Даже если у группы «Б» шесть уроков, а у «В» — семь, то Коган, Джиллс и Локуст непременно поджидали 45 минут Мэрмота и Вайла, сидя в раздевалке. И наоборот. Когда я вижу их, каждый раз почему-то в ассоциациях у меня всплывают фильмы про гангстеров и мафиози.
Тим Коган среднего роста, чуток выше меня. Светлые стриженные ёжиком волосы, нагловатое и резковатое лицо, хитрые, высматривающие всё подряд карие глаза. Манеры его развязны и размашисты, он очень уверен в себе, если не сказать — самонадеян. И представляется мне довольно агрессивным и недобрым типом. Не то что б я его боюсь, но я почти уверена, что никогда не стану иметь с ним никаких дел.
Эрберт Джиллс — этакий громила-верзила, косая сажень в плечах, при этом передвигается легко и изящно. Голос мягкий, тихий и даже приятный, что никак не вяжется с его устрашающим обликом. Из парней в классе «Б» он самый высокий, всё время держит на лице серьёзную мину, когда смотрит молча на кого-то. Не каждый выдерживает его пристальный взгляд холодных серых глубоко посаженных глаз.
Кларенс Локуст имеет обманчивую внешность пай-мальчика — среднего роста, кудрявый блондин. Голубые глаза отдают хитринкой. Одет с иголочки, элегантен, жеманен, подлизывается к дамам — будь то учительницы или одноклассницы, и всегда от них добивается своего: хороших оценок или чтобы ему дали списать.
Сол Мэрмот — щуплый, вёрткий, проворный и пронырливый. Имеет светлые волосы, которые отращивает и носит хвост на затылке. Ярко выраженный неформал, причисляет себя к непонятной субкультуре — то ли к металлистам, то ли к панкам, то ли к готам, то ли ко всем сразу.
Кевин Вайл внешне напоминает противного Алекса Френди — такой же высокий, худой как скелет, чёрные зачёсанные назад волосы, скуластое грубоватое лицо аки череп, и всегда одет в чёрное. Наверное, тоже к субкультуре себя причисляет.
Явный лидер в их шайке — Коган, и это видно невооружённым глазом. Даже мрачный громила Джиллс и упрямый бунтарь Вайл считаются с ним. Коган не упивается властью, он просто говорит своим ребятам, а они делают. Не понятно, откуда и почему он заслужил такую верность и преданность с их стороны.
Коган и его шайка не хулиганы. Учатся весьма посредственно, учителям не дерзят, но педагогический состав их не любит за отстранённость и равнодушие. С одноклассниками они выстраивают отношения неоднозначно. С когановской шайкой дружат, их сторонятся, кто-то их побаивается и предпочитает не спорить, а кто-то, напротив, фанатеет. Я располагала слухами, что Коган страстно любит футбол, баскетбол и хоккей. Спорт объединяет мужское население школы испокон веков. Поэтому на этой почве у Когана и его ребят недостатка в общении нет. Но опять же — никаких близких контактов они не выстраивают. В отношениях с одноклассниками они придерживаются чёткой и только им понятной стратегии.
Пока они не внушают мне доверия, и я не горю желанием дружить с ними. С другой стороны, такая каста «элитных неприкасаемых» привлекает моё любопытство. И вот, перед географией, когда Коган, Джиллс и Локуст посмотрели на меня, не мигая, я гадала — для чего они это делают. И сама стала смотреть на них, переводя медленно взгляд с одного на другого. Мы недолго играли в гляделки. Они, не говоря ни слова и продолжая смотреть на меня, вышли из кабинета. Прикалываются, наверно.
На географии Уолтер сидел, как ни в чём не бывало, записывал конспект, заполнял контурную карту. Ни словом не обмолвился о том, почему отсутствовал весь второй урок. Я не стала его об этом спрашивать. Потом было две литературы, иностранный, культуроведение. И с непривычки я устала за день, голова была тяжёлой от переизбытка новой информации.
