женщине с глиобластомой? Это особый случай. Мы долго обсуждали его с Энди Купером и решили, что было бы неплохо проверить действие интелликса. Если он поможет хотя бы сдержать рост опухоли – это будет революция. Ты же представляешь, какой это прорыв?
- Я не разделяю твоих восторгов. Женщина все равно умрет, а препарат и рабочее время сотрудников будут потрачены впустую.
- Отрицательный результат – тоже результат.
- Который исказит статистику.
Люциус недовольно хмыкнул:
- Статистика – вещь корректируемая, если ты понимаешь, о чем я.
- Не понимаю. Я очень принципиален в подобных вещах. Я вынужден буду доложить руководству.
В трубке раздался надсадный кашель. Значит, Люциус закурил. Врачи запрещали ему курить, но он пренебрегал запретом, несмотря на то, что каждый раз захлебывался от дыма, и при этом толстое лицо его багровело и покрывалось бисеринками пота. Тадаши отодвинул трубку от уха. Когда кашель стих, Тадаши еле разобрал сдавленное:
- Они в курсе. И Бенджамин Эббот, и Марк Стейтон, и Джонатан Страйк. Все, - вскоре его голос выровнялся и в нем появились расслабленные нотки. - Они сочли случай очень интересным и взяли его на особый контроль. Теперь миссис Кларк особый пациент с индивидуальной программой приема препарата и ежедневным мониторингом состояния здоровья. Знаете, - Люциус сделал паузу, выдыхая дым, - мне кажется, ты не совсем уверен в эффективности препарата. Ты же ученый, должен стремиться к полноте исследования, выходить за границы. Погоди… А не в твоем отделе работает муж особой пациентки? Сдается мне, что ты переносишь личные отношения в рабочую сферу.
- Потрясающая осведомленность, - прошипел Тадаши, - но нет.
- Завязывай со своим скепсисом, - Люциус снова закашлялся. – Господи, ну и дрянь. Я бы еще поболтал с тобой, но опаздываю на бейсбол с сыном. Он у меня малый суровый, не простит старика.
Тадаши не удалось добиться исключения Элис из списка участников исследования. Все, что ему удалось, – получить запрет на общение между супругами. Его объяснение посчитали логичным – нельзя допускать курсирования информации между заинтересованными лицами, находящимися на разных сторонах испытаний, это неизбежно повлияет на объективность исследования. Сам же Тадаши с маниакальной методичностью отслеживал все изменения в состоянии здоровья Элис Кларк. Его утро начиналось не с беглого просмотра свежей прессы, а с изучения результатов анализов пациентки и с записей в ее карте, оставленных дежурным врачом во время утреннего обхода.
Тадаши догадывался, что чувствует Лиам Кларк: быть рядом, в одном здании со своей женщиной и не иметь возможности не только увидеться, но и услышать ее голос в телефонной трубке довольно мучительно, если она не безразлична. А она была далеко не безразлична Кларку. Почему-то Тадаши хотелось, чтобы Кларк каким-то образом проявил свою ненависть к начальнику. Он знал, что Кларк его ненавидит, несмотря на то, что внешних подтверждений тому не было.
Если бы Тадаши был всесильным, он бы сделал так, чтобы Лиам не имел ни малейшего представления о том, что происходит с Элис. Это было бы весьма иронично. Имена добровольцев были скрыты от сотрудников. В базе они проходили под номерами. Но было ясно как божий день, что Кларку достаточно вбить ее диагноз, чтобы найти ее. В этом смысле Элис была уникальной. В то же время Кларк никоим образом не мог повлиять ни на ход исследования, ни на выбор формы препарата и дозировки. Ему отводилась роль беспомощного наблюдателя, и это проливало живительный бальзам на душу японца.
Несмотря на ростки этих гадких чувств, Тадаши искренне верил, что не переносит личную неприязнь на рабочие отношения, хотя его губы непроизвольно кривились каждый раз, как только Кларк попадался ему на глаза. Даже Дарен не вызывал у старика такого отвращения. Дарен вел себя по-мальчишески вызывающе, а Кларк подленько, за спиной начальства обставлял свои дела, отводя личным интересам главную роль.
