— Может быть, ты... не пойдёшь? Я не хочу, чтобы ты умирал. Останешься здесь, будешь спокойно сидеть у камина, подождёшь, пока мы с ребятами там... ну, это...
— Нет. Я пойду и буду подсказывать дорогу. Я намерено тебе рассказал не всё, что есть на этих листах.
— Это очень хитро и весело, но я сделаю всё, чтобы ты вернулся с нами сюда.
— Мой путь окончен. Моя миссия будет выполнена, когда я доведу тебя до Дагона и паду в бою с ним.
— Дагон будет убит другим способом.
— Чтобы ты применила этот способ — нужен я. Ослабить Дагона, отвлечь его. Не теряй время на уговоры. Я иду с вами, и я умру. На другое ты не повлияешь. Нам пора.
Шакс развернулся и направился к дверям из библиотеки. Я не могла ничего сделать, удерживать его тут тоже не могла. Мне стало грустно и страшно за него — как за друга. Такая обречённость звучала в его словах! Теплилась надежда, что он ошибается, утрирует, и что у нас получится вернуться из Катакомбы без потерь. Пока мы расшифровывали текст о Чертогах Дагона в библиотеке, Астр и Мелькор о чём-то переговаривались с Брабатусом снаружи.
Я вышла и оглядела свою армию. Здесь не хватало двоих. Впрочем, одного из них я могла вызвать при помощи ножа с синусоидальным лезвием, устроившегося на моём поясе. А вторая во всей красе спускалась по лестнице.
На Повелительнице Морей уже нет ночной сорочки, в которой она умерла от чумы в этой усадьбе около трёхсот лет назад. На ней мужские высокие сапоги, наверное, из гардероба Икабода, мужские брюки, лихо заправленная в них белая блуза — явно из гардероба Элеоноры. Верхние пуговицы блузы соблазнительно расстёгнуты, обнажая кусочек вовсе не мёртвой и не покрытой чумными язвами груди, на шее повязан красный платок. Густые вьющиеся длинные волосы тёмными реками струились по плечам. Она шла гордо, по-королевски держась, будто она здесь самая главная и она — истинный Смельчак.
— Чего уставились, крысы подземные? На абордаж! — боевито заорала она и заливисто расхохоталась.
— Её надо оставить тут. Она вносит смуту, — простонал Брабатус. — Она сделает наш боевой дух сумасшедшим.
— Она вознесёт наш боевой дух к вершинам матч, — возразила я. — Идёмте, друзья, надирать задницу Дагону.
Спуск в ад
Анна Бони не знала, как пройти к своим сокровищам:
— Жак ходил туда. И Прокоп. Я не ходила. Я уже рассказывала об этом
— Меня интересует, как Жак вышел оттуда живым. По словам Шакса и по тексту Хубертуса Лысого, там всё кишмя кишит рабами Дагона, — посмотрела я на пиратку.
— Жак не интересовал Дагона. А Дагон не интересовал Жака. Вот они и разошлись, — заявила Анна.
Брабатус же поведал более интересную версию:
— Жак прятал сокровища. Презренное золото. Я вынужден хранить любые сокровища.
— Хочешь сказать, ты отпугивал Дагона? Так может, ты пойдёшь туда вниз, разделаешься с ним, а мы тут тебя подождём? — напустилась на него Анна.
— Объявился Смельчак, пойти туда вниз его работа. Но я помогу, — произнёс Брабатус так, будто делал мне величайшее одолжение.
— Буду премного благодарна за любую посильную помощь. Итак, у нас всё готово. Есть ключ от Катакомбы, есть оружие против Дагона, есть даже инструкция, что делать и как себя вести при встрече с другими его рабами. Полный вперёд. Где же спуск?
— Спуск там, где всё началось, — произнесла Анна загадкой.
— Икабод художник. Он много времени проводил в своей мастерской, — подсказал уже Шакс.
— Мастерская? Да, там я нашла нож Бафомета. Это действительно место, где всё началось.
Мы переместились в мастерскую.
— Дитя, отныне каждый твой шаг может стать шагом в один конец. Ты готова? — посмотрела на меня Анна.
— У меня разве есть другой выбор?
— Выбор всегда есть. Ты можешь выбрать лёгкий путь. Как я. Как Жак. Стать призраком.
