В центре большого стола была создана целая новогодняя композиция из свечей, фигурок сказочных персонажей и других атрибутов Коловорота. Окна обрамляли темно-зеленые гирлянды, переплетенные с елочными игрушками, бантами и темно-красными ягодами. Даже салфетки на столах заменили на другие – красно-зеленые.
Поздно вечером Лисси уже едва не падала со стремянки. Смертельно уставшая Роззи была давно отпущена и уползла домой вместе с Роем. Нисс Хьюберт, ниссима Феонила и Хелли валялись на диванчиках без сил, даже не пытаясь имитировать трудовую деятельность. Лисси приклеила на стекло последнюю снежинку и рухнула со стоном рядом с ними на свободный диванчик. Один Дик как ни в чем не бывало подметал пол, устланный обрывками веревок, оберток, иголками, блестками, мишурой и другими отходами совместного оформительства.
– Как чудесно получилось! – мечтательно сказала Хелли. Положив ноющие ноги на стул, она полулежала на диванчике и глядела на нависающие над ней снежинки, которые слегка крутились в воздухе. – Так уютно и красиво!
– Это ваша с Роззи заслуга, – с признательностью сказала Лисси и похрустела затекшей шеей. – Я бы так красиво не смогла придумать. Не говоря уже о том, что мне некогда было это все покупать.
– Как приятно услышать похвалу! Причем искреннюю.
– Ну вы же с Роззи творческие люди. Вам сам бог велел, – пожала плечами Лисси.
– Ну что, Лисси, получилось у нас как в твоем любимом кафе в Вайтбурге?
– Получилось, – уверенно тряхнула головой Лисси. – Там еще с потолка магический снег падал. Но это мне уже не по карману. Может, в будущем…
Хелли недовольно покрутила головой и возразила:
– Мне и так все нравится. Нигде больше в Груембьерре такой красоты нет. Я бы тут просто осталась ночевать. На этом диванчике. Тут так сказочно! И сказочно уютно.
– Это сейчас тут уютно, – проворчала ниссима Феонила, потирающая ноющую спину. – А ночью нет.
– Почему? – удивились девушки.
– Бывает жутковато, – призналась Феонила и тревожно посмотрела на темнеющий за окном сад Проклятого дома.
– Неужели с вами Проклятый дом пошутил? – забеспокоилась Лисси.
– Я бы ему не советовала это делать! – строго сказала женщина.
Лисси почему-то бросила взгляд на подметающего пол Дика и успела заметить усмешку на лице мальчика, которая тут же пропала. Лицо Дика стало таким же невинным, как и раньше. Лисси нахмурилась.
– Если не Проклятый дом, то кто вас напугал?
– Раньше все было нормально, но вот вчера мне не по себе стало, – призналась служанка. – Как нисс Хьюберт ушел, я за ним дверь заперла и уже спать собралась. А тут…
– Что?
– А тут я услышала какой-то шорох в кухне. Ну, мало ли, думаю, мыши шалят. Но пошла проверить на всякий случай. Вхожу в кухню. Нет никого. Плита уже остыла. Лампы не горят. Я собралась было уйти, и тут звук этот…
– Какой? – испуганно спросила Хелли и даже привстала с дивана.
– Такой! – строго сказала женщина. – Как будто скребется кто. Но не мыши. Уж я-то знаю, как мыши скребут. А тут такой звук, как будто кто-то когтем проводит по дереву. Снаружи.
– Бр-р-р! – передернула плечами Хелли. – Кто-то в дверь скребся? В дом просился с мороза?
– Да. Я так и подумала. И стало мне почему-то так страшно… Умом понимаю, что надо бы открыть дверь и посмотреть, кто там так настойчиво внутрь просится, а сдвинуться с места страшно. А он скребется.
– Кошка? – усмехнулся нисс Хьюберт, с превосходством сильного мужчины глядя на Феонилу. – Было бы из-за чего бояться!
