Я зажмурилась, даже мысленно не желая заканчивать эту мысль. Я чувствовала себя безмерно виноватой, но единственное чувство, которое вызывали во мне умершие – брезгливость…
Внезапный приступ тошноты заставил согнуться и уткнуться носом в теплый загривок Рокси. От него пахло глиной и, почему-то, полынью… а вот запаха гари, как ни странно, не было. Это принесло облегчение и дало сил побороть дурноту и немного прийти в себя.
«Надо быстро осмотреться и уходить, а то сорвусь», - с ужасом подумала я, торопливо пробираясь вперед и стараясь не смотреть по сторонам, на мрачные свидетельства чужой жестокости.
В какой-то момент меня отвлек Рокси. Он проснулся и активно завозился, желая оказаться на земле. Я успокаивала его, как могла – слишком уж неудачное он выбрал место для прогулки – но не преуспела. Зверек скулил и яростно извивался всем телом, словно я его пытать собиралась. Испугавшись, что уроню – совсем не ожидала, что в маленьком теле столько силы – я осторожно спустила Рокси с рук. Всерьез опасаясь, что зверек повредит себе неосторожным движением, я готова была в любой момент подхватить его. Неразумный ведь, не понимает, что раны лучше не тревожить, не напрягать лишний раз…
Рокси стоял нетвердо, но стоял. Повязки, которые я наложила, ему сильно мешали, а вот от боли он вроде бы не страдал.
«Может, и не было переломов?»
В самом деле, мало ли что мне показалось с перепугу. Не такой я специалист в медицине, чтоб диагнозы ставить. Может просто ушибло сильно…
А Рокси, подняв нос кверху, чтобы уловить запахи, внимательно изучал происходящее вокруг. Вдруг зверек замер. Губа его дернулась, нос сморщился, и в груди заклокотало глухое угрожающее рычание. Мне потребовалось несколько секунд, чтобы сообразить, что оно значит.
«Здесь кто-то есть!»
Не думая, что делаю, я подхватила с земли первую попавшуюся палку и заозиралась, в любую секунду ожидая нападения.
- Кто здесь? – срывающимся от страха голосом крикнула я.
Несколько мгновений было тихо, а потом раздался хриплый мужской голос.
- Какая ты гро-о-зная… - ядовито протянул он.
Рокси вздыбил шерсть на загривке и зарычал громче, а я поудобнее перехватила свое импровизированное оружие.
-Интере-е-сный у тебя защи-и-тник, - почти пропел невидимый собеседник.
- Кто ты? Выходи! – потребовала я.
- А то что? – насмешливо спросил голос.
И, пока я искала достойный ответ, из одного из домов показался парень с увесистым мешком на плече. Осторожно минуя валявшиеся всюду обломки, он направился ко мне. Он ничего не задел, и вроде бы ни разу не оступился, но было заметно, что в его движениях есть некая неправильность, странность. Приглядевшись внимательнее, я поняла, что парень сильно припадал на левую ногу, но это компенсировалось его просто нечеловеческой ловкостью. И если у обычного человека из-за хромоты походка выглядела бы нелепой и дерганой, то этот парень словно танцевал одному ему известный танец. Тех коротких мгновений, что я видела его в движении, хватило, чтобы понять: самые прославленные гимнасты, олимпийские чемпионы по сравнению с ним - просто колоды неповоротливые. Парень, как ртуть, перетекал из одного положения в другое, будто у него было, по крайней мере, в два раза больше мускулов и в три раза меньше костей, чем у любого другого. Я смотрела на него во все глаза, потому что никогда не видела ничего подобного и потому, что это был первый живой человек, встреченный в этом мире.
Парень приблизился и остановился в трех шагах от меня. Рокси напрягся всем телом и зарычал еще громче то и дело срываясь на утробный вой, а я от страха так вцепилась в свою палку, что, казалось, только домкрат смог бы разжать мои пальцы. Парень скользнул быстрым взглядом по зверьку и испытующе уставился на меня.