Перед тем как разойтись по домам, мы с Терри поболтали на школьном дворе. Я краем глаза увидела, как перед ступеньками главного хода остановились Мэрмот и Вайл, дождались, пока из дверей выйдет Коган в сопровождении Локуста и Джиллса. Потом они пошли на выход. И Коган снова посмотрел в нашу с Терри сторону. На меня. Он кинул запоминающий хитрый взгляд. Я ответила на этот взгляд своим, отстранённым и равнодушным — «не нужны мне ваши игры в гляделки, давайте канайте уроки делать!».
К середине недели я поняла: Уолтер изменился за каникулы. Он стал замкнутым, настороженным, неразговорчивым. На мои попытки завязать непринуждённую беседу отвечал односложно, а то и вовсе отмалчивался. А на переменах куда-то пропадал. Никогда такого не было, чтобы Уолтер уходил на переменах! Обычно он сидел в кабинете, ел бутерброд, общался со мной на интеллектуальные темы или просматривал конспекты по предмету. А тут — стал отлучаться!
Мне б, любопытной вороне, проследить бы за ним, но Терри отвлекала повседневной болтовнёй. Плюс со мной сдружились Нинель и Элис. Похоже, в этом учебном году я стала пользоваться популярностью! Мне следовало сбавить обороты — наверняка я, сама не замечая, тоже изменилась за каникулы, и была тому причина, которую нужно держать в строжайшей тайне. Я ведь стала агентом Только Для Ваших Глаз!
На физре я пробежала лучше всех, больше всех смогла провисеть на брусьях, а в игре в баскетбол, к вселенскому потрясению злобствующих над Итчи-неумехой Котсом и Френди, забила шесть мячей! Эмиль, Нинель и Элис приглашали меня в кино. На истории, когда нас разделили на команды, меня выбрали капитаном в той команде, где собрались бесспорный лидер Заккари и силач по предметам и по физическому развитию Беар. Причём именно Беар предложил мою кандидатуру! А на литературе Клот Итчи была названа аж восемь раз при ответе на вопрос Серджион «С кем бы из вашего класса вы бы отправились на необитаемый остров?» Такая чрезмерная популярность напугала меня! К концу четверга меня осенило: за три дня я, следуя рекомендации Мунде жить жизнью класса, завоевала авторитет. Я изменила стратегию поведения и получила соответствующее отношение!
А вот Уолтер правда давал шороху. Что это с ним стало? Подростковый период так на него действует? Может, я его чем обидела? Но резкие перемены в его характере касались не только меня. С Терри он вёл себя так же. А однажды, когда придурошная Сорык стала высмеивать Уолтера, когда Шебри отошла, Уолтер встал, подошёл к ней и сказал тихим голосом, пристально глядя ей в лицо:
— Ужасом жилы заморожу, и сопли жевать будешь, вытри прыщавую рожу и по башке получишь!
Он проговорил это свиристящей скороговоркой. Сорык подавилась собственным глупым смешком, в полном ауте уставилась на Уолтера. Тот посмотрел на неё ещё, потом угрожающе замахнулся — глаза его метали молнии, Хелен зажмурилась. Уолтер не ударил, просто вернулся на своё место, сел, уставившись невидящим взглядом в учебник. Он тяжело дышал. Хелен притихла до конца дня, потом я видела, как она расплакалась, и Квэзи успокаивала её.
У меня челюсть отвисла. Потому что, учась на базе на семинарах по психологии запугивания и выведения из строя, я знала в теории, что только что проделал Уолтер. Он дезорганизовал психологически Хелен, показав власть над её неуравновешенной психикой, сказал очень страшную для подсознания формулу угрозы и вылил всю накопившуюся на Хелен за годы её приставаний и насмешек злость. Хелен оказалась сломлена и подавлена. В четверг она заболела и не пришла в школу.
Уолтер сразу после уроков пошёл в другую сторону от той, где он живёт. Я отметила это и стала быстро прощаться с Терри, соврав, что мне нужно срочно в магазин. На самом деле я увязалась за Уолтером.
