Позади себя мы услышали, как те, что пытались заполучить Онилию, ворвались сюда. Мы быстро спустились и спрятались за лестницей. На нас пока никто не обращал внимания.
Гроза наступила
Совсем без причины один из сидевших за столом, схватив нож, кинул его в пришедшую толпу. И началось. Драка разгорелась мгновенно. Летали ножи и вилки, бились тарелки. Стоял гам, шум, ор, суматоха и мат. Внезапно Онилия насторожилась:
— Я слышу. Звон в ушах…
— Я тоже, — сообщил Йэн.
Совсем неожиданно мною овладело желание проткнуть кого-нибудь саблей. Ударить кого-то со всей силы. Я проговорила:
— Агрессия. Кто-то действует на них и на меня.
И это сущая правда. В меня вселялись откуда-то извне черти, заставляющие меня совершать разрушение и насилие. С каждым моментом это желание всё больше и больше заглушало мой рассудок. Я схватилась за виски и зажмурилась.
Онилия в тревоге проговорила, обращаясь к вервольфу:
— Йэн, мы слышим звон, а Клот подвержена, так как ещё не определилась в выборе! Клот, обязательно прислушайся! Когда услышишь звон, никого не ударишь! — Онилия взяла меня за плечи.
— Выйдем отсюда, — сказал Йэн после того, как в наше укрытие влетел большой нож и вперился в стенку между мной и Онилией, едва не задев меня.
Мы быстро вскарабкались по лестнице. И выбрались на палубу. Я услышала звон. Агрессия куда-то ушла, как Онилия и говорила. А я была к тому моменту такой, что мне уже хотелось сделать что-то ужасное своим друзьям, которые были рядом со мной. До сих пор содрогаюсь от этой мысли! Сейчас звон стоял в ушах. Их раздирали сотни маленьких пищащих колокольчиков. Я зажмурилась снова. Спросила:
— Что это за звон и почему была агрессия?
— Это чары Петы Кирии, — сообщила Онилия. — Она заколдовала нас и пиратов. Их чары возбуждают желание разрушать и убивать, а у того, на кого они не действуют, звенит в ушах.
— Её чары не действует на меня и Онилию, потому что они нацелены только на людей. Чтобы вселить агрессию в меня и Онилию, Пете потребовался бы весь её магический ток, и то не факт, что мы бы не справились. Тем более что Пета о нас пока не знает.
— Пета, Русалки? Они здесь? — недоумевала я.
— Ахмуд подписал с ними договор, по которому он обязуется отдать Медальон в пучину волн. Сначала он обманул их, кинув в воду созданный во времени дубликат. А сейчас, после того, как похозяйничали мы, он ничего им не дал: настоящий Медальон он уже не отдаст, — стала пояснять Онилия.
Внезапно мы все, потеряв равновесие, повалились на палубу. Море под Летящим Призраком вздыбилось и начало тоже проявлять агрессию.
— Вы только посмотрите, что они творят! Это уже все пятеро! — крикнула Онилия в возмущении.
Море оказалось подверженным чарам русалок. Дальше события развивались с неимоверной быстротой.
Мы поднялись. На одном месте оставаться опасно. Вокруг нас все дрались. Кто-то катался по полу, кто-то душил друг друга.
— Смотрите! — указала Онилия. — Корабль Одноглазого отчаливает! Скоро нас понесёт в водоворот! Ищем Роджера.
На нас напали, попытавшись включить в массовую бойню и драку. Два типа понеслись на нас с ножами. Я сразила одного саблей, тяжело ранив его по ноге — он тут же упал, истекая кровью. Другого взяла на себя Онилия. Она сбила его с ног, а потом огрела по голове.
Я вынуждена была отскочить, потому что на меня валилось два типа, душивших друг друга. Я отскочила весьма неудачно: споткнувшись, я кубарем по ступенькам свалилась вниз через какой-то люк.
Быстро вскочила и встряхнулась. Проверила, целы ли руки и ноги. Мне повезло — ничего особенно не болело, а то, что я себе отшибла плечи, колени и немного голову — ерунда. Я уже хотела возвращаться наверх на помощь друзьям.
— Ой! — услышала я рядом в темноте.
