— Неужели?! Никогда бы не подумала об этом, что его в детстве обижали… — поразилась я.
— Я его не бил, — Коган, наверно, счёл мой удивлённый взгляд за требование оправдаться. — Наоборот, защищал. Я как раз со всеми дрался тогда в одиночку.
— Это на тебя похоже, — улыбнулась я.
— И вообще, я слыл опасным хулиганом в начальной школе. Однажды на меня напал дылда-старшеклассник, так я ему так навалял, что он упал с лестницы и сломал ногу. После этого меня объявили в группу риска — вроде неуравновешенного и опасного для общества ребёнка — мне тогда было девять. Мой папаня был вызван к директору с диким скандалом. А поскольку мой папаня — человек мудрый, он рассудил, что делать мне в этой придурошной школе больше нечего, и перевёл меня сюда. Сначала я тут скучал — было не с кем драться. Первым, с кем я подрался, был Жабры. Он и в пятом классе был таким громадиной и носил гордо кличку Горилла. Его все боялись, к нему никто не лез, а если он затевал драку, все сразу разбегались. Я полез к нему первым. Потом мы подружились, и к нам приплёлся Локуст, потому что он с детства дружил с Жабрами. Потом мы напали на Мэрмота, потому что нам показалось, что он против нас строит пакости. Но оказалось, что это не Мэрмот, а другой подонок, а Мэрмот на самом деле клёвый перец, так мы приняли его в банду. Мэрмот дружил с Вайлом тоже как бы с пелёнок, и Вайл быстро влился в наш коллектив. Это продолжалось первую четверть пятого класса. Потом… Ой, чего это я? — внезапно переключился Коган, поняв, что ушёл в сторону и с искренним самоупоением и гордостью вовсю рассказывает о бандформировании шайки. — Я же про Уилли!
— Про тебя мне тоже интересно послушать, — улыбнулась я.
— В другой раз по специальному заказу, — отмахнулся Коган. — Вся соль в том, что я ушёл из той дурацкой школы и отрубил концы. Забыл всех и вся. Забыл про Уилли. Иногда меня дёргала совесть — как он там, один, без защитника в моём храбром лице? Но я успокаивал себя, что он тоже пацан, а пацаны, вообще-то, не нуждаются в защитниках, если, конечно, не инвалиды. И я стал жить-поживать, да добра наживать. А Уилли учился там. Что могу сказать о нём? Когда мы с ним дружили в начальной школе — я узнал, что у него богатая семья. Папа — бизнесмен какой-то. Уилли всегда хорошо одет, дорогие портфели, пеналы, причиндалы. Но его все обижали, потому что стержня у него не было. Я не знаю, появился ли он сейчас. Мы ведь не виделись почти пять лет.
— Значит, о Уилли ты почти ничего не знаешь? — уточнила я.
— Да как-то и нет необходимости узнавать-то. Уилли — он свойский. Он как на ладони. Ты не обижайся на него, что он с тобой не поздоровался и не поговорил, не спросил даже, как тебя зовут. Он такой. У него с девочками и тогда было туго, — оправдал внезапно его Коган.
Я хотела сказать — «А вот с Терри Люмблин у него с самого первого урока и вовсе не туго», но сдержалась. Поняла, что в глубине души Когана трогает то, что связано с Уилли — как с другом детства. И не мудрено — они вместе учились целых три ярких года взросления и начальной школы, когда мир только познавался и открывался для них.
— Вы за одной партой сидели? — спросила я.
— Бывало и так. Чаще я к нему садился, чтобы на уроках в него не плевались и бумажками не швырялись. В меня швыряться очень боялись, — с самоуважением заметил товарищ.
— Ладно, Коган, — вздохнула я, увидев, что товарищ «завис», погрузившись в ностальгию. — Идём домой.
Вторник, второй день, вторая четверть. Сплошное сочетание номера второго и цифры два. Удивительно, что никто из нашего класса так в этот день и не схлопотал двойку. Школьная жизнь кипела как обычно. На уроках новенькие держались подчёркнуто отчуждённо, ни с кем не общались. Особенно Кэтрин и Мирабель. Только одна Джулия ещё как-то вовлекалась в общественную жизнь класса, участвуя в разговорах с соседкой Салли.
