С трудом поднявшись с места, поскольку ноги решительно протестовали против такого насилия над ними, я преодолела два шага, отделявших от панели управления. С губ моих сами собой сорвались слова: «Движение сменяется покоем, а покой движением. И нет одного без другого, и не будет, пока светит солнце и дышит земля.» Я снова закрыла глаза, вспоминая расположение рычагов на панели до того, как драчливые мудрецы сбили настройку. Потом внимательно посмотрела на текущее положение. И решительно дёрнула рычаги, возвращая их на место.
Стоило мне прикоснуться к рукоятям, как энергия хлынула из меня в панель управления, покидая меня, словно воздух сдуваемый шарик. Я ещё успела подумать, что сборщики энергии, посланные Стражем, которых мы приняли за энергетических паразитов, действовали куда мягче...
А потом меня поглотила темнота.
В маленьком баре с длинным названием «Крыло чёрного мотылька» было пусто. Скучавший за стойкой бармен, увидев меня, просиял. Чёрный ирокез на его голове закачался, словно крыло летящей бабочки.
- Здравствуй, красавица, - воскликнул он, - вовремя ты ко мне заглянула.
Он задумчивым взглядом окинул стоявшую на подставке армию пустых бокалов разных форм и размеров. И, решительно сняв с полки, поставил перед собой высокий, чуть расширявшийся кверху стакан.
- Только правильно подобранный сосуд, - многозначительно произнёс он, - позволит максимально раскрыть аромат и вкус содержимого.
- Привет, Чернокрыл, - улыбнулась я.
- Чернокрыл? – хмыкнул парень. – Благодарю, красавица. Так меня ещё никто не называл. Пожалуй, мне даже нравится.
И подмигнул мне:
- Сейчас соорудим для тебя кое-что подходящее.
- Даже не спросишь, чего я желаю?! – шутливо возмутилась я.
- Ты этого и сама не знаешь, - усмехнулся бармен, - так что тебя спрашивать?
- А ты знаешь? – с любопытством спросила я.
- Знаю, - отрезал он, и руки его потянулись к выстроившимся на полке бутылкам. – Вкус перемен...
И в стакан из бутылки потекла прозрачная янтарная жидкость.
- Воля к жизни, - продолжил он.
И вишнёвая густая жидкость влилась в стакан, не смешиваясь с уже заполнявшей его на треть янтарной.
- Сила жизни, - закончил он.
Третьим слоем стакан заполнил ликёр шоколадного цвета.
- Садись и пей, - приказал бармен.
Отчего-то приказа его ослушаться было невозможно.
Я села за ближайший к стойке столик и пригубила коктейль. Уммм! Умопомрачительно!
Я пила медленно, наслаждаясь каждым глотком. Но нежная шоколадно-ванильная «сила жизни» закончилась чересчур быстро. Я вздохнула и приступила к вишнёвой «воле», смакуя её лёгкую кислинку и аромат весеннего сада.
Внезапно тишину бара нарушили голоса, сперва неясные, смутные, становившиеся всё громче и громче. Я завертела головой, пытаясь понять, откуда они доносятся, но в баре никого, кроме меня и бармена-Чернокрыла, не было.
А голоса становились всё громче, я уже могла разобрать отдельные слова и даже целые предложения.
- Ак-Кая...
- Кая, КАЯ!
- Кая, девочка моя, очнись...
- Риск потери ребёнка...
- Близкородственный донор...
- Энергетическое истощение третьей степени...
А это уже приговор. Насколько я помнила из базового курса, это полное истощение, с таким не живут, и даже не существуют.
- Пей! – прикрикнул на меня Чернокрыл, - не отвлекайся!
Я послушно сделала большой глоток, последний глоток «воли». И ощутила на губах «вкус перемен» - восхитительный букет мускусно-пряных ароматов.
- Каритэ!
Позвавший меня голос показался таким знакомым. Я не могла вспомнить его обладателя, но мне так хотелось вспомнить его... Однако бармен сурово посмотрел на меня, и я сделала ещё один большой глоток, уже почти не чувствуя вкуса.
- Каритэ, сладостная моя, очнись...