Тут же загорелась свеча. Я отпрянула от неожиданности. И увидела перед собой мальчишку. Моего возраста, с добрым, открытым и честным лицом. Леонард?.. Неужели!
— Кто ты? Ты девчонка? Откуда? — спросил он удивлённо и испуганно, не решаясь подойти ко мне.
Я взяла на всякий случай саблю покрепче.
— Не бойся меня. Я кое-кого ищу.
— Ты с корабля Уильяма Джаррета?
— Да, — соврала я. — Не бойся! Я пока ещё никого не успела убить. Думаю, что и не убью, если даже успею.
— Ты пират? Но… Разве девчонка может…
— Я могу всё, если захочу и если придётся! — заявила я. — Я ищу Роджера Уильсона.
— Ты ищешь Весёлого Роджера? Так тебе нужна еда? — глаза мальчишки вот-вот вылезут из орбит от потрясения.
— Нет. Мне просто нужен кок.
Я взглянула на парня. Не мудрено, что я была им в своих странных снах. Родись я на 300 лет назад мальчишкой и попади я в такие же условия, я была бы здесь же. Или нет? Кто знает. Эта мимолётная встреча заставила меня о многом задуматься. О связи времён, о судьбах, о противоречивости выбора. Я поняла, что парень с таким добрым лицом не мог находиться в том портовом городишке, он бежал всё равно куда, лишь бы не оставаться на одном месте всю жизнь и загнивать, не познав мира. Он ринулся на пиратский корабль, зная, что его ждёт, зная, что загубит душу и жизнь, проливая чужую кровь невинных и таких же как он. Но при этом зная, что его место — где угодно, и только не там, откуда он бежал. Что его место — на корабле-призраке, и это лучшая альтернатива той пресной и ужасной жизни, которая его ожидала. Он мечтал о странствиях, путешествиях и приключениях и выбрал именно этот путь и будучи таким молодым и не созревшим, подсев к Кровавому Джеку. Но он не пират и не станет им. Это не его путь. Он сделал неправильный выбор. Может быть, поэтому погибнет через несколько минут.
В отличие от Йэна, я не решилась сообщать ему это.
Качка усиливалась. Леонард проговорил:
— Кажется, начинается шторм. Слушай, девочка, подожди меня здесь, я поищу Роджера и приведу его.
— Нет, не надо, постой! — крикнула я, но было уже поздно: мальчик прыгнул в темноту.
— Клот! — услышала я сверху голос Йэна.
— Я здесь! — крикнула я.
— Иди к нам! Держимся вместе! — крикнула мне Онилия.
Снова вылезла на палубу. Драка продолжалась. Жутко смотреть, как люди против своей воли били и убивали своих же товарищей. Впрочем, какие они товарищи? Просто из одной шайки.
— Клот, осторожно! — предупредила Онилия.
И вовремя. Я еле увернулась. В том месте, где я стояла, послышался хлёст лезвия о воздух. Онилия сбила с ног бандита. Царила суматоха. Мы начали продвигаться к штурвалу, чтобы взять управление кораблём — ведь сейчас он полностью неуправляем. Я осмотрелась. Море с каждой минутой бушевало сильнее и сильнее. А корабль Одноглазого Уилла отплывал дальше и дальше. Сквозь брань, предсмертные крики, лязг оружия, грохот ударов и падающих тел раздался сильный гром, от которого у меня чуть не лопнули барабанные перепонки. В следующую секунду захлестал дождь и сильный шквальный ветер, поднимая вокруг дикие волны, погнал куда-то Летящий Призрак.
Смерть горячая как огонь
Раздался оглушительный треск. Мы увидели пламя, бушующее очень близко от нас. Мы чудом успели отскочить. Тут же на нас побежали головорезы. Онилия резко кинула шакрам, и часть бандитов упала: шакрам летел прямо по их ногам, сваливая их всех наземь. Тут огромная волна окатила нас с ног до головы, и палуба ещё сильнее заходила ходуном…
— Что будем делать? — спросил Йэн, махая клинком направо и налево по приближающимся пиратам. Тон его был спокойным — словно вервольф спрашивал, когда мы соберёмся пить чай.
Пожалуй, я никогда к этому не привыкну. Врагов вервольф побеждал тоже с абсолютным спокойствием, наносил удары клинком так, будто просто ковёр во дворе выбивал.