Он был примерно моего возраста, может чуть старше. Не очень высок – всего на полголовы выше меня – и пугающе худ. Короткие, небрежно обрезанные светлые волосы с ранней сединой торчали во все стороны, как солома. Да и вообще, весь его вид говорил о крайнем истощении: впалые щеки, заострившиеся нос и подбородок, сурово сжатые бескровные губы и большие запавшие глаза с глубокими синими тенями под ними. Сразу всплыли в памяти виденные когда-то фотографии узников Освенцима.
«Как он мог так двигаться?!» - поразилась я. Казалось, это тело не способно не то, что танцевать, но даже просто стоять прямо.
«Голодает он, что ли?» - задумалась я. – «А может, болен? Не заразиться бы».
В следующую секунду я встретилась с парнем взглядом, и все мысли вылетели из головы, осталось только желание убраться как можно дальше. Его глаза были странного цвета сожженной солнцем травы и горели с трудом сдерживаемой яростью и мрачным упорством. Эмоции вызвала не я (иначе сразу бросилась бы бежать с громкими криками), но все равно оставаться рядом не хотелось. Иллюзий, что в случае чего справлюсь с ним, я не питала.
- Эй? Палку-то опусти. Все равно не поможет, - позволив себя рассмотреть, процедил парень.
Возможно. Но с палкой я чувствовала себя увереннее. Не отобьюсь, так хоть врежу пару раз… на память. Однако нападать парень не спешил, а стоять с занесенной дубиной было глупо и, откровенно говоря, тяжело (руки уже начали затекать), поэтому совету последовала.
- Кто ты? – жестко, как на допросе, спросил парень. – Как здесь оказалась?
«Черт!»
Вот этого-то я и не придумала: как отвечать на подобные вопросы, не зная об этом мире совершенно ничего. Ну не выкладывать же первому встречному все, как на духу, в самом деле? Особенно тому, кто выглядит чем-то средним между бомжом и узником концлагеря и явно готов на многое, если не на все.
- Э-э… м-м-м… я… - надеясь выиграть время, замямлила я.
- О-о-очень понятно объяснила, – ухмыльнулся парень и, бросив быстрый взгляд на настороженно притихшего у моих ног Рокси, спросил: – Ты из этой деревни?
Вопрос был простой, на него я вполне могла ответить, не опасаясь выдать себя раньше времени.
- Нет, - помотала я головой.
- Тогда что ты тут делаешь? – нахмурился он. – Местные, кто успел, ушли давно, а у сееррингцев в отрядах женщин нет…
- У тебя еда есть? – перебила я.
Парень замолчал и нехорошо прищурился. В глазах на долю мгновения полыхнуло непонятное, но очень сильное, чувство. Я непроизвольно покрепче сжала палку, готовая защищаться. Все-таки один на один в лесу с парнем, совесть которого явно не чиста…
«Прикинусь дурочкой», - решила я. – «Дома это почти всегда помогало. Надеюсь, и тут сработает: парень перестанет видеть во мне угрозу, отвлечется от вопросов и, чем черт не шутит, даже поможет».
И пусть тип не был похож на рыцаря в сияющих доспехах, смысл жизни которого спасать попавших в беду девиц (этот скорее не на помощь придет, а отберет последнее), но я подумала, что образ недалекой блондинки подойдет как нельзя лучше.
- Я заблудилась! Два дня по лесу хожу, - следуя принятому плану, заныла я. – Без еды и огня! Вся промокла, замерзла, а одежду никак не высушить! И еще есть очень хочется и спать…
Я демонстративно зевнула и поежилась, но на парня спектакль не произвел никакого впечатления.
- Да? И-и-и? – по-прежнему глядя на меня с подозрением, спросил он.
«Что делать? Что сказать?» – запаниковала я. – «Как убедить его, что не опасна, не интересна в качестве жертвы и заслуживаю помощи?»
- А тут еще пожар! И мертвые! Мертвые везде! – я подпустила в голос дрожания, чтобы было похоже, что вот-вот расплачусь. Еще недавно это было недалеко от истины, поэтому получилось довольно натурально. Может, хоть это его проймет, и он перестанет задавать вопросы?
- Неужели?
