- О том, кто ты на самом деле, мы поговорим потом, - вздохнул вигорта. – Но шеклены объявили тебя воплощением Архау, обещанным в пророчестве и возжелали принять тебя в племя. Тамина лично собирается тебя удочерить, проведя ритуал, как только ты восстановишься. А пока она шлёт тебе это кольцо.
Она протянула мне колечко – скромное серебряное колечко, украшенное изящным белым цветком, вырезанным из воскового камня. Такие колечки обычно дарят маленьким девочкам.
- Мне или моей дочке? – прошептала я.
- Тебе, тебе, - рассмеялась вигорта. – Не смотри, что оно такое простое. Это определитель ядов. Если провести им над отравленной пищей, то оно покраснеет. Смотри.
Амаль взяла с прикроватного столика голубой кувшин с укрепляющей настойкой, переставила его на столик передо мной, сдвинув в сторону груду кристаллов, и провела кольцом над кувшином камнем вниз. Потом перевернула и, взглянув на покрасневший цветок, побледнела.
- Тысяча безмозглых! – воскликнула она, хватаясь за кристалл связи.
М-да. Кажется, напрасно я жаловалась на скуку.
Прошло всего несколько мгновений после сигнала Амаль – оранжевого сигнала опасности – и в комнату вихрем ворвался блюститель покоя Дома Целителей ар-Нош.
- Что случилось, Амаль? – спросил он, цепким взглядом окидывая помещение в поисках источника опасности.
- Покушение на отравление, - отрапортовала вигорта.
- Отравление? Как определили? – с подозрением спросил блюститель. Его высокий лоб перечеркнули сразу четыре глубокие морщины, а в уголках рта затаилось беспокойство.
- Амулет шекленов, - ответила Амаль.
- Шекленов? – в голосе его прозвучало лёгкое пренебрежение, а морщины на лбу почти разгладились.
- А чем тебе не угодили шеклены? – спросила аки-Маан, входя в комнату в сопровождении ак-Кем – старшей Травницы Дома.
- Что могут знать об амулетах варвары, у которых запрещена магия? – насмешливо сказал он. – В чём отрава, Амаль?
- В настое, - мрачно указала она.
Ар-Нош вынул из кармана полупрозрачный голубой кристалл на тонкой серебряной цепочке и в два шага – благо рост позволял – пересёк комнату и склонился над кувшином. Он провёл кристаллом над кувшином, и… Ничего не произошло: кристалл равнодушно продолжал голубеть, указывая, что ничего опасного для жизни в настое нет.
- Ложная тревога, - с облегчением сказал ар-Нош.
- Погоди, Нош, - возразила ак-Кем, - дай-ка я проверю.
Травница подошла к кувшину, понюхала, затем, нахмурившись, пригубила и побледнела.
- Вербена, - с ужасом произнесла она.
Вербена – белые глазки, голубиная травка. Запах её снимает усталость и избавляет о головной боли, а горчащие вытяжки из неё добавляют в настои для восстанавливающихся после тяжёлых болезней и энергетического истощения. Чудо-травка! Вот только в рецепте настоя, готовившегося для меня, вербены не было и быть не могло – её употребление на ранних сроках беременности чревато большими неприятностями.
В рецепте её не было. А вот в самом настое была. Кто-то от души налил туда вербены – хватило бы на троих. На троих младенцев, которым не пришлось бы родиться. При мысли об этом руки сами сжались в кулаки. И, похоже, не только у меня – вигор аки-Маан полыхал багровым гневом, какого я не видела за всё время работы с ней.
Однако внешне гнев главы Дома проявился только в абсолютном спокойствии.
- Ак-Кем, - холодно сказала она, - вы можете объяснить мне, как в настое для беременной феры оказалась вербена?
- Нет, - ответила травница, бледнея ещё сильнее, - настой для ак-Каи делается согласно рецепту, я лично контролирую его приготовление. И могу поклясться, что вербены там не было.
- Прекрасно, - ответила аки-Маан. – Тогда, - она повернулась к блюстителю, - надеюсь вы, ар-Нош, до конца дня сможете выяснить, как в настое для ак-Каи появилась вербена.
