Глава 1
Холли открыла глаза и тут же тихонько засмеялась. Нарисованное на потолке улыбающееся солнце, которое было первым, что она видела при пробуждении, неизменно вызывало у нее улыбку.
Впрочем, стоило Холли вспомнить, где она находится и улыбка медленно сползала с лица.
Нет, на первый взгляд у нее не было причин для недовольства. Она сама выбрала Ривертаун среди остальных общин, и ее отлично приняли в резервации. Временно поселили в общем доме, пока строят постоянный. Дали работу в местной пекарне.
Староста вообще был очень мил с самого начала, с ее первых шагов в Ривертауне. Рассказал о порядках, провел небольшую экскурсию. Разрешил обращаться по любым вопросам и с любыми проблемами. Обещал помощь.
Остальные тоже приняли Холли радушно. Сияли навстречу улыбками, с интересом расспрашивали о ее прошлой жизни... Тактично не задавая, впрочем, вопроса о том, почему она переехала в общину.
Все было точно так, как Холли и мечталось. Именно в таком месте она хотела осесть, пустить корни после трех лет путешествий, зажить спокойной размеренной жизнью.
К тому же, кроме внешней привлекательности, у Ривертауна были существенные плюсы. Расположенный в чаще леса, в стороне от всех дорог, он тем не менее насчитывал довольно много жителей и, в отличие от других людских резерваций, активно взаимодействовал с внешним миром.
Правда, простые жители общины наружу особо не стремились, только в случае крайней необходимости. А вот староста и некоторые торговцы выходили за ворота довольно часто.
И все это было возможным потому, что в Ривертауне издавна занимались изготовлением стекла. Пробирки, посуда, детали для артефактов — мастера Ривертауна могли изготовить все. Стоило это дорого, но магов и артефакторов цена не останавливала. Именно в Ривертауне могли сделать самое тонкое, почти невесомое стекло, лучше всего подходящее для ритуалов. Или изготовить самые причудливые колбы по чертежам.
Добиться разрешения поселиться именно в Ривертауне оказалось не просто. Община считалась престижной у эмигрантов, попасть в нее хотели многие.
Вообще, к удивлению Холли, желающих поселиться в общине, свободной от двуликих, оказалось много. Пожалуй, даже слишком много. Людей не смущала необходимость подчиняться строгим правилам, которые для каждой общины были свои, и жить в замкнутом пространстве без возможности свободно передвигаться.
И у всех этих людей, как у Холли, были свои причины желать поселиться в резервации. Кто-то повздорил с оборотнями, кто-то (обычно женщины, конечно) пострадал от сексуального насилия, кто-то попал под смертельное обаяние вампиров и теперь, хоть и нуждался в их присутствии, как в наркотике, мечтал освободиться от их влияния, кто-то не поладил с магами...
Общинам было из кого выбирать новых жителей.
Холли пришлось заполнить очень подробную анкету, где надо было ответить на все пункты, включая размер обуви и любимый цвет... Причем как ей объяснил представитель, пропуск какого-то пункта автоматически делал заявку отказной. Потом несколько месяцев Холли ждала рассмотрения анкеты. Потом написала заявку и отправила ее на рассмотрение. Потом еще несколько месяцев ждала ответа...
А получив, наконец, одобрение, Холли радовалась, как будто выиграла главный приз. Ей казалось, что вот он — ее билетик в безоблачное будущее!
И пару дней она продолжала верить в это. А потом начала замечать детали... Вроде бы ничего особенного, ничего конкретного, ничего криминального, но общий восторг начал угасать.
Внезапно в дверь негромко постучали.
- Да-да? - встрепенулась Холли, выныривая из своих размышлений.
В ответ дверь немного приоткрылась и в щель заглянула Элизабет Торвуд, дочка старосты. Она была на редкость дружелюбна и общительна и явно пыталась подружиться с Холли — видимо ей не хватало общения с девушками своего возраста, ведь в Ривертаун приглашали в основном тех, кто мог помочь с общим делом, с изготовлением стекла. А это чаще всего оказывались пожилые мужчины. Они привозили в общину жен, но не детей — те были уже достаточно взрослыми, чтобы выбирать самостоятельно.