- Да! Я так испугалась! Как хорошо, что вас встретила, а то… - я старательно и, надеюсь, многозначительно всхлипнула, уткнувшись носом в рукав (ведь палку так и не бросила).
- Ясно, – скривившись, будто лимон в рот положил, перебил меня парень. – Мне надо было сразу догадаться, что ты просто заблудилась.
Его хрипловатый голос звучал так… так…
Одной только интонацией парень умудрился выразить, что думает о моих умственных способностях и дал понять, что принимает игру, хотя не в восторге от нее. Не знаю, что заставило его сделать это. Может, решил подыграть, в надежде, что я сама себя выдам? Мысль «играть в блондинку» внезапно перестала казаться такой уж замечательной, но отступить теперь было бы странно.
- Вы поможете мне добраться до ближайшего города? Одной мне никак не справиться! – запричитала я, не забывая следить за его реакцией.
- О, разумеется, – буркнул парень. Криво усмехнувшись, он добавил немного манерно, словно зачитывая реплики из пьесы: - Священный долг любого мужчины – помогать попавшей в беду женщине. Позвольте представиться: меня зовут Лай.
- Лай? – неподдельно удивилась я. – Лай, а дальше?
- Просто Лай, - процедил парень. – А тебя как звать?
«Как же быть? Вдруг у них у всех здесь имена необычные?» - пропустив грубость мимо ушей, мысленно заметалась я.
- Меня зовут Даша, - представилась, в конце концов, решив последовать его примеру и назвать одно имя, без фамилии.
Новый знакомый наклонил голову набок, беззвучно пошевелил губами, пробуя на вкус незнакомое слово.
- Даша? А дальше?
- Просто Даша, - очаровательно улыбнувшись, сказала я.
- Что это у тебя за животное? Новая придворная мода?
«Придворная? Боже, во что я вляпалась?! Или это он так шутит?» - пристально вглядываясь в его лицо, на котором не было ничего, кроме ехидства.
- Ох, я и сама не знаю, - поддерживая имидж стукнутой на голову девицы, я подхватила Рокси на руки и чмокнула его в макушку (зверек так обалдел, что не сопротивлялся даже). – Нашла его в деревне. Он там так плакал, так плакал! Бедняжечка!
- Это точно, - поддакнул парень, разглядывая Рокси. – Бедняжечка.
- И я взяла его с собой. Я же не могла его там оставить, правда? Это было бы просто бесчеловечно! Я назвала его Рокси. Правда, миленькое имя?
- Думаю, он в восторге, - растянул губы в улыбке парень и, оглядевшись по сторонам, продолжил: - Но нам не стоит тут задерживаться.
- Конечно, конечно! Эти мертвые люди… И запах… - как я ни старалась, легко говорить об умерших не получилось. На последних словах голос сорвался. Мне пришлось собрать в кулак всю силу воли, чтобы вернуться к образу придурковатой блондинки. – А куда мы пойдем? Здесь поблизости есть город? Или деревня? А там можно помыться? Но только вода должна быть горячая, в холодной мыться противно, – поглаживая Рокси, чтобы скрыть предательскую дрожь в пальцах и капризно выпятив нижнюю губу, чтобы соответствовать (правда закралось сомнение, что переигрываю), затараторила я.
- Сейчас уже поздно пускаться в путь, - сказал парень. – Но тут недалеко есть хорошая полянка, я там сегодня ночевал.
- Поля-я-нка? А домика нет? – скривилась я, играя роль, хотя мысленно возликовала: «Он мне поможет!»
В следующее мгновение, перехватив предостерегающий взгляд Лая, я поняла, что терпение парня на исходе, и если продолжу в том же духе, всерьез рискую остаться в одиночестве посреди разоренной деревни.
- Хорошо, пойдемте, - быстро пошла я на попятную.
Пока мы пробирались через лес, парень меня практически не замечал. Окончательно стемнело, и идти приходилось практически наугад. Я попыталась было намекнуть, что настоящие мужчины проявляют заботу (ну там, за локоток поддержат, ветки с пути отодвинут) но нарвалась на такой недобрый взгляд, что сочла за лучшее не упорствовать. Правда, в самом начале, Лай предложил понести Рокси, но я отказалась расставаться со зверенышем, сославшись на то, что с ним теплее. На это парень недовольно дернул плечом и резво зашагал вперед. Наверное, обиделся. А что я могла поделать? С Рокси на руках мне было спокойнее.
