Гермиона покачала головой.
Шерлок потёр уголок рта, а потом сделал то, чего не делал почти никогда — опустил окклюментный щит. Гермиона почувствовала это и неуверенно коснулась его разума. Шерлок сосредоточился и вытолкнул на поверхность сознания видение, пришедшее к нему однажды под действием наркотиков и так испугавшее его тогда.
Он воспроизвёл сцену до мельчайших деталей — беспорядок в гостиной, зеленеющее пламя, блеск синей мантии, отрубленную голову, заключённую в волшебную сферу, и свои ощущения от поцелуя Гермионы.
— Шерлок, — прошептала она, покидая его сознание, и покраснела.
Нужно было немедленно что-то сделать, и Шерлок сказал бодро:
— Хэмиш.
Смущение Гермионы тут же пропало, она опять ткнула палочкой его в грудь и заявила:
— Ни за что. Я не позволю тебе назвать моего ребенка Хэмишем! К тому же, это будет девочка.
— Узи на ранней стадии беременности не даёт никакой информации о поле ребёнка, — подал голос Джон, слишком ошарашенный, чтобы молчать.
— Но это будет девочка, я чувствую.
— Тогда Мэри… — Шерлок прищурился и добавил: — Мэри Джейн.
Гермиона медленно опустила палочку. Не было сомнений в том, что она оценила предложение: Мэри в честь Мэри Ватсон и Джейн в честь Джейн Грейнджер. К счастью, называть ребёнка банальным и скучным «Мэри Джейн» не придётся. Шерлок повторил:
— Будет мальчик.
— Мне видней, — отрезала Гермиона. — К тому же, генетика на моей стороне. У моих родителей — я и Елена, только девочки. У твоих — вы с Майкрофтом и Эвр. Девочек больше.
— Если я окажусь прав, ребенка будут звать Хэмиш, — пожал плечами Шерлок. — Но так как ты не сомневаешься в своих… как ты сказала? «чувствах»? — то ты ничем не рискуешь.
Гермиона закусила губу, а потом неожиданно сообщила:
— Торжественная церемония в министерстве.
— Ладно, — Шерлок и не думал, что сумеет этого избежать.
— И я по-прежнему не собираюсь жить с тобой в одной квартире.
— Хорошо.
— И… я сохраняю свою фамилию.
Это был неожиданный ход.
«Обычная игра, — напомнил ему Майкрофт из Чертогов, — ставки повышаются, но принимать их или нет — твоё дело», — и Шерлок спокойно возразил:
— Грейнджер-Холмс, устроит?
Она махнула рукой, взглянула на часы на цепочке — артефакт с двенадцатью стрелками и семью разными шкалами, — и сказала:
— У меня скоро заседание. И я всё ещё в бешенстве. До свидания, Джон, — она с хлопком исчезла, а Шерлок позволил себе сначала улыбнуться, а потом расхохотался.
— Шерлок, — поражённо произнёс Джон, — как это возможно? Ты…
Шерлок поднял руку, прося несколько секунд, чтобы успокоиться. Гермиона действительно превратит его в жабу, если когда-нибудь узнает, но сохранять спокойствие и серьёзность на протяжении почти двадцати минут было очень сложно.
— Ты женишься?
Он отдышался, перевёл взгляд на Джона и спросил:
— И что?
— У тебя отношения с ней?
— Было бы странно это отрицать…
Джон упал в свое кресло и спросил у потолка:
— Как это возможно? Я твой лучший друг, как я мог не знать о том, что у тебя отношения с женщиной?
— Ты был ненаблюдателен, — заметил Шерлок и вернулся в кресло. — Ты мог заметить мои частые ночные отлучки, а также то, что я стал много времени по вечерам проводить вне дома, а дальше использовать дедукцию. По мне видно, что я не подсел опять на наркотики.
— У тебя были дела…
— Дела? Мы раскрываем преступления вместе, я не веду без тебя дела. Ну, чаще всего…
— Ох, — Джон протёр глаза, — ладно, я думал, что у тебя отношения с Той Женщиной. Что вы встречаетесь по ночам.
