Шакс. И здесь ты помог мне и семье Неверри, — я мысленно обратилась к ушедшему навсегда в никуда другу и искренне поблагодарила его.
— Мы вас видели во сне, — пояснила Элеонора. Она плакала слезами радости и облегчения. — Мы видели, как вы были в доме, делали всё, чтобы помочь нам и Милене, как потом шли через эти ужасные подземелья, искали нас. Мы хотели кричать вам, чтобы вам было легче нас найти — но не могли никак проснуться. А потом проснулись, и... сначала никак не могли ничего понять, поверить. Потом Икабод пошёл в библиотеку, увидел книгу...
— Книгу? — ахнула я.
— Историю семьи Неверри. Это тоже я видел во сне, — подсказал Икабод. — Как я захожу в библиотеку ночью или на рассвете, уже не боясь тех чудовищ, что готовы разорвать меня на части. Как я беру книгу, открываю на нужной странице и узнаю имя того, кто забрал нас. Побочный незаконнорожденный родственник, алчный, жадный, тщеславный. Он запятнал честь обоих своих родов — Неверри и Брабатусов, плод греха. Но осуждать его тоже грех — ведь всё началось с его отца, который хотел завладеть этой Усадьбой и колдовскими тайнами, проник сюда, соблазнил жену рыцаря.
— Я мало в это верю, — проговорила вдруг испуганно Элеонора. — Тому, что произошло, можно найти рациональное объяснение. Никаких колдовских тайн! Нас похитили люди, сектанты, очевидно. Дали яды, вещества, что мы не могли проснуться, а то, что мы видели во сне — такое иногда случается, когда видишь вещие сны. Произошло столько всего необъяснимого, что я бы предпочла не думать об этом. Иначе я сойду с ума. Главное — что мы здесь и мы живы. А то, что нас ограбили немного — так это пустяки; взяли ведь то, что по сути не совсем наше.
— Ограбили? — напряглась я. — Что украли?
— Да вот рыцаря украли, у библиотеки. Стоял тут. Вы, наверное, не видели уже, рядом с библиотекой стоял рыцарь, — принялась убедительно доносить Элеонора. — А ещё статуи на третьем этаже подменили. Стояли одни, жуткие, наводили всегда оторопь — дед Икабода их откуда-то привёз из заморских стран. Теперь поставили весьма симпатичных горгулий, с благообразными, почти святыми выражениями лиц!
Я одновременно чуть не рассмеялась и не ужаснулась. Ведь горгульи скоро исчезнут, потому что улетят в Туркей в клан Торре! То есть будет ещё одна кража-пропажа.
— Да, ещё и манекены пропали из зала. Они тоже наводили оторопь. Помню — едва первый раз их увидела — поклялась в залу вообще не заходить! — поделилась Элеонора. — Но это всё глупости, старческий маразм, суеверия. И всё же, я рада, что пропали такие жуткие вещи из этого дома. С их исчезновением дом стал более дружественным и безопасным.
— Этот дом всегда был дружественным и безопасным, потому что это наш дом! — гордо заметил Икабод. — Да, я боялся того, что здесь происходит. Но всё позади. Ни одно другое место в мире не вдохновляло меня на творчество так, как усадьба Лесное Сердце!
Элеонора умоляюще и одновременно убито закатила глаза. Ей явно не импонировал энтузиазм мужа снова рисовать диковинные картины.
— Все минусы я стараюсь рассматривать как плюсы. С нами произошли странные и ужасные вещи. Зато теперь у меня столько пищи для написания новых картин! — восхищённо произнёс господин Неверри. — Да и книга с историей нашей семьи — бесценный материал! Я никогда не видел её раньше, хоть знаю свою библиотеку как пять пальцев. Это вы нашли её? Ещё я обнаружил книгу Хубертуса Лысого, со всеми страницами — немыслимый, редчайший экземпляр! Может, про нее вы тоже знаете, откуда она?
— Конечно знаю. Эту книгу вам передала в подарок Милена. Она, кстати, едет сюда. А первую книгу мне помогло найти чудище, которое жило в библиотеке, — ответила я чистую правду.
— Чудище? — ахнул Икабод.
