Проработала месяц – установленный испытательный срок. Все вроде хорошо, но начальник вдруг заявил, что я им не подхожу. Денег он заплатил, но в четыре раза меньше, чем должен был. Это потом я узнала, что практика у него такая: вместо того, чтобы нанять постоянного сотрудника, припахивает к работе таких вот «испытуемых».
«Хватит об этом», - сонно подумала я. – «Будь, что будет. Хотели бы убить – давно убили бы. Все равно сейчас сил нет, даже чтобы думать связно, не то, что планы побега строить».
Следующее пробуждение было далеко не таким мирным. Сквозь сон я услышала звук открываемой двери и тяжелые шаги.
«Бух-бух-бух» - звучали они.
«Почему так громко?» - сонно удивилась я и приоткрыла глаза, чтобы посмотреть, что за человек может так топать.
Сперва взгляд упал на огромные, раза в два больше кирзачей, кожаные сапоги, густо покрытые грязью до самых голенищ. Потом скользнул выше, по мощным ногам, внушительному животу, богатырским плечам. Отметил густую черную бороду, короткие черные же волосы с выбритым причудливым рисунком на висках и остановился на налитом кровью лице.
У моей кровати стоял двухметровый великан, и он был в бешенстве.
Чувство самосохранения забило тревогу, страх придал сил. Я рванулась вскочить, но запуталась в одеяле, как муха в паутине. Великан не стал ждать, пока я выкарабкаюсь, а просто протянул огромную руку, ухватил ткань за край и дернул. Я неловко кувыркнулась и едва удержалась, чтобы не свалиться с кровати. Великан отбросил одеяло в сторону и рявкнул:
- Вставай!
Тон, которым это было сказано, подействовал лучше всякого энергетика. Я выскочила из кровати и встала перед мужчиной по стойке смирно, стараясь, однако, держаться так, чтобы оставить себе место для маневра. Сбежать готовилась в случае чего, если короче.
Монстроподобный человек ухищрений не заметил. Он просто ткнул толстым пальцем мне в грудь и проревел:
- Ты! Ты за все заплатишь! Отработаешь каждый медяк, который твой дружок у меня попер!
Я несколько раз растерянно моргнула, силясь понять, о чем речь, а потом сообразила. Лай сбежал с деньгами – то ли сейф грабанул, то ли просто не заплатил по счету – этого верзилы и теперь тот хочет, чтобы я все вернула.
- Послушайте… - начала.
- Ур-г-хааа!! – нечленораздельно взревел громила, потрясая кулакамии. – Все отработаешь! Жрать не дам, пока все не вернешь!! Крошки хлеба не получишь!
Я непроизвольно, но весьма шустро отскочила на пару шагов.
- Сам виноват, - раздался спокойный и чуть насмешливый голос.
Повернув голову – раньше не рисковала этого делать, потому что верзила был слишком непредсказуем – я увидела стоящего в проеме двери красавчика. По-другому (парень, мужчина или там, юноша, например) назвать его язык не поворачивался. Темные, вьющиеся волосы, удивительно чистая кожа, насмешливые серые глаза. Он был просто невероятно красив и, судя по его позе, одежде, подчеркивающей все, что можно было подчеркнуть, и выражению лица, знал об этом. Заметив мою реакцию на его появление, парень самодовольно – не иначе решил, что я сражена наповал его красотой! – улыбнулся уголком рта и сказал, обращаясь к громиле:
- Что ты, Лая не знаешь? Он петь начал, а ты и уши развесил. Кто в здравом уме поверит в пришельцев из других миров? Да ты посмотри на нее. Таких девок в каждой деревне полно.
Стоило ему упомянуть «другие миры», как мое сердце пропустило удар. Такой подставы я от Лая почему-то никак не ожидала.
«Ну и дура», - безжалостно припечатал внутренний голос. – «Если уж откровенничаешь с первым встречным, надо быть готовой ко всему».
Я со страхом покосилась на великана. Что-то он скажет? Знает ли, что гоулины не могут врать? И если да, что будет делать со мной? Сдаст местным ученым на опыты? Или циркачам для представлений?
