Дрыхнущий дракон принимал за колыбельные и стихи, и прозу, а зачастую и танцы с живописью. Опять же, со временем городские власти полностью переложили почетную обязанность убаюкивания ящера на университетских разумников. А чтобы никому не было обидно, то принять участие в мероприятии должен был каждый — студенты, преподаватели, бухгалтерия, библиотекари и даже уборщики. Творческий коллегиум собирал работы и представлял их на суд ректора. Занятие, отнимавшее кучу времени и сил, яростно ненавидимое всеми и неизбежное, как восход солнца. Три года Хельша умудрялась избегать этой участи. И только горные боги знают чего ей это стоило. И вот опять!
Пока гномка, образно говоря, грызла кирку от досады, Вероника тихонечко разгребла завал на столе и на образовавшуюся плешь выложила стопку с творческими работами. Точно такая же, наверняка, ждала Хельшу на её кафедре. Кончиками пальцев, борясь с отвращением, гномка взяла самый верхний и зачитала вслух:
- "За окном шел снег и рота дворцовой охраны..."
Эрил застонал, зажал уши руками и затряс головой, взывая к милосердию.
- Подписано некой Ра-нис. Ранис.
- О! Это она! Это эльфийка по физподготовке, - взвизгнула Вероника Михална. - Это она самая!
Вне всякого сомнения. Буквы общего языка по-эльфийски хищно извивались и норовили сделать наклон влево.
- Это смерть моя. Это по мою душу, точно вам говорю.
- С этого момента поподробнее, - сказала Хельша и демонстративно уселась на стопку старых книг, служащую в кабинете профессора химии табуретом.
- Весточка из дома... - эльф ткнул пальцем в сторону корзины для мусора. - Очередная.
Корзина для мусора в захламленной до предела комнате олицетворяла собой для хозяина квинтэссенцию отвращения к её содержимому.
Ботаничка достала скомканный листок. О! Настоящая эльфийская гербовая бумага, которая не горит, не пачкается, не рвется и... Правильно! Не тонет. Из чего они её делают?
- Тут на эльфийском, - Хельша демонстративно повертела исписанный каллиграфическим почерком лист. - Ты вкратце перескажи, что у вас там стряслось?
- Извини, забыл, - Эрил вздохнул. - Если коротко - я теперь четвертый.
- Четвертый кто?
- Четвертый принц, - эльф вздохнул уже совершенно душераздирающе и даже глаза прикрыл рукой. Немедленно измазав лоб в чернилах.
- Кувалду ж тебе в... - не сдержалась Хельша.
Как говорят гномы: чем ближе к топке, тем жарче жопке. А они знают толк в политической борьбе.
- Что будем делать? - спросила она заговорщическим шепотом.
- Снимать халат и бегать... - вяло огрызнулась титулованная персона. - Прикончат меня, точно. В Залах Памяти у них взрыв случился, сразу целую толпу родичей Владыки к предкам отправили всем скопом. А кто у нас подозрительный изгнанник и вообще химик? И кого заочно обвинят и приговорят? Кончились спокойные деньки. Еще и магов этих недоделанных мне в расписание поставили, чтоб им окосеть, недоумкам! Представляешь, даю им реакцию обмена, а они... - Эрил опять неосознанно соскочил с темы своего неожиданного "владычества" на любимую тему идиотизма адептов с магических факультетов.
- Взорвали? И чем же их взорвали? - осторожно спросила гномка, холодея от нехорошего предчувствия.
- Не знаю, - нахмурился тот. - Не уверен, но... Если магическим путем, то это просто плохо, а если... - и замолчал, предоставив девушкам возможность самим домыслить. - В общем, надо бы выяснить. Потому что немагических вариантов не так много, и все они - хуже некуда. Либо гномы, либо...
И тогда Хельша выругалась в тех выражениях, от которых поседел бы и её папаша-знатный матерщинник. К счастью, ни Вероника, ни Эрил не поняли и половины произнесенных слов.
- У нас с тобой, друг мой Эрил крупные неприятности.
- А то я не знаю!
