Плавным движением он поднялся из кресла.
- Мы собирались пойти за нужным, - напомнила я.
- Мы успеем за нужным, - сказал эль-Фарх, шагнув ко мне.
- И за ненужным, - продолжил он, сделав ещё шаг.
- Потом, - многообещающе произнёс шеклен, нависая надо мной.
Мне оставалось только сдаться на милость дегустатора.
«Потом» наступило нескоро, ближе к закату. Мы, наконец, выбрались из дома, и эль-Фарх принялся оглядываться в поисках свободного экипажа.
- Зачем? – удивилась я. – До торговой улицы здесь рукой подать.
- Наши женщины пешком по улицам не ходят, - пояснил шеклен тоном, каким малым детям поясняют прописные истины, и снисходительно посмотрел на меня.
Я с трудом удержалась от того, чтобы объяснить разницу между ферой с приставкой «ак» и «вашими женщинами», но, вспомнив занятия по человеческой психологии, умоляюще посмотрела на эль-Фарха.
- Но мне так хочется разделить этот город с тобой, - попросила я, - давай пройдёмся.
Шеклен немного поколебался и уступил. Вот только шёл он в полушаге от меня, не обгоняя и не отставая, с вежливым интересом слушая мой щебет. Но моего энтузиазма вполне хватало на двоих – теперь уже я села на своего конька.
- Смотри, видишь фигурки прилумов на фризе? Ну, вон же, там, на втором этаже над балкончиком? Это характерный признак домов эпохи Безвластия… А вон там вокруг двери – языки пламени? Нет, нет, левее. Да. По преданию, первому хозяину этого дома было предсказано, что ему предстоит сгореть заживо, вот он и попытался обойти предсказание.
- И как, - заинтересовался, наконец, мой спутник, - помог ли благородному господину, запечатлённый в камне обман?
- Говорят, что он сгорел в лихорадке, - ответила я. – Хотя я читала, что на самом деле его сожгли на костре за покровительство предсказателям. Случилось это как раз перед самым Отделением...
Я замолчала, почувствовав, что меня занесло. Обсуждать Отделение феров с обычным человеком не стоило.
- Весьма поучительная история, - заметил шеклен. – Как говорят наши мудрецы, если слишком часто оглядываться, можно и споткнуться.
Так за разговорами мы дошли до улицы Уптарс, то есть улицы Высокого торга. Местные острословы называли её Уппарс – улицей Высоких цен. И то, и другое было правдой: здесь располагались самые дорогие лавки и рестораны. Но в моём кошельке было достаточно пурпура, чтобы именно здесь обзаводиться тем «нужным», что не умещалось в маленькую дорожную сумку, в первую очередь, одеждой и обувью по местной моде.
Витрины магазинчиков, мимо которых мы проходили, пестрели нарядами самых невероятных фасонов.
- Каритэ, ты уверена, что хочешь тут что-то покупать? – не выдержал эль-Фарх, глядя на мешкообразное платье ядовито-зелёного цвета, залепленное огромными заплатами в горошек и клетку. Платье украшало витрину магазинчика «Корделия», перед входом которого мы остановились.
- Тебе не нравится фасон или цвет? – с невинным видом полюбопытствовала я.
- Каритэ!
- Мне нравится твой вкус, эль-Фарх, - улыбнулась я. – Скажу тебе по секрету, это платье стоит в витрине здесь уже не первый год, отпугивая случайных покупателей. У Корде и Лии достаточно «своих» клиентов, а расширяться они не хотят.
Спустя пару минут шеклен уже наслаждался холодным лимонадом, сидя в глубоком кресле, и о чём-то негромко беседовал с Корде. А меня взяла в оборот Лия.
- Так, ты у нас – весна, - заявила она. – Значит, тебе подойдёт…
- Почему весна? – удивилась я. – Я же родилась летом.
Девушка рассмеялась и подвела меня к зеркалу.
- Взгляни на себя: белокурые волосы, серые глаза, очень светлая кожа – типичные черты «весенней» девушки.
Взгляд в зеркало заставил меня потянуться к заколке – несколько белокурых прядей выбились из причёски, тщательно уложенной перед выходом из дома. Но Лия остановила меня, хихикнув:
- Погоди, вот приоденем тебя, тогда и наведем красоту.