От страха дыхание перехватило, и взгляд невольно заметался по комнатушке в поисках выхода.
А верзила удивил. Можно было ожидать, что он взбесится (что не удивительно – один тон красавчика чего стоил), может даже разобьет что-нибудь. Он ведь и так уже был на взводе. Но громила напротив, успокоился, сложил руки на груди и, кажется, даже усмехнулся в бороду.
Красавчик между тем продолжил речь. Где-то на ее середине красавчиком он для меня быть перестал и стал просто парнем. Стоило послушать дальше, как парнем он быть перестал тоже. Я вспомнила не только все привычные существительные для обозначения не очень приятного существа мужского пола, но и прилагательные, и наречия. И не замедлила воспользоваться. Мысленно, правда. Потому как еще не настолько сошла с ума, чтобы провоцировать первого (ладно, второго и третьего) встречного из чужого мира.
- Но байка знатная получилась, - с видимым наслаждением продолжил между тем парень. – Он ее четыре вечера рассказывал и все слушали. Даже старик Андис, пень трухлявый, от кружки оторвался и уши развесил. Да ты ее теперь за деньги показывать можешь! Одень почуднее и в зале на цепь посади – народ валом повалит, чтоб поглазеть. А может, кто и попробовать захочет… - парниша многозначительно ухмыльнулся и подмигнул мне.
Я и внимания особого на его последние слова не обратила, переваривая информацию о том, что валяюсь здесь вот уже четыре вечера… И, оказалось, зря. Парень отлепился от косяка и развязной походкой подошел ко мне. Деваться было некуда. Разве только громиле в объятия.
- Послушайте, - начала я снова, отстраняясь по возможности и отчаянно надеясь, что парень, несмотря на свой сволочизм, все-таки способен вести разумный диалог. – Я не очень понимаю, что произошло. Может быть, расскажете с самого начала?
Очень старалась говорить вежливо, чтобы не спровоцировать неосторожным словом и доказать, что я – существо разумное, которое на цепь сажать ну никак нельзя, но добилась обратного.
- Аристократку из себя корчишь? – взбеленился красавчик, замахиваясь для удара. – Девка базарная!
Я отскочила и весьма вовремя: ладонь промелькнула в опасной близости от моего носа. Лицо у парня стало такое, что давешний верзила показался ангелом во плоти.
«Все, влипла!»
Помощь пришла, откуда я ожидала ее меньше всего. Мелькнула огромная волосатая рука и красавчик повис в полуметре от пола, смешно перебирая ногами. Верзила без малейшего усилия держал его за шкирку и задумчиво разглядывал меня.
- Пусти! Йейнирден! Пусти, а не то… - надрывался красавчик, пытаясь вырваться из мертвой хватки великана.
«Ну и имя!» - мимолетно удивилась я.
Договорить парню верзила не дал. Он шевельнул рукой, и красавчик затрепыхался, как марионетка.
- Не то что? – спросил этот самый Йейнирден и я с удивлением расслышала в его голосе насмешку.
- Маме расскажу! – визгливо крикнул красавчик.
- Да ты что? – ухмыльнулся Йейнирден. Он отпустил парня и слегка подтолкнул в спину: - Иди, рассказывай.
Красавчик злобно глянул на меня, опасливо – на Йейнирдена и выбежал из комнаты.
Минуту в помещении было тихо. Мы с великаном разглядывали друг друга с одинаковым, как мне показалось, чувством: смесью настороженности и любопытства.
- А теперь давай поговорим, - первым нарушил молчание Йейнирден.
Я смогла только кивнуть, потому что отчаянно робела перед ним.
- Короче, - деловито начал Йейнирден и замолчал. Я ждала продолжения, но его не последовало. Великан не на шутку задумался. И чем дольше он думал, тем мрачнее становился.
- Давно Лая знаешь? – наконец, спросил он.
Вопрос был неожиданный, но простой. На него вполне можно было ответить.
- А сколько я уже здесь? – решила, однако, уточнить.
- Четыре дня.
«Во всяком случае, не больше…»
Я была одновременно и зла, и напугана.
- Дней девять, получается, - ответила, справившись с собой. – Пять дней мы шли, плюс еще эти четыре.
