Прорвавшись в рубку, она тут же споткнулась о чей-то искореженный труп, но ни на миг не подумала, что это мог быть летучий незнакомец. Тот, как и положено пилоту, беспомощно обмяк в командирском кресле, тоже, к слову, оборудованном «рамкой». Автономная система безопасности его и спасла. Пилот был жив, хоть и без сознания.
- Придется обождать, приятель, - хмыкнула Ливия, добравшись до пульта. – Ага… посмотрим. Ну, не все так плохо, в принципе…
Если не считать того, что «гарпаго» при посадке практически разломился надвое по центральной оси, то все было очень даже неплохо. Первым делом наварх вырубила тревожную сигнализацию, потом отключила все, что еще не отключилось само, зато внешние вентклапаны распахнула, как говорится, настежь. Нужно как можно быстрее проветрить внутренности бота. Взрываться тут уже нечему, гореть – тоже, зато испарения хладагента никому не полезны. Чтобы там ни было за бортом, а внутри, если промедлить, получится душегубка.
Аварийный маяк «гарпаго» работал, посылая в пространство зов о помощи на флотской частоте. «Аквила» должна его засечь, если бирема все еще в пределах досягаемости. Если же нет… Ливия решила пока не рассматривать такой вариант.
Покончив с неотложным, наварх перешла к следующей по важности задаче – оказанию первой помощи пилоту. То есть, пленнику. Ибо если припомнить их пари, то незнакомец определенно проиграл. По всем пунктам.
Нельзя с полной определенностью сказать, что именно вернуло Марка в сознание — боль от бесчисленных ушибов или ледяные руки Аквилины. Он открыл глаза и увидел женщину с инфузором. Инструмент зловеще поблескивал, Аквилина хищно ухмылялась, и, судя по стремительно улучшающемуся самочувствию, приятное прямо сейчас удачно совмещалось с полезным. Впрочем, вещества в аварийной аптечке поднимут на ноги мертвеца, а живого так взбодрят, что хоть сейчас в бой. Республика по-прежнему заботилась о боеспособности своих граждан.
- Ага! – радостно отметила Ливия. - Очнулся.
Аквилина отложила аптечку, но с подлокотника пилотского кресла слезать не торопилась.
- Я только что проиграла сама себе сестерций, - доверительно понизив голос, сообщила она: - Думала, что у тебя глаза карие, как у всех Фуриев, а оказалось - зеленые. Но так даже лучше, - и подмигнула. - Спроси кого хочешь на "Аквиле" и любой ответит - у наварха слабость к зеленоглазым шатенам. Правда, с представителями твоей фамилии прежде как-то не складывалось, но все еще впереди, я так думаю, - и наварх лукаво улыбнулась, насколько позволяла прокушенная губа.
Вот так никогда не знаешь заранее, когда и кому придется по вкусу твой нестандартный экстерьер.
- Сдаюсь, - честно, пусть даже и шепотом, отозвался Марк, и попытался поднять руки в универсальном жесте полной капитуляции. Что ж, скуластые брюнетки со стройными шеями всегда входили в его основное меню. - А откуда ты узнала, что я Фурий, если не секрет?
- Так посадить этот несчастный "гарпаго" мог только Фурий, - ухмыльнулась Ливия. - Ты летаешь как Фурий, выглядишь как Фурий и говоришь как Фурий. Следовательно, ты - Фурий. Вопрос в другом - что один из флотских офицеров Республики делает в этой галактической варварской заднице?
Случаи дезертирства, хоть и редкие, на флоте иногда происходили. Но чаще всего на вольные хлеба удирали манипуларии, причем из рядовых, реже – младший технический персонал. Но чтобы один из «высшей касты», представитель элитной флотской фамилии… Этого Ливия представить не могла. С другой стороны, еще совсем недавно она не поверила бы и в то, что образцовая бирема «Аквила» с мятежным навархом, летучим префектом, опальным патрицием, осужденной военной преступницей и похищенным психокорректором на борту окажется на задворках обитаемого пространства. Все когда-то случается в первый раз, даже самые невероятные события.
