- У меня есть глаза, Марк Плавтий! Я и сама вижу, - буркнула наварх. – И если у него, - она ткнула пальцем куда-то в сторону экрана, - есть мозг, он ведет нас прямиком в минное поле или еще куда похуже... Поэтому ты, - палец наварха нацелился на астрогатора, - перестаешь болтать и рассчитываешь курс на перехват прежде, чем мы влетим прямиком в парфийскую задницу. Выполнять!
- Он же постоянно меняет траекторию… - шепотом пожаловался астрогатор Антонию – за неимением других благодарных слушателей. – И дрейф астероидов в этом квадрате уже не соответствует данным, которые мы получили…
- Вот поэтому наша любимая Республика и я лично обеспечили тебя самыми совершенными системами вычисления и анализа из возможных, - ядовито бросила Ливия, демонстрируя отменный слух. – Я пока следую генеральному курсу нашей дичи, но как мне не сорваться с его хвоста, если мой астрогатор некомпетентен?
Плавтий тихонько шмыгнул носом. Упрек не назвал бы справедливым даже самый строгий предвзятый судья, но у наварха «Аквилы» имелись свои критерии для оценки эффективности работы экипажа.
- Курс скорректирован, наварх.
- Неплохо,- кивнула она. – А! Вот наша пташка. Теперь никуда не денется. Квинт Марций, дай предупредительный по вектору 7 отметка 10. О, благодарю!
Ливия удовлетворенно ухмыльнулась. Залп «онагров» «Аквилы» превратил в мелкое крошево изрядную часть астероида, за которым собирался спрятаться противник, а заодно - ослепил его системы наведения. Вражеский корабль опасно кувыркнулся вперед и начал бесконтрольно вращаться. Пока его экипаж ликвидировал последствия «привета с Лация», «Аквила» резко сократила разрыв, приблизившись на дистанцию прямого выстрела.
- Сперва – двигатели, потом – щиты, оружейные системы – на сладкое, - напомнила наварх, непроизвольно оскалившись. – Ульпий! Принять рулевое управление! А я, - она прищурилась, - займусь «рыбалкой»…
И нетерпеливо сплела пальцы, считая мгновения до момента, когда нужно будет активировать корвус – абордажный луч биремы.
Торвенторы отстрелялись быстро и чисто, как на учениях, сперва обездвижив, а затем - лишив противника возможности обороняться. И тут же узкий конус абордажного луча захватил недобитую добычу.
- Фульвий! Вызови их! – каркнула Ливия, скрючив пальцы так, словно лично скогтила подранка. Хотя, в каком-то смысле так оно и было.
- Неизвестное судно! Ваши щиты, двигатели и орудия выведены из строя. В последний раз предлагаю вам сдаться. Заглушите реактор и… О! – наварх повернулась к префекту, этак по-особенному выгнув бровь: - Они еще могут чем-то стрелять?
Дескать, Квинт Марций, разберись.
- Уже не могут, - хмыкнул префект, решив вопрос.
- Ну, что ж… - Ливия пожала плечами и откинулась в кресле. – Полагаю, твоим ребятам не терпится порезвиться, Квинт Марций. Самое время пойти на абордаж, как полагаешь?
Абордаж! Кто из юных Марциев не грезил о подвигах с оружием в руках? Не сыскать таких, хоть всю галактику переверни. И отсиживая зады на скучных занятиях по тактике, все они сквозь унылые схемы и бесконечные статистические выкладки видели, как наяву, жаркие бои на залитых кровью палубах захваченных вражеских кораблей. И себя в роли победителей — в помятой броне, с красивой царапиной на щеке и с раскаленной штурмовой винтовкой, небрежно заброшенной на плечо. Разве не так выглядят все настоящие герои — защитники Республики?