— Очень скоро мы вернёмся! Дверь откроется около штурвала! — сквозь рёв и гром прокричала Онилия. — Нам надо быть готовыми!
— А Роджер? — спросила я. Переспрашивать, к чему быть готовыми, я не додумалась.
Онилия не слышала меня, но прочитала по губам. Она ответила мрачно:
— Ну уж если он опоздает, готовьтесь спустя 300 лет вместо двух Медальонов встретить два Роджера Уильсона!
По дико шатающейся, вздымающейся вверх и ухающей вниз палубе мы наконец добрались до штурвала. Но тут же были разъединены массовой дракой и резнёй. Как назло, большая часть обезумевших из-за чар русалок пиратов тоже сосредоточилась в этой части корабля. Йэна, который старался не отходить от меня ни на шаг, хоть я была уверена, что справлюсь без него, оттеснили к краю борта. Опасность ему совсем не грозила — он умело оборонялся эстоком. Онилия дралась так, будто дралось несколько рослых мужиков, а не хрупкая молодая женщина. На меня пока почему-то никто не обращал внимания. Я только уклонялась, чтобы меня не задели. Я уже хотела поспешить на помощь Йэну — увидела, как его потеснили к борту, и он рисковал упасть за борт.
Но в этот момент моему взору предстала страшная картина: корабль несло прямо в огромную жуткую дыру посреди разверзшегося моря. На штурвал упал какой-то верзила громадных габаритов, из его полуразрубленной шеи хлестал фонтан крови. Убитый свалился рядом. Однако удар, с которым его толкнули на штурвал, был настолько сильным, что корабль начал крениться от резкого непредвиденного поворота.
— Клот! — внезапно услышала я знакомый громкий и лихой голос. — Штурвал! Корабль должен плыть прямо к дырке!
Я тут же схватилась за штурвал, ещё быстрее, чем поняла, кто мне кричал. Оглянулась и увидела Роджера, который махал своим тесаком направо и налево.
— Мы тебя ищем! Ты опаздываешь! — крикнула я.
— Я занят! Эй, шофёр, смотри, куда едешь! — весело отшутился он и ударил очередного нападавшего бывшего товарища по разбою так, что тот отлетел на пару метров восвояси.
Казалось, Роджеру всё нипочём, и он получал истинное удовольствие от драки. Будто слился с самим собой на этом корабле 300 лет назад. Где сейчас бродит тот Роджер из 1703 года, я предпочла не думать. Надеюсь, он сейчас с Леонардом. Чем-то меня зацепил этот мальчишка, почему-то я искренне, изо всех сил захотела увидеть его снова.
Доверяя вампиру, я схватила штурвал покрепче и со всей силы выровняла крен. Сильная волна вновь окатила меня и чуть не смыла с палубы. Так бы и случилось, не держись я за штурвал. Руки мои враз одеревенели от натренированного рефлекса — спасибо моим занятиям на базе. Когда я встряхнулась и пришла в себя, увидела, что Онилия, Роджер и Йэн в порядке. Они продолжали с кем-то драться и все трое были очень заняты.
В тот же момент я оказалась буквально парализованной. Все мои члены сковала враждебная неприятная и ледяная сила. Я почувствовала, как что-то неумолимое движется на меня. Это что-то недифференцированное, всего лишь ощущение мгновенно приближающейся смерти. Прямо перед собой я в синей полумгле увидела пятерых усмехающихся русалок. Трёхглазая, Рина Вронски, Лексаэлла Тайрус, Пета Кирия и Блэки. Они появились в какой-то миг, злорадно расхохотались, сделали что-то руками и быстро исчезли. Я в доли секунды поняла, что они колдуют, находясь в настоящем времени, то есть в том, откуда мы. И колдуют для того, чтобы убить, навсегда убить…
Кого?!
