Проговорив это, Ниания бережно вернула мои волосы назад, встала напротив меня, взяла за плечи и заглянула в глаза:
— Не подписывай Чёрный Контракт, Клот. Никогда, что бы ни случилось, как бы они тебе ни угрожали. Обратного пути нет. Лучше быть Нейтральщиком, Серым, чем этот Чёрный Контракт.
— Я не разбираюсь в демоническо-русалочьей юриспруденции. Мне не понравилось, что они просили подписать этот Контракт под принуждением, отвлекали приворотными чарами так, что я не смогла его прочитать. И мне не понравилось, что они угрожали Айрэнн. Я не буду подписывать Чёрный Контракт. Никогда, — заверила я подругу.
— Клот, мы тебе поможем, сделаем всё угодно, чтобы ты выиграла эти переговоры! — заверила она и крепко обняла меня. Я прошептала ей:
— Я справлюсь. У меня опыт. Позаботьтесь лучше об Айрэнн. Меня беспокоит, что Русалки могут ей навредить.
Потом через несколько минут за нами заглянул Коллинз, и мы с ним поехали в эту тюрьму.
Химера Фобос содержалась в отсеке с обозначением «Безысходность». Как это расшифровывалось — спросить не у кого и некогда.
Чтобы поговорить с Химерой, Коллинз подошёл к одной из металлических серых дверей, нажал на серую металлическую кнопку. Я удивилась — неужели Химера сейчас к нам прямо сюда выйдет в коридор поболтать за милую душу?!
Мы стояли и молча ждали примерно минут пять. Потом услышали приближающиеся шаги по коридору. В нашу сторону шёл охранник. Когда он дошёл до нас, он не сказал нам ни слова и даже, как мне показалось, на нас не взглянул. Карточкой он открыл дверь, впустил нас вовнутрь.
Мы вошли в небольшой «предбанник», комнатушку с тусклым освещением. Охранник сразу же закрыл за нами дверь. Коллинз небрежным жестом кивнул на один из стульев. Он вёл себя тут как у себя дома, развязно, с ленцой. Я старалась копировать его движения и настрой, чтобы не выглядеть одеревеневшей, сжатой — ведь я изрядно нервничала. От успеха нашего общения с Химерой Фобос зависело, получим мы Ключ у Русалок или нет. О том, что Трёхглазая меня убьёт сразу же за провал, я даже забыла. Меня больше беспокоило, что у них сейчас этот чёртов Ключ.
Мы посидели на стульях, уставившись в стену. Потом услышали звук, напоминающий гул механизма, отдалённый лязг. Стена перед нами начала подниматься, образуя стальную решётку. За ней и находилась камера Химеры.
Преступников здесь содержали как в элитном отеле. Разве только от отеля отличало отсутствие окон и дверей. Когда стена окончательно поднялась, перед нами предстала аккуратная чистая обитая всё тем же серым металлом комната. Никаких тебе нар, параш и прочих ужасов из блатных песен.
Химера Фобос, она же Мэри Зиг сидела в офисном кресле за письменным столом и писала. Очевидно, план по захвату мира. Либо мемуары о том, как прекрасно она управляла армией «зомби». А может, составляла новые формулы гипнотических программ, как знать.
Она посмотрела на нас издали, так как её стол стоял в глубине комнаты. Увидев нас, она расширила громадные глаза и встала, медленно, демонстрируя полную шокированность. Либо она и вправду шокирована — чёрт её разберёт. Всё та же массивная женщина, мужеподобная, ростом выше самых накачанных баскетболистов, с квадратным лицом, вихрами взлохмаченных густых волос, большими гипнотически-чёрными цыганскими глазами.
Вылупившись на нас и хмуря густые брови, сросшиеся на переносице в сплошную монобровь, она так же медленно, крадущейся походкой как акула, приблизилась к разделяющей нас решётке. На Коллинза она смотрела мало. В основном — на меня.
— Ты. Здесь. Зачем? — прошипела она. — Ты мстить пришла? Отомстила уже, будет с тебя!
Гортанный грубый голос заставил меня поёжится. Я вспомнила несколько неприятных часов наедине с ней, в её власти, когда Масочник похитил меня год назад. Химера владела такой мощной энергетикой гипноза, что чуть не заставила Пита убить меня. Сопротивляться этой энергетике бесполезно. Что, если она нас с Коллинзом сейчас загипнотизирует, заставит выпустить себя, вывести из тюрьмы и оказавшись на свободе, сразу же убьёт нас?