Чутье Тадаши не подвело его. Кларк действительно его ненавидел. Остальные коллеги сливались для него в безликую серую массу. Он не мог бы сказать, какого цвета глаза у Лизы и пьет ли кофе Тейлор, да что там, он даже не помнил всех по именам. Разве что Даррен выделялся своей назойливостью и наглостью. Единственная, с кем он более-менее общался, была Хлоя. Он даже не заметил, с каких пор она перестала его раздражать. В течение дня он мог перекинуться с ней несколькими фразами, не относящимися к работе. Он не делился с ней чем-то значимым и личным, но в то же время не испытывал дискомфорта от ее присутствия поблизости.
Несмотря на то, что отношения Кларка и Хлои не дотягивали даже до дружеских, Даррен бесился. Он дошел до того, что перехватил Хлою в коридоре и прижал ее к стене, пресекая ее попытки вырваться. Близость ее тела будоражила его кровь, тонкий запах духов кружил голову. Ее отчаянные трепыхания распаляли его все больше. Он коснулся носом ее волос, дурея от их мягкости, и горячо зашептал в ухо:
- Хлоя, Хлоя, Хлоя, что это за игры в золотую девочку? Не надоело еще? Чем он лучше меня? Тем, что не видит в тебе женщину или тем, что ходит с рожей, будто хлебнул вместо виски уксуса? Нравятся страдальцы? Они тебя возбуждают? – он пробежался пальцами по ее ребрам. – Я ведь тоже могу состроить такую мину. Уж на пять минут меня хватит. Но это будут лучшие пять минут в твоей жизни.
Хлоя продолжала дергаться, стараясь извернуться так, чтобы лягнуть его. Увлеченные борьбой они не сразу услышали, что по коридору кто-то идет, а услышав, оба замерли на мгновение. Но от проходящего не последовало никакой реакции. Кларк, едва взглянув на них, просто прошел мимо.
- Видишь, он даже не вступился за тебя. Дался он… - но вместо продолжения фразы Даррен согнулся пополам и заскулил – Хлоя, воспользовавшись тем, что он отвлекся, зарядила ему между ног.
- Сама справлюсь, - оскалилась она, застегивая верхние пуговицы на халате. – Надеюсь, размножаться ты уже не сможешь. Я вчиню тебе иск за харассмент. Как, думаешь, это скажется на акциях твоей компании?
Хлоя расхохоталась, наблюдая, как корчится ее недавний мучитель, и облизнула губы:
- Будь хорошим мальчиком, Даррен. И улыбнись, тебе это больше к лицу.
Несмотря на раскрасневшиеся щеки и яростно горящие глаза, Хлоя выглядела вполне прилично. По ее виду нельзя было догадаться, что пару минут назад ее кто-то тискал в коридоре. Но Кларк отметил, что в ее взгляде, брошенном на него, промелькнуло то ли презрение, то ли разочарование. Чего она хотела? Чтобы он взял на себя роль рыцаря в сверкающих доспехах? Ему сейчас как раз недоставало чужих драм. Взрослые люди – сами разберутся. В том, что Даррен не причинит ей никакого вреда под камерами, которыми был напичкан коридор, Кларк не сомневался. Даже если бы Даррен перешел черту, его успокоила бы охрана. И все же какое-то гаденькое чувство заскреблось в его душе. Вроде бы он и считал себя правым, и отношение Хлои не особо его и заботило, но…
Сегодня Хлоя не села обедать с ним за один стол.
Его это не задело, просто он отметил это как факт.
Несколько дней Хлоя не обращала на него внимания и даже через раз игнорировала вопросы Кларка по работе. Если она хотела, чтобы Кларк почувствовал себя в ваккууме, то ничего не добилась. Он жил в своем собственном мире, пропуская в него только то, без чего нельзя было обойтись. Без неформального общения с коллегами он обходился прекрасно.
Спустя еще неделю Хлоя села рядом с ним в столовой как ни в чем не бывало. Она взяла только сок. Но не спешила пить. Кларк почувствовал, что пространство вокруг сгущается. Ему захотелось оставить едва начатое блюдо и выйти на улицу, расстегнуть пуговицу на воротнике и вдохнуть полной грудью сырой осенний воздух. Но он понимал, что это будет выглядеть как бегство, потому продолжал вяло ковырять котлету.
Хлоя ждала, что он скажет хоть что-то, а когда поняла, что ее ожидания тщетны, заговорила:
- Что с нами происходит?
Кларк кашлянул, потому что плохо прожеванный кусок котлеты пошел не в то горло.
- С нами?
