Странное дело, но чёрно-белый особняк «без слуг», показавшийся мне вначале пустынным и неуютным, за последние пару дней стал мне роднее, чем мои покои в Доме Целителей, где я прожила последние пять лет. И устроиться с ногами на диване-подушках «восточной» комнаты, прижавшись к шеклену, казалось таким естественным, словно я всю жизнь только этим и занималась.
Но сейчас мы изменили «восточной» комнате, предпочтя её пестроте приглушённые тона кабинета, а ароматному полумраку – яркий свет магических шаров. Виноваты в том были наши сегодняшние покупки – шкатулка и волчок. И таинственные символы, обнаруженные на них.
Эль-Фарх устроился в кресле хозяина кабинета за массивным столом, и, склонившись над своей добычей, забыл обо всем на свете. Он изучал её сантиметр за сантиметром, вооружившись лупой, что-то бормоча себе под нос, время от времени хватаясь за карандаш, чтобы перенести на бумагу ещё один распознанный знак.
А мой волчок… Инструмент гадалки - восемь костяных граней, идеально ровных, чуть пожелтевших от времени. Ни одной царапины или скола – только глубокие раны символов, оставленные резцом мастера.
Я воспользовалась гостевым стулом, и притулившись за маленьким круглым столиком, быстро перерисовала все восемь символов на бумагу. Никогда прежде не видела я ничего похожего. Но, с другой стороны, никогда прежде я и не интересовалась свидетельствами прошлого, предпочитая уделять время живому, а не мертвому.
Я убрала листок в сумку, чтобы потом в Акфере поискать информацию о символах, и взглянула на шеклена. Но тот был всё так же погружён в своё исследование. От нечего делать я запустила волчок. Он загудел, затанцевал по полированной столешнице, символы замелькали, замерцали у меня перед глазами…
А потом всё закончилось. И утомлённый волчок замер у самого края стола. Выпавший символ был мне незнаком. Однако стоило провести пальцем по грани, и меня окатило волной озарения, едва ли не сильнейшего в моей жизни. Я почувствовала, что гадание предвещает грядущие неприятности, словно воочию увидев мерзко ухмыляющегося Теке и его подпевал Эмси и Гэмси…
За себя я не боялась – Красавчик не посмеет поднять на меня руку за полторы недели до Совета по наследию. А вот над эль-Фархом эта компания могла покуражиться от души, ведь даже самому могучему воину не выстоять против фера. И Теке будет в своём праве, вызвав оскорбившего его шеклена на поединок, в который я не смогу вмешаться, если только… Если только… Если только не заключу с шекленом временный партнерский контракт!
Такой контракт позволял взять на определённый срок человека под своё покровительство. И, хотя контракты заключали обычно феры со своими человеческими любовницами, обещая тем содержание и защиту, ничто формально не запрещает мне взять под защиту мужчину! И чем скорее, тем лучше!
- Эль-Фарх! – окликнула я.
Погружённый в изучение шкатулки, шеклен проигнорировал меня.
- Эль-Фарх! – позвала я чуть громче.
- А? Что? – он рассеяно посмотрел на меня, словно пытаясь вспомнить, кто я такая и что тут делаю.
- Эль-Фарх, я предлагаю тебе заключить партнерский контракт на время твоего пребывания в Машкупе, - выпалила я.
- Ты… Ты хочешь меня захомутать? – спросил он растерянно.
Я ошарашенно посмотрела на него.
Вопрос прозвучал не на языке восточников, а на ферине – языке феров. А «захомутать» … Да, молодые феры называли контракт именно хомутом. На жаргоне молодых восточников, как я слышала, то же самое называлось «обраслетить».
Я ещё раз взглянула на вигор эль-Фарха. Тот по-прежнему выглядел человеческим.
И мне вспомнился давний разговор с наставницей.
«Аки-Низа, - спросила я тогда, - а может ли делирий исказить вигор, так же, как это делают с внешностью?»
«Теоретически может, - подумав, ответила та. – При условии, что это делирий десятого уровня, и субъект его манипуляций тоже десятого уровня.»