Коллинз выглядел слишком спокойным. Позёвывал. Я скосила на него глаза. Тот еле заметно кивнул — мол, отвечай на её вопросы, тебя же спросили! Я готова набить ему морду.
— Я пришла не мстить, мне это не нужно, — набравшись смелости, ответила я, тщательно следя, чтобы мой голос не дрожал. — А нужно поговорить.
— Поговорить?! С тобой?! Ха, о чём?! — Химера уже откровенно презрительно разглядывала меня как вошь. Она встала подбоченясь, всем своим видом показывая, насколько я ей отвратительна и насколько по сравнению с ней я ничтожна.
Попав под её эти испускающиеся эманации уничижения, я почувствовала резкое падение самооценки.
«Не справлюсь, не справлюсь...» — билась мысль.
Но потом Коллинз начнёт надо мной смеяться, язвить, что я слабая и хилая! Ну уж нет! Не доставлю ему такого удовольствия! Он мой информатор, я вроде как его начальница формально, и я обязана отстоять авторитет.
— О том, что ты вот тут сидишь, а кое-кто занял твоё место. Твой трон, да. Управляет Томберами, восстанавливает твоё дело, командует Масочником. Устраивает ритуалы на кладбищах, формирует армию мертвецов, а спасать тебя из тюрьмы ох как не хочет.
— ЧТО?! — тут Химера взбеленилась. — О ЧЁМ ТЫ ТАМ ЛОПОЧЕШЬ, ТВАРРРРЬ??!??!??!?
Она приблизила своё лицо к решётке, схватилась за неё руками, задёргала, намереваясь вырвать решётку с корнем:
— А НУ ОТВЕЧАЙ, ТВАРЬ! — её лицо исказилось от бешенства, превратившись в морду сущей гарпии.
Я встала, украдкой вдохнула, выдохнула, подошла к решётке, ей навстречу. Я не должна показывать, что боюсь. Она в тюрьме. Я на свободе. Если что-то пойдёт не так, Коллинз проконтролирует. Он ведь меня сопровождает вовсе не для того, чтобы быть тупо открывальщиком дверей!
— Когда ты была маленькая, у тебя была подруга Августина. Вы готовили ваших Томберов к её приходу — обещали нового мессию, Главного Мертвяка. Я не знаю, к её приходу ли вы готовились, но сейчас Августа теперь провозгласила себя Главным Мертвяком. Я знаю, что ты надеялась, что едва она вернётся — сразу придёт спасать тебя. Но она не приходит. Она неблагодарна. Ведь ты спасла её тогда, когда с ней угрожали расправиться, в школе на улице Мандаринов. Ты что-то сделала с её одноклассниками. Потом ты уехала, а её убили. Прошло лет тридцать, ты и Масочник узнали, что она стала мощным демоном. И решили вернуть её, и вас на это благословила твоя начальница, Трёхглазая. Я всё правильно говорю? Поправь меня, если я ошибаюсь.
Я проговорила это на одном дыхании. Внутри меня всё дрожало, но только внутри. Я с трудом призывала самообладание. Химера прожигала меня взглядом, выворачивая зрачками всю душу. Велик соблазн отступить, отпрянуть от решётки, убежать. Забиться в угол, свернуться калачиком, умолять Коллинза увести меня отсюда, убрать эту демоническую женщину.
Даже всемогущая Трёхглазая мне не казалась настолько угрожающей.
Я закончила этот монолог. Поняла, что нужно держать паузу. Слово теперь за Химерой. Она тяжело и медленно задышала, активно раздувая громадные ноздри, напоминающие пылесосы.
— Что. Тебе. Нужно. От. Меня. Тварь.
— Сделка, — тут я прокляла себя, потому что мой голос-таки дрогнул. Химера сейчас воспользуется этим, как слабостью!!!
Но этого не случилось. Химера сама внимание.
— Ты недовольна Августой, правда? — решила я удостовериться.
— Я сотру её в порошок, если увижу.
— Она демон, — напомнила я. — А ты в тюрьме. Вряд ли ты её увидишь.
Химера вспыхнула. И впервые отвела взгляд, когда я прямо посмотрела в её глаза, набравшись для этого храбрости.
— Но её могу увидеть я. И кое-что сделать с ней. Для тебя.