– Вам-то здесь не ночевать! – упрекнула его женщина. – А мы тут с Диком одни. Ну да ребенок не в счет! – Лисси снова невольно покосилась на Дика, и ей снова показалось, что мальчик улыбнулся. Феонила продолжила: – Нет, это не кошка была, а покрупнее кто-то. Вот стою я так, и вдруг мне в голову пришло, что дверь может быть не заперта. И так мне страшно стало, так страшно: вдруг, думаю, этот сюда войдет. А к двери подойти боюсь, чтобы проверить. Потом, кажется, он подышал на дверь, тень мелькнула за окном темная и пропала. Я на ватных ногах подошла, засов проверила – заперто. Еле в себя пришла. Лампы везде зажгла, чай себе сделала, сидела, прямо трясло меня всю.
– Ох уж эти женщины! – насмешливо сказал нисс Хьюберт, поднимаясь с дивана. – Будем надеяться, что сегодня гостей у вас не будет.
– Дик, – обратилась к мальчику Лисси, пристально на него глядя. – А ты ничего не слышал?
– Нет, – покачал головой Дик, глядя на Лисси невинными глазами. – Видимо, уже спал в это время. Но по ночам разное зло может бродить.
– Какое?
– Мало ли. Но Дом его не пустит. Не беспокойтесь, нисса Лисси!
Лисси помолчала, потом встряхнула головой, как бы отгоняя подозрения.
– Ладно. Пойду я домой. А то жена заждалась, – сказал нисс Хьюберт. – Спокойной вам ночи!
Нестройный хор голосов пожелал ему того же самого. Лисси и Хелли поднялись с места и тоже засобирались.
– До завтра, Хелли! – махнула рукой Лисси подруге, которая боязливо покосилась на улицу, едва подсвеченную тусклым светом фонарей.
Хелли попрощалась, сунула руки в муфточку и торопливо побежала домой. Лисси повернула в противоположную сторону. Ей надо было пересечь площадь, потом тихими улочками дойти до своего дома. Буквально пятнадцать минут - и она дома.
Занятая оформлением кондитерской, Лисси не заметила, что вечером выпал снег, и теперь площадь и улицы были покрыты тонким слоем искрящегося белого полотна, на котором отпечатались редкие следы прохожих: груембьеррцы предпочитали вставать и ложиться спать пораньше. Лисси весело бежала по чистому снегу, подпрыгивала, оборачивалась поглядеть на цепочку следов, остающуюся за ее спиной. Она предвкушала горячий ужин, который служанка Милли наверняка оставила ей на плите под крышкой, и то, как будет сейчас рассказывать родителям об украшении кондитерской. Луна следовала за Лисси, изредка выныривая из бегущих по небу сизых облаков и окрашивая город в фантастический сиреневый цвет.
Лисси оставалось пройти буквально одну улицу, когда она услышала за спиной хруст чьих-то тяжелых шагов. В другой раз она бы даже не придала этому значения, но сегодня, после рассказа Феонилы, Лисси была слегка растревожена, поэтому нервно оглянулась. Девушке показалось, что какая-то темная тень шмыгнула с дорожки в палисадник. Лисси замерла. Замер и ее преследователь, слившийся с темнотой. Девушка стояла несколько секунд, вдыхая морозный воздух и прислушиваясь к погружающемуся в тишину городу. Лисси уже было решила, что ей все примерещилось, когда из тьмы на нее блеснули две голубые искры – чьи-то глаза.
– Подлиза? Это ты? – неуверенно позвала Лисси неведомого зверя.
– Р-р-р! – раздался ответ из мрака.
– Подлиза! Хороший мальчик! – еще более неуверенно сказала Лисси и сделала шаг назад, не отрывая взгляда от темноты.
Две горящие точки погасли, снег заскрипел под чьими-то шагами, но на дорожку никто не вышел. Лисси подождала еще пару секунд, пожала плечами и побежала дальше к дому.
На вокзале Груембьерра царила суета и хаос. Двери ежесекундно хлопали, с перрона вваливались пассажиры, жаждущие за время короткой стоянки купить пирожки или выпить горячего чая. Они топали ногами, отряхивались от снега, потирали озябшие руки и спешили к маленькому угловому буфету. Другие пассажиры сидели на сиденьях в ожидании поезда, не желая выходить раньше времени на обледенелый, продуваемый всеми ветрами перрон.