Пока я обучалась на Базе Только Для Ваших Глаз, я практиковала слежку за человеком. Сейчас слежка усложнялась: Уолтер меня знает. Если он заметит преследование, мне нужно объяснить, почему я хожу за ним по пятам. Я подумывала обратить всё в шутку — будто иду в кружок после школы, который у меня как раз по четвергам.
Уолтер шёл в сторону улицы Эргос. Свернул в маленький переулок, где громоздились небольшие жилые дома — спальный район. Я отметила, что походка Уолтера тоже поменялась. Раньше он семенил по улице, смотря себе под нос. Сейчас он шёл уверенно, голова прямо, в одной руке нёс портфель, второй рукой уверенно размахивал вперёд-назад. Куда делся школьный тихоня? В который раз подтвердилась истина, о которой упоминала Мунда: мы все в разных ситуациях носим маски, играем каждый раз разные роли.
Прячась за толстым тополем, я наблюдала, как Прайс подошёл к двум стоящим около стены дома курящим парням и пожал им руки. Те молодые люди никак не могли быть интеллигентными посетителями библиотеки! Обоим лет семнадцать. Потрепанные спортивные костюмы, сигареты в зубах. Оба — бритые верзилы с наглыми рожами, какие ещё поискать! Поздоровавшись с Уолтером, один из них сплюнул. Второй засвистел проходящей мимо хрупкой девушке, что-то крикнул ей сальное, девушка испуганно ускорила шаг. Да это самая настоящая шпана, гопники! Что общего у них с Уолтером?! Настолько не вяжется облик худенького очкарика, лучше всех пишущего сочинения по литературе, с этими бандюганами!
У них состоялся короткий разговор, причём они на равных общались с Уолтером! Может, это его старые знакомые, родственники? Я тщетно пыталась услышать, о чём они говорят. И пожалела, что вышла без снаряжения — уж со спецтехникой с Базы я бы точно всё разузнала! Один что-то достал из кармана штанов и дал Уолтеру — на вид свёрток или коробку. Потом парни ушли, а Уолтер быстро спрятал вещь в ранец, явно нервничая. Он стал возвращаться. И должен был пройти мимо меня!
Меня спасло, что тополь рос на детской площадке, и в двух шагах от дерева был деревянный детский домик для игр. Я пулей шмыгнула туда. И отсиделась, пока Уолтер прошёл по тропинке.
Когда я вылезла из домика, хотелось проследить за ним ещё раз. Мне удалось «выпасти» его к улице Эргос, но потом мне помешали. Рассеянная пожилая женщина остановила меня и принялась расспрашивать, как пройти к метро. Пока я ей объясняла, Уолтер окончательно исчез из поля зрения.
Пятница традиционно считалась прогульным днём, поскольку два последних урока были, мягко говоря, халтурными. Это основы безопасности и ИЗО. Уолтер не присутствовал на двух последних уроках. А раньше он никогда не прогуливал без уважительных причин.
— Я не пойду на шестой урок, — сказал он нам с Терри, когда мы стали собираться после пятого.
— Почему? — удивилась Терри.
— У меня дела дома.
— Тебе нужно отпроситься у Шебри или у Серджион, — посоветовала Терри.
— Уже отпросился.
— Уолтер, Клотильда, у меня такая идея возникла — может, в выходные погулять в парк сходим? Обещают хорошую погоду! Как вы, не против? — внезапно предложила подруга.
Сентябрь, отличная погода, разумеется, хочется погулять! Я понимала Терри и поддержала её. В прошлые года мы с ней иногда на выходных гуляли по парку, и обе получали от этого удовольствие. Вот только Уолтер с нами ни разу так и не погулял. Так складывалось, что он по тем или иным причинам не мог.
— Я точно не против! — улыбнулась я.
— В субботу или в воскресенье? — оживился вдруг Уолтер.
— Можно завтра, часиков в двенадцать. Чтобы мы выспались, — улыбнулась Терри.
— Я тоже не против, — к великому моему тайному удивлению, согласился Уолтер.
Вот тебе на! Неделю с нами не разговаривает, а тут Терри предложила в парк сходить — согласился!
— Давайте встретимся около задней калитки школы в двенадцать!