— Зачем ты помогаешь мне, тварь? — это Химера проговорила усталым голосом, томным, прогудев как паровоз. — Что вы там со своими глазнюками опять задумали?
— Мне прискорбно это признавать, Химера, но мы с тобой оказались на одном поле. Августу я тоже планирую стереть в порошок. Я прошу тебя рассказать мне всё, что ты помнишь о её слабостях. О страхах, привязанностях, желаниях, хотелках.
— И ты мне доверишься, если я тебе скажу? — после продолжительного обдумывания Химера поглядела на меня в упор и улыбнулась большим ртом над квадратным подбородком как аллигатор.
— Сама знаешь, что с тобой будет, если обманешь.
— Вздумала угрожать мне, тварь?
— Я слушаю. Страхи, привязанности.
Химера со свистом выдохнула. Потом коварно улыбнулась, снова приблизилась к решётке. Мне показалось, что она подмигнула мне слишком заговорщицки и запанибрата.
— Эвриус Халл, — шепнула она медленно, с расстановкой и улыбаясь шире.
— Кто?
— Эвриус Халл! — рявкнула она. — Её несостоявшийся хахаль. Мой хахаль, хахахахаха-ха-халь! — перешла она в дикий сумасшедший визг.
Отсмеявшись и отхрюкавшись, Химера заявила:
— Если ты не слишком тупая, поймёшь о чём я. Августка по нему млела, таяла, держала в портфельчике его фото! Ах, наверное, ночами воображала, что он с ней вытворяет, хахахахаха! Августа не такая монашка, какой пыталась себя выставить, уж я-то знаю, я была её лучшей подругой, ххахаххахахаха!!! — Химера снова зашлась в истерическом гомерическом хохоте. — Ах, если она его увидит... не знаю, как вы это провернёте... Фокус-покус-крокус! Она его увидит, узнает, и всё — считай — она ваша!!! Только он подох, знаете ли. Лет двадцать назад.
Тут Химера враз сделалась серьёзной и печальной. Повторила:
— Подох, да. Воскресите его, что ль. Вы так умеете. Подведите за ручку к Августке, пусть подарит ей жёлтые розы. Она любит жёлтые розы! Она мне однажды мечтательно сказала, когда нам было двенадцать — «Ах, как бы я хотела, чтобы мне кто-то подарил жёлтые розы!!!». Хахахаха, розы! Розы, розы, о-о-о-о, хаха-х-ах-ахаа!
Химера принялась с отрешённым видом ходить по камере. Взад-вперёд. Как безумная медведица. Напарывалась на мебель, сносила её. Хрюкала, смеялась, твердила про розы и про «ха-ха». Это продолжалось минут пять, продолжилось бы ещё, если бы не Коллинз. Он мягко намекнул:
— Мы узнали, что хотели. Идём.
— Что?! Как узнали? Я ничего не поняла. Она ведь только начала рассказывать, надо подождать...
— Уже не надо. У неё приступ гибрида шизофрении, делирия и белой горячки. Это надолго, дней на пять. Нам повезло сегодня, что у неё редкая ремиссия.
Коллинз подошёл к выходящей двери, нажал на кнопку. Через секунду появился охранник, выпустил нас. Видимо, он дежурил в коридоре. На бродящую по камере в прострации Химеру он даже не посмотрел.
В Скомато мы собрали летучку прямо в зале. Коллинз настоял, чтобы на этой летучке не было Айрэнн. Проворчал, что мы слишком тёмные и шебутные для её тонкой ранимой души, и что Айрэнн надо беречь — у неё до сих пор большой стресс после русалок. «Мы» — это он имел в виду меня (в первую очередь — именно так он и сказал), а ещё Нианию, Мангуста и Шрама. Коллинз готов не просто пылинки с Айрэнн сдувать, но регулярно водить её в химчистку, пылесосить и выбивать как ковёр. Нет, я не злорадствую, мне просто вся эта любовь-морковь очень смешна.
— Итак, что мы имеем? Мы имеем имя того молодого человека, из рассказа нашего «языка» Дарти. Эвриус Халл, — зачала Ниания наш очередной и далеко не первый военный совет.
Она сосредоточенно оглядела нас, сложив руки домиком, как опытнейший полководец.
— Так же очевидно, что Августа была влюблена в него. Она расстроилась, когда они с Химерой-Мэри уехали, — дополнил Шрам.
