— Да, Любовь часто с шипами, и за ними совсем не видно роз, — поэтично выразила Ниания.
— Поэтому не факт, что Августа несла наказание за то, кем она была в прошлых реинкарнациях, — продолжил Коллинз. — Да, она была не злым человеком. Она была очень даже добрым, отзывчивым человеком. Родилась пятьдесят лет назад, в Укосмо. В порядочной семье. Больше всего любила читать и учиться.
А потом Коллинз рассказал такое, от чего у меня кровь заледенела в жилах.
Ибо он рассказал, как мне показалось, мою историю.
Августа имела всё. За исключением папы — мать родила её от неизвестного мужчины. Мама её любила, окружала заботой, давала всё необходимое. Августа была единственным ребёнком в семье. Близких друзей у неё было двое. До поры до времени, пока они не разъехались.
Её лучшей подругой была Мэри Зиг. Она же Химера Фобос, зловещая предводительница Томберов. И сейчас она сидит в тюрьме. Опасная женщина, владеющая мощным гипнозом. Оказалось, в детстве Химера вовсе не была злой. Как говорят — «все маленькие щенки — хорошенькие». Мэри дружила с Августой — подобно тому, как я дружу с Джейн. Лучшим другом Августы был мальчик из соседнего дома. Эти друзья разъехались кто куда, когда Августе исполнилось тринадцать.
У Августы любовь мамы, два её друга и книги были отдушинами. Ей не повезло с самого начала, как она с первого класса пошла учиться в ту самую школу на Мандаринов. Одноклассники невзлюбили её. Учителя — тоже. Причём ни за что. Есть такие подлые, грязные люди. Они подобно гиенам объединяются против того, кого считают слабее, кто не может дать отпор. И не только одноклассники и учителя мучили её: Августа как магнит притягивала в жизнь людей, что издевались над ней и всячески обижали. Она не умела постоять за себя. Её обижали везде — в магазине, на улице, во дворе. Почти каждый день она сталкивалась с тем, что на неё была направлена ничем не обоснованная агрессия. Словно она проклята или на ней была порча, как могут подумать суеверные люди.
Каждый школьный день был для неё мучением. Особенно уроки физкультуры: её били, а учитель поощрял эти избиения. Он втайне был извращенцем и ему доставляло удовольствие видеть, как бьют девочку.
Августа старалась ничего не рассказывать маме и друзьям, чтобы их не расстраивать. Однажды она проговорилась Мэри, и та проявила благородство. Я невольно зауважала её — женщину, чуть не убившую меня и Пита. Мэри подговорила друга Августы, и они что-то нехорошее сделали в школе. Да так, что к Августе на какое-то время перестали приставать.
Но ненадолго. Как только Мэри и мальчик покинули город, меняя место жительства, гонения на Августу усилились. Ей стали ещё более сильнее и изощрённее мстить, зная — её могущественных опасных друзей рядом с ней нет, а сама Августа ничего не сможет сделать.
Однако, с уездом двух друзей у Августы появилось новое увлечение. Возможно, этому научила её Мэри или тот второй друг. Августа стала заниматься магией. Обереги, заговоры, простейшие обряды со свечками, примитивные упражнения на концентрацию. Потом — спиритизм. Августа занималась этим ради защиты. Она понимала, что не справится сама с людским злом, и хотела призвать сверхъестественные силы, чтобы обрести уверенность.
По мере того как время приближалось к роковой дате двадцать девятое декабря 1966 года, жизнь Августы стала невыносимой. Мама случайно узнала, чем занимается дочь — что она колдует. Мать была религиозной, и с ней случился удар. Госпожа Симболи-старшая слегла с сердцем. Всё это случилось накануне. Возможно, в этот самый день как сегодня — 22 декабря. Мать после смерти дочери проживёт ещё лет 15 в сплошных болезнях, больницах и болях.