Вероника тяжело задышала, с пробулькиванием в легких, и стала покрываться синюшной бледностью.
- Михална! Стоп!
С пальцев эльфа маленькой сиреневой бабочкой слетело целительное заклинание, вспорхнуло на покрытый испариной лоб выселенки и тут же впиталось, купируя начинающийся астматический приступ.
- Сто раз тебе говорил — делай дыхательную гимнастику. А ты? Отправлю под купол ждать портала домой!
Когда эльф включал «Принца», это бодрило почище самого сильного зелья. Просто делал он это редко и под соответствующее настроение. Как сегодня например.
Отвалить три сребрушки за «Лекции по систематике растений» и не почувствовать себя обворованным, мог только человек не знающий цену простым радостям. Да на эти деньги можно всю ночь по кабакам гулять! Еще сребрушка ушла на подкуп господина библиотекаря, чтобы не торчать в читальном зале, а дома на диване вкушать, как говорят эльфы, пыльцу знаний. Йорген снова посмотрел на две тонких книжицы, вообразил себе сопоставимое по цене количество полных пивных кружек и собирался издать горестный вздох. Но его опередили. Сутулая тень на лавочке под цветущей осиной (да, они тоже цветут) излила в одном протяжном звуке всю скорбь Йоргена по утраченным возможностям. В любом другом случае юноша, в быту сердобольностью не обремененный, прошел бы мимо, но макушка неведомого страдальца показалась знакомой. Не так уж много в Альбине пернатых перевертышей.
- Ты чего тут?
Девушка быстрым движением утерла нос и попыталась пригладить взъерошенные перья.
- Да вот... сижу...
На лавочке рядом лежал знакомый любому студенту узелок с выпирающими корешками книг, натянувшими ткань накидки.
- Поздно уже, иди в свою комнату.
- Теперррь это не моя комната.
Если быть до конца честным, то Йорген тоже не стал бы жить под одной крышей с кем-то из клювомордых. Толку-то, если ни сосиской, ни пивом у такого соседа все равно не разживешься, это самое меньшее. А то ведь оно еще и укусить может. И отнюдь не вегетариански, не за кабачок. Удивительно, что Карре вообще дали заселиться в общежитие. Но вслух он этого говорить не стал. Клювомордая всё-таки его коллега по... ассистентству.
- А ты бы перевернулась и покусала б их в ответ.
Карра тщательно разгладила помятое перо на затылке. Барышня многословностью не отличалась, это точно. Или не достаточно хорошо знала общий.
- Мне нельзя, - сказала она мрачно. - Я пообещала, что не буду.
- Кому? Ректору?
- Угу.
- Ты что, с ним встречалась? - поразился Йорген.
Случай с зачислением клювомордой, конечно, уникален, но чтобы вот прям так... О!
- Расписку написала. Кровью.
- Пра-авда?
Девушка обратила к собеседнику бледное лицо со следами недавней битвы, затянула глазные яблоки третьим веком — плотным и блестящим и оскалила мелкие зубы. Йорген непроизвольно сделал шаг назад.
- Шутка, - сказала Карра. - Я правильно улыбнулась? Как люди? Получилось?
- Это улыбка была такая?
Та кивнула. И рассмеялась вполне себе по-человечески, без жутких гримас.
- Ты смешной. Испугался?
Юноша решил сменить тему.
- Куда ты теперь пойдешь? В смысле, ночевать сегодня и вообще.
- Не знаю. Пустишь к себе?
- Не могу, мы с еще тремя парнями снимаем одну комнату. Ты же девушка. И вообще...
Почти чистую правду сказал. Комната была таки одна, но сосед лишь один, и он был не студент.
- Ладно, - согласилась Карра, задирая юбку и поглаживая расшибленное в драке колено. - Нельзя так нельзя. Чего так смотррришь?
- Ты бы еще хвост показала! - возмутился смущенный одногруппник.
- У меня сейчас нет хвоста. Зачем он мне сейчас? Хвост для баланса нужен.