Под осуждающим взглядом Чернокрыла я залпом допила коктейль, встала из-за стола и пошла на голос...
- Фарх…
Слова с пересохших губ не сорвались – сползли, прошелестев еле слышно. На большее сил не было. Сползли прежде, чем я успела окончательно вернуться в реальность.
- Ак-Кая! – в голосе аки-Маан прозвучала радость пополам с удивлением.
Нет, удивления, пожалуй, было даже больше. Я и сама удивилась бы, если бы кто-то с диагнозом «энергетическое истощение третьей степени» вдруг заговорил. Или хотя бы зашептал.
Я приоткрыла глаза. И закрыла снова с облегчением – после обжигающе-ярких красок шекленских интерьеров стерильная белизна покоев Дома Целителей успокаивала и дарила прохладу.
- Пить…
На этот раз мой шёпот был расслышан. Перед моими губами появилась поилка для лежачих больных. Нежно-голубая – для укрепляющих настоев.
- Пей, Кая, - ласково сказала аки, - ругать тебя будем потом, когда окрепнешь.
И они ругали. Ругали с чувством, с толком, с расстановкой, по одиночке и хором. Я не возражала, не пыталась защищаться – они заслужили выпустить пар. Это я забежала на минутку в бар Чернокрыла, а для них прошли две недели, заполненные борьбой за мою жизнь и за жизнь моего не родившегося ребёнка.
Они - матушка с отцом, часами просиживавшие у моей постели, накачивая меня близкородственной энергией, аки-Маан и, что удивительно, ард-Риден, находивший в своём весьма насыщенном расписании время ежедневно забегать ко мне, пока я лежала без сознания. Вот уж у кого гипертрофированное чувство ответственности!
Сегодня он пришёл ближе к вечеру и тяжело опустился в глубокое кресло «для бдящих» рядом с моей кроватью. День его, кажется, выдался не из лёгких. Я же ещё полулежала, со всех сторон обложенная подушками. И даже думать не хотела, как выгляжу – воображение тут же услужливо рисовало обтянутый кожей череп Стража с одиноко торчащими прядями чудом уцелевших волос.
- Согласно характеристике, предоставленной из Дома Целителей, - задумчиво произнёс ард-Риден, - я брал с собой квалифицированного специалиста, вдумчивого и осмотрительного, не склонного к импульсивным поступкам.
Его обычная весёлость куда-то испарилась, зато моя пробилась сквозь окутывавшее меня покрывало слабости:
- А оказалось, что взяли с собой непредсказуемого инса, - хихикнула я.
- Не вижу в этом ничего смешного! – возмутился ард.
- Простите, - чистосердечно раскаялась я, стараясь удержать рвущийся наружу смешок, - гормоны, знаете ли.
- Знаю и понимаю, - ответил ард-Риден, - а вот чего я не знаю и не понимаю, так это как вас угораздило взяться голыми руками за неизвестный артефакт? Вы что, технику безопасности не проходили? Правила обращения с неизвестными артефактами не подписывали?
- Подписывала, - снова хихикнула я, - только бывают чрезвычайные ситуации…
- Которые можно сделать ещё чрезвычайней, - сердито отметил ард-Риден.
Я снова хихикнула и неожиданно почувствовала подступающие к глазам слёзы.
- Страж умирал, - прошептала я.
- Да, помню, Озма нас проинформировал об этом, - хмуро произнёс ард, - но какое отношение это имеет…
- Самое прямое, - даже шёпот давался мне сейчас с трудом. – Чтобы выжить, он готов был пожертвовать…
- Вашей жизнью? – нахмурился ард. – Чужой жизнью жертвовать всегда проще.
- Своей он уже пожертвовал, - прошептала я, откуда-то зная, что так оно и было. – Даже больше, не жизнью – посмертием.
- Но это не извиняет его!
- Он не нуждается в наших извинениях. Только в помощи.
- Но мы ведь и собирались ему помочь! – на фоне моего шёпота негромкое восклицание арда бьёт по ушам криком.
- На панели управления были сбиты настройки. Если бы вы подошли к «короне» на двадцать шагов, предписываемые «правилами обращения», то мгновенно погибли бы от истощения.