— Милена? Едет сюда! — ахнула Элеонора.
Вдруг мы услышали снизу голоса, среди которых я узнала, к своему удивлению, голоса Айры и Ирис.
— У нас гости! Нас зовут, — прислушался Икабод.
— Милена! — Элеонора радостно выбежала им навстречу, супруг последовал за ней.
Когда я вышла, я стала свидетелем трогательнейшей сцены. Милена, плача от радости, счастья, умиления, обнимала дядю и тётю. Дядя и тётя тоже плакали. Слёзы текли даже по лицу Ирис, скромно стоящей чуть в стороне. Кажется, я тоже всплакнула. Не лила слёзы лишь Айра — это ей не позволяла профессиональная этика. Но в глубине души она всё равно наверняка плакала, соучаствовала тому, что семья встретилась, воссоединилась в своём родовом доме. Семейное проклятье снято, во многом благодаря моим новым друзьям. Если бы не они, не их помощь — я вряд ли бы справилась. Подумав о друзьях, что кое-кого из них я больше никогда не увижу, я почувствовала, как мои слёзы падают на одежду.
Потом Элеонора спохватилась, что мы все голодны. Это так и было на самом деле: Айра, Ирис и Милена почти ничего не ели в дороге, стараясь быстрее приехать сюда, я последний раз ела лёгкую сухомятку вчера вечером, перед тем как спуститься в Катакомбу, а Икабод и Элеонора не ели почти три недели. Хозяйственная Элеонора пошла готовить, Милена кинулась ей помогать. Ирис тоже изъявила желание помочь женщинам, хоть и очень желала посмотреть библиотеку.
Икабод отправился в гостиную, прибирать воцарившийся там беспорядок. Валявшаяся разбитая посуда и мебель, грязь — это свидетельствовало о том, что тут происходила битва Анны Бони с пиратами Прокопа по-настоящему, а не в моём воображении или сновидении. Мы с Айрой хотели ему помочь, но он настоятельно отказался. Я же решила быстро обежать дом, проверить, не осталось ли каких следов Дагона, в целом убедиться, что всё в порядке. Айра решила пойти со мной, заодно и поговорить. Мы задержались за разговором на чердаке, после того как обошли Усадьбу с самых низов — с винного погреба, и убедились, что никаких спрятавшихся по углам Летучих Гончих и Медуз больше не было.
— Предлагаю бросить монету, чтобы решить, кто из нас расскажет первым, — психолог сыграла дипломата.
— Мне нечего рассказывать. Когда я пришла сюда, Икабода и Элеоноры не было. Я прочитала несколько книг, поняла, что их похитил Древний и содержит под землёй, спустилась туда, сразилась с этим Древним и привела их обратно домой, — лаконично ответила я.
— Ну ты даёшь, Клот. Древний... Ты же напишешь подробный отчёт, не так ли?
— Я постараюсь. Мне нужно собрать мысли в кучку. Мне помогали потусторонние силы. Тебе, должно быть, тоже, раз ты убедила Милену сюда приехать.
— Ох, и не говори! В первый день она была ни в какую. Во второй день наметился прогресс. Она решилась поговорить со своим женихом, объясниться в своих чувствах. Выяснилось, что её этот жених настолько сильно влюблён в неё, что не мог даже мечтать о взаимности. Ну, там всё сложно и запутанно, то есть он комплексовал, считая её слишком сильной, независимой, неприступной. А когда она раскрылась перед ней самой собой, показала, какая она настоящая — беспомощная, женственная — он растаял и поклялся оберегать её и защищать. А потом в ночь на третий день, позавчера то есть, ей приснился чудесный сон. Будто она и этот её жених благополучно живут в этом доме, и у неё родилась дочь, которую Милена назвала Анна-Мария.
— Анна-Мария?! — ахнула я.