А ещё я отметила интересную вещь. Не могла я вспомнить, отмечала ли я её вчера, но сегодня мне показалось, что Кэтрин то и дело поглядывает на Уилли. Уилли на неё, кажется, ноль внимания. Он погружён в усвоение новой темы. Учительница рассказывает, все записывают, Уилли то и дело обращается к Терри. Другие Уилли не интересуют. Уилли пришёл учиться. Серьёзный малый, однако!
Эмиль и Пауль чрезмерно болтливы, и учительница уже второй раз делает им замечание. Мел — новенький, вратарь из 9 «В», задумчиво смотрит в окно. Там хорошая, несмотря на ноябрь, погода. Наверное, Мел мечтает, как бы сдёрнуть с уроков поиграть в футбол. Рядом с ним Питер, весь погружен в себя, грызёт ручку. За ними — как раз парочка новых девиц, вызывающих мой повышенный интерес — Кэтрин и Мирабель. Френди и Карри перед нами сидят, даже не оборачиваются, делают вид, что слушают урок, а сами под партой играют в «морской бой». Мы уж с Коганом не стали их выдавать. Хотя, надо бы.
Тони с моим экс-соседом по парте, Уолтером, старательно выписывают в тетрадках. За ними — Терри и Уильям, пара образцовых учеников. Сидят оба прямо, осанки ровные. За ними — Таисия красит под партой ногти и Лейла заполняет анкету для девчонок в модном журнале. На четвёртой парте Блэк — вроде слушает учительницу, но то и дело поворачивается на заднюю парту, к Сайлесу и Беару, шушукается с ними о чём-то внеурочном. Рядом с Блэком сидит Юджин Сайд — одно ухо здесь, другое там, так же, как и его сосед. Староста Заккари с деловым видом тянет руку, задаёт активно вопросы учительнице. Рядом с ним самая стильная девушка нашего класса, Оливия, записывает в тетрадку бисерным округлым почерком. Салли новенькую Джулию. Отчего у Джулии такое ведомое, простодушное лицо, будто она не имеет своего мнения? Майк и Роксана внимательно слушают урок, им иностранный по жизни пригодится. Нинель и Элис не слушают урок, а играют в «балду» или в «виселицу». За ними — одинокая и гордая, с поджатыми губами Таис Квэзи. Сегодня шавка без подружки — Хелен Сорык единственная, кто не выдержал начала второй четверти и не явился в школу на второй день.
Интересные открытия я сделала, сидя на последней парте! Тут открывается прекрасный обзор на всех, а тебя мало кто видит, более того, о твоём существовании мало кто подозревает! При перекличке, когда назвали мою фамилию, Заккари авторитетно заявил, что меня нет. Я усмехнулась — ведь он сидел на моём прежнем постоянном месте. Заметив свою оплошность, староста занудно проворчал, что отмечаться надо сначала у него, потом садиться на своё место. На что я колко заметила, что староста должен первым замечать всех сам.
— Нет, не получится у тебя остаться серой мышью, — усмехнулся на это Коган, сощурившись на меня хитрым глазом.
Наконец прозвенел звонок, приглашающий на большую перемену. Коган быстро рванул, побросал всё в рюкзак, стал быстро торопить и чуть ли не волоком тащить меня к выходу, а я же хотела посмотреть на наших новеньких, как они будут себя вести, куда пойдут.
— Быстрей, Итчи, у нас сбор, забыла? — напомнил Коган.
— Ай, ладно… — махнула я рукой и побежала за ним.
Краем глаза успела отметить: у Терри что-то упало на пол, Уилли заботливо поднял и дал ей. В этот момент проходящая мимо Кэтрин одарила его змеиным и опасным взглядом, ненавистным и прожигающим. Кэтрин и Уилли знали друг друга до перехода в наш класс?
Через минуту мы уже были в свободном кабинете. Джиллса и Локуста не было. Но и с Вайлом и Мэрмотом мы поговорили неплохо.
— Что удалось выведать? — сухо спросил Коган после рукопожатия.
— То, что мы и ожидали, — пожал плечами Сол. — Кэтрин привезли на дорогой машине утром. Кэтрин богатенькая. Я видел, как она подходила утром к директрисе, и они вместе прямо до ушей лыбились друг другу. Есть подозрения, что её предки имеют подкат к нашей администрации.