— Трёхглазая задала Клот задачу: «Обмани Августу». Трёхглазая сейчас может наблюдать за Клот в Шаре, — продолжала вести свою линию Ниания. — Обманывать Августу должна Клот. Клот, ты улавливаешь ход моих мыслей?
Подруга посмотрела на меня исподлобья. Я выдохнула:
— У меня было одно спецзадание, мы возвращали Возвращённого... у нас был Некрономикон, и...
Мангуст присвистнул:
— Вот тебе и скромняшка Клотти!
Шрам вздохнул:
— Исключено. Мы не можем возвратить Эвриуса Халла.
— Почему? — удивилась я.
— Шрам хотел сказать — можем, но не успеваем, — покачала головой Ниания, с сожалением подняв брови. — У тебя пять дней. Один день — одна задача. Прошла половина первого дня. Сейчас около полудня, но сегодня вечером тебе нужно идти к Трёхглазой с выполненным заданием. Чтобы оживить Халла, да ещё и договориться с ним, не считая того, чтобы найти его могилу и найти профессионального некроманта — нужна неделя. Я имела в виду немного другой подход.
— Какой же?
Ниания взяла меня за руку, поддерживающе пожала и поглядела при этом на Коллинза:
— Кое-кто здесь великий и могучий тёмный друид. И может навести морок. Или Мантию Тени.
Теперь Коллинз вскинул брови:
— Всё сделаю, как пожелает заказчица-начальница, — притворно-галантно он отвесил мне лёгкий высокомерный поклон.
Я непонимающе поворачивала голову с него на Нианию и обратно, пока Мангуст не расставил точки над ё:
— Клот, Коллинз тебя превратит в Эвриуса. Вернее, накинет на тебя морок. Ты будешь сама собой, а все окружающие будут думать и видеть, что ты Эвриус.
Я хотела удивиться, но тут же вспомнила «уроки» Роджера. Хоть я и человек, общение с не-людьми — анхомами идёт мне на пользу. Поэтому я выдохнула:
— А, вот как. И... э... хорошо, морок. А мы знаем, как Эвриус выглядит?
Возникла пауза. Ниания немного «подвисла», отвлёкшись на какую-то мысль, потом вдруг радостно и порывисто вскочила, хлопнув дружески меня по плечу:
— Сейчас узнаем! Пойдём! Да, Коллинз, пойди наверх в магазин, купи жёлтые розы. Я видела, как сегодня на разгрузке их привозили. Мангуст, Шрам, идёмте с нами в аппаратную!
— В аппаратную? Это там, где звукорежиссёр сидит? — не поняла я.
— Не совсем, — весело улыбнулась Ниания. — У нас, у Шакалов, свой тигриный филиал есть здесь, иначе мы бы никак не смогли вам хорошо и компетентно помогать!
Мы вчетвером прошли по извилистым коридорам, Ниания завела нас в небольшую комнату, заставленную оборудованием. Куча старых громадных мониторов, ЭВМ, магнитофонные колонки, а на полу — клубки змей из разноцветных толстых спутанных проводов. Всё это покрыто вековой пылью и паутиной, однако старенький обитый кожей стульчик на шарнире перед экраном чист.
— Мангуст, твой выход, — презентовала Ниания шутливо.
Мангуст отвесил нам галантный поклон — в сто раз учтивее и благороднее, чем Коллинз несколько минут назад, и водрузился на стульчик. Мы окружили его и нависли. Мангуст подобно заправскому хакеру заработал на шумной шуршащей клавиатуре, экран загорелся, на чёрном фоне появились зелёные символы кода. Ниания просвещала:
— Тигры называют это компьютерным терминалом, да. Здесь мы можем выходить во все ваши базы. То есть не совсем «ваши», наши тоже, я хотела сказать — те базы, что создают ваши разработчики. Кое-что создаём мы, в частности Мангуст, — Ниания почти любовно посмотрела на «младшего братишку».
— Мангуст, ты не только барабанщик, но ещё и хакер? — поинтересовалась я у товарища.
— Обижаешь, начальница! Я — гениальный компьютерный гений! — заявил Мангуст, продолжая стучать по клавиатуре.
— Он просто дилетант, — прокомментировал Шрам.
— Но кое-что умею. А что я умею — не скажу, а то мне придётся всех вас убить, прямо тут! А трупы похоронить в этой пыли, — пригрозил Мангуст.