В итоге пришлось почти бежать, чтобы поспеть за Лаем, но я продолжала играть роль: пару раз взвизгнула, пару раз оступилась… не забывая при этом болтать безостановочно о всякой ерунде. К тому времени, когда мы добрались до реки, язык у меня заплетался, а щеки сводило от постоянной улыбки.
- Здесь, - сказал парень, когда мы пришли на место.
Я бегло огляделась. Небольшая лесная прогалинка, защищенная с трех сторон густыми кустами. Чуждым черным пятном на середине выделялось кострище, на котором нем высилась кучка хвороста – парень явно готовился к возвращению. Рядом лежало небольшое бревно, показавшееся мне внезапно необычайно притягательным. Пока Лай снимал с себя свой мешок, я спустила Рокси на землю и присела на краешек.
«Наконец-то сижу!» - подумала, с облегчением вытягивая уставшие и замерзшие ноги. Поразглядывала дырки, появившиеся на носках. Осторожно пошевелила пальцами – мышцы отозвались ноющей болью. Шутка ли – больше суток на ногах! Даже прошлой ночью расслабиться толком не удалось, сидела все больше на корточках.
Лай отошел в сторону и извлек из-под куста на свет божий небольшой кожаный мешок. Достал пучок сена, странное приспособление, по виду напоминающее старинную точилку для карандашей и занялся костром. Процесс оказался занимательным: Лай сунул сено в кучу хвороста и принялся быстро крутить ручку на устройстве. Пара мгновений и полетели маленькие желтые искорки. Некоторые падали на дрова и тут же гасли, но некоторые долетали до растопки и занимались слабыми огоньками. Лай наклонялся и осторожно раздувал зарождающийся огонь, а потом снова начинал крутить ручку. Какое-то время я молча наблюдала за ним (парень сидел ко мне спиной, но это нисколько не мешало – спина была очень уж выразительная), а потом, спохватившись, снова начала болтать.
- Так странно, так странно! Я первый раз буду ночевать в лесу! Вчера тоже ночевала, но это не считается, потому что костра не было. Без костра совсем не то, ведь правда же? А сегодня, все по-настоящему! А еду тоже на костре готовить будешь?
Плечи парня дрогнули, и руки на мгновение замерли.
- Не я. Ты приготовишь, - глухо сказал он.
- Что? Как, я же не умею!
Это, кстати, была чистая правда. Готовить на костре я не умела – ни разу в жизни не довелось. Пару раз ходила в походы, но очень давно, в детстве, и кашеварили тогда взрослые. Хотя, если очень припечет, то смогу: костер от газовой плиты не сильно отличается… наверное.
- Значит, останешься голодной.
- Но ты ведь себе будешь готовить! Просто сделай на двоих…
- Я ем вашу пищу только в крайнем случае. Она отвратительна, - сказал, словно выплюнул, Лай.
«Нашу пищу ест в крайнем случае? Это в каком, интересно? И чем он тогда питается обычно? Надеюсь, не кровью? Клыков у него вроде нет…» - удивилась я.
Однако вслух задавать вопросов не стала. Не слепая ведь, вижу, что не нравлюсь ему. Мало приятного в том, чтобы разговаривать с тем, кому не нравишься. Когда каждое слово клещами тянуть приходится, а каждый ответ на вопрос – невиданное одолжение. Через пару минут такого разговора сидишь, как оплеванная. Лучше просто держать глаза и уши открытыми и постепенно все выяснить.
Костерок неторопливо разгорался и манил теплом. Лай отложил «зажигалку», вытащил удивительно чистый, для походного, котелок и мешочек какой-то крупы.
- Вот, - буркнул он, протягивая их мне.
Я машинально взяла.
- Ручей там, - махнул Лай рукой.
«А, ладно, черт с тобой!»