— Джон, — Шерлок соединил ладони перед собой, — я сто раз говорил и говорю ещё раз: Та Женщина в Америке. И она не интересует меня. Я получаю от неё СМС и храню… хранил её камерофон, пока моя сестричка не взорвала нашу квартиру. И всё.
Джон закрыл глаза ладонью, выдохнул и уточнил:
— Но она же… — слово «волшебница» Джону не далось, — да, она спасла мне жизнь, и тебе, я знаю. Но она… Ладно, это не важно. Но то, что ты сделал, — Джон нахмурился, — так не поступают с любимыми женщинами. И не смей говорить мне, что любовь — это чушь. Ты её любишь. Должен, во всяком случае. И ты нарочно… — он не договорил.
Шерлок наклонился вперед и попытался объяснить:
— Послушай, я изучал медицинские справочники.
— Нет.
— Беременность — важное условие женского здоровья и…
— Заткнись.
— Мальчики? — в гостиную заглянула миссис Хадсон. — Вы так шумите! Ещё разбудите Роззи.
— Как будто это возможно, — заметил Шерлок, тут же ощутив на себе обвиняющие взгляды.
— Что произошло? — миссис Хадсон зашла в комнату, поджала губы, увидев разбросанные по полу бумаги, и Шерлок уже хотел сказать, что всё в порядке, как Джон сообщил:
— Шерлок женится.
Миссис Хадсон несколько раз моргнула, а потом, вместо того, чтобы адресовать Шерлоку положенную ему долю поздравлений и соболезнований, спросила:
— А как же вы, Джон?
— Миссис Хадсон, мы не… — Джон раздражённо махнул рукой, подорвался и ушел на кухню.
— И мне налей кофе! — крикнул ему вслед Шерлок. Миссис Хадсон хитро улыбнулась и захихикала.
— Это не смешно, миссис Хадсон, — фыркнул Шерлок.
— О, дорогой, — она улыбнулась, — я своим ушам не верю. Вы ведь позовёте меня на свадьбу?
Шерлок встал из кресла, убрал скрипку в футляр, надел пиджак, улыбнулся в ответ и пообещал:
— Ни за что — вы начнёте рыдать, а потом переберёте шампанского. Скажите Джону, что я буду поздно.
Не дожидаясь возражений, он спустился вниз, надел пальто и вышел на улицу — следовало дать Джону и миссис Хадсон перестроить картины мира в спокойной обстановке, и тогда, возможно, ближе к вечеру с ними снова можно будет спокойно разговаривать.
Он дошёл до пересечения Бейкер-стрит с Мэрилебон-роуд, когда в кармане загудел телефон.
Джон наверняка был слишком занят тем, что пытал миссис Хадсон вопросом: «Как я мог ничего не заметить?», Лестрейд до сих пор должен был писать отчёты о поимке убийцы из Саутворка, Гермиона всё ещё на него злилась, а Молли уехала на две недели во Францию. Так что оставался только…
— Майкрофт!
— Здравствуй, дорогой брат, — раздалось в трубке. — Полагаю, мне стоит выразить бурные поздравления.
— Не трудись, — огрызнулся в ответ Шерлок, пытаясь понять, откуда Майкрофт узнал… Ну, конечно. «Грейнджер-Холмс тебя устроит?» — спросил он, сосредотачиваясь на реакции Гермионы, и не заметил, как Джон набирает СМС на телефоне.
— Думаю, родители будут весьма рады. Такое счастливое семейное событие, — если бы голосом можно было отравлять, Шерлок должен был бы уже упасть замертво. — Кстати, они ждут тебя в гости на выходные.
Майкрофт сбросил вызов.
Шерлок сунул телефон обратно в карман и шумно выдохнул. Родители действительно будут рады — и ему будет непросто пережить их радость. О церемонии в министерстве магии и говорить нечего.
Но, пожалуй, игра ещё никогда не была настолько интересной.
Гермиона вышла из камина, отряхнула мантию и, не спрашивая разрешения, опустилась в свободное кресло.
Справа раздался плеск — чашка наполнилась чаем.
— У тебя высокий уровень… ответственности, — заметил Майкрофт ровно. — Сначала закончила дела в министерстве, я полагаю.