Нет, в Ривертауне были и девушки, и молодые люди, но — мало. Вот Лиз и пыталась подружиться с каждой молодой переселенкой. Но делала это чересчур прямолинейно и навязчиво. В итоге — все новенькие обходили ее по широкой дуге, а если приходилось общаться, ограничивались вежливыми улыбками и дежурными фразами.
Вот и Холли она практически не давала проходу. Постоянно крутилась рядом, рассказывала все сплетни, все новости, делилась мыслями, причем даже самыми личными...
Холли это забавляло. Она почти сразу поняла, что подругами им с Лиз не бывать, но общаться было интересно... если не стесняться и иногда прерывать бесконечный поток слов.
- Доброе утро! - поздоровалась Лиз, бочком просачиваясь в комнату. - Я тебя не разбудила?
- Нет, - покачала головой Холли, внимательно осматривая девушку.
Та буквально сияла, лучилась счастьем.
- Случилось что-то хорошее? - осторожно спросила Холли.
- Да! - сияя глазами, воскликнула Лиз и запрыгнула на кровать к Холли (та только чудом успела отодвинуть ноги, чтобы их не отшибли). - Коннор сделал мне предложение!
Пару секунд Холли вспоминала, кто такой Коннор, а потом все же улыбнулась и сказала:
- О! Поздравляю! Твой папа уже в курсе?
Она, наконец, вспомнила этого Коннора — мутный тип, во всем ищущий выгоду. И сомневалась, что староста одобрит его союз со своей дочерью.
- Да! - смеясь, воскликнула Лиз. - Он тоже счастлив! Говорит, что лучшего мужа мне не найти!
Холли скептически выгнула бровь. Ей казалось, что староста гораздо лучше разбирается в людях и должен точно знать, что представляет собой Коннор Маклири. Не мог же он действительно желать такого мужа своей единственной дочери? Да Коннор мать родную продаст ради сделки!
- Правда-правда! - заметив ее гримасу, горячо воскликнула девушка.
Холли только пожала плечами. Не ей убеждать новоиспеченную невесту в том, что этот брак, возможно, самая большая ошибка в ее жизни.
- Коннор очень умный! - продолжила между тем девушка. - И добрый! Он привез мне такую красивую книгу! А еще, - тут девушка отчаянно покраснела и прошептала еле слышно: - Он такой... всегда держит меня за руку, говорит, что никогда не встречал такой девушки, как я... Что впервые чувствует себя так...
Холли слушала откровения Лиз и с высоты своих двадцати лет и жизненного опыта, чувствовала себя отвратительно старой и циничной. Конечно, она многое пережила, многому научилась во время самостоятельных путешествий... Но все равно не понимала, почему Лиз не видит, что все эти красивые слова — пустой треп, чтобы увлечь наивную девушку и подобраться ближе к ее отцу?
«Может все не так плохо?» - подумала Холли. - «Я просто привыкла видеть во всем подвох, поэтому сразу записала парня в негодяи... А ведь почти не знакома с ним... Может он действительно любит Лиз? И искренне хочет жениться?»
И Холли не стала озвучивать свои мысли. Она просто слушала девушку, которая уже вовсю планировала будущую свадьбу и надеялась, что та будет счастлива.
Глава 2
Разговор этот состоялся три месяца назад. И вот сегодня Холли поднялась в три часа утра, чтобы к восьми успеть приготовить свадебный торт, пирожные, пироги... Список был внушительный, вот и пришлось встать пораньше, чтобы все успеть.
Хлопоты были приятными и немного волнительными — получится ли в этот раз?
Эта особенность пекарского дела особенно нравилась Холли: один и тот же рецепт, одни и те же продукты, одна и та же печь... а результат получался разным. То идеальная выпечка, то бледненький кусок теста, то высохший булыжник... это было забавно, но про себя Холли сравнивала пекарство с магией.
Впрочем, наверное иначе Холли и не выбрала бы пекарство своей новой профессией.
