Глава 1.
Наступил вечер. Солнце уже опустилось за горизонт, улыбнувшись на прощание своими лучами из-за заснеженных вершин далеких гор, и в природе все замерло в ожидании прихода темной и долгой зимней ночи. В такое время хорошо сидеть у костра глядя на языки пламени, скачущие по светящимся и трещащим от жара головешкам и думать о чем-то своем, совершенно постороннем, оставив в стороне все заботы и переживания прошедшего дня.
В укромном месте, надежно укрытом от ветра, у большого гранитного валуна, возле костра на лежанках из срубленных веток деревьев расположились четверо. Янг, молодой парень лет двадцати, высокий, худой и нескладный, с очками, постоянно сползающими на кончик носа, весельчак и непоседа, сам регулярно попадающий в неловкое положение и причиняющий беспокойство окружающим, с озорным видом глянул на своего соседа, уставившегося взглядом на пламя костра, и попросил его:
- Ци, расскажи нам, пожалуйста, еще про обезьян.
Янг был журналистом, и все давно привыкли к его привычке задавать вопросы. Его коллега улыбнулся, выходя из оцепенения, и строгое выражение его лица внезапно сменилось растерянной улыбкой, с каким-то детским, наивным, выражением глаз, широко посаженных на его круглом лице. Он начал говорить неспешным, тихим, спокойным голосом, и эта улыбка так и не сходила у него с лица на протяжении всего рассказа.
- Я уже говорил вам, что это очень редкий вид. Их часто называют «золотые обезьяны» из-за ярко-рыжего меха. Еще они выделяются странной форма носа. Практически, носа то у них и нет совсем, только в самом центре морды зияют две ноздри. Из-за этого в научной среде их еще принято называть – курносые обезьяны. Так уж вышло, что это племя обезьян избрало себе средой обитания горную местность, традиционно держась подальше от мест обитания людей. Собственно, поэтому в начале мы мало что знали о них.
Когда людей в здешних поселках стало больше, они стали часто появляться в горах: валили лес, строили дороги, охотились – и скрываясь от людей обезьяны уходили дальше в горы, поднимаясь все выше и выше. Одно время считалось, что они исчезли, ушли насовсем или вымерли. Но потом их обнаружили в этих местах, к тому времени их осталось совсем мало, всего несколько сотен. Тогда и решили организовать заповедник.
Я приехал сюда в самом начале его работы, молодым ученым, по распределению после университета. Нас тогда было всего несколько человек и все приходилось начинать на пустом месте, с нуля. Романтичное было время, даже, пожалуй, наивное.
Темнота сгущалась. Вдалеке за высокими деревьями уже совсем едва угадывались очертания высоких горы. Костер начал угасать и молчаливый коренастый Хун поднялся с лежанки чтобы подложить в огонь пару больших поленьев, которые задымились и с легким потрескиванием начали постепенно обниматься пламенем. Обождав, пока Хун закончит с костром и вернется на свое место, рассказчик продолжил.
- Как я сказал, когда мы начинали, мы совсем мало знали об этих обезьянах, и у нас не было практически никаких контактов с ними. Понятно, что зима для животных это самое тяжелое время в году: наверху в горах все покрыто снегом, растительности никакой нет, в таких условиях найти еду очень трудно. Чтобы выжить им приходится питаться всем, что только подвернется в зимнем лесу: орехами, лишайниками и корой деревьев. Мы задумались как подкормить обезьян, и тут же столкнулись с вопросом, а что они едят? Банальное решение, подсказываемое интуицией, говорящей, что все обезьяны любят бананы, в этом случае, к сожалению, не годится – эти обезьяны бананов не едят.