— Дела в министерстве не заканчиваются, — буркнула Гермиона. — Почему ты решил, что я приду?
Сложно было сказать, с чего началась эта традиция, но два или три раза в месяц, вечером, она приходила через камин домой к Майкрофту — выпить чаю и поговорить.
Им обоим нужны были эти вечера, хотя они тщательно делали вид, что встречаются скорее по необходимости, чтобы обсудить рабочие вопросы. Но на самом деле они сидели в гостиной, едва прикасаясь к чашкам, смотрели на огонь и изредка обменивались короткими репликами, не имевшими никакого отношения к политике или сотрудничеству двух миров. Гермиона только в эти короткие часы чувствовала, что отдыхает от сумасшедшей новой ответственности, от неугомонного, пусть и любимого Шерлока и от необходимости что-то решать. О чём думал Майкрофт, было совершенно непонятно, тем более, что в его голову Гермиона больше ни разу даже поверхностной легиллименией не заглядывала, но он был однозначно рад ей — к её приходу в гостиной всегда появлялось второе кресло, а на столике — чайник со свежезаваренным чаем.
Гермиона знала, что Шерлок ненавидит эти их встречи.
Большую часть времени он был принципиально, категорически, патологически неревнивым. Разумеется, он точно знал, с кем и сколько времени Гермиона разговаривала в течение дня, определял отправителей деловых писем и любовных посланий, едва завидев конверт, и возмущённо шипел, если совы притаскивали цветы. Но ни разу в его взгляде не проскальзывала даже тень сомнения или подозрения. И была только одна вещь, которая действительно выводила его из себя — это сама мысль о том, что Гермиона комфортно общалась с его старшим братом.
Однако Гермиона считала, что тоже имеет право на маленькие слабости — в конце концов, она же не говорила ни слова о том, что он подскакивает иногда среди ночи и уносится на Бейкер-стрит, потому что «ему нужно подумать».
Майкрофта она обычно предупреждала о своём приходе, отправляя СМС, но сегодня не сделала этого, однако и кресло, и чай, и сам Майкрофт были на своих местах.
— Я предположил, что сегодня тебе потребуется… поддержка. В некотором роде. Мистер Поттер и его жена не подходят — ты не готова к встрече с их отпрысками, находящимися на каникулах. Мистер Лонгботтом, конечно, выслушает, но в силу определённых обстоятельств ты опасаешься его травяных отваров и настоев. Шерлока по очевидным причинам из списка конфидентов можно исключить. Это было нетрудно.
Гермиона закрыла глаза.
История с Шеринфордом длилась еще почти год — сначала утрясали юридические вопросы, потом Отдел Тайн несколько месяцев возился с чарами, окутывавшими остров. Со стороны маггловского правительства проблем больше не возникало — на встречах леди Смолвуд больше не появлялась, а по нескольким расплывчатым фразам Гермиона поняла, что Майкрофт полностью восстановил своё влияние и, кажется, даже расширил его.
Бывшие пленники-волшебники проходили реабилитационные курсы в Мунго, некоторые из них — самые младшие — с сентября должны были отправится в Хогвартс, на первый курс. Старшим было труднее, но Гермиона планировала для тех, кому прогнозировали полное излечение, организовать отдельные курсы волшебства и помочь вписаться в магический мир. Правда, были и те, кто навсегда должен был остаться в палатах отделения недугов от проклятий, под наблюдением целителей.
К сожалению, в их числе была и Эвр Холмс. Временами у неё наступало улучшение, и тогда её навещали родители, Шерлок играл с ней дуэтом на скрипке, и она даже писала свои пьесы. Но за периодами просветления следовали рецидивы, во время которых она теряла связь с реальностью и становилась опасной для себя и окружающих. Но, по крайней мере, она обитала в уютной палате, а не в жуткой комнате с белыми стенами, за толстым аквариумным стеклом.
Шеринфорд прекратил своё существование — возможно, позднее он и должен был бы стать местом обитания британских преступников, но пока его закрыли ко всеобщему удовлетворению.