Августа пришла в школу в один из последних учебных дней перед каникулами. Она хотела, как и я, закрыть скорее хвосты, досдать контрольные. Одноклассники, пострадавшие от карательного рейда Мэри и её друга, подкараулили Августу, заманили хитростью наверх. Никого из учителей там не оказалось. Августу сбросили с пятого этажа, а полиции рассказывали, что девочка была ненормальная, сама покончила с собой. Показывали изъятые из её портфеля тетрадки, где она писала заклинания, рисовала руны и обереги. Полиция не совсем рьяно расследовала это дело. Но в школу пришли проверки государственных инстанций, выявились нарушения в пожаробезопасности. И школу закрыли.
Томберы готовились к вызову Августы в течение нескольких месяцев. Они запасались кровью. В том числе — моей.
— Её досье — в засекреченных архивах на нашей Базе. Я его читала, — выдохнула я после того, как выслушала Коллинза.
— Тигры, понятное дело, не могли пройти мимо такого, — кивнул Коллинз. — Скорее всего, они понимали все риски, но не могли предвидеть непредвиденного. Что Августа трансформируется не просто в мелкого бесёнка, а в такую тварь.
— Она охотится за мной, вернее, выбрала так поступать, потому что у неё моя кровь, — проговорила я, обдумывая это. — То есть она... — и тут меня поразило громом. Я в упор посмотрела на Коллинза: — Ты сказал — её могут убить только те, с помощью чьей крови она была вызвана. Это что же... Это я должна её убить?
— Начнём с того, что никто никому ничего не должен. Августа сейчас формально принадлежит Трёхглазой, подчиняется ей. Поскольку Вода сильнее Огня, а Августа — порождение Огня. По тем же самым пресловутым политическим соображениям мы не можем просто пойти взять её убить.
— Тем более, это бесполезно делать, пока у Трёхглазой Ключ, — дополнил Шрам. — Трёхглазая запросто может открыть Инферно ещё раз и извлечь оттуда не менее сильного демона — тварей уровня Августы там, к несчастью, хватает.
— На переговорах с Трёхглазой ты можешь выставить свои условия, — подсказала Ниания. — Сказать, чтобы русалка отозвала свою бесячную шавку куда подальше, что шавка мешает тебе. Мы думаем, что Трёхглазая могла приказать Августе вмешиваться в твою жизнь, чтобы привлечь твоё внимание. А заодно чтобы подорвать боевой дух. Такими методами действуют Чёрные.
— Я не боюсь этой шавки, — с вызовом заявила я. Мне хотелось пойти и набить ей морду. Но вместе с тем возникало желание увидеть её, поговорить с ней, спросить, может, я могу ей помочь?
Слишком дико узнать, что эта девушка — демон. Из истории Коллинза её судьба напоминала мне частично вехи моей биографии. Я тоже ни с кем не дружила кроме Пита и Джейн, и в школе не совсем ладила с одноклассниками. Конечно, меня пытались задирать, но я находила в себе силы терпеть до последнего, а потом стоять за себя. Моя отходчивость, доброта, скромность выглядели в глазах одноклассников как уступчивость и стеснительность. Они просили у меня списать контрольную. На физкультуре одноклассники смеялись, когда все метали мячи на несколько десятков метров, а я — всего на метр. Или когда все попадали в баскетбольной кольцо с первого раза, я — с пятьдесят первого. Но я не стала демоном.
А как бы развивалась моя жизнь, уедь Пит и Джейн разом в другой город? Может быть, я бы так и замкнулась в себе, и меня бы, как и Августу, понесло бы в аномальные явления. Я бы стала изучать спиритизм и подобные вещи.
И ещё рассказ про Августу мне сильно напомнил историю Айрэнн. Когда я встретила Айрэнн два года назад — это абсолютно беззащитное существо. К ней все цеплялись, норовили задеть, обидеть без причины. Айрэнн своим видом и аурой запуганности притягивала в жизнь плохих людей. Когда Коллинз пересказывал мне историю Августы, я то и дело кивала взгляд на Айрэнн. Она сидела вся сжавшись, время от времени поднимала глаза, полные затаённых слёз, скорби и сострадания. Айрэнн тоже искренне жалела эту девочку.
— Её и не обязательно бояться. Но против неё нужна тактика, — подсказал Шрам. — Одна из её способностей — она умеет превращаться в кого угодно. Обычно для трансформации ей требуется физический контакт, чтобы накинуть на себя внешность человека как маску или костюм. Этот контакт связан со считыванием ДНК в широком поле. Только в двух людей она может превращаться без контакта — в тебя и в Дарти.
