Утратившие былой лоск, исцарапанные, с отбитыми уголками и трещинами по корпусу, с выпавшими деталями. Этот ещё неплохо сохранился, даже кнопки все были на месте. Такие попадались нечасто. Ещё реже случалось, что при аналогичной сохранности устройство не поддавалось идентификации. А вот, не поддавалось. Вернее, поддавалось, но частично. И это опытным учёным! Над загадкой вполне ординарного прибора они бились уже целый лишний час.
– Что пульт – однозначно. Захочешь, не ошибёшься, но чем он управляет? – энный раз вопрошал профессор Джонов.
– Пока мы с точностью можем определить, чем он не управляет, Жан Иванович, – в не менее энный раз отвечал профессор Иванов. – Я склонен признать его бутафорией.
– Как же бутафорией, Джон Жанович, если он определённо использовался? Посмотрите на потёртость боковых граней. И кнопки. Разная степень их потёртости свидетельствует о разной интенсивности использования. И элемент питания. Сейчас он отсутствует, но глорное обследование гнезда подтверждает его наличие в прошлом.
– Хорошо, не бутафорией. Игрушкой. Конец двадцатого века, как и начало двадцать первого изобиловали странными по сегодняшним меркам игрушками.
– Нет, Джон Жанович, ваша версия не выдерживает критики. Лайктровый анализ даёт возраст пользователя в диапазоне…
Напомнить профессору Иванову результаты лайктрового анализа помешал третий сотрудник второй лаборатории НИИ ПиУПП. Спрыгнул с панели темпорального моделирования, потянулся, уперевшись передними лапами в стену, посмотрел, как затягиваются следы когтей, подошёл к коллегам, боднул профессора Джонова лобастой головой.
– Выспался, Баюн? – спросил тот и почесал его за ухом.
– Чего и вам желаю, – телепатировал Баюн.
– Лучше подсказал бы…
Ответ на незаконченную просьбу профессора Иванова прилетел мгновенно:
– У меня лапки! – после чего Баюн, гордо вздёрнув хвост, коллег покинул.
– Любители сказок, – пробурчал профессор Иванов. – Додумались же назвать… Сплошными анахронизмами мыслит.
– Надо было Марсиком, да? Кот учёный Марсик! Да нас бы засмеяли. Он – первый. Да и не отзывался он на другие. А анахронизмы ему по штату положены, для поддержания атмосферы. Джон, может, прислушаемся к совету? Утро вечера мудренее.
– От Баюна атмосферой заразился?
К совету профессора всё же прислушались, отложили нерешаемую загадку на мудрое утро. К утру она и впрямь разрешилась, подбросив другую. Пульт исчез. И ни один прибор наблюдения момента исчезновения не зафиксировал.
По закону сохранения… не важно чего, убывшее в одном месте непременно прибудет в другом. Убывший из лаборатории Научно-исследовательского института приборов и устройств прошлых поколений так и не идентифицированный пульт отлично идентифицировался в руках законной хозяйки.
– Вот спасибо, Баюнушка! Вот спасибо! – радовалась она. – Я уж и не чаяла, что отыщется. Оно другой-то создать недолго, да пальцы к этому привыкли, на другой так не ложатся. А ступа без пульта – как изба без лифта, сам понимаешь.
– Водоросль! Она исчезла триста лет назад. Как? Как исчезнувшая триста лет назад водоросль может найтись у меня под кроватью? За что я плачу кикиморам?
– Не кипятись, Водяныч. А то у тебя пар уже из ушей валит. Морс вон хлебай. Хороший морсик, пользительный. От нервов – самое то.
– Да как же не кипятиться, Лешик? Я ж им за каждую уборку отборными карасями… И на тебе! Водоросль… Триста лет как… Эх… А пыль? Пыль в доме водяного – это как?
– О как… И как?
– А кто ж её знает? Она есть. Под сундуком залежи, за стрехой. И носки. Десяток носков без пары.
– Стиранных?
– Всяких. Да то не важно. Пара их где? Я спрашиваю, где их пара?
– У меня спрашиваешь?
– Ты-то причём? У кикимор своих спрашиваю.
– И что?
– И ничего. Кикиморы и есть. Хихикают, да глазами лупают. А у меня пыль. И носки.
– И водоросль.
– Вот! Ещё и водоросль!
– Хозяйку тебе надо, Водяныч. Такую, чтоб ух – и порядок.
– Где ж такую взять-то? Чтоб ух и чтоб порядок. Да чтоб ко мне согласилась.
– А знаешь… Помогу, пожалуй. Есть место одно, секретное. Я тебе телефончик черкану. Только скажи им, что от меня, а то не сладится. И морсик хлебай.
