В 1995 году отец уехал в командировку в Чечню, из которой уже не вернулся. Деригин не любил вспоминать этот период своей жизни, так как мама осталась одна, пытаясь прокормить себя и сына на свою скромную зарплату заведующей аптечным киоском.
Однажды, спустя несколько лет, роясь на чердаке их скромного домика на даче, он нашел запылившееся, но заботливо завернутые в полиэтиленовый пакет письма отца к его матери, который он писал матери, пока не погиб. Последнее письмо было датировано ноябрем 1995 года. Несмотря, что с момента, как он уехал, до его гибели, прошло всего полгода, писем было больше двадцати.
Деригину помнилось, что он провел несколько вечеров, читая их со слезами на глазах. Каждая строчка была преисполнена необыкновенной любви и нежности, поэтому он не понимал, почему матушка убрала их как можно дальше, в место, где их можно было легко потерять. Этого мальчик допустить не мог. Он забрал их себе и стал хранить их втайне от матери. Он часто их перечитывал, и ему казалось, тогда, что отец не погиб, что каждый раз открывая его письма, где он оставлял частичку своей души, что он находится рядом с ним.
Что касаемо службы в милиции, отец был тоже идейным человеком, поэтому Деригин не сомневался в выборе собственной профессии. На службе отец был на хорошем счету, после командировки в Чечне ему должны были дать майора, и Деригин не сомневался, что на его месте, сейчас, даже несмотря на то, что так легко можно было бы закрыть дело, надо было найти правду до конца.
Вчера в субботу они с Соловьевым ездили в соседнюю область в школу, где училась Ангелина. На это у них ушел почти весь день, но кое-что интересное они для себя узнали. Деригин очень надеялся, что им удастся поговорить с кем-то из старого состава учителей. К счастью, так и произошло. Их приняла у себя директор школы, которая больше двадцати лет назад работала учителем биологии, как раз в классе, где и училась Ангелина. Это была высокая и пожилая сухопарая дама, с седыми волосами, собранными в пучок и большими очками с затемненными стеклами. Несмотря на ее возраст, Деригин отметил, что это была очень ухоженная старушка с прекрасным маникюром на руках.
Фельдман Нина Викторовна, так звали директрису, рассказала следователям, что обучалась девочка хорошо, проблем со сверстниками у нее было. Ее никто не обижал еще и потому, что в нее был болезненно влюблен один мальчик, на вид совершенно невзрачный, но, как ни странно, девочка отвечала ему взаимностью. Этот мальчик постоянно был рядом с ней, провожал домой, дарил цветы в столь юном возрасте. Картину романтики портило то, что он был довольно вспыльчив. Он мог прийти в ярость от того, если ему казалось, что даже кто-то косо посмотрел на Ангелину, и откуда были силы в его хиленьких ручках Нина Викторовна сказать не могла.
Патрушев Олег, так звали парня, которого Деригин взял на заметку. Если что, к Сидорову он всегда сможет вернуться, и тот никуда не убежит.
И сейчас, воскресным утром, он обдумывал план дальнейших действий. Больше ничего интересного Нина Викторовна поведать им не смогла. После окончания школы она ничего не слышала про них, но на выпускном вечере они были объявлены парой вечера, и покинули мероприятие вместе, в обнимку.
Директриса показала школьный альбом с выпускного вечера. На фотографии с подписью «Патрушев Олег» красовался альбинос в круглых очках со всколоченными белыми волосами. Если остальные ребята на фотографии улыбались, то взгляд альбиноса был недружелюбен, и даже враждебен. Деригину даже показалось, что он смотрит прямо на него с фотографии.
Его напарник сразу вынес приговор, что это будущий маньяк, но Федор сказал ему не спешить с выводами. На обратном пути он дал ему задание найти этого товарища и под любым предлогом привезти его в отделение. Чем ему так нравился Аркаша, так это своей исполнительностью. И в том, что он скоро получит результат, Деригин даже не сомневался.