— Какая тактика? — спросила я ребят.
— У неё наверняка есть слабое место, по чему можно ударить. Но удар должен быть нанесён безжалостной, твёрдой рукой, — подсказал Коллинз после недолгой паузы.
Я замерла. Во мне начало подниматься что-то неприятное.
— Августина была хорошей девушкой. Прошло чуть больше тридцати лет. Если она супер умный демон, её можно убедить в том, что она добрая, то есть что быть доброй ей выгоднее. С ней можно договориться, — уверенно заявила я. — Прежде всего я бы хотела спросить, зачем и почему она пристала именно ко мне. Только ли по той причине, что у неё моя кровь или по причине, что Трёхглазая ей так сказала, потому что она огоньку захотела — или же по другим причинам.
Ниания, Шрам, Коллинз и Мангуст почти хором вздохнули. Айрэнн в сожалении приподняла брови и грустно улыбнулась.
— Видишь ли, Клот, — посмотрел на меня Мангуст немного косо. — Скорпион тебя, конечно, хорошо натаскал, но природу демонов тебе ещё учить и учить. В твоей парадигме мышления взывать к совести демонов — всё равно что воспитывать шаловливых школяров, читать им нотации, пригласить священника ещё скажи. Или в детскую комнату полиции к воспитателям отправить. Августина была доброй девушкой. Сейчас это существо — враг всего живого на Земле, враг Человечества. Это Антихрист в юбке. Смотрела фильм-ужастик «Антихрист»?
— Мангуст прав, — подтвердил Шрам. — К сожалению, добрых демонов не бывает. А вот злые ангелы — вполне себе нормальное, заурядное явление. Путь зла — лёгкий путь. Ломать легче чем строить. Разрушать отношения, ненавидеть, погружаться в гнев, мелочность, обиду, зависть гораздо легче, чем любить, сопереживать, развивать эмпатию и созидать гармонию.
— Играть тяжёлый метал легче, чем классику, — добавила Ниания и немного стушевалась: — Это я так, не совсем про то, что мы — чёрные, мы просто тёмные.
— Когда тебя бьют, привлекательнее строить планы мести, отвечать ударом на удар, чем разобраться, что твоему обидчику, возможно, чего-то не хватает, и обнять его. Но иногда убить обидчика бывает единственным выходом. Быть на Белой стороне — не значит быть слюнтяем, квашнёй, размазнёй и постоянно жить в состоянии лицемерного милосердия, учтивой неискренней угодливости. Быть на Белой стороне — это уметь созидать. Плюс уметь отличать зёрна от плевел, но это уже про Свет, — произнёс Шрам.
— Шрам имеет в виду за этой тирадой то, что Августа не заслуживает того, чтоб разбираться, что ей чего-то не хватает. И уж тем более не заслуживает того, чтобы обнять её, — высказала Ниания.
Я вздохнула. И спросила:
— Как готовиться к бою? Да, и эти переговоры с Трёхглазой — что они собой представляют? Я к ней приду и скажу — дай сюда Ключ, и она даст?
— Нет, не даст, — покачал головой Коллинз. — Она начнёт проверять тебя на вшивость. Возможно, даст бой. Или натравит на тебя Августу и ты должна будешь убить её. Как гладиатор на ринге. Мы не знаем. Трёхглазая непредсказуема. Она в тысячу раз опаснее Августы. Мы думали к ней отправить Айрэнн, потому что у неё есть магический опыт и она сильнее, чем Ниания. Но Трёхглазая отказала Айрэнн и потребовала Огонь. Кроме тебя, у нас другого Огня нет. Мог бы пойти я, но Трёхглазая... она больше по девочкам, в общем.
Коллинз слегка криво усмехнулся. Я поняла, что он имел в виду — в контексте того, что рассказывал Грифон. Русалки не жалуют мужчин и имеют инстинкт и привычку их убивать. Поэтому я догадалась, что более продуктивно говорить с Трёхглазой сможет представительница прекрасного пола — как женщина с женщиной.
