Полу стало приятно от того, что в глазах Зака он увидел живой искренний интерес.
«Зак такой же любознательный и с таким же пытливым умом, как и Клот! Не зря у них одна фамилия, хоть родственнички они дальние».
Паркур — слабое место Пола. О нём Пол готов рассказывать часами. Особенно если перед ним такой внимательный собеседник, готовый с открытым ртом ловить каждое слово. Пол попался на удочку. Они с Заком в течение пятнадцати минут, как потом показалось Полу, говорили о паркуре. И Пол даже, поддавшись уговорам, сделал стойку на руках, чем вызвал бурный восторг Зака и Лилиан. Только спустя несколько дней, проводя тщательный анализ, Пол с ужасом осознал, что общался с Заком и Лилиан на заднем дворе дома Итчи более получаса!
А потом Пол спохватился. Эллен наверняка надела платье. И ждёт его, ищет. Или снова её оккупировали родственники и заставили, как Золушку, прислуживать на кухне.
— В общем, как-то так! Ну, я пойду, руки помою, и хочу чего-нибудь съесть и выпить. Вам принести чего-нибудь?
— О, нет, спасибо, мы тоже пойдём! Давай выпьем с тобой за компанию! — подхватил Зак.
Они втроём вернулись в дом. И Пол кинулся искать Эллен.
Дверь в комнату Клот была открыта, но там никого. Все гости сосредоточились на первом этаже. Детей тоже не было, за исключением Розалин, которая танцевала бурный диско-танец с госпожой Итчи. Отплясывали они будь здоров! На кухне балагурили мужчины — господин Ривел, господин Харви, господин Генри Итчи. Папа Клот — господин Даймон Итчи, прислуживал дамам. Дамы танцевали, хохотали, кушали в гостиной. Кто-то из дам умудрялся делать всё это одновременно. Эллен нигде не было.
Полу не сразу стало не по себе. Лишь когда он обошёл все комнаты по второму разу, выглянул на улицу, обошёл весь участок дома Итчи, волна тревожной паники засвербела у него в горле.
— Эллен, где же ты…
Он кинулся в коридор, проверить куртку Эллен. Её куртка, как и ботинки, шарф, шапка — всё висело на вешалке.
— Зак, ты видел Эллен? — спросил он попавшегося на его пути Итчи.
— Нет, я давно её не видел, — удивился Зак.
— Где же она?
— Убежала с ребятами гулять. Леонард, Кэти и Эрин тоже ушли, как и все мои, — предположила Лилиан.
— Нет, куртка висит.
— Тогда она в туалете.
— Нет её в туалете, туалет открыт!
— Может, она тебя разыгрывает? — предположила Лилиан.
— Ума не приложу, где она… — пробормотал Пол.
— Дом большой, таинственный. Может, тут застенки есть, потайные ходы, и она там прячется, — в шутку сказал Зак.
— Или её утащили привидения. Точно! Её похитили! — взвизгнула с весёлым и каким-то неестественным восторгом Лилиан.
И тут Пола повело. У него всё поплыло перед глазами. Он почувствовал, как почва уходит из-под ног. Он вспомнил все сведения, которые знал о маньяке Красивая Смерть, о том, как он коварно подбирался к своим жертвам, как похищал их.
«Но одежда-то висит! Она же не могла голая пойти по улице! Если только он не пробрался в дом и сам не утащил её…»
Пол не знал, что делать. Он места себе не находил от волнения. В тщетной надежде найти Эллен в этом доме он едва ли не метался из угла в угол. Потом принял решение мыслить рационально и понял, что своим поведением выдаёт себя. Сейчас, чего доброго, ещё панику вселит в мамашу Эллен. Та же сумасшедшая женщина, да ещё она подшофе, и поднимет на ноги весь город, чего доброго!
«Может быть, она ушла на Базу? Но куртку почему не надела?!»
Рация его запиликала. Он вспомнил, что должен был уже двадцать минут назад выйти на связь с Мэттом!
— Чёрт! — выругался Пол и, едва не снеся кого-то из гостей, выскочил на улицу через чёрный ход.
— Приём! — проговорил он возбуждённо в трубку.