- Да, аки.
И блюститель с травницей, поклонившись, поторопились покинуть комнату.
- Что же касается тебя, Кая…
Договорить она не успела. У окна в радуге перехода возник ард-Риден, похожий на разъярённого оммака.
- Аки-Маан, - заявил он, - если Дом Целителей не может обеспечить безопасность ребёнка…
- Ард-Риден, - старая аки изобразила на лице лёгкое недоумение, а в вигоре сверкнули сине-лиловые искры злорадства, - о чём вы говорите? Попытка покушения было своевременно предотвращена!
- А если она повторится? И на этот раз успешно! – прогремел разгневанный ард.
- Уверяю, тот кто это сделал, получит по заслугам! – пообещала аки.
- Меня сейчас волнует безопасность ак-Каи и её ребёнка, - не успокаивался ард-Риден, - которую Дом Целителей не может обеспечить. Я требую…
- Требовать может отец ребёнка, - спокойно ответила аки-Маан.
- Решением Совета по Наследию я назначен опекуном ребёнка ак-Каи. И я требую…
Аки-Маан вдруг улыбнулась.
- Почему-то мне кажется, что решение Совета было принято тремя голосами из пяти пять минут назад.
- Это не имеет значения, - сердито буркнул ард-Риден.
- Конечно, не имеет, - снова улыбнулась аки-Маан. – И, разумеется, вы имеете право требовать…
- Нет, это цвет мне не нравится - слишком блёклый. А этот слишком яркий!
Если бы ещё месяца три назад сказал мне, что я буду капризничать, я бы, пожалуй, не поверила. Я всегда вела себя сдержано, почитая капризы признаком дурного тона. Но сейчас я вполне могла себе это позволить. Во-первых, из-за беременности, а во-вторых, хотя на самом деле, во-первых, мы занимались этим уже не первый вечер. И я чувствовала – вигор ард-Ридена был скрыт анти-вигортой, но это не мешало мне чувствовать настроение арда – что ему нравится выполнять мои маленькие прихоти. «Перекрашивание» отведённой мне комнаты стало для нас с ардом ежевечерним ритуалом: за две недели, прошедшие с неудавшегося покушения, когда по требованию ард-Ридена я перебралась в Риденхоль, жизнь моя вошла в колею и зарутинилась. И мой покой смущали лишь странные сны. И не сны даже – на грани меж сном и явью мерещился мне по ночам шёпот эль-Фарха: «Каритэ, сладостная моя, маленькая моя глупышка… Если бы я знал…»
Сегодня стены моей комнаты должны были стать аквамариновыми. Интрига заключалась в том, что у аквамарина нет строго определённого цвета – камень может быть и нежно-голубым, и ярко-синим. И это давало мне возможность покапризничать вволю…
- Нет, это не совсем то! Чууууточку голубее, - попросила я.
Это была уже шестая за сегодня попытка удовлетворить моё неожиданно разбушевавшееся чувство цвета.
- Так? – спросил ард, едва заметно шевельнув пальцем, и уютная домашняя улыбка выглянула из его рыжекошачьих усов.
- Почти, - ответила я и смущённо улыбнулась. – Мне неловко затруднять вас, ард…
- Ну, Кая, если бы я бегал по комнате с малярной кистью и ведром краски, у вас был бы повод стесняться, - подмигнул ард-Риден.
Представив себе арда в заляпанном краской комбинезоне, в смешной бумажной шапочке и с огромной кистью в руке, я не удержалась и захихикала.
- Вот-вот, - ответил со смешком ард. – Между прочим, изменить цвет ровной поверхности – задачка для ученика базового уровня, а не для делирия десятого.
- А что же настоящая задача для делирия десятого уровня? – не удержалась я от вопроса. – Создание полноценной иллюзии вигора?
- А для чего её создавать? - изумился ард. – Вполне достаточно активировать анти-вигорту. Но почему вы спрашиваете, Кая?
Вот так! Так кто же тогда исказил вигор Эль-Фарха?! Сказать, что я была удивлена – ничего не сказать. Однако мне удалось ничем не выдать своего удивления, вежливо улыбнувшись:
- Пытаюсь восполнить пробелы в своих знаниях о делириях. Что называется, из первых уст.