Магазинчик был мал, а вещей было много, и потому висели они тесно, создавая ощущение своего рода тряпичных джунглей. От одного их вида мне стало неуютно, но Лия с уверенностью аборигена протащила меня к закутку, служившему примерочной, по дороге сдёргивая с вешалок вещи одну за другой. И к примерочной мы добрались, почти сгибаясь под тяжестью отобранных ею платьев и сарафанов…
С ужасом взглянув на ворох лежавшей передо мной одежды, я вздохнула и принялась за примерку. Второй раз, уже с облегчением, я вздохнула, когда ворох разделился на две кучки – «моё» и «не моё». В первой оказалось три летних платья, два сарафана, болеро и костюм из длинной юбки и элегантной блузки с запахом.
Когда я вышла к эль-Фарху, счастливая завершением примерочного марафона, он показал на лежащее перед ним платье и попросил:
- Примерь ещё это, Каритэ.
Корде подняла платье и развернула передо мной. Я с сомнением посмотрела на тонкую золотистую ткань, полупрозрачную, несмотря на наложенные друг на друга три слоя, потом взяла платье и молча отправилась в примерочную. Девушки помогли мне облачиться в струящийся невесомый соблазн и пригласили шеклена.
Одного его потемневшего, обжигающего взгляда было достаточно, чтобы оценить платье.
- Ты прекрасна, Каритэ, - выдохнул он, тяжело сглотнув.
- Спасибо, эль-Фарх, - сказала я. – Но в этом платье я на улицу не выйду.
- Ни один мужчина, - возмущённо ответил шеклен, - не выпустит на улицу женщину в таком платье.
- Я как-то слышала, что женщины шекленов вообще выходят на улицу только в платьях, похожих на мешок, - не удержалась я.
- Когда ветер пустыни швыряет в лицо песок, а солнце сжигает кожу за несколько минут, - лукаво ответил шеклен, - нет ничего практичнее этих, как ты выразилась, мешков. Было бы глупо настаивать, чтобы ты следовала этим обычаям вдали от пустыни. Но если ты окажешь мне честь и наденешь это платье вечером, я буду счастливейшим из смертных…
Вот и попробуй отказать этому хитрецу! Пришлось брать и платье.
Когда я выбралась из примерочной, выбранные вещи были уже упакованы в доставочную коробку. Я потянулась к кошельку, но девушки протестующе замотали головами:
- Всё уже уплачено, - сказала Лия глазами указывая на шеклена.
- С учётом скидки за лекцию по моде восточников, - подмигнула мне Корде. – Думаю, в следующей коллекции мы обязательно воспользуемся.
- Но…, - я с недоумением посмотрела на эль-Фарха.
- Каритэ, поверь, я не настолько беден, чтобы заставлять свою…, - тут он замялся, подбирая слово, - свою гостью платить за себя.
«Гостью». Вот как это теперь называется, мысленно фыркнула я. Но пусть будет гостья, раз уж мы расстанемся через шесть дней.
Увы, расстаться нам пришлось раньше, чем я думала.
Три дня, целых три дня, всего три дня наслаждались мы Машкупом и обществом друг друга: занимались любовью, разговаривали, гуляли по городу и заходили в лавочки и магазинчики…
Вечером четвёртого дня, спасаясь от внезапно начавшегося дождя, мы забежали в маленькую лавочку.
- Что вам угодно? – раздался скрипучий голос.
Из-за прилавка в глубине лавки выглянул тщедушный старичок в потрёпанном балахоне неопределённого цвета.
Я оглянулась по сторонам: всё здесь, от большого деревянного демона, кровожадным оскалом встречавшего посетителей на входе, до белого шёлкового крыла бабочки, свисавшего из-под самого потолка, не говоря уже о самом хозяине, было покрыто то ли пылью, то ли патиной времени…
- Вы не возражаете, если мы сами посмотрим на ваши товары? – улыбнулась я.
- Смотрите, - проскрипел старичок, - но, если что сломаете, взыщу полную стоимость.
- Не беспокойтесь, - пообещала я. И, повернувшись к эль-Фарху, добавила на языке восточников, - В этом приюте ненужных вещей можно отыскать настоящие сокровища.
- Похоже на то, - согласился шеклен, устремляясь к висевшему на стойке холодному оружию.