Роззи, стоя в середине зала, чувствовала себя полководцем, руководящим отступлением. Двое молодых людей, один долговязый, в драповом пальто с меховым воротником, другой - невысокий рыжеволосый молодой человек в большой лохматой шапке, преданно заглядывали Роззи в рот. Долговязого звали Филлип, а рыжий откликался на имя Вернон.
– Сначала несите свернутые декорации, затем мебель. На одной повозке все не увезем, – решительно отдавала приказы Роззи.
– Ну и сколько это будет продолжаться? – посетовал долговязый Филлип, изгибаясь в сторону Роззи знаком вопроса. – Это уже второе место, откуда нас гонят. Ну перевезем мы все на портовый склад. А вдруг и оттуда нас попросят удалиться?
– Я имела с ниссом Эдмарусом конфиденциальную беседу, – чуть понизив голос, сказала Роззи, отчего молодым людям пришлось склонить к ней головы в попытке услышать хоть что-то в вокзальном шуме, и Филлип стал еще больше напоминать вопросительный знак. – Начальник порта сказал, что до открытия весеннего судоходства склады будут пустовать, так что мы можем их использовать для нашего спектакля безо всяких проблем.
– Ну да, так и директор школы говорил, – хмыкнул Вернон, – а потом начальник вокзала.
– Вы предлагаете бросить нашу затею? – строго поинтересовалась у молодых людей Роззи. – Ну уж нет! Мы полгода тренировались. Костюмы шили. Столько сил и души в наш спектакль вложили. Будем обустраиваться на складе. Из порта нас так легко не выкурить. У мэра не будет объективной причины для отказа.
– Он может найти и субъективную. Да просто высосанную из пальца, – не согласился Вернон.
– У нас нет другого варианта, – развела руками Роззи. – Я обошла все хоть сколько-нибудь просторные помещения в Груембьерре, но никто не захотел с нами связываться. Это все происки Мэгги.
– Что ж, – развел руками Вернон. – Тогда будем играть среди бочек из-под селедки и угольных куч.
Все трое молодых людей переглянулись и тяжело вздохнули.
– Если бы не эта чертова Мэгги!.. Ведь собиралась уехать из города на это время! – проскрипела зубами Роззи.
– Так-так! – раздалось за спиной у шушукающейся троицы. – Кого это тут в очередной раз просят с вещичками на выход?
Театральные соратники вздрогнули и обернулись.
Прямо за их спинами стояла Мэгги со своей подругой Анни. На Мэгги была пышная серебристая норковая шубка и бархатная шляпка в тон. Зеленые глаза Мэгги просто излучали злорадство, а на губах расплывалась ехидная улыбка. Ссутулившаяся за ее спиной Анни еле слышно поздоровалась с Роззи и замолчала, предпочитая, по своему обыкновению, не вмешиваться в разговор.
– Кого это тут метут поганой метлой изо всех уголков Груембьерра? – продолжала изгаляться Мэгги. – Кто тут у нас оказался не пришей кобыле хвост?
– Мы найдем место для своей постановки, – сверкнула глазами Роззи. – И сыграем спектакль. Наперекор всем завистникам.
– Ой! Да чему тут завидовать! – запела Мэгги, апеллируя к своей подруге, и Анни верноподданически закивала головой. – Артисты погорелого театра! А во главе его отставной козы барабанщица!
И смех Мэгги серебряным колокольчиком разнесся под сводами вокзала. Роззи выпрямилась.
– Что, Мэгги, зависть глаза застит? Тебя не взяли, вот ты и исходишь желчью?
– Ой да кому вы нужны? – отмахнулась рукой красавица. – Если я захочу, то такой спектакль устрою, что вам и не снилось! Такой, что обо мне столичные газеты писать будут. Не так ли, нисс Бэкспид? – повернулась назад Мэгги.
Тут только Роззи и ее друзья увидели, что Мэгги находится в обществе высокого импозантного нисса. Нисс был одет в длинное пальто с пышным бобровым воротом. На голове нисса была шляпа, а в руках саквояж. Покрой одежды обличал в нем столичного жителя, а то, с какой небрежностью нисс опирался на трость, вкупе со снисходительным взглядом чуть выпученных голубых глаз, показывало, что нисс прекрасно осознает важность и ценность своей персоны для мироздания.