Некоторым, в том числе и Квинту Марцию, довелось участвовать в абордаже. Конечно, никаких красивых царапин там не выдавали, а после беготни по отсекам не то что винтовку на плечо положить, кто бы тебя самого отнес обратно. Однако же личный опыт, даже самый небольшой, всегда лучше любой теории. Благодаря незабвенному Константину, опыта Квинту Марцию хватило с лихвой. До сих пор ему снилась ярко-синяя вспышка парфского импульсного «иллара». Аквилин просыпался весь в поту, и в этом не было ничего удивительного, не так уж много людей видели выстрел и остались живы, чтобы рассказать о своих впечатлениях.
- Пожалуй, я пойду с легионерами, - сказал вдруг префект.
И выражение у него на лице было слишком уж удивленным, чтобы офицеры мостика не догадались о спонтанности такого решения. Оправдываться перед флотскими за свои поступки Квинту даже в голову не пришло. Еще чего не хватало! А резон у префекта имелся, хотя от командира манипулариев никто не требовал личного участия в боевой операции. Назовите это чувство интуицией, но Квинт Марций готов был отдать левую руку на отрезание плазменным резаком без наркоза, что обитатели безымянной планеты еще доставят Аквилинам немало хлопот. Пусть Антоний уже весь неэтично исхихикался, а Ливия по-особенному изогнула бровь, но тренировка навыков лишней не бывает.
Абордажная команда, конечно, не обрадуется. Но ребята прекрасно знают, что от перфекта в бою пользы больше, чем вреда. Это факт!
Ах, какой приятной тяжестью легла на плечи броня! Словно вторая кожа. Считается, что это лишь влияние энергозащиты на рецепторы, но у человека почти сразу возникает эйфорическое чувство абсолютной неуязвимости. Приходится ждать несколько минут, пока нервные окончания в мышцах привыкнут. Самые прекрасные мгновения, говоря откровенно. Когда слабое, голокожее, лишенное природной брони существо обретает силу и могущество.
В предшлюзовой, где собрался штурмовой отряд, начальство встретил самый радушный прием.
- Господин префект! - рявкнул Петроний.
Легионеры вытянулись по стойке смирно и дружно отсалютовали командиру.
- Возьмете в компанию? - криво ухмыльнулся Квинт.
- Так точно!
Бравый Гай Бруттий сверкнул белоснежной улыбкой. Лишний ствол всегда пригодится, к тому же за префектом не водится дурной привычки лезть с ценными указаниями к профи в своем деле. Квинт Марций без вопросов занял свое место в штурмовом боте-«гарпаго»и до самой стыковки тщательно дышал в респиратор, насыщая кровь стимулятором, как и предписано инструкцией. Вражеская пропаганда уже который год трубит на всю галактику об ужасах лацийской армейской наркомании, но на деле ничего ужасного в том нет, чтобы недолго побыть храбрее, быстрее и сконцентрированнее, чем обычно.
Бот упруго прилепился к стыковочному шлюзу вражеской либурны, громко лязгнули блокираторы, давая сигнал к боевому построению. Пока выравнивалось давление в шлюзовой камере, все терпеливо ждали. Не исключено ведь, что с той стороны точно такая же команда приготовилась открыть створки и ринуться навстречу захватчикам. Случалось и такое, хоть и нечасто. Обычно защитники ждут, когда атакующие справятся с затворами.
- Приготовиться!
В шлюзовой было пусто, а люк, как и предполагал Квинт, закрыт.
- Режем или...? - небрежно спросил Тит Папий.
- Ломай код, - приказал десятник без малейших колебаний, выполняя четкое указание руководства: «Это корыто нам самим потом пригодится».
- Без вопросов.
И с этого момента время потекло прерывистыми отрезками. Скачками. Нудная возня Тита Папия, а потом неожиданно — бац! - зев открывающегося люка, почти сразу звуки выстрелов — негромкие и нестрашные, и наоборот — оглушительные вопли в наушниках шлема. И какая-то раздражающая неторопливость Аквилинов и собственная неспешность. Когда кажется, всё, что делаешь, слишком медленно, и ты по-любому опоздал, везде опоздал. А враги, их слишком много и они очень быстрые, стремительные и неуловимые. А ты — медленный... Потому что голова думает быстрее, чем работают руки, и время расслаивается между работой мысли и действием. А затем ты — трах-бах! - и оказываешься практически возле чужого мостика. И только вечные боги знают, как ты там очутился.