– Да не лезет в меня уже морсик. Он-то хорош, спору нет, но дюже много.
– Да разве ж оно много? Это ты много ещё не видел. Хлебай, Водяныч, не обижай мою хозяюшку.
– Агентство «Крутое попадалово». Забудьте о бытовых проблемах, мы их берём на себя. Подпишите контракт и наслаждайтесь жизнью. Какая у вас проблема?
– Мне бы порядок в доме навести. Уборка там… носки опять же… Меня к вам Леший послал. Говорит, поможете.
– Поможем. Непременно поможем. Диктуйте адрес и ждите нашего представителя.
– Так это… Сложно с адресом. Дом у меня в старом пруду. Ни улицы, ни номера… Найдёт ли?
– Найдёт. Ожидайте.
– Агентство «Крутое попадалово». Менеджер Тыпопалов. Готовы рассмотреть кандидатуры? Приступайте. Досье. Фото. Читать умеете или нужна помощь?
– Да грамоте обучен так-то, но… Но они же люди! Как же…
– О! Они не просто люди! Лучшие из лучших! Отборные попаданки, готовые прийти к вам на помощь. В лес и под воду, в болото и под землю, в хижину и во дворец, в трактир и на ферму. Куда угодно клиенту.
– Просто готовые?
– Просто готовые тоже есть, но это не ваш случай. Вас ведь интересовала уборка?
– И носки.
– Нестиранные?
– Всякие.
– Добавим услуги прачки. Извините, этих двух изымаю, у них ограничение клинингом. Выбирайте из оставшихся.
– А про готовность… Вы не уточнили. Наверное, какая-то плата потребуется?
– Не наверное, а непременно. И не какая-то, а по строго установленному тарифу с возможностью выбора валюты по строго установленному курсу.
– Да какая ж у меня валюта? Карасями ж поди не возьмёте?
– Можем и карасями, если иной валюты не имеется.
– Да не, то я так, в шутку. Не мужик-лапотник так-то, разумение какое-никакое имею. На жемчуг договоримся? Речной, конечно, но отборный.
– Отлично! Отборным попаданкам отборный жемчуг. Образец предоставите? Хорошо. Минутку, рассчитаю курс. Итак, две жемчужины в час на тридцатидневный контракт. Полторы – на полугодовой. Одна – на годовой. Какой будете заключать? Я бы рекомендовал начать с пробного тридцатидневного и пролонгировать его по истечении срока.
– А тариф? Он тоже проглон… пролгон…
– Пролонгируется. К сожалению, да. Льготные условия предусмотрены лишь для первого заключения. Не спешите с решением. У вас есть день пробного периода в подарок от агентства. Мы заботимся о наших клиентах. Берёте пробный период?
– Беру. И вот её беру.
– Отличный выбор!
– Хорош домик, но запущенный… Ничего, разберёмся. Вы это… Поплавайте где-нибудь часик-другой.
– Вот так сразу? Может, чайку с дороги? Познакомимся. Неудобно как-то женщину сразу…
– Неудобно в свинарнике жить. Вот что это у вас на подушке?
– Водоросль. Трёхсотлетняя.
– Реликт что ли? А выглядит как мусор.
– Так и есть, как выглядит.
– Во-о-от! А говорите: «чайку». Сперва порядок, потом и чаёк можно, и познакомиться. Идите, в общем, плавайте.
– Агентство «Крутое попадалово». Забудьте о бытовых проблемах, мы их берём на себя. Подпишите контракт и наслаждайтесь жизнью. Вы решили?
– Да! Беру! Годовой контракт беру! Сразу!
– Отлично. Ждите нашего представителя и подготовьте первый взнос – тридцать процентов от общей суммы контракта, что составляет две тысячи шестьсот двадцать восемь жемчужин.
– Агентство «Крутое попадалово». Менеджер Тыпопалов. Готовы подписать контракт?
– Да готов я, готов. Как же не подписать, когда блестит всё. В кои-то веки у меня чистота такая! Хороши у вас работники. Ох, хороши! Тут… это… Если сладится всё, контракт этот дальше проглон… порлогни…
– Пролонгировать. Да, возможно. Условия сохранятся. И разорвать раньше возможно. Вот, здесь указано. Видите? Если по нашей вине, вернём стоимость неотработанного времени и стоимость отработанных дней текущего месяца. Если инициатива прекращения сотрудничества будет исходить от вас, придётся выплатить полную стоимость контракта, неустойку в размере двадцати процентов от стоимости контракта, и выполнить ряд условий, указанных в приложении. Зачитать вам условия?
– Сам могу. Так… Неустойка… Имущество специалиста по описи или компенсация… Да уж не позарюсь я на её вёдра с швабрами. Оборудование агентства… Это что за оборудование?