– Абсолютно ве… Вы глаголете истину, нисса Мэгги, – любезно заметил столичный нисс и чуть наклонил голову в ее сторону. – Нельзя было бы сказать лучше.
Мэгги задрала нос и с гордостью окинула троицу друзей взглядом.
– Это что еще за фрукт? – недоуменно шепнул Вернон Роззи и Филлипу.
Ответ на этот животрепещущий вопрос воспоследовал незамедлительно. Сквозь толпу пассажиров колобком прокатился градоначальник собственной персоной и, отдуваясь, стал раскланиваться с приезжим.
– Папа! Ну где ты пропадал? – возмутилась Мэгги, но тут же сбавила обороты визгливости и, налившись сладкой, как патока, улыбкой, представила новоприбывшего мэру: – Это нисс Бэкспид, известный актер из столицы, которому я писала по объявлению… Ну ты помнишь?
– Помню, деточка, – с тоской сказал мэр, глядя на актера, как на свалившуюся ему за шиворот охапку снега.
– Нисс Бэкспид, – громогласно продолжала вещать Мэгги, злорадно косясь на Роззи, Вернона и Филлипа, – оторвался от своих сверхважных дел в столице и приехал в наш город, чтобы дать мне самолично уроки актерского мастерства и помочь в постановке пьесы.
У театралов-любителей вытянулись лица, и Мэгги расплылась от самодовольства.
– Мэр Груембьерра Дрэггонс, – представился отец Мэгги. Нисс Бэкспид вздрогнул, отчего-то поморщился, но снял шляпу в знак приветствия.
– Мне очень лестно познакомиться с вами, нисс доблестный блюститель покоя жителей этого милого местечка, – ответил он витиеватой любезностью.
– Эм-м… Мне тоже, – растерялся нисс Дрэггонс. – Как вам наш город, нисс Бэкспид?
– Полон оча… Очень мил, честное слово. Эти уютные маленькие домишки, увиденные мною из окна вагона. Это обаяние глубинки с ее нето… неспешной жизнью. Я был счастлив покинуть ненадолго суетную столицу. Понимаете, – доверительно продолжил он, – утомление от светской жизни, постоянные овации, поклонники, буквально подка… поджидающие меня на каждом шагу. Это невыносимо!
И нисс Бэкспид театрально прижал руку ко лбу. Роззи усмехнулась, но комментировать не осмелилась.
– Ну, вы еще успеете поближе познакомиться с нашим замечательным Груембьерром, – сказал нисс Дрэггонс.
– Действительно! – воскликнула Мэгги. – Зачем мы держим вас на вокзале? Где могут шляться разные подозрительные личности.
Она хмыкнула, цепко подхватила гостя под локоть и повлекла за собой сквозь толпу. Мэр с виноватым видом кивнул Роззи в знак узнавания и посеменил за носильщиком, везущим за гостем стопку слегка потрепанных жизнью чемоданов.
– Ну все, – трагически изрек Вернон. – Теперь нам не дадут играть даже на деревенской ярмарке.
– Даже в полночь у подножья горы Гронен среди трескучего мороза, – согласно кивнул Филлип, и его знак вопроса совсем поник.
– Ну, это мы еще посмотрим! – раздувая ноздри от гнева, прошипела Роззи и рявкнула: – Ниссы, за мной! У нас еще много работы!
И она решительно двинулась вперед сквозь толпу.
Дверь участка сердито скрипнула, пропуская детектива внутрь, а затем раздраженно хлопнула, возмущаясь, что ее побеспокоили столь ранним утром, когда все уважающие себя люди еще нежатся в теплых кроватях. Слоувей тоже был не против понежиться, но… В жизни частенько находится это самое «но»! Вот ты – готов отдыхать, строить планы на будущую счастливую семейную жизнь, но долг зовет. Долгу плевать на твои желания и промозглый сумрак за окном. Надо – значит надо! Детектив душераздирающе зевнул, едва не вывихнув при этом челюсть, и хмуро уставился на Дирги.
Нет, констебль не проигнорировал зов долга. Он явился на свое рабочее место вовремя. Более того, судя по всему, он явился с большим запасом по времени. Но и забывать о своих желаниях и потребностях не стал – виртуозно совместил. И нет, в этот раз им руководил не голод.