— Не подписывай Чёрный Контракт, Клот. Никогда, что бы ни случилось, как бы они тебе ни угрожали. Обратного пути нет. Лучше быть Нейтральщиком, Серым, чем этот Чёрный Контракт.
— Я не разбираюсь в демоническо-русалочьей юриспруденции. Мне не понравилось, что они просили подписать этот Контракт под принуждением, отвлекали приворотными чарами так, что я не смогла его прочитать. И мне не понравилось, что они угрожали Айрэнн. Я не буду подписывать Чёрный Контракт. Никогда, — заверила я подругу.
— Клот, мы тебе поможем, сделаем всё угодно, чтобы ты выиграла эти переговоры! — заверила она и крепко обняла меня. Я прошептала ей:
— Я справлюсь. У меня опыт. Позаботьтесь лучше об Айрэнн. Меня беспокоит, что Русалки могут ей навредить.
Потом через несколько минут за нами заглянул Коллинз, и мы с ним поехали в эту тюрьму.
Химера Фобос содержалась в отсеке с обозначением «Безысходность». Как это расшифровывалось — спросить не у кого и некогда.
Чтобы поговорить с Химерой, Коллинз подошёл к одной из металлических серых дверей, нажал на серую металлическую кнопку. Я удивилась — неужели Химера сейчас к нам прямо сюда выйдет в коридор поболтать за милую душу?!
Мы стояли и молча ждали примерно минут пять. Потом услышали приближающиеся шаги по коридору. В нашу сторону шёл охранник. Когда он дошёл до нас, он не сказал нам ни слова и даже, как мне показалось, на нас не взглянул. Карточкой он открыл дверь, впустил нас вовнутрь.
Мы вошли в небольшой «предбанник», комнатушку с тусклым освещением. Охранник сразу же закрыл за нами дверь. Коллинз небрежным жестом кивнул на один из стульев. Он вёл себя тут как у себя дома, развязно, с ленцой. Я старалась копировать его движения и настрой, чтобы не выглядеть одеревеневшей, сжатой — ведь я изрядно нервничала. От успеха нашего общения с Химерой Фобос зависело, получим мы Ключ у Русалок или нет. О том, что Трёхглазая меня убьёт сразу же за провал, я даже забыла. Меня больше беспокоило, что у них сейчас этот чёртов Ключ.
Мы посидели на стульях, уставившись в стену. Потом услышали звук, напоминающий гул механизма, отдалённый лязг. Стена перед нами начала подниматься, образуя стальную решётку. За ней и находилась камера Химеры.
Преступников здесь содержали как в элитном отеле. Разве только от отеля отличало отсутствие окон и дверей. Когда стена окончательно поднялась, перед нами предстала аккуратная чистая обитая всё тем же серым металлом комната. Никаких тебе нар, параш и прочих ужасов из блатных песен.
Химера Фобос, она же Мэри Зиг сидела в офисном кресле за письменным столом и писала. Очевидно, план по захвату мира. Либо мемуары о том, как прекрасно она управляла армией «зомби». А может, составляла новые формулы гипнотических программ, как знать.
Она посмотрела на нас издали, так как её стол стоял в глубине комнаты. Увидев нас, она расширила громадные глаза и встала, медленно, демонстрируя полную шокированность. Либо она и вправду шокирована — чёрт её разберёт. Всё та же массивная женщина, мужеподобная, ростом выше самых накачанных баскетболистов, с квадратным лицом, вихрами взлохмаченных густых волос, большими гипнотически-чёрными цыганскими глазами.
Вылупившись на нас и хмуря густые брови, сросшиеся на переносице в сплошную монобровь, она так же медленно, крадущейся походкой как акула, приблизилась к разделяющей нас решётке. На Коллинза она смотрела мало. В основном — на меня.
— Ты. Здесь. Зачем? — прошипела она. — Ты мстить пришла? Отомстила уже, будет с тебя!
Гортанный грубый голос заставил меня поёжится. Я вспомнила несколько неприятных часов наедине с ней, в её власти, когда Масочник похитил меня год назад. Химера владела такой мощной энергетикой гипноза, что чуть не заставила Пита убить меня. Сопротивляться этой энергетике бесполезно. Что, если она нас с Коллинзом сейчас загипнотизирует, заставит выпустить себя, вывести из тюрьмы и оказавшись на свободе, сразу же убьёт нас?