В нём теплилась надежда, что Мэтт сейчас скажет весёлую новость о том, что Эллен его разыграла, что она уже на месте, и добралась дотуда, вызвав кого-то из коллег с машиной, пока Пол болтал с Заком о паркуре. Но Мэтт ни о чём не подозревал:
— Приём, Разрушитель. Выдвигайтесь. Он не придёт. Всё чисто. Твой выход на сцену меньше чем через час. Поджигатель тебя подстрахует в плане театрально-вокального номера, однако агент 005 переживает. После вашего выступления мы все снимемся с вечера. Если Леди-в-Красном захочет побыть подольше — пожалуйста, мы тогда обеспечим ей тотальную защиту.
— Ох… — выдохнул Пол. Мысли в его раскалённой докрасна голове путались и мешались.
— Что? — переспросил агент Харрисон.
Пол хотел что-то сказать, но у него в горле спёрло дыхание.
— Ты что-то хотел сказать? — послышался настороженный голос Мэтта.
Пол отдалил рацию от себя. И затравленно посмотрел на неё.
«Надо что-то делать! Надо сказать им. Они примут меры! Почему, ну почему мы не подумали о том, что такое может случиться?! Что Эллен так внезапно пропадёт из дома, в котором полно народу, и где буду я?! А если она пропадёт — как я буду смотреть в глаза Клот? Я обещал защищать Эллен!».
Агента 006 захлестнула волна отчаяния. Это продолжалось несколько мгновений. Мэтт уже что-то заподозрил. Интуиция агента Харрисона никогда не подводила.
— Разрушитель, ответь! Что ты хотел мне сказать? — словно из небытия, раздался требовательный голос Мэтта.
«Эллен похитили. Похитили!» — хотелось крикнуть Полу. Он с трудом себя преодолел. Вдохнув в лёгкие воздух, он навострился и заговорил, стараясь, чтобы голос звучал его хладнокровно:
— Ситуация под контролем. Тут кое-что странное случилось. То есть Эллен как-то исчезла. Внезапно. Возможно, она в доме, хотя это бред, я обошёл дом три раза, и двор тоже. Но куртка её висит в прихожей, и…
Пол не успел договорить. Потому что в рации вдруг ни с того ни с сего раздался треск, скрежет, и… деревянный противный смех. Как из смехотворного мешочка. Полу стало страшно.
— М…Мэтт? — заикаясь, проговорил он в рацию.
Смех стал заливаться ещё сильнее. Пол не мог в это поверить: рация Демоуса была совершенным шпионским прибором, никогда никаких помех, и тут — такое! Этот смех… Дьявольский смех. Пол вспомнил о том, что смех сопровождает всех жертв маньяка Красивая Смерть. Об этом смехе говорили многие жертвы. У Пола на мгновение создалось ощущение, что он сходит с ума…
И тут к нему вдруг подошёл маленький мальчик. В темноте двора Пол принял его за одного из младших Ривелов. Мальчик был светловолос, около девяти лет.
— Пол, не волнуйся. Она же сказала тебе — не волнуйся, — обратился мальчик к агенту 006. Тот ошеломлённо посмотрел на мальчика сверху вниз. — Она будет там и будет тебя ждать. Успокойся и отправляйся на Весенний Маскарад.
— ЧТО?! — Пол едва ли не фальцетом выкрикнул это.
Мальчик в ту же секунду растворился прямо перед его носом.
— Тьма — это тайна. Это то, во что мы погружаемся, когда хотим. Тьма повсюду, и она пронизывает этот мир сполна. Она не имеет отношения ни к зиме, ни к весне, ни к иным временам года. Она просто есть. Здесь и сейчас. Как и всё остальное.
— А… — уяснительно кивнула Эллен. — А я могу быть тебе чем-нибудь полезна?
— Ты уже мне полезна. Ты точно такой же паук, как и я. Полная противоположность мухам. Счёты сровнялись в пользу пауков, и этот мир будет ещё продолжать какое-то время находиться в равновесии.
— И ты говорил, что самое страшное — остановка. Что это? Это когда мух станет слишком много, настолько много, что на них не хватит паутины?
— Нет, вовсе нет, — усмехнулся тот, кто называл себя Пауком. — Паутины всегда хватит. Остановка — это то, что меня пугает. Когда что-то останавливается — оно превращается в Ничто, в Пустоту.
— И ты боишься остановиться?
— Я боюсь как раз того, что я не смогу этого сделать.
— Как это понять?