Барышня продолжила как ни в чем не бывало считать боевые раны. Голени, скрытые под вязанными гетрами, были сверху до низу покрыты ссадинами, но Карру опечалило совершенно иное:
- ...и ботинок порррвали, вот же... говорррящие мясные тушки!
Теперь уже хохотал Йорген.
- Как, как ты их назвала? Вот потеха! Вы ж не едите мясо.
- Это такое ррругательство. Очень обидное, - нехотя пояснила Карра. - Я купила эти ботинки в городе. Хорошие, старые, рррастоптанные, мягкие, а эти... тушки... Ладно, потом заплатку поставлю.
- И сколько они стоили? Ну, просто любопытно же.
- Десять сребрушек.
Да, в этом городе такой девушке делать было нечего. Облапошат, обманут или еще чего похуже сделают.
- Куда ж тебя девать-то?
Прежде юному господину Поляну ни разу не приходилось решать проблемы других людей самостоятельно. Не просто денег дать в долг, а именно что позаботиться. Зато он отлично усвоил, что свою ношу всегда можно переложить на чужие плечи.
- А ты к наставнице Хельше обратись, - сообразил Йорген. - Ты — ученица, она — твой учитель, она должна помочь.
Казалось, идея перекатывалась в голове Карры, как стальной шарик в пустом кувшине. Глаза двигались, перья то поднимались, то опускались, и даже уши чуть заметно шевелились от умственного напряжения. Жуткая девица!
- Попробовать можно. А нет, так поживу пока на кафедре.
- А потом?
- Потом наступит лето. Тепло будет, можно спать в кустах. Я тут приметила пару удобных местечек.
Непохоже, что о приходе осени и зимы Карра задумывалась всерьез. Она болтала ногами (одна - в старом и рваном ботинке), почесывала синяки и выглядела беззаботнее сороки.
- Я бы на твоем месте попробовал понравиться нашей наставнице. Уж кто-кто, а ты ей очень полезна.
- Хм...
Тонких намеков барышня тоже не понимала, а Йорген так вот, с наскоку, не мог решить выгодно ему просвещать клювомордую относительно планов наставницы или оставить в простодушном неведении. В любом случае, надо поспешить и подсуетиться.
- Слушай, давай-ка, я тебя прямо сейчас на кафедру отведу? Вдвоем веселее и вдруг тебя снова захотят побить?
Являть благородство по отношению к существу, которое в иной своей ипостаси может одним ударом пополам разорвать, легко и даже приятно. И не слишком обременительно, что важно.
Чиниться Карра не стала. Подхватила узелок и зашагала рядом, почти не прихрамывая. Раны у клювомордых заживали быстро, быстрее даже, чем у эльфов. А если бы она перевернулась, то вообще моментально. Так говорили знающие люди.
- А вот когда ты превращаешься, то это как? - не выдержал и спросил Йорген. Все равно уже стемнело и увидеть его красные щеки спутница не могла.
- Что - как?
- Нуууу.... У тебя растет хвост, вытягиваются челюсти, уши... Много это времени занимает? Больно?
- Нисколько это не занимает. Раз — и всё. Только одежду надо заранее снять, чтобы не порвать. Я уже, прямо сейчас, и в другом обличье тоже. Одновременно.
- Не понимаю.
- Вот у тебя рука есть, - попыталась объяснить Карра и цапнула сокурсника за кисть. - С одной стороны ладонь, а с другой стороны запястье, но это всё равно рука. Или голова. С одной стороны у тебя лицо, а с другой — волосы, но голова-то целая. Или тело. С одной стороны у него — ягодицы, а с другой - ...
Что находилось по другую сторону задницы Йорген отлично знал. И выдернул руку из крепкой хватки одногруппницы.
- Я понял! Хватит!
- Ничего ты не понял, - поморщилась досадливо девчонка. - Но по-другому я объяснить не умею.
Они стояли уже возле входа на ботаническую кафедру.
- Хорошо, а перья почему вырастают?
Карра подумала, отрастила на лбу маленькое перышко, затем выдрала его без всякой жалости и воткнула в брошь на берете юноши.
- Атавизм, - буркнула она и исчезла за дверью.