Коллинз выглядел слишком спокойным. Позёвывал. Я скосила на него глаза. Тот еле заметно кивнул — мол, отвечай на её вопросы, тебя же спросили! Я готова набить ему морду.
— Я пришла не мстить, мне это не нужно, — набравшись смелости, ответила я, тщательно следя, чтобы мой голос не дрожал. — А нужно поговорить.
— Поговорить?! С тобой?! Ха, о чём?! — Химера уже откровенно презрительно разглядывала меня как вошь. Она встала подбоченясь, всем своим видом показывая, насколько я ей отвратительна и насколько по сравнению с ней я ничтожна.
Попав под её эти испускающиеся эманации уничижения, я почувствовала резкое падение самооценки.
«Не справлюсь, не справлюсь...» — билась мысль.
Но потом Коллинз начнёт надо мной смеяться, язвить, что я слабая и хилая! Ну уж нет! Не доставлю ему такого удовольствия! Он мой информатор, я вроде как его начальница формально, и я обязана отстоять авторитет.
— О том, что ты вот тут сидишь, а кое-кто занял твоё место. Твой трон, да. Управляет Томберами, восстанавливает твоё дело, командует Масочником. Устраивает ритуалы на кладбищах, формирует армию мертвецов, а спасать тебя из тюрьмы ох как не хочет.
— ЧТО?! — тут Химера взбеленилась. — О ЧЁМ ТЫ ТАМ ЛОПОЧЕШЬ, ТВАРРРРЬ??!??!??!?
Она приблизила своё лицо к решётке, схватилась за неё руками, задёргала, намереваясь вырвать решётку с корнем:
— А НУ ОТВЕЧАЙ, ТВАРЬ! — её лицо исказилось от бешенства, превратившись в морду сущей гарпии.
Я встала, украдкой вдохнула, выдохнула, подошла к решётке, ей навстречу. Я не должна показывать, что боюсь. Она в тюрьме. Я на свободе. Если что-то пойдёт не так, Коллинз проконтролирует. Он ведь меня сопровождает вовсе не для того, чтобы быть тупо открывальщиком дверей!
— Когда ты была маленькая, у тебя была подруга Августина. Вы готовили ваших Томберов к её приходу — обещали нового мессию, Главного Мертвяка. Я не знаю, к её приходу ли вы готовились, но сейчас Августа теперь провозгласила себя Главным Мертвяком. Я знаю, что ты надеялась, что едва она вернётся — сразу придёт спасать тебя. Но она не приходит. Она неблагодарна. Ведь ты спасла её тогда, когда с ней угрожали расправиться, в школе на улице Мандаринов. Ты что-то сделала с её одноклассниками. Потом ты уехала, а её убили. Прошло лет тридцать, ты и Масочник узнали, что она стала мощным демоном. И решили вернуть её, и вас на это благословила твоя начальница, Трёхглазая. Я всё правильно говорю? Поправь меня, если я ошибаюсь.
Я проговорила это на одном дыхании. Внутри меня всё дрожало, но только внутри. Я с трудом призывала самообладание. Химера прожигала меня взглядом, выворачивая зрачками всю душу. Велик соблазн отступить, отпрянуть от решётки, убежать. Забиться в угол, свернуться калачиком, умолять Коллинза увести меня отсюда, убрать эту демоническую женщину.
Даже всемогущая Трёхглазая мне не казалась настолько угрожающей.
Я закончила этот монолог. Поняла, что нужно держать паузу. Слово теперь за Химерой. Она тяжело и медленно задышала, активно раздувая громадные ноздри, напоминающие пылесосы.
— Что. Тебе. Нужно. От. Меня. Тварь.
— Сделка, — тут я прокляла себя, потому что мой голос-таки дрогнул. Химера сейчас воспользуется этим, как слабостью!!!
Но этого не случилось. Химера сама внимание.
— Ты недовольна Августой, правда? — решила я удостовериться.
— Я сотру её в порошок, если увижу.
— Она демон, — напомнила я. — А ты в тюрьме. Вряд ли ты её увидишь.
Химера вспыхнула. И впервые отвела взгляд, когда я прямо посмотрела в её глаза, набравшись для этого храбрости.
— Но её могу увидеть я. И кое-что сделать с ней. Для тебя.