- Я приходила вечером несколько раз. Стояла перед дверью твоего номера как идиотка. Мне не хватало смелости постучать. Я надеялась, что ты выйдешь сам, и мы сможем поговорить.
- О чем?
- Все было так хорошо. Нам же было комфортно вместе.
Кларк отложил вилку.
- Комфортно вместе? Хлоя, мы просто обедали за одним столом.
- И говорили. У нас общие взгляды, похожие мысли. Я понимаю, что тебя держит. Твоя ответственность. Вчера я ходила смотреть на твою жену.
- Откуда ты…
- Я многое о тебе знаю. Читала твои статьи, просматривала фотографии, все, что смогла найти в сети. Когда ее не станет, мы могли бы стать хорошей парой.
- Хлоя, что ты несешь?
Но девушка будто ничего не слышала и не замечала ошеломленного выражения его лица:
- Она ходячий труп. Ты врач, сам знаешь. Сколько ей осталось? Месяц? Три? Полгода? А я живая, и ты живой. Я не строю планы. Я говорю о том, что не нужно отказывать себе в тепле. Его и так мало в нашей жизни, - последнюю фразу она договаривала в пустоту. Кларк молча поднялся и ушел.
3.
Что бы там ни говорила Хлоя, Элис становилось лучше. Анализы приходили в норму. МРТ показывала, что опухоль перестала расти. Лиам Кларк дорабатывал последние дни в Исследовательском центре. Руководству больницы Святого Павла почему-то вдруг приспичило, чтобы он вернулся. Чутье подсказывало Кларку, что такие настоятельные просьбы игнорировать неразумно. Лиам не знал, в чем причина, что без него вдруг перестали справляться: приложил ли руку Тадаши или доктор, его замещающий, и в самом деле не смог выдержать такой бешеный ритм. Но казалось, что и для Тадаши, новость о том, что Кларк вот-вот покинет Рочестер, была неожиданной. По крайней мере, обрадованным он не выглядел – скорее, озадаченным. Разговор прошел спокойно, хоть между собеседниками и сквозила ощутимая прохлада. Тадаши поблагодарил Кларка за хорошую работу и посоветовал не пренебрегать научной деятельностью.
За день до отъезда Кларк побеседовал с Хлоей. Она перехватила его в холле гостиницы и попросила уделить ей всего минуту. После ее выходки Кларк избегал ее, насколько это было возможно при условии нахождения в одной лаборатории. Он не здоровался с ней и не смотрел в ее сторону. Сейчас она показалась Кларку подавленной и растерянной, и он не смог ей отказать, хотя ее компания была ему крайне неприятна.
- Я не могу допустить, чтобы мы расстались вот так. Если бы ты знал, как я себя виню. Не знаю, что на меня нашло, - она пыталась заглянуть ему в глаза, и Лиам повернулся к окну, уставившись на чернеющие в сумерках голые ветви деревьев, лишь бы только не смотреть на Хлою. – Это из-за работы, постоянного стресса, Даррена. Все смешалось и разом навалилось. Потому я не смогла удержать то, что было глубоко внутри. Меня саму пугают эти чувства, - ее голос задрожал. - Прости, если сможешь. Просто знай, ты мне очень близок, очень дорог.
- Хлоя, - Кларк попытался остановить ее, пока она не наговорила лишнего.
- Я не прошу о многом. Позволь хотя бы считать тебя своим другом.
- Ты можешь считать меня, кем тебе будет угодно.
- Потому что тебе все равно, - заключила она.
Кларк не ответил. Хлоя постояла несколько минут у него за спиной, еле различимо прошептала: «Прости, пожалуйста», и почти сразу же он услышал стук ее каблучков по плитке.
Лиам постоял еще немного у окна, опершись ладонями на подоконник. Поднялся ветер, и фонарь над входом, раскачиваясь, то и дело жалобно поскрипывал. Лиам различил, что к этому звуку примешалось что-то постороннее, такое же жалобное и неприятное. Он понял, что это было мяуканье, только тогда, когда миссис Уинлок впустила дрожащего кота.
- Я случайно услышала ваш разговор, - несмело начла она, когда Кларк обратил на нее внимание. – Не то чтобы я прислушивалась, просто стойка недалеко от окна, и так вышло, что я все слышала, - она оправдывалась, неловко переминаясь с ноги на ногу, и покручивая обручальное кольцо на пальце. – Знаете, не верьте этой девушке, - миссис Уинлок прекрасно знала, как зовут Хлою, но специально не назвала ее по имени. – Некоторые женщины пытаются именно таким способом втереться в доверие, а потом вы и глазом моргнуть не успеете, как окажетесь с ней в одной постели. Вам может показаться, что я лезу не в свое дело…
- Именно это вы и делаете, - довольно беззлобно заметил Кларк, почесывая за ухом кота, нагло трущегося о его штанину.