- Похвальное рвение, - улыбнулся в ответ ард-Риден. – Надеюсь, вы не будете возражать, если я, в свою очередь, попытаюсь восполнить из первых уст пробелы в своих знаниях об инсах?
- С удовольствием отвечу, - пообещала я, - с учётом собственных слабых теоретических познаний в этой области.
- О, у меня крайне простой вопрос, ответить на который вы сможете, исходя из собственного практического опыта, - ответил ард.
- И почему мне кажется, что вопрос будет каверзным? – пробормотала я себе под нос, однако достаточно громко, чтобы быть услышанной.
Ард рассмеялся.
- Вот мой вопрос, Кая. Судите сами каверзный ли он, - лукаво улыбнулся он мне. – Вопрос таков: всегда ли прав инс?
- Теория гласит, - ответила я, - что инс, действующий в порыве озарения, всегда прав. Вопрос только в том, чтобы отличить озарение от собственных мыслей.
- А на практике, Кая, на практике? – упорствовал ард.
- На практике… Скорее нет, чем да. Озарение показывает только крохотный кусочек скрытого во тьме элефанта грядущего, и порой сложно разобраться, что это – хобот или хвост.
- Вот так?
Ард-Риден несколькими небрежными движениями руки – не думаю, что он нуждался в жестах, скорее старался произвести на меня впечатление – набросал на стене контуры элефанта, затем прикрыл его ширмой, оставившей видимыми только хвост и хобот… Элефант немедленно вскинул хобот и пронзительно протрубил, обиженно демонстрируя отличие между ним и хвостом.
Я рассмеялась и попросила:
- Оставьте мне его. Он будет скрашивать моё одиночество в ваше отсутствие.
- Разумеется!
Ещё несколько пассов руками, и ширма исчезла. А элефант, наоборот, стал ярче, рельефней, живее… Отчего-то показалось, что я и сама в присутствии Рида, как позволяла себе называть только мысленно, становлюсь живее, ярче. Согреваюсь в исходящих от него тепле и заботе.
- Благодарю, ард.
Я ещё немножко полюбовалась элефантом и собралась с мыслями – ответ на вопрос арда нужен был мне, пожалуй, не меньше, чем ему.
- Так вот, возвращаясь к вопросу о правоте инса… У меня до путешествия в Тан-а-хат опыта было совсем немного, но пример из практики я всё-таки приведу. Как раз за пару недель до заседания Совета по наследию у меня случилось озарение. Я увидела «нечто» – не буду вдаваться в детали, что именно, - я помолчала, подбирая слова, - нечто, сулившее неприятности не мне, но близкому для меня человеку. На основании этого «нечто» я приняла решение, казавшееся мне единственно правильным в этот момент.
Ард слушал меня внимательно, напряжённо, разом преобразившись из домашнего уютного мурлыки в сидящего в засаде оммака.
- Вот только оказалось, - продолжала я, - что у элефанта, кроме увиденного мной хобота, есть ещё два больших уха, то есть два неизвестных мне на тот момент обстоятельства, в корне изменявших расклад. И это решение оказалось в корне неверным.
Я замолчала, пытаясь представить себе лицо Теке в момент, когда я пригрозила бы ему вызовом на Арену. На поединок до смерти…
- И что же дальше? – поторопил меня ард.
- К счастью, в последний момент я углядела кончик уха одного из элефантов. И поступила совсем по-другому.
Ард с облегчением выдохнул.
- Знаете, Кая, - сказал он задумчиво, - вы ведь только что показали, что инс всегда прав. Не в словах и в мыслях, а в поступках. Страшная вы женщина!
- Моя почтенная матушка, - при этих словах арда слегка передёрнуло, - полагает, что женщина всегда права, независимо от её специализации.
- Какое счастье, - с чувством воскликнул ард-Риден, - что вы, Кая, не похожи на вашу почтенную матушку!
- Доброе утро, Кая.