А Гермиона поняла, что до сих пор её политический курс на полное разъединение магического и маггловского миров был ошибочным, а вот Альбус Дамблдор, призывавший к единству, был прав, хотя и высказывал свои идеи в присущей только ему экстравагантной манере: изоляция никому не шла на пользу. Волшебникам уже не нужно было бояться геноцида — сообщество оправилось после двух войн и окрепло, так что теперь можно было говорить о развитии, а не о выживании.
Гермиона была далека от мысли о том, чтобы немедленно выступить по телевидению с заявлением о существовании волшебства, однако они с Майкрофтом осторожно запустили засекреченную долгосрочную программу по изучению космоса, в которой должны были соединиться достижения магической и маггловской наук*.
— Чай, — напомнил Майкрофт. Гермиона открыла глаза и забрала чашку, потом спросила:
— Судя по всему, ты уже знаешь. Откуда?
Майкрофт тоже взял чашку, сделал глоток и ответил:
— Столь любимая моим братом дедукция могла бы мне помочь, но в ней не было необходимости. СМС от Джона Ватсона с текстом: «Вы знали?» — явственно указала на то, что сегодня на Бейкер-стрит произошёл конфликт, полагаю, с твоим участием. Предположить его причину было просто.
Майкрофт отставил чашку и спросил:
— Ты ведь понимаешь, что он сделал это специально?
Гермиона сглотнула и нервно предположила:
— Шутишь?
Майкрофт приподнял бровь, Гермиона негромко застонала.
— Я его убью. Зачем?
Майкрофт соединил кончики пальцев перед собой в семейном жесте.
— Полагаю, он не видел другого способа… формализовать ваши отношения.
— Майкрофт, я ошибаюсь или нет: сначала мужчина делает женщине предложение. Потом она думает. Соглашается или нет. Они строят семью и так далее. Нет?
— Схемы, подходящие для обычных людей, никогда не работали с Шерлоком. Едва ли ты не знала этого раньше.
— Знала, — вздохнула Гермиона, — но вот становиться жертвой его идиотских манипуляций…
— Это участь всех людей, к которым Шерлок Холмс испытывает… эмоциональную привязанность.
Гермиона перевела взгляд на огонь. Майкрофт налил им обоим еще чаю.
Примечание:
* — просто к сведенью: в 2018 году Британия планирует начать строительство нового космодрома.
Гермиона нервничала и не собиралась этого скрывать.
— Шикарно выглядишь, — заметила Джинни. Гермиона подавленно кивнула. Она переживала значительно больше, чем перед вступлением в должность Министра магии.
— Как будто это мне поможет, — ответила она слабым голосом.
Сегодня абсолютно всё могло пойти не так. Маги могли прийти в ярость оттого, что одним из главных участников церемонии бракосочетания будет маггл (по зрелом размышлении о родстве Холмсов со Слизеринами Гермиона решила не рассказывать никому — даже самим Холмсам).
Шерлок мог заинтересоваться каким-нибудь коридором и потеряться в здании Министерства.
И он же мог до начала церемонии применить дедукцию к кому-нибудь из членов Визенгамота или, например, к профессору МакГонагалл — с последствиями.
А сама Гермиона могла позорно свалиться в обморок или не менее позорно случайно признаться жениху в любви — и то, и другое было бы катастрофой.
— Гарри приведёт твоего Шерлока лично, — сказала Джинни, угадав как минимум половину причин её тревог. — Одетым в парадную мантию, причёсанным, выбритым и трезвым.
«И не под кайфом», — добавила про себя Гермиона. Правда, вчера Шерлок дал ей слово, что переживёт бракосочетание без стимуляторов и сумеет продержать на протяжении пары часов рот закрытым, открывая его только чтобы сказать «да» в положенном месте.
Гарри и Шерлок появились через двадцать минут, причём Шерлок действительно выглядел идеально, разве что казался несколько взлохмаченным. Гермиона вспомнила слова Гарри о том, что ему лучше не появляться в мантии и с зачёсанными назад волосами, чтобы кого-нибудь вроде Слизнорта не хватил удар, и едва заметно кивнула другу.
Шерлок открыл было рот, чтобы что-то сказать — и закрыл его обратно, очевидно, вспомнив об обещании молчать.
