Как только очутился внутри ее — или уже нашей — хибары, достал блокнот и начал разведку боем. Сел за стол и начал.
— Так, про дар; я сейчас тебя очень подробно расспрошу и кое-че покажу. Меня интересует вот что. Что у вас за крысокроты, которые превращаются в крысокотов? — сказал серьезно, будто сейчас на уроке и переспрашивал у профессора формулу, которая мне нафиг не нужна.
— Ты про карганов, что ли? — удивилась старуха. — Так это местные животные. Опасные, кстати, очень, их укус парализует жертву после того, как они обратятся. Потом пытаются перегрызть горло, уж больно они кровь любят. Это все, что ты хотел у меня спросить?
— Нет, не все. Много чего, ты давай не отвлекайся, рассказывай дальше про них, а то мне довелось увидеть мелкого и большого, а потом эта тварь еще напала на меня. Чуть горло не сожрало и в руку укусило.
— Дай сюда, посмотрю, — сказала старуха и пошла вглубь… Что это — кухня или студия? Я не знаю.
— Да, да поможешь, ты, главное, пока там бренчишь и что-то ищешь, рассказывай дальше, — попытался я на нее надавить.
— Так, а что дальше-то? — Послышался голос из другого конца кухни. — Люди их не боятся: слабые они для них, если только не дать им укусить и горло перегрызть. А вот мясо и других животных они подпортили очень много. Водятся в песках, роют норы. Живут семьями.
Забавно: мясо и животные стоят рядом. Тогда чего удивляться реакции местной знати на меня?
Потом старая подошла ко мне, начала водить своей рукой над моей. И подняла взгляд на меня. Чуть очки не свалились с ее носа. Вот же удивительный мир: очки и магия есть, а живут в песке.
— Что-то не так. В тебе нет яда коргана. Укус вижу, а яд — нет.
— Да это я кое-какие опыты делал. — Махнул я прокушенной рукой. — Да, слушай насчет дара. Не очень уверен, что это такое, но вроде бы он у меня есть. И я его могу применять. Вот смотри. — Схватил за руку старуху, заранее нащупав ощущение пустоты.
В этот момент снова произошла вспышка. Старуха качнулась и стала превращаться в молодую женщину.
— Значит, не привиделось. Кто ты такая и зачем прикидываешься старой? — выпалил я, пока она все так же шаталась и становилась тридцатилетней.
Цыганка, но не эти хабалки с рынка, которым ручки нужно позолотить, пока тебя обдирают, как липку. Длинные, черные, как смоль, волосы чуть длиннее плеч, скулы стали еще более четкими, кожа разгладилась.
Очень милое личико. Большие губы и яркие черные глаза. Никогда не думал, что черные глаза могут быть такими выразительными. «Фигурка прям, да», — подумал я и закивал сам себе.
А потом зачем-то вслух сказал:
— Я бы тебе вдул.
Пока я разглядывал уже не старуху и сожалел, что превращение все-таки происходило в одежде, она уже пришла в себя.
«Десять», — закончил считать я, чтобы понять, сколько длился эффект моей способности, как женщина сверкнула глазами, крутанула кистью и в меня полетел снежок. Прозрачный такой снежок. Размером, наверное, с футбольный мяч.
— Ты хочешь меня убить?
Прикрылся руками, но это не помогло мне отлететь к каменной стене, долбануться головой и спиной. Продолжая висеть на стене, я не мог вздохнуть, будто меня или прессом придавили, или же воздух выкачали. Сколько висел — не знаю, потому что вырубился.
Придя в себя, я был на полу из добротной древесины. Почти нет щелей и крайне чисто. Старуха опять стала собой; она убирала разбросанные вещи: тарелки и прочую посуду.
— Ты че, старая, долбанулась? Еще и ты хочешь меня кончить? — сказал, все так же лежа на спине.
Аиша остановилась на мгновение и тихо со злобой произнесла:
— Не делай так больше никогда. Ты меня понял? Никогда! И можешь не спрашивать, что ты видел. Отвечу, что я приложила слабенькой воздушной магией. Воздушный кулак называется.