Решительно поднявшись, я зашагала в указанном направлении. Рокси, хромая на все четыре лапы, увязался следом.
Внезапный приступ тошноты заставил согнуться и уткнуться носом в теплый загривок Рокси. От него пахло глиной и, почему-то, полынью… а вот запаха гари, как ни странно, не было. Это принесло облегчение и дало сил побороть дурноту и немного прийти в себя.
«Надо быстро осмотреться и уходить, а то сорвусь», - с ужасом подумала я, торопливо пробираясь вперед и стараясь не смотреть по сторонам, на мрачные свидетельства чужой жестокости.
В какой-то момент меня отвлек Рокси. Он проснулся и активно завозился, желая оказаться на земле. Я успокаивала его, как могла – слишком уж неудачное он выбрал место для прогулки – но не преуспела. Зверек скулил и яростно извивался всем телом, словно я его пытать собиралась. Испугавшись, что уроню – совсем не ожидала, что в маленьком теле столько силы – я осторожно спустила Рокси с рук. Всерьез опасаясь, что зверек повредит себе неосторожным движением, я готова была в любой момент подхватить его. Неразумный ведь, не понимает, что раны лучше не тревожить, не напрягать лишний раз…
Рокси стоял нетвердо, но стоял. Повязки, которые я наложила, ему сильно мешали, а вот от боли он вроде бы не страдал.
«Может, и не было переломов?»
В самом деле, мало ли что мне показалось с перепугу. Не такой я специалист в медицине, чтоб диагнозы ставить. Может просто ушибло сильно…
А Рокси, подняв нос кверху, чтобы уловить запахи, внимательно изучал происходящее вокруг. Вдруг зверек замер. Губа его дернулась, нос сморщился, и в груди заклокотало глухое угрожающее рычание. Мне потребовалось несколько секунд, чтобы сообразить, что оно значит.
«Здесь кто-то есть!»
Не думая, что делаю, я подхватила с земли первую попавшуюся палку и заозиралась, в любую секунду ожидая нападения.
Глава 4
- Кто здесь? – срывающимся от страха голосом крикнула я.
Несколько мгновений было тихо, а потом раздался хриплый мужской голос.
- Какая ты гро-о-зная… - ядовито протянул он.
Рокси вздыбил шерсть на загривке и зарычал громче, а я поудобнее перехватила свое импровизированное оружие.
-Интере-е-сный у тебя защи-и-тник, - почти пропел невидимый собеседник.
- Кто ты? Выходи! – потребовала я.
- А то что? – насмешливо спросил голос.
И, пока я искала достойный ответ, из одного из домов показался парень с увесистым мешком на плече. Осторожно минуя валявшиеся всюду обломки, он направился ко мне. Он ничего не задел, и вроде бы ни разу не оступился, но было заметно, что в его движениях есть некая неправильность, странность. Приглядевшись внимательнее, я поняла, что парень сильно припадал на левую ногу, но это компенсировалось его просто нечеловеческой ловкостью. И если у обычного человека из-за хромоты походка выглядела бы нелепой и дерганой, то этот парень словно танцевал одному ему известный танец. Тех коротких мгновений, что я видела его в движении, хватило, чтобы понять: самые прославленные гимнасты, олимпийские чемпионы по сравнению с ним - просто колоды неповоротливые. Парень, как ртуть, перетекал из одного положения в другое, будто у него было, по крайней мере, в два раза больше мускулов и в три раза меньше костей, чем у любого другого. Я смотрела на него во все глаза, потому что никогда не видела ничего подобного и потому, что это был первый живой человек, встреченный в этом мире.
Парень приблизился и остановился в трех шагах от меня. Рокси напрягся всем телом и зарычал еще громче то и дело срываясь на утробный вой, а я от страха так вцепилась в свою палку, что, казалось, только домкрат смог бы разжать мои пальцы. Парень скользнул быстрым взглядом по зверьку и испытующе уставился на меня.