С этими словами в двери вплыла Амаль. Вигорта, решением Совета назначенная моим куратором, заглядывала в Риденхоль регулярно, принося по утрам из Дома Целителей укрепляющие настои и последние новости: мелкие сплетни, истории о пациентах и диагнозах и прочую ерунду, которая должна была меня развлечь, но ни в коем случае не взволновать. Но сегодня, судя по её загадочной улыбке, новости обещали быть куда более серьёзными.
- Доброе утро, Амаль. Что слышно новенького?
- Сначала осмотр, потом новости.
Она на мгновение сосредоточилась, сканируя, и удовлетворённо кивнула:
- Всё в порядке. Теперь можно и поговорить.
Затем устроилась в кресле напротив меня и принялась рассказывать.
Новости и в самом деле оказались серьёзными: ар-Нош предъявил официальное обвинение в покушении на нерождённую фери.
- Кто? – спросила я, пытаясь погасить гнев, накативший при мысли, что мою девочку пытались убить.
- Пэйта, ученица целительницы.
Я с недоумением посмотрела на Амаль: имя мне ничего не говорило.
- Ничего не понимаю, - вырвалось у меня. – Мы с ней даже незнакомы.
- Зато вы обе знакомы с неким ар-Текельтом, - пояснила вигорта. – Причём Пэйта знакома куда ближе, чем ты.
- И что из этого? – всё ещё не понимала я. – Ведь Совет по Наследию…
- Ученице целительницы недоступны решения Совета по вопросам, которые не касаются её лично. Зато доступны слухи и сплетни…
- Но зачем? Ради Теке?
- Ради хлебного статуса матери его наследника и хлебосмасленного статуса матери внука ард-Гельта. При её более чем скромном четвёртом уровне – очень неплохое подспорье.
- И ты хочешь сказать, что ученица четвёртого уровня сумела провернуть всё так ловко, что вы две недели её искали?
- Ну, во-первых, ей повезло. Очень сильно повезло…
Случается, что человек думает, будто ему повезло. А на деле ему всего лишь повезло влипнуть.
Пэйте повезло трижды. Первый раз, когда на неё соизволил обратить внимание Красавчик Теке. И не просто обратить, а провести с ней ночь. Девушка летала по Дому Целителей словно на крыльях, купаясь в завистливых взглядах подружек, и планировала своё будущее на много лет вперёд. Вот только Лита быстро приземлила ученицу целительницы. «Мечтаешь стать матерью наследника Теке? Опоздала», - сказала ей хозяйка приёмного покоя. «Зря что ли отец Красавчика, ард-Гельт зачастил к ак-Кае? Собственными ушами слышала, как он с аки-Чианной разговаривал про нерождённую высокоуровневую внучку».
Но Пэйта не собиралась сдавать без боя своё светлое будущее. И из всего ехидного монолога Литы запомнила только слово «нерождённую». Ведь пока ребёнок не родился, мало ли что может случиться с ним и его матерью? И тут ученице целительницы повезло снова.
Лита заявила, что ей надоели старые ароматы – роза, сирень, жасмин… И, пошептавшись с травницами, обзавелась духами с тонким запахом трав и вербены. Следом к травницам устремились молодые целительницы, во всём подражавшие хозяйке приёмного покоя. Запасы вербены в кладовых Дома Целителей начали стремительно таять. Потому никого не удивил бы флакончик с вытяжкой из вербены, обнаружься он в кармане халатика ученицы целительницы. И пусть за него пришлось отдать травнице любимую заколку с лилией… Ар-Текельт, будущий ард – в этом девушка не сомневалась – возместит ей эту потерю сторицей.
Оставалось только придумать, как добавить вербену в настой для ак-Каи. Пэйта узнала, что соперница трижды в день пьёт укрепляющие настои, которые ак-Кем, старшая травница готовит для неё лично. Но носить отвары старшей травнице не по чину – для этого есть младшие целительницы и ученицы целительниц. Готовые отвары, настои, зелья, приготовленные травницами, девушки забирают из раздаточного покоя и разносят по пациентам. За ак-Каей – выяснить это оказалось несложно – ухаживала младшая целительница Саки. С этой весёлой болтушкой Пэйта была шапочно знакома, так что требовалось только перехватить её по дороге из раздаточного покоя. И тут ученице целительницы повезло в третий раз.