Поздно вечером Лисси уже едва не падала со стремянки. Смертельно уставшая Роззи была давно отпущена и уползла домой вместе с Роем. Нисс Хьюберт, ниссима Феонила и Хелли валялись на диванчиках без сил, даже не пытаясь имитировать трудовую деятельность. Лисси приклеила на стекло последнюю снежинку и рухнула со стоном рядом с ними на свободный диванчик. Один Дик как ни в чем не бывало подметал пол, устланный обрывками веревок, оберток, иголками, блестками, мишурой и другими отходами совместного оформительства.
– Как чудесно получилось! – мечтательно сказала Хелли. Положив ноющие ноги на стул, она полулежала на диванчике и глядела на нависающие над ней снежинки, которые слегка крутились в воздухе. – Так уютно и красиво!
– Это ваша с Роззи заслуга, – с признательностью сказала Лисси и похрустела затекшей шеей. – Я бы так красиво не смогла придумать. Не говоря уже о том, что мне некогда было это все покупать.
– Как приятно услышать похвалу! Причем искреннюю.
– Ну вы же с Роззи творческие люди. Вам сам бог велел, – пожала плечами Лисси.
– Ну что, Лисси, получилось у нас как в твоем любимом кафе в Вайтбурге?
– Получилось, – уверенно тряхнула головой Лисси. – Там еще с потолка магический снег падал. Но это мне уже не по карману. Может, в будущем…
Хелли недовольно покрутила головой и возразила:
– Мне и так все нравится. Нигде больше в Груембьерре такой красоты нет. Я бы тут просто осталась ночевать. На этом диванчике. Тут так сказочно! И сказочно уютно.
– Это сейчас тут уютно, – проворчала ниссима Феонила, потирающая ноющую спину. – А ночью нет.
– Почему? – удивились девушки.
– Бывает жутковато, – призналась Феонила и тревожно посмотрела на темнеющий за окном сад Проклятого дома.
– Неужели с вами Проклятый дом пошутил? – забеспокоилась Лисси.
– Я бы ему не советовала это делать! – строго сказала женщина.
Лисси почему-то бросила взгляд на подметающего пол Дика и успела заметить усмешку на лице мальчика, которая тут же пропала. Лицо Дика стало таким же невинным, как и раньше. Лисси нахмурилась.
– Если не Проклятый дом, то кто вас напугал?
– Раньше все было нормально, но вот вчера мне не по себе стало, – призналась служанка. – Как нисс Хьюберт ушел, я за ним дверь заперла и уже спать собралась. А тут…
– Что?
– А тут я услышала какой-то шорох в кухне. Ну, мало ли, думаю, мыши шалят. Но пошла проверить на всякий случай. Вхожу в кухню. Нет никого. Плита уже остыла. Лампы не горят. Я собралась было уйти, и тут звук этот…
– Какой? – испуганно спросила Хелли и даже привстала с дивана.
– Такой! – строго сказала женщина. – Как будто скребется кто. Но не мыши. Уж я-то знаю, как мыши скребут. А тут такой звук, как будто кто-то когтем проводит по дереву. Снаружи.
– Бр-р-р! – передернула плечами Хелли. – Кто-то в дверь скребся? В дом просился с мороза?
– Да. Я так и подумала. И стало мне почему-то так страшно… Умом понимаю, что надо бы открыть дверь и посмотреть, кто там так настойчиво внутрь просится, а сдвинуться с места страшно. А он скребется.
– Кошка? – усмехнулся нисс Хьюберт, с превосходством сильного мужчины глядя на Феонилу. – Было бы из-за чего бояться!
– Вам-то здесь не ночевать! – упрекнула его женщина. – А мы тут с Диком одни. Ну да ребенок не в счет! – Лисси снова невольно покосилась на Дика, и ей снова показалось, что мальчик улыбнулся. Феонила продолжила: – Нет, это не кошка была, а покрупнее кто-то. Вот стою я так, и вдруг мне в голову пришло, что дверь может быть не заперта. И так мне страшно стало, так страшно: вдруг, думаю, этот сюда войдет. А к двери подойти боюсь, чтобы проверить. Потом, кажется, он подышал на дверь, тень мелькнула за окном темная и пропала. Я на ватных ногах подошла, засов проверила – заперто. Еле в себя пришла. Лампы везде зажгла, чай себе сделала, сидела, прямо трясло меня всю.