— Да, я сама удивилась! Милена убеждена, что это пророческий сон, что его послал ей Бог или души её родителей, благословили на совместную жизнь и брак с её женихом. С тех пор она стала изо всех сил уговаривать меня сама, чтобы мы приехали в усадьбу как можно скорее. Но Ирис меня напугала. Она узнала, что здесь творились страшные аномальные вещи. Она добыла неизданную рукопись Карин Бартул, её секретные мемуары. Карин написала автобиографию, но издала лишь половину. Другую половину не издала, но её хранили в архивах. Эта половина напоминала фантастический роман. Карин рассказывала, как в усадьбе с ней вошли в контакт шестеро привидений и чудовищ, попросили снять проклятье, привязывающее их к Усадьбе, затем убедили пойти в библиотеку. А там на неё напал жуткий монстр, из-за чего она едва не сошла с ума и бежала из этого зловещего дома средь ночи, поклявшись никогда сюда больше не возвращаться. Пытаясь справиться с безумием и кошмарами, она начала усиленно писать книги, сначала — о том, что она пережила, потом — фантазии на тему любви, потому что тоже была влюблена. Первый её роман "В объятиях прекрасного принца" принёс ей оглушительный успех.
Ирис сопоставила записи Карин с тем, что рассказывала Милена о своих снах. Выявились закономерности. И Карин, и Милена боялись библиотеку, боялись комнату с камином. Милене снились оживающие статуи горгулий, Карин тоже описывала двух горгулий, она их называла Астр и Мелькор. Ирис изучала эту усадьбу и выяснила, что здесь жили пираты — Жак Соурис по прозвищу Мышиный Король и сама Анна Бони, незадолго до того, как скончаться от чумы. Карин утверждала, что контактировала именно с ними. Ещё она описывала живого рыцаря в громыхающих доспехах и жуткого злобного духа, который при жизни был кошмарным палачом. Якобы он владел тайной силой манипулирования, влияния и умел подчинять, воздействовать на людей — так, что Карин начала испытывать к нему нечто вроде симпатии, которая её пугала.
Из-за всего того, что откопала Ирис, я начала тормозить Милену, сказав, что сперва дождусь сообщения от тебя, и связалась с тобой по рации. Ты ответила мне, что всё в порядке. И мы решили приехать.
— Карин и Икабод ошибались, считая монстрами тех, кто монстрами не был. Но их нельзя осуждать. Потому что здесь мало кто смог бы разобраться, кому верить, кому нет. Наш враг, который угрожал семье Неверри, играл на этом. Он делал всё, чтобы мы верили его рабам и наветам, а тех, кто восставал против него, считали неприятелями.
— Здесь что, шла повстанческая война между бандитскими группировками демонов и чудищ?
— Да, так всё и было. Демон Ночи — Бафомет и Древний Ужаса — Дагон. Они тут не поделили территорию. Бафомета интересовали магические сокровища. Которые сейчас погибли под обвалом, скорее всего. А Дагона интересовали души Неверри. И я начинаю догадываться, почему. Икабод — талантливейший художник, он рисует то, что есть на самом деле, только далеко, в других измерениях. То есть у него развит дар дальновидения. Милена, скорее всего, экстрасенс, раз видит вещие сны. Либо она медиум и открыта контактам с тонким миром. Древние и демоны проявляют интерес к людям со сверхъестественными способностями.
— Я с тобой полностью согласна, — горячо заявила Айра. — Нам многое предстоит выяснить о семье Неверри.
— Думаю, что та книга, об истории этой семьи и этого дома, прольёт свет, — задумчиво проговорила я.
Внезапно мы с Айрой обе вздрогнули, потому что Ирис, подкравшись к нам сзади совершенно бесшумно, вдруг с неистовым любопытством вопросила:
— Книга? Что за книга?
— Я нашла Дневник Джакомо-старшего, деда Икабода. Он лежит в библиотеке.
— Я горю желанием с ним ознакомиться. Библиотека безопасна, я так полагаю? Ты всех монстров и книжных червей убила? — Ирис спросила это с юмором, но в её глазах я прочла лёгкую обеспокоенность.
— С червём пришлось повозиться, вернее, побегать от него. А что до монстров — мы с ними договорились, — лаконично ответила я.
— Напишешь об этом в отчёте. О, и здесь я тоже вижу книги! Малая библиотека. Подозреваю, на чердак относились книги, которым в большой библиотеке не было места. Всякая беллетристика, как посмотрю в основном, — размышляла Ирис вслух. И заметила: — Кстати, вы обратили внимание, какие милые горгульи стоят у входа на третий этаж? Очаровашки, правда?