Она протянула мне колечко – скромное серебряное колечко, украшенное изящным белым цветком, вырезанным из воскового камня. Такие колечки обычно дарят маленьким девочкам.
- Мне или моей дочке? – прошептала я.
- Тебе, тебе, - рассмеялась вигорта. – Не смотри, что оно такое простое. Это определитель ядов. Если провести им над отравленной пищей, то оно покраснеет. Смотри.
Амаль взяла с прикроватного столика голубой кувшин с укрепляющей настойкой, переставила его на столик передо мной, сдвинув в сторону груду кристаллов, и провела кольцом над кувшином камнем вниз. Потом перевернула и, взглянув на покрасневший цветок, побледнела.
- Тысяча безмозглых! – воскликнула она, хватаясь за кристалл связи.
М-да. Кажется, напрасно я жаловалась на скуку.
Глава 3
Прошло всего несколько мгновений после сигнала Амаль – оранжевого сигнала опасности – и в комнату вихрем ворвался блюститель покоя Дома Целителей ар-Нош.
- Что случилось, Амаль? – спросил он, цепким взглядом окидывая помещение в поисках источника опасности.
- Покушение на отравление, - отрапортовала вигорта.
- Отравление? Как определили? – с подозрением спросил блюститель. Его высокий лоб перечеркнули сразу четыре глубокие морщины, а в уголках рта затаилось беспокойство.
- Амулет шекленов, - ответила Амаль.
- Шекленов? – в голосе его прозвучало лёгкое пренебрежение, а морщины на лбу почти разгладились.
- А чем тебе не угодили шеклены? – спросила аки-Маан, входя в комнату в сопровождении ак-Кем – старшей Травницы Дома.
- Что могут знать об амулетах варвары, у которых запрещена магия? – насмешливо сказал он. – В чём отрава, Амаль?
- В настое, - мрачно указала она.
Ар-Нош вынул из кармана полупрозрачный голубой кристалл на тонкой серебряной цепочке и в два шага – благо рост позволял – пересёк комнату и склонился над кувшином. Он провёл кристаллом над кувшином, и… Ничего не произошло: кристалл равнодушно продолжал голубеть, указывая, что ничего опасного для жизни в настое нет.
- Ложная тревога, - с облегчением сказал ар-Нош.
- Погоди, Нош, - возразила ак-Кем, - дай-ка я проверю.
Травница подошла к кувшину, понюхала, затем, нахмурившись, пригубила и побледнела.
- Вербена, - с ужасом произнесла она.
Вербена – белые глазки, голубиная травка. Запах её снимает усталость и избавляет о головной боли, а горчащие вытяжки из неё добавляют в настои для восстанавливающихся после тяжёлых болезней и энергетического истощения. Чудо-травка! Вот только в рецепте настоя, готовившегося для меня, вербены не было и быть не могло – её употребление на ранних сроках беременности чревато большими неприятностями.
В рецепте её не было. А вот в самом настое была. Кто-то от души налил туда вербены – хватило бы на троих. На троих младенцев, которым не пришлось бы родиться. При мысли об этом руки сами сжались в кулаки. И, похоже, не только у меня – вигор аки-Маан полыхал багровым гневом, какого я не видела за всё время работы с ней.
Однако внешне гнев главы Дома проявился только в абсолютном спокойствии.
- Ак-Кем, - холодно сказала она, - вы можете объяснить мне, как в настое для беременной феры оказалась вербена?
- Нет, - ответила травница, бледнея ещё сильнее, - настой для ак-Каи делается согласно рецепту, я лично контролирую его приготовление. И могу поклясться, что вербены там не было.
- Прекрасно, - ответила аки-Маан. – Тогда, - она повернулась к блюстителю, - надеюсь вы, ар-Нош, до конца дня сможете выяснить, как в настое для ак-Каи появилась вербена.
- Да, аки.
И блюститель с травницей, поклонившись, поторопились покинуть комнату.