Карра сидела на корточках прямо под дверями кабинета и обеими руками ковырялась в собственной прическе. То ли перья чистила, то ли блох ловила, но выглядела клювомордая так, словно её головой совсем недавно мели хозяйственный двор. Тут даже самый не наблюдательный гном заподозрит неладное.
- Что у тебя случилось?
- Ничего, - вспыхнула девушка и быстренько затолкала ногой что-то себе под юбки. Вроде как спрятала. - Наставница сказала прийти после занятий, вот я и пррришла.
Взгляд у перевертыша был слишком честный для правдивого ответа. И оставался таковым, пока на носу, на самом кончике росло перо - маленькое и пестрое.
- Ой! - врушка спешно выдернула улику.
Хельша слишком давно работала в Университете, чтобы не ведать про нравы царящие в студенческих общежитиях. Особенно - в отношении новеньких, тем более — непонятных чужаков. Ей самой в свое время досталось от сокурсников. Рассказывали, что многие выселенцы прямо-таки рвутся учиться магическим наукам. Зачем? Почему они считают, что это так просто? Загадка природы.
- Значит, тебя побили и выгнали, а денег на съем комнаты в городе нет.
Это был не вопрос. Но чтобы окончательно убедиться в правоте, Хельша ловко приподняла подол её юбки. Так и есть! Узелок с пожитками и книжками, зажатый между тощими мосласто-голенастыми ногами в высоких теплых гетрах.
- Я сама ушла, - заявила гордая дочь далеких степей, тут же расцветая целым кустом мелких перышек и опять-таки на носу.
- Так, Карра из клана Белого Знамени, сколько тебе весен? - строго спросила Хельша.
- Двадцать.
Перьев стало еще больше. Теперь они торчали еще и над верхней губой, точно пышные усы.
- Говори честно!
- Шестнадцать.
Толстое перо проклюнулось из переносицы, как рог единорога.
- А точнее?
- Мне в этом году будет шестнадцать, - прошептала девчонка, яростно выщипывая предательское оперение. - Это же неважно! Людей, я точно знаю, принимают и в пятнадцать. А я взрослая уже.
- В таком случае, отчего же ты не наваляла обидчикам по-взрослому, как это принято у твоих сородичей?
- Их было слишком много, - честно призналась та, шмыгнув совершенно чистым носом. - Тактически разумнее было убежать.
- Хм...
Может быть, в частных магических школах и пансионах с учениками и принято было носиться, как землекоп с тачкой, но в Альбинском Университете студентов считали взрослыми, которые должны самостоятельно справляться со своими невзгодами.
- И где ты собираешься жить? - хладнокровно полюбопытствовала гномка. Хельше тоже однажды пришлось ночевать на лавочке в парке. Следующую ночь там уже ночевала её обидчица, но опыт неприкаяности имелся. А с тактикой у гномов всегда было неважнецки.
Девица-перевертыш задумчиво посмотрела на собеседницу и решила не экспериментировать с новой ложью.
- Если наставница позволит, то пару дней здесь, на кафедре. В лаборррантской.
Именно там, где хранилось знаменитое собрание образцов злаковых культур.
«Так-так, - встревожилась единственная дочь подозрительного Хьюхи. - Клювомордые у нас— вегетарианцы. Все равно, что пускать кота ночевать в виварий. Сожрет ведь!» Решение напрашивалось само собой. Здравый смысл, глас которого так силен в каждом гноме, настойчиво подсказывал, что Карру можно просто ссудить деньгами. Потом вернет долг из стипендии, делов то. Но тут в битву вступила пресловутая гномья...ж-ж-ж... экономность. И конечно победила с разгромным счетом.
- Ладно, - сдалась Хельша. - Можешь эти пару дней пожить у меня, - и видя, как лицо ассистентки озаряется робкой улыбкой, а перья на макушке встают дыбом от радости, поспешила внести важные уточнения: - Но есть условия. Не врать! У Вероники — аллергия на перья! Не есть мои цветы! Они — редкие и нужны мне для научной работы. И ни при каких обстоятельствах не перекидываться в истинную форму!