— Замётано, — кивнул, улыбаясь, Уолтер.
«Замётано»?! Ну и сленг у него стал!
— Я пошёл! Увидимся завтра.
Мы помахали ему рукой.
Школьный мир и классная кутерьма заиграли новыми для меня красками. Уроки я делала быстро, потом до возвращения родителей с работы успевала сбегать на Базу. Где проводила потрясающие тренировки с Мундой. А однажды удалось состыковаться с Полом! Мы с Питом пришли на Базу, а Пол был там, и, пользуясь моментом, предложил потренировать несколько новых приёмов паркура. Мы отработали новые кувырки, а ещё Пол показал нам, как правильно взбегать на вертикальную стену. При желании можно научиться бегать и по потолку, шутил он.
Мунда была довольна, когда я поделилась с ней школьными приключениями и повышенным ко мне уважением одноклассников.
— То ли ещё будет, Клот! — подняла она вверх большой палец.
— Но я не собираюсь достигать столь неимоверных высот! — возражала я. — Я хочу оставаться такой же скромной тихой отличницей с первой парты.
— Ты вольна быть той, кем ты хочешь быть, — заметила Мунда. — Учись, развивайся, практикуй, тренируйся. Сейчас перед тобой открыт целый мир новых возможностей!
Целый мир новых возможностей открылся передо мной на следующий день. Погода стояла тёплая, но при этом ветреная, искристо светило солнышко на ясном лазурном небе. В такую погоду сами ноги просятся прогуляться! Ах, это весёлое школьное бабье лето!
Забежала Джейн, которая приехала к бабушке, и тоже предложил погулять. Я сказала подруге, что иду на встречу с одноклассниками, а после обеда я полностью в их с Питом распоряжении.
— Ты не спеши и не парься. Мы с Питом найдём чем себя занять — а уж за четыре дня до твоего дня рождения и подавно, — с хитрым видом намекнула Джейн.
Карамба! У меня и впрямь день рождения на носу! А я даже морально не готова! Обычно перед каждым днём рождения я чуть ли не за месяц продумываю, кого приглашу, что мы будем делать, во что играть. А тут я и забыла, что скоро грянет 14 лет с того дня, как меня акушеры извлекли из утробы матери. То, что на моём празднике будут Пит и Джейн — это даже не обсуждается! А вот кого бы ещё пригласить для разнообразия?
Ровно в полдень я подошла к условленному месту встречи. Уолтер уже поджидал нас с Терри. Издали я его не узнала: стоял, подбоченившись, а на глазах сверкали тёмные очки. На нём джинсы, яркая спортивная футболка и чёрная кожаная куртка. Пока я подходила, он пристально смотрел на меня.
— Привет, — улыбнулась я. — Терри ещё нет?
— Опаздывает. Прерогатива девушек, — улыбнулся Уолтер.
Я отметила, что разговаривать он стал как-то не обычно. Не так, как всегда. От него веет раскованностью и даже некоей развязностью, не свойственной для него. Скоро подошла Терри:
— Я задержалась, простите, ребята! Моя кошка расхулиганилась и разбросала корм по всей кухне, пришлось убираться.
— За кошку прощаем, — сказал Уолтер.
— Спасибо, — засмеялась скомкано Терри. — Ну что, как пойдём? Я хотела ещё за мороженным зайти.
Когда мы подошли к палатке с мороженным, Уолтер галантно запретил нам покупать и сам оплатил всё мороженое. Я заметила, что, когда он расплачивался, у него в кошельке много денег. С чего он вдруг разбогател?
Уверенной походкой он шёл, болтал с нами, даже голос его звучал громче и звонче, чем обычно. Интересно, замечает ли Терри перемены в нём? Она беззаботно общалась с Уолтером, я же сохраняла молчание, лишь изредка вступая в беседу.
Мы вошли в небольшой парк Эргас, который располагался недалеко от школы. В конце этого парка находится известный в наших краях кинотеатр «Лебедь». Вечерами там работает клуб-дискотека, куда ходит тусоваться добрая половина нашей школы.