- Извините, - миссис Уинлок осеклась, вращая глазами и пытаясь придумать, что делать. – Хотите пончики? – наконец нашлась она. – Я и на вас испекла как обычно.
Кларк согласился, только чтобы не обидеть ее.
И миссис Уинлок положила на тарелку три зажаристых пончика, присыпанных сахарной пудрой, уже успевшей размокнуть. Она накрыла выпечку салфеткой, на которой сразу же расплылись масляные пятна.
- Мистер Кларк, я этих вертихвосток насквозь вижу. Терпеть таких не могу. Подождите, - окликнула она его, когда он, поблагодарив за пончики, направился к себе. – Подойдите на минутку.
И когда он вернулся, миссис Уинлок сунула в его руку листок бумаги.
- Это мой номер. Если вдруг окажетесь в нашем городе, вы всегда сможете ко мне обратиться. Вы были так добры ко мне все это время, и мне так хочется вас хоть чем-нибудь отблагодарить.
Прощание с коллегами вышло сухим. Он просто сказал в конце дня, что больше не выйдет. Они просто молча приняли к сведению. Даже Даррен не обрадовался новости, а с сосредоточенным видом жевал резинку. Хлое было все давно известно, скорее всего, от Тадаши.
- Возможно.
Тадаши понял, что его слова бьют мимо цели, они нисколько не задевают Кларка.
- Вам придется с этим смириться, мистер Кларк, и принять судьбу. Будьте уверены, вашу жену исключат из программы исследования.
С удовольствием Тадаши отметил, что брови Кларка на секунду сошлись на переносице. Да, этот выскочка испугался. Пусть знает, что все, что он сделал, было впустую.
- Можете возвращаться к работе, - плохо скрывая удовлетворение, негромко произнес Тадаши, в то же время набирая номер доктора Прайма.
- Люциус?
Дверь еще не успела захлопнуться, выпуская Кларка, а трубка уже крякнула в ответ и расхохоталась:
- Получил подарочек? Звонишь поблагодарить за оперативность?
- Да. Но твоя спешка сыграла злую шутку. Ты включил в исследования живой труп. Нужно исправить эту оплошность как можно скорее.
Сначала трубка сосредоточенно сопела, но затем в ней загромыхал раскатистый бас Люциуса:
- Я понял, о ком ты. Речь о молодой женщине с глиобластомой? Это особый случай. Мы долго обсуждали его с Энди Купером и решили, что было бы неплохо проверить действие интелликса. Если он поможет хотя бы сдержать рост опухоли – это будет революция. Ты же представляешь, какой это прорыв?
- Я не разделяю твоих восторгов. Женщина все равно умрет, а препарат и рабочее время сотрудников будут потрачены впустую.
- Отрицательный результат – тоже результат.
- Который исказит статистику.
Люциус недовольно хмыкнул:
- Статистика – вещь корректируемая, если ты понимаешь, о чем я.
- Не понимаю. Я очень принципиален в подобных вещах. Я вынужден буду доложить руководству.
В трубке раздался надсадный кашель. Значит, Люциус закурил. Врачи запрещали ему курить, но он пренебрегал запретом, несмотря на то, что каждый раз захлебывался от дыма, и при этом толстое лицо его багровело и покрывалось бисеринками пота. Тадаши отодвинул трубку от уха. Когда кашель стих, Тадаши еле разобрал сдавленное:
- Они в курсе. И Бенджамин Эббот, и Марк Стейтон, и Джонатан Страйк. Все, - вскоре его голос выровнялся и в нем появились расслабленные нотки. - Они сочли случай очень интересным и взяли его на особый контроль. Теперь миссис Кларк особый пациент с индивидуальной программой приема препарата и ежедневным мониторингом состояния здоровья. Знаете, - Люциус сделал паузу, выдыхая дым, - мне кажется, ты не совсем уверен в эффективности препарата. Ты же ученый, должен стремиться к полноте исследования, выходить за границы. Погоди… А не в твоем отделе работает муж особой пациентки? Сдается мне, что ты переносишь личные отношения в рабочую сферу.