От раздумий его отвлек стук в дверь. Вошедшим оказался его коллега, Дымов Алексей, который уже был майором, и который имел свой собственный отдел. Специфика работы Дымова Деригину никогда не нравилась. Он не забывал пользоваться более жесткими методами задержания и выбивать признания из преступников любыми средствами. Несмотря на то, что он тоже был следователем, а не опером.
И такой подход очень нравился подполковнику Гурьеву.
- Федор, - с легким удивлением в голосе воскликнул Дымов. – Воскресный день, а ты как стахановец. Бери пример с других наших коллег, который сейчас дома со своими женами и детьми.
После этих слов майор вошел и уселся на стул напротив Деригина. Того это не удивило. Такт никогда не был отличительной чертой Дымова. И если он постучался в дверь, значит ему что-то нужно от него. По крайней мере его серые глаза с ироничным прищуром и легкая усмешка явно говорили об этом. Гладко зачесанные назад черные волосы и маленький шрам над левой бровью дополняли портрет майора Дымова.
- Я забыл, - быстро поправился Алексей. – Жены у тебя нет. Как и детей.
- Что тебе нужно? – без приветствия обратился к нему Деригин.
- Ты позавчера был на месте убийства. Убийцу вроде как уже взяли. Говорят, даже подполковник Гурьев приехал на месте преступления, но тебя он там уже не застал. Скажи ты избегаешь его? – Дымов слегка подался вперед и еще внимательнее посмотрел на Деригина. – Ты же прекрасно знаешь, что он ищет тебя.
- Я никого не избегаю, - сухо ответил Деригин. – У меня произошло убийство, и мне надо отработать все версии. Если Гурьеву надо меня увидеть, то он всегда сможет найти меня в моем кабинете.
- Но не в выходной день. И к тому же какие версии ты рассматриваешь? – переспросил Дымов. – Убийца ведь сидит за решеткой, разве нет?
- Если для тебя все так очевидно, то для меня нет.
- Дай мне подозреваемого на полчаса, и он признается во всем.
- А заодно и в двух «глухарях», которые висят у тебя на отделе, - усмехнулся Деригин. – Спасибо, конечно, но я справлюсь как-нибудь сам.
В это время у него зазвонил лежавший на столе мобильный телефон. Деригин быстро протянул руку и сбросил звонок, но взгляд Дымова успел заметить кто звонил.
- Я бы ответил матери, - заметил он. – Я люблю свою работу, но и о родных мне людях никогда не забываю. Советую тебе перезвонить ей, вдруг у нее что-то важное.
- Я стараюсь не мешать работу и личную жизнь, - сказал Деригин. – Я перезвоню ей позже, как разберусь с тобой. Сидя здесь, и отвлекая меня от работы, ты же сам и оттягиваешь мой разговор с матерью по итогу.
После этих слов Деригин демонстративно открыл отчет судмедэксперта, давая понять, что разговор окончен. К его удивлению, Дымов быстро встал и направился к двери. Но на прощание повернулся и сказал:
- Тебе нужны друзья, - сказал он. – Такие как Гурьев или я. Один ты не сможешь справиться с системой. Ну или со своим недотепой-напарником. Подумай над этим. Например, знаешь ли ты, что дочь Сидорова пропала и так и не вернулась из школы?
Деригин поднял голову и даже не стал скрывать каким сюрпризом для него была эта новость. Когда Дымов ушел, он даже не мог сосредоточиться на своих мыслях. Как он мог не знать об этом? Может Алексей прав, и ему реально следовало было бы отдохнуть, а потом уже продолжить со свежей головой?
Соловьев пока не звонил, но Деригин так рано и не ждал от него звонка. Найти человека, или хотя бы информацию о нем могло быть достаточно трудным занятием. Сам Федор решил пойти домой и забрать отчет Марии домой. По крайней мере, дома, до 17.00 он планировал с ним посидеть, а потом, наконец, вздремнуть.