«То есть, практически не может, - заключила я для себя.»
И вот теперь это самое «теоретически возможное» молча сидело напротив меня, явно ожидая моего ответа.
А я не знала, то ли мне злиться на него за обман, то ли смеяться над нелепостью ситуации – похоже, что он счёл меня человеческой девицей, вздумавшей сесть ему на шею. Злиться получалось лучше.
Холодно улыбнувшись, я поднялась из-за стола и подхватила сумку.
- Нет, ард, - сказала я. – Не хочу.
И прикоснулась к надетому на палец дуалу, активируя переход в покои аки-Маан.
Моё появление застало аки-Маан врасплох.
- Ты меня удивила, девочка, - сказала она, поднявшись из кресла и подходя ко мне. – Не ожидала, что твой отпуск окажется таким кратким и таким эффективным.
Последнее слово она выделила интонацией.
- Эффективным? – с недоумением переспросила я.
- Так ты ещё не знаешь? – чуть насмешливо протянула аки-Маан. – Сапожник без сапог? Да, девочка?
- О чём вы, аки? – всё ещё ничего не понимая, спросила я. Не будь в её вигоре столько довольной зелени, я бы уже забеспокоилась.
- Когда ты последний раз смотрела на свой вигор? – строго спросила аки.
Я задумалась, пытаясь вспомнить.
- Перед отпуском, наверное.
- Тогда советую взглянуть сейчас, - усмехнулась аки-Маан.
Рассмотреть собственный вигор можно только в зеркале, однако не каждое зеркало покажет его – только зачарованное. И висевшее на стене в широкой позолоченной раме было как раз таким.
Я сосредоточилась и через мгновение всматривалась в свой переливающийся лимонным любопытством вигор. Вот только что-то с ним было не так. Что-то… Что… Я присмотрелась внимательно и поняла, что все произошедшие в нём изменения описываются одним словом «беременна».
От осознания произошедшего ноги мои подкосились, и только стоявший рядом стул спас меня от постыдного падения. Я тяжело опустилась на его сидение.
Аки-Маан с улыбкой наблюдала за мной.
- И кто же счастливый отец? – спросила она, когда я немного пришла в себя.
- Не знаю, он был под качественной иллюзией, - смущённо ответила я.
- Вот как, - протянула аки. - И насколько качественной?
- Вплоть до вигора. Стыдно признаться, но я только пять минут назад узнала, что он фер.
- Значит, уровень восемь плюс, - довольно заметила она. - Прекрасно! Поздравляю, девочка!
- Благодарю, аки, - вежливо кивнула я. – Я бы хотела пойти помедитировать. Позвольте удалиться.
- Иди, Кая. И… не торопись делиться с коллегами этой новостью до Совета.
В её вигоре сверкнули сине-лиловые искры злорадства. Ох, не любит старая аки покровителя Теке, ох, не любит.
Я мечтала добраться до своих покоев, не встретив никого из коллег. Разговаривать мне совершенно не хотелось. Но увы, мечты мечтами, а реальность… Реальность напомнила мне о себе, столкнув в одном из переходов нос к носу с Литой.
- Здравствуйте, ак-Кая,- поздоровалась она, беззастенчиво разглядывая меня. – Какое у вас миленькое платье! Вы говорили, что собираетесь в предгорья. Неужели там так тепло?
По её лицу видно было, что девушка знающим взглядом оценила и декольте моего платья, и его длину, едва доходящую до середины бедра, и фривольно распущенные волосы. Не надо было смотреть на её вигор, чтобы понять, что он полыхает ревностью.
- Здравствуйте, Лита, - вежливо улыбнулась я. – Я всё ещё собираюсь в предгорья. Но была, - тут улыбка против моей воли стала мечтательной, - совсем в другом месте. Благодарю за подсказку. Без вас я бы туда не попала.
- Подсказку? – переспросила Лита.
- Да. Ведь это же вы предупредили меня о планах ар-Текельта.
- Значит, он действительно подал заявку? – разочарованно спросила девушка.
- Да. Но заявка поданная ещё не заявка одобренная, - усмехнулась я. – Поверьте, милочка, на вашего Красавчика я не претендую. А теперь позвольте мне пройти. Спокойной ночи, Лита.