А я зацепилась взглядом за полку с миниатюрными фигурками животных. Здесь были грубоватые поделки из ярко раскрашенной глины и изящные фарфоровые неженки, бронзовые болванчики и целый зоопарк из папье-маше. Но моё внимание привлекла маленькая статуэтка оммака, изготовившегося к прыжку. Фигурка дикого кота был вырезана из анторина - полупрозрачного камня с дымчато-коричневатым отливом - так искусно, что он казался почти живым. Рука сама потянулась к нему, и, прежде чем я осознала, что делаю, каменный оммак уже оказался в моей ладони.
От изучения статуэтки меня оторвали хлопнувшая дверь и удивлённый возглас:
- Ак-Кая! Какая приятная встреча!
Я вздрогнула от неожиданности и оглянулась. Фер – а кто ещё мог меня окликнуть! - показался мне смутно знакомым. Но я никак не вспомнить, где видела это холёное, гладко выбритое лицо, правильность черт которого подчёркивал едва заметный белёсый росчерк шрама на щеке.
- Простите? – чуть смущённо ответила я.
- Кая, - мужчина сверкнул белозубой улыбкой, - ты разбиваешь мне сердце своей забывчивостью.
Улыбка пробежала по его лицу, отразилась в изумрудных глазах, и я вспомнила, кого называли «зеленоглазым красавчиком».
- Напрасно вы беспокоитесь о своём сердце, ар-Текельт, - улыбнулась я в ответ, не в силах противиться его обаянию, но продолжая «выкать» для сохранения дистанции. - Нельзя разбить то, чего нет.
- Жестокая, - театрально закатив глаза и прижав руки к сердцу, воскликнул он. – Ты судишь обо мне с чужих слов. Вот когда познакомишься со мной поближе…
- Не вижу повода для близкого знакомства, ар, - чопорно произнесла я, стараясь не рассмеяться при виде «страданий» Теке.
- Как? А заявка в Совет по наследию? – мужчина снова улыбнулся, но улыбка на этот раз получилась слегка натянутой.
- Совет по наследию, уважаемый ар, пока что не одобрил этот мезальянс, - вот теперь мне не приходилось прилагать усилий для сохранения серьёзного лица - казалось, в лавке повеяло холодом от моего голоса. - И я сделаю всё возможное…
- Чем же я так перед тобой провинился, красавица? – чуть растеряно спросил фер, привыкший очаровывать женщин с первой улыбки.
- Ничего личного, ар-Текельт, - ответила я, - просто ваш резерв маловат для будущего отца моего ребёнка.
- А кого же ты хочешь? Арда? – спросил ар-Текельт и улыбнулся так сладко, как обычно улыбаются перед тем, как сказать гадость. Улыбнулся и продолжил:
- Но ведь моя заявка единственная, красавица. Других нет – ни от ардов, ни от аров. Так что боюсь, что придётся тебе смириться…
- До заседания Совета ещё больше недели, - теперь уже сладко улыбалась я, - и этого времени вполне достаточно, чтобы подыскать более подходящего отца.
Я сделала шаг назад, всем видом давая понять, что разговор окончен.
Вигор ар-Текельта полыхнул пурпурно-фиолетовой злостью, а его бледная, почти прозрачная кожа покраснела. Фер ухватил меня за руку, стиснув запястье так, что я чуть не вскрикнула.
- Послушай, Ка…, - начал он.
Но осекся на полуслове, потому что на его руке сомкнулись пальцы бесшумно подошедшего к нам шеклена. И пальцы Теке на моей руке тут же разжались.
- Каритэ, сладостная моя, - сказал эль-Фарх, вклиниваясь между мной и фером, - скажи этому сыну шакала и песчаной гадюки, что если он сейчас же не покинет этот приют ненужных вещей, то здешнее собрание ломаных безделушек пополнится его костями.
- Ар-Текельт, - перевела я, - мой спутник настойчиво рекомендует безотлагательно освободить это помещение от вашего присутствия во избежание случайных травм.
- Х-хорошо, - с трудом выдавил из себя ар-Текельт, скривившись от боли.
Эль-Фарх выпустил его, и тот поспешно отступил к дверям. Но на пороге обернулся.
- Ты ещё пожалеешь, мерзавец, что поднял руку на ара! – крикнул Теке, развернулся и стремительно вышел под дождь, на прощание хлопнув дверью.