Уолтер вёл нас по тенистым аллеям парка, шутил, смеялся. Они с Терри спорили об актёре, который безумно нравился Терри, а Уолтер его критиковал в пух и прах.
Тим Коган среднего роста, чуток выше меня. Светлые стриженные ёжиком волосы, нагловатое и резковатое лицо, хитрые, высматривающие всё подряд карие глаза. Манеры его развязны и размашисты, он очень уверен в себе, если не сказать — самонадеян. И представляется мне довольно агрессивным и недобрым типом. Не то что б я его боюсь, но я почти уверена, что никогда не стану иметь с ним никаких дел.
Эрберт Джиллс — этакий громила-верзила, косая сажень в плечах, при этом передвигается легко и изящно. Голос мягкий, тихий и даже приятный, что никак не вяжется с его устрашающим обликом. Из парней в классе «Б» он самый высокий, всё время держит на лице серьёзную мину, когда смотрит молча на кого-то. Не каждый выдерживает его пристальный взгляд холодных серых глубоко посаженных глаз.
Кларенс Локуст имеет обманчивую внешность пай-мальчика — среднего роста, кудрявый блондин. Голубые глаза отдают хитринкой. Одет с иголочки, элегантен, жеманен, подлизывается к дамам — будь то учительницы или одноклассницы, и всегда от них добивается своего: хороших оценок или чтобы ему дали списать.
Сол Мэрмот — щуплый, вёрткий, проворный и пронырливый. Имеет светлые волосы, которые отращивает и носит хвост на затылке. Ярко выраженный неформал, причисляет себя к непонятной субкультуре — то ли к металлистам, то ли к панкам, то ли к готам, то ли ко всем сразу.
Кевин Вайл внешне напоминает противного Алекса Френди — такой же высокий, худой как скелет, чёрные зачёсанные назад волосы, скуластое грубоватое лицо аки череп, и всегда одет в чёрное. Наверное, тоже к субкультуре себя причисляет.
Явный лидер в их шайке — Коган, и это видно невооружённым глазом. Даже мрачный громила Джиллс и упрямый бунтарь Вайл считаются с ним. Коган не упивается властью, он просто говорит своим ребятам, а они делают. Не понятно, откуда и почему он заслужил такую верность и преданность с их стороны.
Коган и его шайка не хулиганы. Учатся весьма посредственно, учителям не дерзят, но педагогический состав их не любит за отстранённость и равнодушие. С одноклассниками они выстраивают отношения неоднозначно. С когановской шайкой дружат, их сторонятся, кто-то их побаивается и предпочитает не спорить, а кто-то, напротив, фанатеет. Я располагала слухами, что Коган страстно любит футбол, баскетбол и хоккей. Спорт объединяет мужское население школы испокон веков. Поэтому на этой почве у Когана и его ребят недостатка в общении нет. Но опять же — никаких близких контактов они не выстраивают. В отношениях с одноклассниками они придерживаются чёткой и только им понятной стратегии.
Пока они не внушают мне доверия, и я не горю желанием дружить с ними. С другой стороны, такая каста «элитных неприкасаемых» привлекает моё любопытство. И вот, перед географией, когда Коган, Джиллс и Локуст посмотрели на меня, не мигая, я гадала — для чего они это делают. И сама стала смотреть на них, переводя медленно взгляд с одного на другого. Мы недолго играли в гляделки. Они, не говоря ни слова и продолжая смотреть на меня, вышли из кабинета. Прикалываются, наверно.
На географии Уолтер сидел, как ни в чём не бывало, записывал конспект, заполнял контурную карту. Ни словом не обмолвился о том, почему отсутствовал весь второй урок. Я не стала его об этом спрашивать. Потом было две литературы, иностранный, культуроведение. И с непривычки я устала за день, голова была тяжёлой от переизбытка новой информации.
Перед тем как разойтись по домам, мы с Терри поболтали на школьном дворе. Я краем глаза увидела, как перед ступеньками главного хода остановились Мэрмот и Вайл, дождались, пока из дверей выйдет Коган в сопровождении Локуста и Джиллса. Потом они пошли на выход. И Коган снова посмотрел в нашу с Терри сторону. На меня. Он кинул запоминающий хитрый взгляд. Я ответила на этот взгляд своим, отстранённым и равнодушным — «не нужны мне ваши игры в гляделки, давайте канайте уроки делать!».