- Сзади, префект!
Ранение от лучевого оружия похоже на ожог, боль от которого нарастает с каждой секундой. От легкого дискомфорта до нестерпимого ужаса. Но, как правило, бойцу хватает времени, чтобы впрыснуть в кровь анальгетик и местный коагулянт. Вот и Квинт Марций успел, а потом пристрелил своего обидчика.
- Как ты, господин?
Вот оно, преимущество начальства! Твоим самочувствием поинтересуются, хотя бы для будущего отчета.
- Жив покамест, - буркнул Квинт Марций, успокаивая дыхание. - Как дела у наших?
- 86 процентов помещений под контролем.
- Отлично. Нужны живые пленники.
- Держись, господин, - пророкотал Гай Бруттий. - Сейчас мы доберемся до мостика.
Префекту вдруг стало весело. Как же он понимал сейчас бывшую Фортунату. Одна команда, одна цель, одна работа — о чем еще может мечтать прирожденный воин? И всё просто до предела: за спиной товарищ, а впереди — враг. Своих защищай, чужих убивай. Вот бы и всегда так было.
- Не увлекайтесь там. Пленных приказано брать живыми, - еще раз напомнил соратникам Гай Бруттий.
Сам Квинт Марций нацелился на вражеского командира и его офицеров. Если, конечно, у этих полудиких варваров есть какой-то аналог воинской иерархии.
«Ты — сноб, Аквилин, - самокритично отметил Квинт. - Варвары только что неслабо так погоняли «Аквилу» между астероидами. И ты - настоящий мятежник, потому что способен допустить, что достижения варваров достойны какого-либо внимания».
- Прикрой меня, префект.
Десятник уже примеривался резаком к задраенному изнутри люку на мостик.
- Погоди, давай попробуем с ними договориться.
Уничтожение оборудования рубки - с точки зрения руководителя поступок недальновидный.
- Эй! - Квинт постучал в переборку прикладом, морщась от приглушенной боли в потревоженной лопатке. - Говорит префект «Аквилы». Ваш корабль уже полностью... - он бросил беглый взгляд на легионера, ожидая подтверждения своих слов. Тот деловито кивнул. - Полностью под нашим контролем. Мостик мы все равно захватим, но хотелось бы обойтись без лишнего кровопролития.
В ответ — тишина, продлившаяся достаточно, чтобы Аквилины сделали однозначные выводы.
- Упертые гады, - мрачно молвил Гай и кликнул в коммуникатор. - Тит Папий, ко мне!
Легионер притопал довольно быстро.
- Мозго... хм... ухотёрку не забыл?
- Как можно! Она завсегда со мной, - расплылся в довольной ухмылке манипуларий.
Он деловито извлек из заплечного ранца свой планшет и принялся искать, где за стенной панелью спрятана проводка, ведущая на мостик.
- Сейчас он подключится к внутренней связи и... - Гай Бруттий красочно изобразил физиономией отвращение. - Акустический удар — это такое говно.
Десятника помимо воли передернуло. Квинта Марция, кстати, тоже.
- Ну, чего... готово! - доложил Тит.
- Только не на полную мощность, - предупредил префект. Звуковой удар убивал так же верно, как выстрел из «гладия».
- Разве ж мы изверги какие! Места там мало, им и минимума хватит. А теперь! Отключить внешние микрофоны!
В полнейшей тишине Квинт видел, как люк распахивается изнутри, и им под ноги валится бесчувственное тело вражеского офицера.
- Быстро и чисто! - похвалился довольный десятник, делая префекту приглашающее движение, мол, добро пожаловать на мостик. - Система управления не пострадала. А если Луций Ицилий не пожлобится на анальгетик, то через полтора стандартных часа эти уроды смогут записать свои показания собственноручно.
- А если медицине варваров доступно кохлеарное протезирование, то можно считать, им повезло, - добавил Квинт Марций, глядя как у поверженных врагов из ушей течет кровь.