— Это ничего не изменит. Сюда едет Милена. Я бы не хотела, чтобы её кошмары подтвердились.
— По сути ничего страшного не произойдёт, если Дагон заберёт Милену. Мы просто все растворимся. Это сделает Дагона чуть-чуть мощнее. Нет, вряд ли он захватит тут все океаны. Но да, парочку цунами может сделать, — рассуждала Анна. И вдруг взглянула на двух горгулий: — Астр и Мелькор, у вас тоже есть время подумать, тоже выбор есть у вас. Спускаетесь с нами — от вас останутся только крылышки да рёбрышки. Не спускаетесь — возможно, Смельчак и победит. И вы спокойно пережидаете бурю, летите домой.
— Анна, не будь ты нашим другом и привидением, мы бы тебя за такие слова... — Мелькор не договорил, но посмотрел на Анну сердито и красноречиво.
— Что, поцеловали? — ахнула эпатажная Повелительница Морей.
Мелькор только махнул рукой и переместился ближе ко мне:
— Мы пойдём со Смельчаком до конца. А ты можешь нас тут подождать, поиграть на пианино.
— Ну, знаешь! Я тебя за такие слова вздёрну на рее!
— Молчать! Мы договорились оставить все распри! — рявкнул Шакс.
— До того момента, пока кто-то из нас не погибнет или наоборот не выживет, — тихо вздохнул погрустневший Астр. — Мне хотелось бы, чтобы это были рабы Дагона.
— Пока вы тут болтаете как базарные бабы, время идёт! — призвал к дисциплине Брабатус. — Вход в подземелья — под этим столом. Отодвиньте его.
— Под столом? — удивилась я, глядя на ничем не примечательный письменный стол.
Он плотно прилегал к полу, состоял из различных ящичков, в которых хранились рисовальные принадлежности, краски, эскизники. Мелькор и Астр с готовностью налегли на стол и отодвинули его. Под ним обнаружился люк средних размеров, с зияющей замочной скважиной.
— Это спуск в ад, — объявила Анна так торжественно, будто гид на экскурсии показывал главную достопримечательность местности.
— Тот ключ, который мы отвоевали у манекенов, должен подойти, — пояснил Мелькор.
Я приложила ключ к замочной скважине, и он подошёл. Повернула несколько раз — он поворачивался легко, будто этим люком часто пользовались. Потом я подняла люк. Передо мной засияла квадратная дыра, виднелись ступеньки.
— Что ж, детишки, кому-то пора спать, — Анна взяла у меня саблю и пошла туда первой.
— Она хочет уложить спать рабов Дагона, вечным сном, — прошептал Астр.
— И у неё получится, с нашей помощью, — проговорила я.
Внутренне пожелав нам всем удачи в этом рискованном предприятии, я ступила следом во тьму подземелья, на крутые, резко уводящие вниз ступеньки лестницы.
Анна снова напевала песню про тонкую ниточку.
— Что это ты поёшь? — спросила я.
— Да так, свою жизнь, — ответила Анна. — Я ненавидела свой дом. Я думала, что плыву в лучший мир. Сражалась с врагами. Брала города. Сжигала корабли, сжигала порты. Я даже победила и обманула саму смерть, хотя Смерть не была мне врагом, наоборот мы ходили с ней рука об руку. И что же, будучи мёртвой, я понимаю — моя песенка спета. Всё возвращается на круги своя. Я бы хотела вернуться в мой город. Где я родилась, который я оставила.
Она произнесла это очень грустно. Ни разу не оглянувшись, не взглянув на меня или товарищей, которые шли за мной.
— Череда побед и разочарований — это жизнь. Это тонкая ниточка. Каждый из нас ходит по хрупкой лесенке. Проскакивает сквозь ситечко. Я хотела признания, славы — я получила. Обо мне пишут книги, слагают легенды. Но всё не то. Теперь я хочу вернуться домой. Я помогаю тебе, потому что ты хочешь вернуться домой, Смельчак. Сделаем это вместе.
Анна развернулась и посмотрела на меня в упор.
— Если одна из нас умрёт сегодня — пусть это буду я. Повторно умирать не так страшно.
— Я не хочу, чтобы ты умерла, Анна. Я хочу, чтобы ты вернулась домой, — проговорила я.