Деригин жил недалеко от центра, но в достаточно скромной однокомнатной квартире. Он был достаточно аккуратным человеком, но все равно было заметно, что в квартире живет закоренелый холостяк. Вроде было бы чисто, но все равно чувствовалось отсутствие женской руки.
На это часто обращала внимание Белла Владимировна, коря сына за то, что, разменяв третий десяток, он так и не обустроил личную жизнь, хотя и обладал незаурядной внешностью. Она говорила сыну что он занимается благородным делом, но от работы внуков ей не дождаться. Деригин соглашался с ней и иногда даже пользовался мобильным предложением, где при совпадении симпатии можно было встретиться с девушкой. Но дальше второго, а иногда даже первого свидания дело не заходило, и сложно было объяснить почему, просто Деригин как-то сразу понимал, что это не его человек, не его половинка. Даже у Аркаши, его напарника, уже несколько лет была постоянная девушка, и если они еще так и не поженились, то это был выбор их обоих.
Разувшись и аккуратно положив ботинки на подставку, он, не снимая кобуры, прошел прямо в гостиную, которая одновременно служила ему и спальней и сел за стол. На улице была хорошая погода, и солнце светило сквозь окно, играя лучиками на поверхности его стола. Деригин достал заводную игрушку, "петушка" и завел его. Это помогало ему думать и размышлять, пока «петушок» мерно стучал клювиком по поверхности. Один из последних подарков его отца….
Деригин снова открыл отчет Марии и продолжил внимательно вчитываться. Почему на рукоятке ножа были обнаружены частички латекса? Перчатки? Медицинские перчатки? Возможно, убийца не хотел оставлять отпечатков, но почему именно из латекса, когда рукоять ножа можно было просто протереть? К тому же Деригин слабо представлял себе, что на ручищи Сидорова можно было их натянуть, да он и никогда бы не догадался до такого.
Далее: точный удар в область печени. Убийца не бил куда попало. Куда попало может ударить уличный грабитель, или наркоман в поисках денег на дозу, но здесь как будто убийца прекрасно знал анатомию человеческого тела и знал куда бить. В случайные удары и совпадения Деригин давно уже не верил в силу своей профессии.
Тогда почему Сидоров признался в преступлении? А может он не убивал, а просто считал себя виноватым, потому что не смог уберечь свою жену?
Деригин откинулся на стуле и прикрыл глаза, пытаясь припомнить случай из далекого детства. Когда ему исполнилось десять лет, ему подарили котенка. Федор тогда не стал мудрить с именем и назвал его Барсик. Матушка тогда сказала, что хочет приучить его к ответственности и он ответственно ухаживал за ним и кормил его.
Время шло, котенок подрастал, и когда ему исполнилось два месяца, он взял его с собой на прогулку. Все шло хорошо, Барсик быстро семенил лапками по дороге, а Федор отвлекся всего лишь на секунду, так как увидел девочку из параллельного класса, которая ему очень нравилась….
Появившаяся огромная овчарка, несмотря на крики хозяина, схватила котенка в свою пасть и побежала в противоположную сторону, постепенно смыкая челюсти….
И очень долгое время он считал, что это он убил своего котенка.
От раздумий или ото сна Деригина отвлек телефонный звонок. Он даже сначала не понял сколько времени прошло. Звонивший был Аркаша. Тот передал, что нашли и задержали Патрушева, и ему необходимо вернуться в отделение, если он не хочет откладывать дело до утра понедельника.
Такой прыти Деригин от Соловьева не ожидал. Похоже, что скоро ему придется примерять капитанские погоны.
Деригин даже не стал переодеваться, когда он снова приехал в отделение, но на улице уже стемнело, и вовсю царствовал вечер. Соловьев встретил его около входа и был чрезвычайно возбужден.