— Учитывая, что мои пути назад отрезаны, я готова, — проговорила я. Неуверенно. И тут же укорила себя за дрогнувший голос. Но ребята тактично не заметили этого.
Ниания положила мне руку на плечо:
— Клот, тебе нужно отдохнуть ещё день. Ты сражалась с Зелёным Червём, и потеряла много тока... то есть крови... то есть сил, я хотела сказать, — Ниания заговорилась и вздрогнула, словно наболтала лишнего. — К тому же, с минуты на минуту начнётся политический совет нашего босса с Тиграми, вернее с Охотниками. После этого совета многое прояснится. Шрам сварит кое-какой отвар, это тебе поможет восстановиться. Сегодня или завтра кто-то из Тигров сюда приедет, проинструктирует тебя.
— Но мы теряем время! Если этот Ключ так важен, он принадлежит Богине, а его захватила эта непростая Русалка, я бы прямо сейчас отправилась на эти переговоры, а суть бы узнала по дороге!
Теперь мне руку на второе плечо положил Мангуст, потому что я в очередной раз была готова вскочить:
— Время теперь подошло, время подходит всегда. А теперь, вернее здесь и сейчас — самое подходящее время — временно затаиться. Сидеть в засаде, как это у вас, Тигров, принято! Тигры сидят в засаде долго, выслеживая трепетную лань. Облизываются. Подготавливаются к прыжку.
Я сдалась:
— Я доверяю вам, Шакалы. Вы друзья. После прыжка вы выпрыгните с другой стороны, поможете догрызть добычу, и мы поделим её поровну.
— Так и есть! Прекрасно сказано, Сорвиголова! Дай пять! — обрадовался Мангуст.
Ниания, Шрам и Коллинз одобрительно закивали. Айрэнн улыбнулась теперь не грустно, а поддерживающе. Засада в кругу друзей в Скомато была лучшей из лучших засад.
— Я полагаю, нужно дать Трёхглазой бой.
Голос Аманды прозвучал звонко, решительно — так высекают искры из двух кремней. Стены древнего полуразрушенного Тёмного Храма Охотников отозвались нотами воинственного эха. Её шаги первыми ступили на камни, чуть покрытые налётом пыли. Кое-где лежал снег — под брешами в крыше, высоко, и чтобы увидеть эти бреши и мерцающее звёздами небо сквозь них, нужно сильно запрокинуть голову.
За Амандой вошла Мод. Она засмотрелась на одну из звёзд, потом взгляд Охотницы Земли перешёл на фрески, полустёршиеся от времени. Но основные сюжеты Мод уловила. Она затаилась, внутренне вздрагивая от череды нахлынувших озарений. Фрески изображали их самих: пантеру, орла и льва, скорпиона. Вырывающееся из-под земли пламя. Ещё изображены русалки, демоны. Её рука, держащая Охотничий Жезл, напряглась. Мод почувствовала, как через Жезл входит древняя магическая сила. Сила, что ждала её. И того, кто ступил за ней.
Третьим вошёл Скорпион. Его Охотничье Ружьё на взводе, но ствол слегка опущен. Скорпион готов вскинуть руку и выстрелить по первому желанию, по первому импульсу. Он приходит в этот храм далеко не в первый раз, в отличие от своих товарищей. Он приходил сюда в прежних реинкарнациях. Их все Скорпион прекрасно помнит, до мельчайших деталей, до секунды каждого мгновенья прошлых жизней.
Четвёртый задерживался. Нет, он не колебался, боясь войти в этот храм. Он вообще ничего не боялся. Он задерживался, потому что ему показалось, что сзади кто-то крадётся. Грифон всегда начеку. Перед самым входом в храм он резко оглянулся и послал выстрел из Охотничьего Лука в зимнюю ночную тьму. Заряд боевой магии воздуха невидим, но смертоносен. Как жало, заряд вонзился в мелкую лярву, пытавшуюся выследить Охотников, подслушать их. Лярва испарилась. Грифон слегка усмехнулся и вошёл в храм следом за товарищами. Из всей четвёрки только он почувствовал себя здесь в храме неуютно, но никак не показал этого.