В принципе, Марку ничто не мешало назвать свое полное имя, но игра в "Угадай фамилию" ему понравилась. И вообще, как известно, откровенный флирт оказывает на человека, только что упавшего с орбиты, наилучший терапевтический эффект.
- Это долгая и печальная история, моя... Аквилина, - добродушно улыбнулся он. - Так продолжим? Кому же теперь принадлежит моя свобода? Помнишь ведь, что Фурии всегда такие недогадливые?
- Раз долгая и печальная, то не будем торопить события, - отмахнулась она и нетерпеливо поерзала на своем насесте. - Освободи-ка мне кресло и помоги разобраться с тем, что мы с тобой общими усилиями еще не доломали, - Ливия похлопала Фурия по колену, поторапливая. - Заодно расскажи про планету. Да, и кстати. Я - Ливия Терция, наварх биремы "Аквила". И - предупреждая вопросы - в мои намерения входит эту планету захватить.
Аквилина не лукавила. Сейчас, когда опасность немедленного пленения отодвинулась на неопределенный срок, протокол 13-82 утратил приоритет. В переводе на человеческий это означало, что суицидальные намерения Ливии пока отменялись. Да и насчет слабости к обладателям зеленых глаз, темно-русых волос, набора сбалансированных пилотских способностей в геноме и соответствующего интеллекта, Ливия не шутила. «Это все эстроген, - поддела она сама себя. – И происки моего либидо, как сказал бы Антоний». Но эстрогены там или феромоны, а конкретно этот Фурий наварху «Аквилы» весьма приглянулся. Еще один довод против немедленного исполнения протокола 13-82.
А что касается планеты – конечно, захватить ее надо, как же иначе? С этими бесхозными мирами всегда так: чуть прохлопаешь ушами, и свой вексиллум на полюсе втыкает уже кто-то другой. Галийцы, например.
Марк зажмурился, словно ему снова порвали крестообразную связку на левом колене. Ливия? Ливия Терция? Если память его не подводила, а она прирожденного пилота никогда не подводила, Ливии, с которыми сводила судьба, были людьми... мягко говоря, непредсказуемыми. Помянутый недавно Флавий Максимин высказывался о новой семейке куда как проще. «Психованные уроды-самоубийцы» - самое вежливое.
Аквилина, получается, из следующего поколения. Никаких гарантий, разумеется, но Ливия Терция до сих пор проявляла исключительное хладнокровие. Более удачная генмодификация?
Но настороженность настороженностью, а вся республиканская сущность, все поколения Фуриев — флотской элиты, доблесть предков, бережно хранимая в последовательности дезоксирибонуклеиновых кислот Марка Фурия, закономерно возликовала от слов «захватить планету». Именно их ему так не хватало. И тех людей, кто, едва ступив на поверхность чужой планеты, бросали эдак надменно: "Теперь это всё наше".
- Марк Фурий Северин, - церемонно представился он.
Ливия отвлеклась от созерцания своего любопытного приобретения… то есть личного пленника… то есть – вечные боги, да какая разница, какой ему придумать статус, если на борту «Аквилы» слово наварха – высший закон? Уж кому-кому, а одному из Фуриев на мятежной биреме занятие всегда найдется. Это же не Антоний какой-нибудь. Женщина широко распахнула глаза и выдохнула больше с ужасом, чем с недоверием:
- Но... Как - Северин? С триремы "Севера"? Погоди, но ведь "Севера" погибла, уже десять лет прошло… Ошибка при расчете рат-перехода, они же влетели прямо в звезду! Там не мог никто уцелеть. Все шестьсот пятьдесят два члена экипажа, включая... Кем ты был на "Севере"?
К воронам все игры! Стыдиться ему нечего. Марк Фурий оставался с «Северой» до самого конца. И потом — тоже оставался.
- Навархом, моя Ливия. Я её наварх, - специально так сказал, словно она до сих пор жива. - Шестьсот пятьдесят один погибший, если быть точным.