- Патрушев сейчас в допросной, и то, что мы сумели его взять – это большая удача, - быстро говорил он. – Так как в городе его не было очень долгое время, а с работы он был давным-давно уволен. Кстати, работал наш товарищ в ветеринарной клинике, значит теоретически, мог совершить убийство, так как предварительно знал где находятся жизненно важные органы.
- Как вам удалось поймать его? – Деригин не без восхищения смотрел на своего напарника.
- Пытался в аптеке приобрести в аптеке бензобарбитал без рецепта, и еще какие-то обезболивающие и антидепрессанты. Его поведение вызвало у фармацевтов подозрение, они и вызвали наряд полиции, а те доставили этого красавчика к нам.
Действительно, красавчик, отметил про себя Деригин, когда они вдвоем вошли в допросную. Патрушев сидел на скамейке, прикованный наручниками, опустив голову на стол. Федор видел только его белые спутанные волосы, давно не имевших знакомство с шампунем и грязные кисти рук, которые он сложил лодочкой и стучал ими по столу цепочкой от наручников. Правая нога его при этом ходила ходуном, как будто через него пропустили триста двадцать вольт и не выключали при этом ток.
Деригин нарочито громко сел перед Патрушевым, и тот резко поднял голову. Федор даже слегка отпрянул, увидев безумный взгляд его слегка красноватых глаз из-под стекол маленьких круглых очков. Брови были настолько белые, что создавалось ощущение полного их отсутствия. Но он быстро взял себя в руки и приступил к допросу, на ходу просматривая его паспорт:
- Олег Михайлович Патрушев, тридцать семь лет, не женат. Неоконченное высшее медицинское образование. По постоянной прописке не проживал несколько лет. Где же ты жил все это время, милый человек?
Деригин помахал паспортом перед носом подозреваемого. Тот скривился и слегка отодвинулся в сторону, чем вызвал у Федора еще большее отвращение.
- Теперь в полицию вызывают для того, чтобы сказать мне то, что я и так знаю?
- Именно так, поэтому прошу тебя подтвердить еще один факт из твоей интереснейшей биографии – а именно – знакомство с Ангелиной Сидоровой.
- Представьте себе – я и этот факт не отрицаю, - заулыбался Патрушев.
При этом Деригин заметил, что этот тип сильнее стал стучать наручниками по столешнице. А еще он заметил, что у него практически не было ногтей. Все были обгрызены зубами, а на правой руке не хватало фаланги безымянного пальца.
- В каких вы состояли отношениях с Сидоровой?
Вместо ответа Патрушев замотал головой, и снова опустил ее на стол, прикрыв лицо.
- Я не обязан отвечать на этот вопрос.
- Для чего вам антидепрессанты и обезболивающие препараты?
- Я не обязан отвечать на этот вопрос, - как автоответчик повторил Патрушев.
На часах не было еще и 22.00, а у Деригина уже начали сдавать нервы. Этот вечер, а, возможно, и ночь, обещали быть долгими, а он так хотел выспаться перед сложной рабочей неделей.
Федор видел, что у этого типа были проблемы с психикой. Возможно, он не убивал, но мог ли он совершить это убийство? Определенно, да. Нервная система у товарища была в таком плачевном состоянии, что сомневаться на этот счет не приходилось.
Но сейчас этот тип закрылся, и допрос мог привести в никуда. Спасти положение могло только то, что могло бы Патрушева сильно потрясти, чтобы снова ввести его в состояние эмоциональной нестабильности, и Деригин смог бы выудить хоть какую-то информацию.
Он внезапно встал, жестом показав Соловьеву, чтобы тот присматривал за задержанным и молча вышел из допросной, направляясь к архиву. По пути ему попался молодой опер, которого он также попросил пройти в дежурную и присмотреть за Патрушевым.
Архив следственного отделения был достаточно большим, но Деригин прекрасно знал где и что нужно искать, потому что обладал не только хорошей памятью, но и часть этих дел он закрывал сам.