— Мне насрать, как это называется, пофиг: молодая ты или старая. Это ваши бабские заморочки. А вот что не нужно было, так это бить меня, знаешь ли, без тебя желающих хоть отбавляй.
— Я говорила тебе, что ты дурак?
— Много раз.
— А теперь я скажу, что тебе не просто повезло, случилось чудо. Ты получил дар Отца, одну из возможностей Отца. Называется это «Рука пустоты». Хоть она еще очень слабая, но все же это очень редкое умение. Как правило, только благородные открывают этот дар, да и не в этом кайме.
— Кайме?
— Кайм — это мир. Я говорила тебе, что у нас мир состоит из слоев или уровней, так Кайм — это уровень. И в Авале нет ни у кого дара Отца, потому что тут очень слабая энергия. Ох, ты не представляешь, что творится и какие возможности в «Бербикара» или же в «Гербан жива».
— Ты про что?
— Да не забивай ты голову. Главное, что та частица, что ты ухватил во время ритуала, дала тебе очень сильный дар, — сказала старуха.
— Слушай, правильно ли я понял, что эта «Рука черноты» отключает магию и ослабляет противника?
— «Рука пустоты», а не черноты. Ты, скажи, совсем дебил, что ли?
— Не, я не дебил, просто со всеми этими вашими словечками сразу не очень получается. Еще б головой постоянно не бился — вообще бы было супер.
Старуха закончила уборку и села за стол. Я тоже не стал валяться и потащился к своей сожительнице, а она продолжила:
— Да, ты прав, «Рука пустоты» может лишить связи тело с духом. А если духа нет, то остановить течение энергии Отца в теле.
— А что это за умение? — сказал я и положил руку себе на грудь, призвав пустоту из своего кармана-загашника. Меня откинуло к двери.
Опять яркий свет, старуха кинулась ко мне, но медленно. Очки упали с ее носа. Стало интересно, и я решил попробовать встать и подвигаться, чтобы понять: я тоже в «слоу мо»?
Но нет, мои движения были обычные. Дошел до старухи, пока она медленно бежала. Поднял ее очки и надел ей на нос. Потом решил посмотреть на ее задницу. Интересно же, если ей всего тридцать.
— Ничего такая для старухи, — сказал я с улыбкой и пошел спокойно к двери.
Потом яркая вспышка, и снова послышался треск. Меня начало скручивать в момент, когда старуха добежала до меня. Я упал на колени и задрожал, как при температуре. Старуха уже добежала до меня и крикнула:
— Дурак, ты совсем дурак, отбитый на всю голову? — Трясла меня старуха.
— Не тряси, щас блевану, — сказал я спокойным голосом.
— Ты чуть не умер. Ты понимаешь это?
— Так, вроде бы отпустило. Че ты так разволновалась-то? Я уже делал так раз, это второй. Херовасто, конечно, но в первый раз я смог обезвредить яд крысокота. А сейчас я смог остановить время для тебя, а сам продолжал двигаться. Это же просто имба какая-то. И свалить смогу, если что. Да много чего смогу. Вот это реально крутая способность. Тут ты права — свезло так, свезло.
Старуха сидела рядом и смотрела мне в глаза, потом убрала руки с моих плеч.
— Это называется «Разрыв Души». Ты не понимаешь: особенность это или дар. Это убийственный навык. Применяя на себе, ты можешь умереть. Ты же слышишь треск? Слышишь?
— Да, я его слышал тогда, в твоем ритуале, и с крысокотом и сейчас. А что?
Старуха резко вскочила, потянула меня за руки и подняла. Начала смотреть в мои глаза, потом положила руку на живот, потом на грудь.
— Хорошо. Это хорошо. Слушай меня. Никогда не применяй этот навык на себе. НИКОГДА! Ты понял?
— Ты задолбала меня уже. Про молодые сиськи, которые у тебя есть, не спрашивай, про это не спрашивай. Реально бесит. Мало того, что ты и так ни черта не говоришь, так еще и спрашивать нельзя.
— Это «Разрыв Души», — начала старуха.
— Я понял, не настолько тупой, как ты думаешь. Дальше что?