Верзила нахмурился и задумчиво пожевал губами. Взгляд его стал холодным, оценивающим.
- А как познакомились?
Этот вопрос был уже не так прост, как предыдущий. Хоть Лай и растрепал в трактире мою историю, его слова без моего подтверждения – всего-навсего занятная история, не больше.
«А если местные знают, что гоулины не могут врать?»
От одной только мысли, что здешние люди, которые, судя по всему, были обычными, не слишком образованными крестьянами и торговцами, поверят в россказни Лая, к горлу подкатывал комок. Сразу вспоминались истории об инквизиции, ведьмах, уродцах и отношении к ним в средние века… Уж лучше к ученым или магам, чем быть растерзанной оголтелой толпой!
Верзила терпеливо ждал ответа.
- Я заблудилась, а он меня вывел, - не выдержав затянувшегося молчания, наконец пробормотала я.
- Чё, правда, что ли? – неподдельно удивился Йейнирден. – Это Лай-то?
Я кивнула.
- Да быть не может. Ты ему заплатила?
- Нет.
Верзила усмехнулся.
- Ну, он свое все равно получил. Скотина языкатая. Провел, как мальчишку. Настоящий гоулин…
От его слов на мгновение перехватило дыхание.
- А вы, - непослушными губами произнесла я. – Вы знаете, что он гоулин?
Йернинден помрачнел.
- Да.
- А знаете, что гоулины… - я запнулась, не в силах произнести это вслух. Великан не изъявлял никакого желания продолжить фразу, помочь, поэтому пришлось мне: - Что гоулины не могут… обманывать?
На последнем слове голос сел. Чтобы скрыть охватившую меня нервозность, принялась с преувеличенным интересом разглядывать стены. Йернинден с ответом не торопился.
- Да, я знаю, - пару минут спустя упали в воцарившуюся в комнатке тишину слова.
Мне стало плохо, голова закружилась от безысходности: теперь не скажешь, что Лай соврал.
- А… остальные? – чувствуя, как холодеют от ужаса кончики пальцев, спросила я.
В глазах мужчины мелькнуло понимание.
- Нет, откуда им. Столько лет прошло. Про гоулинов и то, что они врать не могут, теперь вообще мало кто знает, так что не дергайся. Никто особо не поверил в его сказку.
Паника немного отступила, и я смогла вдохнуть полной грудью. Только сейчас заметила, что не дышала, ожидая его ответа.
- И что теперь? – спросила.
- Да ничего, - усмехнулся великан. – Плевать мне, откуда тебя принесло. Хоть из другого мира, хоть из пещер Шасторета. Лай просил о тебе позаботиться, так что… присмотрю. Но сперва за комнату отработаешь.
Я пожала плечами. Должна – так должна. Главное, что он меня не выдаст. К тому же, если я действительно провела здесь четыре дня, да еще в бессознательном состоянии, значит, была почти при смерти. Не пусти Йернирден под крышу, загнулась бы в ближайшей канаве. Заплатить за комнату – самое меньшее, чем я могу его отблагодарить.
- Хорошо. Только у меня денег нет.
- Ничего, отработаешь.
- Как? – осторожно спросила я. Память услужливо напомнила тот бред, что нес лощеный хлыщ. – Я ничего не умею.
Я всерьез опасалась, что он потребует переспать с ним в качестве платы. Этот вариант меня не устраивал, но разве получится возразить? Или отбиться, если на то пошло?
- В трактире будешь две недели работать, - понимающе оскалился верзила. – Тряпкой махать да на стол подавать точно умеешь – любая девка этому с рожденья обучена.
Ну, с этим можно было бы поспорить… Знала я одну девушку, мою ровесницу, которая дома не то что пол, даже посуду за собой не мыла. И не потому, что маникюр берегла (хотя и это тоже, конечно), а просто не умела. За нее всегда мать все делала.
- Почему так долго? – удивилась я. – За четыре дня две недели отрабатывать?
- Потому что я так сказал, - отрезал Йейнирден. – Спорить будешь?
Один взгляд на его сердито сведенные брови и задавать вопросы мне расхотелось.