Взяв на выбор несколько папок, он достал из них несколько фотографий, решив на время взять их с собой.
Однажды, спустя несколько лет, роясь на чердаке их скромного домика на даче, он нашел запылившееся, но заботливо завернутые в полиэтиленовый пакет письма отца к его матери, который он писал матери, пока не погиб. Последнее письмо было датировано ноябрем 1995 года. Несмотря, что с момента, как он уехал, до его гибели, прошло всего полгода, писем было больше двадцати.
Деригину помнилось, что он провел несколько вечеров, читая их со слезами на глазах. Каждая строчка была преисполнена необыкновенной любви и нежности, поэтому он не понимал, почему матушка убрала их как можно дальше, в место, где их можно было легко потерять. Этого мальчик допустить не мог. Он забрал их себе и стал хранить их втайне от матери. Он часто их перечитывал, и ему казалось, тогда, что отец не погиб, что каждый раз открывая его письма, где он оставлял частичку своей души, что он находится рядом с ним.
Что касаемо службы в милиции, отец был тоже идейным человеком, поэтому Деригин не сомневался в выборе собственной профессии. На службе отец был на хорошем счету, после командировки в Чечне ему должны были дать майора, и Деригин не сомневался, что на его месте, сейчас, даже несмотря на то, что так легко можно было бы закрыть дело, надо было найти правду до конца.
Вчера в субботу они с Соловьевым ездили в соседнюю область в школу, где училась Ангелина. На это у них ушел почти весь день, но кое-что интересное они для себя узнали. Деригин очень надеялся, что им удастся поговорить с кем-то из старого состава учителей. К счастью, так и произошло. Их приняла у себя директор школы, которая больше двадцати лет назад работала учителем биологии, как раз в классе, где и училась Ангелина. Это была высокая и пожилая сухопарая дама, с седыми волосами, собранными в пучок и большими очками с затемненными стеклами. Несмотря на ее возраст, Деригин отметил, что это была очень ухоженная старушка с прекрасным маникюром на руках.
Фельдман Нина Викторовна, так звали директрису, рассказала следователям, что обучалась девочка хорошо, проблем со сверстниками у нее было. Ее никто не обижал еще и потому, что в нее был болезненно влюблен один мальчик, на вид совершенно невзрачный, но, как ни странно, девочка отвечала ему взаимностью. Этот мальчик постоянно был рядом с ней, провожал домой, дарил цветы в столь юном возрасте. Картину романтики портило то, что он был довольно вспыльчив. Он мог прийти в ярость от того, если ему казалось, что даже кто-то косо посмотрел на Ангелину, и откуда были силы в его хиленьких ручках Нина Викторовна сказать не могла.
Патрушев Олег, так звали парня, которого Деригин взял на заметку. Если что, к Сидорову он всегда сможет вернуться, и тот никуда не убежит.
И сейчас, воскресным утром, он обдумывал план дальнейших действий. Больше ничего интересного Нина Викторовна поведать им не смогла. После окончания школы она ничего не слышала про них, но на выпускном вечере они были объявлены парой вечера, и покинули мероприятие вместе, в обнимку.
Директриса показала школьный альбом с выпускного вечера. На фотографии с подписью «Патрушев Олег» красовался альбинос в круглых очках со всколоченными белыми волосами. Если остальные ребята на фотографии улыбались, то взгляд альбиноса был недружелюбен, и даже враждебен. Деригину даже показалось, что он смотрит прямо на него с фотографии.
Его напарник сразу вынес приговор, что это будущий маньяк, но Федор сказал ему не спешить с выводами. На обратном пути он дал ему задание найти этого товарища и под любым предлогом привезти его в отделение. Чем ему так нравился Аркаша, так это своей исполнительностью. И в том, что он скоро получит результат, Деригин даже не сомневался.