На самом деле Хельше было страшно любопытно, однако зрелища покрытой перьями, зубастой и прыгучей твари мог не одобрить Эрил.
- Спасибо, наставница!
Клювомордая снова весьма почтительно преклонила колено, однако новое перо на-гора не выдала. Видимо, первое авансом включало в себя благодарность за будущие благодеяния, что Хельшу вполне устраивало.
Пока гномка, образно говоря, грызла кирку от досады, Вероника тихонечко разгребла завал на столе и на образовавшуюся плешь выложила стопку с творческими работами. Точно такая же, наверняка, ждала Хельшу на её кафедре. Кончиками пальцев, борясь с отвращением, гномка взяла самый верхний и зачитала вслух:
- "За окном шел снег и рота дворцовой охраны..."
Эрил застонал, зажал уши руками и затряс головой, взывая к милосердию.
- Подписано некой Ра-нис. Ранис.
- О! Это она! Это эльфийка по физподготовке, - взвизгнула Вероника Михална. - Это она самая!
Вне всякого сомнения. Буквы общего языка по-эльфийски хищно извивались и норовили сделать наклон влево.
- Это смерть моя. Это по мою душу, точно вам говорю.
- С этого момента поподробнее, - сказала Хельша и демонстративно уселась на стопку старых книг, служащую в кабинете профессора химии табуретом.
- Весточка из дома... - эльф ткнул пальцем в сторону корзины для мусора. - Очередная.
Корзина для мусора в захламленной до предела комнате олицетворяла собой для хозяина квинтэссенцию отвращения к её содержимому.
Ботаничка достала скомканный листок. О! Настоящая эльфийская гербовая бумага, которая не горит, не пачкается, не рвется и... Правильно! Не тонет. Из чего они её делают?
- Тут на эльфийском, - Хельша демонстративно повертела исписанный каллиграфическим почерком лист. - Ты вкратце перескажи, что у вас там стряслось?
- Извини, забыл, - Эрил вздохнул. - Если коротко - я теперь четвертый.
- Четвертый кто?
- Четвертый принц, - эльф вздохнул уже совершенно душераздирающе и даже глаза прикрыл рукой. Немедленно измазав лоб в чернилах.
- Кувалду ж тебе в... - не сдержалась Хельша.
Как говорят гномы: чем ближе к топке, тем жарче жопке. А они знают толк в политической борьбе.
- Что будем делать? - спросила она заговорщическим шепотом.
- Снимать халат и бегать... - вяло огрызнулась титулованная персона. - Прикончат меня, точно. В Залах Памяти у них взрыв случился, сразу целую толпу родичей Владыки к предкам отправили всем скопом. А кто у нас подозрительный изгнанник и вообще химик? И кого заочно обвинят и приговорят? Кончились спокойные деньки. Еще и магов этих недоделанных мне в расписание поставили, чтоб им окосеть, недоумкам! Представляешь, даю им реакцию обмена, а они... - Эрил опять неосознанно соскочил с темы своего неожиданного "владычества" на любимую тему идиотизма адептов с магических факультетов.
- Взорвали? И чем же их взорвали? - осторожно спросила гномка, холодея от нехорошего предчувствия.
- Не знаю, - нахмурился тот. - Не уверен, но... Если магическим путем, то это просто плохо, а если... - и замолчал, предоставив девушкам возможность самим домыслить. - В общем, надо бы выяснить. Потому что немагических вариантов не так много, и все они - хуже некуда. Либо гномы, либо...
И тогда Хельша выругалась в тех выражениях, от которых поседел бы и её папаша-знатный матерщинник. К счастью, ни Вероника, ни Эрил не поняли и половины произнесенных слов.
- У нас с тобой, друг мой Эрил крупные неприятности.
- А то я не знаю!
Вероника тяжело задышала, с пробулькиванием в легких, и стала покрываться синюшной бледностью.
- Михална! Стоп!
С пальцев эльфа маленькой сиреневой бабочкой слетело целительное заклинание, вспорхнуло на покрытый испариной лоб выселенки и тут же впиталось, купируя начинающийся астматический приступ.