Мэрмот хотел продолжить, но Вайл напомнил:
— Сурок ещё кой-чего не сказал. У Рикас есть брат, учится в шестом классе. В том самом классе, где учатся Шенон и Кукс — небезызвестный нам Хлюпик. Я сегодня уже видел их вместе в курилке.
— Что за брат? — спросил Коган.
— Увидишь его ещё, босс. Маленький такой, шкет, а уже кусачий, — выразился абстрактно Вайл.
— По другим девкам что известно? — спросила я, машинально копируя небрежную манеру Когана.
— Пока смотрим. Рикас везде и всегда ходит с Айдоноро. Они два сапога пара. Вчера Айдоноро клеилась к двум одиннадцатиклассникам, — поведал Вайл. — Рикас уже не было, ушла. Айдоноро стреляла у них сигареты и болтала. Эти парни были в Секции Си, но завязали.
— Их имена? — требовательно спросил Коган.
— Гипс и Закки.
— Так… — задумался Коган и тут же помрачнел. — Вас понял, продолжайте наблюдения. Вайл, у меня к тебе потом разговор будет, большой и серьёзный. Я хочу тебе одно дельце дать, пока думаю, есть намётки. Вам хороших уроков и хороших оценок. Если вперёд меня встретите Жабры и Саранчу, скажете им, что следующий сбор завтра после уроков в кабинете истории. А возможно, пойдём и в Поместье.
Так мы и условились и покинули место сбора. Коган загружен мыслями.
— Рассказывай, — дёрнула я его за рукав, когда мы поднимались по лестнице. — Кто такие Гипс и Закки?
Коган ответил не сразу. Он предусмотрительно посмотрел по сторонам, мы вошли в коридор и встали рядом со стеной, чтобы нас не сшибли пробегающие туда-сюда толпы школьников.
— Разговор конфиденциальный, потому что тут всё вокруг имеет уши. Подлец с Сурком сказали несколько вещей, которые натолкнули на определённые мысли. Шенон и Кукс, как ты помнишь, два мелких шпанёнка, которым в большом шмоне всё сошло с рук в виду их нежного возраста. Им по 11 лет, поэтому облава в Секции Си их не коснулась. Они продолжают гадить. Я не знаю, что за брат у этой Рикас, его ни разу не видел, но мне на него надо посмотреть. А Гипс и Закки — двое верзил из Подполки. Они второгодники. Двоечники, задиры и вообще асоциальные личности. Все это знают. И самые обычные девочки к ним не клеятся. Я так понял, Мирабель Айдоноро — необычная девочка.
— Ты только заметил? — с сарказмом хихикнула я.
— Не умничай, Итчи. Эти три цыпочки явно сюда не учиться пришли.
— Коган, а ты Рикас знаешь, видел когда-нибудь? Мне показалось, она Уилли твоего знает.
— Мне тоже так показалось. Нет, Рикас я первый раз вижу. В общем так, Итчи. Будем наблюдать — до конца завтрашнего дня. Ребята мои тоже запряжены, завтра соберёмся и сделаем предварительные выводы по этим новеньким. В сотый раз повторяю — у меня чутьё на такие вещи, в школе что-то затевается.
После грамматики была биология. На перемене Рикас и Айдоноро не было в классе. Терри тоже отошла на перемену. Уильям решил наладить знакомство с парнями нашего класса. Он начал с Френди, тут к нему авторитетно подошёл наш староста Заккари, пожал Далбонсу руку. Потом Заккари отошёл, а Френди стал заниматься бабским делом: распространять сплетни. Он гримасничал, косил взгляд в мою сторону и что-то нашёптывал Уилли, высмеивал и хихикал. Уильям, к своему прискорбию, оказался вовлечён в эту низость. Он тоже стал косить на меня взгляд и посмеиваться, что очень понравилось Френди. Какие там гадости про меня говорил новенькому красавцу этот раздутый полудурок — мне по барабану, но хотелось подойти и вырубить его ударом в сонную артерию — единственно верным приёмом из уличных единоборств, которому меня недавно обучали. Мне вдвойне неприятно, что Френди воспользовался отсутствием рядом со мной Когана, который отошёл по своим делам. Однако меня сдерживала пресловутая вежливость и желание выглядеть как «серая мышь». Поэтому я не стала ничего предпринимать и демонстративно отвернулась, хотя во мне всё кипело.