Шерлок потёр уголок рта, а потом сделал то, чего не делал почти никогда — опустил окклюментный щит. Гермиона почувствовала это и неуверенно коснулась его разума. Шерлок сосредоточился и вытолкнул на поверхность сознания видение, пришедшее к нему однажды под действием наркотиков и так испугавшее его тогда.
Он воспроизвёл сцену до мельчайших деталей — беспорядок в гостиной, зеленеющее пламя, блеск синей мантии, отрубленную голову, заключённую в волшебную сферу, и свои ощущения от поцелуя Гермионы.
— Шерлок, — прошептала она, покидая его сознание, и покраснела.
Нужно было немедленно что-то сделать, и Шерлок сказал бодро:
— Хэмиш.
Смущение Гермионы тут же пропало, она опять ткнула палочкой его в грудь и заявила:
— Ни за что. Я не позволю тебе назвать моего ребенка Хэмишем! К тому же, это будет девочка.
— Узи на ранней стадии беременности не даёт никакой информации о поле ребёнка, — подал голос Джон, слишком ошарашенный, чтобы молчать.
— Но это будет девочка, я чувствую.
— Тогда Мэри… — Шерлок прищурился и добавил: — Мэри Джейн.
Гермиона медленно опустила палочку. Не было сомнений в том, что она оценила предложение: Мэри в честь Мэри Ватсон и Джейн в честь Джейн Грейнджер. К счастью, называть ребёнка банальным и скучным «Мэри Джейн» не придётся. Шерлок повторил:
— Будет мальчик.
— Мне видней, — отрезала Гермиона. — К тому же, генетика на моей стороне. У моих родителей — я и Елена, только девочки. У твоих — вы с Майкрофтом и Эвр. Девочек больше.
— Если я окажусь прав, ребенка будут звать Хэмиш, — пожал плечами Шерлок. — Но так как ты не сомневаешься в своих… как ты сказала? «чувствах»? — то ты ничем не рискуешь.
Гермиона закусила губу, а потом неожиданно сообщила:
— Торжественная церемония в министерстве.
— Ладно, — Шерлок и не думал, что сумеет этого избежать.
— И я по-прежнему не собираюсь жить с тобой в одной квартире.
— Хорошо.
— И… я сохраняю свою фамилию.
Это был неожиданный ход.
«Обычная игра, — напомнил ему Майкрофт из Чертогов, — ставки повышаются, но принимать их или нет — твоё дело», — и Шерлок спокойно возразил:
— Грейнджер-Холмс, устроит?
Она махнула рукой, взглянула на часы на цепочке — артефакт с двенадцатью стрелками и семью разными шкалами, — и сказала:
— У меня скоро заседание. И я всё ещё в бешенстве. До свидания, Джон, — она с хлопком исчезла, а Шерлок позволил себе сначала улыбнуться, а потом расхохотался.
— Шерлок, — поражённо произнёс Джон, — как это возможно? Ты…
Шерлок поднял руку, прося несколько секунд, чтобы успокоиться. Гермиона действительно превратит его в жабу, если когда-нибудь узнает, но сохранять спокойствие и серьёзность на протяжении почти двадцати минут было очень сложно.
— Ты женишься?
Он отдышался, перевёл взгляд на Джона и спросил:
— И что?
— У тебя отношения с ней?
— Было бы странно это отрицать…
Джон упал в свое кресло и спросил у потолка:
— Как это возможно? Я твой лучший друг, как я мог не знать о том, что у тебя отношения с женщиной?
— Ты был ненаблюдателен, — заметил Шерлок и вернулся в кресло. — Ты мог заметить мои частые ночные отлучки, а также то, что я стал много времени по вечерам проводить вне дома, а дальше использовать дедукцию. По мне видно, что я не подсел опять на наркотики.
— У тебя были дела…
— Дела? Мы раскрываем преступления вместе, я не веду без тебя дела. Ну, чаще всего…
— Ох, — Джон протёр глаза, — ладно, я думал, что у тебя отношения с Той Женщиной. Что вы встречаетесь по ночам.