- Откуда вы…
- Я – инс, уважаемый ард. Я знаю много того, чего не знаю. И именно поэтому вы взяли с собой не аки-Чианн, а меня.
Ард-Риден смутился. Я никогда прежде не видела его смущённым и даже не представляла, что такое возможно. Что-то было не так с моим путешествием в Тан-а-хат. Я уже открыла рот, чтобы задать следующий вопрос. Но тут дверь в комнату распахнулась, пропуская в комнату аки-Маан.
- Довольно, ард, - сказала она. – Ваши пять минут истекли. Продолжите разговор завтра.
Белые полки, заставленные акуратными рядами прозрачных и молочно-белыых кристаллов знаний, туманно-белые занавеси на окнах, кремовый ковёр на полу… Странное дело, когда-то - несколько то ли столетий, то ли недель назад - я гордилась своей безупречно обставленной комнатой. А теперь она нагоняла на меня уныние. До слёз – «спасибо» гормонам за овладевшую мной плаксивость.
Я сидела в глубоком кресле, бездумно вперив взгляд в единственное яркое пятно «Площади Роз в Машкупе». Передо мной на низеньком журнальном столике горкой лежали кристаллы знаний. Я мысленно перебирала их, отвергая один за другим: на что-нибудь умственно-серьёзное не было сил, приключения вымышленные меркли на фоне приключений настоящих, а кристаллы странствий ещё острее заставляли ощущать собственную птицевклеточность…
Я машинально гладила анторинового оммака, «спасённого» из лавки старьёвщика-Белокрыла. Анторин в руках быстро нагрелся, и казалось, что вот-вот оживший зверёк замурлыкает от моих прикосновений. Но, увы, камень оставался камнем.
Поэтому, когда одновременно со стуком, предписываемым правилами вежливости, дверь распахнулась, пропуская в комнату знакомую полную фигуру, я едва не подпрыгнула в кресле от радости.
- Амаль! – воскликнула я.
- Здравствуй, ак-Кая, - ответила она, входя в комнату. – Неплохо выглядишь.
- Издеваешься?
- Нет, для человека, вернувшегося от энергетического истощения третьей степени ко второй, ты выглядишь действительно неплохо.
Я вздохнула.
- Скучаешь? – спросила она и с комфортом устроилась напротив меня на пуфе, который прихватила по дороге от двери.
Я тяжело вздохнула.
- А вот в Тан-а-хате твоими стараниями такое веселье…
- И что же там такого происходит? – с любопытством спросила я, разом сбросив путы только что окутывавшего меня уныния.
- О, этот милый город перевернулся с ног на голову, или, точнее, с головы на ноги, - усмехнулась гостья. – И там такие скелеты из шкафов повылезали… Строем и с песнями.
– Ничего себе! Рассказывай, - потребовала я.
- Даже не знаю, с чего начать, - произнесла Амаль тоном бабушки, у которой детишки выпрашивают сказку.
- С начала, - предложила я.
- С какого? - усмехнулась вигорта. - С того, как милейший ард-Риден посреди ночи вытряхнул из постели «Повелителя всего сущего» и потребовал немедленно отдать опоры балдахина? Или с того, как юный Арен в поисках истоков мёртвых земель расшифровал записки последнего «почти достойного»? Или с того, как его внучка позавидовала удачно просватанной подруге и пожелала избавиться от соперницы любой ценой?
- С такими вопросами и ответов не надо, - улыбнулась я. – И что Эль-Джадид?
- Эль-Джадид, - тут Амаль улыбнулась чуть мечтательно, - доказал, что по праву носит титул «оберегающего границы сущего» …
- Другими словами, он немедленно поднял на уши весь дворец? – уточнила я.
- Нет, - ещё мечтательней улыбнулась Амаль. – Он собственноручно помог ард-Гельту выдернуть шесты из балдахина…
Странно было видеть такую улыбку, больше подходящую шестнадцатилетней девочке, на лице дамы почтенного возраста. Собственно, для фери её возраст ещё не почтенен, но Амаль предпочитала казаться именно такой.