- Что же касается тебя, Кая…
Договорить она не успела. У окна в радуге перехода возник ард-Риден, похожий на разъярённого оммака.
- Аки-Маан, - заявил он, - если Дом Целителей не может обеспечить безопасность ребёнка…
- Ард-Риден, - старая аки изобразила на лице лёгкое недоумение, а в вигоре сверкнули сине-лиловые искры злорадства, - о чём вы говорите? Попытка покушения было своевременно предотвращена!
- А если она повторится? И на этот раз успешно! – прогремел разгневанный ард.
- Уверяю, тот кто это сделал, получит по заслугам! – пообещала аки.
- Меня сейчас волнует безопасность ак-Каи и её ребёнка, - не успокаивался ард-Риден, - которую Дом Целителей не может обеспечить. Я требую…
- Требовать может отец ребёнка, - спокойно ответила аки-Маан.
- Решением Совета по Наследию я назначен опекуном ребёнка ак-Каи. И я требую…
Аки-Маан вдруг улыбнулась.
- Почему-то мне кажется, что решение Совета было принято тремя голосами из пяти пять минут назад.
- Это не имеет значения, - сердито буркнул ард-Риден.
- Конечно, не имеет, - снова улыбнулась аки-Маан. – И, разумеется, вы имеете право требовать…
Глава 4
- Нет, это цвет мне не нравится - слишком блёклый. А этот слишком яркий!
Если бы ещё месяца три назад сказал мне, что я буду капризничать, я бы, пожалуй, не поверила. Я всегда вела себя сдержано, почитая капризы признаком дурного тона. Но сейчас я вполне могла себе это позволить. Во-первых, из-за беременности, а во-вторых, хотя на самом деле, во-первых, мы занимались этим уже не первый вечер. И я чувствовала – вигор ард-Ридена был скрыт анти-вигортой, но это не мешало мне чувствовать настроение арда – что ему нравится выполнять мои маленькие прихоти. «Перекрашивание» отведённой мне комнаты стало для нас с ардом ежевечерним ритуалом: за две недели, прошедшие с неудавшегося покушения, когда по требованию ард-Ридена я перебралась в Риденхоль, жизнь моя вошла в колею и зарутинилась. И мой покой смущали лишь странные сны. И не сны даже – на грани меж сном и явью мерещился мне по ночам шёпот эль-Фарха: «Каритэ, сладостная моя, маленькая моя глупышка… Если бы я знал…»
Сегодня стены моей комнаты должны были стать аквамариновыми. Интрига заключалась в том, что у аквамарина нет строго определённого цвета – камень может быть и нежно-голубым, и ярко-синим. И это давало мне возможность покапризничать вволю…
- Нет, это не совсем то! Чууууточку голубее, - попросила я.
Это была уже шестая за сегодня попытка удовлетворить моё неожиданно разбушевавшееся чувство цвета.
- Так? – спросил ард, едва заметно шевельнув пальцем, и уютная домашняя улыбка выглянула из его рыжекошачьих усов.
- Почти, - ответила я и смущённо улыбнулась. – Мне неловко затруднять вас, ард…
- Ну, Кая, если бы я бегал по комнате с малярной кистью и ведром краски, у вас был бы повод стесняться, - подмигнул ард-Риден.
Представив себе арда в заляпанном краской комбинезоне, в смешной бумажной шапочке и с огромной кистью в руке, я не удержалась и захихикала.
- Вот-вот, - ответил со смешком ард. – Между прочим, изменить цвет ровной поверхности – задачка для ученика базового уровня, а не для делирия десятого.
- А что же настоящая задача для делирия десятого уровня? – не удержалась я от вопроса. – Создание полноценной иллюзии вигора?
- А для чего её создавать? - изумился ард. – Вполне достаточно активировать анти-вигорту. Но почему вы спрашиваете, Кая?
Вот так! Так кто же тогда исказил вигор Эль-Фарха?! Сказать, что я была удивлена – ничего не сказать. Однако мне удалось ничем не выдать своего удивления, вежливо улыбнувшись:
- Пытаюсь восполнить пробелы в своих знаниях о делириях. Что называется, из первых уст.