— Джон, — Шерлок соединил ладони перед собой, — я сто раз говорил и говорю ещё раз: Та Женщина в Америке. И она не интересует меня. Я получаю от неё СМС и храню… хранил её камерофон, пока моя сестричка не взорвала нашу квартиру. И всё.
Джон закрыл глаза ладонью, выдохнул и уточнил:
— Но она же… — слово «волшебница» Джону не далось, — да, она спасла мне жизнь, и тебе, я знаю. Но она… Ладно, это не важно. Но то, что ты сделал, — Джон нахмурился, — так не поступают с любимыми женщинами. И не смей говорить мне, что любовь — это чушь. Ты её любишь. Должен, во всяком случае. И ты нарочно… — он не договорил.
Шерлок наклонился вперед и попытался объяснить:
— Послушай, я изучал медицинские справочники.
— Нет.
— Беременность — важное условие женского здоровья и…
— Заткнись.
— Мальчики? — в гостиную заглянула миссис Хадсон. — Вы так шумите! Ещё разбудите Роззи.
— Как будто это возможно, — заметил Шерлок, тут же ощутив на себе обвиняющие взгляды.
— Что произошло? — миссис Хадсон зашла в комнату, поджала губы, увидев разбросанные по полу бумаги, и Шерлок уже хотел сказать, что всё в порядке, как Джон сообщил:
— Шерлок женится.
Миссис Хадсон несколько раз моргнула, а потом, вместо того, чтобы адресовать Шерлоку положенную ему долю поздравлений и соболезнований, спросила:
— А как же вы, Джон?
— Миссис Хадсон, мы не… — Джон раздражённо махнул рукой, подорвался и ушел на кухню.
— И мне налей кофе! — крикнул ему вслед Шерлок. Миссис Хадсон хитро улыбнулась и захихикала.
— Это не смешно, миссис Хадсон, — фыркнул Шерлок.
— О, дорогой, — она улыбнулась, — я своим ушам не верю. Вы ведь позовёте меня на свадьбу?
Шерлок встал из кресла, убрал скрипку в футляр, надел пиджак, улыбнулся в ответ и пообещал:
— Ни за что — вы начнёте рыдать, а потом переберёте шампанского. Скажите Джону, что я буду поздно.
Не дожидаясь возражений, он спустился вниз, надел пальто и вышел на улицу — следовало дать Джону и миссис Хадсон перестроить картины мира в спокойной обстановке, и тогда, возможно, ближе к вечеру с ними снова можно будет спокойно разговаривать.
Он дошёл до пересечения Бейкер-стрит с Мэрилебон-роуд, когда в кармане загудел телефон.
Джон наверняка был слишком занят тем, что пытал миссис Хадсон вопросом: «Как я мог ничего не заметить?», Лестрейд до сих пор должен был писать отчёты о поимке убийцы из Саутворка, Гермиона всё ещё на него злилась, а Молли уехала на две недели во Францию. Так что оставался только…
— Майкрофт!
— Здравствуй, дорогой брат, — раздалось в трубке. — Полагаю, мне стоит выразить бурные поздравления.
— Не трудись, — огрызнулся в ответ Шерлок, пытаясь понять, откуда Майкрофт узнал… Ну, конечно. «Грейнджер-Холмс тебя устроит?» — спросил он, сосредотачиваясь на реакции Гермионы, и не заметил, как Джон набирает СМС на телефоне.
— Думаю, родители будут весьма рады. Такое счастливое семейное событие, — если бы голосом можно было отравлять, Шерлок должен был бы уже упасть замертво. — Кстати, они ждут тебя в гости на выходные.
Майкрофт сбросил вызов.
Шерлок сунул телефон обратно в карман и шумно выдохнул. Родители действительно будут рады — и ему будет непросто пережить их радость. О церемонии в министерстве магии и говорить нечего.
Но, пожалуй, игра ещё никогда не была настолько интересной.
Эпилог
Гермиона вышла из камина, отряхнула мантию и, не спрашивая разрешения, опустилась в свободное кресло.
Справа раздался плеск — чашка наполнилась чаем.
— У тебя высокий уровень… ответственности, — заметил Майкрофт ровно. — Сначала закончила дела в министерстве, я полагаю.