- Даже так? - я постаралась выглядеть серьёзной. – А что с Ареном?
- Тут у нас грустная история о юноше смуглом со взором горящим…
- Не томи! – взмолилась я и уселась поудобнее, всем видом выражая готовность слушать.
«А у неё и в самом деле талант рассказчицы», - подумала я, когда вигорта приступила к повествованию. Я словно воочию видела худенького юношу, чуть старше Озмы, склонившегося над манускриптами на полузабытом языке. Я видела, как пламя свечи плясало, отбрасывая тени, и древний ужас сползал со страниц, написанных последним «почти достойным». Как никто – ни тогдашний Глас Памяти, ни тогдашний повелитель вселенной – не хотел поверить юноше, что рост мёртвых земель – кара Духа пустыни за прекращение жертвоприношений. «Забудь!», - твердили они.
Быть может, Арен сошёл с ума уже тогда… Я попыталась поставить себя на его место и тут же вернулась на своё: слишком уж тяжким был выбор между жизнью всего города и жизнями нескольких соплеменников. Не хотелось бы жить с памятью о последствиях такого выбора!
Но Арен сделал свой выбор. И тридцать лет назад в Тан-а-хат пришла «тихая смерть».
Что именно произошло тогда, что пошло не так, выяснить не удалось: безумный Глас на вопросы не отвечал, других – тех, кто мог бы ответить – уже не было в живых. А Страж сказал только, что получил тогда существенную подпитку от микронакопителей, ставших неуправляемыми энергетическими паразитами из-за сбоя в настройках.
Вот с событиями, предшествовавшими нашему появлению, разобраться удалось в деталях. Кое-что шеклены предпочли бы утаить, не вынося сор из дома. Так что Амаль рассказывала мне собранное по клочкам и кусочкам из услышанного, увиденного и додуманного...
Всё началось с того, что Эль-Джадид просватал за своего сына Эль-Михта красавицу Адижат, дочь Ша’д’хата. И оскорбилась юная Гоара, считавшаяся первой красавицей Тан-а-хата, что предпочли ей другую, но виду не подала. Одной из первых поздравила свою подругу. Или точнее сказать, бывшую подругу, нынешнюю соперницу. И принялась измышлять, как соперницу извести. Тут как раз подвернулся добрый дедушка Арен. Прогуливаясь по саду, на который выходили окна женской половины, он громким-прегромким шёпотом открыл Озме страшную тайну – в бывших цистернах есть трон мудрости, исполняющий желания. И Глас подробно описал внуку, как до него добраться, повторив трижды, чтобы тот хорошенько запомнил. И при том предупредил: сесть на трон без риска для жизни может лишь обладатель вот этого – и старик помахал в воздухе ключом, давая внучке как следует рассмотреть его.
Гоаре понадобилось всего три дня, чтобы раздобыть ключ и подговорить подруг отправиться на поиски трона, исполняющего желания. Секрет плюс запрет – опасный букет, способный вскружить голову самой благонравной девице и подбить на крайне рискованные поступки…
- Дальше понятно, - кивнула я.
Слушать Амаль было увлекательно, но мои невеликие силы были на исходе.
Вигорта внимательно посмотрела на меня и нахмурилась.
- Что-то я увлеклась, - сказала она. – Тебе пора пить укрепляющий настой и отдыхать.
Я согласно вздохнула.
- Скажи только, - попросила я, - что с пострадавшими?
- Жить будут все - Страж получил контроль над паразитами и сразу же отозвал их. Хотя из-за того, что девицы получили удовольствие, посидев на знаменитом троне…
- Сомнительное удовольствие, - не удержалась я. – Он жёсткий и неудобный.
- Ты что, пробовала? – усмехнулась Амаль.
- Да, иначе как бы я со Стражем пообщалась?
- А ты с ним общалась? – удивилась вигорта.
- Точнее было бы сказать, что это он пообщался со мной.
- А почему об этом никто не знает? – нахмурилась она.
- Тот, кто знает, тот молчит, - слабо улыбнулась я. – А остальные… Обращаются со мной не как с больной, а как с умственно неполноценной.