От раздумий его отвлек стук в дверь. Вошедшим оказался его коллега, Дымов Алексей, который уже был майором, и который имел свой собственный отдел. Специфика работы Дымова Деригину никогда не нравилась. Он не забывал пользоваться более жесткими методами задержания и выбивать признания из преступников любыми средствами. Несмотря на то, что он тоже был следователем, а не опером.
И такой подход очень нравился подполковнику Гурьеву.
- Федор, - с легким удивлением в голосе воскликнул Дымов. – Воскресный день, а ты как стахановец. Бери пример с других наших коллег, который сейчас дома со своими женами и детьми.
После этих слов майор вошел и уселся на стул напротив Деригина. Того это не удивило. Такт никогда не был отличительной чертой Дымова. И если он постучался в дверь, значит ему что-то нужно от него. По крайней мере его серые глаза с ироничным прищуром и легкая усмешка явно говорили об этом. Гладко зачесанные назад черные волосы и маленький шрам над левой бровью дополняли портрет майора Дымова.
- Я забыл, - быстро поправился Алексей. – Жены у тебя нет. Как и детей.
- Что тебе нужно? – без приветствия обратился к нему Деригин.
- Ты позавчера был на месте убийства. Убийцу вроде как уже взяли. Говорят, даже подполковник Гурьев приехал на месте преступления, но тебя он там уже не застал. Скажи ты избегаешь его? – Дымов слегка подался вперед и еще внимательнее посмотрел на Деригина. – Ты же прекрасно знаешь, что он ищет тебя.
- Я никого не избегаю, - сухо ответил Деригин. – У меня произошло убийство, и мне надо отработать все версии. Если Гурьеву надо меня увидеть, то он всегда сможет найти меня в моем кабинете.
- Но не в выходной день. И к тому же какие версии ты рассматриваешь? – переспросил Дымов. – Убийца ведь сидит за решеткой, разве нет?
- Если для тебя все так очевидно, то для меня нет.
- Дай мне подозреваемого на полчаса, и он признается во всем.
- А заодно и в двух «глухарях», которые висят у тебя на отделе, - усмехнулся Деригин. – Спасибо, конечно, но я справлюсь как-нибудь сам.
В это время у него зазвонил лежавший на столе мобильный телефон. Деригин быстро протянул руку и сбросил звонок, но взгляд Дымова успел заметить кто звонил.
- Я бы ответил матери, - заметил он. – Я люблю свою работу, но и о родных мне людях никогда не забываю. Советую тебе перезвонить ей, вдруг у нее что-то важное.
- Я стараюсь не мешать работу и личную жизнь, - сказал Деригин. – Я перезвоню ей позже, как разберусь с тобой. Сидя здесь, и отвлекая меня от работы, ты же сам и оттягиваешь мой разговор с матерью по итогу.
После этих слов Деригин демонстративно открыл отчет судмедэксперта, давая понять, что разговор окончен. К его удивлению, Дымов быстро встал и направился к двери. Но на прощание повернулся и сказал:
- Тебе нужны друзья, - сказал он. – Такие как Гурьев или я. Один ты не сможешь справиться с системой. Ну или со своим недотепой-напарником. Подумай над этим. Например, знаешь ли ты, что дочь Сидорова пропала и так и не вернулась из школы?
Деригин поднял голову и даже не стал скрывать каким сюрпризом для него была эта новость. Когда Дымов ушел, он даже не мог сосредоточиться на своих мыслях. Как он мог не знать об этом? Может Алексей прав, и ему реально следовало было бы отдохнуть, а потом уже продолжить со свежей головой?
Соловьев пока не звонил, но Деригин так рано и не ждал от него звонка. Найти человека, или хотя бы информацию о нем могло быть достаточно трудным занятием. Сам Федор решил пойти домой и забрать отчет Марии домой. По крайней мере, дома, до 17.00 он планировал с ним посидеть, а потом, наконец, вздремнуть.