— Дела в министерстве не заканчиваются, — буркнула Гермиона. — Почему ты решил, что я приду?
Сложно было сказать, с чего началась эта традиция, но два или три раза в месяц, вечером, она приходила через камин домой к Майкрофту — выпить чаю и поговорить.
Им обоим нужны были эти вечера, хотя они тщательно делали вид, что встречаются скорее по необходимости, чтобы обсудить рабочие вопросы. Но на самом деле они сидели в гостиной, едва прикасаясь к чашкам, смотрели на огонь и изредка обменивались короткими репликами, не имевшими никакого отношения к политике или сотрудничеству двух миров. Гермиона только в эти короткие часы чувствовала, что отдыхает от сумасшедшей новой ответственности, от неугомонного, пусть и любимого Шерлока и от необходимости что-то решать. О чём думал Майкрофт, было совершенно непонятно, тем более, что в его голову Гермиона больше ни разу даже поверхностной легиллименией не заглядывала, но он был однозначно рад ей — к её приходу в гостиной всегда появлялось второе кресло, а на столике — чайник со свежезаваренным чаем.
Гермиона знала, что Шерлок ненавидит эти их встречи.
Большую часть времени он был принципиально, категорически, патологически неревнивым. Разумеется, он точно знал, с кем и сколько времени Гермиона разговаривала в течение дня, определял отправителей деловых писем и любовных посланий, едва завидев конверт, и возмущённо шипел, если совы притаскивали цветы. Но ни разу в его взгляде не проскальзывала даже тень сомнения или подозрения. И была только одна вещь, которая действительно выводила его из себя — это сама мысль о том, что Гермиона комфортно общалась с его старшим братом.
Однако Гермиона считала, что тоже имеет право на маленькие слабости — в конце концов, она же не говорила ни слова о том, что он подскакивает иногда среди ночи и уносится на Бейкер-стрит, потому что «ему нужно подумать».
Майкрофта она обычно предупреждала о своём приходе, отправляя СМС, но сегодня не сделала этого, однако и кресло, и чай, и сам Майкрофт были на своих местах.
— Я предположил, что сегодня тебе потребуется… поддержка. В некотором роде. Мистер Поттер и его жена не подходят — ты не готова к встрече с их отпрысками, находящимися на каникулах. Мистер Лонгботтом, конечно, выслушает, но в силу определённых обстоятельств ты опасаешься его травяных отваров и настоев. Шерлока по очевидным причинам из списка конфидентов можно исключить. Это было нетрудно.
Гермиона закрыла глаза.
История с Шеринфордом длилась еще почти год — сначала утрясали юридические вопросы, потом Отдел Тайн несколько месяцев возился с чарами, окутывавшими остров. Со стороны маггловского правительства проблем больше не возникало — на встречах леди Смолвуд больше не появлялась, а по нескольким расплывчатым фразам Гермиона поняла, что Майкрофт полностью восстановил своё влияние и, кажется, даже расширил его.
Бывшие пленники-волшебники проходили реабилитационные курсы в Мунго, некоторые из них — самые младшие — с сентября должны были отправится в Хогвартс, на первый курс. Старшим было труднее, но Гермиона планировала для тех, кому прогнозировали полное излечение, организовать отдельные курсы волшебства и помочь вписаться в магический мир. Правда, были и те, кто навсегда должен был остаться в палатах отделения недугов от проклятий, под наблюдением целителей.
К сожалению, в их числе была и Эвр Холмс. Временами у неё наступало улучшение, и тогда её навещали родители, Шерлок играл с ней дуэтом на скрипке, и она даже писала свои пьесы. Но за периодами просветления следовали рецидивы, во время которых она теряла связь с реальностью и становилась опасной для себя и окружающих. Но, по крайней мере, она обитала в уютной палате, а не в жуткой комнате с белыми стенами, за толстым аквариумным стеклом.
Шеринфорд прекратил своё существование — возможно, позднее он и должен был бы стать местом обитания британских преступников, но пока его закрыли ко всеобщему удовлетворению.