— Поэтому не факт, что Августа несла наказание за то, кем она была в прошлых реинкарнациях, — продолжил Коллинз. — Да, она была не злым человеком. Она была очень даже добрым, отзывчивым человеком. Родилась пятьдесят лет назад, в Укосмо. В порядочной семье. Больше всего любила читать и учиться.
А потом Коллинз рассказал такое, от чего у меня кровь заледенела в жилах.
Ибо он рассказал, как мне показалось, мою историю.
Августа имела всё. За исключением папы — мать родила её от неизвестного мужчины. Мама её любила, окружала заботой, давала всё необходимое. Августа была единственным ребёнком в семье. Близких друзей у неё было двое. До поры до времени, пока они не разъехались.
Её лучшей подругой была Мэри Зиг. Она же Химера Фобос, зловещая предводительница Томберов. И сейчас она сидит в тюрьме. Опасная женщина, владеющая мощным гипнозом. Оказалось, в детстве Химера вовсе не была злой. Как говорят — «все маленькие щенки — хорошенькие». Мэри дружила с Августой — подобно тому, как я дружу с Джейн. Лучшим другом Августы был мальчик из соседнего дома. Эти друзья разъехались кто куда, когда Августе исполнилось тринадцать.
У Августы любовь мамы, два её друга и книги были отдушинами. Ей не повезло с самого начала, как она с первого класса пошла учиться в ту самую школу на Мандаринов. Одноклассники невзлюбили её. Учителя — тоже. Причём ни за что. Есть такие подлые, грязные люди. Они подобно гиенам объединяются против того, кого считают слабее, кто не может дать отпор. И не только одноклассники и учителя мучили её: Августа как магнит притягивала в жизнь людей, что издевались над ней и всячески обижали. Она не умела постоять за себя. Её обижали везде — в магазине, на улице, во дворе. Почти каждый день она сталкивалась с тем, что на неё была направлена ничем не обоснованная агрессия. Словно она проклята или на ней была порча, как могут подумать суеверные люди.
Каждый школьный день был для неё мучением. Особенно уроки физкультуры: её били, а учитель поощрял эти избиения. Он втайне был извращенцем и ему доставляло удовольствие видеть, как бьют девочку.
Августа старалась ничего не рассказывать маме и друзьям, чтобы их не расстраивать. Однажды она проговорилась Мэри, и та проявила благородство. Я невольно зауважала её — женщину, чуть не убившую меня и Пита. Мэри подговорила друга Августы, и они что-то нехорошее сделали в школе. Да так, что к Августе на какое-то время перестали приставать.
Но ненадолго. Как только Мэри и мальчик покинули город, меняя место жительства, гонения на Августу усилились. Ей стали ещё более сильнее и изощрённее мстить, зная — её могущественных опасных друзей рядом с ней нет, а сама Августа ничего не сможет сделать.
Однако, с уездом двух друзей у Августы появилось новое увлечение. Возможно, этому научила её Мэри или тот второй друг. Августа стала заниматься магией. Обереги, заговоры, простейшие обряды со свечками, примитивные упражнения на концентрацию. Потом — спиритизм. Августа занималась этим ради защиты. Она понимала, что не справится сама с людским злом, и хотела призвать сверхъестественные силы, чтобы обрести уверенность.
По мере того как время приближалось к роковой дате двадцать девятое декабря 1966 года, жизнь Августы стала невыносимой. Мама случайно узнала, чем занимается дочь — что она колдует. Мать была религиозной, и с ней случился удар. Госпожа Симболи-старшая слегла с сердцем. Всё это случилось накануне. Возможно, в этот самый день как сегодня — 22 декабря. Мать после смерти дочери проживёт ещё лет 15 в сплошных болезнях, больницах и болях.
Августа пришла в школу в один из последних учебных дней перед каникулами. Она хотела, как и я, закрыть скорее хвосты, досдать контрольные. Одноклассники, пострадавшие от карательного рейда Мэри и её друга, подкараулили Августу, заманили хитростью наверх. Никого из учителей там не оказалось. Августу сбросили с пятого этажа, а полиции рассказывали, что девочка была ненормальная, сама покончила с собой. Показывали изъятые из её портфеля тетрадки, где она писала заклинания, рисовала руны и обереги. Полиция не совсем рьяно расследовала это дело. Но в школу пришли проверки государственных инстанций, выявились нарушения в пожаробезопасности. И школу закрыли.