— Это умение отца, именно так он попытался закрыть дыру в мир духов, чтобы он не поглотил этот. — Потом старуха остановилась и махнула рукой. — Хочешь — применяй, сдохнешь раньше, чем дух обретешь, да и с ним тоже сдохнешь. Этот навык разрывает твою душу в этот момент, само время перестает существовать, реальность меняется. В этом состоянии можно изменить… Можно изменить все что угодно. Но если ты применишь его еще раз, ты сразу умрешь. Раз умный такой, пойми это. Да, как? Как у тебя, дурака, мозгов-то хватило на себе применить?
— Мне нужно было тренироваться, никого рядом не было, вот и попробовал. Во мне дух исследователя живет, Даши-путешественницы, наверное. Ну или я реально дебил.
— Ты пойми, — продолжила старуха, — этот дар — проклятие. Он останавливает время и запирает энергию, а ты платишь тем, что твою душу растягивает, а она начинает рваться. Без души ты помрешь.
— Понял я. Понял. Не применять на самом себе крутой дар, который позволит мне уделать каждого. Его применять нельзя, потому что склею ласты.
Вот же удружила твоя богинька с отцом вперемешку.
Старуху аж перекрутило. Она стояла, поджав губы, и пыталась не взорваться, судя по всему.
— Как ты смеешь оскорблять Мать? Ты хоть понимаешь, кто ты и кто Она?
— Ос-кар — блядь? Так она еще и блядь получается, что ли? — Взорвался хохотом от своей искрометной шутки. Но, судя по всему, зашла она только мне. Потому что старуха уже открутила рукой, и в меня снова летел снежок воздуха.
Очнулся я на полу. Голова болела, приложился ей, видимо сильнее, чем следовало. Но как смешно: «Оскар — блядь». Улыбка не сходила с моего лица. Прозвучал голос Аиши:
— Че разлегся, богохульник? Вставай давай. Помогай убираться. Все ж из-за тебя.
— Не, уборка это не мое, — ответил лежа. — Даже дома мне было тупо лень. Вызывал красивых уборщиц, которые после очистки квартиры, помогали очиститься и мне. Вообще-то я тут выжить пытаюсь, а не помощником заделываюсь.
Ладно, пора делать выводы из всего что произошло. Сел за стол и положил блокнот. Я могу лишать силы и энергии — это хорошо. На период от трех до десяти секунд, нужно больше опытов. Но что мне делать дальше? Ну лишил я силы, и? Делать ноги не вариант, мне как-то забрать слезы души нужно…
Вот тебе и суперспособность.
Пока крутил мысли туда-сюда, мне впервые, сказали ложиться спать. Решил немного побесить старуху. А че это она в меня своими умениями кидается?
— Мамочка, можно еще чуть-чуть? И я обязательно лягу! Ну, пожалуйста, пять минуток.
— Хватит валять дурака, — грозно сказала старуха, — тебя слишком часто по голове попадал, видимо.
Какая там кровать, она тут, оказывается, была одна за занавесочкой, которая отделяла студию. Ну и понятно: старуха забила лучшее местечко себе. А студией я назвал место для готовки еды: кухонный большой стол и куча места для шаманских вуду-шмуду.
Вся хибара была увешана какими-то травами, ягодами. На полках стояли банки и свечи, — а бабулечка у нас, случаем, не ведьма? Стало как-то страхово, ведь до этого спал в отключке и потом пинком под зад за дверь. А сейчас прям как человек ложусь спать, а утром до этого завтракал, — к такой роскоши вообще-то можно и привыкнуть. Пока думал, кинул рюкзак на свое лежбище.
Мне постелили рядом с окном. Ну как — постелили? Кинули какой-то половик и соломы под голову. Пять звезд — не меньше; если еще и завтрак будет включен, нужно будет у старой спросить, где ей отзыв оставить для других подкидышей.
Посмотрел, задвинула ли старуха занавеску, и потом отодвинул шорты, чтобы проверить своего бойца, а то сегодня было не до него. Вот ведь сволочи: втянули все-таки меня в этот блудняк; забыл проверку сделать самого главного.
«А ты не расстраивайся». — Кивнул я на свой больной орган. Вроде цвет получше стал, уже не такой сиреневый; вот подлечусь и напишу книгу «Семьдесят оттенков синего».