— Это не обязательно понимать.
Эллен осознала, что затронула такую тему, где не разберётся. Она подумала, что лучше не тратить время на философскую болтовню. И решила разобраться именно в насущном:
— Как ты на меня вышел?
— Очень просто, Прекрасная Леди. Тебя выбрал Паж.
— Паж? Этот мальчик?
— Да.
— Он, что, главнее тебя?
— Нет, он Дух. Старый добрый Дух и мой хороший друг. Каждую весну он хочет видеть шалость. Шутливый дух, любит устраивать розыгрыши. И меня к этому подрядил.
— Правда? А как это он так? Он увидел меня, и сказал тебе, чтобы ты, ну, похитил меня? — попыталась сформулировать Эллен своё предположение.
— Он ничего мне не говорил. Я всё сделал сам. Он только лишь загадал желание. Я каждую Остару исполняю три его желания, по его усмотрению. Мы так договорились.
— Каждую Остару? Он что, дух Весны?
— В некотором смысле да. Сейчас он на стороне Света, но были времена, когда он служил и Черноте, и Белизне, и Тьме. Даже если он служит не Тьме — всё равно остаётся моим другом, и я не могу ему ни в чём отказать.
— Почему так? — с интересом улыбнулась Эллен. — Расскажешь?
— Нет, это секрет, — ответил Паук.
— И какие это были три желания? Или это тоже секрет?
— Нет, это не секрет, — улыбнулся загадочный собеседник. — Это я точно тебе расскажу.
Он мягко приобнял девушку за плечи, и Эллен почувствовала тепло, исходящее от его плаща и его самого. Он медленно повёл её по мостику вдоль озера. Эллен стало очень приятно и уютно.
— О первом исполненном желании Пажа ты знаешь. Это ты.
— Я?
— Он попросил себе Прекрасную Леди, озеро, лебедей, карету.
— О… — Эллен внезапно покраснела от смущения. — Это так… так романтично!
— Ничего романтичного, — покачал головой Паук. — Всего лишь одно из трёх желаний Пажа. Каждое его желание — озорство. По-моему, было бы романтичнее заменить это озеро кипящей лавой, лебедей — драконами, а карету — адской колесницей.
— Было бы точно круто, но и лебеди с озером — тоже ничего! — остроумно подметила Эллен. — А второе?
— Второе желание я тоже прямо сейчас исполняю. Оно касается некоей ценной вещи, оружия, которое принадлежало королю и должно попасть королеве.
— Оружия? Э… — Эллен догадалась не сразу и с сомнением спросила: — Это рапира?
— Да, это рапира.
— О, вот это да! И как теперь? Ты вернёшь её? Или оставишь у себя, ведь она твоя?
— Быстро сечёшь, однако, — весело проговорил Паук. — Придётся вернуть. Опять же благодарите Пажа.
— Как здорово! Мои коллеги её обыскались. Ой… — Эллен вдруг поняла, что проговорилась. Она испуганно прикрыла рот рукой.
— Не пытайся скрыть, я прекрасно знаю твоих коллег.
— Знаешь? В самом деле?
— Ну разумеется! Ведь они столько лет меня безуспешно пытались ловить!
— Э… Да… я поняла. Ты должен был меня похитить, чтоб я исчезла или была убита, или…
— Нет. Нужная Пажу муха уже исчезла и уже убита. Да, третье желание Пажа — чтобы Паук поймал Муху, — подсказал Тёмный Хозяин.
— То есть ты меня не похитишь, и я не исчезну?! — Эллен широко открытыми глазами посмотрела на него.
— Конечно же, нет! Никуда ты не исчезнешь. Тот, кто должен был исчезнуть, пропасть без вести — уже исчез. Он слишком талантливый художник, чтобы я позволил ему тут остаться.
— То есть ты убил его?
— Нет же, зачем мне убивать хозяев этого мира?!
Эллен выдохнула с облегчением. Она сразу ему поверила. И она сразу поняла, что никакой он не маньяк. Что столь могущественное существо вряд ли будет заниматься дешёвыми убийствами.
— А… раз тебя ловили, то… это ты похищал девушек? И как? И куда они исчезали? Зачем? Они живы?.. — взволновалась Эллен.
Она совсем не хотела отстраняться от него. Словно прочтя её потаённые мысли, таинственный похититель покрепче приобнял Эллен и притянул её к себе поближе. Ей стало ещё уютнее под его плащом.