— Я тоже хочу, чтобы ты вернулась домой, — ответила Анна. — Мы пришли. Подождём остальных. Эй, почём притихли и притухли? Гляди-ка, притух даже Брабби! От него-то я никак не ожидала! — она прокричала эти фразы и заливисто рассмеялась. Будто грустного душевного разговора вовсе не было.
— Довожу до твоего сведения, висельница, что протухла давно ты от своей чумы, в отличие от меня! — напыщенный голос раздался совсем близко.
Брабби, точнее, сэр Брабатус вышел из проёма, за которым была лестница. Следом плавно выступил Шакс. Затем показались морды, крылья и хвосты Мелькора и Астра.
— Чем я тухлее, тем я лучше промариновалась! В отличие от тебя, пустая консервная банка, я — рыбка вкусненькая! — Анна принялась кривляться и провоцировать Брабатуса на выход из себя.
Но меня поразило другое:
— Брабатус, как ты ходишь? — осенило меня, и я во все глаза посмотрела на рыцаря.
— И ты туда же? О вы, сброд нечестивых монстров, духов и демонов, я единственный, кого вы невзлюбили! — Брабатус вскинул руки в отчаянии.
— Я и не думаю издеваться над тобой, — произнесла я убедительно и построже. — Я не слышала, как ты ходишь. А ты в доспехах. По законам физики ты должен издавать шум. И ты издавал шум, вернее твои доспехи издавали лязг. А сейчас не издают! Как это?
— Ты руководствуешься законами физики, а я — метафизики, — гордо объявил Брабатус. — Я умею перемещаться тихо, я умею перемещаться громко. Когда мне нужно. Да, запомни. Когда мне нужно, я умею многое, о моих тайнах не знают даже ближайшие соратники. Ибо это кредо Ордена Чёрной Розы — всегда иметь свою тёмную сторону луны.
— Это интересно, — сказала я вслух, а про себя подумала — о каких тайнах своих новых товарищей я ещё не знаю?
Астр и Мелькор принялись с любопытством исследовать место, где мы оказались:
— Какая пропасть.
— Большая пропасть. Без дна.
— Мост выглядит тоненьким.
— Это Анна пела про тонкую ниточку, вот тебе и ниточка.
Я скользнула фонарём в ту сторону, где они стояли, и увидела обрыв. Крутая длинная лестница привела нас в большую пещеру. Сейчас мы стояли на ровной площадке, которая обрывалась в бездонную черноту. Над этой чернотой луч фонаря осветил каменный свод. Я удивилась, обнаружив такие громадные пустоты:
— Усадьба Лесное Сердце стоит на воздухе.
— Это не так, — возразил Шакс. — Усадьба Лесное Сердце стоит там, — он показал направление в угол свода по диагонали. Там как раз была стена, твёрдая толща породы.
— Если усадьба может стоять на воздухе, то Смельчаку нужно пройти по воздуху, — произнёс Брабатус, подойдя к мосту.
— Или железяке нужно рухнуть в пропасть, — ядовито фыркнула Анна.
Но Брабатус то ли не услышал её, то ли предпочёл в этот раз не вступать с "презренной висельницей" в перепалку. Он подал пример невероятной смелости и мужества, ступив первым на хрупкий мостик над пропастью. Сначала он пошёл медленно, чинно, затем его шаги ускорились. Я снова поразилась, насколько изящно и бесшумно может передвигаться призрак рыцаря в доспехах. Зрелище меня заворожило так, что я впала в лёгкий ступор. Через несколько секунд он благополучно оказался "на том берегу".
— В пропасть рухнут только проклятые бандитки, — ответствовал он.
— Как будто сам святой, не проклятый! — проворчала Анна. — Ну-ну, погляжу я на тебя сейчас, когда окажусь слишком близко!
Анна поступила, как и всякое привидение — исчезла, а затем появилась рядом с Брабатусом. Шакс, перед тем, как сделать то же самое, посмотрел на меня:
— Тебе не обязательно идти. Попроси их перенести тебя, — он имел в виду горгулий. Поделившись этим советом, он исчез и тоже появился рядом с Брабатусом. Видимо, чтобы проследить, чтобы пиратка и рыцарь не убили друг друга, облегчив эту задачу рабам Дагона.