Он был примерно моего возраста, может чуть старше. Не очень высок – всего на полголовы выше меня – и пугающе худ. Короткие, небрежно обрезанные светлые волосы с ранней сединой торчали во все стороны, как солома. Да и вообще, весь его вид говорил о крайнем истощении: впалые щеки, заострившиеся нос и подбородок, сурово сжатые бескровные губы и большие запавшие глаза с глубокими синими тенями под ними. Сразу всплыли в памяти виденные когда-то фотографии узников Освенцима.
«Как он мог так двигаться?!» - поразилась я. Казалось, это тело не способно не то, что танцевать, но даже просто стоять прямо.
«Голодает он, что ли?» - задумалась я. – «А может, болен? Не заразиться бы».
В следующую секунду я встретилась с парнем взглядом, и все мысли вылетели из головы, осталось только желание убраться как можно дальше. Его глаза были странного цвета сожженной солнцем травы и горели с трудом сдерживаемой яростью и мрачным упорством. Эмоции вызвала не я (иначе сразу бросилась бы бежать с громкими криками), но все равно оставаться рядом не хотелось. Иллюзий, что в случае чего справлюсь с ним, я не питала.
- Эй? Палку-то опусти. Все равно не поможет, - позволив себя рассмотреть, процедил парень.
Возможно. Но с палкой я чувствовала себя увереннее. Не отобьюсь, так хоть врежу пару раз… на память. Однако нападать парень не спешил, а стоять с занесенной дубиной было глупо и, откровенно говоря, тяжело (руки уже начали затекать), поэтому совету последовала.
- Кто ты? – жестко, как на допросе, спросил парень. – Как здесь оказалась?
«Черт!»
Вот этого-то я и не придумала: как отвечать на подобные вопросы, не зная об этом мире совершенно ничего. Ну не выкладывать же первому встречному все, как на духу, в самом деле? Особенно тому, кто выглядит чем-то средним между бомжом и узником концлагеря и явно готов на многое, если не на все.
- Э-э… м-м-м… я… - надеясь выиграть время, замямлила я.
- О-о-очень понятно объяснила, – ухмыльнулся парень и, бросив быстрый взгляд на настороженно притихшего у моих ног Рокси, спросил: – Ты из этой деревни?
Вопрос был простой, на него я вполне могла ответить, не опасаясь выдать себя раньше времени.
- Нет, - помотала я головой.
- Тогда что ты тут делаешь? – нахмурился он. – Местные, кто успел, ушли давно, а у сееррингцев в отрядах женщин нет…
- У тебя еда есть? – перебила я.
Парень замолчал и нехорошо прищурился. В глазах на долю мгновения полыхнуло непонятное, но очень сильное, чувство. Я непроизвольно покрепче сжала палку, готовая защищаться. Все-таки один на один в лесу с парнем, совесть которого явно не чиста…
«Прикинусь дурочкой», - решила я. – «Дома это почти всегда помогало. Надеюсь, и тут сработает: парень перестанет видеть во мне угрозу, отвлечется от вопросов и, чем черт не шутит, даже поможет».
И пусть тип не был похож на рыцаря в сияющих доспехах, смысл жизни которого спасать попавших в беду девиц (этот скорее не на помощь придет, а отберет последнее), но я подумала, что образ недалекой блондинки подойдет как нельзя лучше.
- Я заблудилась! Два дня по лесу хожу, - следуя принятому плану, заныла я. – Без еды и огня! Вся промокла, замерзла, а одежду никак не высушить! И еще есть очень хочется и спать…
Я демонстративно зевнула и поежилась, но на парня спектакль не произвел никакого впечатления.
- Да? И-и-и? – по-прежнему глядя на меня с подозрением, спросил он.
«Что делать? Что сказать?» – запаниковала я. – «Как убедить его, что не опасна, не интересна в качестве жертвы и заслуживаю помощи?»
- А тут еще пожар! И мертвые! Мертвые везде! – я подпустила в голос дрожания, чтобы было похоже, что вот-вот расплачусь. Еще недавно это было недалеко от истины, поэтому получилось довольно натурально. Может, хоть это его проймет, и он перестанет задавать вопросы?
- Неужели?
- Да! Я так испугалась! Как хорошо, что вас встретила, а то… - я старательно и, надеюсь, многозначительно всхлипнула, уткнувшись носом в рукав (ведь палку так и не бросила).