- Спокойной ночи, ак-Кая, - пробормотала она, уступая мне дорогу.
И я пошла по коридору, не оглядываясь на кипевшую ревностью и завистью девицу.
Вернувшись к себе, я первым делом переоделась, сменив легкомысленное платье на широкие полотняные брюки и просторную рубашку с короткими рукавами… Прощай, Каритэ, и здравствуй, ак-Кая!
Медитация обычно помогала мне успокоиться, но сейчас выгнать из головы посторонние мысли оказалось непросто. Разумеется, я знала, что должна буду скоро забеременеть. Примерно так, как в начале учебного семестра знала о неизбежно грядущем экзамене. Но одно дело знать теоретически, и совсем другое – когда неожиданно оказываешься перед фактом… Я не испытывала радости, которую ожидала испытать – оду лишь растерянность, мучительную и гнетущую.
Оставив бесполезные попытки медитации, встала и прошлась по комнате. Взгляд скользнул от полки с кристаллами знаний к висевшей на стене картине, изображавшей площадь Роз – центральную площадь Машкупа, на которой мы с эль-Фархом обедали вчера. Я, помню, жаловалась, что он пробудил во мне жажду странствий, а он смеялся, говоря, что она легко утолима…
Вот только беременным женщинам путешествия строго противопоказаны. А потом… Я когда-то дала себе слово, что не отправлю своего ребёнка в пансион для одарённых феррят. Так, как поступают многие родившие в материнский год. Так, как поступила когда-то моя мать. И слово своё я собиралась сдержать.
Я сделала ещё круг по комнате. Затем решительно подошла к сумке, извлекла из неё костяной волчок. Уселась прямо на ковер, как учил эль-Фарх, сосредоточилась на вопросе «что мне делать» и начала гадание. Волчок завертелся на месте и резко остановился, всем своим видом показывая, что тут и думать не о чем. Выпавший мне символ, чем-то напоминавший решетку, был мне незнаком. Зато смысл гадания, благодаря озарению, был предельно ясен – любое начатое сейчас действие чревато неприятностями. Бездействие – вот мой план на сегодня. И, выпив успокаивающего отвара, я легла спать.
Мне приснилась лужайка перед главным зданием Дома Целителей. Я ещё подумала, что старшая садовница отругает меня, если застанет бегающей по её драгоценной лужайке. Но я должна была поймать большого – с ладонь - мотылька, порхавшего там. Странного мотылька – одно крыло белое, другое чёрное. И я бегала за ним по лужайке, размахивая сачком. А следом за мной бежали бармен с чёрным ирокезом и старичок-старьёвщик с седой клокастой бородой, напоминавшей по форме крыло бабочки. Они подбадривали меня криками «лови его, лови».
Я старалась изо всех сил, но мотылек легко уворачивался от сачка. Зато я сама попала в объятия неизвестно откуда взявшегося эль-Фарха. «Поймал!» - закричал он. Старик с барменом исчезли, а мотылёк стал расти, в одно мгновение закрыв крыльями небо. Его чёрное крыло коснулось наших голов…, и я проснулась.
Дом «без слуг» встретил меня осуждающей тишиной.
Напрасно я всё утро собиралась с мыслями и подбирала слова, чтобы поговорить с эль-Фархом. На мой зов отвечало только робкое эхо в пустых комнатах.
Я вышла на террасу, где мы обычно пили шадр. Но и там было пусто. Только рядом со столиком сиротливо лежали осколки разбитого глиняного чайника. Я наклонилась, чтобы собрать черепки. Но стоило мне коснуться одного из них, как меня накрыло видением.
Я увидела самодовольную улыбку на лице ар-Текельта и кустарные подделки под неё на лицах Эмси и Гэмси. Как братцы не пытались, добиться той же ослепительности у них не получалось - выходили только кривоватые ухмылки.
- Ты оскорбил меня, чужеземец, - заявил Теке на ферине. – Я вызываю тебя на поединок.