- Потрясающая осведомленность, - прошипел Тадаши, - но нет.
- Завязывай со своим скепсисом, - Люциус снова закашлялся. – Господи, ну и дрянь. Я бы еще поболтал с тобой, но опаздываю на бейсбол с сыном. Он у меня малый суровый, не простит старика.
Прода от 05.08.2021, 01:56
Глава 6
Тадаши не удалось добиться исключения Элис из списка участников исследования. Все, что ему удалось, – получить запрет на общение между супругами. Его объяснение посчитали логичным – нельзя допускать курсирования информации между заинтересованными лицами, находящимися на разных сторонах испытаний, это неизбежно повлияет на объективность исследования. Сам же Тадаши с маниакальной методичностью отслеживал все изменения в состоянии здоровья Элис Кларк. Его утро начиналось не с беглого просмотра свежей прессы, а с изучения результатов анализов пациентки и с записей в ее карте, оставленных дежурным врачом во время утреннего обхода.
Тадаши догадывался, что чувствует Лиам Кларк: быть рядом, в одном здании со своей женщиной и не иметь возможности не только увидеться, но и услышать ее голос в телефонной трубке довольно мучительно, если она не безразлична. А она была далеко не безразлична Кларку. Почему-то Тадаши хотелось, чтобы Кларк каким-то образом проявил свою ненависть к начальнику. Он знал, что Кларк его ненавидит, несмотря на то, что внешних подтверждений тому не было.
Если бы Тадаши был всесильным, он бы сделал так, чтобы Лиам не имел ни малейшего представления о том, что происходит с Элис. Это было бы весьма иронично. Имена добровольцев были скрыты от сотрудников. В базе они проходили под номерами. Но было ясно как божий день, что Кларку достаточно вбить ее диагноз, чтобы найти ее. В этом смысле Элис была уникальной. В то же время Кларк никоим образом не мог повлиять ни на ход исследования, ни на выбор формы препарата и дозировки. Ему отводилась роль беспомощного наблюдателя, и это проливало живительный бальзам на душу японца.
Несмотря на ростки этих гадких чувств, Тадаши искренне верил, что не переносит личную неприязнь на рабочие отношения, хотя его губы непроизвольно кривились каждый раз, как только Кларк попадался ему на глаза. Даже Дарен не вызывал у старика такого отвращения. Дарен вел себя по-мальчишески вызывающе, а Кларк подленько, за спиной начальства обставлял свои дела, отводя личным интересам главную роль.
Чутье Тадаши не подвело его. Кларк действительно его ненавидел. Остальные коллеги сливались для него в безликую серую массу. Он не мог бы сказать, какого цвета глаза у Лизы и пьет ли кофе Тейлор, да что там, он даже не помнил всех по именам. Разве что Даррен выделялся своей назойливостью и наглостью. Единственная, с кем он более-менее общался, была Хлоя. Он даже не заметил, с каких пор она перестала его раздражать. В течение дня он мог перекинуться с ней несколькими фразами, не относящимися к работе. Он не делился с ней чем-то значимым и личным, но в то же время не испытывал дискомфорта от ее присутствия поблизости.
Несмотря на то, что отношения Кларка и Хлои не дотягивали даже до дружеских, Даррен бесился. Он дошел до того, что перехватил Хлою в коридоре и прижал ее к стене, пресекая ее попытки вырваться. Близость ее тела будоражила его кровь, тонкий запах духов кружил голову. Ее отчаянные трепыхания распаляли его все больше. Он коснулся носом ее волос, дурея от их мягкости, и горячо зашептал в ухо:
- Хлоя, Хлоя, Хлоя, что это за игры в золотую девочку? Не надоело еще? Чем он лучше меня? Тем, что не видит в тебе женщину или тем, что ходит с рожей, будто хлебнул вместо виски уксуса? Нравятся страдальцы? Они тебя возбуждают? – он пробежался пальцами по ее ребрам. – Я ведь тоже могу состроить такую мину. Уж на пять минут меня хватит. Но это будут лучшие пять минут в твоей жизни.
Хлоя продолжала дергаться, стараясь извернуться так, чтобы лягнуть его. Увлеченные борьбой они не сразу услышали, что по коридору кто-то идет, а услышав, оба замерли на мгновение. Но от проходящего не последовало никакой реакции. Кларк, едва взглянув на них, просто прошел мимо.