- Знаешь, ак-Кая, - очень серьёзно посмотрела на меня Амаль, - если ты после предупреждения Озмы села на трон, то ты и в самом деле…
- Я и в самом деле инс!
Перепалка лишила меня последних сил, и я в изнеможении сползла на спинку кресла.
Стоило мне прикоснуться к рукоятям, как энергия хлынула из меня в панель управления, покидая меня, словно воздух сдуваемый шарик. Я ещё успела подумать, что сборщики энергии, посланные Стражем, которых мы приняли за энергетических паразитов, действовали куда мягче...
А потом меня поглотила темнота.
Глава 22
В маленьком баре с длинным названием «Крыло чёрного мотылька» было пусто. Скучавший за стойкой бармен, увидев меня, просиял. Чёрный ирокез на его голове закачался, словно крыло летящей бабочки.
- Здравствуй, красавица, - воскликнул он, - вовремя ты ко мне заглянула.
Он задумчивым взглядом окинул стоявшую на подставке армию пустых бокалов разных форм и размеров. И, решительно сняв с полки, поставил перед собой высокий, чуть расширявшийся кверху стакан.
- Только правильно подобранный сосуд, - многозначительно произнёс он, - позволит максимально раскрыть аромат и вкус содержимого.
- Привет, Чернокрыл, - улыбнулась я.
- Чернокрыл? – хмыкнул парень. – Благодарю, красавица. Так меня ещё никто не называл. Пожалуй, мне даже нравится.
И подмигнул мне:
- Сейчас соорудим для тебя кое-что подходящее.
- Даже не спросишь, чего я желаю?! – шутливо возмутилась я.
- Ты этого и сама не знаешь, - усмехнулся бармен, - так что тебя спрашивать?
- А ты знаешь? – с любопытством спросила я.
- Знаю, - отрезал он, и руки его потянулись к выстроившимся на полке бутылкам. – Вкус перемен...
И в стакан из бутылки потекла прозрачная янтарная жидкость.
- Воля к жизни, - продолжил он.
И вишнёвая густая жидкость влилась в стакан, не смешиваясь с уже заполнявшей его на треть янтарной.
- Сила жизни, - закончил он.
Третьим слоем стакан заполнил ликёр шоколадного цвета.
- Садись и пей, - приказал бармен.
Отчего-то приказа его ослушаться было невозможно.
Я села за ближайший к стойке столик и пригубила коктейль. Уммм! Умопомрачительно!
Я пила медленно, наслаждаясь каждым глотком. Но нежная шоколадно-ванильная «сила жизни» закончилась чересчур быстро. Я вздохнула и приступила к вишнёвой «воле», смакуя её лёгкую кислинку и аромат весеннего сада.
Внезапно тишину бара нарушили голоса, сперва неясные, смутные, становившиеся всё громче и громче. Я завертела головой, пытаясь понять, откуда они доносятся, но в баре никого, кроме меня и бармена-Чернокрыла, не было.
А голоса становились всё громче, я уже могла разобрать отдельные слова и даже целые предложения.
- Ак-Кая...
- Кая, КАЯ!
- Кая, девочка моя, очнись...
- Риск потери ребёнка...
- Близкородственный донор...
- Энергетическое истощение третьей степени...
А это уже приговор. Насколько я помнила из базового курса, это полное истощение, с таким не живут, и даже не существуют.
- Пей! – прикрикнул на меня Чернокрыл, - не отвлекайся!
Я послушно сделала большой глоток, последний глоток «воли». И ощутила на губах «вкус перемен» - восхитительный букет мускусно-пряных ароматов.
- Каритэ!
Позвавший меня голос показался таким знакомым. Я не могла вспомнить его обладателя, но мне так хотелось вспомнить его... Однако бармен сурово посмотрел на меня, и я сделала ещё один большой глоток, уже почти не чувствуя вкуса.
- Каритэ, сладостная моя, очнись...
Под осуждающим взглядом Чернокрыла я залпом допила коктейль, встала из-за стола и пошла на голос...
Часть 2
Глава 1
- Фарх…
Слова с пересохших губ не сорвались – сползли, прошелестев еле слышно. На большее сил не было. Сползли прежде, чем я успела окончательно вернуться в реальность.