Как позже я поняла или мне объяснили — это был Варзо. Или Гарзо — не важно. Отчего-то он сразу невзлюбил Леонарда, без конца издевался над ним. Единственный из пиратов, кто невзлюбил мальчишку — другие пираты как раз относились к Леонарду на равных. Ведь Леонард бесстрашно ходил в абордажи, не гнушался самой чёрной работы, с достоинством и храбростью переносил лишения. Больше всего с ним дружил Роджер, и он его взял под своё покровительство. Когда это произошло — Варзо или Гарзо не посмел на него нападать. Но задумал чёрную злобу и чёрное дело совершить с мальчиком, мечтал об этом, вынашивал. Возможно, он был извращенцем, этот Варзо-Гарзо. А возможно, увидел в Леонарде прообраз того, кого ненавидел всем сердцем, возможно даже увидел в нём самого себя. Я не психолог, чтобы копаться в характере абсолютно павшего и продавшего душу дьяволу человека.
А ещё я позже поняла или мне объяснили — это именно Варзо-Гарзо убил в ту роковую ночь Леонарда. В тот миг Роджер был действительно далеко, не смог ему помочь, потому что на Роджера, возможно, тоже нападали в этой суматохе.
Я увидела, как передо мной в одно мгновение оказался он. Тот, кого русалки избрали орудием убийства меня. Безумный злодей, и в руке его что-то блеснуло. Почувствовала резкий страх, животный, ни с чем не сравнимый ужас, столкнувшись с его глазами. Я поняла, что сейчас будет — ещё быстрее, чем это случилось.
Говорят, что когда у человека бывают фобии, например страх высоты, страх замкнутых пространств, боязнь пауков или гусениц — это означает, что он начинает вспоминать свои прошлые жизни. Человек, который боится высоты, мог в прошлой жизни умереть в авиакатастрофе. Человек, который боится замкнутых пространств — мог в прошлой жизни оказаться похороненным заживо. Человек, который боится пауков — мог в прошлой жизни быть мухой. Человек, который боится гусениц — мог в прошлой жизни быть цветком или кустарником.
У меня выявилась Гарзофобия. И не зря.
В прошлой жизни, в далёкой, 300-летней, я была убита Гарзо.
Всё случилось в один момент — страшные глаза, толчок, шум в ушах, его нож — во мне, прямо в животе. Большой грязный клинок, которым Гарзо накануне зарезал десятки своих товарищей. Роджер рассказывал — Гарзо был садистом.
Нож выдернут тут же. Я медленно опускаюсь, чувствую, как у меня сначала всё тело немеет — от ужаса, я же понимаю, что сейчас будет. Я умру, возможно, мучительно. Потом я чувствую жар, страшный жар. Очень горячо. Я всё ещё не могу поверить, что всё так закончилось для меня. Мои родители. Друзья. Моя жизнь — всё закончилось. Что я планировала, что я хотела — теперь не суждено. Никогда больше. И вряд ли я буду помнить всех тех замечательных людей, с кем мне довелось пообщаться. Даже если перерожусь — не вспомню.
Как горячо. И больно. Я инстинктивно зажимаю рану. Какая липкая и горячая кровь. Её уже много. Она выходит из меня крупными сгустками. Я дрожу, я не могу поверить. Мне страшно, больно и горячо. В ушах словно наложили вату. Я не чувствую ничего, кроме страха и боли. Почему я не теряю сознание? Я ведь могла бы просто потерять сознание и спокойно умереть, без мучений. Потерять сознание от болевого шока — как же это иногда привлекательно. Всё моё тело сжимается от сознания, что меня уже не будет.
Я вижу пять теней. Они протягивают ко мне руки. Пять русалок. У меня начинаются предсмертные галлюцинации.
Я боюсь уже смотреть вниз, на свою кровь, а при свете молний можно разглядеть, как из раны её вытекает всё больше и больше.
— Твоя душа — наша. Соглашайся. Или умри за так.
— Твой выбор — наш выбор.
— Твоё слово — наше слово. Будь с нами — и будешь живой.
Я слышу их шёпот. Но каким-то осознанием я знаю — они обманывают. Наоборот, в их интересах, чтобы я умерла. Ведь тогда я не смогу угрожать им. Мёртвая, я буду безопасна для русалок и всех их прихвостней из Чёрного Ордена.
Как больно. И как горячо. А ещё наступает слабость. Я дрожу. Несмотря на раздирающий мою полость жар. Я боюсь двинуться с места, потому что могу от этого умереть, навредить себе ещё больше. Хотя больше уже и навредишь.