Томберы готовились к вызову Августы в течение нескольких месяцев. Они запасались кровью. В том числе — моей.
— Её досье — в засекреченных архивах на нашей Базе. Я его читала, — выдохнула я после того, как выслушала Коллинза.
— Тигры, понятное дело, не могли пройти мимо такого, — кивнул Коллинз. — Скорее всего, они понимали все риски, но не могли предвидеть непредвиденного. Что Августа трансформируется не просто в мелкого бесёнка, а в такую тварь.
— Она охотится за мной, вернее, выбрала так поступать, потому что у неё моя кровь, — проговорила я, обдумывая это. — То есть она... — и тут меня поразило громом. Я в упор посмотрела на Коллинза: — Ты сказал — её могут убить только те, с помощью чьей крови она была вызвана. Это что же... Это я должна её убить?
— Начнём с того, что никто никому ничего не должен. Августа сейчас формально принадлежит Трёхглазой, подчиняется ей. Поскольку Вода сильнее Огня, а Августа — порождение Огня. По тем же самым пресловутым политическим соображениям мы не можем просто пойти взять её убить.
— Тем более, это бесполезно делать, пока у Трёхглазой Ключ, — дополнил Шрам. — Трёхглазая запросто может открыть Инферно ещё раз и извлечь оттуда не менее сильного демона — тварей уровня Августы там, к несчастью, хватает.
— На переговорах с Трёхглазой ты можешь выставить свои условия, — подсказала Ниания. — Сказать, чтобы русалка отозвала свою бесячную шавку куда подальше, что шавка мешает тебе. Мы думаем, что Трёхглазая могла приказать Августе вмешиваться в твою жизнь, чтобы привлечь твоё внимание. А заодно чтобы подорвать боевой дух. Такими методами действуют Чёрные.
— Я не боюсь этой шавки, — с вызовом заявила я. Мне хотелось пойти и набить ей морду. Но вместе с тем возникало желание увидеть её, поговорить с ней, спросить, может, я могу ей помочь?
Слишком дико узнать, что эта девушка — демон. Из истории Коллинза её судьба напоминала мне частично вехи моей биографии. Я тоже ни с кем не дружила кроме Пита и Джейн, и в школе не совсем ладила с одноклассниками. Конечно, меня пытались задирать, но я находила в себе силы терпеть до последнего, а потом стоять за себя. Моя отходчивость, доброта, скромность выглядели в глазах одноклассников как уступчивость и стеснительность. Они просили у меня списать контрольную. На физкультуре одноклассники смеялись, когда все метали мячи на несколько десятков метров, а я — всего на метр. Или когда все попадали в баскетбольной кольцо с первого раза, я — с пятьдесят первого. Но я не стала демоном.
А как бы развивалась моя жизнь, уедь Пит и Джейн разом в другой город? Может быть, я бы так и замкнулась в себе, и меня бы, как и Августу, понесло бы в аномальные явления. Я бы стала изучать спиритизм и подобные вещи.
И ещё рассказ про Августу мне сильно напомнил историю Айрэнн. Когда я встретила Айрэнн два года назад — это абсолютно беззащитное существо. К ней все цеплялись, норовили задеть, обидеть без причины. Айрэнн своим видом и аурой запуганности притягивала в жизнь плохих людей. Когда Коллинз пересказывал мне историю Августы, я то и дело кивала взгляд на Айрэнн. Она сидела вся сжавшись, время от времени поднимала глаза, полные затаённых слёз, скорби и сострадания. Айрэнн тоже искренне жалела эту девочку.
— Её и не обязательно бояться. Но против неё нужна тактика, — подсказал Шрам. — Одна из её способностей — она умеет превращаться в кого угодно. Обычно для трансформации ей требуется физический контакт, чтобы накинуть на себя внешность человека как маску или костюм. Этот контакт связан со считыванием ДНК в широком поле. Только в двух людей она может превращаться без контакта — в тебя и в Дарти.