Потом пришли Терри и Коган, Френди быстро отстал от Уилли и подбежал к своему товарищу Карри. Коган уселся со мной за парту, протянул руку к стоящему рядом скелету, открутил ему кисть, стал перебирать. Коган тоже, кстати, недолюбливает Френди. Но я не стала жаловаться Когану, всё-таки я выше этого.
За две минуты до звонка в класс вошли Салли и Джулия. Салли вела новую девочку под руку, с восторженным видом ей всё показывала и рассказывала.
— О, Джули, я тебя ещё не познакомила со своим бывшим одноклассником, — хихикнула Салли, обратив взор в нашу сторону. — Коган, милый Тим Коган! Тим Коган великолепный! — расплылась Салли в дифирамбах.
Коган приготовил для рукопожатия руку скелета. Джулия испуганно отшатнулась. Салли пела и ворковала:
— Мы с Тимом учимся вместе уже из года в год, с пятого класса! Раньше учились в группе «Б», теперь в «А», поэтому я говорю — бывший!
— Мне пожать эту руку? — глуповато спросила Джулия, громадными глазами поглядывая на скелетную кисть в руках Когана.
— Можешь даже поцеловать, — Коган усмехнулся, сев в позу царя. — Прошу любить и жаловать, Тим Коган, он самый. А как зовут прекрасную незнакомку?
Джулия буквально расплылась от комплимента. Салли тоже хихикнула:
— Ах, это Джули Фири, неужели ты до сих пор так и не понял?!
— Лично мы не были знакомы до этой самой минуты, — многозначительно и вкрадчиво заметил Коган.
— Ах, Джули, пойдём, познакомимся с Алексом Блэком, — ворковала Салли, тут же переключив внимание от нас и уводя прочь сконфуженную Джули.
На меня, естественно, Салли не обратила никакого внимания, хоть я и сидела рядом. Джули также меня не увидела. Похоже, я настоящий человек-невидимка. И, да, меня это устраивает. А Салли никогда не обращала на меня внимания, даже не знала, как меня зовут, поэтому она не стала представлять меня Джулии, и Джулию — мне.
Наша биологичка госпожа Робби вошла в класс. Когану настолько понравилось сидеть со скелетной рукой, что он не стал привинчивать её обратно и демонстративно оставил её на парте перед собой лежать. Робби этого не заметила и начала вести урок.
Все расселись по местам, и передо мной очутился Френди. В какой-то момент он задумался, запустил руку в свои редкие стоящие торчком короткие волосы и стал их почёсывать. Я взяла руку скелета и ткнула кистью в голову Френди, совершая чесательные движения. Коган стал давиться от смеха и чуть не расплевался, Тим Карри, сосед Френди, в шоке повернулся на меня, сам Френди ничего не понял. И когда обернулся и увидел у меня скелетную руку, уставился на меня в упор глазами на выкате и стал очень интенсивно крутить пальцем у виска. Я чуть не завизжала от хохота.
— Последняя парта! — тут же обратила на нас внимание Робби. — Тим, перестань отвлекать Клотильду, а то я вас рассажу и запрещу тебе обращаться к кому бы то ни было за списываниями, — пригрозила она. — Положи, кстати, конечность мне на стол.
Бедный Коган, хоть он был совершенно не при чём, по-джентельменски откланялся, извинился и принёс скелетную руку на учительский стол под насмешливые взгляды всего класса. Когда Коган шёл обратно, Мирабель Айдоноро со злыми змеиными коварными глазами быстро поставила подножку. Но ставить подножку Когану — себе дороже. Коган посмотрел на неё сверху вниз, чуть затормозив, и спокойно попросил:
— Барышня, туфельку убери, а то плюну невзначай, испачкаю.
Айдоноро с досадой, что не получилось напакостить, внимательно, пристально и злобно посмотрела на Когана, тот прошёл дальше.
«Вероятно, тебя посчитали местным лохом и клоуном», — написала я Когану.