Глава 5. Сосед по парте продолжает давать шороху
К середине недели я поняла: Уолтер изменился за каникулы. Он стал замкнутым, настороженным, неразговорчивым. На мои попытки завязать непринуждённую беседу отвечал односложно, а то и вовсе отмалчивался. А на переменах куда-то пропадал. Никогда такого не было, чтобы Уолтер уходил на переменах! Обычно он сидел в кабинете, ел бутерброд, общался со мной на интеллектуальные темы или просматривал конспекты по предмету. А тут — стал отлучаться!
Мне б, любопытной вороне, проследить бы за ним, но Терри отвлекала повседневной болтовнёй. Плюс со мной сдружились Нинель и Элис. Похоже, в этом учебном году я стала пользоваться популярностью! Мне следовало сбавить обороты — наверняка я, сама не замечая, тоже изменилась за каникулы, и была тому причина, которую нужно держать в строжайшей тайне. Я ведь стала агентом Только Для Ваших Глаз!
На физре я пробежала лучше всех, больше всех смогла провисеть на брусьях, а в игре в баскетбол, к вселенскому потрясению злобствующих над Итчи-неумехой Котсом и Френди, забила шесть мячей! Эмиль, Нинель и Элис приглашали меня в кино. На истории, когда нас разделили на команды, меня выбрали капитаном в той команде, где собрались бесспорный лидер Заккари и силач по предметам и по физическому развитию Беар. Причём именно Беар предложил мою кандидатуру! А на литературе Клот Итчи была названа аж восемь раз при ответе на вопрос Серджион «С кем бы из вашего класса вы бы отправились на необитаемый остров?» Такая чрезмерная популярность напугала меня! К концу четверга меня осенило: за три дня я, следуя рекомендации Мунде жить жизнью класса, завоевала авторитет. Я изменила стратегию поведения и получила соответствующее отношение!
А вот Уолтер правда давал шороху. Что это с ним стало? Подростковый период так на него действует? Может, я его чем обидела? Но резкие перемены в его характере касались не только меня. С Терри он вёл себя так же. А однажды, когда придурошная Сорык стала высмеивать Уолтера, когда Шебри отошла, Уолтер встал, подошёл к ней и сказал тихим голосом, пристально глядя ей в лицо:
— Ужасом жилы заморожу, и сопли жевать будешь, вытри прыщавую рожу и по башке получишь!
Он проговорил это свиристящей скороговоркой. Сорык подавилась собственным глупым смешком, в полном ауте уставилась на Уолтера. Тот посмотрел на неё ещё, потом угрожающе замахнулся — глаза его метали молнии, Хелен зажмурилась. Уолтер не ударил, просто вернулся на своё место, сел, уставившись невидящим взглядом в учебник. Он тяжело дышал. Хелен притихла до конца дня, потом я видела, как она расплакалась, и Квэзи успокаивала её.
У меня челюсть отвисла. Потому что, учась на базе на семинарах по психологии запугивания и выведения из строя, я знала в теории, что только что проделал Уолтер. Он дезорганизовал психологически Хелен, показав власть над её неуравновешенной психикой, сказал очень страшную для подсознания формулу угрозы и вылил всю накопившуюся на Хелен за годы её приставаний и насмешек злость. Хелен оказалась сломлена и подавлена. В четверг она заболела и не пришла в школу.
Уолтер сразу после уроков пошёл в другую сторону от той, где он живёт. Я отметила это и стала быстро прощаться с Терри, соврав, что мне нужно срочно в магазин. На самом деле я увязалась за Уолтером.
Пока я обучалась на Базе Только Для Ваших Глаз, я практиковала слежку за человеком. Сейчас слежка усложнялась: Уолтер меня знает. Если он заметит преследование, мне нужно объяснить, почему я хожу за ним по пятам. Я подумывала обратить всё в шутку — будто иду в кружок после школы, который у меня как раз по четвергам.