- Ак-Кая! – в голосе аки-Маан прозвучала радость пополам с удивлением.
Нет, удивления, пожалуй, было даже больше. Я и сама удивилась бы, если бы кто-то с диагнозом «энергетическое истощение третьей степени» вдруг заговорил. Или хотя бы зашептал.
Я приоткрыла глаза. И закрыла снова с облегчением – после обжигающе-ярких красок шекленских интерьеров стерильная белизна покоев Дома Целителей успокаивала и дарила прохладу.
- Пить…
На этот раз мой шёпот был расслышан. Перед моими губами появилась поилка для лежачих больных. Нежно-голубая – для укрепляющих настоев.
- Пей, Кая, - ласково сказала аки, - ругать тебя будем потом, когда окрепнешь.
И они ругали. Ругали с чувством, с толком, с расстановкой, по одиночке и хором. Я не возражала, не пыталась защищаться – они заслужили выпустить пар. Это я забежала на минутку в бар Чернокрыла, а для них прошли две недели, заполненные борьбой за мою жизнь и за жизнь моего не родившегося ребёнка.
Они - матушка с отцом, часами просиживавшие у моей постели, накачивая меня близкородственной энергией, аки-Маан и, что удивительно, ард-Риден, находивший в своём весьма насыщенном расписании время ежедневно забегать ко мне, пока я лежала без сознания. Вот уж у кого гипертрофированное чувство ответственности!
Сегодня он пришёл ближе к вечеру и тяжело опустился в глубокое кресло «для бдящих» рядом с моей кроватью. День его, кажется, выдался не из лёгких. Я же ещё полулежала, со всех сторон обложенная подушками. И даже думать не хотела, как выгляжу – воображение тут же услужливо рисовало обтянутый кожей череп Стража с одиноко торчащими прядями чудом уцелевших волос.
- Согласно характеристике, предоставленной из Дома Целителей, - задумчиво произнёс ард-Риден, - я брал с собой квалифицированного специалиста, вдумчивого и осмотрительного, не склонного к импульсивным поступкам.
Его обычная весёлость куда-то испарилась, зато моя пробилась сквозь окутывавшее меня покрывало слабости:
- А оказалось, что взяли с собой непредсказуемого инса, - хихикнула я.
- Не вижу в этом ничего смешного! – возмутился ард.
- Простите, - чистосердечно раскаялась я, стараясь удержать рвущийся наружу смешок, - гормоны, знаете ли.
- Знаю и понимаю, - ответил ард-Риден, - а вот чего я не знаю и не понимаю, так это как вас угораздило взяться голыми руками за неизвестный артефакт? Вы что, технику безопасности не проходили? Правила обращения с неизвестными артефактами не подписывали?
- Подписывала, - снова хихикнула я, - только бывают чрезвычайные ситуации…
- Которые можно сделать ещё чрезвычайней, - сердито отметил ард-Риден.
Я снова хихикнула и неожиданно почувствовала подступающие к глазам слёзы.
- Страж умирал, - прошептала я.
- Да, помню, Озма нас проинформировал об этом, - хмуро произнёс ард, - но какое отношение это имеет…
- Самое прямое, - даже шёпот давался мне сейчас с трудом. – Чтобы выжить, он готов был пожертвовать…
- Вашей жизнью? – нахмурился ард. – Чужой жизнью жертвовать всегда проще.
- Своей он уже пожертвовал, - прошептала я, откуда-то зная, что так оно и было. – Даже больше, не жизнью – посмертием.
- Но это не извиняет его!
- Он не нуждается в наших извинениях. Только в помощи.
- Но мы ведь и собирались ему помочь! – на фоне моего шёпота негромкое восклицание арда бьёт по ушам криком.
- На панели управления были сбиты настройки. Если бы вы подошли к «короне» на двадцать шагов, предписываемые «правилами обращения», то мгновенно погибли бы от истощения.
- Откуда вы…
- Я – инс, уважаемый ард. Я знаю много того, чего не знаю. И именно поэтому вы взяли с собой не аки-Чианн, а меня.