- Благие лары, - пробормотала она, едва удерживаясь от суеверного жеста отвращения беды. Тыкать в лицо Марку Фурию растопыренными, как «рога», пальцами было бы невежливо, а плевать из-под левого локтя – так и вовсе неприлично, но так хотелось!
«Севера»… Боль и позор республиканского флота. Отличная трирема, только что прошедшая модернизацию всех систем, усилена дополнительной алой «вультуров», обладательница строенных батарей тяжелых онагров. Летающая крепость, а не корабль. «Аквила» по сравнению с ней – как новобранец-гастат рядом с матерым триарием. И вот, едва покинув доки станции Альба Нова, «Севера» пропала. Просто сгинула – и все. Да, корабли иногда исчезают бесследно, но все-таки внутреннее пространство Республики – это не прыжок в червоточину. Расследование, за которым следили все экипажи всех кораблей, от наварха флагмана до младшего техника на каком-нибудь каботажном транспорте. Догадки, домыслы и, под конец, горькое заключение: «Севера» сгорела в короне Фебы – «домашнего солнца» Лация. Ничем, кроме ошибки наварха, то, что корабль на рат-скорости влетел в гравитационное поле звезды, объяснить было нельзя. И встретить сейчас, на расстоянии вытянутой руки, того самого наварха, это… Если б Марк Фурий был изуродованным декомпрессией трупом, со всего маху распластавшимся по «фонарю» учебного «интерцептора» прямо во время экзаменационного полета, Ливия была бы шокирована гораздо меньше.
Однако Аквилина взяла себя в руки довольно быстро для женщины, только что кокетничавшей с выходцем из царства теней:
-Ты должен простить меня, Марк Фурий, но это... Все равно, что встретить мертвеца, и я пока не знаю, к добру ли такая встреча... Благие лары! Но, в любом случае, - она тряхнула головой, - на борту "Аквилы" найдется для тебя место. О прочем - позже, когда рядом не будет других ушей.
Что-то, а скорее всего, печально знаменитая интуиция Ливиев, подсказывало Аквилине, что, во-первых - в давней истории с «Северой» не все чисто. А во-вторых – что Гай Ацилий точно не откажется от доверительной беседы с живым свидетелем знаменитой катастрофы. Сейчас же важнее всего было придумать, как вернуться на «Аквилу».
- Планета, - напомнила Ливия. - Расскажи теперь о планете.
Как всякого прирожденного пилота, Марка Фурия меньше всего интересовали геологические подробности. Его жизнь целиком проходила в пространстве, а планеты существовали отдельно, где-то внизу, для других, менее удачливых людей. И в более располагающей обстановке Марк ответил бы на вопрос Аквилины по-военному кратко: «Холодно и неуютно». Но сомнительно, чтобы практичного наварха биремы интересовали его эмоциональные выкладки.
- Планета лацийского типа с кислородно-азотной атмосферой. Хотя это уже и так понятно. Но зато естественного происхождения.
Случаи бывали разные. Эпоха Великой Колонизации длилась достаточно долго, и кто-то наверняка умудрился потерять из виду целую планету. Вряд ли здесь всерьез задумывались над вероятностью былого терраформирования.
- Местные называют её Алнот. Дурацкое имя, согласись.
Ливия Терция восхитительно, абсолютно по-республикански отмахнулась от столь незначительной мелочи.
- Да какая разница? Это же варварское имя.
- Точно, - продолжал растроганный Фурий. - Воздух разреженный, но пригодный для дыхания. Океан, ледяная пустыня и вечная мерзлота - в ассортименте. Сама понимаешь, в пешие походы я здесь не ходил. И без них схлопотать гипоксию - плевое дело. Так что я бы рекомендовал поначалу, до полной акклиматизации, пользоваться аварийными респираторами.
Неприветливая планета низко прогудела в ответ. Ветер был её визитной карточкой. Тысяча разновидностей холодного ветра — от едва уловимого, освежающего дыхания до режущих кожу, словно осколок стекла, порывов ураганной силы.