Я судорожно выдохнула.
- Каритэ, ты в порядке? – обеспокоенно спросил эль-Фарх.
- Да, вполне, - ответила я.
Судя по взгляду, которым одарил меня шеклен, со стороны это выглядело иначе.
- Видишь ли, мой отважный заступник, - вздохнув, сказала я, - этот человек привык получать всё, что хочет. Он привык, что женщины тают от одной его улыбки, а мужчины боятся с ним связываться. А сейчас он услышал твёрдое «нет» от меня и получил урок вежливости от тебя. И, боюсь, бросился сейчас за подмогой.
- Я ему не по зубам даже с подмогой, - констатировал эль-Фарх.
Увы, я не была в этом так уверена.
- Убирайтесь, - неожиданно подал голос хозяин лавки. – Немедленно убирайтесь. Вам здесь делать нечего! Вы из тех, что под чёрным крылом!
- Под каким чёрным крылом? – удивилась я.
- Под чёрным крылом Архау! Убирайтесь! – проскрипел старик.
- Чего хочет этот почтенный собиратель древностей? – спросил эль-Фарх.
- Просит нас поскорее покинуть его благословенную лавку, ибо мы ходим под каким-то чёрным крылом, - перевела я.
- Скажи ему, что для живущего под белым крылом он ведёт себя слишком беспокойно.
- Что-что? – не поняла я.
- Что вы там шепчетесь? – нетерпеливо бросил хозяин. – Уйдёте вы наконец или нет?
- Сейчас-сейчас. Мы сейчас уйдём, - примирительным тоном сказала я старому безумцу. – Но, надеюсь, вы не откажетесь продать нам пару безделушек?
- Надейтесь, - буркнул старик. – И пошевеливайтесь!
Я пошла к прилавку, лавируя между близко стоящими друг к другу стеллажами с пыльным товаром. Мне почти удалось пройти, ничего не задев, но в двух шагах от цели я споткнулась. Стараясь удержаться на ногах, я чуть подалась вперёд и толкнула локтем стойку. И что-то с громким стуком упало к моим ногам.
- Эй, подними сейчас же, - закричал хозяин. – За сломанное…
- Заплатим, - закончила я и выложила перед ним на прилавок оммака и тяжёлый костяной волчок, поднятый с пола.
- Семь лиловых монет за кота и пять за волчок, - сообщил старик, впервые с нашего появления проявив некое подобие интереса.
- Двенадцать монет за этот хлам? – возмутилась я.
Торговаться никогда не умела, но рука не поднималась заплатить цену, которую запросил пыльный безумец.
- Десять за всё, - мгновение поколебавшись ответил хозяин. – И убирайтесь вместе с покупками.
Я потянулась к кошельку, но меня остановил эль-Фарх.
- Погоди, сладостная моя, - сказал он и выложил на прилавок квадратную шкатулку, обтянутую потёртой кожей.
- Ещё десять монет, - оценил старик, задумчиво оглядев шкатулку.
- Как десять? – снова возмутилась я. – За эту облезлую рухлядь?
- Десять и не монетой меньше, - упёрся хозяин.
- Каритэ, сколько он просит? – спросил шеклен.
- Десять, - перевела я, - и мне кажется, что цена завышена вдвое, если не втрое.
- Он думает, что завышена. На самом деле он просто не знает настоящей цены, - возразил эль-Фарх. И добавил:
– Но пусть и дальше пребывает в неведении.
Когда дверь негостеприимной лавки закрылась за нашими спинами, я попросила, лукаво взглянув на шеклена:
- Поведай мне, о, светоч мудрости, о каких это крыльях шла речь?!
- Поговорим об этом дома, Каритэ.
- Как хорошо, - бормотала я, с наслаждением подставляя лицо дождевым струям.
Мне хотелось смыть с себя ощущение безвременья, вместе с пылью приставшее к нам в лавке.
Проходившие мимо прохожие смотрели на меня из-под зонтов с нескрываемым ужасом, а эль-Фарх смеялся:
- Сокровище моё, ты ведёшь себя как истинная дочь пустыни.
Однако смех смехом, но я успела вымокнуть до нитки и порядком продрогнуть к тому времени, как мы добрались домой.