— Я его не бил, — Коган, наверно, счёл мой удивлённый взгляд за требование оправдаться. — Наоборот, защищал. Я как раз со всеми дрался тогда в одиночку.
— Это на тебя похоже, — улыбнулась я.
— И вообще, я слыл опасным хулиганом в начальной школе. Однажды на меня напал дылда-старшеклассник, так я ему так навалял, что он упал с лестницы и сломал ногу. После этого меня объявили в группу риска — вроде неуравновешенного и опасного для общества ребёнка — мне тогда было девять. Мой папаня был вызван к директору с диким скандалом. А поскольку мой папаня — человек мудрый, он рассудил, что делать мне в этой придурошной школе больше нечего, и перевёл меня сюда. Сначала я тут скучал — было не с кем драться. Первым, с кем я подрался, был Жабры. Он и в пятом классе был таким громадиной и носил гордо кличку Горилла. Его все боялись, к нему никто не лез, а если он затевал драку, все сразу разбегались. Я полез к нему первым. Потом мы подружились, и к нам приплёлся Локуст, потому что он с детства дружил с Жабрами. Потом мы напали на Мэрмота, потому что нам показалось, что он против нас строит пакости. Но оказалось, что это не Мэрмот, а другой подонок, а Мэрмот на самом деле клёвый перец, так мы приняли его в банду. Мэрмот дружил с Вайлом тоже как бы с пелёнок, и Вайл быстро влился в наш коллектив. Это продолжалось первую четверть пятого класса. Потом… Ой, чего это я? — внезапно переключился Коган, поняв, что ушёл в сторону и с искренним самоупоением и гордостью вовсю рассказывает о бандформировании шайки. — Я же про Уилли!
— Про тебя мне тоже интересно послушать, — улыбнулась я.
— В другой раз по специальному заказу, — отмахнулся Коган. — Вся соль в том, что я ушёл из той дурацкой школы и отрубил концы. Забыл всех и вся. Забыл про Уилли. Иногда меня дёргала совесть — как он там, один, без защитника в моём храбром лице? Но я успокаивал себя, что он тоже пацан, а пацаны, вообще-то, не нуждаются в защитниках, если, конечно, не инвалиды. И я стал жить-поживать, да добра наживать. А Уилли учился там. Что могу сказать о нём? Когда мы с ним дружили в начальной школе — я узнал, что у него богатая семья. Папа — бизнесмен какой-то. Уилли всегда хорошо одет, дорогие портфели, пеналы, причиндалы. Но его все обижали, потому что стержня у него не было. Я не знаю, появился ли он сейчас. Мы ведь не виделись почти пять лет.
— Значит, о Уилли ты почти ничего не знаешь? — уточнила я.
— Да как-то и нет необходимости узнавать-то. Уилли — он свойский. Он как на ладони. Ты не обижайся на него, что он с тобой не поздоровался и не поговорил, не спросил даже, как тебя зовут. Он такой. У него с девочками и тогда было туго, — оправдал внезапно его Коган.
Я хотела сказать — «А вот с Терри Люмблин у него с самого первого урока и вовсе не туго», но сдержалась. Поняла, что в глубине души Когана трогает то, что связано с Уилли — как с другом детства. И не мудрено — они вместе учились целых три ярких года взросления и начальной школы, когда мир только познавался и открывался для них.
— Вы за одной партой сидели? — спросила я.
— Бывало и так. Чаще я к нему садился, чтобы на уроках в него не плевались и бумажками не швырялись. В меня швыряться очень боялись, — с самоуважением заметил товарищ.
— Ладно, Коган, — вздохнула я, увидев, что товарищ «завис», погрузившись в ностальгию. — Идём домой.
Глава 3. Вторник, второй день второй четверти…
Вторник, второй день, вторая четверть. Сплошное сочетание номера второго и цифры два. Удивительно, что никто из нашего класса так в этот день и не схлопотал двойку. Школьная жизнь кипела как обычно. На уроках новенькие держались подчёркнуто отчуждённо, ни с кем не общались. Особенно Кэтрин и Мирабель. Только одна Джулия ещё как-то вовлекалась в общественную жизнь класса, участвуя в разговорах с соседкой Салли.