— Какая тактика? — спросила я ребят.
— У неё наверняка есть слабое место, по чему можно ударить. Но удар должен быть нанесён безжалостной, твёрдой рукой, — подсказал Коллинз после недолгой паузы.
Я замерла. Во мне начало подниматься что-то неприятное.
— Августина была хорошей девушкой. Прошло чуть больше тридцати лет. Если она супер умный демон, её можно убедить в том, что она добрая, то есть что быть доброй ей выгоднее. С ней можно договориться, — уверенно заявила я. — Прежде всего я бы хотела спросить, зачем и почему она пристала именно ко мне. Только ли по той причине, что у неё моя кровь или по причине, что Трёхглазая ей так сказала, потому что она огоньку захотела — или же по другим причинам.
Ниания, Шрам, Коллинз и Мангуст почти хором вздохнули. Айрэнн в сожалении приподняла брови и грустно улыбнулась.
— Видишь ли, Клот, — посмотрел на меня Мангуст немного косо. — Скорпион тебя, конечно, хорошо натаскал, но природу демонов тебе ещё учить и учить. В твоей парадигме мышления взывать к совести демонов — всё равно что воспитывать шаловливых школяров, читать им нотации, пригласить священника ещё скажи. Или в детскую комнату полиции к воспитателям отправить. Августина была доброй девушкой. Сейчас это существо — враг всего живого на Земле, враг Человечества. Это Антихрист в юбке. Смотрела фильм-ужастик «Антихрист»?
— Мангуст прав, — подтвердил Шрам. — К сожалению, добрых демонов не бывает. А вот злые ангелы — вполне себе нормальное, заурядное явление. Путь зла — лёгкий путь. Ломать легче чем строить. Разрушать отношения, ненавидеть, погружаться в гнев, мелочность, обиду, зависть гораздо легче, чем любить, сопереживать, развивать эмпатию и созидать гармонию.
— Играть тяжёлый метал легче, чем классику, — добавила Ниания и немного стушевалась: — Это я так, не совсем про то, что мы — чёрные, мы просто тёмные.
— Когда тебя бьют, привлекательнее строить планы мести, отвечать ударом на удар, чем разобраться, что твоему обидчику, возможно, чего-то не хватает, и обнять его. Но иногда убить обидчика бывает единственным выходом. Быть на Белой стороне — не значит быть слюнтяем, квашнёй, размазнёй и постоянно жить в состоянии лицемерного милосердия, учтивой неискренней угодливости. Быть на Белой стороне — это уметь созидать. Плюс уметь отличать зёрна от плевел, но это уже про Свет, — произнёс Шрам.
— Шрам имеет в виду за этой тирадой то, что Августа не заслуживает того, чтоб разбираться, что ей чего-то не хватает. И уж тем более не заслуживает того, чтобы обнять её, — высказала Ниания.
Я вздохнула. И спросила:
— Как готовиться к бою? Да, и эти переговоры с Трёхглазой — что они собой представляют? Я к ней приду и скажу — дай сюда Ключ, и она даст?
— Нет, не даст, — покачал головой Коллинз. — Она начнёт проверять тебя на вшивость. Возможно, даст бой. Или натравит на тебя Августу и ты должна будешь убить её. Как гладиатор на ринге. Мы не знаем. Трёхглазая непредсказуема. Она в тысячу раз опаснее Августы. Мы думали к ней отправить Айрэнн, потому что у неё есть магический опыт и она сильнее, чем Ниания. Но Трёхглазая отказала Айрэнн и потребовала Огонь. Кроме тебя, у нас другого Огня нет. Мог бы пойти я, но Трёхглазая... она больше по девочкам, в общем.
Коллинз слегка криво усмехнулся. Я поняла, что он имел в виду — в контексте того, что рассказывал Грифон. Русалки не жалуют мужчин и имеют инстинкт и привычку их убивать. Поэтому я догадалась, что более продуктивно говорить с Трёхглазой сможет представительница прекрасного пола — как женщина с женщиной.