— Они живы. Зачем — это были желания Пажа. Каждый год, на Остару. То же озорство. Куда они исчезали — тут ещё проще. Многие из них в этом мире, живут под другими именами в других странах и городах. Кто-то в иных мирах. Нельзя сказать, что я их похищал. Всё случалось добровольно. Они сами сильно просили меня, и я не мог им отказать, вот и всё! Ты так сильно не просила, поэтому я никуда не стану тебя забирать. И если сейчас ты спохватишься и начнёшь просить — всё равно не стану, я вредный.
— Э… в других мирах? Под другими именами? — растерялась Эллен, ничего пока не понимая. — Как это, объясни? Зачем?
— Толчок к новой жизни. Выход из зоны комфорта. Это были просветлённые люди, понявшие и осознавшие наконец, что их жизнь — в их руках. Что ответственны за свой выбор и за свою жизнь полностью они. Чаще всего Паж выбирал девушек. Им было всем по восемнадцать лет. Почему такой выбор — нужно спросить у него. Паж очень древний дух, и тоже когда-то был юным. Тоже имеет свою Тьму и свои тайны, несмотря на то что сейчас служит Свету и Весне.
А далее всё просто. Представь себе, Эллен, среднестатистическую девушку. Поставь себя на её место. Вот ты рождаешься на этом свете. В обычной семье — родителей не выбирают. Рождаешься в определённом месте и в определённое время. Но всё это — твоё время, твой черёд, твоё здесь и сейчас. Ты не понимаешь этого и зачастую ты неудовлетворённый. Люди придумали кучу глупых ограничивающих отговорок. «Всё будет хорошо», «Хорошо там, где нас нет»… Тьма не понимает таких установок. А люди очень даже понимают.
— Ты говоришь о пессимистах, о негативном мышлении. Что человек не осознаёт, что может что-то менять сам, и ноет, и обвиняет в своих неудачах других, — поддержала мысль Эллен.
— Да, практически об этом. Но продолжим историю о девушке. Ты ходишь в школу, тебя воспитывают родители. Ты что-то читаешь сама, а возможно, всегда идёшь на поводу других людей, и думаешь чужими мыслями. Тебе везёт, если ты научаешься думать своими мозгами и что-то понимать об этом мире и о своём выборе, предназначении. Если так — то ты становишься в некотором смысле просветлённой, зрелым ищущим развитым человеком. Ты со временем понимаешь, что твой мир — это школа. Ты тут учишься и ты пойдёшь дальше, в следующий класс, если совершишь определённые действия. Пройдёшь экзамены, что-то осознаешь, поймёшь, уразумеешь. Между тем, ты продолжаешь жить жизнь в рамках, куда сама себя загнала. Родители — школа — уроки. Иногда друзья, кружки по интересам. Потом всё по накатанной. Институт, семья, работа. Дом — работа, дом — работа, дом — работа. Старость. Оградка на кладбище. Ах, ну да, перед оградкой ты с сожалением, лёжа на смертном одре, думаешь о том, чего не сделала, не поняла, не осознала. Груда разочарования. Хорошо, если она наступает в лет восемьдесят. У иных — лет в двадцать. Это те люди, которые ходят тут как живые трупы. Они умерли совсем не красиво.
Но я заболтался. Вернусь к девушке. Представь себе, что эта девушка осознала слишком рано всю бренность бытия. И захотела в корне переменить жизнь. У неё были импульсы, позывы. И были таланты. Огромные, несокрушимые таланты и потенциалы. Но её душили. Душила среда, семья, родители, учителя, которые загоняли в жёсткие рамки привычности. Девушке не хватало где-то знаний, где-то понимания, где-то рывка, что нужно делать, как думать и как действовать. Как вырваться из засасывающего болота, которое губит душу подчистую. Иногда девушка добровольно брала на себя лишние обязанности. Становилась слишком рано взрослой, становилась мамой для своих мамы и папы, братьев и сестёр. Во многом отказывала себе. Жила для других, но начисто забывая о том, что жизнь — именно её жизнь, а не мамина, не папина, не братьев и сестёр.
У Эллен прошлись мурашки по телу. До неё стало доходить. В описании «типичной девушки», которое приводил Мрака Творец, Прекрасная Леди узнала себя.