- Ясно, – скривившись, будто лимон в рот положил, перебил меня парень. – Мне надо было сразу догадаться, что ты просто заблудилась.
Его хрипловатый голос звучал так… так…
Одной только интонацией парень умудрился выразить, что думает о моих умственных способностях и дал понять, что принимает игру, хотя не в восторге от нее. Не знаю, что заставило его сделать это. Может, решил подыграть, в надежде, что я сама себя выдам? Мысль «играть в блондинку» внезапно перестала казаться такой уж замечательной, но отступить теперь было бы странно.
- Вы поможете мне добраться до ближайшего города? Одной мне никак не справиться! – запричитала я, не забывая следить за его реакцией.
- О, разумеется, – буркнул парень. Криво усмехнувшись, он добавил немного манерно, словно зачитывая реплики из пьесы: - Священный долг любого мужчины – помогать попавшей в беду женщине. Позвольте представиться: меня зовут Лай.
- Лай? – неподдельно удивилась я. – Лай, а дальше?
- Просто Лай, - процедил парень. – А тебя как звать?
«Как же быть? Вдруг у них у всех здесь имена необычные?» - пропустив грубость мимо ушей, мысленно заметалась я.
- Меня зовут Даша, - представилась, в конце концов, решив последовать его примеру и назвать одно имя, без фамилии.
Новый знакомый наклонил голову набок, беззвучно пошевелил губами, пробуя на вкус незнакомое слово.
- Даша? А дальше?
- Просто Даша, - очаровательно улыбнувшись, сказала я.
- Что это у тебя за животное? Новая придворная мода?
«Придворная? Боже, во что я вляпалась?! Или это он так шутит?» - пристально вглядываясь в его лицо, на котором не было ничего, кроме ехидства.
- Ох, я и сама не знаю, - поддерживая имидж стукнутой на голову девицы, я подхватила Рокси на руки и чмокнула его в макушку (зверек так обалдел, что не сопротивлялся даже). – Нашла его в деревне. Он там так плакал, так плакал! Бедняжечка!
- Это точно, - поддакнул парень, разглядывая Рокси. – Бедняжечка.
- И я взяла его с собой. Я же не могла его там оставить, правда? Это было бы просто бесчеловечно! Я назвала его Рокси. Правда, миленькое имя?
- Думаю, он в восторге, - растянул губы в улыбке парень и, оглядевшись по сторонам, продолжил: - Но нам не стоит тут задерживаться.
- Конечно, конечно! Эти мертвые люди… И запах… - как я ни старалась, легко говорить об умерших не получилось. На последних словах голос сорвался. Мне пришлось собрать в кулак всю силу воли, чтобы вернуться к образу придурковатой блондинки. – А куда мы пойдем? Здесь поблизости есть город? Или деревня? А там можно помыться? Но только вода должна быть горячая, в холодной мыться противно, – поглаживая Рокси, чтобы скрыть предательскую дрожь в пальцах и капризно выпятив нижнюю губу, чтобы соответствовать (правда закралось сомнение, что переигрываю), затараторила я.
- Сейчас уже поздно пускаться в путь, - сказал парень. – Но тут недалеко есть хорошая полянка, я там сегодня ночевал.
- Поля-я-нка? А домика нет? – скривилась я, играя роль, хотя мысленно возликовала: «Он мне поможет!»
В следующее мгновение, перехватив предостерегающий взгляд Лая, я поняла, что терпение парня на исходе, и если продолжу в том же духе, всерьез рискую остаться в одиночестве посреди разоренной деревни.
- Хорошо, пойдемте, - быстро пошла я на попятную.
Пока мы пробирались через лес, парень меня практически не замечал. Окончательно стемнело, и идти приходилось практически наугад. Я попыталась было намекнуть, что настоящие мужчины проявляют заботу (ну там, за локоток поддержат, ветки с пути отодвинут) но нарвалась на такой недобрый взгляд, что сочла за лучшее не упорствовать. Правда, в самом начале, Лай предложил понести Рокси, но я отказалась расставаться со зверенышем, сославшись на то, что с ним теплее. На это парень недовольно дернул плечом и резво зашагал вперед. Наверное, обиделся. А что я могла поделать? С Рокси на руках мне было спокойнее.