- Нет, - поспешно сказала я и для верности головой помотала.
Йейнирден смягчился и пояснил:
- Тебя ж еще кормить придется. И жить ты здесь будешь. То на то оно и выйдет.
Я на секунду задумалась и решила, что он прав.
- Варналия даст тебе одежду, - сказал мужчина, окинув меня оценивающим взглядом. – В твоей к людям выйти нельзя, срам один.
Похоже, он имел в виду джинсы и ветровку, которые висели, аккуратно сложенные, на спинке кровати.
Йейнирден направился к двери, но остановился на пороге и обернулся:
- Про другие миры не трепли, - сказал он. – Ни к чему девчонке голову такими делами забивать.
Негромко вроде сказал, спокойно, но мне отчего-то стало не по себе. Я поспешно кивнула.
- Не скажу, - заверила. – А если спрашивать будет, что мне сказать?
- Придумай что-нибудь. Вы, бабы, это умеете.
Йейнирден, наконец, вышел, а я осталась стоять посреди комнаты, совершенно растерянная. Одно радовало: на ближайшие две недели мне не нужно беспокоиться о еде и ночлеге. Будет время осмотреться и пообвыкнуть.
Минут через пятнадцать – я сочла за лучшее вернуться в кровать – в комнату осторожно заглянула девушка с массивным свертком в руках. Невысокая, стройная, с роскошной косой цвета гречишного меда, вздернутым носиком и невероятно синими широко распахнутыми глазами. Хорошенькая, как куколка. На вид ей было лет пятнадцать.
- Отец сказал дать тебе одежду, - робко сказала девушка.
«Отец?» - мысленно поразилась я. – «Тот громила – ее отец?»
Девчонка была совсем на него не похожа.
«Может, в мать пошла?»
- Спасибо, - кивнула я.
Девушка осторожно приблизилась. Горячее любопытство, плещущееся в ее глазах, сильно смущало. Я не привыкла, чтобы на меня так откровенно пялились. Будто я редкий зверек в зоопарке или уродец какой.
Девушка между тем развернула сверток и разложила на кровати то, что принесла. Ни одной знакомой вещи, все длинное, серое и из грубой ткани.
- Помочь тебе одеться? – заметив мое замешательство, несмело предложила она.
- Да, пожалуйста.
Девушка взялась за какую-то тряпку, но внезапно повернулась ко мне и вполголоса спросила:
- А ты, правда, из другого мира? Лай сказал, что ты свалилась неба!
Мне стало не по себе. Вот он, момент истины. Независимо от того, что натрепал Лай, у которого репутация, как я успела понять, была очень далека от идеальной, то, что я скажу этой девчонке, станет моей «легендой».
- Люди с неба не падают, - улыбаясь (но кто б знал, чего мне стоила эта улыбка!) сказала я. – Они летать не умеют. А других миров не бывает. Только в сказках, - как можно небрежнее продолжила я. – И потом, ты что, Лая не знаешь? – повторила недавно слышанную фразу. Когда ее произнес красавчик, она показалась мне… устоявшейся, что ли. Как поговорка или присказка.
Фраза оказалась тем, что заставило девушку поверить моим словам. Как кодовая фраза. Пароль. Ну, кто бы мог подумать?
- Тогда откуда ты? – уже спокойно и деловито спросила она. – Одежда у тебя странная и шолод ты не знаешь, как одевать.
«Шолод? Это еще что?» - мысленно взвыла я, хотя думать сейчас надо было не об этом.
«Откуда? Откуда? Что сказать? Что будет, если она не поверит?» - метались в голове панические мысли.
- А ты никому не скажешь? – понизив голос до заговорщицкого шепота, спросила я, чтобы выгадать лишние секунды на раздумья.
Глаза девчонки вспыхнули. Сколько ей все-таки лет? Четырнадцать? Пятнадцать? Шестнадцать? Очень уж наивная и доверчивая…
- Никому! – горячо воскликнула она. – Клянусь эльфийской богиней!
Я удивилась. Девчонка вроде бы человек – острых ушей и в помине нет – почему тогда клянется эльфийской богиней? И что это за богиня вообще?