– Ох уж эти женщины! – насмешливо сказал нисс Хьюберт, поднимаясь с дивана. – Будем надеяться, что сегодня гостей у вас не будет.
– Дик, – обратилась к мальчику Лисси, пристально на него глядя. – А ты ничего не слышал?
– Нет, – покачал головой Дик, глядя на Лисси невинными глазами. – Видимо, уже спал в это время. Но по ночам разное зло может бродить.
– Какое?
– Мало ли. Но Дом его не пустит. Не беспокойтесь, нисса Лисси!
Лисси помолчала, потом встряхнула головой, как бы отгоняя подозрения.
– Ладно. Пойду я домой. А то жена заждалась, – сказал нисс Хьюберт. – Спокойной вам ночи!
Нестройный хор голосов пожелал ему того же самого. Лисси и Хелли поднялись с места и тоже засобирались.
– До завтра, Хелли! – махнула рукой Лисси подруге, которая боязливо покосилась на улицу, едва подсвеченную тусклым светом фонарей.
Хелли попрощалась, сунула руки в муфточку и торопливо побежала домой. Лисси повернула в противоположную сторону. Ей надо было пересечь площадь, потом тихими улочками дойти до своего дома. Буквально пятнадцать минут - и она дома.
Занятая оформлением кондитерской, Лисси не заметила, что вечером выпал снег, и теперь площадь и улицы были покрыты тонким слоем искрящегося белого полотна, на котором отпечатались редкие следы прохожих: груембьеррцы предпочитали вставать и ложиться спать пораньше. Лисси весело бежала по чистому снегу, подпрыгивала, оборачивалась поглядеть на цепочку следов, остающуюся за ее спиной. Она предвкушала горячий ужин, который служанка Милли наверняка оставила ей на плите под крышкой, и то, как будет сейчас рассказывать родителям об украшении кондитерской. Луна следовала за Лисси, изредка выныривая из бегущих по небу сизых облаков и окрашивая город в фантастический сиреневый цвет.
Лисси оставалось пройти буквально одну улицу, когда она услышала за спиной хруст чьих-то тяжелых шагов. В другой раз она бы даже не придала этому значения, но сегодня, после рассказа Феонилы, Лисси была слегка растревожена, поэтому нервно оглянулась. Девушке показалось, что какая-то темная тень шмыгнула с дорожки в палисадник. Лисси замерла. Замер и ее преследователь, слившийся с темнотой. Девушка стояла несколько секунд, вдыхая морозный воздух и прислушиваясь к погружающемуся в тишину городу. Лисси уже было решила, что ей все примерещилось, когда из тьмы на нее блеснули две голубые искры – чьи-то глаза.
– Подлиза? Это ты? – неуверенно позвала Лисси неведомого зверя.
– Р-р-р! – раздался ответ из мрака.
– Подлиза! Хороший мальчик! – еще более неуверенно сказала Лисси и сделала шаг назад, не отрывая взгляда от темноты.
Две горящие точки погасли, снег заскрипел под чьими-то шагами, но на дорожку никто не вышел. Лисси подождала еще пару секунд, пожала плечами и побежала дальше к дому.
ГЛАВА 9, в которой описывается вокзал – место для встреч, но не для зрелищ
На вокзале Груембьерра царила суета и хаос. Двери ежесекундно хлопали, с перрона вваливались пассажиры, жаждущие за время короткой стоянки купить пирожки или выпить горячего чая. Они топали ногами, отряхивались от снега, потирали озябшие руки и спешили к маленькому угловому буфету. Другие пассажиры сидели на сиденьях в ожидании поезда, не желая выходить раньше времени на обледенелый, продуваемый всеми ветрами перрон.
Роззи, стоя в середине зала, чувствовала себя полководцем, руководящим отступлением. Двое молодых людей, один долговязый, в драповом пальто с меховым воротником, другой - невысокий рыжеволосый молодой человек в большой лохматой шапке, преданно заглядывали Роззи в рот. Долговязого звали Филлип, а рыжий откликался на имя Вернон.