В итоге пришлось почти бежать, чтобы поспеть за Лаем, но я продолжала играть роль: пару раз взвизгнула, пару раз оступилась… не забывая при этом болтать безостановочно о всякой ерунде. К тому времени, когда мы добрались до реки, язык у меня заплетался, а щеки сводило от постоянной улыбки.
- Здесь, - сказал парень, когда мы пришли на место.
Я бегло огляделась. Небольшая лесная прогалинка, защищенная с трех сторон густыми кустами. Чуждым черным пятном на середине выделялось кострище, на котором нем высилась кучка хвороста – парень явно готовился к возвращению. Рядом лежало небольшое бревно, показавшееся мне внезапно необычайно притягательным. Пока Лай снимал с себя свой мешок, я спустила Рокси на землю и присела на краешек.
«Наконец-то сижу!» - подумала, с облегчением вытягивая уставшие и замерзшие ноги. Поразглядывала дырки, появившиеся на носках. Осторожно пошевелила пальцами – мышцы отозвались ноющей болью. Шутка ли – больше суток на ногах! Даже прошлой ночью расслабиться толком не удалось, сидела все больше на корточках.
Лай отошел в сторону и извлек из-под куста на свет божий небольшой кожаный мешок. Достал пучок сена, странное приспособление, по виду напоминающее старинную точилку для карандашей и занялся костром. Процесс оказался занимательным: Лай сунул сено в кучу хвороста и принялся быстро крутить ручку на устройстве. Пара мгновений и полетели маленькие желтые искорки. Некоторые падали на дрова и тут же гасли, но некоторые долетали до растопки и занимались слабыми огоньками. Лай наклонялся и осторожно раздувал зарождающийся огонь, а потом снова начинал крутить ручку. Какое-то время я молча наблюдала за ним (парень сидел ко мне спиной, но это нисколько не мешало – спина была очень уж выразительная), а потом, спохватившись, снова начала болтать.
- Так странно, так странно! Я первый раз буду ночевать в лесу! Вчера тоже ночевала, но это не считается, потому что костра не было. Без костра совсем не то, ведь правда же? А сегодня, все по-настоящему! А еду тоже на костре готовить будешь?
Плечи парня дрогнули, и руки на мгновение замерли.
- Не я. Ты приготовишь, - глухо сказал он.
- Что? Как, я же не умею!
Это, кстати, была чистая правда. Готовить на костре я не умела – ни разу в жизни не довелось. Пару раз ходила в походы, но очень давно, в детстве, и кашеварили тогда взрослые. Хотя, если очень припечет, то смогу: костер от газовой плиты не сильно отличается… наверное.
- Значит, останешься голодной.
- Но ты ведь себе будешь готовить! Просто сделай на двоих…
- Я ем вашу пищу только в крайнем случае. Она отвратительна, - сказал, словно выплюнул, Лай.
«Нашу пищу ест в крайнем случае? Это в каком, интересно? И чем он тогда питается обычно? Надеюсь, не кровью? Клыков у него вроде нет…» - удивилась я.
Однако вслух задавать вопросов не стала. Не слепая ведь, вижу, что не нравлюсь ему. Мало приятного в том, чтобы разговаривать с тем, кому не нравишься. Когда каждое слово клещами тянуть приходится, а каждый ответ на вопрос – невиданное одолжение. Через пару минут такого разговора сидишь, как оплеванная. Лучше просто держать глаза и уши открытыми и постепенно все выяснить.
Костерок неторопливо разгорался и манил теплом. Лай отложил «зажигалку», вытащил удивительно чистый, для походного, котелок и мешочек какой-то крупы.
- Вот, - буркнул он, протягивая их мне.
Я машинально взяла.
- Ручей там, - махнул Лай рукой.
«А, ладно, черт с тобой!»
Решительно поднявшись, я зашагала в указанном направлении. Рокси, хромая на все четыре лапы, увязался следом.