- Ого! Как свистит, - отметила Ливия, прислушавшись.
- Алнот — это ветер, холод, лед и камень. И совсем чуть-чуть примитивных растений, вроде лишайников и мхов.
Единожды любопытство заманило Марка Фурия в здешнее подобие леса. Впечатлений ему хватило надолго. Причем гигантские гаметофиты пурпурного цвета ему понравились, а зловещее гнетущее безмолвие — нет. Этот примитивный мир не успел породить наземных существ, которые бы нарушили сырую прохладную тишину хотя бы шорохом панцирей.
- А как насчет живых организмов? – Аквилина поудобней устроилась в кресле и запустила диагностику систем или, скорее, того, что осталось от систем. Она наблюдала за прогрессом, периодически щелчком игнорируя тревожные красные пиктограммы. Впрочем, это занятие не мешало ей очень внимательно слушать рассказ Фурия и задавать каверзные вопросы. - Я подразумеваю двуногих, прямоходящих и вооруженных.
Ливия искоса глянула на него, выгнув бровь, а потом снова уставилась на панель. Диагностическая программа завершила анализ и выдала целый поток отчетов, из которых утешительными были только процентов 30.
- Ага! Сенсоры у нас пока есть. Частично. Но это лучше, чем ничего.
А еще система отчиталась о штатной работе орудийных установок, включая и новые, только-только смонтированные Фабрицией, но эту информацию наварх пока придержала. Легкий флирт и трагическая история Северина – еще не гарантия его безусловной лояльности.
Фурий задумчиво и осторожно потрогал собственную шею, тщательно подбирая слова:
- Для настоящей планеты - не густо. Условия не располагают. В экваториальном поясе есть крупная база. Еще несколько мелких форпостов, но они не в счет. По моим прикидкам тут чуть больше ста тысяч, но это с рабами.
Он, конечно, мог и ошибаться. К счастью, на поверхности Алнота астрогатору часто бывать нет никакой необходимости. Здесь у всех примерно одинаковые и небольшие возможности. И если хорошо знаешь обстановку орбитальной станции, то запросто можно прикинуть, как дела внизу.
- А сколько из них боеспособных? – как бы невзначай поинтересовалась Ливия, возясь с отладкой сенсоров, и буркнула себе под нос: - Ecastor, в следующий раз, когда буду ломать бот, сначала определю координаты, куда падать-то... Есть! Ничего себе погрешность! – она присвистнула и крутанулась в кресле, чтобы не просто засыпать Фурия вопросами, но еще и взглядом пронзительным просканировать. На всякий случай.
- Мы на ночной стороне планеты? Как скоро нас обнаружат? Или есть шанс, что нас приняли за случайный метеорит?
- Давай-ка я определю точнее, - предложил Марк.
Надо отдать должное покойнику Дагону, его выбор «гарпаго» оказался наилучшим из возможных. Бот кувыркался и горел, как факел, но сенсоры продолжали сканировать поверхность планеты и автоматически составлять карту местности. Республика по праву гордилась надежностью своей техники. И пока наварх, переквалифицировавшийся в пиратского астрогатора, разбирался с показаниями приборов, он продолжил свою короткую повесть.
- Боеспособных... навскидку тысяч тридцать пять — сорок. Вооружение... мммм... разное. Сама понимаешь, свое производство - кустарное, а так, что вечные боги... и галийские торговцы пошлют, тем и воюем. Мое корыто склепали из чего попало.
За техобслуживание отвечал, кстати, Дагон. И получилось, что его появление в рубке перед абордажем лишь ненадолго отсрочило смертный приговор. Судьба!
Северин сделал предупреждающий жест, мол, погоди, сейчас будут точные координаты.
- Ну вот. 59 градусов 13 минут северной широты 39 градусов 54 минуты восточной долготы. Миленькое местечко. От центральной базы мы очень далеко, но здешний наро... контингент крайне недоверчив, а потому искать нас будут обязательно. На всякий случай. Кто-то захочет прикрыть свою задницу.