Все эти посмехушечки помогали справиться со стрессом. Я не боялся убивать, не переживал, что тут больные на силу люди. То, что меня выводило из себя, — это отсутствие информации и невозможность продумать свои действия. Что это вообще за мир, если местная богинька не помогает? Ее протеже информации не дает.
Как я вообще спасать кого-то должен? Какой-то бред. Заказчик у меня так себе, и его представитель тоже не сильно готов помогать. Буду работать с тем, что есть.
По опыту могу сказать: ничего так не пугает бойца, как неизвестность. Почти все твои умения на автомате, и ты только реагируешь на раздражители. А когда нужно ждать, и не знаешь — чего, — вот это стремно по-настоящему. Спасибо, удружили, мои новые наниматели. От мыслей отвлекла Аиша.
— Не вздумай тут себя удовлетворять.
Одернул резинку шорт обратно.
— Слышь, старая, харе там возбуждаться, подглядывая за мной; не переживай, не буду я лысого гонять. Просто проверил жизнеспособность агрегата и все.
Стало не по себе, как в тот раз, когда мать чуть не спалила за этим делом в четырнадцать лет. Да пошла она. Отвернулся я спиной к старухе и стал думать, а по факту я просто обратился к своей пустоте; пытался понять, какая она, размеры, возможности. Так и уснул.
Во сне я увидел два облака. Одно другому говорит:
— Послушай, брат, я уже создало мир, уже населило его живыми существами, придумало структуру и иерархию. Всё, что осталось, — это только открыть наш мир им. Тогда миллионы духов смогут получить тела.
Другой ответил ему:
— Ты заигрываешься, Касиель; если король духов узнает, то он разрушит как твой мир, так и тебя самого. Я не спорю, задумка твоя прекрасна, жизнь — это всегда дар. Но связывать два мира — это очень опасно и нарушает закон. Не приводить духов в мире, где их нет и не должно быть.
— Спасибо, брат, — ответил первый, судя по всему, этот Касиель. — Я буду осторожен, если у меня получится, это решит нашу проблему раз и навсегда.
— Вставай, — сказал мне старый и противный голос.
— Не мешай, старая, я тут сейчас очень экзотично одну черную тварь кручу на себе, — попытался я спросонья пошутить. Но публике шутка не зашла, потому что я получил чем-то металлическим по голове.
— Да шутка, это шутка, — сказал, потирая башку, и встал с кровати. — Слышь, Аиша. — Решил обратиться к старухе по имени. — Начерта ты меня посреди ночи разбудила? Может, ты, конечно, и поняла, что я мужик хоть куда, но прости, ты меня совсем не вставляешь.
— Сдурел, что ли? Неужто осознал, что невежливо к женщине постоянно обращаться «старуха», пошляк. Я почувствовала, что в тебе проснулась энергия отца, меня прям потянуло к тебе. Вот и решила узнать, все ли в порядке?
— В порядке настолько, насколько может быть в этом чудесном мире, и я хочу спать. Кстати, раз ты меня разбудила, то вашего отца не Киселем, случаем, зовут? Не, по-другому было. Касиель?
— Откуда ты знаешь истинное имя отца? Да как ты смеешь говорить о нем без прочтения? — Старуху трясло от возмущения и злости. Она аж подбежала ко мне.
Я поднял руки в знак, что не собираюсь нарываться, — спасибо, хватило вчера:
— Так?
— Это истинное имя отца, его знают только немногие — не то что в этом мире, а в нескольких других. И дальше?
— Да так, приснилось тут кое-что, — сказал, все еще прокручивая сон в голове. — Кстати, все хотел у тебя спросить. Ты все про миры другие рассказываешь, а может, уже стоит поподробнее рассказать о них? Что у вас тут произошло и почему все себя ведут как редкостные чудаки? Возможно, это как-то поможет стать мне сильнее, — решил зайти с козырей.
— Истории захотелось? Ну что, наверное, стоит тебе рассказать про этот мир, который уже стал твоим, подкидыш.
Она подняла руки, чтобы остановить мои возмущения по поводу данного слова, и продолжила.