- Я не понимаю тебя, - ответил эль-Фарх на языке восточников. - Что привело тебя в мой дом, сын шакала?
- Значит, ты отказываешься от поединка? - продолжал Теке на ферине.
- Я не понимаю тебя, - повторил эль-Фарх на языке восточников. – Если хочешь со мной говорить, жалкий червяк, найди того, кто знает мой язык.
- Он отказывается от поединка, - повторил Теке. – Парни, засвидетельствуйте отказ.
- Свидетельствуем, - хором откликнулись братцы-подпевалы.
- Так что мы просто поучим сейчас этого чужака правилам вежливости, - с гаденькой ухмылкой произнёс Теке. – Эмси, придержи-ка его.
- Готово, босс! – довольно осклабясь, отрапортовал тот. - Не дернется.
- А ты, Гэмси, подогрей-ка воду в чайнике. А то что-то она подостыла, - скомандовал Теке второму брату.
- Готово, босс, - тут же доложил тот.
- Ну что, парни, развлечемся? – весело спросил Теке.
И под его взглядом чайник с кипятком взмыл в воздух и неторопливо поплыл к неподвижно замершему эль-Фарху.
- Так-так-так, - раздался вкрадчивый голос, звуки которого заставили вздрогнуть незваных гостей. – Что тут у нас такое?
Появившийся из-за спины эль-Фарха высокий, чуточку нескладный мужчина в пурпурном плаще блюстителя городского покоя ласково улыбнулся троице. Его по-звериному острые зубы, промелькнувшие в оскале улыбки, заставили вспомнить о ходивших среди феров страшных слухах про эксперименты с наследственностью.
- О, я вижу, юные феры собрались втроём, чтобы справиться с одним человеком, - делано восхитился новоприбывший. – Какая легендарная дерзость! Какая эпическая отвага!
Чайник дрогнул и застыл в воздухе, немного не доплыв до цели.
А мужчина ещё раз сверкнул острыми зубами и представился:
- Ар-Лин, старший блюститель покоя Машкупа.
-…Ммм, - попытался выдавить из себя что-то растерянный Теке.
– Свидетельствую нарушение порядка, - заявил ард-Лин.
- Я в своём праве, ар старший блюститель, - начал побледневший Теке. – Этот человек оскорбил меня! Феры подтвердят...
– Уложение о поединках статья пять пункт два определяет, что вызов на поединок должен быть сформулирован однозначно и недвусмысленно.
- Я…
- Вы, фер, бросили вызов противнику на языке, неизвестном ему, нарушив тем самым статью пять пункт прим. Посему предлагаю перенести обсуждение о ваших правах и обязанностях в другое место.
Отпущенный фером чайник рухнул на каменные полы террасы. Видение окончилось.
Но дальнейшее развитие событий несложно было предсказать. Блюстители покоя, контролировавшие применение магии в человеческих городах, без малейшей снисходительности карали выходки, подобные только что увиденной мной. Уложение о поединках гласило, что поединок между фером и обычным человеком возможен лишь с их одобрения и под их контролем. За групповое нападение на человека пара недель ограничения магии всем троим нападавшим была гарантирована.
И то, что эль-Фарх не человек, а фер, не имело значения. Ар-Текельт этого не знал, хотя, похоже, знал ар-Лин – не зря же он поторопился увести проштрафившуюся троицу подальше от лже-шеклена.
Видение успокоило меня – с эль-Фархом всё было в порядке. И встревожило – таких ярких и продолжительных видений у меня прежде не было. Такое резкое усиление способностей инса …
Вздохнув, я подобрала черепок, сунула его в сумку и вернулась в дом. Ещё раз обойдя комнаты, я обнаружила в спальне большую дорожную сумку. На сумке лежала записка, прижатая каменной фигуркой оммака. Всего несколько строк, написанных ровным почерком на ферине: «Спасибо, Каритэ. Прости и прощай.»
Я неторопливо шла по аллее, ведущей от знаменитых Ворот Судьбы к Дому Решений, с любопытством глядя по сторонам. По обеим сторонам аллеи вытянулись часовыми вечнозелёные деревья афрем, разделённые изысканными цветочными композициями.