- Надо было сразу сдаться. Тогда и при ушах остались бы, - Гай Бруттий с легкостью развеял гуманистические сомнения своего доблестного префекта. - Как плечо? Вколоть еще обезболивающего? А то у меня тройной запас есть.
- Благодарю. Я потерплю до медблока.
Легионеры втихомолку одобрительно переглянулись. Начальство оказалось не только вменяемым, но еще и весьма полезным в ближнем бою: не мешалось под ногами, думало мозгами и не совало нос, куда не просят. А еще болтали всякие: «Дефективный, дефективный...»! Нормальный дядька. Ну, разве только совсем чуток с придурью. Но от книжек еще и не то бывает.
Ни одна, самая подробная и до последней мелочи документальная запись не передаст подлинное напряжение, царящее на борту корабля во время боя. Никто из офицеров шагу не сделал в сторону от своих постов и не поднял ничего тяжелее светового пера, но воротники их форменных туник потемнели от пота. Впрочем, Антоний и сам-то заметил, что волосы его взмокли, а на кончике носа повисла соленая капля, лишь когда «Аквила» захватила лучом-корвусом вражеский корабль. От волнения сердце психокорректора трепыхалось в груди, так и норовя выпрыгнуть через горло.
Подсчет пульса Антония не утешил. «107 ударов в минуту? Ого!»
Оно и понятно, ибо удовольствие от синусовой тахикардии весьма сомнительное. У Ливии, Плавтия и остальных офицеров наблюдались все те же симптомы нарушения сердечного ритма. Но им, похоже, не просто нравилось, Аквилины на самом деле наслаждались каждым мгновением нечеловеческого напряжения всех сил. Глаза их сияли от восторга! Даже у скупого на эмоции командира манипулариев! А когда зашла речь об абордаже, то лишь безумец осмелился бы встать на дороге у Квинта Марция. Антоний бы точно на такой подвиг не решился.
А Ливия! Она, созданная эдаким аватаром корабля, она кипела первозданной радостью. Ликовала откровенно по-варварски, будто дикарка с захудалой планеты, застрявшей в доиндустриальном невежестве. Разве только в пляс не пустилась — с подскоками и улюлюканьем.
«Удивляешься? - отдернул себя Антоний. - Зря. Это просто Аквилины в их естественной среде обитания. Между палубой и белым кабинетом есть разница, верно?»
И разве все они — эти одержимые мужчины и женщины, Ливии, Плавтии, Фабриции и Марции — разве они все не прирожденные безумцы, чье смертельное сумасшествие тщательно выпестовано с раннего детства, откорректировано в юности и полностью сформировано в зрелые годы?
- Ты не остановишь его? - тихо спросил Антоний у наварха.
- В честь чего это? - удивилась женщина.
- Он — префект, разве тут нет нарушения субординации?
Ливия легкомысленно отмахнулась.
- Пусть порезвится, развеется. В последние дни на нашего Доблестного слишком много всего навалилось.
- Считаешь, излечение от стресса придет к Марцию в бою?
По выражению лиц офицеров мостика Луций Антоний догадался, что те одобряют поступок префекта и вообще предпочтут смерть в бою самой деликатной психокоррекции.
Ливия лишь ехидно ухмыльнулась краешком рта, подтверждая эту неприятную догадку.
- Счастье, если ты еще помнишь, в труде. Там же черпается душевное спокойствие и жизненная сила, - неожиданно процитировала Фабриция, сделав это демонстративно - по громкой связи. - Или ты сомневаешься, Луций Антоний?
Полудобровольный пассажир «Аквилы» растерянно огляделся по сторонам. Он никогда не думал...
- Да ты мятежник почище Гая Ацилия и всех нас вместе взятых! - удивленно присвистнула Ливия. - Мы тоже безумно любим дело своей жизни, вообрази!
- И упираемся, когда какой-то великий теоретик, вроде тебя, поковырявшись в мозгах, решает отнять у нас единственный смысл жизни, - проворчал мрачный Плавтий.