«Зак такой же любознательный и с таким же пытливым умом, как и Клот! Не зря у них одна фамилия, хоть родственнички они дальние».
Паркур — слабое место Пола. О нём Пол готов рассказывать часами. Особенно если перед ним такой внимательный собеседник, готовый с открытым ртом ловить каждое слово. Пол попался на удочку. Они с Заком в течение пятнадцати минут, как потом показалось Полу, говорили о паркуре. И Пол даже, поддавшись уговорам, сделал стойку на руках, чем вызвал бурный восторг Зака и Лилиан. Только спустя несколько дней, проводя тщательный анализ, Пол с ужасом осознал, что общался с Заком и Лилиан на заднем дворе дома Итчи более получаса!
А потом Пол спохватился. Эллен наверняка надела платье. И ждёт его, ищет. Или снова её оккупировали родственники и заставили, как Золушку, прислуживать на кухне.
— В общем, как-то так! Ну, я пойду, руки помою, и хочу чего-нибудь съесть и выпить. Вам принести чего-нибудь?
— О, нет, спасибо, мы тоже пойдём! Давай выпьем с тобой за компанию! — подхватил Зак.
Они втроём вернулись в дом. И Пол кинулся искать Эллен.
Дверь в комнату Клот была открыта, но там никого. Все гости сосредоточились на первом этаже. Детей тоже не было, за исключением Розалин, которая танцевала бурный диско-танец с госпожой Итчи. Отплясывали они будь здоров! На кухне балагурили мужчины — господин Ривел, господин Харви, господин Генри Итчи. Папа Клот — господин Даймон Итчи, прислуживал дамам. Дамы танцевали, хохотали, кушали в гостиной. Кто-то из дам умудрялся делать всё это одновременно. Эллен нигде не было.
Полу не сразу стало не по себе. Лишь когда он обошёл все комнаты по второму разу, выглянул на улицу, обошёл весь участок дома Итчи, волна тревожной паники засвербела у него в горле.
— Эллен, где же ты…
Он кинулся в коридор, проверить куртку Эллен. Её куртка, как и ботинки, шарф, шапка — всё висело на вешалке.
— Зак, ты видел Эллен? — спросил он попавшегося на его пути Итчи.
— Нет, я давно её не видел, — удивился Зак.
— Где же она?
— Убежала с ребятами гулять. Леонард, Кэти и Эрин тоже ушли, как и все мои, — предположила Лилиан.
— Нет, куртка висит.
— Тогда она в туалете.
— Нет её в туалете, туалет открыт!
— Может, она тебя разыгрывает? — предположила Лилиан.
— Ума не приложу, где она… — пробормотал Пол.
— Дом большой, таинственный. Может, тут застенки есть, потайные ходы, и она там прячется, — в шутку сказал Зак.
— Или её утащили привидения. Точно! Её похитили! — взвизгнула с весёлым и каким-то неестественным восторгом Лилиан.
И тут Пола повело. У него всё поплыло перед глазами. Он почувствовал, как почва уходит из-под ног. Он вспомнил все сведения, которые знал о маньяке Красивая Смерть, о том, как он коварно подбирался к своим жертвам, как похищал их.
«Но одежда-то висит! Она же не могла голая пойти по улице! Если только он не пробрался в дом и сам не утащил её…»
Пол не знал, что делать. Он места себе не находил от волнения. В тщетной надежде найти Эллен в этом доме он едва ли не метался из угла в угол. Потом принял решение мыслить рационально и понял, что своим поведением выдаёт себя. Сейчас, чего доброго, ещё панику вселит в мамашу Эллен. Та же сумасшедшая женщина, да ещё она подшофе, и поднимет на ноги весь город, чего доброго!
«Может быть, она ушла на Базу? Но куртку почему не надела?!»
Рация его запиликала. Он вспомнил, что должен был уже двадцать минут назад выйти на связь с Мэттом!
— Чёрт! — выругался Пол и, едва не снеся кого-то из гостей, выскочил на улицу через чёрный ход.
— Приём! — проговорил он возбуждённо в трубку.