— Ещё бы, — улыбнулась я. — Только они улетят сегодня.
Ирис продолжительно посмотрела на меня:
— Они что, живые?
— Конечно.
— С ума сойти! Этот дом хранит немало тайн и причуд. Что ж, если они улетят — надо подумать, какую легенду подготовить для семьи Неверри.
— Ирис, у меня к тебе вопрос.
— Да?
— Когда я была у тебя в библиотеке — мне почти прямо в руки выпала книга с романом Карин Бартул, помнишь? У тебя про библиотеку были какие-то новости за эти дни? Например, аномальная активность, привидения?
— Нет, — покачала коллега головой озадаченно.
— В книгу были вложены вырванные листы из другой книги — той, которую мне дала Милена в подарок для дяди Икабода. На листах на незнакомом языке был текст. Его прочитал один мой друг, и этот текст помог нам расправиться с Дагоном. Он предупреждал о ловушках, которые расставил Древний. Хубертус Лысый знал о них. Скорее всего, он тоже был экстрасенсом или дальновидящим. Я спросила тебя о книге и о привидениях, чтобы поблагодарить то привидение, которое нам так помогло.
Ирис, подумав, ответила:
— Это могла быть сама Карин Бартул. После смерти ей, должно быть, стало стыдно, что она струсила и не завершила начатое до конца, ушла от реальности в написание романов. Ещё это могли быть папа и мама Милены. Мёртвые наблюдают за нами, стараются помочь, поддержать и спасти. Это и есть наши ангелы-хранители. Но это только гипотезы. Не для протокола, — Ирис деловито улыбнулась.
Она посмотрела несколько книг и нотных тетрадей из чердачной "малой библиотеки".
— Здесь неплохой выбор, оказывается, не только беллетристика. Классика есть, различные книги по научным дисциплинам. И в них содержится порядок, они систематизированы. Только, что меня в них смущает, некоторые, особенно в мягких обложках, странно помяты и поцарапаны.
— Ещё бы, их же читала горгулья, — объяснила я. — Точнее, горгул.
— Вот как. Который из? Сиреневый, должно быть? Выглядит внушительным.
— Нет, красный.
— Ах, который самый милый из них двоих, — улыбнулась Ирис.
Я порадовалась за Астра, что у него ещё одна фанатка.
— Кстати, что с рыцарем? — уточнила коллега.
— Ничего. Покоится глубоко под землёй. Он был нашим врагом, а выдавал себя за друга.
— Благородный рыцарь — истинный монстр и чудовище, — грустно проговорила Ирис. — Где-то я это уже встречала. Ну что ж, ты тут отлично поработала, агент 001! Теперь дело за мной. Я здесь в экспедиции.
— В экспедиции? — удивилась я.
— Ну конечно. Я столько всего узнала про этот дом, что лучше теперь сто раз увидеть, чем сто раз услышать или прочитать. Я поживу здесь несколько дней, изучу окрестности, библиотеку. Заодно понаблюдаю за Неверри, их адаптацией. Вы с Айрой сразу после обеда отправитесь домой, а я буду настороже.
— Это отличная мысль. Мне самой будет спокойнее, что Милена и её дядя с тётей будут под присмотром, — я одобрительно кивнула коллеге.
— Если совсем повезёт — выпишем сюда жениха Милены. Пусть посмотрит на родовое поместье, где ему суждено стать отцом семейства и дочери Анны-Марии, — добавила Айра. — Так, девочки, я слышу, хозяева зовут нас. Пойдёмте есть.
За обедом все пребывали в благодушном настроении. Икабод и Элеонора, несмотря на то, что с ними случилось — они на три недели выпали из списков живых и мёртвых — держались на удивление бодро. С другой стороны, они по сути ничего не видели и не осознавали. Заснули в Усадьбе, а потом очутились в Чертогах Дагона и уже не просыпались до самого момента, как Мелькор и Астр перенесли их обратно домой. Всё происходящее они воспринимали через пелену кошмарных полу-вещих снов.