Хозяева Алнота на лацийский бот смотреть сквозь пальцы не будут ни за что.
- А системы планетарной обороны? - уточнила наварх.
- Придется обождать, приятель, - хмыкнула Ливия, добравшись до пульта. – Ага… посмотрим. Ну, не все так плохо, в принципе…
Если не считать того, что «гарпаго» при посадке практически разломился надвое по центральной оси, то все было очень даже неплохо. Первым делом наварх вырубила тревожную сигнализацию, потом отключила все, что еще не отключилось само, зато внешние вентклапаны распахнула, как говорится, настежь. Нужно как можно быстрее проветрить внутренности бота. Взрываться тут уже нечему, гореть – тоже, зато испарения хладагента никому не полезны. Чтобы там ни было за бортом, а внутри, если промедлить, получится душегубка.
Аварийный маяк «гарпаго» работал, посылая в пространство зов о помощи на флотской частоте. «Аквила» должна его засечь, если бирема все еще в пределах досягаемости. Если же нет… Ливия решила пока не рассматривать такой вариант.
Покончив с неотложным, наварх перешла к следующей по важности задаче – оказанию первой помощи пилоту. То есть, пленнику. Ибо если припомнить их пари, то незнакомец определенно проиграл. По всем пунктам.
Нельзя с полной определенностью сказать, что именно вернуло Марка в сознание — боль от бесчисленных ушибов или ледяные руки Аквилины. Он открыл глаза и увидел женщину с инфузором. Инструмент зловеще поблескивал, Аквилина хищно ухмылялась, и, судя по стремительно улучшающемуся самочувствию, приятное прямо сейчас удачно совмещалось с полезным. Впрочем, вещества в аварийной аптечке поднимут на ноги мертвеца, а живого так взбодрят, что хоть сейчас в бой. Республика по-прежнему заботилась о боеспособности своих граждан.
- Ага! – радостно отметила Ливия. - Очнулся.
Аквилина отложила аптечку, но с подлокотника пилотского кресла слезать не торопилась.
- Я только что проиграла сама себе сестерций, - доверительно понизив голос, сообщила она: - Думала, что у тебя глаза карие, как у всех Фуриев, а оказалось - зеленые. Но так даже лучше, - и подмигнула. - Спроси кого хочешь на "Аквиле" и любой ответит - у наварха слабость к зеленоглазым шатенам. Правда, с представителями твоей фамилии прежде как-то не складывалось, но все еще впереди, я так думаю, - и наварх лукаво улыбнулась, насколько позволяла прокушенная губа.
Вот так никогда не знаешь заранее, когда и кому придется по вкусу твой нестандартный экстерьер.
- Сдаюсь, - честно, пусть даже и шепотом, отозвался Марк, и попытался поднять руки в универсальном жесте полной капитуляции. Что ж, скуластые брюнетки со стройными шеями всегда входили в его основное меню. - А откуда ты узнала, что я Фурий, если не секрет?
- Так посадить этот несчастный "гарпаго" мог только Фурий, - ухмыльнулась Ливия. - Ты летаешь как Фурий, выглядишь как Фурий и говоришь как Фурий. Следовательно, ты - Фурий. Вопрос в другом - что один из флотских офицеров Республики делает в этой галактической варварской заднице?
Случаи дезертирства, хоть и редкие, на флоте иногда происходили. Но чаще всего на вольные хлеба удирали манипуларии, причем из рядовых, реже – младший технический персонал. Но чтобы один из «высшей касты», представитель элитной флотской фамилии… Этого Ливия представить не могла. С другой стороны, еще совсем недавно она не поверила бы и в то, что образцовая бирема «Аквила» с мятежным навархом, летучим префектом, опальным патрицием, осужденной военной преступницей и похищенным психокорректором на борту окажется на задворках обитаемого пространства. Все когда-то случается в первый раз, даже самые невероятные события.