— Учитывая, что мои пути назад отрезаны, я готова, — проговорила я. Неуверенно. И тут же укорила себя за дрогнувший голос. Но ребята тактично не заметили этого.
Ниания положила мне руку на плечо:
— Клот, тебе нужно отдохнуть ещё день. Ты сражалась с Зелёным Червём, и потеряла много тока... то есть крови... то есть сил, я хотела сказать, — Ниания заговорилась и вздрогнула, словно наболтала лишнего. — К тому же, с минуты на минуту начнётся политический совет нашего босса с Тиграми, вернее с Охотниками. После этого совета многое прояснится. Шрам сварит кое-какой отвар, это тебе поможет восстановиться. Сегодня или завтра кто-то из Тигров сюда приедет, проинструктирует тебя.
— Но мы теряем время! Если этот Ключ так важен, он принадлежит Богине, а его захватила эта непростая Русалка, я бы прямо сейчас отправилась на эти переговоры, а суть бы узнала по дороге!
Теперь мне руку на второе плечо положил Мангуст, потому что я в очередной раз была готова вскочить:
— Время теперь подошло, время подходит всегда. А теперь, вернее здесь и сейчас — самое подходящее время — временно затаиться. Сидеть в засаде, как это у вас, Тигров, принято! Тигры сидят в засаде долго, выслеживая трепетную лань. Облизываются. Подготавливаются к прыжку.
Я сдалась:
— Я доверяю вам, Шакалы. Вы друзья. После прыжка вы выпрыгните с другой стороны, поможете догрызть добычу, и мы поделим её поровну.
— Так и есть! Прекрасно сказано, Сорвиголова! Дай пять! — обрадовался Мангуст.
Ниания, Шрам и Коллинз одобрительно закивали. Айрэнн улыбнулась теперь не грустно, а поддерживающе. Засада в кругу друзей в Скомато была лучшей из лучших засад.
***
— Я полагаю, нужно дать Трёхглазой бой.
Голос Аманды прозвучал звонко, решительно — так высекают искры из двух кремней. Стены древнего полуразрушенного Тёмного Храма Охотников отозвались нотами воинственного эха. Её шаги первыми ступили на камни, чуть покрытые налётом пыли. Кое-где лежал снег — под брешами в крыше, высоко, и чтобы увидеть эти бреши и мерцающее звёздами небо сквозь них, нужно сильно запрокинуть голову.
За Амандой вошла Мод. Она засмотрелась на одну из звёзд, потом взгляд Охотницы Земли перешёл на фрески, полустёршиеся от времени. Но основные сюжеты Мод уловила. Она затаилась, внутренне вздрагивая от череды нахлынувших озарений. Фрески изображали их самих: пантеру, орла и льва, скорпиона. Вырывающееся из-под земли пламя. Ещё изображены русалки, демоны. Её рука, держащая Охотничий Жезл, напряглась. Мод почувствовала, как через Жезл входит древняя магическая сила. Сила, что ждала её. И того, кто ступил за ней.
Третьим вошёл Скорпион. Его Охотничье Ружьё на взводе, но ствол слегка опущен. Скорпион готов вскинуть руку и выстрелить по первому желанию, по первому импульсу. Он приходит в этот храм далеко не в первый раз, в отличие от своих товарищей. Он приходил сюда в прежних реинкарнациях. Их все Скорпион прекрасно помнит, до мельчайших деталей, до секунды каждого мгновенья прошлых жизней.
Четвёртый задерживался. Нет, он не колебался, боясь войти в этот храм. Он вообще ничего не боялся. Он задерживался, потому что ему показалось, что сзади кто-то крадётся. Грифон всегда начеку. Перед самым входом в храм он резко оглянулся и послал выстрел из Охотничьего Лука в зимнюю ночную тьму. Заряд боевой магии воздуха невидим, но смертоносен. Как жало, заряд вонзился в мелкую лярву, пытавшуюся выследить Охотников, подслушать их. Лярва испарилась. Грифон слегка усмехнулся и вошёл в храм следом за товарищами. Из всей четвёрки только он почувствовал себя здесь в храме неуютно, но никак не показал этого.