Мы решили попробовать давать им яблоки. И вот с корзинами за спиной, полными свежих ярко красных яблок, мы поднялись в горы, и принялись прочесывать лесистую местность. В тот год стояла холодная зима; мы развешивали красные яблоки на заснеженных деревьях, в надежде, что они привлекут внимание обезьян, яркие словно капли крови на белой материи. Но как узнаешь, что дальше происходит с нашими яблоками? Мы стали вести учет: тщательно подсчитывали яблоки, записывая у себя где и когда они были распределены, и каждый день ходили проверять. Некоторые плоды пропадали без следа, многие оставались на том же самом месте, но несколько яблок мы нашли внизу под деревьями, со следами укусов, и это была удача, значит обезьяны их хотя бы пробовали.
Тао, статный и широкоплечий мужчина средних лет, с хорошо заметным брюшком, одетый в дорогой импортный горнолыжный костюм, скептически взглянул на говорившего и заметил основательно:
- Но ведь поступая подобным образом, вы нарушаете естественную среду обитания животных!
Рассказчик не сразу ответил на эту реплику; он приподнялся со своего места, придвинулся ближе к пламени костра, и, наклонившись над ним, долгое время грел ладони своих рук сохраняя молчание.
- Да, понимаю, нас легко обвинить, что мы зашли слишком далеко и осмелились вмешаться в дела самой природы, но у нас была четкая цель: нам нужно было спасти этих тварей от вымирания, и мы нашли решение. Вмешательство в природу? Разве это так уж плохо? Ведь раньше, когда обезьяны жили в своем мире, изолированно от людей, мы даже мало что знали об их жизни. Очень долгое время мы искали возможности войти в контакт с обезьянами: выслеживали места их обитания, гонялись за ними по всей территории, но все наши усилия были тщетны: животные вели себя очень осторожно, не давая даже приблизиться к ним, не то чтобы воспользоваться пищей, которую мы им предлагали.
Все изменил случай, вернее один любопытный самец, который рискнул поступить вопреки устоям.
- Тот самый, в поисках мы теперь бегаем по горам? – со усмешкой заметил молодой человек.
- Да, вы правы, именно он. Я до сих пор отчетливо помню тот день, он как раз выдался очень солнечным и ясным с раннего утра. Мы много времени провели, наблюдая за ними спрятавшись возле любимого места кормежки обезьян. Вообще, большую часть жизни эти создания проводят на деревьях, и в природе их практически невозможно увидеть гуляющими по земле.
Я вел записи в своем путевом журнале, как вдруг мой напарник сильно толкнул меня в бок локтем и зашипел каким-то странным голосом, с интонациями удивления и страха: «С-с-смотри!» Я оторвал взгляд от тетрадки и оторопел: молодой самец, сверкая на солнце своей золотистой шерстью, спустился с дерева и осторожно, бочком, ковылял к нам, часто оглядываясь по сторонам. Застыв от удивления, мы наблюдали за смельчаком, пользуясь неожиданно свалившейся на нас возможностью как следует рассмотреть его в непосредственной близости.
Это была первая встреча с персонажем, которого мы между собой назвали «Кураж», и который, вскоре, стал нашим постоянным знакомым. С его помощью мы сумели завязать отношения с обезьянами. Он всегда вел себя дружелюбно в отношении людей, даже когда он стал вожаком стаи.
Вот вы Тао, упрекаете меня, говорите, что мы вмешиваемся в природу: даем корм обезьянам, влияем на их поведение, как вы говорите, «нарушаем их навык выживания» в естественной природе. Но скажите, что вообще можно сделать, чтобы спасти их от вымирания, держась с ними на почтительном расстоянии? Так, например, наблюдая за ними мы открыли для себя, что холод им не страшен, теплый мех очень хорошо защищает их от мороза, но они сильно страдают от ветра, начинают болеть и даже могут умереть от этого. В последующие годы мы много сделали, помогая обезьянам и развивая свои знания об их жизни, и все это время Кураж здорово помогал нам.