В принципе, Марку ничто не мешало назвать свое полное имя, но игра в "Угадай фамилию" ему понравилась. И вообще, как известно, откровенный флирт оказывает на человека, только что упавшего с орбиты, наилучший терапевтический эффект.
- Это долгая и печальная история, моя... Аквилина, - добродушно улыбнулся он. - Так продолжим? Кому же теперь принадлежит моя свобода? Помнишь ведь, что Фурии всегда такие недогадливые?
- Раз долгая и печальная, то не будем торопить события, - отмахнулась она и нетерпеливо поерзала на своем насесте. - Освободи-ка мне кресло и помоги разобраться с тем, что мы с тобой общими усилиями еще не доломали, - Ливия похлопала Фурия по колену, поторапливая. - Заодно расскажи про планету. Да, и кстати. Я - Ливия Терция, наварх биремы "Аквила". И - предупреждая вопросы - в мои намерения входит эту планету захватить.
Аквилина не лукавила. Сейчас, когда опасность немедленного пленения отодвинулась на неопределенный срок, протокол 13-82 утратил приоритет. В переводе на человеческий это означало, что суицидальные намерения Ливии пока отменялись. Да и насчет слабости к обладателям зеленых глаз, темно-русых волос, набора сбалансированных пилотских способностей в геноме и соответствующего интеллекта, Ливия не шутила. «Это все эстроген, - поддела она сама себя. – И происки моего либидо, как сказал бы Антоний». Но эстрогены там или феромоны, а конкретно этот Фурий наварху «Аквилы» весьма приглянулся. Еще один довод против немедленного исполнения протокола 13-82.
А что касается планеты – конечно, захватить ее надо, как же иначе? С этими бесхозными мирами всегда так: чуть прохлопаешь ушами, и свой вексиллум на полюсе втыкает уже кто-то другой. Галийцы, например.
Марк зажмурился, словно ему снова порвали крестообразную связку на левом колене. Ливия? Ливия Терция? Если память его не подводила, а она прирожденного пилота никогда не подводила, Ливии, с которыми сводила судьба, были людьми... мягко говоря, непредсказуемыми. Помянутый недавно Флавий Максимин высказывался о новой семейке куда как проще. «Психованные уроды-самоубийцы» - самое вежливое.
Аквилина, получается, из следующего поколения. Никаких гарантий, разумеется, но Ливия Терция до сих пор проявляла исключительное хладнокровие. Более удачная генмодификация?
Но настороженность настороженностью, а вся республиканская сущность, все поколения Фуриев — флотской элиты, доблесть предков, бережно хранимая в последовательности дезоксирибонуклеиновых кислот Марка Фурия, закономерно возликовала от слов «захватить планету». Именно их ему так не хватало. И тех людей, кто, едва ступив на поверхность чужой планеты, бросали эдак надменно: "Теперь это всё наше".
- Марк Фурий Северин, - церемонно представился он.
Ливия отвлеклась от созерцания своего любопытного приобретения… то есть личного пленника… то есть – вечные боги, да какая разница, какой ему придумать статус, если на борту «Аквилы» слово наварха – высший закон? Уж кому-кому, а одному из Фуриев на мятежной биреме занятие всегда найдется. Это же не Антоний какой-нибудь. Женщина широко распахнула глаза и выдохнула больше с ужасом, чем с недоверием:
- Но... Как - Северин? С триремы "Севера"? Погоди, но ведь "Севера" погибла, уже десять лет прошло… Ошибка при расчете рат-перехода, они же влетели прямо в звезду! Там не мог никто уцелеть. Все шестьсот пятьдесят два члена экипажа, включая... Кем ты был на "Севере"?
К воронам все игры! Стыдиться ему нечего. Марк Фурий оставался с «Северой» до самого конца. И потом — тоже оставался.
- Навархом, моя Ливия. Я её наварх, - специально так сказал, словно она до сих пор жива. - Шестьсот пятьдесят один погибший, если быть точным.
- Благие лары, - пробормотала она, едва удерживаясь от суеверного жеста отвращения беды. Тыкать в лицо Марку Фурию растопыренными, как «рога», пальцами было бы невежливо, а плевать из-под левого локтя – так и вовсе неприлично, но так хотелось!