Милена выглядела очень счастливой. Её лицо светилось настоящей радостью, умиротворением.
— Мы вас видели во сне, — пояснила Элеонора. Она плакала слезами радости и облегчения. — Мы видели, как вы были в доме, делали всё, чтобы помочь нам и Милене, как потом шли через эти ужасные подземелья, искали нас. Мы хотели кричать вам, чтобы вам было легче нас найти — но не могли никак проснуться. А потом проснулись, и... сначала никак не могли ничего понять, поверить. Потом Икабод пошёл в библиотеку, увидел книгу...
— Книгу? — ахнула я.
— Историю семьи Неверри. Это тоже я видел во сне, — подсказал Икабод. — Как я захожу в библиотеку ночью или на рассвете, уже не боясь тех чудовищ, что готовы разорвать меня на части. Как я беру книгу, открываю на нужной странице и узнаю имя того, кто забрал нас. Побочный незаконнорожденный родственник, алчный, жадный, тщеславный. Он запятнал честь обоих своих родов — Неверри и Брабатусов, плод греха. Но осуждать его тоже грех — ведь всё началось с его отца, который хотел завладеть этой Усадьбой и колдовскими тайнами, проник сюда, соблазнил жену рыцаря.
— Я мало в это верю, — проговорила вдруг испуганно Элеонора. — Тому, что произошло, можно найти рациональное объяснение. Никаких колдовских тайн! Нас похитили люди, сектанты, очевидно. Дали яды, вещества, что мы не могли проснуться, а то, что мы видели во сне — такое иногда случается, когда видишь вещие сны. Произошло столько всего необъяснимого, что я бы предпочла не думать об этом. Иначе я сойду с ума. Главное — что мы здесь и мы живы. А то, что нас ограбили немного — так это пустяки; взяли ведь то, что по сути не совсем наше.
— Ограбили? — напряглась я. — Что украли?
— Да вот рыцаря украли, у библиотеки. Стоял тут. Вы, наверное, не видели уже, рядом с библиотекой стоял рыцарь, — принялась убедительно доносить Элеонора. — А ещё статуи на третьем этаже подменили. Стояли одни, жуткие, наводили всегда оторопь — дед Икабода их откуда-то привёз из заморских стран. Теперь поставили весьма симпатичных горгулий, с благообразными, почти святыми выражениями лиц!
Я одновременно чуть не рассмеялась и не ужаснулась. Ведь горгульи скоро исчезнут, потому что улетят в Туркей в клан Торре! То есть будет ещё одна кража-пропажа.
— Да, ещё и манекены пропали из зала. Они тоже наводили оторопь. Помню — едва первый раз их увидела — поклялась в залу вообще не заходить! — поделилась Элеонора. — Но это всё глупости, старческий маразм, суеверия. И всё же, я рада, что пропали такие жуткие вещи из этого дома. С их исчезновением дом стал более дружественным и безопасным.
— Этот дом всегда был дружественным и безопасным, потому что это наш дом! — гордо заметил Икабод. — Да, я боялся того, что здесь происходит. Но всё позади. Ни одно другое место в мире не вдохновляло меня на творчество так, как усадьба Лесное Сердце!
Элеонора умоляюще и одновременно убито закатила глаза. Ей явно не импонировал энтузиазм мужа снова рисовать диковинные картины.
— Все минусы я стараюсь рассматривать как плюсы. С нами произошли странные и ужасные вещи. Зато теперь у меня столько пищи для написания новых картин! — восхищённо произнёс господин Неверри. — Да и книга с историей нашей семьи — бесценный материал! Я никогда не видел её раньше, хоть знаю свою библиотеку как пять пальцев. Это вы нашли её? Ещё я обнаружил книгу Хубертуса Лысого, со всеми страницами — немыслимый, редчайший экземпляр! Может, про нее вы тоже знаете, откуда она?
— Конечно знаю. Эту книгу вам передала в подарок Милена. Она, кстати, едет сюда. А первую книгу мне помогло найти чудище, которое жило в библиотеке, — ответила я чистую правду.
— Чудище? — ахнул Икабод.
— Милена? Едет сюда! — ахнула Элеонора.