Как потом оказалось — прошло всего несколько секунд, а для меня это растянулось на часы.
Гроза наступила
Совсем без причины один из сидевших за столом, схватив нож, кинул его в пришедшую толпу. И началось. Драка разгорелась мгновенно. Летали ножи и вилки, бились тарелки. Стоял гам, шум, ор, суматоха и мат. Внезапно Онилия насторожилась:
— Я слышу. Звон в ушах…
— Я тоже, — сообщил Йэн.
Совсем неожиданно мною овладело желание проткнуть кого-нибудь саблей. Ударить кого-то со всей силы. Я проговорила:
— Агрессия. Кто-то действует на них и на меня.
И это сущая правда. В меня вселялись откуда-то извне черти, заставляющие меня совершать разрушение и насилие. С каждым моментом это желание всё больше и больше заглушало мой рассудок. Я схватилась за виски и зажмурилась.
Онилия в тревоге проговорила, обращаясь к вервольфу:
— Йэн, мы слышим звон, а Клот подвержена, так как ещё не определилась в выборе! Клот, обязательно прислушайся! Когда услышишь звон, никого не ударишь! — Онилия взяла меня за плечи.
— Выйдем отсюда, — сказал Йэн после того, как в наше укрытие влетел большой нож и вперился в стенку между мной и Онилией, едва не задев меня.
Мы быстро вскарабкались по лестнице. И выбрались на палубу. Я услышала звон. Агрессия куда-то ушла, как Онилия и говорила. А я была к тому моменту такой, что мне уже хотелось сделать что-то ужасное своим друзьям, которые были рядом со мной. До сих пор содрогаюсь от этой мысли! Сейчас звон стоял в ушах. Их раздирали сотни маленьких пищащих колокольчиков. Я зажмурилась снова. Спросила:
— Что это за звон и почему была агрессия?
— Это чары Петы Кирии, — сообщила Онилия. — Она заколдовала нас и пиратов. Их чары возбуждают желание разрушать и убивать, а у того, на кого они не действуют, звенит в ушах.
— Её чары не действует на меня и Онилию, потому что они нацелены только на людей. Чтобы вселить агрессию в меня и Онилию, Пете потребовался бы весь её магический ток, и то не факт, что мы бы не справились. Тем более что Пета о нас пока не знает.
— Пета, Русалки? Они здесь? — недоумевала я.
— Ахмуд подписал с ними договор, по которому он обязуется отдать Медальон в пучину волн. Сначала он обманул их, кинув в воду созданный во времени дубликат. А сейчас, после того, как похозяйничали мы, он ничего им не дал: настоящий Медальон он уже не отдаст, — стала пояснять Онилия.
Внезапно мы все, потеряв равновесие, повалились на палубу. Море под Летящим Призраком вздыбилось и начало тоже проявлять агрессию.
— Вы только посмотрите, что они творят! Это уже все пятеро! — крикнула Онилия в возмущении.
Море оказалось подверженным чарам русалок. Дальше события развивались с неимоверной быстротой.
Мы поднялись. На одном месте оставаться опасно. Вокруг нас все дрались. Кто-то катался по полу, кто-то душил друг друга.
— Смотрите! — указала Онилия. — Корабль Одноглазого отчаливает! Скоро нас понесёт в водоворот! Ищем Роджера.
На нас напали, попытавшись включить в массовую бойню и драку. Два типа понеслись на нас с ножами. Я сразила одного саблей, тяжело ранив его по ноге — он тут же упал, истекая кровью. Другого взяла на себя Онилия. Она сбила его с ног, а потом огрела по голове.
Я вынуждена была отскочить, потому что на меня валилось два типа, душивших друг друга. Я отскочила весьма неудачно: споткнувшись, я кубарем по ступенькам свалилась вниз через какой-то люк.
Быстро вскочила и встряхнулась. Проверила, целы ли руки и ноги. Мне повезло — ничего особенно не болело, а то, что я себе отшибла плечи, колени и немного голову — ерунда. Я уже хотела возвращаться наверх на помощь друзьям.
— Ой! — услышала я рядом в темноте.
Тут же загорелась свеча. Я отпрянула от неожиданности. И увидела перед собой мальчишку. Моего возраста, с добрым, открытым и честным лицом. Леонард?.. Неужели!