Мы сели за стол. Я достал блокнот и ручку. Чувствую, будет много информации.
— Так, про дар; я сейчас тебя очень подробно расспрошу и кое-че покажу. Меня интересует вот что. Что у вас за крысокроты, которые превращаются в крысокотов? — сказал серьезно, будто сейчас на уроке и переспрашивал у профессора формулу, которая мне нафиг не нужна.
— Ты про карганов, что ли? — удивилась старуха. — Так это местные животные. Опасные, кстати, очень, их укус парализует жертву после того, как они обратятся. Потом пытаются перегрызть горло, уж больно они кровь любят. Это все, что ты хотел у меня спросить?
— Нет, не все. Много чего, ты давай не отвлекайся, рассказывай дальше про них, а то мне довелось увидеть мелкого и большого, а потом эта тварь еще напала на меня. Чуть горло не сожрало и в руку укусило.
— Дай сюда, посмотрю, — сказала старуха и пошла вглубь… Что это — кухня или студия? Я не знаю.
— Да, да поможешь, ты, главное, пока там бренчишь и что-то ищешь, рассказывай дальше, — попытался я на нее надавить.
— Так, а что дальше-то? — Послышался голос из другого конца кухни. — Люди их не боятся: слабые они для них, если только не дать им укусить и горло перегрызть. А вот мясо и других животных они подпортили очень много. Водятся в песках, роют норы. Живут семьями.
Забавно: мясо и животные стоят рядом. Тогда чего удивляться реакции местной знати на меня?
Потом старая подошла ко мне, начала водить своей рукой над моей. И подняла взгляд на меня. Чуть очки не свалились с ее носа. Вот же удивительный мир: очки и магия есть, а живут в песке.
— Что-то не так. В тебе нет яда коргана. Укус вижу, а яд — нет.
— Да это я кое-какие опыты делал. — Махнул я прокушенной рукой. — Да, слушай насчет дара. Не очень уверен, что это такое, но вроде бы он у меня есть. И я его могу применять. Вот смотри. — Схватил за руку старуху, заранее нащупав ощущение пустоты.
В этот момент снова произошла вспышка. Старуха качнулась и стала превращаться в молодую женщину.
— Значит, не привиделось. Кто ты такая и зачем прикидываешься старой? — выпалил я, пока она все так же шаталась и становилась тридцатилетней.
Цыганка, но не эти хабалки с рынка, которым ручки нужно позолотить, пока тебя обдирают, как липку. Длинные, черные, как смоль, волосы чуть длиннее плеч, скулы стали еще более четкими, кожа разгладилась.
Очень милое личико. Большие губы и яркие черные глаза. Никогда не думал, что черные глаза могут быть такими выразительными. «Фигурка прям, да», — подумал я и закивал сам себе.
А потом зачем-то вслух сказал:
— Я бы тебе вдул.
Пока я разглядывал уже не старуху и сожалел, что превращение все-таки происходило в одежде, она уже пришла в себя.
«Десять», — закончил считать я, чтобы понять, сколько длился эффект моей способности, как женщина сверкнула глазами, крутанула кистью и в меня полетел снежок. Прозрачный такой снежок. Размером, наверное, с футбольный мяч.
— Ты хочешь меня убить?
Глава 6
Прикрылся руками, но это не помогло мне отлететь к каменной стене, долбануться головой и спиной. Продолжая висеть на стене, я не мог вздохнуть, будто меня или прессом придавили, или же воздух выкачали. Сколько висел — не знаю, потому что вырубился.
Придя в себя, я был на полу из добротной древесины. Почти нет щелей и крайне чисто. Старуха опять стала собой; она убирала разбросанные вещи: тарелки и прочую посуду.
— Ты че, старая, долбанулась? Еще и ты хочешь меня кончить? — сказал, все так же лежа на спине.
Аиша остановилась на мгновение и тихо со злобой произнесла:
— Не делай так больше никогда. Ты меня понял? Никогда! И можешь не спрашивать, что ты видел. Отвечу, что я приложила слабенькой воздушной магией. Воздушный кулак называется.
— Мне насрать, как это называется, пофиг: молодая ты или старая. Это ваши бабские заморочки. А вот что не нужно было, так это бить меня, знаешь ли, без тебя желающих хоть отбавляй.