- Ак-Кая?
Я обернулась. Меня догонял высокий худощавый мужчина в парадной тёмно-зелёной мантии альтера.
Но сейчас мы изменили «восточной» комнате, предпочтя её пестроте приглушённые тона кабинета, а ароматному полумраку – яркий свет магических шаров. Виноваты в том были наши сегодняшние покупки – шкатулка и волчок. И таинственные символы, обнаруженные на них.
Эль-Фарх устроился в кресле хозяина кабинета за массивным столом, и, склонившись над своей добычей, забыл обо всем на свете. Он изучал её сантиметр за сантиметром, вооружившись лупой, что-то бормоча себе под нос, время от времени хватаясь за карандаш, чтобы перенести на бумагу ещё один распознанный знак.
А мой волчок… Инструмент гадалки - восемь костяных граней, идеально ровных, чуть пожелтевших от времени. Ни одной царапины или скола – только глубокие раны символов, оставленные резцом мастера.
Я воспользовалась гостевым стулом, и притулившись за маленьким круглым столиком, быстро перерисовала все восемь символов на бумагу. Никогда прежде не видела я ничего похожего. Но, с другой стороны, никогда прежде я и не интересовалась свидетельствами прошлого, предпочитая уделять время живому, а не мертвому.
Я убрала листок в сумку, чтобы потом в Акфере поискать информацию о символах, и взглянула на шеклена. Но тот был всё так же погружён в своё исследование. От нечего делать я запустила волчок. Он загудел, затанцевал по полированной столешнице, символы замелькали, замерцали у меня перед глазами…
А потом всё закончилось. И утомлённый волчок замер у самого края стола. Выпавший символ был мне незнаком. Однако стоило провести пальцем по грани, и меня окатило волной озарения, едва ли не сильнейшего в моей жизни. Я почувствовала, что гадание предвещает грядущие неприятности, словно воочию увидев мерзко ухмыляющегося Теке и его подпевал Эмси и Гэмси…
За себя я не боялась – Красавчик не посмеет поднять на меня руку за полторы недели до Совета по наследию. А вот над эль-Фархом эта компания могла покуражиться от души, ведь даже самому могучему воину не выстоять против фера. И Теке будет в своём праве, вызвав оскорбившего его шеклена на поединок, в который я не смогу вмешаться, если только… Если только… Если только не заключу с шекленом временный партнерский контракт!
Такой контракт позволял взять на определённый срок человека под своё покровительство. И, хотя контракты заключали обычно феры со своими человеческими любовницами, обещая тем содержание и защиту, ничто формально не запрещает мне взять под защиту мужчину! И чем скорее, тем лучше!
- Эль-Фарх! – окликнула я.
Погружённый в изучение шкатулки, шеклен проигнорировал меня.
- Эль-Фарх! – позвала я чуть громче.
- А? Что? – он рассеяно посмотрел на меня, словно пытаясь вспомнить, кто я такая и что тут делаю.
- Эль-Фарх, я предлагаю тебе заключить партнерский контракт на время твоего пребывания в Машкупе, - выпалила я.
- Ты… Ты хочешь меня захомутать? – спросил он растерянно.
Я ошарашенно посмотрела на него.
Вопрос прозвучал не на языке восточников, а на ферине – языке феров. А «захомутать» … Да, молодые феры называли контракт именно хомутом. На жаргоне молодых восточников, как я слышала, то же самое называлось «обраслетить».
Я ещё раз взглянула на вигор эль-Фарха. Тот по-прежнему выглядел человеческим.
И мне вспомнился давний разговор с наставницей.
«Аки-Низа, - спросила я тогда, - а может ли делирий исказить вигор, так же, как это делают с внешностью?»
«Теоретически может, - подумав, ответила та. – При условии, что это делирий десятого уровня, и субъект его манипуляций тоже десятого уровня.»
«То есть, практически не может, - заключила я для себя.»
И вот теперь это самое «теоретически возможное» молча сидело напротив меня, явно ожидая моего ответа.