– Сначала несите свернутые декорации, затем мебель. На одной повозке все не увезем, – решительно отдавала приказы Роззи.
– Ну и сколько это будет продолжаться? – посетовал долговязый Филлип, изгибаясь в сторону Роззи знаком вопроса. – Это уже второе место, откуда нас гонят. Ну перевезем мы все на портовый склад. А вдруг и оттуда нас попросят удалиться?
– Я имела с ниссом Эдмарусом конфиденциальную беседу, – чуть понизив голос, сказала Роззи, отчего молодым людям пришлось склонить к ней головы в попытке услышать хоть что-то в вокзальном шуме, и Филлип стал еще больше напоминать вопросительный знак. – Начальник порта сказал, что до открытия весеннего судоходства склады будут пустовать, так что мы можем их использовать для нашего спектакля безо всяких проблем.
– Ну да, так и директор школы говорил, – хмыкнул Вернон, – а потом начальник вокзала.
– Вы предлагаете бросить нашу затею? – строго поинтересовалась у молодых людей Роззи. – Ну уж нет! Мы полгода тренировались. Костюмы шили. Столько сил и души в наш спектакль вложили. Будем обустраиваться на складе. Из порта нас так легко не выкурить. У мэра не будет объективной причины для отказа.
– Он может найти и субъективную. Да просто высосанную из пальца, – не согласился Вернон.
– У нас нет другого варианта, – развела руками Роззи. – Я обошла все хоть сколько-нибудь просторные помещения в Груембьерре, но никто не захотел с нами связываться. Это все происки Мэгги.
– Что ж, – развел руками Вернон. – Тогда будем играть среди бочек из-под селедки и угольных куч.
Все трое молодых людей переглянулись и тяжело вздохнули.
– Если бы не эта чертова Мэгги!.. Ведь собиралась уехать из города на это время! – проскрипела зубами Роззи.
– Так-так! – раздалось за спиной у шушукающейся троицы. – Кого это тут в очередной раз просят с вещичками на выход?
Театральные соратники вздрогнули и обернулись.
Прямо за их спинами стояла Мэгги со своей подругой Анни. На Мэгги была пышная серебристая норковая шубка и бархатная шляпка в тон. Зеленые глаза Мэгги просто излучали злорадство, а на губах расплывалась ехидная улыбка. Ссутулившаяся за ее спиной Анни еле слышно поздоровалась с Роззи и замолчала, предпочитая, по своему обыкновению, не вмешиваться в разговор.
– Кого это тут метут поганой метлой изо всех уголков Груембьерра? – продолжала изгаляться Мэгги. – Кто тут у нас оказался не пришей кобыле хвост?
– Мы найдем место для своей постановки, – сверкнула глазами Роззи. – И сыграем спектакль. Наперекор всем завистникам.
– Ой! Да чему тут завидовать! – запела Мэгги, апеллируя к своей подруге, и Анни верноподданически закивала головой. – Артисты погорелого театра! А во главе его отставной козы барабанщица!
И смех Мэгги серебряным колокольчиком разнесся под сводами вокзала. Роззи выпрямилась.
– Что, Мэгги, зависть глаза застит? Тебя не взяли, вот ты и исходишь желчью?
– Ой да кому вы нужны? – отмахнулась рукой красавица. – Если я захочу, то такой спектакль устрою, что вам и не снилось! Такой, что обо мне столичные газеты писать будут. Не так ли, нисс Бэкспид? – повернулась назад Мэгги.
Тут только Роззи и ее друзья увидели, что Мэгги находится в обществе высокого импозантного нисса. Нисс был одет в длинное пальто с пышным бобровым воротом. На голове нисса была шляпа, а в руках саквояж. Покрой одежды обличал в нем столичного жителя, а то, с какой небрежностью нисс опирался на трость, вкупе со снисходительным взглядом чуть выпученных голубых глаз, показывало, что нисс прекрасно осознает важность и ценность своей персоны для мироздания.
– Абсолютно ве… Вы глаголете истину, нисса Мэгги, – любезно заметил столичный нисс и чуть наклонил голову в ее сторону. – Нельзя было бы сказать лучше.