— Ты Смельчак! Ты должна показать Дагону, что не боишься его козней. Да пусть дрогнет он, увидев, что тебе неведом страх высоты! — крикнул мне Брабатус.
Его крик звучал как призыв, как мотивация. Как вызов.
— Я вообще не боюсь высоты, — ответила я честно.
Мелькор и Астр заволновались:
— Смельчак, мы можем перенести тебя.
— Нам не тяжело. Мы уже переносили тебя на крышу.
— Думаю, не стоит, — прошипела я тихо, глядя на них и косясь на "тот берег". — Я не хочу давать повода Брабатусу усомниться в себе.
— Но ты можешь рассчитывать на нас в любой момент, — это сказал Мелькор, внимательно поглядев на меня.
Мне очень дорога такая поддержка. Я кивнула в знак благодарности:
— Как и вы на меня.
Я ступила на мост. В первую секунду он мне показался странным. Я сделала шаг, второй. И поняла, что в нём странного. Он ни на чём не держался. Состоял практически из тонких узких дощечек, витающих в воздухе. Когда я сделала третий шаг, мне стало страшно, но я старалась не показывать страх.
Но когда я двинулась дальше, услышала испуганный вздох кого-то из моих товарищей и почувствовала, как мост под моими ногами разрушается. Внизу беспросветная чернота, я быстро и нервно прошла ещё вперёд, почувствовала, как за мной доски летят в пропасть. Предпочла не оглядываться, побежала. Раздался звук обрушения чего-то хрупкого. Когда я добежала до противоположной каменной площадки, Шакс схватил меня за руку и дёрнул. Мои ноги оказались на твёрдой земле.
Сзади раздалось шипение, лёгкий скрежет. Я оглянулась и увидела, что мостика уже нет. Он упал.
— Ты не испугалась, Смельчак. Ты выросла в глазах моих, — похвалил меня Брабатус.
Анна опасно сощурила на него глаза. Но тот развернулся в своих доспехах и направился в зияющий перед нами чёрный проход. Горгульи перелетели к нам в сильном волнении:
— Ты в порядке, Смельчак?
— Как же он так обрушился? — недоумевали Мелькор и Астр.
Они хлопали меня по плечу, но мне было достаточно поддерживающей руки Шакса. Я сравнительно быстро успокоилась, хоть и понимала, насколько я сейчас была близка к гибели. К глупой, безрассудной. Мне правда надо было попросить горгулий себя перенести. Анна прошептала, глядя вслед удаляющемуся рыцарю Чёрной Розы:
— Вы спрашиваете — как он обрушился. Я отвечу — по нему Брабатус прошёлся.
— Тут нет ничего удивительного, — попыталась я объяснить. — Мост наверняка старый слишком. Брабатус тяжёлый в своих доспехах, вот он его и расшатал.
— Ну-ну. Я тебе как-нибудь тоже расскажу сказку про тяжёлого, — Анна сощурилась теперь на меня — многозначительно.
Впереди мы услышали отдалённый раскатистый грохот, вой какого-то очень громадного создания. Затем от неведомого источника вибрации затряслись стены, а потом этот источник удалился. Шакс проговорил:
— Червь.
— Надеюсь, Брабатус окажется настолько тяжёлым, что заинтересует этого Червя, — проворчала Анна в своём репертуаре.
— Если там Червь — полагаю, это тот самый, с кем нельзя сражаться, но нужно убегать? — поглядела я на Шакса.
Из всей нашей компании бывший злой дух-палач казался самым стойким, сдержанным и уравновешенным. Горгульи чересчур волнуются — я подозреваю, что не за меня, а за успех предприятия, ведь от него напрямую зависит, попадут они домой в клан Торре или нет. Брабатус — напыщенный, Анна — гордячка и задира. Есть ещё Тот, Кто Бродит Среди Книг, но я решила пока не вызывать его. И так тут слишком много народу, который каждую секунду норовит либо поругаться, либо погрузиться в дебри болтологии. А Скиталец ведь очень любит поболтать.
Поэтому я решила сейчас держаться поближе к Шаксу, чтобы при случае обсуждать с ним моменты по тактике и стратегии, как разделаться с рабами Дагона. Шакс кивнул в ответ на мой уточняющий вопрос.