— Кто ты? Ты девчонка? Откуда? — спросил он удивлённо и испуганно, не решаясь подойти ко мне.
Я взяла на всякий случай саблю покрепче.
— Не бойся меня. Я кое-кого ищу.
— Ты с корабля Уильяма Джаррета?
— Да, — соврала я. — Не бойся! Я пока ещё никого не успела убить. Думаю, что и не убью, если даже успею.
— Ты пират? Но… Разве девчонка может…
— Я могу всё, если захочу и если придётся! — заявила я. — Я ищу Роджера Уильсона.
— Ты ищешь Весёлого Роджера? Так тебе нужна еда? — глаза мальчишки вот-вот вылезут из орбит от потрясения.
— Нет. Мне просто нужен кок.
Я взглянула на парня. Не мудрено, что я была им в своих странных снах. Родись я на 300 лет назад мальчишкой и попади я в такие же условия, я была бы здесь же. Или нет? Кто знает. Эта мимолётная встреча заставила меня о многом задуматься. О связи времён, о судьбах, о противоречивости выбора. Я поняла, что парень с таким добрым лицом не мог находиться в том портовом городишке, он бежал всё равно куда, лишь бы не оставаться на одном месте всю жизнь и загнивать, не познав мира. Он ринулся на пиратский корабль, зная, что его ждёт, зная, что загубит душу и жизнь, проливая чужую кровь невинных и таких же как он. Но при этом зная, что его место — где угодно, и только не там, откуда он бежал. Что его место — на корабле-призраке, и это лучшая альтернатива той пресной и ужасной жизни, которая его ожидала. Он мечтал о странствиях, путешествиях и приключениях и выбрал именно этот путь и будучи таким молодым и не созревшим, подсев к Кровавому Джеку. Но он не пират и не станет им. Это не его путь. Он сделал неправильный выбор. Может быть, поэтому погибнет через несколько минут.
В отличие от Йэна, я не решилась сообщать ему это.
Качка усиливалась. Леонард проговорил:
— Кажется, начинается шторм. Слушай, девочка, подожди меня здесь, я поищу Роджера и приведу его.
— Нет, не надо, постой! — крикнула я, но было уже поздно: мальчик прыгнул в темноту.
— Клот! — услышала я сверху голос Йэна.
— Я здесь! — крикнула я.
— Иди к нам! Держимся вместе! — крикнула мне Онилия.
Снова вылезла на палубу. Драка продолжалась. Жутко смотреть, как люди против своей воли били и убивали своих же товарищей. Впрочем, какие они товарищи? Просто из одной шайки.
— Клот, осторожно! — предупредила Онилия.
И вовремя. Я еле увернулась. В том месте, где я стояла, послышался хлёст лезвия о воздух. Онилия сбила с ног бандита. Царила суматоха. Мы начали продвигаться к штурвалу, чтобы взять управление кораблём — ведь сейчас он полностью неуправляем. Я осмотрелась. Море с каждой минутой бушевало сильнее и сильнее. А корабль Одноглазого Уилла отплывал дальше и дальше. Сквозь брань, предсмертные крики, лязг оружия, грохот ударов и падающих тел раздался сильный гром, от которого у меня чуть не лопнули барабанные перепонки. В следующую секунду захлестал дождь и сильный шквальный ветер, поднимая вокруг дикие волны, погнал куда-то Летящий Призрак.
Смерть горячая как огонь
Раздался оглушительный треск. Мы увидели пламя, бушующее очень близко от нас. Мы чудом успели отскочить. Тут же на нас побежали головорезы. Онилия резко кинула шакрам, и часть бандитов упала: шакрам летел прямо по их ногам, сваливая их всех наземь. Тут огромная волна окатила нас с ног до головы, и палуба ещё сильнее заходила ходуном…
— Что будем делать? — спросил Йэн, махая клинком направо и налево по приближающимся пиратам. Тон его был спокойным — словно вервольф спрашивал, когда мы соберёмся пить чай.
Пожалуй, я никогда к этому не привыкну. Врагов вервольф побеждал тоже с абсолютным спокойствием, наносил удары клинком так, будто просто ковёр во дворе выбивал.