Мэгги задрала нос и с гордостью окинула троицу друзей взглядом.
– Это что еще за фрукт? – недоуменно шепнул Вернон Роззи и Филлипу.
Ответ на этот животрепещущий вопрос воспоследовал незамедлительно. Сквозь толпу пассажиров колобком прокатился градоначальник собственной персоной и, отдуваясь, стал раскланиваться с приезжим.
– Папа! Ну где ты пропадал? – возмутилась Мэгги, но тут же сбавила обороты визгливости и, налившись сладкой, как патока, улыбкой, представила новоприбывшего мэру: – Это нисс Бэкспид, известный актер из столицы, которому я писала по объявлению… Ну ты помнишь?
– Помню, деточка, – с тоской сказал мэр, глядя на актера, как на свалившуюся ему за шиворот охапку снега.
– Нисс Бэкспид, – громогласно продолжала вещать Мэгги, злорадно косясь на Роззи, Вернона и Филлипа, – оторвался от своих сверхважных дел в столице и приехал в наш город, чтобы дать мне самолично уроки актерского мастерства и помочь в постановке пьесы.
У театралов-любителей вытянулись лица, и Мэгги расплылась от самодовольства.
– Мэр Груембьерра Дрэггонс, – представился отец Мэгги. Нисс Бэкспид вздрогнул, отчего-то поморщился, но снял шляпу в знак приветствия.
– Мне очень лестно познакомиться с вами, нисс доблестный блюститель покоя жителей этого милого местечка, – ответил он витиеватой любезностью.
– Эм-м… Мне тоже, – растерялся нисс Дрэггонс. – Как вам наш город, нисс Бэкспид?
– Полон оча… Очень мил, честное слово. Эти уютные маленькие домишки, увиденные мною из окна вагона. Это обаяние глубинки с ее нето… неспешной жизнью. Я был счастлив покинуть ненадолго суетную столицу. Понимаете, – доверительно продолжил он, – утомление от светской жизни, постоянные овации, поклонники, буквально подка… поджидающие меня на каждом шагу. Это невыносимо!
И нисс Бэкспид театрально прижал руку ко лбу. Роззи усмехнулась, но комментировать не осмелилась.
– Ну, вы еще успеете поближе познакомиться с нашим замечательным Груембьерром, – сказал нисс Дрэггонс.
– Действительно! – воскликнула Мэгги. – Зачем мы держим вас на вокзале? Где могут шляться разные подозрительные личности.
Она хмыкнула, цепко подхватила гостя под локоть и повлекла за собой сквозь толпу. Мэр с виноватым видом кивнул Роззи в знак узнавания и посеменил за носильщиком, везущим за гостем стопку слегка потрепанных жизнью чемоданов.
– Ну все, – трагически изрек Вернон. – Теперь нам не дадут играть даже на деревенской ярмарке.
– Даже в полночь у подножья горы Гронен среди трескучего мороза, – согласно кивнул Филлип, и его знак вопроса совсем поник.
– Ну, это мы еще посмотрим! – раздувая ноздри от гнева, прошипела Роззи и рявкнула: – Ниссы, за мной! У нас еще много работы!
И она решительно двинулась вперед сквозь толпу.
ГЛАВА 10, в которой детектив размышляет, имеет ли под собой основание примета: «Как день начнешь, так его и проведешь»
Дверь участка сердито скрипнула, пропуская детектива внутрь, а затем раздраженно хлопнула, возмущаясь, что ее побеспокоили столь ранним утром, когда все уважающие себя люди еще нежатся в теплых кроватях. Слоувей тоже был не против понежиться, но… В жизни частенько находится это самое «но»! Вот ты – готов отдыхать, строить планы на будущую счастливую семейную жизнь, но долг зовет. Долгу плевать на твои желания и промозглый сумрак за окном. Надо – значит надо! Детектив душераздирающе зевнул, едва не вывихнув при этом челюсть, и хмуро уставился на Дирги.
Нет, констебль не проигнорировал зов долга. Он явился на свое рабочее место вовремя. Более того, судя по всему, он явился с большим запасом по времени. Но и забывать о своих желаниях и потребностях не стал – виртуозно совместил. И нет, в этот раз им руководил не голод.