Мы гурьбой двинулись в проём. Источником освещения служил мой фонарь. Ещё накануне днём я поменяла в нём батарейки и надеялась, что их хватит.
— Нет. Я пойду и буду подсказывать дорогу. Я намерено тебе рассказал не всё, что есть на этих листах.
— Это очень хитро и весело, но я сделаю всё, чтобы ты вернулся с нами сюда.
— Мой путь окончен. Моя миссия будет выполнена, когда я доведу тебя до Дагона и паду в бою с ним.
— Дагон будет убит другим способом.
— Чтобы ты применила этот способ — нужен я. Ослабить Дагона, отвлечь его. Не теряй время на уговоры. Я иду с вами, и я умру. На другое ты не повлияешь. Нам пора.
Шакс развернулся и направился к дверям из библиотеки. Я не могла ничего сделать, удерживать его тут тоже не могла. Мне стало грустно и страшно за него — как за друга. Такая обречённость звучала в его словах! Теплилась надежда, что он ошибается, утрирует, и что у нас получится вернуться из Катакомбы без потерь. Пока мы расшифровывали текст о Чертогах Дагона в библиотеке, Астр и Мелькор о чём-то переговаривались с Брабатусом снаружи.
Я вышла и оглядела свою армию. Здесь не хватало двоих. Впрочем, одного из них я могла вызвать при помощи ножа с синусоидальным лезвием, устроившегося на моём поясе. А вторая во всей красе спускалась по лестнице.
На Повелительнице Морей уже нет ночной сорочки, в которой она умерла от чумы в этой усадьбе около трёхсот лет назад. На ней мужские высокие сапоги, наверное, из гардероба Икабода, мужские брюки, лихо заправленная в них белая блуза — явно из гардероба Элеоноры. Верхние пуговицы блузы соблазнительно расстёгнуты, обнажая кусочек вовсе не мёртвой и не покрытой чумными язвами груди, на шее повязан красный платок. Густые вьющиеся длинные волосы тёмными реками струились по плечам. Она шла гордо, по-королевски держась, будто она здесь самая главная и она — истинный Смельчак.
— Чего уставились, крысы подземные? На абордаж! — боевито заорала она и заливисто расхохоталась.
— Её надо оставить тут. Она вносит смуту, — простонал Брабатус. — Она сделает наш боевой дух сумасшедшим.
— Она вознесёт наш боевой дух к вершинам матч, — возразила я. — Идёмте, друзья, надирать задницу Дагону.
Спуск в ад
Анна Бони не знала, как пройти к своим сокровищам:
— Жак ходил туда. И Прокоп. Я не ходила. Я уже рассказывала об этом
— Меня интересует, как Жак вышел оттуда живым. По словам Шакса и по тексту Хубертуса Лысого, там всё кишмя кишит рабами Дагона, — посмотрела я на пиратку.
— Жак не интересовал Дагона. А Дагон не интересовал Жака. Вот они и разошлись, — заявила Анна.
Брабатус же поведал более интересную версию:
— Жак прятал сокровища. Презренное золото. Я вынужден хранить любые сокровища.
— Хочешь сказать, ты отпугивал Дагона? Так может, ты пойдёшь туда вниз, разделаешься с ним, а мы тут тебя подождём? — напустилась на него Анна.
— Объявился Смельчак, пойти туда вниз его работа. Но я помогу, — произнёс Брабатус так, будто делал мне величайшее одолжение.
— Буду премного благодарна за любую посильную помощь. Итак, у нас всё готово. Есть ключ от Катакомбы, есть оружие против Дагона, есть даже инструкция, что делать и как себя вести при встрече с другими его рабами. Полный вперёд. Где же спуск?
— Спуск там, где всё началось, — произнесла Анна загадкой.
— Икабод художник. Он много времени проводил в своей мастерской, — подсказал уже Шакс.
— Мастерская? Да, там я нашла нож Бафомета. Это действительно место, где всё началось.
Мы переместились в мастерскую.
— Дитя, отныне каждый твой шаг может стать шагом в один конец. Ты готова? — посмотрела на меня Анна.
— У меня разве есть другой выбор?
— Выбор всегда есть. Ты можешь выбрать лёгкий путь. Как я. Как Жак. Стать призраком.
— Это ничего не изменит. Сюда едет Милена. Я бы не хотела, чтобы её кошмары подтвердились.