Домой…
- Мы собирались пойти за нужным, - напомнила я.
- Мы успеем за нужным, - сказал эль-Фарх, шагнув ко мне.
- И за ненужным, - продолжил он, сделав ещё шаг.
- Потом, - многообещающе произнёс шеклен, нависая надо мной.
Мне оставалось только сдаться на милость дегустатора.
«Потом» наступило нескоро, ближе к закату. Мы, наконец, выбрались из дома, и эль-Фарх принялся оглядываться в поисках свободного экипажа.
- Зачем? – удивилась я. – До торговой улицы здесь рукой подать.
- Наши женщины пешком по улицам не ходят, - пояснил шеклен тоном, каким малым детям поясняют прописные истины, и снисходительно посмотрел на меня.
Я с трудом удержалась от того, чтобы объяснить разницу между ферой с приставкой «ак» и «вашими женщинами», но, вспомнив занятия по человеческой психологии, умоляюще посмотрела на эль-Фарха.
- Но мне так хочется разделить этот город с тобой, - попросила я, - давай пройдёмся.
Шеклен немного поколебался и уступил. Вот только шёл он в полушаге от меня, не обгоняя и не отставая, с вежливым интересом слушая мой щебет. Но моего энтузиазма вполне хватало на двоих – теперь уже я села на своего конька.
- Смотри, видишь фигурки прилумов на фризе? Ну, вон же, там, на втором этаже над балкончиком? Это характерный признак домов эпохи Безвластия… А вон там вокруг двери – языки пламени? Нет, нет, левее. Да. По преданию, первому хозяину этого дома было предсказано, что ему предстоит сгореть заживо, вот он и попытался обойти предсказание.
- И как, - заинтересовался, наконец, мой спутник, - помог ли благородному господину, запечатлённый в камне обман?
- Говорят, что он сгорел в лихорадке, - ответила я. – Хотя я читала, что на самом деле его сожгли на костре за покровительство предсказателям. Случилось это как раз перед самым Отделением...
Я замолчала, почувствовав, что меня занесло. Обсуждать Отделение феров с обычным человеком не стоило.
- Весьма поучительная история, - заметил шеклен. – Как говорят наши мудрецы, если слишком часто оглядываться, можно и споткнуться.
Так за разговорами мы дошли до улицы Уптарс, то есть улицы Высокого торга. Местные острословы называли её Уппарс – улицей Высоких цен. И то, и другое было правдой: здесь располагались самые дорогие лавки и рестораны. Но в моём кошельке было достаточно пурпура, чтобы именно здесь обзаводиться тем «нужным», что не умещалось в маленькую дорожную сумку, в первую очередь, одеждой и обувью по местной моде.
Витрины магазинчиков, мимо которых мы проходили, пестрели нарядами самых невероятных фасонов.
- Каритэ, ты уверена, что хочешь тут что-то покупать? – не выдержал эль-Фарх, глядя на мешкообразное платье ядовито-зелёного цвета, залепленное огромными заплатами в горошек и клетку. Платье украшало витрину магазинчика «Корделия», перед входом которого мы остановились.
- Тебе не нравится фасон или цвет? – с невинным видом полюбопытствовала я.
- Каритэ!
- Мне нравится твой вкус, эль-Фарх, - улыбнулась я. – Скажу тебе по секрету, это платье стоит в витрине здесь уже не первый год, отпугивая случайных покупателей. У Корде и Лии достаточно «своих» клиентов, а расширяться они не хотят.
Спустя пару минут шеклен уже наслаждался холодным лимонадом, сидя в глубоком кресле, и о чём-то негромко беседовал с Корде. А меня взяла в оборот Лия.
- Так, ты у нас – весна, - заявила она. – Значит, тебе подойдёт…
- Почему весна? – удивилась я. – Я же родилась летом.
Девушка рассмеялась и подвела меня к зеркалу.
- Взгляни на себя: белокурые волосы, серые глаза, очень светлая кожа – типичные черты «весенней» девушки.
Взгляд в зеркало заставил меня потянуться к заколке – несколько белокурых прядей выбились из причёски, тщательно уложенной перед выходом из дома. Но Лия остановила меня, хихикнув:
- Погоди, вот приоденем тебя, тогда и наведем красоту.