Девушка с удовольствием замесила тесто по нескольким рецептам, подготовила формы, инструменты, несколько банок разного джема, бутылку ягодной настойки... Улыбаясь, придумала украшения из крема для пирожных — голубки, лебеди, традиционные розы и пионы.
И вот, спустя пять часов, Холли отряхнула руки от муки и удовлетворенно обвела взглядом кухню.
«Отлично поработала!» - довольно подумала она.
Около десятка подносов были заполнены маленькими кексиками, украшенными разноцветными взбитыми сливками и сердечками из тончайшей рисовой бумаги. На стеллажах, прикрытые белоснежными салфетками, «отдыхали» пироги с разными начинками. Но главным на кухне в это утро был торт: двухъярусный, белоснежный, украшенный бледно-розовыми цветами из крема...
«Даже не знала, что я так могу!» - развеселилась Холли, глядя на это чудо.
Оставалось надеяться, что староста тоже оценит.
Свадьбу собирались отметить с размахом: редкое событие, особенно когда замуж выходит единственная дочка старосты. Даже пригласили из самого Лоусона актеров-вампиров, оборотней-циркачей.
Пусть официально Ривертаун считался людской общиной, вход на территорию которой двуликим был запрещен, староста позволял бывать в общине и вампирам, и оборотням. Только с одним условием...
Каждый двуликий, пересекающий границу Ривертауна обязан был подписать договор и надеть артефакт-ошейник, полностью блокирующий способности, свойственные его виду.
Случалось это редко. И только за очень большие деньги — двуликие считали эти ошейники смертельным оскорблением. Лишь единицы соглашались их надеть.
«Надо замесить побольше теста, чтобы можно было быстро испечь еще, если пирогов не хватит», - подумала Холли. - «Народу много будет».
Девушка принялась за дело и чуть не пропустила тихий звонок дверного колокольчика. Девушка подняла голову на звук и остолбенела.
Перед ней, яростно сверкая единственным уцелевшим в той давней драке глазом, в пресловутом ошейнике, стоял Макс Торсо.
Он сильно изменился за эти три года. Медвежью мощь сменила почти нездоровая худоба, аккуратной стрижки больше не было — волосы неряшливо торчали во все стороны. Цирюльник явно давно не касался их... и скорее всего, оборотень подстригался сам. Одежда была старая и явно нуждалась в стирке.
На несколько секунд Холли замерла, не веря своим глазам. Мужчина тоже не двигался.
- Инспектор Торсо? - произнесла, справившись с первым шоком, Холли. - Что вы здесь делаете?
Девушка из всех сил старалась не показать своего волнения, хотя все внутри дрожало от ужаса и подступающей паники.
«Зачем он здесь? Как нашел меня? Чего хочет?» - метались в голове вопросы.
- Разрешишь войти? - проигнорировав вопрос, спросил оборотень.
На мгновение Холли захотелось отказать ему, прогнать прочь, чтобы духу его не было ни в ее доме, ни в ее жизни! Но она сдержалась, понимая, что так просто от него не отделается. Оборотень не отступит, пока не получит то, за чем пришел.
Поэтому Холли вяло махнула рукой. Жест можно было принять и за приглашение, и за посыл куда подальше. Оборотень предпочел первый вариант и вошел, аккуратно прикрыв за собой дверь.
Холли настороженно ждала. Оборотень осматривался.
Его взгляд медленно скользил по помещению, отмечая и оценивая каждую мелочь. Холли невольно поежилась и тут же одернула себя. Какое ей дело до того, что он подумает о ней? Она счастлива и это главное.
- Зачем вы здесь? - повторила она, чтобы прервать неприятное разглядывание.
Оборотень посмотрела на нее в упор. Холли скрестила руки на груди и демонстративно выгнула бровь, ожидая ответа.
Это раньше она бы стушевалась, но не теперь. Она стала старше, опытнее, через многое прошла. Взгляды ее больше не пугают.
- Ты изменилась, - буркнул оборотень.