— По сути ничего страшного не произойдёт, если Дагон заберёт Милену. Мы просто все растворимся. Это сделает Дагона чуть-чуть мощнее. Нет, вряд ли он захватит тут все океаны. Но да, парочку цунами может сделать, — рассуждала Анна. И вдруг взглянула на двух горгулий: — Астр и Мелькор, у вас тоже есть время подумать, тоже выбор есть у вас. Спускаетесь с нами — от вас останутся только крылышки да рёбрышки. Не спускаетесь — возможно, Смельчак и победит. И вы спокойно пережидаете бурю, летите домой.
— Анна, не будь ты нашим другом и привидением, мы бы тебя за такие слова... — Мелькор не договорил, но посмотрел на Анну сердито и красноречиво.
— Что, поцеловали? — ахнула эпатажная Повелительница Морей.
Мелькор только махнул рукой и переместился ближе ко мне:
— Мы пойдём со Смельчаком до конца. А ты можешь нас тут подождать, поиграть на пианино.
— Ну, знаешь! Я тебя за такие слова вздёрну на рее!
— Молчать! Мы договорились оставить все распри! — рявкнул Шакс.
— До того момента, пока кто-то из нас не погибнет или наоборот не выживет, — тихо вздохнул погрустневший Астр. — Мне хотелось бы, чтобы это были рабы Дагона.
— Пока вы тут болтаете как базарные бабы, время идёт! — призвал к дисциплине Брабатус. — Вход в подземелья — под этим столом. Отодвиньте его.
— Под столом? — удивилась я, глядя на ничем не примечательный письменный стол.
Он плотно прилегал к полу, состоял из различных ящичков, в которых хранились рисовальные принадлежности, краски, эскизники. Мелькор и Астр с готовностью налегли на стол и отодвинули его. Под ним обнаружился люк средних размеров, с зияющей замочной скважиной.
— Это спуск в ад, — объявила Анна так торжественно, будто гид на экскурсии показывал главную достопримечательность местности.
— Тот ключ, который мы отвоевали у манекенов, должен подойти, — пояснил Мелькор.
Я приложила ключ к замочной скважине, и он подошёл. Повернула несколько раз — он поворачивался легко, будто этим люком часто пользовались. Потом я подняла люк. Передо мной засияла квадратная дыра, виднелись ступеньки.
— Что ж, детишки, кому-то пора спать, — Анна взяла у меня саблю и пошла туда первой.
— Она хочет уложить спать рабов Дагона, вечным сном, — прошептал Астр.
— И у неё получится, с нашей помощью, — проговорила я.
Внутренне пожелав нам всем удачи в этом рискованном предприятии, я ступила следом во тьму подземелья, на крутые, резко уводящие вниз ступеньки лестницы.
Анна снова напевала песню про тонкую ниточку.
— Что это ты поёшь? — спросила я.
— Да так, свою жизнь, — ответила Анна. — Я ненавидела свой дом. Я думала, что плыву в лучший мир. Сражалась с врагами. Брала города. Сжигала корабли, сжигала порты. Я даже победила и обманула саму смерть, хотя Смерть не была мне врагом, наоборот мы ходили с ней рука об руку. И что же, будучи мёртвой, я понимаю — моя песенка спета. Всё возвращается на круги своя. Я бы хотела вернуться в мой город. Где я родилась, который я оставила.
Она произнесла это очень грустно. Ни разу не оглянувшись, не взглянув на меня или товарищей, которые шли за мной.
— Череда побед и разочарований — это жизнь. Это тонкая ниточка. Каждый из нас ходит по хрупкой лесенке. Проскакивает сквозь ситечко. Я хотела признания, славы — я получила. Обо мне пишут книги, слагают легенды. Но всё не то. Теперь я хочу вернуться домой. Я помогаю тебе, потому что ты хочешь вернуться домой, Смельчак. Сделаем это вместе.
Анна развернулась и посмотрела на меня в упор.
— Если одна из нас умрёт сегодня — пусть это буду я. Повторно умирать не так страшно.
— Я не хочу, чтобы ты умерла, Анна. Я хочу, чтобы ты вернулась домой, — проговорила я.