Астрогаторы традиционно не жаловали психокоррекционную службу. Живым и одушевленным навигационным приборам, в чьей бездонной памяти содержится больше звездных координат, чем в некоторых галактических атласах, не улыбалось отчитываться перед умниками, не способными отличить аксиометр от астросекстанта.
- Он же постоянно меняет траекторию… - шепотом пожаловался астрогатор Антонию – за неимением других благодарных слушателей. – И дрейф астероидов в этом квадрате уже не соответствует данным, которые мы получили…
- Вот поэтому наша любимая Республика и я лично обеспечили тебя самыми совершенными системами вычисления и анализа из возможных, - ядовито бросила Ливия, демонстрируя отменный слух. – Я пока следую генеральному курсу нашей дичи, но как мне не сорваться с его хвоста, если мой астрогатор некомпетентен?
Плавтий тихонько шмыгнул носом. Упрек не назвал бы справедливым даже самый строгий предвзятый судья, но у наварха «Аквилы» имелись свои критерии для оценки эффективности работы экипажа.
- Курс скорректирован, наварх.
- Неплохо,- кивнула она. – А! Вот наша пташка. Теперь никуда не денется. Квинт Марций, дай предупредительный по вектору 7 отметка 10. О, благодарю!
Ливия удовлетворенно ухмыльнулась. Залп «онагров» «Аквилы» превратил в мелкое крошево изрядную часть астероида, за которым собирался спрятаться противник, а заодно - ослепил его системы наведения. Вражеский корабль опасно кувыркнулся вперед и начал бесконтрольно вращаться. Пока его экипаж ликвидировал последствия «привета с Лация», «Аквила» резко сократила разрыв, приблизившись на дистанцию прямого выстрела.
- Сперва – двигатели, потом – щиты, оружейные системы – на сладкое, - напомнила наварх, непроизвольно оскалившись. – Ульпий! Принять рулевое управление! А я, - она прищурилась, - займусь «рыбалкой»…
И нетерпеливо сплела пальцы, считая мгновения до момента, когда нужно будет активировать корвус – абордажный луч биремы.
Торвенторы отстрелялись быстро и чисто, как на учениях, сперва обездвижив, а затем - лишив противника возможности обороняться. И тут же узкий конус абордажного луча захватил недобитую добычу.
- Фульвий! Вызови их! – каркнула Ливия, скрючив пальцы так, словно лично скогтила подранка. Хотя, в каком-то смысле так оно и было.
- Неизвестное судно! Ваши щиты, двигатели и орудия выведены из строя. В последний раз предлагаю вам сдаться. Заглушите реактор и… О! – наварх повернулась к префекту, этак по-особенному выгнув бровь: - Они еще могут чем-то стрелять?
Дескать, Квинт Марций, разберись.
- Уже не могут, - хмыкнул префект, решив вопрос.
- Ну, что ж… - Ливия пожала плечами и откинулась в кресле. – Полагаю, твоим ребятам не терпится порезвиться, Квинт Марций. Самое время пойти на абордаж, как полагаешь?
Абордаж! Кто из юных Марциев не грезил о подвигах с оружием в руках? Не сыскать таких, хоть всю галактику переверни. И отсиживая зады на скучных занятиях по тактике, все они сквозь унылые схемы и бесконечные статистические выкладки видели, как наяву, жаркие бои на залитых кровью палубах захваченных вражеских кораблей. И себя в роли победителей — в помятой броне, с красивой царапиной на щеке и с раскаленной штурмовой винтовкой, небрежно заброшенной на плечо. Разве не так выглядят все настоящие герои — защитники Республики?
Некоторым, в том числе и Квинту Марцию, довелось участвовать в абордаже. Конечно, никаких красивых царапин там не выдавали, а после беготни по отсекам не то что винтовку на плечо положить, кто бы тебя самого отнес обратно. Однако же личный опыт, даже самый небольшой, всегда лучше любой теории. Благодаря незабвенному Константину, опыта Квинту Марцию хватило с лихвой. До сих пор ему снилась ярко-синяя вспышка парфского импульсного «иллара». Аквилин просыпался весь в поту, и в этом не было ничего удивительного, не так уж много людей видели выстрел и остались живы, чтобы рассказать о своих впечатлениях.