— Я говорила тебе, что ты дурак?
— Много раз.
— А теперь я скажу, что тебе не просто повезло, случилось чудо. Ты получил дар Отца, одну из возможностей Отца. Называется это «Рука пустоты». Хоть она еще очень слабая, но все же это очень редкое умение. Как правило, только благородные открывают этот дар, да и не в этом кайме.
— Кайме?
— Кайм — это мир. Я говорила тебе, что у нас мир состоит из слоев или уровней, так Кайм — это уровень. И в Авале нет ни у кого дара Отца, потому что тут очень слабая энергия. Ох, ты не представляешь, что творится и какие возможности в «Бербикара» или же в «Гербан жива».
— Ты про что?
— Да не забивай ты голову. Главное, что та частица, что ты ухватил во время ритуала, дала тебе очень сильный дар, — сказала старуха.
— Слушай, правильно ли я понял, что эта «Рука черноты» отключает магию и ослабляет противника?
— «Рука пустоты», а не черноты. Ты, скажи, совсем дебил, что ли?
— Не, я не дебил, просто со всеми этими вашими словечками сразу не очень получается. Еще б головой постоянно не бился — вообще бы было супер.
Старуха закончила уборку и села за стол. Я тоже не стал валяться и потащился к своей сожительнице, а она продолжила:
— Да, ты прав, «Рука пустоты» может лишить связи тело с духом. А если духа нет, то остановить течение энергии Отца в теле.
— А что это за умение? — сказал я и положил руку себе на грудь, призвав пустоту из своего кармана-загашника. Меня откинуло к двери.
Опять яркий свет, старуха кинулась ко мне, но медленно. Очки упали с ее носа. Стало интересно, и я решил попробовать встать и подвигаться, чтобы понять: я тоже в «слоу мо»?
Но нет, мои движения были обычные. Дошел до старухи, пока она медленно бежала. Поднял ее очки и надел ей на нос. Потом решил посмотреть на ее задницу. Интересно же, если ей всего тридцать.
— Ничего такая для старухи, — сказал я с улыбкой и пошел спокойно к двери.
Потом яркая вспышка, и снова послышался треск. Меня начало скручивать в момент, когда старуха добежала до меня. Я упал на колени и задрожал, как при температуре. Старуха уже добежала до меня и крикнула:
— Дурак, ты совсем дурак, отбитый на всю голову? — Трясла меня старуха.
— Не тряси, щас блевану, — сказал я спокойным голосом.
— Ты чуть не умер. Ты понимаешь это?
— Так, вроде бы отпустило. Че ты так разволновалась-то? Я уже делал так раз, это второй. Херовасто, конечно, но в первый раз я смог обезвредить яд крысокота. А сейчас я смог остановить время для тебя, а сам продолжал двигаться. Это же просто имба какая-то. И свалить смогу, если что. Да много чего смогу. Вот это реально крутая способность. Тут ты права — свезло так, свезло.
Старуха сидела рядом и смотрела мне в глаза, потом убрала руки с моих плеч.
— Это называется «Разрыв Души». Ты не понимаешь: особенность это или дар. Это убийственный навык. Применяя на себе, ты можешь умереть. Ты же слышишь треск? Слышишь?
— Да, я его слышал тогда, в твоем ритуале, и с крысокотом и сейчас. А что?
Старуха резко вскочила, потянула меня за руки и подняла. Начала смотреть в мои глаза, потом положила руку на живот, потом на грудь.
— Хорошо. Это хорошо. Слушай меня. Никогда не применяй этот навык на себе. НИКОГДА! Ты понял?
— Ты задолбала меня уже. Про молодые сиськи, которые у тебя есть, не спрашивай, про это не спрашивай. Реально бесит. Мало того, что ты и так ни черта не говоришь, так еще и спрашивать нельзя.
— Это «Разрыв Души», — начала старуха.
— Я понял, не настолько тупой, как ты думаешь. Дальше что?