А Гермиона поняла, что до сих пор её политический курс на полное разъединение магического и маггловского миров был ошибочным, а вот Альбус Дамблдор, призывавший к единству, был прав, хотя и высказывал свои идеи в присущей только ему экстравагантной манере: изоляция никому не шла на пользу. Волшебникам уже не нужно было бояться геноцида — сообщество оправилось после двух войн и окрепло, так что теперь можно было говорить о развитии, а не о выживании.
Гермиона была далека от мысли о том, чтобы немедленно выступить по телевидению с заявлением о существовании волшебства, однако они с Майкрофтом осторожно запустили засекреченную долгосрочную программу по изучению космоса, в которой должны были соединиться достижения магической и маггловской наук*.
— Чай, — напомнил Майкрофт. Гермиона открыла глаза и забрала чашку, потом спросила:
— Судя по всему, ты уже знаешь. Откуда?
Майкрофт тоже взял чашку, сделал глоток и ответил:
— Столь любимая моим братом дедукция могла бы мне помочь, но в ней не было необходимости. СМС от Джона Ватсона с текстом: «Вы знали?» — явственно указала на то, что сегодня на Бейкер-стрит произошёл конфликт, полагаю, с твоим участием. Предположить его причину было просто.
Майкрофт отставил чашку и спросил:
— Ты ведь понимаешь, что он сделал это специально?
Гермиона сглотнула и нервно предположила:
— Шутишь?
Майкрофт приподнял бровь, Гермиона негромко застонала.
— Я его убью. Зачем?
Майкрофт соединил кончики пальцев перед собой в семейном жесте.
— Полагаю, он не видел другого способа… формализовать ваши отношения.
— Майкрофт, я ошибаюсь или нет: сначала мужчина делает женщине предложение. Потом она думает. Соглашается или нет. Они строят семью и так далее. Нет?
— Схемы, подходящие для обычных людей, никогда не работали с Шерлоком. Едва ли ты не знала этого раньше.
— Знала, — вздохнула Гермиона, — но вот становиться жертвой его идиотских манипуляций…
— Это участь всех людей, к которым Шерлок Холмс испытывает… эмоциональную привязанность.
Гермиона перевела взгляд на огонь. Майкрофт налил им обоим еще чаю.
Примечание:
* — просто к сведенью: в 2018 году Британия планирует начать строительство нового космодрома.
***
Гермиона нервничала и не собиралась этого скрывать.
— Шикарно выглядишь, — заметила Джинни. Гермиона подавленно кивнула. Она переживала значительно больше, чем перед вступлением в должность Министра магии.
— Как будто это мне поможет, — ответила она слабым голосом.
Сегодня абсолютно всё могло пойти не так. Маги могли прийти в ярость оттого, что одним из главных участников церемонии бракосочетания будет маггл (по зрелом размышлении о родстве Холмсов со Слизеринами Гермиона решила не рассказывать никому — даже самим Холмсам).
Шерлок мог заинтересоваться каким-нибудь коридором и потеряться в здании Министерства.
И он же мог до начала церемонии применить дедукцию к кому-нибудь из членов Визенгамота или, например, к профессору МакГонагалл — с последствиями.
А сама Гермиона могла позорно свалиться в обморок или не менее позорно случайно признаться жениху в любви — и то, и другое было бы катастрофой.
— Гарри приведёт твоего Шерлока лично, — сказала Джинни, угадав как минимум половину причин её тревог. — Одетым в парадную мантию, причёсанным, выбритым и трезвым.
«И не под кайфом», — добавила про себя Гермиона. Правда, вчера Шерлок дал ей слово, что переживёт бракосочетание без стимуляторов и сумеет продержать на протяжении пары часов рот закрытым, открывая его только чтобы сказать «да» в положенном месте.
Гарри и Шерлок появились через двадцать минут, причём Шерлок действительно выглядел идеально, разве что казался несколько взлохмаченным. Гермиона вспомнила слова Гарри о том, что ему лучше не появляться в мантии и с зачёсанными назад волосами, чтобы кого-нибудь вроде Слизнорта не хватил удар, и едва заметно кивнула другу.
Шерлок открыл было рот, чтобы что-то сказать — и закрыл его обратно, очевидно, вспомнив об обещании молчать.