— Очень скоро мы вернёмся! Дверь откроется около штурвала! — сквозь рёв и гром прокричала Онилия. — Нам надо быть готовыми!
— А Роджер? — спросила я. Переспрашивать, к чему быть готовыми, я не додумалась.
Онилия не слышала меня, но прочитала по губам. Она ответила мрачно:
— Ну уж если он опоздает, готовьтесь спустя 300 лет вместо двух Медальонов встретить два Роджера Уильсона!
По дико шатающейся, вздымающейся вверх и ухающей вниз палубе мы наконец добрались до штурвала. Но тут же были разъединены массовой дракой и резнёй. Как назло, большая часть обезумевших из-за чар русалок пиратов тоже сосредоточилась в этой части корабля. Йэна, который старался не отходить от меня ни на шаг, хоть я была уверена, что справлюсь без него, оттеснили к краю борта. Опасность ему совсем не грозила — он умело оборонялся эстоком. Онилия дралась так, будто дралось несколько рослых мужиков, а не хрупкая молодая женщина. На меня пока почему-то никто не обращал внимания. Я только уклонялась, чтобы меня не задели. Я уже хотела поспешить на помощь Йэну — увидела, как его потеснили к борту, и он рисковал упасть за борт.
Но в этот момент моему взору предстала страшная картина: корабль несло прямо в огромную жуткую дыру посреди разверзшегося моря. На штурвал упал какой-то верзила громадных габаритов, из его полуразрубленной шеи хлестал фонтан крови. Убитый свалился рядом. Однако удар, с которым его толкнули на штурвал, был настолько сильным, что корабль начал крениться от резкого непредвиденного поворота.
— Клот! — внезапно услышала я знакомый громкий и лихой голос. — Штурвал! Корабль должен плыть прямо к дырке!
Я тут же схватилась за штурвал, ещё быстрее, чем поняла, кто мне кричал. Оглянулась и увидела Роджера, который махал своим тесаком направо и налево.
— Мы тебя ищем! Ты опаздываешь! — крикнула я.
— Я занят! Эй, шофёр, смотри, куда едешь! — весело отшутился он и ударил очередного нападавшего бывшего товарища по разбою так, что тот отлетел на пару метров восвояси.
Казалось, Роджеру всё нипочём, и он получал истинное удовольствие от драки. Будто слился с самим собой на этом корабле 300 лет назад. Где сейчас бродит тот Роджер из 1703 года, я предпочла не думать. Надеюсь, он сейчас с Леонардом. Чем-то меня зацепил этот мальчишка, почему-то я искренне, изо всех сил захотела увидеть его снова.
Доверяя вампиру, я схватила штурвал покрепче и со всей силы выровняла крен. Сильная волна вновь окатила меня и чуть не смыла с палубы. Так бы и случилось, не держись я за штурвал. Руки мои враз одеревенели от натренированного рефлекса — спасибо моим занятиям на базе. Когда я встряхнулась и пришла в себя, увидела, что Онилия, Роджер и Йэн в порядке. Они продолжали с кем-то драться и все трое были очень заняты.
В тот же момент я оказалась буквально парализованной. Все мои члены сковала враждебная неприятная и ледяная сила. Я почувствовала, как что-то неумолимое движется на меня. Это что-то недифференцированное, всего лишь ощущение мгновенно приближающейся смерти. Прямо перед собой я в синей полумгле увидела пятерых усмехающихся русалок. Трёхглазая, Рина Вронски, Лексаэлла Тайрус, Пета Кирия и Блэки. Они появились в какой-то миг, злорадно расхохотались, сделали что-то руками и быстро исчезли. Я в доли секунды поняла, что они колдуют, находясь в настоящем времени, то есть в том, откуда мы. И колдуют для того, чтобы убить, навсегда убить…
Кого?!