Деригин жил недалеко от центра, но в достаточно скромной однокомнатной квартире. Он был достаточно аккуратным человеком, но все равно было заметно, что в квартире живет закоренелый холостяк. Вроде было бы чисто, но все равно чувствовалось отсутствие женской руки.
На это часто обращала внимание Белла Владимировна, коря сына за то, что, разменяв третий десяток, он так и не обустроил личную жизнь, хотя и обладал незаурядной внешностью. Она говорила сыну что он занимается благородным делом, но от работы внуков ей не дождаться. Деригин соглашался с ней и иногда даже пользовался мобильным предложением, где при совпадении симпатии можно было встретиться с девушкой. Но дальше второго, а иногда даже первого свидания дело не заходило, и сложно было объяснить почему, просто Деригин как-то сразу понимал, что это не его человек, не его половинка. Даже у Аркаши, его напарника, уже несколько лет была постоянная девушка, и если они еще так и не поженились, то это был выбор их обоих.
Разувшись и аккуратно положив ботинки на подставку, он, не снимая кобуры, прошел прямо в гостиную, которая одновременно служила ему и спальней и сел за стол. На улице была хорошая погода, и солнце светило сквозь окно, играя лучиками на поверхности его стола. Деригин достал заводную игрушку, "петушка" и завел его. Это помогало ему думать и размышлять, пока «петушок» мерно стучал клювиком по поверхности. Один из последних подарков его отца….
Деригин снова открыл отчет Марии и продолжил внимательно вчитываться. Почему на рукоятке ножа были обнаружены частички латекса? Перчатки? Медицинские перчатки? Возможно, убийца не хотел оставлять отпечатков, но почему именно из латекса, когда рукоять ножа можно было просто протереть? К тому же Деригин слабо представлял себе, что на ручищи Сидорова можно было их натянуть, да он и никогда бы не догадался до такого.
Далее: точный удар в область печени. Убийца не бил куда попало. Куда попало может ударить уличный грабитель, или наркоман в поисках денег на дозу, но здесь как будто убийца прекрасно знал анатомию человеческого тела и знал куда бить. В случайные удары и совпадения Деригин давно уже не верил в силу своей профессии.
Тогда почему Сидоров признался в преступлении? А может он не убивал, а просто считал себя виноватым, потому что не смог уберечь свою жену?
Деригин откинулся на стуле и прикрыл глаза, пытаясь припомнить случай из далекого детства. Когда ему исполнилось десять лет, ему подарили котенка. Федор тогда не стал мудрить с именем и назвал его Барсик. Матушка тогда сказала, что хочет приучить его к ответственности и он ответственно ухаживал за ним и кормил его.
Время шло, котенок подрастал, и когда ему исполнилось два месяца, он взял его с собой на прогулку. Все шло хорошо, Барсик быстро семенил лапками по дороге, а Федор отвлекся всего лишь на секунду, так как увидел девочку из параллельного класса, которая ему очень нравилась….
Появившаяся огромная овчарка, несмотря на крики хозяина, схватила котенка в свою пасть и побежала в противоположную сторону, постепенно смыкая челюсти….
И очень долгое время он считал, что это он убил своего котенка.
От раздумий или ото сна Деригина отвлек телефонный звонок. Он даже сначала не понял сколько времени прошло. Звонивший был Аркаша. Тот передал, что нашли и задержали Патрушева, и ему необходимо вернуться в отделение, если он не хочет откладывать дело до утра понедельника.
Такой прыти Деригин от Соловьева не ожидал. Похоже, что скоро ему придется примерять капитанские погоны.
Деригин даже не стал переодеваться, когда он снова приехал в отделение, но на улице уже стемнело, и вовсю царствовал вечер. Соловьев встретил его около входа и был чрезвычайно возбужден.