— Я тоже хочу, чтобы ты вернулась домой, — ответила Анна. — Мы пришли. Подождём остальных. Эй, почём притихли и притухли? Гляди-ка, притух даже Брабби! От него-то я никак не ожидала! — она прокричала эти фразы и заливисто рассмеялась. Будто грустного душевного разговора вовсе не было.
— Довожу до твоего сведения, висельница, что протухла давно ты от своей чумы, в отличие от меня! — напыщенный голос раздался совсем близко.
Брабби, точнее, сэр Брабатус вышел из проёма, за которым была лестница. Следом плавно выступил Шакс. Затем показались морды, крылья и хвосты Мелькора и Астра.
— Чем я тухлее, тем я лучше промариновалась! В отличие от тебя, пустая консервная банка, я — рыбка вкусненькая! — Анна принялась кривляться и провоцировать Брабатуса на выход из себя.
Но меня поразило другое:
— Брабатус, как ты ходишь? — осенило меня, и я во все глаза посмотрела на рыцаря.
— И ты туда же? О вы, сброд нечестивых монстров, духов и демонов, я единственный, кого вы невзлюбили! — Брабатус вскинул руки в отчаянии.
— Я и не думаю издеваться над тобой, — произнесла я убедительно и построже. — Я не слышала, как ты ходишь. А ты в доспехах. По законам физики ты должен издавать шум. И ты издавал шум, вернее твои доспехи издавали лязг. А сейчас не издают! Как это?
— Ты руководствуешься законами физики, а я — метафизики, — гордо объявил Брабатус. — Я умею перемещаться тихо, я умею перемещаться громко. Когда мне нужно. Да, запомни. Когда мне нужно, я умею многое, о моих тайнах не знают даже ближайшие соратники. Ибо это кредо Ордена Чёрной Розы — всегда иметь свою тёмную сторону луны.
— Это интересно, — сказала я вслух, а про себя подумала — о каких тайнах своих новых товарищей я ещё не знаю?
Астр и Мелькор принялись с любопытством исследовать место, где мы оказались:
— Какая пропасть.
— Большая пропасть. Без дна.
— Мост выглядит тоненьким.
— Это Анна пела про тонкую ниточку, вот тебе и ниточка.
Я скользнула фонарём в ту сторону, где они стояли, и увидела обрыв. Крутая длинная лестница привела нас в большую пещеру. Сейчас мы стояли на ровной площадке, которая обрывалась в бездонную черноту. Над этой чернотой луч фонаря осветил каменный свод. Я удивилась, обнаружив такие громадные пустоты:
— Усадьба Лесное Сердце стоит на воздухе.
— Это не так, — возразил Шакс. — Усадьба Лесное Сердце стоит там, — он показал направление в угол свода по диагонали. Там как раз была стена, твёрдая толща породы.
— Если усадьба может стоять на воздухе, то Смельчаку нужно пройти по воздуху, — произнёс Брабатус, подойдя к мосту.
— Или железяке нужно рухнуть в пропасть, — ядовито фыркнула Анна.
Но Брабатус то ли не услышал её, то ли предпочёл в этот раз не вступать с "презренной висельницей" в перепалку. Он подал пример невероятной смелости и мужества, ступив первым на хрупкий мостик над пропастью. Сначала он пошёл медленно, чинно, затем его шаги ускорились. Я снова поразилась, насколько изящно и бесшумно может передвигаться призрак рыцаря в доспехах. Зрелище меня заворожило так, что я впала в лёгкий ступор. Через несколько секунд он благополучно оказался "на том берегу".
— В пропасть рухнут только проклятые бандитки, — ответствовал он.
— Как будто сам святой, не проклятый! — проворчала Анна. — Ну-ну, погляжу я на тебя сейчас, когда окажусь слишком близко!
Анна поступила, как и всякое привидение — исчезла, а затем появилась рядом с Брабатусом. Шакс, перед тем, как сделать то же самое, посмотрел на меня:
— Тебе не обязательно идти. Попроси их перенести тебя, — он имел в виду горгулий. Поделившись этим советом, он исчез и тоже появился рядом с Брабатусом. Видимо, чтобы проследить, чтобы пиратка и рыцарь не убили друг друга, облегчив эту задачу рабам Дагона.
— Ты Смельчак! Ты должна показать Дагону, что не боишься его козней. Да пусть дрогнет он, увидев, что тебе неведом страх высоты! — крикнул мне Брабатус.