Ард-Риден смутился. Я никогда прежде не видела его смущённым и даже не представляла, что такое возможно. Что-то было не так с моим путешествием в Тан-а-хат. Я уже открыла рот, чтобы задать следующий вопрос. Но тут дверь в комнату распахнулась, пропуская в комнату аки-Маан.
- Довольно, ард, - сказала она. – Ваши пять минут истекли. Продолжите разговор завтра.
Глава 2
Белые полки, заставленные акуратными рядами прозрачных и молочно-белыых кристаллов знаний, туманно-белые занавеси на окнах, кремовый ковёр на полу… Странное дело, когда-то - несколько то ли столетий, то ли недель назад - я гордилась своей безупречно обставленной комнатой. А теперь она нагоняла на меня уныние. До слёз – «спасибо» гормонам за овладевшую мной плаксивость.
Я сидела в глубоком кресле, бездумно вперив взгляд в единственное яркое пятно «Площади Роз в Машкупе». Передо мной на низеньком журнальном столике горкой лежали кристаллы знаний. Я мысленно перебирала их, отвергая один за другим: на что-нибудь умственно-серьёзное не было сил, приключения вымышленные меркли на фоне приключений настоящих, а кристаллы странствий ещё острее заставляли ощущать собственную птицевклеточность…
Я машинально гладила анторинового оммака, «спасённого» из лавки старьёвщика-Белокрыла. Анторин в руках быстро нагрелся, и казалось, что вот-вот оживший зверёк замурлыкает от моих прикосновений. Но, увы, камень оставался камнем.
Поэтому, когда одновременно со стуком, предписываемым правилами вежливости, дверь распахнулась, пропуская в комнату знакомую полную фигуру, я едва не подпрыгнула в кресле от радости.
- Амаль! – воскликнула я.
- Здравствуй, ак-Кая, - ответила она, входя в комнату. – Неплохо выглядишь.
- Издеваешься?
- Нет, для человека, вернувшегося от энергетического истощения третьей степени ко второй, ты выглядишь действительно неплохо.
Я вздохнула.
- Скучаешь? – спросила она и с комфортом устроилась напротив меня на пуфе, который прихватила по дороге от двери.
Я тяжело вздохнула.
- А вот в Тан-а-хате твоими стараниями такое веселье…
- И что же там такого происходит? – с любопытством спросила я, разом сбросив путы только что окутывавшего меня уныния.
- О, этот милый город перевернулся с ног на голову, или, точнее, с головы на ноги, - усмехнулась гостья. – И там такие скелеты из шкафов повылезали… Строем и с песнями.
– Ничего себе! Рассказывай, - потребовала я.
- Даже не знаю, с чего начать, - произнесла Амаль тоном бабушки, у которой детишки выпрашивают сказку.
- С начала, - предложила я.
- С какого? - усмехнулась вигорта. - С того, как милейший ард-Риден посреди ночи вытряхнул из постели «Повелителя всего сущего» и потребовал немедленно отдать опоры балдахина? Или с того, как юный Арен в поисках истоков мёртвых земель расшифровал записки последнего «почти достойного»? Или с того, как его внучка позавидовала удачно просватанной подруге и пожелала избавиться от соперницы любой ценой?
- С такими вопросами и ответов не надо, - улыбнулась я. – И что Эль-Джадид?
- Эль-Джадид, - тут Амаль улыбнулась чуть мечтательно, - доказал, что по праву носит титул «оберегающего границы сущего» …
- Другими словами, он немедленно поднял на уши весь дворец? – уточнила я.
- Нет, - ещё мечтательней улыбнулась Амаль. – Он собственноручно помог ард-Гельту выдернуть шесты из балдахина…
Странно было видеть такую улыбку, больше подходящую шестнадцатилетней девочке, на лице дамы почтенного возраста. Собственно, для фери её возраст ещё не почтенен, но Амаль предпочитала казаться именно такой.
- Даже так? - я постаралась выглядеть серьёзной. – А что с Ареном?
- Тут у нас грустная история о юноше смуглом со взором горящим…
- Не томи! – взмолилась я и уселась поудобнее, всем видом выражая готовность слушать.