- Видишь, он даже не вступился за тебя. Дался он… - но вместо продолжения фразы Даррен согнулся пополам и заскулил – Хлоя, воспользовавшись тем, что он отвлекся, зарядила ему между ног.
- Сама справлюсь, - оскалилась она, застегивая верхние пуговицы на халате. – Надеюсь, размножаться ты уже не сможешь. Я вчиню тебе иск за харассмент. Как, думаешь, это скажется на акциях твоей компании?
Хлоя расхохоталась, наблюдая, как корчится ее недавний мучитель, и облизнула губы:
- Будь хорошим мальчиком, Даррен. И улыбнись, тебе это больше к лицу.
Прода от 15.08.2021, 00:53
Несмотря на раскрасневшиеся щеки и яростно горящие глаза, Хлоя выглядела вполне прилично. По ее виду нельзя было догадаться, что пару минут назад ее кто-то тискал в коридоре. Но Кларк отметил, что в ее взгляде, брошенном на него, промелькнуло то ли презрение, то ли разочарование. Чего она хотела? Чтобы он взял на себя роль рыцаря в сверкающих доспехах? Ему сейчас как раз недоставало чужих драм. Взрослые люди – сами разберутся. В том, что Даррен не причинит ей никакого вреда под камерами, которыми был напичкан коридор, Кларк не сомневался. Даже если бы Даррен перешел черту, его успокоила бы охрана. И все же какое-то гаденькое чувство заскреблось в его душе. Вроде бы он и считал себя правым, и отношение Хлои не особо его и заботило, но…
Сегодня Хлоя не села обедать с ним за один стол.
Его это не задело, просто он отметил это как факт.
Несколько дней Хлоя не обращала на него внимания и даже через раз игнорировала вопросы Кларка по работе. Если она хотела, чтобы Кларк почувствовал себя в ваккууме, то ничего не добилась. Он жил в своем собственном мире, пропуская в него только то, без чего нельзя было обойтись. Без неформального общения с коллегами он обходился прекрасно.
Спустя еще неделю Хлоя села рядом с ним в столовой как ни в чем не бывало. Она взяла только сок. Но не спешила пить. Кларк почувствовал, что пространство вокруг сгущается. Ему захотелось оставить едва начатое блюдо и выйти на улицу, расстегнуть пуговицу на воротнике и вдохнуть полной грудью сырой осенний воздух. Но он понимал, что это будет выглядеть как бегство, потому продолжал вяло ковырять котлету.
Хлоя ждала, что он скажет хоть что-то, а когда поняла, что ее ожидания тщетны, заговорила:
- Что с нами происходит?
Кларк кашлянул, потому что плохо прожеванный кусок котлеты пошел не в то горло.
- С нами?
- Я приходила вечером несколько раз. Стояла перед дверью твоего номера как идиотка. Мне не хватало смелости постучать. Я надеялась, что ты выйдешь сам, и мы сможем поговорить.
- О чем?
- Все было так хорошо. Нам же было комфортно вместе.
Кларк отложил вилку.
- Комфортно вместе? Хлоя, мы просто обедали за одним столом.
- И говорили. У нас общие взгляды, похожие мысли. Я понимаю, что тебя держит. Твоя ответственность. Вчера я ходила смотреть на твою жену.
- Откуда ты…
- Я многое о тебе знаю. Читала твои статьи, просматривала фотографии, все, что смогла найти в сети. Когда ее не станет, мы могли бы стать хорошей парой.
- Хлоя, что ты несешь?
Но девушка будто ничего не слышала и не замечала ошеломленного выражения его лица:
- Она ходячий труп. Ты врач, сам знаешь. Сколько ей осталось? Месяц? Три? Полгода? А я живая, и ты живой. Я не строю планы. Я говорю о том, что не нужно отказывать себе в тепле. Его и так мало в нашей жизни, - последнюю фразу она договаривала в пустоту. Кларк молча поднялся и ушел.
3.
Что бы там ни говорила Хлоя, Элис становилось лучше. Анализы приходили в норму. МРТ показывала, что опухоль перестала расти. Лиам Кларк дорабатывал последние дни в Исследовательском центре. Руководству больницы Святого Павла почему-то вдруг приспичило, чтобы он вернулся. Чутье подсказывало Кларку, что такие настоятельные просьбы игнорировать неразумно. Лиам не знал, в чем причина, что без него вдруг перестали справляться: приложил ли руку Тадаши или доктор, его замещающий, и в самом деле не смог выдержать такой бешеный ритм. Но казалось, что и для Тадаши, новость о том, что Кларк вот-вот покинет Рочестер, была неожиданной. По крайней мере, обрадованным он не выглядел – скорее, озадаченным. Разговор прошел спокойно, хоть между собеседниками и сквозила ощутимая прохлада. Тадаши поблагодарил Кларка за хорошую работу и посоветовал не пренебрегать научной деятельностью.