«Севера»… Боль и позор республиканского флота. Отличная трирема, только что прошедшая модернизацию всех систем, усилена дополнительной алой «вультуров», обладательница строенных батарей тяжелых онагров. Летающая крепость, а не корабль. «Аквила» по сравнению с ней – как новобранец-гастат рядом с матерым триарием. И вот, едва покинув доки станции Альба Нова, «Севера» пропала. Просто сгинула – и все. Да, корабли иногда исчезают бесследно, но все-таки внутреннее пространство Республики – это не прыжок в червоточину. Расследование, за которым следили все экипажи всех кораблей, от наварха флагмана до младшего техника на каком-нибудь каботажном транспорте. Догадки, домыслы и, под конец, горькое заключение: «Севера» сгорела в короне Фебы – «домашнего солнца» Лация. Ничем, кроме ошибки наварха, то, что корабль на рат-скорости влетел в гравитационное поле звезды, объяснить было нельзя. И встретить сейчас, на расстоянии вытянутой руки, того самого наварха, это… Если б Марк Фурий был изуродованным декомпрессией трупом, со всего маху распластавшимся по «фонарю» учебного «интерцептора» прямо во время экзаменационного полета, Ливия была бы шокирована гораздо меньше.
Однако Аквилина взяла себя в руки довольно быстро для женщины, только что кокетничавшей с выходцем из царства теней:
-Ты должен простить меня, Марк Фурий, но это... Все равно, что встретить мертвеца, и я пока не знаю, к добру ли такая встреча... Благие лары! Но, в любом случае, - она тряхнула головой, - на борту "Аквилы" найдется для тебя место. О прочем - позже, когда рядом не будет других ушей.
Что-то, а скорее всего, печально знаменитая интуиция Ливиев, подсказывало Аквилине, что, во-первых - в давней истории с «Северой» не все чисто. А во-вторых – что Гай Ацилий точно не откажется от доверительной беседы с живым свидетелем знаменитой катастрофы. Сейчас же важнее всего было придумать, как вернуться на «Аквилу».
- Планета, - напомнила Ливия. - Расскажи теперь о планете.
Как всякого прирожденного пилота, Марка Фурия меньше всего интересовали геологические подробности. Его жизнь целиком проходила в пространстве, а планеты существовали отдельно, где-то внизу, для других, менее удачливых людей. И в более располагающей обстановке Марк ответил бы на вопрос Аквилины по-военному кратко: «Холодно и неуютно». Но сомнительно, чтобы практичного наварха биремы интересовали его эмоциональные выкладки.
- Планета лацийского типа с кислородно-азотной атмосферой. Хотя это уже и так понятно. Но зато естественного происхождения.
Случаи бывали разные. Эпоха Великой Колонизации длилась достаточно долго, и кто-то наверняка умудрился потерять из виду целую планету. Вряд ли здесь всерьез задумывались над вероятностью былого терраформирования.
- Местные называют её Алнот. Дурацкое имя, согласись.
Ливия Терция восхитительно, абсолютно по-республикански отмахнулась от столь незначительной мелочи.
- Да какая разница? Это же варварское имя.
- Точно, - продолжал растроганный Фурий. - Воздух разреженный, но пригодный для дыхания. Океан, ледяная пустыня и вечная мерзлота - в ассортименте. Сама понимаешь, в пешие походы я здесь не ходил. И без них схлопотать гипоксию - плевое дело. Так что я бы рекомендовал поначалу, до полной акклиматизации, пользоваться аварийными респираторами.
Неприветливая планета низко прогудела в ответ. Ветер был её визитной карточкой. Тысяча разновидностей холодного ветра — от едва уловимого, освежающего дыхания до режущих кожу, словно осколок стекла, порывов ураганной силы.
- Ого! Как свистит, - отметила Ливия, прислушавшись.
- Алнот — это ветер, холод, лед и камень. И совсем чуть-чуть примитивных растений, вроде лишайников и мхов.