А я не знала, то ли мне злиться на него за обман, то ли смеяться над нелепостью ситуации – похоже, что он счёл меня человеческой девицей, вздумавшей сесть ему на шею. Злиться получалось лучше.
Холодно улыбнувшись, я поднялась из-за стола и подхватила сумку.
- Нет, ард, - сказала я. – Не хочу.
И прикоснулась к надетому на палец дуалу, активируя переход в покои аки-Маан.
Глава 8
Моё появление застало аки-Маан врасплох.
- Ты меня удивила, девочка, - сказала она, поднявшись из кресла и подходя ко мне. – Не ожидала, что твой отпуск окажется таким кратким и таким эффективным.
Последнее слово она выделила интонацией.
- Эффективным? – с недоумением переспросила я.
- Так ты ещё не знаешь? – чуть насмешливо протянула аки-Маан. – Сапожник без сапог? Да, девочка?
- О чём вы, аки? – всё ещё ничего не понимая, спросила я. Не будь в её вигоре столько довольной зелени, я бы уже забеспокоилась.
- Когда ты последний раз смотрела на свой вигор? – строго спросила аки.
Я задумалась, пытаясь вспомнить.
- Перед отпуском, наверное.
- Тогда советую взглянуть сейчас, - усмехнулась аки-Маан.
Рассмотреть собственный вигор можно только в зеркале, однако не каждое зеркало покажет его – только зачарованное. И висевшее на стене в широкой позолоченной раме было как раз таким.
Я сосредоточилась и через мгновение всматривалась в свой переливающийся лимонным любопытством вигор. Вот только что-то с ним было не так. Что-то… Что… Я присмотрелась внимательно и поняла, что все произошедшие в нём изменения описываются одним словом «беременна».
От осознания произошедшего ноги мои подкосились, и только стоявший рядом стул спас меня от постыдного падения. Я тяжело опустилась на его сидение.
Аки-Маан с улыбкой наблюдала за мной.
- И кто же счастливый отец? – спросила она, когда я немного пришла в себя.
- Не знаю, он был под качественной иллюзией, - смущённо ответила я.
- Вот как, - протянула аки. - И насколько качественной?
- Вплоть до вигора. Стыдно признаться, но я только пять минут назад узнала, что он фер.
- Значит, уровень восемь плюс, - довольно заметила она. - Прекрасно! Поздравляю, девочка!
- Благодарю, аки, - вежливо кивнула я. – Я бы хотела пойти помедитировать. Позвольте удалиться.
- Иди, Кая. И… не торопись делиться с коллегами этой новостью до Совета.
В её вигоре сверкнули сине-лиловые искры злорадства. Ох, не любит старая аки покровителя Теке, ох, не любит.
Я мечтала добраться до своих покоев, не встретив никого из коллег. Разговаривать мне совершенно не хотелось. Но увы, мечты мечтами, а реальность… Реальность напомнила мне о себе, столкнув в одном из переходов нос к носу с Литой.
- Здравствуйте, ак-Кая,- поздоровалась она, беззастенчиво разглядывая меня. – Какое у вас миленькое платье! Вы говорили, что собираетесь в предгорья. Неужели там так тепло?
По её лицу видно было, что девушка знающим взглядом оценила и декольте моего платья, и его длину, едва доходящую до середины бедра, и фривольно распущенные волосы. Не надо было смотреть на её вигор, чтобы понять, что он полыхает ревностью.
- Здравствуйте, Лита, - вежливо улыбнулась я. – Я всё ещё собираюсь в предгорья. Но была, - тут улыбка против моей воли стала мечтательной, - совсем в другом месте. Благодарю за подсказку. Без вас я бы туда не попала.
- Подсказку? – переспросила Лита.
- Да. Ведь это же вы предупредили меня о планах ар-Текельта.
- Значит, он действительно подал заявку? – разочарованно спросила девушка.
- Да. Но заявка поданная ещё не заявка одобренная, - усмехнулась я. – Поверьте, милочка, на вашего Красавчика я не претендую. А теперь позвольте мне пройти. Спокойной ночи, Лита.
- Спокойной ночи, ак-Кая, - пробормотала она, уступая мне дорогу.