Как позже я поняла или мне объяснили — это был Варзо. Или Гарзо — не важно. Отчего-то он сразу невзлюбил Леонарда, без конца издевался над ним. Единственный из пиратов, кто невзлюбил мальчишку — другие пираты как раз относились к Леонарду на равных. Ведь Леонард бесстрашно ходил в абордажи, не гнушался самой чёрной работы, с достоинством и храбростью переносил лишения. Больше всего с ним дружил Роджер, и он его взял под своё покровительство. Когда это произошло — Варзо или Гарзо не посмел на него нападать. Но задумал чёрную злобу и чёрное дело совершить с мальчиком, мечтал об этом, вынашивал. Возможно, он был извращенцем, этот Варзо-Гарзо. А возможно, увидел в Леонарде прообраз того, кого ненавидел всем сердцем, возможно даже увидел в нём самого себя. Я не психолог, чтобы копаться в характере абсолютно павшего и продавшего душу дьяволу человека.
А ещё я позже поняла или мне объяснили — это именно Варзо-Гарзо убил в ту роковую ночь Леонарда. В тот миг Роджер был действительно далеко, не смог ему помочь, потому что на Роджера, возможно, тоже нападали в этой суматохе.
Я увидела, как передо мной в одно мгновение оказался он. Тот, кого русалки избрали орудием убийства меня. Безумный злодей, и в руке его что-то блеснуло. Почувствовала резкий страх, животный, ни с чем не сравнимый ужас, столкнувшись с его глазами. Я поняла, что сейчас будет — ещё быстрее, чем это случилось.
Говорят, что когда у человека бывают фобии, например страх высоты, страх замкнутых пространств, боязнь пауков или гусениц — это означает, что он начинает вспоминать свои прошлые жизни. Человек, который боится высоты, мог в прошлой жизни умереть в авиакатастрофе. Человек, который боится замкнутых пространств — мог в прошлой жизни оказаться похороненным заживо. Человек, который боится пауков — мог в прошлой жизни быть мухой. Человек, который боится гусениц — мог в прошлой жизни быть цветком или кустарником.
У меня выявилась Гарзофобия. И не зря.
В прошлой жизни, в далёкой, 300-летней, я была убита Гарзо.
Всё случилось в один момент — страшные глаза, толчок, шум в ушах, его нож — во мне, прямо в животе. Большой грязный клинок, которым Гарзо накануне зарезал десятки своих товарищей. Роджер рассказывал — Гарзо был садистом.
Нож выдернут тут же. Я медленно опускаюсь, чувствую, как у меня сначала всё тело немеет — от ужаса, я же понимаю, что сейчас будет. Я умру, возможно, мучительно. Потом я чувствую жар, страшный жар. Очень горячо. Я всё ещё не могу поверить, что всё так закончилось для меня. Мои родители. Друзья. Моя жизнь — всё закончилось. Что я планировала, что я хотела — теперь не суждено. Никогда больше. И вряд ли я буду помнить всех тех замечательных людей, с кем мне довелось пообщаться. Даже если перерожусь — не вспомню.
Как горячо. И больно. Я инстинктивно зажимаю рану. Какая липкая и горячая кровь. Её уже много. Она выходит из меня крупными сгустками. Я дрожу, я не могу поверить. Мне страшно, больно и горячо. В ушах словно наложили вату. Я не чувствую ничего, кроме страха и боли. Почему я не теряю сознание? Я ведь могла бы просто потерять сознание и спокойно умереть, без мучений. Потерять сознание от болевого шока — как же это иногда привлекательно. Всё моё тело сжимается от сознания, что меня уже не будет.
Я вижу пять теней. Они протягивают ко мне руки. Пять русалок. У меня начинаются предсмертные галлюцинации.
Я боюсь уже смотреть вниз, на свою кровь, а при свете молний можно разглядеть, как из раны её вытекает всё больше и больше.
— Твоя душа — наша. Соглашайся. Или умри за так.
— Твой выбор — наш выбор.
— Твоё слово — наше слово. Будь с нами — и будешь живой.
Я слышу их шёпот. Но каким-то осознанием я знаю — они обманывают. Наоборот, в их интересах, чтобы я умерла. Ведь тогда я не смогу угрожать им. Мёртвая, я буду безопасна для русалок и всех их прихвостней из Чёрного Ордена.
Как больно. И как горячо. А ещё наступает слабость. Я дрожу. Несмотря на раздирающий мою полость жар. Я боюсь двинуться с места, потому что могу от этого умереть, навредить себе ещё больше. Хотя больше уже и навредишь.
Как потом оказалось — прошло всего несколько секунд, а для меня это растянулось на часы.