Единожды любопытство заманило Марка Фурия в здешнее подобие леса. Впечатлений ему хватило надолго. Причем гигантские гаметофиты пурпурного цвета ему понравились, а зловещее гнетущее безмолвие — нет. Этот примитивный мир не успел породить наземных существ, которые бы нарушили сырую прохладную тишину хотя бы шорохом панцирей.
- А как насчет живых организмов? – Аквилина поудобней устроилась в кресле и запустила диагностику систем или, скорее, того, что осталось от систем. Она наблюдала за прогрессом, периодически щелчком игнорируя тревожные красные пиктограммы. Впрочем, это занятие не мешало ей очень внимательно слушать рассказ Фурия и задавать каверзные вопросы. - Я подразумеваю двуногих, прямоходящих и вооруженных.
Ливия искоса глянула на него, выгнув бровь, а потом снова уставилась на панель. Диагностическая программа завершила анализ и выдала целый поток отчетов, из которых утешительными были только процентов 30.
- Ага! Сенсоры у нас пока есть. Частично. Но это лучше, чем ничего.
А еще система отчиталась о штатной работе орудийных установок, включая и новые, только-только смонтированные Фабрицией, но эту информацию наварх пока придержала. Легкий флирт и трагическая история Северина – еще не гарантия его безусловной лояльности.
Фурий задумчиво и осторожно потрогал собственную шею, тщательно подбирая слова:
- Для настоящей планеты - не густо. Условия не располагают. В экваториальном поясе есть крупная база. Еще несколько мелких форпостов, но они не в счет. По моим прикидкам тут чуть больше ста тысяч, но это с рабами.
Он, конечно, мог и ошибаться. К счастью, на поверхности Алнота астрогатору часто бывать нет никакой необходимости. Здесь у всех примерно одинаковые и небольшие возможности. И если хорошо знаешь обстановку орбитальной станции, то запросто можно прикинуть, как дела внизу.
- А сколько из них боеспособных? – как бы невзначай поинтересовалась Ливия, возясь с отладкой сенсоров, и буркнула себе под нос: - Ecastor, в следующий раз, когда буду ломать бот, сначала определю координаты, куда падать-то... Есть! Ничего себе погрешность! – она присвистнула и крутанулась в кресле, чтобы не просто засыпать Фурия вопросами, но еще и взглядом пронзительным просканировать. На всякий случай.
- Мы на ночной стороне планеты? Как скоро нас обнаружат? Или есть шанс, что нас приняли за случайный метеорит?
- Давай-ка я определю точнее, - предложил Марк.
Надо отдать должное покойнику Дагону, его выбор «гарпаго» оказался наилучшим из возможных. Бот кувыркался и горел, как факел, но сенсоры продолжали сканировать поверхность планеты и автоматически составлять карту местности. Республика по праву гордилась надежностью своей техники. И пока наварх, переквалифицировавшийся в пиратского астрогатора, разбирался с показаниями приборов, он продолжил свою короткую повесть.
- Боеспособных... навскидку тысяч тридцать пять — сорок. Вооружение... мммм... разное. Сама понимаешь, свое производство - кустарное, а так, что вечные боги... и галийские торговцы пошлют, тем и воюем. Мое корыто склепали из чего попало.
За техобслуживание отвечал, кстати, Дагон. И получилось, что его появление в рубке перед абордажем лишь ненадолго отсрочило смертный приговор. Судьба!
Северин сделал предупреждающий жест, мол, погоди, сейчас будут точные координаты.
- Ну вот. 59 градусов 13 минут северной широты 39 градусов 54 минуты восточной долготы. Миленькое местечко. От центральной базы мы очень далеко, но здешний наро... контингент крайне недоверчив, а потому искать нас будут обязательно. На всякий случай. Кто-то захочет прикрыть свою задницу.
Хозяева Алнота на лацийский бот смотреть сквозь пальцы не будут ни за что.
- А системы планетарной обороны? - уточнила наварх.