И я пошла по коридору, не оглядываясь на кипевшую ревностью и завистью девицу.
Вернувшись к себе, я первым делом переоделась, сменив легкомысленное платье на широкие полотняные брюки и просторную рубашку с короткими рукавами… Прощай, Каритэ, и здравствуй, ак-Кая!
Медитация обычно помогала мне успокоиться, но сейчас выгнать из головы посторонние мысли оказалось непросто. Разумеется, я знала, что должна буду скоро забеременеть. Примерно так, как в начале учебного семестра знала о неизбежно грядущем экзамене. Но одно дело знать теоретически, и совсем другое – когда неожиданно оказываешься перед фактом… Я не испытывала радости, которую ожидала испытать – оду лишь растерянность, мучительную и гнетущую.
Оставив бесполезные попытки медитации, встала и прошлась по комнате. Взгляд скользнул от полки с кристаллами знаний к висевшей на стене картине, изображавшей площадь Роз – центральную площадь Машкупа, на которой мы с эль-Фархом обедали вчера. Я, помню, жаловалась, что он пробудил во мне жажду странствий, а он смеялся, говоря, что она легко утолима…
Вот только беременным женщинам путешествия строго противопоказаны. А потом… Я когда-то дала себе слово, что не отправлю своего ребёнка в пансион для одарённых феррят. Так, как поступают многие родившие в материнский год. Так, как поступила когда-то моя мать. И слово своё я собиралась сдержать.
Я сделала ещё круг по комнате. Затем решительно подошла к сумке, извлекла из неё костяной волчок. Уселась прямо на ковер, как учил эль-Фарх, сосредоточилась на вопросе «что мне делать» и начала гадание. Волчок завертелся на месте и резко остановился, всем своим видом показывая, что тут и думать не о чем. Выпавший мне символ, чем-то напоминавший решетку, был мне незнаком. Зато смысл гадания, благодаря озарению, был предельно ясен – любое начатое сейчас действие чревато неприятностями. Бездействие – вот мой план на сегодня. И, выпив успокаивающего отвара, я легла спать.
Мне приснилась лужайка перед главным зданием Дома Целителей. Я ещё подумала, что старшая садовница отругает меня, если застанет бегающей по её драгоценной лужайке. Но я должна была поймать большого – с ладонь - мотылька, порхавшего там. Странного мотылька – одно крыло белое, другое чёрное. И я бегала за ним по лужайке, размахивая сачком. А следом за мной бежали бармен с чёрным ирокезом и старичок-старьёвщик с седой клокастой бородой, напоминавшей по форме крыло бабочки. Они подбадривали меня криками «лови его, лови».
Я старалась изо всех сил, но мотылек легко уворачивался от сачка. Зато я сама попала в объятия неизвестно откуда взявшегося эль-Фарха. «Поймал!» - закричал он. Старик с барменом исчезли, а мотылёк стал расти, в одно мгновение закрыв крыльями небо. Его чёрное крыло коснулось наших голов…, и я проснулась.
Глава 9
Дом «без слуг» встретил меня осуждающей тишиной.
Напрасно я всё утро собиралась с мыслями и подбирала слова, чтобы поговорить с эль-Фархом. На мой зов отвечало только робкое эхо в пустых комнатах.
Я вышла на террасу, где мы обычно пили шадр. Но и там было пусто. Только рядом со столиком сиротливо лежали осколки разбитого глиняного чайника. Я наклонилась, чтобы собрать черепки. Но стоило мне коснуться одного из них, как меня накрыло видением.
Я увидела самодовольную улыбку на лице ар-Текельта и кустарные подделки под неё на лицах Эмси и Гэмси. Как братцы не пытались, добиться той же ослепительности у них не получалось - выходили только кривоватые ухмылки.
- Ты оскорбил меня, чужеземец, - заявил Теке на ферине. – Я вызываю тебя на поединок.
- Я не понимаю тебя, - ответил эль-Фарх на языке восточников. - Что привело тебя в мой дом, сын шакала?
- Значит, ты отказываешься от поединка? - продолжал Теке на ферине.