А ещё я отметила интересную вещь. Не могла я вспомнить, отмечала ли я её вчера, но сегодня мне показалось, что Кэтрин то и дело поглядывает на Уилли. Уилли на неё, кажется, ноль внимания. Он погружён в усвоение новой темы. Учительница рассказывает, все записывают, Уилли то и дело обращается к Терри. Другие Уилли не интересуют. Уилли пришёл учиться. Серьёзный малый, однако!
Эмиль и Пауль чрезмерно болтливы, и учительница уже второй раз делает им замечание. Мел — новенький, вратарь из 9 «В», задумчиво смотрит в окно. Там хорошая, несмотря на ноябрь, погода. Наверное, Мел мечтает, как бы сдёрнуть с уроков поиграть в футбол. Рядом с ним Питер, весь погружен в себя, грызёт ручку. За ними — как раз парочка новых девиц, вызывающих мой повышенный интерес — Кэтрин и Мирабель. Френди и Карри перед нами сидят, даже не оборачиваются, делают вид, что слушают урок, а сами под партой играют в «морской бой». Мы уж с Коганом не стали их выдавать. Хотя, надо бы.
Тони с моим экс-соседом по парте, Уолтером, старательно выписывают в тетрадках. За ними — Терри и Уильям, пара образцовых учеников. Сидят оба прямо, осанки ровные. За ними — Таисия красит под партой ногти и Лейла заполняет анкету для девчонок в модном журнале. На четвёртой парте Блэк — вроде слушает учительницу, но то и дело поворачивается на заднюю парту, к Сайлесу и Беару, шушукается с ними о чём-то внеурочном. Рядом с Блэком сидит Юджин Сайд — одно ухо здесь, другое там, так же, как и его сосед. Староста Заккари с деловым видом тянет руку, задаёт активно вопросы учительнице. Рядом с ним самая стильная девушка нашего класса, Оливия, записывает в тетрадку бисерным округлым почерком. Салли новенькую Джулию. Отчего у Джулии такое ведомое, простодушное лицо, будто она не имеет своего мнения? Майк и Роксана внимательно слушают урок, им иностранный по жизни пригодится. Нинель и Элис не слушают урок, а играют в «балду» или в «виселицу». За ними — одинокая и гордая, с поджатыми губами Таис Квэзи. Сегодня шавка без подружки — Хелен Сорык единственная, кто не выдержал начала второй четверти и не явился в школу на второй день.
Интересные открытия я сделала, сидя на последней парте! Тут открывается прекрасный обзор на всех, а тебя мало кто видит, более того, о твоём существовании мало кто подозревает! При перекличке, когда назвали мою фамилию, Заккари авторитетно заявил, что меня нет. Я усмехнулась — ведь он сидел на моём прежнем постоянном месте. Заметив свою оплошность, староста занудно проворчал, что отмечаться надо сначала у него, потом садиться на своё место. На что я колко заметила, что староста должен первым замечать всех сам.
— Нет, не получится у тебя остаться серой мышью, — усмехнулся на это Коган, сощурившись на меня хитрым глазом.
Наконец прозвенел звонок, приглашающий на большую перемену. Коган быстро рванул, побросал всё в рюкзак, стал быстро торопить и чуть ли не волоком тащить меня к выходу, а я же хотела посмотреть на наших новеньких, как они будут себя вести, куда пойдут.
— Быстрей, Итчи, у нас сбор, забыла? — напомнил Коган.
— Ай, ладно… — махнула я рукой и побежала за ним.
Краем глаза успела отметить: у Терри что-то упало на пол, Уилли заботливо поднял и дал ей. В этот момент проходящая мимо Кэтрин одарила его змеиным и опасным взглядом, ненавистным и прожигающим. Кэтрин и Уилли знали друг друга до перехода в наш класс?
Через минуту мы уже были в свободном кабинете. Джиллса и Локуста не было. Но и с Вайлом и Мэрмотом мы поговорили неплохо.
— Что удалось выведать? — сухо спросил Коган после рукопожатия.
— То, что мы и ожидали, — пожал плечами Сол. — Кэтрин привезли на дорогой машине утром. Кэтрин богатенькая. Я видел, как она подходила утром к директрисе, и они вместе прямо до ушей лыбились друг другу. Есть подозрения, что её предки имеют подкат к нашей администрации.