- Сто раз тебе говорил — делай дыхательную гимнастику. А ты? Отправлю под купол ждать портала домой!
Когда эльф включал «Принца», это бодрило почище самого сильного зелья. Просто делал он это редко и под соответствующее настроение. Как сегодня например.
Отвалить три сребрушки за «Лекции по систематике растений» и не почувствовать себя обворованным, мог только человек не знающий цену простым радостям. Да на эти деньги можно всю ночь по кабакам гулять! Еще сребрушка ушла на подкуп господина библиотекаря, чтобы не торчать в читальном зале, а дома на диване вкушать, как говорят эльфы, пыльцу знаний. Йорген снова посмотрел на две тонких книжицы, вообразил себе сопоставимое по цене количество полных пивных кружек и собирался издать горестный вздох. Но его опередили. Сутулая тень на лавочке под цветущей осиной (да, они тоже цветут) излила в одном протяжном звуке всю скорбь Йоргена по утраченным возможностям. В любом другом случае юноша, в быту сердобольностью не обремененный, прошел бы мимо, но макушка неведомого страдальца показалась знакомой. Не так уж много в Альбине пернатых перевертышей.
- Ты чего тут?
Девушка быстрым движением утерла нос и попыталась пригладить взъерошенные перья.
- Да вот... сижу...
На лавочке рядом лежал знакомый любому студенту узелок с выпирающими корешками книг, натянувшими ткань накидки.
- Поздно уже, иди в свою комнату.
- Теперррь это не моя комната.
Если быть до конца честным, то Йорген тоже не стал бы жить под одной крышей с кем-то из клювомордых. Толку-то, если ни сосиской, ни пивом у такого соседа все равно не разживешься, это самое меньшее. А то ведь оно еще и укусить может. И отнюдь не вегетариански, не за кабачок. Удивительно, что Карре вообще дали заселиться в общежитие. Но вслух он этого говорить не стал. Клювомордая всё-таки его коллега по... ассистентству.
- А ты бы перевернулась и покусала б их в ответ.
Карра тщательно разгладила помятое перо на затылке. Барышня многословностью не отличалась, это точно. Или не достаточно хорошо знала общий.
- Мне нельзя, - сказала она мрачно. - Я пообещала, что не буду.
- Кому? Ректору?
- Угу.
- Ты что, с ним встречалась? - поразился Йорген.
Случай с зачислением клювомордой, конечно, уникален, но чтобы вот прям так... О!
- Расписку написала. Кровью.
- Пра-авда?
Девушка обратила к собеседнику бледное лицо со следами недавней битвы, затянула глазные яблоки третьим веком — плотным и блестящим и оскалила мелкие зубы. Йорген непроизвольно сделал шаг назад.
- Шутка, - сказала Карра. - Я правильно улыбнулась? Как люди? Получилось?
- Это улыбка была такая?
Та кивнула. И рассмеялась вполне себе по-человечески, без жутких гримас.
- Ты смешной. Испугался?
Юноша решил сменить тему.
- Куда ты теперь пойдешь? В смысле, ночевать сегодня и вообще.
- Не знаю. Пустишь к себе?
- Не могу, мы с еще тремя парнями снимаем одну комнату. Ты же девушка. И вообще...
Почти чистую правду сказал. Комната была таки одна, но сосед лишь один, и он был не студент.
- Ладно, - согласилась Карра, задирая юбку и поглаживая расшибленное в драке колено. - Нельзя так нельзя. Чего так смотррришь?
- Ты бы еще хвост показала! - возмутился смущенный одногруппник.
- У меня сейчас нет хвоста. Зачем он мне сейчас? Хвост для баланса нужен.
Барышня продолжила как ни в чем не бывало считать боевые раны. Голени, скрытые под вязанными гетрами, были сверху до низу покрыты ссадинами, но Карру опечалило совершенно иное:
- ...и ботинок порррвали, вот же... говорррящие мясные тушки!
Теперь уже хохотал Йорген.
- Как, как ты их назвала? Вот потеха! Вы ж не едите мясо.