Его крик звучал как призыв, как мотивация. Как вызов.
— Я вообще не боюсь высоты, — ответила я честно.
Мелькор и Астр заволновались:
— Смельчак, мы можем перенести тебя.
— Нам не тяжело. Мы уже переносили тебя на крышу.
— Думаю, не стоит, — прошипела я тихо, глядя на них и косясь на "тот берег". — Я не хочу давать повода Брабатусу усомниться в себе.
— Но ты можешь рассчитывать на нас в любой момент, — это сказал Мелькор, внимательно поглядев на меня.
Мне очень дорога такая поддержка. Я кивнула в знак благодарности:
— Как и вы на меня.
Я ступила на мост. В первую секунду он мне показался странным. Я сделала шаг, второй. И поняла, что в нём странного. Он ни на чём не держался. Состоял практически из тонких узких дощечек, витающих в воздухе. Когда я сделала третий шаг, мне стало страшно, но я старалась не показывать страх.
Но когда я двинулась дальше, услышала испуганный вздох кого-то из моих товарищей и почувствовала, как мост под моими ногами разрушается. Внизу беспросветная чернота, я быстро и нервно прошла ещё вперёд, почувствовала, как за мной доски летят в пропасть. Предпочла не оглядываться, побежала. Раздался звук обрушения чего-то хрупкого. Когда я добежала до противоположной каменной площадки, Шакс схватил меня за руку и дёрнул. Мои ноги оказались на твёрдой земле.
Сзади раздалось шипение, лёгкий скрежет. Я оглянулась и увидела, что мостика уже нет. Он упал.
— Ты не испугалась, Смельчак. Ты выросла в глазах моих, — похвалил меня Брабатус.
Анна опасно сощурила на него глаза. Но тот развернулся в своих доспехах и направился в зияющий перед нами чёрный проход. Горгульи перелетели к нам в сильном волнении:
— Ты в порядке, Смельчак?
— Как же он так обрушился? — недоумевали Мелькор и Астр.
Они хлопали меня по плечу, но мне было достаточно поддерживающей руки Шакса. Я сравнительно быстро успокоилась, хоть и понимала, насколько я сейчас была близка к гибели. К глупой, безрассудной. Мне правда надо было попросить горгулий себя перенести. Анна прошептала, глядя вслед удаляющемуся рыцарю Чёрной Розы:
— Вы спрашиваете — как он обрушился. Я отвечу — по нему Брабатус прошёлся.
— Тут нет ничего удивительного, — попыталась я объяснить. — Мост наверняка старый слишком. Брабатус тяжёлый в своих доспехах, вот он его и расшатал.
— Ну-ну. Я тебе как-нибудь тоже расскажу сказку про тяжёлого, — Анна сощурилась теперь на меня — многозначительно.
Впереди мы услышали отдалённый раскатистый грохот, вой какого-то очень громадного создания. Затем от неведомого источника вибрации затряслись стены, а потом этот источник удалился. Шакс проговорил:
— Червь.
— Надеюсь, Брабатус окажется настолько тяжёлым, что заинтересует этого Червя, — проворчала Анна в своём репертуаре.
— Если там Червь — полагаю, это тот самый, с кем нельзя сражаться, но нужно убегать? — поглядела я на Шакса.
Из всей нашей компании бывший злой дух-палач казался самым стойким, сдержанным и уравновешенным. Горгульи чересчур волнуются — я подозреваю, что не за меня, а за успех предприятия, ведь от него напрямую зависит, попадут они домой в клан Торре или нет. Брабатус — напыщенный, Анна — гордячка и задира. Есть ещё Тот, Кто Бродит Среди Книг, но я решила пока не вызывать его. И так тут слишком много народу, который каждую секунду норовит либо поругаться, либо погрузиться в дебри болтологии. А Скиталец ведь очень любит поболтать.
Поэтому я решила сейчас держаться поближе к Шаксу, чтобы при случае обсуждать с ним моменты по тактике и стратегии, как разделаться с рабами Дагона. Шакс кивнул в ответ на мой уточняющий вопрос.
Мы гурьбой двинулись в проём. Источником освещения служил мой фонарь. Ещё накануне днём я поменяла в нём батарейки и надеялась, что их хватит.