Магазинчик был мал, а вещей было много, и потому висели они тесно, создавая ощущение своего рода тряпичных джунглей. От одного их вида мне стало неуютно, но Лия с уверенностью аборигена протащила меня к закутку, служившему примерочной, по дороге сдёргивая с вешалок вещи одну за другой. И к примерочной мы добрались, почти сгибаясь под тяжестью отобранных ею платьев и сарафанов…
С ужасом взглянув на ворох лежавшей передо мной одежды, я вздохнула и принялась за примерку. Второй раз, уже с облегчением, я вздохнула, когда ворох разделился на две кучки – «моё» и «не моё». В первой оказалось три летних платья, два сарафана, болеро и костюм из длинной юбки и элегантной блузки с запахом.
Когда я вышла к эль-Фарху, счастливая завершением примерочного марафона, он показал на лежащее перед ним платье и попросил:
- Примерь ещё это, Каритэ.
Корде подняла платье и развернула передо мной. Я с сомнением посмотрела на тонкую золотистую ткань, полупрозрачную, несмотря на наложенные друг на друга три слоя, потом взяла платье и молча отправилась в примерочную. Девушки помогли мне облачиться в струящийся невесомый соблазн и пригласили шеклена.
Одного его потемневшего, обжигающего взгляда было достаточно, чтобы оценить платье.
- Ты прекрасна, Каритэ, - выдохнул он, тяжело сглотнув.
- Спасибо, эль-Фарх, - сказала я. – Но в этом платье я на улицу не выйду.
- Ни один мужчина, - возмущённо ответил шеклен, - не выпустит на улицу женщину в таком платье.
- Я как-то слышала, что женщины шекленов вообще выходят на улицу только в платьях, похожих на мешок, - не удержалась я.
- Когда ветер пустыни швыряет в лицо песок, а солнце сжигает кожу за несколько минут, - лукаво ответил шеклен, - нет ничего практичнее этих, как ты выразилась, мешков. Было бы глупо настаивать, чтобы ты следовала этим обычаям вдали от пустыни. Но если ты окажешь мне честь и наденешь это платье вечером, я буду счастливейшим из смертных…
Вот и попробуй отказать этому хитрецу! Пришлось брать и платье.
Когда я выбралась из примерочной, выбранные вещи были уже упакованы в доставочную коробку. Я потянулась к кошельку, но девушки протестующе замотали головами:
- Всё уже уплачено, - сказала Лия глазами указывая на шеклена.
- С учётом скидки за лекцию по моде восточников, - подмигнула мне Корде. – Думаю, в следующей коллекции мы обязательно воспользуемся.
- Но…, - я с недоумением посмотрела на эль-Фарха.
- Каритэ, поверь, я не настолько беден, чтобы заставлять свою…, - тут он замялся, подбирая слово, - свою гостью платить за себя.
«Гостью». Вот как это теперь называется, мысленно фыркнула я. Но пусть будет гостья, раз уж мы расстанемся через шесть дней.
Глава 6
Увы, расстаться нам пришлось раньше, чем я думала.
Три дня, целых три дня, всего три дня наслаждались мы Машкупом и обществом друг друга: занимались любовью, разговаривали, гуляли по городу и заходили в лавочки и магазинчики…
Вечером четвёртого дня, спасаясь от внезапно начавшегося дождя, мы забежали в маленькую лавочку.
- Что вам угодно? – раздался скрипучий голос.
Из-за прилавка в глубине лавки выглянул тщедушный старичок в потрёпанном балахоне неопределённого цвета.
Я оглянулась по сторонам: всё здесь, от большого деревянного демона, кровожадным оскалом встречавшего посетителей на входе, до белого шёлкового крыла бабочки, свисавшего из-под самого потолка, не говоря уже о самом хозяине, было покрыто то ли пылью, то ли патиной времени…
- Вы не возражаете, если мы сами посмотрим на ваши товары? – улыбнулась я.
- Смотрите, - проскрипел старичок, - но, если что сломаете, взыщу полную стоимость.
- Не беспокойтесь, - пообещала я. И, повернувшись к эль-Фарху, добавила на языке восточников, - В этом приюте ненужных вещей можно отыскать настоящие сокровища.
- Похоже на то, - согласился шеклен, устремляясь к висевшему на стойке холодному оружию.