Мэрмот хотел продолжить, но Вайл напомнил:
— Сурок ещё кой-чего не сказал. У Рикас есть брат, учится в шестом классе. В том самом классе, где учатся Шенон и Кукс — небезызвестный нам Хлюпик. Я сегодня уже видел их вместе в курилке.
— Что за брат? — спросил Коган.
— Увидишь его ещё, босс. Маленький такой, шкет, а уже кусачий, — выразился абстрактно Вайл.
— По другим девкам что известно? — спросила я, машинально копируя небрежную манеру Когана.
— Пока смотрим. Рикас везде и всегда ходит с Айдоноро. Они два сапога пара. Вчера Айдоноро клеилась к двум одиннадцатиклассникам, — поведал Вайл. — Рикас уже не было, ушла. Айдоноро стреляла у них сигареты и болтала. Эти парни были в Секции Си, но завязали.
— Их имена? — требовательно спросил Коган.
— Гипс и Закки.
— Так… — задумался Коган и тут же помрачнел. — Вас понял, продолжайте наблюдения. Вайл, у меня к тебе потом разговор будет, большой и серьёзный. Я хочу тебе одно дельце дать, пока думаю, есть намётки. Вам хороших уроков и хороших оценок. Если вперёд меня встретите Жабры и Саранчу, скажете им, что следующий сбор завтра после уроков в кабинете истории. А возможно, пойдём и в Поместье.
Так мы и условились и покинули место сбора. Коган загружен мыслями.
— Рассказывай, — дёрнула я его за рукав, когда мы поднимались по лестнице. — Кто такие Гипс и Закки?
Коган ответил не сразу. Он предусмотрительно посмотрел по сторонам, мы вошли в коридор и встали рядом со стеной, чтобы нас не сшибли пробегающие туда-сюда толпы школьников.
— Разговор конфиденциальный, потому что тут всё вокруг имеет уши. Подлец с Сурком сказали несколько вещей, которые натолкнули на определённые мысли. Шенон и Кукс, как ты помнишь, два мелких шпанёнка, которым в большом шмоне всё сошло с рук в виду их нежного возраста. Им по 11 лет, поэтому облава в Секции Си их не коснулась. Они продолжают гадить. Я не знаю, что за брат у этой Рикас, его ни разу не видел, но мне на него надо посмотреть. А Гипс и Закки — двое верзил из Подполки. Они второгодники. Двоечники, задиры и вообще асоциальные личности. Все это знают. И самые обычные девочки к ним не клеятся. Я так понял, Мирабель Айдоноро — необычная девочка.
— Ты только заметил? — с сарказмом хихикнула я.
— Не умничай, Итчи. Эти три цыпочки явно сюда не учиться пришли.
— Коган, а ты Рикас знаешь, видел когда-нибудь? Мне показалось, она Уилли твоего знает.
— Мне тоже так показалось. Нет, Рикас я первый раз вижу. В общем так, Итчи. Будем наблюдать — до конца завтрашнего дня. Ребята мои тоже запряжены, завтра соберёмся и сделаем предварительные выводы по этим новеньким. В сотый раз повторяю — у меня чутьё на такие вещи, в школе что-то затевается.
После грамматики была биология. На перемене Рикас и Айдоноро не было в классе. Терри тоже отошла на перемену. Уильям решил наладить знакомство с парнями нашего класса. Он начал с Френди, тут к нему авторитетно подошёл наш староста Заккари, пожал Далбонсу руку. Потом Заккари отошёл, а Френди стал заниматься бабским делом: распространять сплетни. Он гримасничал, косил взгляд в мою сторону и что-то нашёптывал Уилли, высмеивал и хихикал. Уильям, к своему прискорбию, оказался вовлечён в эту низость. Он тоже стал косить на меня взгляд и посмеиваться, что очень понравилось Френди. Какие там гадости про меня говорил новенькому красавцу этот раздутый полудурок — мне по барабану, но хотелось подойти и вырубить его ударом в сонную артерию — единственно верным приёмом из уличных единоборств, которому меня недавно обучали. Мне вдвойне неприятно, что Френди воспользовался отсутствием рядом со мной Когана, который отошёл по своим делам. Однако меня сдерживала пресловутая вежливость и желание выглядеть как «серая мышь». Поэтому я не стала ничего предпринимать и демонстративно отвернулась, хотя во мне всё кипело.