И вот месяц назад стадо обезьян вернулось в эту местность без него. Возможно он погиб или же ушел с другими обезьянами, выбирая себе лучшее место для зимовки. Я очень надеюсь, что он жив, но мы не знаем этого. Мы были потрясены этим, никто не ожидал, что нам придется расстаться с ним таким образом, и поэтому мы убедили наше руководство снарядить эту экспедицию на поиски Куража. Я очень признателен нашему руководителю Тао за то, что он сам вызвался пойти с нами в это путешествие, моему давнему коллеге и другу Хуну, и конечно вам Янг.
- А что дальше произошло с Куражом? Ты говорил он стал вожаком? – у молодого человека не иссякали вопросы, да и другие спутники, собравшиеся у костра, слушали с явным интересом
- Через несколько недель, после того как мы познакомились с ним, Кураж поссорился с другим самцом, которого мы называли «Рыжий». Вообще, ссоры между этими обезьянами обычно протекают достаточно миролюбиво: самцы покричат друг на друга, оскаливая клыки, демонстрируя сопернику решительность намерений защищать свою территорию, и на этом все. Однако эта стычка обернулась для Куража значительно серьезнее: после нее он был весь в крови, нижняя губа у него была сильно разорвана, на его спине и на плече остались большие рваные раны. После этого происшествия он ушел из стаи и долгое время жил в лесу один. Тогда мы уже начали переживать за него, но он вернулся, присоединился к стае и через некоторое время стал вожаком. Он был вожаком стаи больше десяти лет - это очень большой период времени. А этой осенью он снова угодил в драку, получил повреждения, и остальные самцы, воспользовавшись его слабостью, собрались вместе и вытеснили его из стада.
Угольки в костре тускнели, становились малиновыми и потихоньку угасали, покрываясь пеплом. Вверху над странниками развернулся и сиял во всем великолепии величественный костер из звезд, вечный, безмолвный и равнодушный ко всему, происходящему внизу.
Глава 2.
Еще внизу, готовясь выходить в горы, путники примерно обозначили себе на карте область, где могли быть обезьяны; даже оставляя лишь самые привлекательные участки, территория поиска получалась обширной, все в месте около сорока квадратных километров. Более того, горная местность, густые лесные заросли, обильно выпавший снег, все это сильно затрудняло возможности для передвижения.
Прошла уже неделя как они поднялись в горы, но все их усилия были тщетны, им не удавалось обнаружить хоть каких-то признаков присутствия обезьян в этой местности. Первоначальный оптимизм спутников сменился, с каждым днем все больше уступая растерянности и усталости. Даже шутки и глупости Янга почти прекратились, или на них просто никто уже не обращал внимания. Казалось, что среди всех путников один Ци сохранял присущие ему спокойствие и уравновешенность.
В тот день с самого утра они пошли по старой дороге. Вернее, один Ци различал, что когда-то в прежние времена здесь проходила дорога. После ухода людей, природа быстро брала свое в этой местности и куда не глянешь, всюду стояли стволы деревьев в человеческую руку толщиной, среди которых лишь с большим трудом узнавались признаки полотна дороги.
Ци шел впереди всех, остальные двигались следом за ним, петляя в частоколе деревьев, казавшемся бесконечным. Внезапно сзади послышался крик: Хун идущий в стороне и позади всех, по всей видимости что-то нашел и звал своих спутников. Когда все собрались возле него, он молча указал на верхушку поросли молодых деревьев: многие веточки были погрызены и обломаны, а их остатки вместе с крошечными кусочками коры валялись внизу в снегу. Это было несомненной удачей: наконец то после долгих безуспешных скитаний им удалось напасть на следы обезьян. Все поздравляли Хуна, а он, смущенный и неловкий, только молча кивал головой и улыбался, чрезвычайно польщенный таким приливом внимания к себе. Тщательный осмотр окрестностей не принес больше никаких находок, однако и того, что было найдено, было достаточно чтобы возродить в людях надежду.