Вдруг мы услышали снизу голоса, среди которых я узнала, к своему удивлению, голоса Айры и Ирис.
— У нас гости! Нас зовут, — прислушался Икабод.
— Милена! — Элеонора радостно выбежала им навстречу, супруг последовал за ней.
Когда я вышла, я стала свидетелем трогательнейшей сцены. Милена, плача от радости, счастья, умиления, обнимала дядю и тётю. Дядя и тётя тоже плакали. Слёзы текли даже по лицу Ирис, скромно стоящей чуть в стороне. Кажется, я тоже всплакнула. Не лила слёзы лишь Айра — это ей не позволяла профессиональная этика. Но в глубине души она всё равно наверняка плакала, соучаствовала тому, что семья встретилась, воссоединилась в своём родовом доме. Семейное проклятье снято, во многом благодаря моим новым друзьям. Если бы не они, не их помощь — я вряд ли бы справилась. Подумав о друзьях, что кое-кого из них я больше никогда не увижу, я почувствовала, как мои слёзы падают на одежду.
Потом Элеонора спохватилась, что мы все голодны. Это так и было на самом деле: Айра, Ирис и Милена почти ничего не ели в дороге, стараясь быстрее приехать сюда, я последний раз ела лёгкую сухомятку вчера вечером, перед тем как спуститься в Катакомбу, а Икабод и Элеонора не ели почти три недели. Хозяйственная Элеонора пошла готовить, Милена кинулась ей помогать. Ирис тоже изъявила желание помочь женщинам, хоть и очень желала посмотреть библиотеку.
Икабод отправился в гостиную, прибирать воцарившийся там беспорядок. Валявшаяся разбитая посуда и мебель, грязь — это свидетельствовало о том, что тут происходила битва Анны Бони с пиратами Прокопа по-настоящему, а не в моём воображении или сновидении. Мы с Айрой хотели ему помочь, но он настоятельно отказался. Я же решила быстро обежать дом, проверить, не осталось ли каких следов Дагона, в целом убедиться, что всё в порядке. Айра решила пойти со мной, заодно и поговорить. Мы задержались за разговором на чердаке, после того как обошли Усадьбу с самых низов — с винного погреба, и убедились, что никаких спрятавшихся по углам Летучих Гончих и Медуз больше не было.
— Предлагаю бросить монету, чтобы решить, кто из нас расскажет первым, — психолог сыграла дипломата.
— Мне нечего рассказывать. Когда я пришла сюда, Икабода и Элеоноры не было. Я прочитала несколько книг, поняла, что их похитил Древний и содержит под землёй, спустилась туда, сразилась с этим Древним и привела их обратно домой, — лаконично ответила я.
— Ну ты даёшь, Клот. Древний... Ты же напишешь подробный отчёт, не так ли?
— Я постараюсь. Мне нужно собрать мысли в кучку. Мне помогали потусторонние силы. Тебе, должно быть, тоже, раз ты убедила Милену сюда приехать.
— Ох, и не говори! В первый день она была ни в какую. Во второй день наметился прогресс. Она решилась поговорить со своим женихом, объясниться в своих чувствах. Выяснилось, что её этот жених настолько сильно влюблён в неё, что не мог даже мечтать о взаимности. Ну, там всё сложно и запутанно, то есть он комплексовал, считая её слишком сильной, независимой, неприступной. А когда она раскрылась перед ней самой собой, показала, какая она настоящая — беспомощная, женственная — он растаял и поклялся оберегать её и защищать. А потом в ночь на третий день, позавчера то есть, ей приснился чудесный сон. Будто она и этот её жених благополучно живут в этом доме, и у неё родилась дочь, которую Милена назвала Анна-Мария.
— Анна-Мария?! — ахнула я.