А я зацепилась взглядом за полку с миниатюрными фигурками животных. Здесь были грубоватые поделки из ярко раскрашенной глины и изящные фарфоровые неженки, бронзовые болванчики и целый зоопарк из папье-маше. Но моё внимание привлекла маленькая статуэтка оммака, изготовившегося к прыжку. Фигурка дикого кота был вырезана из анторина - полупрозрачного камня с дымчато-коричневатым отливом - так искусно, что он казался почти живым. Рука сама потянулась к нему, и, прежде чем я осознала, что делаю, каменный оммак уже оказался в моей ладони.
От изучения статуэтки меня оторвали хлопнувшая дверь и удивлённый возглас:
- Ак-Кая! Какая приятная встреча!
Я вздрогнула от неожиданности и оглянулась. Фер – а кто ещё мог меня окликнуть! - показался мне смутно знакомым. Но я никак не вспомнить, где видела это холёное, гладко выбритое лицо, правильность черт которого подчёркивал едва заметный белёсый росчерк шрама на щеке.
- Простите? – чуть смущённо ответила я.
- Кая, - мужчина сверкнул белозубой улыбкой, - ты разбиваешь мне сердце своей забывчивостью.
Улыбка пробежала по его лицу, отразилась в изумрудных глазах, и я вспомнила, кого называли «зеленоглазым красавчиком».
- Напрасно вы беспокоитесь о своём сердце, ар-Текельт, - улыбнулась я в ответ, не в силах противиться его обаянию, но продолжая «выкать» для сохранения дистанции. - Нельзя разбить то, чего нет.
- Жестокая, - театрально закатив глаза и прижав руки к сердцу, воскликнул он. – Ты судишь обо мне с чужих слов. Вот когда познакомишься со мной поближе…
- Не вижу повода для близкого знакомства, ар, - чопорно произнесла я, стараясь не рассмеяться при виде «страданий» Теке.
- Как? А заявка в Совет по наследию? – мужчина снова улыбнулся, но улыбка на этот раз получилась слегка натянутой.
- Совет по наследию, уважаемый ар, пока что не одобрил этот мезальянс, - вот теперь мне не приходилось прилагать усилий для сохранения серьёзного лица - казалось, в лавке повеяло холодом от моего голоса. - И я сделаю всё возможное…
- Чем же я так перед тобой провинился, красавица? – чуть растеряно спросил фер, привыкший очаровывать женщин с первой улыбки.
- Ничего личного, ар-Текельт, - ответила я, - просто ваш резерв маловат для будущего отца моего ребёнка.
- А кого же ты хочешь? Арда? – спросил ар-Текельт и улыбнулся так сладко, как обычно улыбаются перед тем, как сказать гадость. Улыбнулся и продолжил:
- Но ведь моя заявка единственная, красавица. Других нет – ни от ардов, ни от аров. Так что боюсь, что придётся тебе смириться…
- До заседания Совета ещё больше недели, - теперь уже сладко улыбалась я, - и этого времени вполне достаточно, чтобы подыскать более подходящего отца.
Я сделала шаг назад, всем видом давая понять, что разговор окончен.
Вигор ар-Текельта полыхнул пурпурно-фиолетовой злостью, а его бледная, почти прозрачная кожа покраснела. Фер ухватил меня за руку, стиснув запястье так, что я чуть не вскрикнула.
- Послушай, Ка…, - начал он.
Но осекся на полуслове, потому что на его руке сомкнулись пальцы бесшумно подошедшего к нам шеклена. И пальцы Теке на моей руке тут же разжались.
- Каритэ, сладостная моя, - сказал эль-Фарх, вклиниваясь между мной и фером, - скажи этому сыну шакала и песчаной гадюки, что если он сейчас же не покинет этот приют ненужных вещей, то здешнее собрание ломаных безделушек пополнится его костями.
- Ар-Текельт, - перевела я, - мой спутник настойчиво рекомендует безотлагательно освободить это помещение от вашего присутствия во избежание случайных травм.
- Х-хорошо, - с трудом выдавил из себя ар-Текельт, скривившись от боли.
Эль-Фарх выпустил его, и тот поспешно отступил к дверям. Но на пороге обернулся.
- Ты ещё пожалеешь, мерзавец, что поднял руку на ара! – крикнул Теке, развернулся и стремительно вышел под дождь, на прощание хлопнув дверью.