- Это такое ррругательство. Очень обидное, - нехотя пояснила Карра. - Я купила эти ботинки в городе. Хорошие, старые, рррастоптанные, мягкие, а эти... тушки... Ладно, потом заплатку поставлю.
- И сколько они стоили? Ну, просто любопытно же.
- Десять сребрушек.
Да, в этом городе такой девушке делать было нечего. Облапошат, обманут или еще чего похуже сделают.
- Куда ж тебя девать-то?
Прежде юному господину Поляну ни разу не приходилось решать проблемы других людей самостоятельно. Не просто денег дать в долг, а именно что позаботиться. Зато он отлично усвоил, что свою ношу всегда можно переложить на чужие плечи.
- А ты к наставнице Хельше обратись, - сообразил Йорген. - Ты — ученица, она — твой учитель, она должна помочь.
Казалось, идея перекатывалась в голове Карры, как стальной шарик в пустом кувшине. Глаза двигались, перья то поднимались, то опускались, и даже уши чуть заметно шевелились от умственного напряжения. Жуткая девица!
- Попробовать можно. А нет, так поживу пока на кафедре.
- А потом?
- Потом наступит лето. Тепло будет, можно спать в кустах. Я тут приметила пару удобных местечек.
Непохоже, что о приходе осени и зимы Карра задумывалась всерьез. Она болтала ногами (одна - в старом и рваном ботинке), почесывала синяки и выглядела беззаботнее сороки.
- Я бы на твоем месте попробовал понравиться нашей наставнице. Уж кто-кто, а ты ей очень полезна.
- Хм...
Тонких намеков барышня тоже не понимала, а Йорген так вот, с наскоку, не мог решить выгодно ему просвещать клювомордую относительно планов наставницы или оставить в простодушном неведении. В любом случае, надо поспешить и подсуетиться.
- Слушай, давай-ка, я тебя прямо сейчас на кафедру отведу? Вдвоем веселее и вдруг тебя снова захотят побить?
Являть благородство по отношению к существу, которое в иной своей ипостаси может одним ударом пополам разорвать, легко и даже приятно. И не слишком обременительно, что важно.
Чиниться Карра не стала. Подхватила узелок и зашагала рядом, почти не прихрамывая. Раны у клювомордых заживали быстро, быстрее даже, чем у эльфов. А если бы она перевернулась, то вообще моментально. Так говорили знающие люди.
- А вот когда ты превращаешься, то это как? - не выдержал и спросил Йорген. Все равно уже стемнело и увидеть его красные щеки спутница не могла.
- Что - как?
- Нуууу.... У тебя растет хвост, вытягиваются челюсти, уши... Много это времени занимает? Больно?
- Нисколько это не занимает. Раз — и всё. Только одежду надо заранее снять, чтобы не порвать. Я уже, прямо сейчас, и в другом обличье тоже. Одновременно.
- Не понимаю.
- Вот у тебя рука есть, - попыталась объяснить Карра и цапнула сокурсника за кисть. - С одной стороны ладонь, а с другой стороны запястье, но это всё равно рука. Или голова. С одной стороны у тебя лицо, а с другой — волосы, но голова-то целая. Или тело. С одной стороны у него — ягодицы, а с другой - ...
Что находилось по другую сторону задницы Йорген отлично знал. И выдернул руку из крепкой хватки одногруппницы.
- Я понял! Хватит!
- Ничего ты не понял, - поморщилась досадливо девчонка. - Но по-другому я объяснить не умею.
Они стояли уже возле входа на ботаническую кафедру.
- Хорошо, а перья почему вырастают?
Карра подумала, отрастила на лбу маленькое перышко, затем выдрала его без всякой жалости и воткнула в брошь на берете юноши.
- Атавизм, - буркнула она и исчезла за дверью.
Карра сидела на корточках прямо под дверями кабинета и обеими руками ковырялась в собственной прическе. То ли перья чистила, то ли блох ловила, но выглядела клювомордая так, словно её головой совсем недавно мели хозяйственный двор. Тут даже самый не наблюдательный гном заподозрит неладное.
- Что у тебя случилось?