В нём теплилась надежда, что Мэтт сейчас скажет весёлую новость о том, что Эллен его разыграла, что она уже на месте, и добралась дотуда, вызвав кого-то из коллег с машиной, пока Пол болтал с Заком о паркуре. Но Мэтт ни о чём не подозревал:
— Приём, Разрушитель. Выдвигайтесь. Он не придёт. Всё чисто. Твой выход на сцену меньше чем через час. Поджигатель тебя подстрахует в плане театрально-вокального номера, однако агент 005 переживает. После вашего выступления мы все снимемся с вечера. Если Леди-в-Красном захочет побыть подольше — пожалуйста, мы тогда обеспечим ей тотальную защиту.
— Ох… — выдохнул Пол. Мысли в его раскалённой докрасна голове путались и мешались.
— Что? — переспросил агент Харрисон.
Пол хотел что-то сказать, но у него в горле спёрло дыхание.
— Ты что-то хотел сказать? — послышался настороженный голос Мэтта.
Пол отдалил рацию от себя. И затравленно посмотрел на неё.
«Надо что-то делать! Надо сказать им. Они примут меры! Почему, ну почему мы не подумали о том, что такое может случиться?! Что Эллен так внезапно пропадёт из дома, в котором полно народу, и где буду я?! А если она пропадёт — как я буду смотреть в глаза Клот? Я обещал защищать Эллен!».
Агента 006 захлестнула волна отчаяния. Это продолжалось несколько мгновений. Мэтт уже что-то заподозрил. Интуиция агента Харрисона никогда не подводила.
— Разрушитель, ответь! Что ты хотел мне сказать? — словно из небытия, раздался требовательный голос Мэтта.
«Эллен похитили. Похитили!» — хотелось крикнуть Полу. Он с трудом себя преодолел. Вдохнув в лёгкие воздух, он навострился и заговорил, стараясь, чтобы голос звучал его хладнокровно:
— Ситуация под контролем. Тут кое-что странное случилось. То есть Эллен как-то исчезла. Внезапно. Возможно, она в доме, хотя это бред, я обошёл дом три раза, и двор тоже. Но куртка её висит в прихожей, и…
Пол не успел договорить. Потому что в рации вдруг ни с того ни с сего раздался треск, скрежет, и… деревянный противный смех. Как из смехотворного мешочка. Полу стало страшно.
— М…Мэтт? — заикаясь, проговорил он в рацию.
Смех стал заливаться ещё сильнее. Пол не мог в это поверить: рация Демоуса была совершенным шпионским прибором, никогда никаких помех, и тут — такое! Этот смех… Дьявольский смех. Пол вспомнил о том, что смех сопровождает всех жертв маньяка Красивая Смерть. Об этом смехе говорили многие жертвы. У Пола на мгновение создалось ощущение, что он сходит с ума…
И тут к нему вдруг подошёл маленький мальчик. В темноте двора Пол принял его за одного из младших Ривелов. Мальчик был светловолос, около девяти лет.
— Пол, не волнуйся. Она же сказала тебе — не волнуйся, — обратился мальчик к агенту 006. Тот ошеломлённо посмотрел на мальчика сверху вниз. — Она будет там и будет тебя ждать. Успокойся и отправляйся на Весенний Маскарад.
— ЧТО?! — Пол едва ли не фальцетом выкрикнул это.
Мальчик в ту же секунду растворился прямо перед его носом.
***
— Тьма — это тайна. Это то, во что мы погружаемся, когда хотим. Тьма повсюду, и она пронизывает этот мир сполна. Она не имеет отношения ни к зиме, ни к весне, ни к иным временам года. Она просто есть. Здесь и сейчас. Как и всё остальное.
— А… — уяснительно кивнула Эллен. — А я могу быть тебе чем-нибудь полезна?
— Ты уже мне полезна. Ты точно такой же паук, как и я. Полная противоположность мухам. Счёты сровнялись в пользу пауков, и этот мир будет ещё продолжать какое-то время находиться в равновесии.
— И ты говорил, что самое страшное — остановка. Что это? Это когда мух станет слишком много, настолько много, что на них не хватит паутины?
— Нет, вовсе нет, — усмехнулся тот, кто называл себя Пауком. — Паутины всегда хватит. Остановка — это то, что меня пугает. Когда что-то останавливается — оно превращается в Ничто, в Пустоту.
— И ты боишься остановиться?
— Я боюсь как раз того, что я не смогу этого сделать.
— Как это понять?
— Это не обязательно понимать.