— Это умение отца, именно так он попытался закрыть дыру в мир духов, чтобы он не поглотил этот. — Потом старуха остановилась и махнула рукой. — Хочешь — применяй, сдохнешь раньше, чем дух обретешь, да и с ним тоже сдохнешь. Этот навык разрывает твою душу в этот момент, само время перестает существовать, реальность меняется. В этом состоянии можно изменить… Можно изменить все что угодно. Но если ты применишь его еще раз, ты сразу умрешь. Раз умный такой, пойми это. Да, как? Как у тебя, дурака, мозгов-то хватило на себе применить?
— Мне нужно было тренироваться, никого рядом не было, вот и попробовал. Во мне дух исследователя живет, Даши-путешественницы, наверное. Ну или я реально дебил.
— Ты пойми, — продолжила старуха, — этот дар — проклятие. Он останавливает время и запирает энергию, а ты платишь тем, что твою душу растягивает, а она начинает рваться. Без души ты помрешь.
— Понял я. Понял. Не применять на самом себе крутой дар, который позволит мне уделать каждого. Его применять нельзя, потому что склею ласты.
Вот же удружила твоя богинька с отцом вперемешку.
Старуху аж перекрутило. Она стояла, поджав губы, и пыталась не взорваться, судя по всему.
— Как ты смеешь оскорблять Мать? Ты хоть понимаешь, кто ты и кто Она?
— Ос-кар — блядь? Так она еще и блядь получается, что ли? — Взорвался хохотом от своей искрометной шутки. Но, судя по всему, зашла она только мне. Потому что старуха уже открутила рукой, и в меня снова летел снежок воздуха.
Очнулся я на полу. Голова болела, приложился ей, видимо сильнее, чем следовало. Но как смешно: «Оскар — блядь». Улыбка не сходила с моего лица. Прозвучал голос Аиши:
— Че разлегся, богохульник? Вставай давай. Помогай убираться. Все ж из-за тебя.
— Не, уборка это не мое, — ответил лежа. — Даже дома мне было тупо лень. Вызывал красивых уборщиц, которые после очистки квартиры, помогали очиститься и мне. Вообще-то я тут выжить пытаюсь, а не помощником заделываюсь.
Ладно, пора делать выводы из всего что произошло. Сел за стол и положил блокнот. Я могу лишать силы и энергии — это хорошо. На период от трех до десяти секунд, нужно больше опытов. Но что мне делать дальше? Ну лишил я силы, и? Делать ноги не вариант, мне как-то забрать слезы души нужно…
Вот тебе и суперспособность.
Пока крутил мысли туда-сюда, мне впервые, сказали ложиться спать. Решил немного побесить старуху. А че это она в меня своими умениями кидается?
— Мамочка, можно еще чуть-чуть? И я обязательно лягу! Ну, пожалуйста, пять минуток.
— Хватит валять дурака, — грозно сказала старуха, — тебя слишком часто по голове попадал, видимо.
Какая там кровать, она тут, оказывается, была одна за занавесочкой, которая отделяла студию. Ну и понятно: старуха забила лучшее местечко себе. А студией я назвал место для готовки еды: кухонный большой стол и куча места для шаманских вуду-шмуду.
Вся хибара была увешана какими-то травами, ягодами. На полках стояли банки и свечи, — а бабулечка у нас, случаем, не ведьма? Стало как-то страхово, ведь до этого спал в отключке и потом пинком под зад за дверь. А сейчас прям как человек ложусь спать, а утром до этого завтракал, — к такой роскоши вообще-то можно и привыкнуть. Пока думал, кинул рюкзак на свое лежбище.
Мне постелили рядом с окном. Ну как — постелили? Кинули какой-то половик и соломы под голову. Пять звезд — не меньше; если еще и завтрак будет включен, нужно будет у старой спросить, где ей отзыв оставить для других подкидышей.
Посмотрел, задвинула ли старуха занавеску, и потом отодвинул шорты, чтобы проверить своего бойца, а то сегодня было не до него. Вот ведь сволочи: втянули все-таки меня в этот блудняк; забыл проверку сделать самого главного.
«А ты не расстраивайся». — Кивнул я на свой больной орган. Вроде цвет получше стал, уже не такой сиреневый; вот подлечусь и напишу книгу «Семьдесят оттенков синего».