— Да, я сама удивилась! Милена убеждена, что это пророческий сон, что его послал ей Бог или души её родителей, благословили на совместную жизнь и брак с её женихом. С тех пор она стала изо всех сил уговаривать меня сама, чтобы мы приехали в усадьбу как можно скорее. Но Ирис меня напугала. Она узнала, что здесь творились страшные аномальные вещи. Она добыла неизданную рукопись Карин Бартул, её секретные мемуары. Карин написала автобиографию, но издала лишь половину. Другую половину не издала, но её хранили в архивах. Эта половина напоминала фантастический роман. Карин рассказывала, как в усадьбе с ней вошли в контакт шестеро привидений и чудовищ, попросили снять проклятье, привязывающее их к Усадьбе, затем убедили пойти в библиотеку. А там на неё напал жуткий монстр, из-за чего она едва не сошла с ума и бежала из этого зловещего дома средь ночи, поклявшись никогда сюда больше не возвращаться. Пытаясь справиться с безумием и кошмарами, она начала усиленно писать книги, сначала — о том, что она пережила, потом — фантазии на тему любви, потому что тоже была влюблена. Первый её роман "В объятиях прекрасного принца" принёс ей оглушительный успех.
Ирис сопоставила записи Карин с тем, что рассказывала Милена о своих снах. Выявились закономерности. И Карин, и Милена боялись библиотеку, боялись комнату с камином. Милене снились оживающие статуи горгулий, Карин тоже описывала двух горгулий, она их называла Астр и Мелькор. Ирис изучала эту усадьбу и выяснила, что здесь жили пираты — Жак Соурис по прозвищу Мышиный Король и сама Анна Бони, незадолго до того, как скончаться от чумы. Карин утверждала, что контактировала именно с ними. Ещё она описывала живого рыцаря в громыхающих доспехах и жуткого злобного духа, который при жизни был кошмарным палачом. Якобы он владел тайной силой манипулирования, влияния и умел подчинять, воздействовать на людей — так, что Карин начала испытывать к нему нечто вроде симпатии, которая её пугала.
Из-за всего того, что откопала Ирис, я начала тормозить Милену, сказав, что сперва дождусь сообщения от тебя, и связалась с тобой по рации. Ты ответила мне, что всё в порядке. И мы решили приехать.
— Карин и Икабод ошибались, считая монстрами тех, кто монстрами не был. Но их нельзя осуждать. Потому что здесь мало кто смог бы разобраться, кому верить, кому нет. Наш враг, который угрожал семье Неверри, играл на этом. Он делал всё, чтобы мы верили его рабам и наветам, а тех, кто восставал против него, считали неприятелями.
— Здесь что, шла повстанческая война между бандитскими группировками демонов и чудищ?
— Да, так всё и было. Демон Ночи — Бафомет и Древний Ужаса — Дагон. Они тут не поделили территорию. Бафомета интересовали магические сокровища. Которые сейчас погибли под обвалом, скорее всего. А Дагона интересовали души Неверри. И я начинаю догадываться, почему. Икабод — талантливейший художник, он рисует то, что есть на самом деле, только далеко, в других измерениях. То есть у него развит дар дальновидения. Милена, скорее всего, экстрасенс, раз видит вещие сны. Либо она медиум и открыта контактам с тонким миром. Древние и демоны проявляют интерес к людям со сверхъестественными способностями.
— Я с тобой полностью согласна, — горячо заявила Айра. — Нам многое предстоит выяснить о семье Неверри.
— Думаю, что та книга, об истории этой семьи и этого дома, прольёт свет, — задумчиво проговорила я.
Внезапно мы с Айрой обе вздрогнули, потому что Ирис, подкравшись к нам сзади совершенно бесшумно, вдруг с неистовым любопытством вопросила:
— Книга? Что за книга?
— Я нашла Дневник Джакомо-старшего, деда Икабода. Он лежит в библиотеке.
— Я горю желанием с ним ознакомиться. Библиотека безопасна, я так полагаю? Ты всех монстров и книжных червей убила? — Ирис спросила это с юмором, но в её глазах я прочла лёгкую обеспокоенность.
— С червём пришлось повозиться, вернее, побегать от него. А что до монстров — мы с ними договорились, — лаконично ответила я.
— Напишешь об этом в отчёте. О, и здесь я тоже вижу книги! Малая библиотека. Подозреваю, на чердак относились книги, которым в большой библиотеке не было места. Всякая беллетристика, как посмотрю в основном, — размышляла Ирис вслух. И заметила: — Кстати, вы обратили внимание, какие милые горгульи стоят у входа на третий этаж? Очаровашки, правда?