- Вы тоже, - не осталась в долгу Холли.
Оборотень криво усмехнулся и уселся на единственный стул на кухне.
- Чаю сделай, - бросил он, стягивая с рук перчатки и всем видом давая понять, что пришел надолго. - С медом.
Холли очень захотелось ответить ему так, как дядька Йось отвечал, когда его после целого дня доставки просили развести еще десяток срочных заказов. Или попросту разбить о голову наглого оборотня кувшин с подкисшим молоком.
Но воспитание победило. Холли быстро налила мужчине чай и без всякого изящества брякнула кружку ему под нос.
- Ну? - поторопила она.
Оборотень шумно отхлебнул, издевательски покосился на кипящую от негодования девушку и сказал:
- Мне нужна твоя помощь.
- Что? - оторопела Холли.
- Помощь говорю, твоя нужна, - повторил оборотень и добавил с деланным сочувствием: - Ты глухая, что ли?
Холли на мгновение потеряла дар речи, а потом четко и почти по слогам произнесла:
- Пошел вон.
- Детка, ты чего начинаешь? Нормально же общались... - с ленивой насмешкой пропел оборотень.
Спорить и пререкаться Холли не стала. Она схватила метлу и замахнулась на мужчину.
- Убирайся из моего дома!
- Эй, эй, полегче! - воскликнул оборотень, торопливо вскакивая со своего места. - Нам надо поговорить.
- Тебе надо? Разговаривай, - процедила девушка.
Метлу она опустила, но убирать не стала.
Оборотень неловко повел широченными плечами, потер шею под ошейником, потоптался на месте.
Холли ждала, постукивая носком ботинка о выскобленные доски пола.
Оборотень тяжело вздохнул, взобрался обратно на свое место и сцепил руки в замок.
Холли ждала.
Оборотень еще раз вздохнул и неохотно сказал:
- Пропал член моего клана... Омега... ну, то есть самый слабый, молодой, неопытный... В последний раз его видели в Ривертауне, в этом проклятом ошейнике.
Последнее слово оборотень практически прорычал и яростно дернул артефакт, сковывающий его силу.
Глава 3
Холли нахмурилась. Такого она точно не ожидала. Незнакомого оборотня было жаль. За три прошедших года она много узнала о них, об их укладе жизни, о культе силы среди них. Довелось столкнуться и с омегой. Они общались мельком, Холли не успела познакомиться с ним близко, но и этого оказалось достаточно.
Это был оборотень-лис, милый и добрый парень, но жилось ему очень несладко. Каждый член стаи будто считал своим долгом задеть омегу, а тот ничем не мог ответить. Молча сносил подколки, издевательства, унижения... до физического насилия не доходило, но и без этого парень постоянно жил в страхе, ходил с оглядкой, и вздрагивал каждый раз, когда к нему обращались. Неудивительно, что однажды его тело выловили из реки — лис-омега не выдержал такой жизни и проявил последнюю слабость.
Узнав об этом, Холли тогда долго думала: могла ли она помочь? Может будь она к нему внимательнее, прояви чуть больше участия — и лис не стал бы этого делать?
Ответа не было. А в душе девушки осталась маленькая ранка — иррациональное чувство вины.
А вот — Макс Торсо просит ее помощи. Просил бы он для себя — Холли наверняка выгнала бы его. Но он просил для омеги. Омеги-медведя, что почти невероятно.
- Что он мог делать в Ривертауне? Сбежал из клана? - спросила Холли. - Или... что-то похуже?
Оборотень насупился, раздул ноздри, но ответил:
- Да, сбежал. И насчет самоубийства я тоже думал - расспросил тех, кто с ним общался... И все говорят, что он не мог. У него было слишком много планов, чтобы так просто все бросить.
Тут оборотень замолчал и на лицо его набежала тень. Видимо, до конца он вариант самоубийства не отбросил.
В уютной кухне маленькой пекарни воцарилось тягостное молчание. Холли первой очнулась от неприятных размышлений и внезапно осознала, как нелепо выглядит, стоя посреди комнаты с метлой в руке.