- Похвальное рвение, - улыбнулся в ответ ард-Риден. – Надеюсь, вы не будете возражать, если я, в свою очередь, попытаюсь восполнить из первых уст пробелы в своих знаниях об инсах?
- С удовольствием отвечу, - пообещала я, - с учётом собственных слабых теоретических познаний в этой области.
- О, у меня крайне простой вопрос, ответить на который вы сможете, исходя из собственного практического опыта, - ответил ард.
- И почему мне кажется, что вопрос будет каверзным? – пробормотала я себе под нос, однако достаточно громко, чтобы быть услышанной.
Ард рассмеялся.
- Вот мой вопрос, Кая. Судите сами каверзный ли он, - лукаво улыбнулся он мне. – Вопрос таков: всегда ли прав инс?
- Теория гласит, - ответила я, - что инс, действующий в порыве озарения, всегда прав. Вопрос только в том, чтобы отличить озарение от собственных мыслей.
- А на практике, Кая, на практике? – упорствовал ард.
- На практике… Скорее нет, чем да. Озарение показывает только крохотный кусочек скрытого во тьме элефанта грядущего, и порой сложно разобраться, что это – хобот или хвост.
- Вот так?
Ард-Риден несколькими небрежными движениями руки – не думаю, что он нуждался в жестах, скорее старался произвести на меня впечатление – набросал на стене контуры элефанта, затем прикрыл его ширмой, оставившей видимыми только хвост и хобот… Элефант немедленно вскинул хобот и пронзительно протрубил, обиженно демонстрируя отличие между ним и хвостом.
Я рассмеялась и попросила:
- Оставьте мне его. Он будет скрашивать моё одиночество в ваше отсутствие.
- Разумеется!
Ещё несколько пассов руками, и ширма исчезла. А элефант, наоборот, стал ярче, рельефней, живее… Отчего-то показалось, что я и сама в присутствии Рида, как позволяла себе называть только мысленно, становлюсь живее, ярче. Согреваюсь в исходящих от него тепле и заботе.
- Благодарю, ард.
Я ещё немножко полюбовалась элефантом и собралась с мыслями – ответ на вопрос арда нужен был мне, пожалуй, не меньше, чем ему.
- Так вот, возвращаясь к вопросу о правоте инса… У меня до путешествия в Тан-а-хат опыта было совсем немного, но пример из практики я всё-таки приведу. Как раз за пару недель до заседания Совета по наследию у меня случилось озарение. Я увидела «нечто» – не буду вдаваться в детали, что именно, - я помолчала, подбирая слова, - нечто, сулившее неприятности не мне, но близкому для меня человеку. На основании этого «нечто» я приняла решение, казавшееся мне единственно правильным в этот момент.
Ард слушал меня внимательно, напряжённо, разом преобразившись из домашнего уютного мурлыки в сидящего в засаде оммака.
- Вот только оказалось, - продолжала я, - что у элефанта, кроме увиденного мной хобота, есть ещё два больших уха, то есть два неизвестных мне на тот момент обстоятельства, в корне изменявших расклад. И это решение оказалось в корне неверным.
Я замолчала, пытаясь представить себе лицо Теке в момент, когда я пригрозила бы ему вызовом на Арену. На поединок до смерти…
- И что же дальше? – поторопил меня ард.
- К счастью, в последний момент я углядела кончик уха одного из элефантов. И поступила совсем по-другому.
Ард с облегчением выдохнул.
- Знаете, Кая, - сказал он задумчиво, - вы ведь только что показали, что инс всегда прав. Не в словах и в мыслях, а в поступках. Страшная вы женщина!
- Моя почтенная матушка, - при этих словах арда слегка передёрнуло, - полагает, что женщина всегда права, независимо от её специализации.
- Какое счастье, - с чувством воскликнул ард-Риден, - что вы, Кая, не похожи на вашу почтенную матушку!
Глава 5
- Доброе утро, Кая.