«А у неё и в самом деле талант рассказчицы», - подумала я, когда вигорта приступила к повествованию. Я словно воочию видела худенького юношу, чуть старше Озмы, склонившегося над манускриптами на полузабытом языке. Я видела, как пламя свечи плясало, отбрасывая тени, и древний ужас сползал со страниц, написанных последним «почти достойным». Как никто – ни тогдашний Глас Памяти, ни тогдашний повелитель вселенной – не хотел поверить юноше, что рост мёртвых земель – кара Духа пустыни за прекращение жертвоприношений. «Забудь!», - твердили они.
Быть может, Арен сошёл с ума уже тогда… Я попыталась поставить себя на его место и тут же вернулась на своё: слишком уж тяжким был выбор между жизнью всего города и жизнями нескольких соплеменников. Не хотелось бы жить с памятью о последствиях такого выбора!
Но Арен сделал свой выбор. И тридцать лет назад в Тан-а-хат пришла «тихая смерть».
Что именно произошло тогда, что пошло не так, выяснить не удалось: безумный Глас на вопросы не отвечал, других – тех, кто мог бы ответить – уже не было в живых. А Страж сказал только, что получил тогда существенную подпитку от микронакопителей, ставших неуправляемыми энергетическими паразитами из-за сбоя в настройках.
Вот с событиями, предшествовавшими нашему появлению, разобраться удалось в деталях. Кое-что шеклены предпочли бы утаить, не вынося сор из дома. Так что Амаль рассказывала мне собранное по клочкам и кусочкам из услышанного, увиденного и додуманного...
Всё началось с того, что Эль-Джадид просватал за своего сына Эль-Михта красавицу Адижат, дочь Ша’д’хата. И оскорбилась юная Гоара, считавшаяся первой красавицей Тан-а-хата, что предпочли ей другую, но виду не подала. Одной из первых поздравила свою подругу. Или точнее сказать, бывшую подругу, нынешнюю соперницу. И принялась измышлять, как соперницу извести. Тут как раз подвернулся добрый дедушка Арен. Прогуливаясь по саду, на который выходили окна женской половины, он громким-прегромким шёпотом открыл Озме страшную тайну – в бывших цистернах есть трон мудрости, исполняющий желания. И Глас подробно описал внуку, как до него добраться, повторив трижды, чтобы тот хорошенько запомнил. И при том предупредил: сесть на трон без риска для жизни может лишь обладатель вот этого – и старик помахал в воздухе ключом, давая внучке как следует рассмотреть его.
Гоаре понадобилось всего три дня, чтобы раздобыть ключ и подговорить подруг отправиться на поиски трона, исполняющего желания. Секрет плюс запрет – опасный букет, способный вскружить голову самой благонравной девице и подбить на крайне рискованные поступки…
- Дальше понятно, - кивнула я.
Слушать Амаль было увлекательно, но мои невеликие силы были на исходе.
Вигорта внимательно посмотрела на меня и нахмурилась.
- Что-то я увлеклась, - сказала она. – Тебе пора пить укрепляющий настой и отдыхать.
Я согласно вздохнула.
- Скажи только, - попросила я, - что с пострадавшими?
- Жить будут все - Страж получил контроль над паразитами и сразу же отозвал их. Хотя из-за того, что девицы получили удовольствие, посидев на знаменитом троне…
- Сомнительное удовольствие, - не удержалась я. – Он жёсткий и неудобный.
- Ты что, пробовала? – усмехнулась Амаль.
- Да, иначе как бы я со Стражем пообщалась?
- А ты с ним общалась? – удивилась вигорта.
- Точнее было бы сказать, что это он пообщался со мной.
- А почему об этом никто не знает? – нахмурилась она.
- Тот, кто знает, тот молчит, - слабо улыбнулась я. – А остальные… Обращаются со мной не как с больной, а как с умственно неполноценной.
- Знаешь, ак-Кая, - очень серьёзно посмотрела на меня Амаль, - если ты после предупреждения Озмы села на трон, то ты и в самом деле…
- Я и в самом деле инс!
Перепалка лишила меня последних сил, и я в изнеможении сползла на спинку кресла.