В клятву особо не поверила. Это же девчонка: расскажет по большому секрету своей закадычной подружке, та – своей… Не пройдет и пары дней, как «секрет» будет известен всей деревне и окрестностям.
«Хватит об этом», - сонно подумала я. – «Будь, что будет. Хотели бы убить – давно убили бы. Все равно сейчас сил нет, даже чтобы думать связно, не то, что планы побега строить».
Глава 6
Следующее пробуждение было далеко не таким мирным. Сквозь сон я услышала звук открываемой двери и тяжелые шаги.
«Бух-бух-бух» - звучали они.
«Почему так громко?» - сонно удивилась я и приоткрыла глаза, чтобы посмотреть, что за человек может так топать.
Сперва взгляд упал на огромные, раза в два больше кирзачей, кожаные сапоги, густо покрытые грязью до самых голенищ. Потом скользнул выше, по мощным ногам, внушительному животу, богатырским плечам. Отметил густую черную бороду, короткие черные же волосы с выбритым причудливым рисунком на висках и остановился на налитом кровью лице.
У моей кровати стоял двухметровый великан, и он был в бешенстве.
Чувство самосохранения забило тревогу, страх придал сил. Я рванулась вскочить, но запуталась в одеяле, как муха в паутине. Великан не стал ждать, пока я выкарабкаюсь, а просто протянул огромную руку, ухватил ткань за край и дернул. Я неловко кувыркнулась и едва удержалась, чтобы не свалиться с кровати. Великан отбросил одеяло в сторону и рявкнул:
- Вставай!
Тон, которым это было сказано, подействовал лучше всякого энергетика. Я выскочила из кровати и встала перед мужчиной по стойке смирно, стараясь, однако, держаться так, чтобы оставить себе место для маневра. Сбежать готовилась в случае чего, если короче.
Монстроподобный человек ухищрений не заметил. Он просто ткнул толстым пальцем мне в грудь и проревел:
- Ты! Ты за все заплатишь! Отработаешь каждый медяк, который твой дружок у меня попер!
Я несколько раз растерянно моргнула, силясь понять, о чем речь, а потом сообразила. Лай сбежал с деньгами – то ли сейф грабанул, то ли просто не заплатил по счету – этого верзилы и теперь тот хочет, чтобы я все вернула.
- Послушайте… - начала.
- Ур-г-хааа!! – нечленораздельно взревел громила, потрясая кулакамии. – Все отработаешь! Жрать не дам, пока все не вернешь!! Крошки хлеба не получишь!
Я непроизвольно, но весьма шустро отскочила на пару шагов.
- Сам виноват, - раздался спокойный и чуть насмешливый голос.
Повернув голову – раньше не рисковала этого делать, потому что верзила был слишком непредсказуем – я увидела стоящего в проеме двери красавчика. По-другому (парень, мужчина или там, юноша, например) назвать его язык не поворачивался. Темные, вьющиеся волосы, удивительно чистая кожа, насмешливые серые глаза. Он был просто невероятно красив и, судя по его позе, одежде, подчеркивающей все, что можно было подчеркнуть, и выражению лица, знал об этом. Заметив мою реакцию на его появление, парень самодовольно – не иначе решил, что я сражена наповал его красотой! – улыбнулся уголком рта и сказал, обращаясь к громиле:
- Что ты, Лая не знаешь? Он петь начал, а ты и уши развесил. Кто в здравом уме поверит в пришельцев из других миров? Да ты посмотри на нее. Таких девок в каждой деревне полно.
Стоило ему упомянуть «другие миры», как мое сердце пропустило удар. Такой подставы я от Лая почему-то никак не ожидала.
«Ну и дура», - безжалостно припечатал внутренний голос. – «Если уж откровенничаешь с первым встречным, надо быть готовой ко всему».
Я со страхом покосилась на великана. Что-то он скажет? Знает ли, что гоулины не могут врать? И если да, что будет делать со мной? Сдаст местным ученым на опыты? Или циркачам для представлений?
От страха дыхание перехватило, и взгляд невольно заметался по комнатушке в поисках выхода.