За день до отъезда Кларк побеседовал с Хлоей. Она перехватила его в холле гостиницы и попросила уделить ей всего минуту. После ее выходки Кларк избегал ее, насколько это было возможно при условии нахождения в одной лаборатории. Он не здоровался с ней и не смотрел в ее сторону. Сейчас она показалась Кларку подавленной и растерянной, и он не смог ей отказать, хотя ее компания была ему крайне неприятна.
- Я не могу допустить, чтобы мы расстались вот так. Если бы ты знал, как я себя виню. Не знаю, что на меня нашло, - она пыталась заглянуть ему в глаза, и Лиам повернулся к окну, уставившись на чернеющие в сумерках голые ветви деревьев, лишь бы только не смотреть на Хлою. – Это из-за работы, постоянного стресса, Даррена. Все смешалось и разом навалилось. Потому я не смогла удержать то, что было глубоко внутри. Меня саму пугают эти чувства, - ее голос задрожал. - Прости, если сможешь. Просто знай, ты мне очень близок, очень дорог.
- Хлоя, - Кларк попытался остановить ее, пока она не наговорила лишнего.
- Я не прошу о многом. Позволь хотя бы считать тебя своим другом.
- Ты можешь считать меня, кем тебе будет угодно.
- Потому что тебе все равно, - заключила она.
Кларк не ответил. Хлоя постояла несколько минут у него за спиной, еле различимо прошептала: «Прости, пожалуйста», и почти сразу же он услышал стук ее каблучков по плитке.
Лиам постоял еще немного у окна, опершись ладонями на подоконник. Поднялся ветер, и фонарь над входом, раскачиваясь, то и дело жалобно поскрипывал. Лиам различил, что к этому звуку примешалось что-то постороннее, такое же жалобное и неприятное. Он понял, что это было мяуканье, только тогда, когда миссис Уинлок впустила дрожащего кота.
- Я случайно услышала ваш разговор, - несмело начла она, когда Кларк обратил на нее внимание. – Не то чтобы я прислушивалась, просто стойка недалеко от окна, и так вышло, что я все слышала, - она оправдывалась, неловко переминаясь с ноги на ногу, и покручивая обручальное кольцо на пальце. – Знаете, не верьте этой девушке, - миссис Уинлок прекрасно знала, как зовут Хлою, но специально не назвала ее по имени. – Некоторые женщины пытаются именно таким способом втереться в доверие, а потом вы и глазом моргнуть не успеете, как окажетесь с ней в одной постели. Вам может показаться, что я лезу не в свое дело…
- Именно это вы и делаете, - довольно беззлобно заметил Кларк, почесывая за ухом кота, нагло трущегося о его штанину.
- Извините, - миссис Уинлок осеклась, вращая глазами и пытаясь придумать, что делать. – Хотите пончики? – наконец нашлась она. – Я и на вас испекла как обычно.
Кларк согласился, только чтобы не обидеть ее.
И миссис Уинлок положила на тарелку три зажаристых пончика, присыпанных сахарной пудрой, уже успевшей размокнуть. Она накрыла выпечку салфеткой, на которой сразу же расплылись масляные пятна.
- Мистер Кларк, я этих вертихвосток насквозь вижу. Терпеть таких не могу. Подождите, - окликнула она его, когда он, поблагодарив за пончики, направился к себе. – Подойдите на минутку.
И когда он вернулся, миссис Уинлок сунула в его руку листок бумаги.
- Это мой номер. Если вдруг окажетесь в нашем городе, вы всегда сможете ко мне обратиться. Вы были так добры ко мне все это время, и мне так хочется вас хоть чем-нибудь отблагодарить.
Прода от 18.08.2021, 23:01
Прощание с коллегами вышло сухим. Он просто сказал в конце дня, что больше не выйдет. Они просто молча приняли к сведению. Даже Даррен не обрадовался новости, а с сосредоточенным видом жевал резинку. Хлое было все давно известно, скорее всего, от Тадаши.