Эллен осознала, что затронула такую тему, где не разберётся. Она подумала, что лучше не тратить время на философскую болтовню. И решила разобраться именно в насущном:
— Как ты на меня вышел?
— Очень просто, Прекрасная Леди. Тебя выбрал Паж.
— Паж? Этот мальчик?
— Да.
— Он, что, главнее тебя?
— Нет, он Дух. Старый добрый Дух и мой хороший друг. Каждую весну он хочет видеть шалость. Шутливый дух, любит устраивать розыгрыши. И меня к этому подрядил.
— Правда? А как это он так? Он увидел меня, и сказал тебе, чтобы ты, ну, похитил меня? — попыталась сформулировать Эллен своё предположение.
— Он ничего мне не говорил. Я всё сделал сам. Он только лишь загадал желание. Я каждую Остару исполняю три его желания, по его усмотрению. Мы так договорились.
— Каждую Остару? Он что, дух Весны?
— В некотором смысле да. Сейчас он на стороне Света, но были времена, когда он служил и Черноте, и Белизне, и Тьме. Даже если он служит не Тьме — всё равно остаётся моим другом, и я не могу ему ни в чём отказать.
— Почему так? — с интересом улыбнулась Эллен. — Расскажешь?
— Нет, это секрет, — ответил Паук.
— И какие это были три желания? Или это тоже секрет?
— Нет, это не секрет, — улыбнулся загадочный собеседник. — Это я точно тебе расскажу.
Он мягко приобнял девушку за плечи, и Эллен почувствовала тепло, исходящее от его плаща и его самого. Он медленно повёл её по мостику вдоль озера. Эллен стало очень приятно и уютно.
— О первом исполненном желании Пажа ты знаешь. Это ты.
— Я?
— Он попросил себе Прекрасную Леди, озеро, лебедей, карету.
— О… — Эллен внезапно покраснела от смущения. — Это так… так романтично!
— Ничего романтичного, — покачал головой Паук. — Всего лишь одно из трёх желаний Пажа. Каждое его желание — озорство. По-моему, было бы романтичнее заменить это озеро кипящей лавой, лебедей — драконами, а карету — адской колесницей.
— Было бы точно круто, но и лебеди с озером — тоже ничего! — остроумно подметила Эллен. — А второе?
— Второе желание я тоже прямо сейчас исполняю. Оно касается некоей ценной вещи, оружия, которое принадлежало королю и должно попасть королеве.
— Оружия? Э… — Эллен догадалась не сразу и с сомнением спросила: — Это рапира?
— Да, это рапира.
— О, вот это да! И как теперь? Ты вернёшь её? Или оставишь у себя, ведь она твоя?
— Быстро сечёшь, однако, — весело проговорил Паук. — Придётся вернуть. Опять же благодарите Пажа.
— Как здорово! Мои коллеги её обыскались. Ой… — Эллен вдруг поняла, что проговорилась. Она испуганно прикрыла рот рукой.
— Не пытайся скрыть, я прекрасно знаю твоих коллег.
— Знаешь? В самом деле?
— Ну разумеется! Ведь они столько лет меня безуспешно пытались ловить!
— Э… Да… я поняла. Ты должен был меня похитить, чтоб я исчезла или была убита, или…
— Нет. Нужная Пажу муха уже исчезла и уже убита. Да, третье желание Пажа — чтобы Паук поймал Муху, — подсказал Тёмный Хозяин.
— То есть ты меня не похитишь, и я не исчезну?! — Эллен широко открытыми глазами посмотрела на него.
— Конечно же, нет! Никуда ты не исчезнешь. Тот, кто должен был исчезнуть, пропасть без вести — уже исчез. Он слишком талантливый художник, чтобы я позволил ему тут остаться.
— То есть ты убил его?
— Нет же, зачем мне убивать хозяев этого мира?!
Эллен выдохнула с облегчением. Она сразу ему поверила. И она сразу поняла, что никакой он не маньяк. Что столь могущественное существо вряд ли будет заниматься дешёвыми убийствами.
— А… раз тебя ловили, то… это ты похищал девушек? И как? И куда они исчезали? Зачем? Они живы?.. — взволновалась Эллен.
Она совсем не хотела отстраняться от него. Словно прочтя её потаённые мысли, таинственный похититель покрепче приобнял Эллен и притянул её к себе поближе. Ей стало ещё уютнее под его плащом.