- Пожалуй, я пойду с легионерами, - сказал вдруг префект.
И выражение у него на лице было слишком уж удивленным, чтобы офицеры мостика не догадались о спонтанности такого решения. Оправдываться перед флотскими за свои поступки Квинту даже в голову не пришло. Еще чего не хватало! А резон у префекта имелся, хотя от командира манипулариев никто не требовал личного участия в боевой операции. Назовите это чувство интуицией, но Квинт Марций готов был отдать левую руку на отрезание плазменным резаком без наркоза, что обитатели безымянной планеты еще доставят Аквилинам немало хлопот. Пусть Антоний уже весь неэтично исхихикался, а Ливия по-особенному изогнула бровь, но тренировка навыков лишней не бывает.
Абордажная команда, конечно, не обрадуется. Но ребята прекрасно знают, что от перфекта в бою пользы больше, чем вреда. Это факт!
Ах, какой приятной тяжестью легла на плечи броня! Словно вторая кожа. Считается, что это лишь влияние энергозащиты на рецепторы, но у человека почти сразу возникает эйфорическое чувство абсолютной неуязвимости. Приходится ждать несколько минут, пока нервные окончания в мышцах привыкнут. Самые прекрасные мгновения, говоря откровенно. Когда слабое, голокожее, лишенное природной брони существо обретает силу и могущество.
В предшлюзовой, где собрался штурмовой отряд, начальство встретил самый радушный прием.
- Господин префект! - рявкнул Петроний.
Легионеры вытянулись по стойке смирно и дружно отсалютовали командиру.
- Возьмете в компанию? - криво ухмыльнулся Квинт.
- Так точно!
Бравый Гай Бруттий сверкнул белоснежной улыбкой. Лишний ствол всегда пригодится, к тому же за префектом не водится дурной привычки лезть с ценными указаниями к профи в своем деле. Квинт Марций без вопросов занял свое место в штурмовом боте-«гарпаго»и до самой стыковки тщательно дышал в респиратор, насыщая кровь стимулятором, как и предписано инструкцией. Вражеская пропаганда уже который год трубит на всю галактику об ужасах лацийской армейской наркомании, но на деле ничего ужасного в том нет, чтобы недолго побыть храбрее, быстрее и сконцентрированнее, чем обычно.
Бот упруго прилепился к стыковочному шлюзу вражеской либурны, громко лязгнули блокираторы, давая сигнал к боевому построению. Пока выравнивалось давление в шлюзовой камере, все терпеливо ждали. Не исключено ведь, что с той стороны точно такая же команда приготовилась открыть створки и ринуться навстречу захватчикам. Случалось и такое, хоть и нечасто. Обычно защитники ждут, когда атакующие справятся с затворами.
- Приготовиться!
В шлюзовой было пусто, а люк, как и предполагал Квинт, закрыт.
- Режем или...? - небрежно спросил Тит Папий.
- Ломай код, - приказал десятник без малейших колебаний, выполняя четкое указание руководства: «Это корыто нам самим потом пригодится».
- Без вопросов.
И с этого момента время потекло прерывистыми отрезками. Скачками. Нудная возня Тита Папия, а потом неожиданно — бац! - зев открывающегося люка, почти сразу звуки выстрелов — негромкие и нестрашные, и наоборот — оглушительные вопли в наушниках шлема. И какая-то раздражающая неторопливость Аквилинов и собственная неспешность. Когда кажется, всё, что делаешь, слишком медленно, и ты по-любому опоздал, везде опоздал. А враги, их слишком много и они очень быстрые, стремительные и неуловимые. А ты — медленный... Потому что голова думает быстрее, чем работают руки, и время расслаивается между работой мысли и действием. А затем ты — трах-бах! - и оказываешься практически возле чужого мостика. И только вечные боги знают, как ты там очутился.
- Сзади, префект!