- Ничего, - вспыхнула девушка и быстренько затолкала ногой что-то себе под юбки. Вроде как спрятала. - Наставница сказала прийти после занятий, вот я и пррришла.
Взгляд у перевертыша был слишком честный для правдивого ответа. И оставался таковым, пока на носу, на самом кончике росло перо - маленькое и пестрое.
- Ой! - врушка спешно выдернула улику.
Хельша слишком давно работала в Университете, чтобы не ведать про нравы царящие в студенческих общежитиях. Особенно - в отношении новеньких, тем более — непонятных чужаков. Ей самой в свое время досталось от сокурсников. Рассказывали, что многие выселенцы прямо-таки рвутся учиться магическим наукам. Зачем? Почему они считают, что это так просто? Загадка природы.
- Значит, тебя побили и выгнали, а денег на съем комнаты в городе нет.
Это был не вопрос. Но чтобы окончательно убедиться в правоте, Хельша ловко приподняла подол её юбки. Так и есть! Узелок с пожитками и книжками, зажатый между тощими мосласто-голенастыми ногами в высоких теплых гетрах.
- Я сама ушла, - заявила гордая дочь далеких степей, тут же расцветая целым кустом мелких перышек и опять-таки на носу.
- Так, Карра из клана Белого Знамени, сколько тебе весен? - строго спросила Хельша.
- Двадцать.
Перьев стало еще больше. Теперь они торчали еще и над верхней губой, точно пышные усы.
- Говори честно!
- Шестнадцать.
Толстое перо проклюнулось из переносицы, как рог единорога.
- А точнее?
- Мне в этом году будет шестнадцать, - прошептала девчонка, яростно выщипывая предательское оперение. - Это же неважно! Людей, я точно знаю, принимают и в пятнадцать. А я взрослая уже.
- В таком случае, отчего же ты не наваляла обидчикам по-взрослому, как это принято у твоих сородичей?
- Их было слишком много, - честно призналась та, шмыгнув совершенно чистым носом. - Тактически разумнее было убежать.
- Хм...
Может быть, в частных магических школах и пансионах с учениками и принято было носиться, как землекоп с тачкой, но в Альбинском Университете студентов считали взрослыми, которые должны самостоятельно справляться со своими невзгодами.
- И где ты собираешься жить? - хладнокровно полюбопытствовала гномка. Хельше тоже однажды пришлось ночевать на лавочке в парке. Следующую ночь там уже ночевала её обидчица, но опыт неприкаяности имелся. А с тактикой у гномов всегда было неважнецки.
Девица-перевертыш задумчиво посмотрела на собеседницу и решила не экспериментировать с новой ложью.
- Если наставница позволит, то пару дней здесь, на кафедре. В лаборррантской.
Именно там, где хранилось знаменитое собрание образцов злаковых культур.
«Так-так, - встревожилась единственная дочь подозрительного Хьюхи. - Клювомордые у нас— вегетарианцы. Все равно, что пускать кота ночевать в виварий. Сожрет ведь!» Решение напрашивалось само собой. Здравый смысл, глас которого так силен в каждом гноме, настойчиво подсказывал, что Карру можно просто ссудить деньгами. Потом вернет долг из стипендии, делов то. Но тут в битву вступила пресловутая гномья...ж-ж-ж... экономность. И конечно победила с разгромным счетом.
- Ладно, - сдалась Хельша. - Можешь эти пару дней пожить у меня, - и видя, как лицо ассистентки озаряется робкой улыбкой, а перья на макушке встают дыбом от радости, поспешила внести важные уточнения: - Но есть условия. Не врать! У Вероники — аллергия на перья! Не есть мои цветы! Они — редкие и нужны мне для научной работы. И ни при каких обстоятельствах не перекидываться в истинную форму!
На самом деле Хельше было страшно любопытно, однако зрелища покрытой перьями, зубастой и прыгучей твари мог не одобрить Эрил.
- Спасибо, наставница!
Клювомордая снова весьма почтительно преклонила колено, однако новое перо на-гора не выдала. Видимо, первое авансом включало в себя благодарность за будущие благодеяния, что Хельшу вполне устраивало.