Уолтер шёл в сторону улицы Эргос. Свернул в маленький переулок, где громоздились небольшие жилые дома — спальный район. Я отметила, что походка Уолтера тоже поменялась. Раньше он семенил по улице, смотря себе под нос. Сейчас он шёл уверенно, голова прямо, в одной руке нёс портфель, второй рукой уверенно размахивал вперёд-назад. Куда делся школьный тихоня? В который раз подтвердилась истина, о которой упоминала Мунда: мы все в разных ситуациях носим маски, играем каждый раз разные роли.
Прячась за толстым тополем, я наблюдала, как Прайс подошёл к двум стоящим около стены дома курящим парням и пожал им руки. Те молодые люди никак не могли быть интеллигентными посетителями библиотеки! Обоим лет семнадцать. Потрепанные спортивные костюмы, сигареты в зубах. Оба — бритые верзилы с наглыми рожами, какие ещё поискать! Поздоровавшись с Уолтером, один из них сплюнул. Второй засвистел проходящей мимо хрупкой девушке, что-то крикнул ей сальное, девушка испуганно ускорила шаг. Да это самая настоящая шпана, гопники! Что общего у них с Уолтером?! Настолько не вяжется облик худенького очкарика, лучше всех пишущего сочинения по литературе, с этими бандюганами!
У них состоялся короткий разговор, причём они на равных общались с Уолтером! Может, это его старые знакомые, родственники? Я тщетно пыталась услышать, о чём они говорят. И пожалела, что вышла без снаряжения — уж со спецтехникой с Базы я бы точно всё разузнала! Один что-то достал из кармана штанов и дал Уолтеру — на вид свёрток или коробку. Потом парни ушли, а Уолтер быстро спрятал вещь в ранец, явно нервничая. Он стал возвращаться. И должен был пройти мимо меня!
Меня спасло, что тополь рос на детской площадке, и в двух шагах от дерева был деревянный детский домик для игр. Я пулей шмыгнула туда. И отсиделась, пока Уолтер прошёл по тропинке.
Когда я вылезла из домика, хотелось проследить за ним ещё раз. Мне удалось «выпасти» его к улице Эргос, но потом мне помешали. Рассеянная пожилая женщина остановила меня и принялась расспрашивать, как пройти к метро. Пока я ей объясняла, Уолтер окончательно исчез из поля зрения.
Пятница традиционно считалась прогульным днём, поскольку два последних урока были, мягко говоря, халтурными. Это основы безопасности и ИЗО. Уолтер не присутствовал на двух последних уроках. А раньше он никогда не прогуливал без уважительных причин.
— Я не пойду на шестой урок, — сказал он нам с Терри, когда мы стали собираться после пятого.
— Почему? — удивилась Терри.
— У меня дела дома.
— Тебе нужно отпроситься у Шебри или у Серджион, — посоветовала Терри.
— Уже отпросился.
— Уолтер, Клотильда, у меня такая идея возникла — может, в выходные погулять в парк сходим? Обещают хорошую погоду! Как вы, не против? — внезапно предложила подруга.
Сентябрь, отличная погода, разумеется, хочется погулять! Я понимала Терри и поддержала её. В прошлые года мы с ней иногда на выходных гуляли по парку, и обе получали от этого удовольствие. Вот только Уолтер с нами ни разу так и не погулял. Так складывалось, что он по тем или иным причинам не мог.
— Я точно не против! — улыбнулась я.
— В субботу или в воскресенье? — оживился вдруг Уолтер.
— Можно завтра, часиков в двенадцать. Чтобы мы выспались, — улыбнулась Терри.
— Я тоже не против, — к великому моему тайному удивлению, согласился Уолтер.
Вот тебе на! Неделю с нами не разговаривает, а тут Терри предложила в парк сходить — согласился!
— Давайте встретимся около задней калитки школы в двенадцать!
— Замётано, — кивнул, улыбаясь, Уолтер.
«Замётано»?! Ну и сленг у него стал!
— Я пошёл! Увидимся завтра.