- Патрушев сейчас в допросной, и то, что мы сумели его взять – это большая удача, - быстро говорил он. – Так как в городе его не было очень долгое время, а с работы он был давным-давно уволен. Кстати, работал наш товарищ в ветеринарной клинике, значит теоретически, мог совершить убийство, так как предварительно знал где находятся жизненно важные органы.
- Как вам удалось поймать его? – Деригин не без восхищения смотрел на своего напарника.
- Пытался в аптеке приобрести в аптеке бензобарбитал без рецепта, и еще какие-то обезболивающие и антидепрессанты. Его поведение вызвало у фармацевтов подозрение, они и вызвали наряд полиции, а те доставили этого красавчика к нам.
Действительно, красавчик, отметил про себя Деригин, когда они вдвоем вошли в допросную. Патрушев сидел на скамейке, прикованный наручниками, опустив голову на стол. Федор видел только его белые спутанные волосы, давно не имевших знакомство с шампунем и грязные кисти рук, которые он сложил лодочкой и стучал ими по столу цепочкой от наручников. Правая нога его при этом ходила ходуном, как будто через него пропустили триста двадцать вольт и не выключали при этом ток.
Деригин нарочито громко сел перед Патрушевым, и тот резко поднял голову. Федор даже слегка отпрянул, увидев безумный взгляд его слегка красноватых глаз из-под стекол маленьких круглых очков. Брови были настолько белые, что создавалось ощущение полного их отсутствия. Но он быстро взял себя в руки и приступил к допросу, на ходу просматривая его паспорт:
- Олег Михайлович Патрушев, тридцать семь лет, не женат. Неоконченное высшее медицинское образование. По постоянной прописке не проживал несколько лет. Где же ты жил все это время, милый человек?
Деригин помахал паспортом перед носом подозреваемого. Тот скривился и слегка отодвинулся в сторону, чем вызвал у Федора еще большее отвращение.
- Теперь в полицию вызывают для того, чтобы сказать мне то, что я и так знаю?
- Именно так, поэтому прошу тебя подтвердить еще один факт из твоей интереснейшей биографии – а именно – знакомство с Ангелиной Сидоровой.
- Представьте себе – я и этот факт не отрицаю, - заулыбался Патрушев.
При этом Деригин заметил, что этот тип сильнее стал стучать наручниками по столешнице. А еще он заметил, что у него практически не было ногтей. Все были обгрызены зубами, а на правой руке не хватало фаланги безымянного пальца.
- В каких вы состояли отношениях с Сидоровой?
Вместо ответа Патрушев замотал головой, и снова опустил ее на стол, прикрыв лицо.
- Я не обязан отвечать на этот вопрос.
- Для чего вам антидепрессанты и обезболивающие препараты?
- Я не обязан отвечать на этот вопрос, - как автоответчик повторил Патрушев.
На часах не было еще и 22.00, а у Деригина уже начали сдавать нервы. Этот вечер, а, возможно, и ночь, обещали быть долгими, а он так хотел выспаться перед сложной рабочей неделей.
Федор видел, что у этого типа были проблемы с психикой. Возможно, он не убивал, но мог ли он совершить это убийство? Определенно, да. Нервная система у товарища была в таком плачевном состоянии, что сомневаться на этот счет не приходилось.
Но сейчас этот тип закрылся, и допрос мог привести в никуда. Спасти положение могло только то, что могло бы Патрушева сильно потрясти, чтобы снова ввести его в состояние эмоциональной нестабильности, и Деригин смог бы выудить хоть какую-то информацию.
Он внезапно встал, жестом показав Соловьеву, чтобы тот присматривал за задержанным и молча вышел из допросной, направляясь к архиву. По пути ему попался молодой опер, которого он также попросил пройти в дежурную и присмотреть за Патрушевым.
Архив следственного отделения был достаточно большим, но Деригин прекрасно знал где и что нужно искать, потому что обладал не только хорошей памятью, но и часть этих дел он закрывал сам.
Взяв на выбор несколько папок, он достал из них несколько фотографий, решив на время взять их с собой.