Ранение от лучевого оружия похоже на ожог, боль от которого нарастает с каждой секундой. От легкого дискомфорта до нестерпимого ужаса. Но, как правило, бойцу хватает времени, чтобы впрыснуть в кровь анальгетик и местный коагулянт. Вот и Квинт Марций успел, а потом пристрелил своего обидчика.
- Как ты, господин?
Вот оно, преимущество начальства! Твоим самочувствием поинтересуются, хотя бы для будущего отчета.
- Жив покамест, - буркнул Квинт Марций, успокаивая дыхание. - Как дела у наших?
- 86 процентов помещений под контролем.
- Отлично. Нужны живые пленники.
- Держись, господин, - пророкотал Гай Бруттий. - Сейчас мы доберемся до мостика.
Префекту вдруг стало весело. Как же он понимал сейчас бывшую Фортунату. Одна команда, одна цель, одна работа — о чем еще может мечтать прирожденный воин? И всё просто до предела: за спиной товарищ, а впереди — враг. Своих защищай, чужих убивай. Вот бы и всегда так было.
- Не увлекайтесь там. Пленных приказано брать живыми, - еще раз напомнил соратникам Гай Бруттий.
Сам Квинт Марций нацелился на вражеского командира и его офицеров. Если, конечно, у этих полудиких варваров есть какой-то аналог воинской иерархии.
«Ты — сноб, Аквилин, - самокритично отметил Квинт. - Варвары только что неслабо так погоняли «Аквилу» между астероидами. И ты - настоящий мятежник, потому что способен допустить, что достижения варваров достойны какого-либо внимания».
- Прикрой меня, префект.
Десятник уже примеривался резаком к задраенному изнутри люку на мостик.
- Погоди, давай попробуем с ними договориться.
Уничтожение оборудования рубки - с точки зрения руководителя поступок недальновидный.
- Эй! - Квинт постучал в переборку прикладом, морщась от приглушенной боли в потревоженной лопатке. - Говорит префект «Аквилы». Ваш корабль уже полностью... - он бросил беглый взгляд на легионера, ожидая подтверждения своих слов. Тот деловито кивнул. - Полностью под нашим контролем. Мостик мы все равно захватим, но хотелось бы обойтись без лишнего кровопролития.
В ответ — тишина, продлившаяся достаточно, чтобы Аквилины сделали однозначные выводы.
- Упертые гады, - мрачно молвил Гай и кликнул в коммуникатор. - Тит Папий, ко мне!
Легионер притопал довольно быстро.
- Мозго... хм... ухотёрку не забыл?
- Как можно! Она завсегда со мной, - расплылся в довольной ухмылке манипуларий.
Он деловито извлек из заплечного ранца свой планшет и принялся искать, где за стенной панелью спрятана проводка, ведущая на мостик.
- Сейчас он подключится к внутренней связи и... - Гай Бруттий красочно изобразил физиономией отвращение. - Акустический удар — это такое говно.
Десятника помимо воли передернуло. Квинта Марция, кстати, тоже.
- Ну, чего... готово! - доложил Тит.
- Только не на полную мощность, - предупредил префект. Звуковой удар убивал так же верно, как выстрел из «гладия».
- Разве ж мы изверги какие! Места там мало, им и минимума хватит. А теперь! Отключить внешние микрофоны!
В полнейшей тишине Квинт видел, как люк распахивается изнутри, и им под ноги валится бесчувственное тело вражеского офицера.
- Быстро и чисто! - похвалился довольный десятник, делая префекту приглашающее движение, мол, добро пожаловать на мостик. - Система управления не пострадала. А если Луций Ицилий не пожлобится на анальгетик, то через полтора стандартных часа эти уроды смогут записать свои показания собственноручно.
- А если медицине варваров доступно кохлеарное протезирование, то можно считать, им повезло, - добавил Квинт Марций, глядя как у поверженных врагов из ушей течет кровь.
- Надо было сразу сдаться. Тогда и при ушах остались бы, - Гай Бруттий с легкостью развеял гуманистические сомнения своего доблестного префекта. - Как плечо? Вколоть еще обезболивающего? А то у меня тройной запас есть.