Вечером, собравшись у костра и разложив карту они снова обсуждали как им двигаться дальше, выбирая оптимальный маршрут, и гадая, куда могли пойти обезьяны. Весь выбор свелся к двум альтернативным маршрутам и после сравнительно не долгого, но жаркого обсуждения было решено идти на северо-запад, огибая горные склоны и выходя к небольшому горному озеру. Еды у путешественников оставалось еще примерно на неделю и к концу маршрута они должны были оказаться в точке, находящейся примерно в половине дня пути от ближайшего населенного пункта, идущего по берегу реки.
Три дня прошли в безуспешных скитаниях. На четвертый день, с утра пошел сильный снег и двигаться стало заметно труднее. Попробовали идти, но всего через час люди начали выбиваться из сил: ноги вязли в снегу, лицо приходилось укрывать от порывов ветра, постоянно отворачиваться в сторону от него. Остановились и собрались вместе на небольшой площадке среди деревьев. Тао снял со спины рюкзак, поставил его перед собой на землю и осмотрелся вокруг, всем своим видом демонстрируя, что собирается что-то сказать.
- Слушайте, погода ухудшается, и у нас все меньше и меньше шансов напасть на следы обезьян.
Все стояли молча, слушали. Тао снова оглядел всех и продолжил:
- Мы давно уже бродим по лесу, все мы устали и у нас кончаются продукты; я считаю, что пора поворачивать к дому.
Все теперь смотрели на Ци. Он резко откинул назад капюшон своей куртки, так что хлопья снега, гонимые ветром, цеплялись у него в волосах и таяли на лице.
- Скажи проще: тебе ведь с самого начала все не нравилось? Ну, давай, говори прямо, что же ты? Что, удобнее спасать живую природу в кабинете, в своем столичном офисе, и получать за это награды. Так ведь? …. Спрашивается, чего ты тогда приперся сюда? Здесь справятся и без тебя.
- Ци, в такой ситуации я вынужден поступить как руководитель: если так пошел разговор, тогда скажу прямо, наверно так и лучше. Я лично принял это решение - мы возвращаемся!
- Ну и возвращайся, Ру-Ко-Во-Ди-Тель, что ты здесь за всех решаешь.
- Я решаю, потому что меня назначили главным, и я отвечаю за вас, за всех вместе и за каждого в отдельности.
- Отвечай за себя. Я плевать хотел на то, что ты решаешь! Слышишь ты? Босс! Меня ты не остановишь. Я пойду! Пусть даже придется идти одному, все равно я пойду дальше. – ветер трепал волосы у Ци на голове, снег летел в лицо, мешая ему говорить, слепил глаза, но он продолжал, не обращая на это внимания.
– Кураж спас все стадо обезьян. Он осмелился пойти на встречу людям, и нашел то, что искал - поддержку, помогающую им выжить на высоте в холодные зимние дни, когда так трудно добыть в лесу хоть какую-нибудь пищу. Он десяток лет заботился о стаде, о каждой обезьяне, и стоило только ему пошатнуться, его изгнали. Да, я понимаю, таковы жестокие реалии жизни, закон джунглей, закон силы, закон времени: пришли молодые самцы, отодвинули его, заняли его место, потому что пришло время. Сила и время. Старое - в сторону с дороги, для отжившего - забвение и смерть. Но, быть может, именно для того нам и дан интеллект, чтобы различать законы разума, а не только плыть по течению, равнодушно взирая на все, что происходит вокруг по законам силы и несправедливости, на все, что не затрагивает наших эгоистических желаний и интересов? Я не ратую против прогресса. Я хочу лишь внести кроху справедливости в историю жизни Куража. Справедливости, которую он заслужил.
- Послушай, кем ты себя возомнил? Господом Богом? Верховным разумом, сошедшим с небес на бренную землю чтобы навести здесь порядок, установить справедливость среди приматов! Посмотри на себя, кто ты такой? Кто дал тебе право вмешиваться в их жизнь?