— Зачем ты помогаешь мне, тварь? — это Химера проговорила усталым голосом, томным, прогудев как паровоз. — Что вы там со своими глазнюками опять задумали?
— Мне прискорбно это признавать, Химера, но мы с тобой оказались на одном поле. Августу я тоже планирую стереть в порошок. Я прошу тебя рассказать мне всё, что ты помнишь о её слабостях. О страхах, привязанностях, желаниях, хотелках.
— И ты мне доверишься, если я тебе скажу? — после продолжительного обдумывания Химера поглядела на меня в упор и улыбнулась большим ртом над квадратным подбородком как аллигатор.
— Сама знаешь, что с тобой будет, если обманешь.
— Вздумала угрожать мне, тварь?
— Я слушаю. Страхи, привязанности.
Химера со свистом выдохнула. Потом коварно улыбнулась, снова приблизилась к решётке. Мне показалось, что она подмигнула мне слишком заговорщицки и запанибрата.
— Эвриус Халл, — шепнула она медленно, с расстановкой и улыбаясь шире.
— Кто?
— Эвриус Халл! — рявкнула она. — Её несостоявшийся хахаль. Мой хахаль, хахахахаха-ха-халь! — перешла она в дикий сумасшедший визг.
Отсмеявшись и отхрюкавшись, Химера заявила:
— Если ты не слишком тупая, поймёшь о чём я. Августка по нему млела, таяла, держала в портфельчике его фото! Ах, наверное, ночами воображала, что он с ней вытворяет, хахахахаха! Августа не такая монашка, какой пыталась себя выставить, уж я-то знаю, я была её лучшей подругой, ххахаххахахаха!!! — Химера снова зашлась в истерическом гомерическом хохоте. — Ах, если она его увидит... не знаю, как вы это провернёте... Фокус-покус-крокус! Она его увидит, узнает, и всё — считай — она ваша!!! Только он подох, знаете ли. Лет двадцать назад.
Тут Химера враз сделалась серьёзной и печальной. Повторила:
— Подох, да. Воскресите его, что ль. Вы так умеете. Подведите за ручку к Августке, пусть подарит ей жёлтые розы. Она любит жёлтые розы! Она мне однажды мечтательно сказала, когда нам было двенадцать — «Ах, как бы я хотела, чтобы мне кто-то подарил жёлтые розы!!!». Хахахаха, розы! Розы, розы, о-о-о-о, хаха-х-ах-ахаа!
Химера принялась с отрешённым видом ходить по камере. Взад-вперёд. Как безумная медведица. Напарывалась на мебель, сносила её. Хрюкала, смеялась, твердила про розы и про «ха-ха». Это продолжалось минут пять, продолжилось бы ещё, если бы не Коллинз. Он мягко намекнул:
— Мы узнали, что хотели. Идём.
— Что?! Как узнали? Я ничего не поняла. Она ведь только начала рассказывать, надо подождать...
— Уже не надо. У неё приступ гибрида шизофрении, делирия и белой горячки. Это надолго, дней на пять. Нам повезло сегодня, что у неё редкая ремиссия.
Коллинз подошёл к выходящей двери, нажал на кнопку. Через секунду появился охранник, выпустил нас. Видимо, он дежурил в коридоре. На бродящую по камере в прострации Химеру он даже не посмотрел.
В Скомато мы собрали летучку прямо в зале. Коллинз настоял, чтобы на этой летучке не было Айрэнн. Проворчал, что мы слишком тёмные и шебутные для её тонкой ранимой души, и что Айрэнн надо беречь — у неё до сих пор большой стресс после русалок. «Мы» — это он имел в виду меня (в первую очередь — именно так он и сказал), а ещё Нианию, Мангуста и Шрама. Коллинз готов не просто пылинки с Айрэнн сдувать, но регулярно водить её в химчистку, пылесосить и выбивать как ковёр. Нет, я не злорадствую, мне просто вся эта любовь-морковь очень смешна.
— Итак, что мы имеем? Мы имеем имя того молодого человека, из рассказа нашего «языка» Дарти. Эвриус Халл, — зачала Ниания наш очередной и далеко не первый военный совет.
Она сосредоточенно оглядела нас, сложив руки домиком, как опытнейший полководец.
— Так же очевидно, что Августа была влюблена в него. Она расстроилась, когда они с Химерой-Мэри уехали, — дополнил Шрам.