— Они живы. Зачем — это были желания Пажа. Каждый год, на Остару. То же озорство. Куда они исчезали — тут ещё проще. Многие из них в этом мире, живут под другими именами в других странах и городах. Кто-то в иных мирах. Нельзя сказать, что я их похищал. Всё случалось добровольно. Они сами сильно просили меня, и я не мог им отказать, вот и всё! Ты так сильно не просила, поэтому я никуда не стану тебя забирать. И если сейчас ты спохватишься и начнёшь просить — всё равно не стану, я вредный.
— Э… в других мирах? Под другими именами? — растерялась Эллен, ничего пока не понимая. — Как это, объясни? Зачем?
— Толчок к новой жизни. Выход из зоны комфорта. Это были просветлённые люди, понявшие и осознавшие наконец, что их жизнь — в их руках. Что ответственны за свой выбор и за свою жизнь полностью они. Чаще всего Паж выбирал девушек. Им было всем по восемнадцать лет. Почему такой выбор — нужно спросить у него. Паж очень древний дух, и тоже когда-то был юным. Тоже имеет свою Тьму и свои тайны, несмотря на то что сейчас служит Свету и Весне.
А далее всё просто. Представь себе, Эллен, среднестатистическую девушку. Поставь себя на её место. Вот ты рождаешься на этом свете. В обычной семье — родителей не выбирают. Рождаешься в определённом месте и в определённое время. Но всё это — твоё время, твой черёд, твоё здесь и сейчас. Ты не понимаешь этого и зачастую ты неудовлетворённый. Люди придумали кучу глупых ограничивающих отговорок. «Всё будет хорошо», «Хорошо там, где нас нет»… Тьма не понимает таких установок. А люди очень даже понимают.
— Ты говоришь о пессимистах, о негативном мышлении. Что человек не осознаёт, что может что-то менять сам, и ноет, и обвиняет в своих неудачах других, — поддержала мысль Эллен.
— Да, практически об этом. Но продолжим историю о девушке. Ты ходишь в школу, тебя воспитывают родители. Ты что-то читаешь сама, а возможно, всегда идёшь на поводу других людей, и думаешь чужими мыслями. Тебе везёт, если ты научаешься думать своими мозгами и что-то понимать об этом мире и о своём выборе, предназначении. Если так — то ты становишься в некотором смысле просветлённой, зрелым ищущим развитым человеком. Ты со временем понимаешь, что твой мир — это школа. Ты тут учишься и ты пойдёшь дальше, в следующий класс, если совершишь определённые действия. Пройдёшь экзамены, что-то осознаешь, поймёшь, уразумеешь. Между тем, ты продолжаешь жить жизнь в рамках, куда сама себя загнала. Родители — школа — уроки. Иногда друзья, кружки по интересам. Потом всё по накатанной. Институт, семья, работа. Дом — работа, дом — работа, дом — работа. Старость. Оградка на кладбище. Ах, ну да, перед оградкой ты с сожалением, лёжа на смертном одре, думаешь о том, чего не сделала, не поняла, не осознала. Груда разочарования. Хорошо, если она наступает в лет восемьдесят. У иных — лет в двадцать. Это те люди, которые ходят тут как живые трупы. Они умерли совсем не красиво.
Но я заболтался. Вернусь к девушке. Представь себе, что эта девушка осознала слишком рано всю бренность бытия. И захотела в корне переменить жизнь. У неё были импульсы, позывы. И были таланты. Огромные, несокрушимые таланты и потенциалы. Но её душили. Душила среда, семья, родители, учителя, которые загоняли в жёсткие рамки привычности. Девушке не хватало где-то знаний, где-то понимания, где-то рывка, что нужно делать, как думать и как действовать. Как вырваться из засасывающего болота, которое губит душу подчистую. Иногда девушка добровольно брала на себя лишние обязанности. Становилась слишком рано взрослой, становилась мамой для своих мамы и папы, братьев и сестёр. Во многом отказывала себе. Жила для других, но начисто забывая о том, что жизнь — именно её жизнь, а не мамина, не папина, не братьев и сестёр.
У Эллен прошлись мурашки по телу. До неё стало доходить. В описании «типичной девушки», которое приводил Мрака Творец, Прекрасная Леди узнала себя.