- Благодарю. Я потерплю до медблока.
Легионеры втихомолку одобрительно переглянулись. Начальство оказалось не только вменяемым, но еще и весьма полезным в ближнем бою: не мешалось под ногами, думало мозгами и не совало нос, куда не просят. А еще болтали всякие: «Дефективный, дефективный...»! Нормальный дядька. Ну, разве только совсем чуток с придурью. Но от книжек еще и не то бывает.
Ни одна, самая подробная и до последней мелочи документальная запись не передаст подлинное напряжение, царящее на борту корабля во время боя. Никто из офицеров шагу не сделал в сторону от своих постов и не поднял ничего тяжелее светового пера, но воротники их форменных туник потемнели от пота. Впрочем, Антоний и сам-то заметил, что волосы его взмокли, а на кончике носа повисла соленая капля, лишь когда «Аквила» захватила лучом-корвусом вражеский корабль. От волнения сердце психокорректора трепыхалось в груди, так и норовя выпрыгнуть через горло.
Подсчет пульса Антония не утешил. «107 ударов в минуту? Ого!»
Оно и понятно, ибо удовольствие от синусовой тахикардии весьма сомнительное. У Ливии, Плавтия и остальных офицеров наблюдались все те же симптомы нарушения сердечного ритма. Но им, похоже, не просто нравилось, Аквилины на самом деле наслаждались каждым мгновением нечеловеческого напряжения всех сил. Глаза их сияли от восторга! Даже у скупого на эмоции командира манипулариев! А когда зашла речь об абордаже, то лишь безумец осмелился бы встать на дороге у Квинта Марция. Антоний бы точно на такой подвиг не решился.
А Ливия! Она, созданная эдаким аватаром корабля, она кипела первозданной радостью. Ликовала откровенно по-варварски, будто дикарка с захудалой планеты, застрявшей в доиндустриальном невежестве. Разве только в пляс не пустилась — с подскоками и улюлюканьем.
«Удивляешься? - отдернул себя Антоний. - Зря. Это просто Аквилины в их естественной среде обитания. Между палубой и белым кабинетом есть разница, верно?»
И разве все они — эти одержимые мужчины и женщины, Ливии, Плавтии, Фабриции и Марции — разве они все не прирожденные безумцы, чье смертельное сумасшествие тщательно выпестовано с раннего детства, откорректировано в юности и полностью сформировано в зрелые годы?
- Ты не остановишь его? - тихо спросил Антоний у наварха.
- В честь чего это? - удивилась женщина.
- Он — префект, разве тут нет нарушения субординации?
Ливия легкомысленно отмахнулась.
- Пусть порезвится, развеется. В последние дни на нашего Доблестного слишком много всего навалилось.
- Считаешь, излечение от стресса придет к Марцию в бою?
По выражению лиц офицеров мостика Луций Антоний догадался, что те одобряют поступок префекта и вообще предпочтут смерть в бою самой деликатной психокоррекции.
Ливия лишь ехидно ухмыльнулась краешком рта, подтверждая эту неприятную догадку.
- Счастье, если ты еще помнишь, в труде. Там же черпается душевное спокойствие и жизненная сила, - неожиданно процитировала Фабриция, сделав это демонстративно - по громкой связи. - Или ты сомневаешься, Луций Антоний?
Полудобровольный пассажир «Аквилы» растерянно огляделся по сторонам. Он никогда не думал...
- Да ты мятежник почище Гая Ацилия и всех нас вместе взятых! - удивленно присвистнула Ливия. - Мы тоже безумно любим дело своей жизни, вообрази!
- И упираемся, когда какой-то великий теоретик, вроде тебя, поковырявшись в мозгах, решает отнять у нас единственный смысл жизни, - проворчал мрачный Плавтий.
Астрогаторы традиционно не жаловали психокоррекционную службу. Живым и одушевленным навигационным приборам, в чьей бездонной памяти содержится больше звездных координат, чем в некоторых галактических атласах, не улыбалось отчитываться перед умниками, не способными отличить аксиометр от астросекстанта.
ГЛАВА 3