А верзила удивил. Можно было ожидать, что он взбесится (что не удивительно – один тон красавчика чего стоил), может даже разобьет что-нибудь. Он ведь и так уже был на взводе. Но громила напротив, успокоился, сложил руки на груди и, кажется, даже усмехнулся в бороду.
Красавчик между тем продолжил речь. Где-то на ее середине красавчиком он для меня быть перестал и стал просто парнем. Стоило послушать дальше, как парнем он быть перестал тоже. Я вспомнила не только все привычные существительные для обозначения не очень приятного существа мужского пола, но и прилагательные, и наречия. И не замедлила воспользоваться. Мысленно, правда. Потому как еще не настолько сошла с ума, чтобы провоцировать первого (ладно, второго и третьего) встречного из чужого мира.
- Но байка знатная получилась, - с видимым наслаждением продолжил между тем парень. – Он ее четыре вечера рассказывал и все слушали. Даже старик Андис, пень трухлявый, от кружки оторвался и уши развесил. Да ты ее теперь за деньги показывать можешь! Одень почуднее и в зале на цепь посади – народ валом повалит, чтоб поглазеть. А может, кто и попробовать захочет… - парниша многозначительно ухмыльнулся и подмигнул мне.
Я и внимания особого на его последние слова не обратила, переваривая информацию о том, что валяюсь здесь вот уже четыре вечера… И, оказалось, зря. Парень отлепился от косяка и развязной походкой подошел ко мне. Деваться было некуда. Разве только громиле в объятия.
- Послушайте, - начала я снова, отстраняясь по возможности и отчаянно надеясь, что парень, несмотря на свой сволочизм, все-таки способен вести разумный диалог. – Я не очень понимаю, что произошло. Может быть, расскажете с самого начала?
Очень старалась говорить вежливо, чтобы не спровоцировать неосторожным словом и доказать, что я – существо разумное, которое на цепь сажать ну никак нельзя, но добилась обратного.
- Аристократку из себя корчишь? – взбеленился красавчик, замахиваясь для удара. – Девка базарная!
Я отскочила и весьма вовремя: ладонь промелькнула в опасной близости от моего носа. Лицо у парня стало такое, что давешний верзила показался ангелом во плоти.
«Все, влипла!»
Помощь пришла, откуда я ожидала ее меньше всего. Мелькнула огромная волосатая рука и красавчик повис в полуметре от пола, смешно перебирая ногами. Верзила без малейшего усилия держал его за шкирку и задумчиво разглядывал меня.
- Пусти! Йейнирден! Пусти, а не то… - надрывался красавчик, пытаясь вырваться из мертвой хватки великана.
«Ну и имя!» - мимолетно удивилась я.
Договорить парню верзила не дал. Он шевельнул рукой, и красавчик затрепыхался, как марионетка.
- Не то что? – спросил этот самый Йейнирден и я с удивлением расслышала в его голосе насмешку.
- Маме расскажу! – визгливо крикнул красавчик.
- Да ты что? – ухмыльнулся Йейнирден. Он отпустил парня и слегка подтолкнул в спину: - Иди, рассказывай.
Красавчик злобно глянул на меня, опасливо – на Йейнирдена и выбежал из комнаты.
Минуту в помещении было тихо. Мы с великаном разглядывали друг друга с одинаковым, как мне показалось, чувством: смесью настороженности и любопытства.
- А теперь давай поговорим, - первым нарушил молчание Йейнирден.
Я смогла только кивнуть, потому что отчаянно робела перед ним.
- Короче, - деловито начал Йейнирден и замолчал. Я ждала продолжения, но его не последовало. Великан не на шутку задумался. И чем дольше он думал, тем мрачнее становился.
- Давно Лая знаешь? – наконец, спросил он.
Вопрос был неожиданный, но простой. На него вполне можно было ответить.
- А сколько я уже здесь? – решила, однако, уточнить.
- Четыре дня.
«Во всяком случае, не больше…»
Я была одновременно и зла, и напугана.
- Дней девять, получается, - ответила, справившись с собой. – Пять дней мы шли, плюс еще эти четыре.
Верзила нахмурился и задумчиво пожевал губами. Взгляд его стал холодным, оценивающим.
- А как познакомились?