Потом пришли Терри и Коган, Френди быстро отстал от Уилли и подбежал к своему товарищу Карри. Коган уселся со мной за парту, протянул руку к стоящему рядом скелету, открутил ему кисть, стал перебирать. Коган тоже, кстати, недолюбливает Френди. Но я не стала жаловаться Когану, всё-таки я выше этого.
За две минуты до звонка в класс вошли Салли и Джулия. Салли вела новую девочку под руку, с восторженным видом ей всё показывала и рассказывала.
— О, Джули, я тебя ещё не познакомила со своим бывшим одноклассником, — хихикнула Салли, обратив взор в нашу сторону. — Коган, милый Тим Коган! Тим Коган великолепный! — расплылась Салли в дифирамбах.
Коган приготовил для рукопожатия руку скелета. Джулия испуганно отшатнулась. Салли пела и ворковала:
— Мы с Тимом учимся вместе уже из года в год, с пятого класса! Раньше учились в группе «Б», теперь в «А», поэтому я говорю — бывший!
— Мне пожать эту руку? — глуповато спросила Джулия, громадными глазами поглядывая на скелетную кисть в руках Когана.
— Можешь даже поцеловать, — Коган усмехнулся, сев в позу царя. — Прошу любить и жаловать, Тим Коган, он самый. А как зовут прекрасную незнакомку?
Джулия буквально расплылась от комплимента. Салли тоже хихикнула:
— Ах, это Джули Фири, неужели ты до сих пор так и не понял?!
— Лично мы не были знакомы до этой самой минуты, — многозначительно и вкрадчиво заметил Коган.
— Ах, Джули, пойдём, познакомимся с Алексом Блэком, — ворковала Салли, тут же переключив внимание от нас и уводя прочь сконфуженную Джули.
На меня, естественно, Салли не обратила никакого внимания, хоть я и сидела рядом. Джули также меня не увидела. Похоже, я настоящий человек-невидимка. И, да, меня это устраивает. А Салли никогда не обращала на меня внимания, даже не знала, как меня зовут, поэтому она не стала представлять меня Джулии, и Джулию — мне.
Наша биологичка госпожа Робби вошла в класс. Когану настолько понравилось сидеть со скелетной рукой, что он не стал привинчивать её обратно и демонстративно оставил её на парте перед собой лежать. Робби этого не заметила и начала вести урок.
Все расселись по местам, и передо мной очутился Френди. В какой-то момент он задумался, запустил руку в свои редкие стоящие торчком короткие волосы и стал их почёсывать. Я взяла руку скелета и ткнула кистью в голову Френди, совершая чесательные движения. Коган стал давиться от смеха и чуть не расплевался, Тим Карри, сосед Френди, в шоке повернулся на меня, сам Френди ничего не понял. И когда обернулся и увидел у меня скелетную руку, уставился на меня в упор глазами на выкате и стал очень интенсивно крутить пальцем у виска. Я чуть не завизжала от хохота.
— Последняя парта! — тут же обратила на нас внимание Робби. — Тим, перестань отвлекать Клотильду, а то я вас рассажу и запрещу тебе обращаться к кому бы то ни было за списываниями, — пригрозила она. — Положи, кстати, конечность мне на стол.
Бедный Коган, хоть он был совершенно не при чём, по-джентельменски откланялся, извинился и принёс скелетную руку на учительский стол под насмешливые взгляды всего класса. Когда Коган шёл обратно, Мирабель Айдоноро со злыми змеиными коварными глазами быстро поставила подножку. Но ставить подножку Когану — себе дороже. Коган посмотрел на неё сверху вниз, чуть затормозив, и спокойно попросил:
— Барышня, туфельку убери, а то плюну невзначай, испачкаю.
Айдоноро с досадой, что не получилось напакостить, внимательно, пристально и злобно посмотрела на Когана, тот прошёл дальше.
«Вероятно, тебя посчитали местным лохом и клоуном», — написала я Когану.