— Ещё бы, — улыбнулась я. — Только они улетят сегодня.
Ирис продолжительно посмотрела на меня:
— Они что, живые?
— Конечно.
— С ума сойти! Этот дом хранит немало тайн и причуд. Что ж, если они улетят — надо подумать, какую легенду подготовить для семьи Неверри.
— Ирис, у меня к тебе вопрос.
— Да?
— Когда я была у тебя в библиотеке — мне почти прямо в руки выпала книга с романом Карин Бартул, помнишь? У тебя про библиотеку были какие-то новости за эти дни? Например, аномальная активность, привидения?
— Нет, — покачала коллега головой озадаченно.
— В книгу были вложены вырванные листы из другой книги — той, которую мне дала Милена в подарок для дяди Икабода. На листах на незнакомом языке был текст. Его прочитал один мой друг, и этот текст помог нам расправиться с Дагоном. Он предупреждал о ловушках, которые расставил Древний. Хубертус Лысый знал о них. Скорее всего, он тоже был экстрасенсом или дальновидящим. Я спросила тебя о книге и о привидениях, чтобы поблагодарить то привидение, которое нам так помогло.
Ирис, подумав, ответила:
— Это могла быть сама Карин Бартул. После смерти ей, должно быть, стало стыдно, что она струсила и не завершила начатое до конца, ушла от реальности в написание романов. Ещё это могли быть папа и мама Милены. Мёртвые наблюдают за нами, стараются помочь, поддержать и спасти. Это и есть наши ангелы-хранители. Но это только гипотезы. Не для протокола, — Ирис деловито улыбнулась.
Она посмотрела несколько книг и нотных тетрадей из чердачной "малой библиотеки".
— Здесь неплохой выбор, оказывается, не только беллетристика. Классика есть, различные книги по научным дисциплинам. И в них содержится порядок, они систематизированы. Только, что меня в них смущает, некоторые, особенно в мягких обложках, странно помяты и поцарапаны.
— Ещё бы, их же читала горгулья, — объяснила я. — Точнее, горгул.
— Вот как. Который из? Сиреневый, должно быть? Выглядит внушительным.
— Нет, красный.
— Ах, который самый милый из них двоих, — улыбнулась Ирис.
Я порадовалась за Астра, что у него ещё одна фанатка.
— Кстати, что с рыцарем? — уточнила коллега.
— Ничего. Покоится глубоко под землёй. Он был нашим врагом, а выдавал себя за друга.
— Благородный рыцарь — истинный монстр и чудовище, — грустно проговорила Ирис. — Где-то я это уже встречала. Ну что ж, ты тут отлично поработала, агент 001! Теперь дело за мной. Я здесь в экспедиции.
— В экспедиции? — удивилась я.
— Ну конечно. Я столько всего узнала про этот дом, что лучше теперь сто раз увидеть, чем сто раз услышать или прочитать. Я поживу здесь несколько дней, изучу окрестности, библиотеку. Заодно понаблюдаю за Неверри, их адаптацией. Вы с Айрой сразу после обеда отправитесь домой, а я буду настороже.
— Это отличная мысль. Мне самой будет спокойнее, что Милена и её дядя с тётей будут под присмотром, — я одобрительно кивнула коллеге.
— Если совсем повезёт — выпишем сюда жениха Милены. Пусть посмотрит на родовое поместье, где ему суждено стать отцом семейства и дочери Анны-Марии, — добавила Айра. — Так, девочки, я слышу, хозяева зовут нас. Пойдёмте есть.
За обедом все пребывали в благодушном настроении. Икабод и Элеонора, несмотря на то, что с ними случилось — они на три недели выпали из списков живых и мёртвых — держались на удивление бодро. С другой стороны, они по сути ничего не видели и не осознавали. Заснули в Усадьбе, а потом очутились в Чертогах Дагона и уже не просыпались до самого момента, как Мелькор и Астр перенесли их обратно домой. Всё происходящее они воспринимали через пелену кошмарных полу-вещих снов.
Милена выглядела очень счастливой. Её лицо светилось настоящей радостью, умиротворением.