- Я не понимаю тебя, - повторил эль-Фарх на языке восточников. – Если хочешь со мной говорить, жалкий червяк, найди того, кто знает мой язык.
- Он отказывается от поединка, - повторил Теке. – Парни, засвидетельствуйте отказ.
- Свидетельствуем, - хором откликнулись братцы-подпевалы.
- Так что мы просто поучим сейчас этого чужака правилам вежливости, - с гаденькой ухмылкой произнёс Теке. – Эмси, придержи-ка его.
- Готово, босс! – довольно осклабясь, отрапортовал тот. - Не дернется.
- А ты, Гэмси, подогрей-ка воду в чайнике. А то что-то она подостыла, - скомандовал Теке второму брату.
- Готово, босс, - тут же доложил тот.
- Ну что, парни, развлечемся? – весело спросил Теке.
И под его взглядом чайник с кипятком взмыл в воздух и неторопливо поплыл к неподвижно замершему эль-Фарху.
- Так-так-так, - раздался вкрадчивый голос, звуки которого заставили вздрогнуть незваных гостей. – Что тут у нас такое?
Появившийся из-за спины эль-Фарха высокий, чуточку нескладный мужчина в пурпурном плаще блюстителя городского покоя ласково улыбнулся троице. Его по-звериному острые зубы, промелькнувшие в оскале улыбки, заставили вспомнить о ходивших среди феров страшных слухах про эксперименты с наследственностью.
- О, я вижу, юные феры собрались втроём, чтобы справиться с одним человеком, - делано восхитился новоприбывший. – Какая легендарная дерзость! Какая эпическая отвага!
Чайник дрогнул и застыл в воздухе, немного не доплыв до цели.
А мужчина ещё раз сверкнул острыми зубами и представился:
- Ар-Лин, старший блюститель покоя Машкупа.
-…Ммм, - попытался выдавить из себя что-то растерянный Теке.
– Свидетельствую нарушение порядка, - заявил ард-Лин.
- Я в своём праве, ар старший блюститель, - начал побледневший Теке. – Этот человек оскорбил меня! Феры подтвердят...
– Уложение о поединках статья пять пункт два определяет, что вызов на поединок должен быть сформулирован однозначно и недвусмысленно.
- Я…
- Вы, фер, бросили вызов противнику на языке, неизвестном ему, нарушив тем самым статью пять пункт прим. Посему предлагаю перенести обсуждение о ваших правах и обязанностях в другое место.
Отпущенный фером чайник рухнул на каменные полы террасы. Видение окончилось.
Но дальнейшее развитие событий несложно было предсказать. Блюстители покоя, контролировавшие применение магии в человеческих городах, без малейшей снисходительности карали выходки, подобные только что увиденной мной. Уложение о поединках гласило, что поединок между фером и обычным человеком возможен лишь с их одобрения и под их контролем. За групповое нападение на человека пара недель ограничения магии всем троим нападавшим была гарантирована.
И то, что эль-Фарх не человек, а фер, не имело значения. Ар-Текельт этого не знал, хотя, похоже, знал ар-Лин – не зря же он поторопился увести проштрафившуюся троицу подальше от лже-шеклена.
Видение успокоило меня – с эль-Фархом всё было в порядке. И встревожило – таких ярких и продолжительных видений у меня прежде не было. Такое резкое усиление способностей инса …
Вздохнув, я подобрала черепок, сунула его в сумку и вернулась в дом. Ещё раз обойдя комнаты, я обнаружила в спальне большую дорожную сумку. На сумке лежала записка, прижатая каменной фигуркой оммака. Всего несколько строк, написанных ровным почерком на ферине: «Спасибо, Каритэ. Прости и прощай.»
Глава 10
Я неторопливо шла по аллее, ведущей от знаменитых Ворот Судьбы к Дому Решений, с любопытством глядя по сторонам. По обеим сторонам аллеи вытянулись часовыми вечнозелёные деревья афрем, разделённые изысканными цветочными композициями.
- Ак-Кая?
Я обернулась. Меня догонял высокий худощавый мужчина в парадной тёмно-зелёной мантии альтера.