Все эти посмехушечки помогали справиться со стрессом. Я не боялся убивать, не переживал, что тут больные на силу люди. То, что меня выводило из себя, — это отсутствие информации и невозможность продумать свои действия. Что это вообще за мир, если местная богинька не помогает? Ее протеже информации не дает.
Как я вообще спасать кого-то должен? Какой-то бред. Заказчик у меня так себе, и его представитель тоже не сильно готов помогать. Буду работать с тем, что есть.
По опыту могу сказать: ничего так не пугает бойца, как неизвестность. Почти все твои умения на автомате, и ты только реагируешь на раздражители. А когда нужно ждать, и не знаешь — чего, — вот это стремно по-настоящему. Спасибо, удружили, мои новые наниматели. От мыслей отвлекла Аиша.
— Не вздумай тут себя удовлетворять.
Одернул резинку шорт обратно.
— Слышь, старая, харе там возбуждаться, подглядывая за мной; не переживай, не буду я лысого гонять. Просто проверил жизнеспособность агрегата и все.
Стало не по себе, как в тот раз, когда мать чуть не спалила за этим делом в четырнадцать лет. Да пошла она. Отвернулся я спиной к старухе и стал думать, а по факту я просто обратился к своей пустоте; пытался понять, какая она, размеры, возможности. Так и уснул.
Во сне я увидел два облака. Одно другому говорит:
— Послушай, брат, я уже создало мир, уже населило его живыми существами, придумало структуру и иерархию. Всё, что осталось, — это только открыть наш мир им. Тогда миллионы духов смогут получить тела.
Другой ответил ему:
— Ты заигрываешься, Касиель; если король духов узнает, то он разрушит как твой мир, так и тебя самого. Я не спорю, задумка твоя прекрасна, жизнь — это всегда дар. Но связывать два мира — это очень опасно и нарушает закон. Не приводить духов в мире, где их нет и не должно быть.
— Спасибо, брат, — ответил первый, судя по всему, этот Касиель. — Я буду осторожен, если у меня получится, это решит нашу проблему раз и навсегда.
— Вставай, — сказал мне старый и противный голос.
— Не мешай, старая, я тут сейчас очень экзотично одну черную тварь кручу на себе, — попытался я спросонья пошутить. Но публике шутка не зашла, потому что я получил чем-то металлическим по голове.
— Да шутка, это шутка, — сказал, потирая башку, и встал с кровати. — Слышь, Аиша. — Решил обратиться к старухе по имени. — Начерта ты меня посреди ночи разбудила? Может, ты, конечно, и поняла, что я мужик хоть куда, но прости, ты меня совсем не вставляешь.
— Сдурел, что ли? Неужто осознал, что невежливо к женщине постоянно обращаться «старуха», пошляк. Я почувствовала, что в тебе проснулась энергия отца, меня прям потянуло к тебе. Вот и решила узнать, все ли в порядке?
— В порядке настолько, насколько может быть в этом чудесном мире, и я хочу спать. Кстати, раз ты меня разбудила, то вашего отца не Киселем, случаем, зовут? Не, по-другому было. Касиель?
— Откуда ты знаешь истинное имя отца? Да как ты смеешь говорить о нем без прочтения? — Старуху трясло от возмущения и злости. Она аж подбежала ко мне.
Я поднял руки в знак, что не собираюсь нарываться, — спасибо, хватило вчера:
— Так?
— Это истинное имя отца, его знают только немногие — не то что в этом мире, а в нескольких других. И дальше?
— Да так, приснилось тут кое-что, — сказал, все еще прокручивая сон в голове. — Кстати, все хотел у тебя спросить. Ты все про миры другие рассказываешь, а может, уже стоит поподробнее рассказать о них? Что у вас тут произошло и почему все себя ведут как редкостные чудаки? Возможно, это как-то поможет стать мне сильнее, — решил зайти с козырей.
— Истории захотелось? Ну что, наверное, стоит тебе рассказать про этот мир, который уже стал твоим, подкидыш.
Она подняла руки, чтобы остановить мои возмущения по поводу данного слова, и продолжила.
Мы сели за стол. Я достал блокнот и ручку. Чувствую, будет много информации.