— Трёхглазая задала Клот задачу: «Обмани Августу». Трёхглазая сейчас может наблюдать за Клот в Шаре, — продолжала вести свою линию Ниания. — Обманывать Августу должна Клот. Клот, ты улавливаешь ход моих мыслей?
Подруга посмотрела на меня исподлобья. Я выдохнула:
— У меня было одно спецзадание, мы возвращали Возвращённого... у нас был Некрономикон, и...
Мангуст присвистнул:
— Вот тебе и скромняшка Клотти!
Шрам вздохнул:
— Исключено. Мы не можем возвратить Эвриуса Халла.
— Почему? — удивилась я.
— Шрам хотел сказать — можем, но не успеваем, — покачала головой Ниания, с сожалением подняв брови. — У тебя пять дней. Один день — одна задача. Прошла половина первого дня. Сейчас около полудня, но сегодня вечером тебе нужно идти к Трёхглазой с выполненным заданием. Чтобы оживить Халла, да ещё и договориться с ним, не считая того, чтобы найти его могилу и найти профессионального некроманта — нужна неделя. Я имела в виду немного другой подход.
— Какой же?
Ниания взяла меня за руку, поддерживающе пожала и поглядела при этом на Коллинза:
— Кое-кто здесь великий и могучий тёмный друид. И может навести морок. Или Мантию Тени.
Теперь Коллинз вскинул брови:
— Всё сделаю, как пожелает заказчица-начальница, — притворно-галантно он отвесил мне лёгкий высокомерный поклон.
Я непонимающе поворачивала голову с него на Нианию и обратно, пока Мангуст не расставил точки над ё:
— Клот, Коллинз тебя превратит в Эвриуса. Вернее, накинет на тебя морок. Ты будешь сама собой, а все окружающие будут думать и видеть, что ты Эвриус.
Я хотела удивиться, но тут же вспомнила «уроки» Роджера. Хоть я и человек, общение с не-людьми — анхомами идёт мне на пользу. Поэтому я выдохнула:
— А, вот как. И... э... хорошо, морок. А мы знаем, как Эвриус выглядит?
Возникла пауза. Ниания немного «подвисла», отвлёкшись на какую-то мысль, потом вдруг радостно и порывисто вскочила, хлопнув дружески меня по плечу:
— Сейчас узнаем! Пойдём! Да, Коллинз, пойди наверх в магазин, купи жёлтые розы. Я видела, как сегодня на разгрузке их привозили. Мангуст, Шрам, идёмте с нами в аппаратную!
— В аппаратную? Это там, где звукорежиссёр сидит? — не поняла я.
— Не совсем, — весело улыбнулась Ниания. — У нас, у Шакалов, свой тигриный филиал есть здесь, иначе мы бы никак не смогли вам хорошо и компетентно помогать!
Мы вчетвером прошли по извилистым коридорам, Ниания завела нас в небольшую комнату, заставленную оборудованием. Куча старых громадных мониторов, ЭВМ, магнитофонные колонки, а на полу — клубки змей из разноцветных толстых спутанных проводов. Всё это покрыто вековой пылью и паутиной, однако старенький обитый кожей стульчик на шарнире перед экраном чист.
— Мангуст, твой выход, — презентовала Ниания шутливо.
Мангуст отвесил нам галантный поклон — в сто раз учтивее и благороднее, чем Коллинз несколько минут назад, и водрузился на стульчик. Мы окружили его и нависли. Мангуст подобно заправскому хакеру заработал на шумной шуршащей клавиатуре, экран загорелся, на чёрном фоне появились зелёные символы кода. Ниания просвещала:
— Тигры называют это компьютерным терминалом, да. Здесь мы можем выходить во все ваши базы. То есть не совсем «ваши», наши тоже, я хотела сказать — те базы, что создают ваши разработчики. Кое-что создаём мы, в частности Мангуст, — Ниания почти любовно посмотрела на «младшего братишку».
— Мангуст, ты не только барабанщик, но ещё и хакер? — поинтересовалась я у товарища.
— Обижаешь, начальница! Я — гениальный компьютерный гений! — заявил Мангуст, продолжая стучать по клавиатуре.
— Он просто дилетант, — прокомментировал Шрам.
— Но кое-что умею. А что я умею — не скажу, а то мне придётся всех вас убить, прямо тут! А трупы похоронить в этой пыли, — пригрозил Мангуст.