Я судорожно выдохнула.
- Каритэ, ты в порядке? – обеспокоенно спросил эль-Фарх.
- Да, вполне, - ответила я.
Судя по взгляду, которым одарил меня шеклен, со стороны это выглядело иначе.
- Видишь ли, мой отважный заступник, - вздохнув, сказала я, - этот человек привык получать всё, что хочет. Он привык, что женщины тают от одной его улыбки, а мужчины боятся с ним связываться. А сейчас он услышал твёрдое «нет» от меня и получил урок вежливости от тебя. И, боюсь, бросился сейчас за подмогой.
- Я ему не по зубам даже с подмогой, - констатировал эль-Фарх.
Увы, я не была в этом так уверена.
- Убирайтесь, - неожиданно подал голос хозяин лавки. – Немедленно убирайтесь. Вам здесь делать нечего! Вы из тех, что под чёрным крылом!
- Под каким чёрным крылом? – удивилась я.
- Под чёрным крылом Архау! Убирайтесь! – проскрипел старик.
- Чего хочет этот почтенный собиратель древностей? – спросил эль-Фарх.
- Просит нас поскорее покинуть его благословенную лавку, ибо мы ходим под каким-то чёрным крылом, - перевела я.
- Скажи ему, что для живущего под белым крылом он ведёт себя слишком беспокойно.
- Что-что? – не поняла я.
- Что вы там шепчетесь? – нетерпеливо бросил хозяин. – Уйдёте вы наконец или нет?
- Сейчас-сейчас. Мы сейчас уйдём, - примирительным тоном сказала я старому безумцу. – Но, надеюсь, вы не откажетесь продать нам пару безделушек?
- Надейтесь, - буркнул старик. – И пошевеливайтесь!
Я пошла к прилавку, лавируя между близко стоящими друг к другу стеллажами с пыльным товаром. Мне почти удалось пройти, ничего не задев, но в двух шагах от цели я споткнулась. Стараясь удержаться на ногах, я чуть подалась вперёд и толкнула локтем стойку. И что-то с громким стуком упало к моим ногам.
- Эй, подними сейчас же, - закричал хозяин. – За сломанное…
- Заплатим, - закончила я и выложила перед ним на прилавок оммака и тяжёлый костяной волчок, поднятый с пола.
- Семь лиловых монет за кота и пять за волчок, - сообщил старик, впервые с нашего появления проявив некое подобие интереса.
- Двенадцать монет за этот хлам? – возмутилась я.
Торговаться никогда не умела, но рука не поднималась заплатить цену, которую запросил пыльный безумец.
- Десять за всё, - мгновение поколебавшись ответил хозяин. – И убирайтесь вместе с покупками.
Я потянулась к кошельку, но меня остановил эль-Фарх.
- Погоди, сладостная моя, - сказал он и выложил на прилавок квадратную шкатулку, обтянутую потёртой кожей.
- Ещё десять монет, - оценил старик, задумчиво оглядев шкатулку.
- Как десять? – снова возмутилась я. – За эту облезлую рухлядь?
- Десять и не монетой меньше, - упёрся хозяин.
- Каритэ, сколько он просит? – спросил шеклен.
- Десять, - перевела я, - и мне кажется, что цена завышена вдвое, если не втрое.
- Он думает, что завышена. На самом деле он просто не знает настоящей цены, - возразил эль-Фарх. И добавил:
– Но пусть и дальше пребывает в неведении.
Когда дверь негостеприимной лавки закрылась за нашими спинами, я попросила, лукаво взглянув на шеклена:
- Поведай мне, о, светоч мудрости, о каких это крыльях шла речь?!
- Поговорим об этом дома, Каритэ.
Глава 7
- Как хорошо, - бормотала я, с наслаждением подставляя лицо дождевым струям.
Мне хотелось смыть с себя ощущение безвременья, вместе с пылью приставшее к нам в лавке.
Проходившие мимо прохожие смотрели на меня из-под зонтов с нескрываемым ужасом, а эль-Фарх смеялся:
- Сокровище моё, ты ведёшь себя как истинная дочь пустыни.
Однако смех смехом, но я успела вымокнуть до нитки и порядком продрогнуть к тому времени, как мы добрались домой.
Домой…