Этот вопрос был уже не так прост, как предыдущий. Хоть Лай и растрепал в трактире мою историю, его слова без моего подтверждения – всего-навсего занятная история, не больше.
«А если местные знают, что гоулины не могут врать?»
От одной только мысли, что здешние люди, которые, судя по всему, были обычными, не слишком образованными крестьянами и торговцами, поверят в россказни Лая, к горлу подкатывал комок. Сразу вспоминались истории об инквизиции, ведьмах, уродцах и отношении к ним в средние века… Уж лучше к ученым или магам, чем быть растерзанной оголтелой толпой!
Верзила терпеливо ждал ответа.
- Я заблудилась, а он меня вывел, - не выдержав затянувшегося молчания, наконец пробормотала я.
- Чё, правда, что ли? – неподдельно удивился Йейнирден. – Это Лай-то?
Я кивнула.
- Да быть не может. Ты ему заплатила?
- Нет.
Верзила усмехнулся.
- Ну, он свое все равно получил. Скотина языкатая. Провел, как мальчишку. Настоящий гоулин…
От его слов на мгновение перехватило дыхание.
- А вы, - непослушными губами произнесла я. – Вы знаете, что он гоулин?
Йернинден помрачнел.
- Да.
- А знаете, что гоулины… - я запнулась, не в силах произнести это вслух. Великан не изъявлял никакого желания продолжить фразу, помочь, поэтому пришлось мне: - Что гоулины не могут… обманывать?
На последнем слове голос сел. Чтобы скрыть охватившую меня нервозность, принялась с преувеличенным интересом разглядывать стены. Йернинден с ответом не торопился.
- Да, я знаю, - пару минут спустя упали в воцарившуюся в комнатке тишину слова.
Мне стало плохо, голова закружилась от безысходности: теперь не скажешь, что Лай соврал.
- А… остальные? – чувствуя, как холодеют от ужаса кончики пальцев, спросила я.
В глазах мужчины мелькнуло понимание.
- Нет, откуда им. Столько лет прошло. Про гоулинов и то, что они врать не могут, теперь вообще мало кто знает, так что не дергайся. Никто особо не поверил в его сказку.
Паника немного отступила, и я смогла вдохнуть полной грудью. Только сейчас заметила, что не дышала, ожидая его ответа.
- И что теперь? – спросила.
- Да ничего, - усмехнулся великан. – Плевать мне, откуда тебя принесло. Хоть из другого мира, хоть из пещер Шасторета. Лай просил о тебе позаботиться, так что… присмотрю. Но сперва за комнату отработаешь.
Я пожала плечами. Должна – так должна. Главное, что он меня не выдаст. К тому же, если я действительно провела здесь четыре дня, да еще в бессознательном состоянии, значит, была почти при смерти. Не пусти Йернирден под крышу, загнулась бы в ближайшей канаве. Заплатить за комнату – самое меньшее, чем я могу его отблагодарить.
- Хорошо. Только у меня денег нет.
- Ничего, отработаешь.
- Как? – осторожно спросила я. Память услужливо напомнила тот бред, что нес лощеный хлыщ. – Я ничего не умею.
Я всерьез опасалась, что он потребует переспать с ним в качестве платы. Этот вариант меня не устраивал, но разве получится возразить? Или отбиться, если на то пошло?
- В трактире будешь две недели работать, - понимающе оскалился верзила. – Тряпкой махать да на стол подавать точно умеешь – любая девка этому с рожденья обучена.
Ну, с этим можно было бы поспорить… Знала я одну девушку, мою ровесницу, которая дома не то что пол, даже посуду за собой не мыла. И не потому, что маникюр берегла (хотя и это тоже, конечно), а просто не умела. За нее всегда мать все делала.
- Почему так долго? – удивилась я. – За четыре дня две недели отрабатывать?
- Потому что я так сказал, - отрезал Йейнирден. – Спорить будешь?
Один взгляд на его сердито сведенные брови и задавать вопросы мне расхотелось.
- Нет, - поспешно сказала я и для верности головой помотала.
Йейнирден смягчился и пояснил:
- Тебя ж еще кормить придется. И жить ты здесь будешь. То на то оно и выйдет.