Мы помахали ему рукой.
Школьный мир и классная кутерьма заиграли новыми для меня красками. Уроки я делала быстро, потом до возвращения родителей с работы успевала сбегать на Базу. Где проводила потрясающие тренировки с Мундой. А однажды удалось состыковаться с Полом! Мы с Питом пришли на Базу, а Пол был там, и, пользуясь моментом, предложил потренировать несколько новых приёмов паркура. Мы отработали новые кувырки, а ещё Пол показал нам, как правильно взбегать на вертикальную стену. При желании можно научиться бегать и по потолку, шутил он.
Мунда была довольна, когда я поделилась с ней школьными приключениями и повышенным ко мне уважением одноклассников.
— То ли ещё будет, Клот! — подняла она вверх большой палец.
— Но я не собираюсь достигать столь неимоверных высот! — возражала я. — Я хочу оставаться такой же скромной тихой отличницей с первой парты.
— Ты вольна быть той, кем ты хочешь быть, — заметила Мунда. — Учись, развивайся, практикуй, тренируйся. Сейчас перед тобой открыт целый мир новых возможностей!
Целый мир новых возможностей открылся передо мной на следующий день. Погода стояла тёплая, но при этом ветреная, искристо светило солнышко на ясном лазурном небе. В такую погоду сами ноги просятся прогуляться! Ах, это весёлое школьное бабье лето!
Забежала Джейн, которая приехала к бабушке, и тоже предложил погулять. Я сказала подруге, что иду на встречу с одноклассниками, а после обеда я полностью в их с Питом распоряжении.
— Ты не спеши и не парься. Мы с Питом найдём чем себя занять — а уж за четыре дня до твоего дня рождения и подавно, — с хитрым видом намекнула Джейн.
Карамба! У меня и впрямь день рождения на носу! А я даже морально не готова! Обычно перед каждым днём рождения я чуть ли не за месяц продумываю, кого приглашу, что мы будем делать, во что играть. А тут я и забыла, что скоро грянет 14 лет с того дня, как меня акушеры извлекли из утробы матери. То, что на моём празднике будут Пит и Джейн — это даже не обсуждается! А вот кого бы ещё пригласить для разнообразия?
Ровно в полдень я подошла к условленному месту встречи. Уолтер уже поджидал нас с Терри. Издали я его не узнала: стоял, подбоченившись, а на глазах сверкали тёмные очки. На нём джинсы, яркая спортивная футболка и чёрная кожаная куртка. Пока я подходила, он пристально смотрел на меня.
— Привет, — улыбнулась я. — Терри ещё нет?
— Опаздывает. Прерогатива девушек, — улыбнулся Уолтер.
Я отметила, что разговаривать он стал как-то не обычно. Не так, как всегда. От него веет раскованностью и даже некоей развязностью, не свойственной для него. Скоро подошла Терри:
— Я задержалась, простите, ребята! Моя кошка расхулиганилась и разбросала корм по всей кухне, пришлось убираться.
— За кошку прощаем, — сказал Уолтер.
— Спасибо, — засмеялась скомкано Терри. — Ну что, как пойдём? Я хотела ещё за мороженным зайти.
Когда мы подошли к палатке с мороженным, Уолтер галантно запретил нам покупать и сам оплатил всё мороженое. Я заметила, что, когда он расплачивался, у него в кошельке много денег. С чего он вдруг разбогател?
Уверенной походкой он шёл, болтал с нами, даже голос его звучал громче и звонче, чем обычно. Интересно, замечает ли Терри перемены в нём? Она беззаботно общалась с Уолтером, я же сохраняла молчание, лишь изредка вступая в беседу.
Мы вошли в небольшой парк Эргас, который располагался недалеко от школы. В конце этого парка находится известный в наших краях кинотеатр «Лебедь». Вечерами там работает клуб-дискотека, куда ходит тусоваться добрая половина нашей школы.
Уолтер вёл нас по тенистым аллеям парка, шутил, смеялся. Они с Терри спорили об актёре, который безумно нравился Терри, а Уолтер его критиковал в пух и прах.