С этими словами в двери вплыла Амаль. Вигорта, решением Совета назначенная моим куратором, заглядывала в Риденхоль регулярно, принося по утрам из Дома Целителей укрепляющие настои и последние новости: мелкие сплетни, истории о пациентах и диагнозах и прочую ерунду, которая должна была меня развлечь, но ни в коем случае не взволновать. Но сегодня, судя по её загадочной улыбке, новости обещали быть куда более серьёзными.
- Доброе утро, Амаль. Что слышно новенького?
- Сначала осмотр, потом новости.
Она на мгновение сосредоточилась, сканируя, и удовлетворённо кивнула:
- Всё в порядке. Теперь можно и поговорить.
Затем устроилась в кресле напротив меня и принялась рассказывать.
Новости и в самом деле оказались серьёзными: ар-Нош предъявил официальное обвинение в покушении на нерождённую фери.
- Кто? – спросила я, пытаясь погасить гнев, накативший при мысли, что мою девочку пытались убить.
- Пэйта, ученица целительницы.
Я с недоумением посмотрела на Амаль: имя мне ничего не говорило.
- Ничего не понимаю, - вырвалось у меня. – Мы с ней даже незнакомы.
- Зато вы обе знакомы с неким ар-Текельтом, - пояснила вигорта. – Причём Пэйта знакома куда ближе, чем ты.
- И что из этого? – всё ещё не понимала я. – Ведь Совет по Наследию…
- Ученице целительницы недоступны решения Совета по вопросам, которые не касаются её лично. Зато доступны слухи и сплетни…
- Но зачем? Ради Теке?
- Ради хлебного статуса матери его наследника и хлебосмасленного статуса матери внука ард-Гельта. При её более чем скромном четвёртом уровне – очень неплохое подспорье.
- И ты хочешь сказать, что ученица четвёртого уровня сумела провернуть всё так ловко, что вы две недели её искали?
- Ну, во-первых, ей повезло. Очень сильно повезло…
Случается, что человек думает, будто ему повезло. А на деле ему всего лишь повезло влипнуть.
Пэйте повезло трижды. Первый раз, когда на неё соизволил обратить внимание Красавчик Теке. И не просто обратить, а провести с ней ночь. Девушка летала по Дому Целителей словно на крыльях, купаясь в завистливых взглядах подружек, и планировала своё будущее на много лет вперёд. Вот только Лита быстро приземлила ученицу целительницы. «Мечтаешь стать матерью наследника Теке? Опоздала», - сказала ей хозяйка приёмного покоя. «Зря что ли отец Красавчика, ард-Гельт зачастил к ак-Кае? Собственными ушами слышала, как он с аки-Чианной разговаривал про нерождённую высокоуровневую внучку».
Но Пэйта не собиралась сдавать без боя своё светлое будущее. И из всего ехидного монолога Литы запомнила только слово «нерождённую». Ведь пока ребёнок не родился, мало ли что может случиться с ним и его матерью? И тут ученице целительницы повезло снова.
Лита заявила, что ей надоели старые ароматы – роза, сирень, жасмин… И, пошептавшись с травницами, обзавелась духами с тонким запахом трав и вербены. Следом к травницам устремились молодые целительницы, во всём подражавшие хозяйке приёмного покоя. Запасы вербены в кладовых Дома Целителей начали стремительно таять. Потому никого не удивил бы флакончик с вытяжкой из вербены, обнаружься он в кармане халатика ученицы целительницы. И пусть за него пришлось отдать травнице любимую заколку с лилией… Ар-Текельт, будущий ард – в этом девушка не сомневалась – возместит ей эту потерю сторицей.
Оставалось только придумать, как добавить вербену в настой для ак-Каи. Пэйта узнала, что соперница трижды в день пьёт укрепляющие настои, которые ак-Кем, старшая травница готовит для неё лично. Но носить отвары старшей травнице не по чину – для этого есть младшие целительницы и ученицы целительниц. Готовые отвары, настои, зелья, приготовленные травницами, девушки забирают из раздаточного покоя и разносят по пациентам. За ак-Каей – выяснить это оказалось несложно – ухаживала младшая целительница Саки. С этой весёлой болтушкой Пэйта была шапочно знакома, так что требовалось только перехватить её по дороге из раздаточного покоя. И тут ученице целительницы повезло в третий раз.