Я на секунду задумалась и решила, что он прав.
- Варналия даст тебе одежду, - сказал мужчина, окинув меня оценивающим взглядом. – В твоей к людям выйти нельзя, срам один.
Похоже, он имел в виду джинсы и ветровку, которые висели, аккуратно сложенные, на спинке кровати.
Йейнирден направился к двери, но остановился на пороге и обернулся:
- Про другие миры не трепли, - сказал он. – Ни к чему девчонке голову такими делами забивать.
Негромко вроде сказал, спокойно, но мне отчего-то стало не по себе. Я поспешно кивнула.
- Не скажу, - заверила. – А если спрашивать будет, что мне сказать?
- Придумай что-нибудь. Вы, бабы, это умеете.
Йейнирден, наконец, вышел, а я осталась стоять посреди комнаты, совершенно растерянная. Одно радовало: на ближайшие две недели мне не нужно беспокоиться о еде и ночлеге. Будет время осмотреться и пообвыкнуть.
Минут через пятнадцать – я сочла за лучшее вернуться в кровать – в комнату осторожно заглянула девушка с массивным свертком в руках. Невысокая, стройная, с роскошной косой цвета гречишного меда, вздернутым носиком и невероятно синими широко распахнутыми глазами. Хорошенькая, как куколка. На вид ей было лет пятнадцать.
- Отец сказал дать тебе одежду, - робко сказала девушка.
«Отец?» - мысленно поразилась я. – «Тот громила – ее отец?»
Девчонка была совсем на него не похожа.
«Может, в мать пошла?»
- Спасибо, - кивнула я.
Девушка осторожно приблизилась. Горячее любопытство, плещущееся в ее глазах, сильно смущало. Я не привыкла, чтобы на меня так откровенно пялились. Будто я редкий зверек в зоопарке или уродец какой.
Девушка между тем развернула сверток и разложила на кровати то, что принесла. Ни одной знакомой вещи, все длинное, серое и из грубой ткани.
- Помочь тебе одеться? – заметив мое замешательство, несмело предложила она.
- Да, пожалуйста.
Девушка взялась за какую-то тряпку, но внезапно повернулась ко мне и вполголоса спросила:
- А ты, правда, из другого мира? Лай сказал, что ты свалилась неба!
Мне стало не по себе. Вот он, момент истины. Независимо от того, что натрепал Лай, у которого репутация, как я успела понять, была очень далека от идеальной, то, что я скажу этой девчонке, станет моей «легендой».
- Люди с неба не падают, - улыбаясь (но кто б знал, чего мне стоила эта улыбка!) сказала я. – Они летать не умеют. А других миров не бывает. Только в сказках, - как можно небрежнее продолжила я. – И потом, ты что, Лая не знаешь? – повторила недавно слышанную фразу. Когда ее произнес красавчик, она показалась мне… устоявшейся, что ли. Как поговорка или присказка.
Фраза оказалась тем, что заставило девушку поверить моим словам. Как кодовая фраза. Пароль. Ну, кто бы мог подумать?
- Тогда откуда ты? – уже спокойно и деловито спросила она. – Одежда у тебя странная и шолод ты не знаешь, как одевать.
«Шолод? Это еще что?» - мысленно взвыла я, хотя думать сейчас надо было не об этом.
«Откуда? Откуда? Что сказать? Что будет, если она не поверит?» - метались в голове панические мысли.
- А ты никому не скажешь? – понизив голос до заговорщицкого шепота, спросила я, чтобы выгадать лишние секунды на раздумья.
Глаза девчонки вспыхнули. Сколько ей все-таки лет? Четырнадцать? Пятнадцать? Шестнадцать? Очень уж наивная и доверчивая…
- Никому! – горячо воскликнула она. – Клянусь эльфийской богиней!
Я удивилась. Девчонка вроде бы человек – острых ушей и в помине нет – почему тогда клянется эльфийской богиней? И что это за богиня вообще?
В клятву особо не поверила. Это же девчонка: расскажет по большому секрету своей закадычной подружке, та – своей… Не пройдет и пары дней, как «секрет» будет известен всей деревне и окрестностям.