– Небольшая страховка для наших специалистов. Указана в самом контракте. Пункт 32.1. Вам придётся носить ограничитель агрессии.
– Что? Агрессии? Да чтоб я… на бабу… Я даже на кикимор…
– Вот видите, вы уже проявляете признаки неуравновешенности. Мы этого допустить не можем. Мы заботимся о своих сотрудниках.
– Ручку давай, заботливый. Где подписывать?
– Золотая ты баба, Степановна. Нарадоваться не могу. Была б русалкой или кикиморой, женился бы не глядючи.
– Степановна, что ты с окунями сделала? Они ж плавать боятся!
– Зато гадить не боятся.
– Так рыбы же! Где-то же им надо.
– Где-то, но не на вверенной мне территории.
– Они же не в доме.
– У меня в контракте дом и придомовая территория. Раз заборов нет, значит, весь пруд придомовой.
– Степановна, голубушка, пожалей русалок, водой-тиной тебя молю. Не могут они ноги вытирать, нет у них ног.
– Вот же ж… Это я маху дала. Извиняй, Водяныч, прав. Но ты понимаешь, двадцать лет уборщицей в школе мимо не проходят. Оно аж въелось в мозг. Сейчас допишу, чтобы хвосты вытирали.
– Степановна, миленькая, нельзя всю ряску изводить, она часть экосистемы.
– Степановна, щуки жалуются…
– Степановна, кикиморы рыдают…
– Степановна, кувшинки…
– Степановна…
– Степановна…
– Степановна…
– Агентство «Крутое попадалово». Забудьте о бытовых проблемах, мы их берём на себя. Подпишите контракт и наслаждайтесь жизнью. У вас проблема?
– Могу я разорвать контракт?
– У вас есть претензии к нашему сотруднику?
– Да! Она… Она… Она… это…
– Претензий нет, всё в рамках контракта. Не так ли?
– Так… Но какой ценой!
– В соответствии с установленным тарифом.
– Да не той ценой! У меня русалки в стрессе, кикиморы на нервном срыве, жабы в обмороке, караси заикаются. И это за месяц! Один несчастный месяц!
– Можем посоветовать отличную клинику скорой психологической помощи.
– Не надо. Расторгайте контракт.
– Вам известны условия?
– Всё мне известно. Забирайте! Жемчуг, имущество, оборудование… Главное – её забирайте!
– А что с рекомендацией нашего агентства новому клиенту? Четырнадцатый пункт приложения.
– Что? Сейчас… Ах ты ж, Лешик… Ах ты ж, лесий сын… Помог, значит… Выручил… Ну, гад шишкастый, я тебе припомню.
– Так как, ждать от вас нового клиента?
– Ждите.
– Запустил ты болото, Боленька. Давай я тебе телефончик один дам…
– Иди ты… к себе вместе с телефончиком. Я этих попадальцев на пушечный выстрел к себе больше не подпущу.
– Есть у меня один номер телефона…
– Не надо!
– Тут одно агентство…
– Не-е-ет!!!
– Бледно выглядишь, Банч. Нездоровится?
– Устал. С этой модой на банные процедуры. Помощника мне бы…
– О! А у меня тут на примете агентство одно есть.
– Шестой расторгнутый контракт за полгода. Клад, а не женщина. Нам бы ещё пару таких, как Степановна…
– Нам бы над расширением территории подумать. Местные заканчиваются, пора на международную арену выходить.
– Что пульт – однозначно. Захочешь, не ошибёшься, но чем он управляет? – энный раз вопрошал профессор Джонов.
– Пока мы с точностью можем определить, чем он не управляет, Жан Иванович, – в не менее энный раз отвечал профессор Иванов. – Я склонен признать его бутафорией.
– Как же бутафорией, Джон Жанович, если он определённо использовался? Посмотрите на потёртость боковых граней. И кнопки. Разная степень их потёртости свидетельствует о разной интенсивности использования. И элемент питания. Сейчас он отсутствует, но глорное обследование гнезда подтверждает его наличие в прошлом.
– Хорошо, не бутафорией. Игрушкой. Конец двадцатого века, как и начало двадцать первого изобиловали странными по сегодняшним меркам игрушками.
– Нет, Джон Жанович, ваша версия не выдерживает критики. Лайктровый анализ даёт возраст пользователя в диапазоне…
Напомнить профессору Иванову результаты лайктрового анализа помешал третий сотрудник второй лаборатории НИИ ПиУПП. Спрыгнул с панели темпорального моделирования, потянулся, уперевшись передними лапами в стену, посмотрел, как затягиваются следы когтей, подошёл к коллегам, боднул профессора Джонова лобастой головой.
– Выспался, Баюн? – спросил тот и почесал его за ухом.
– Чего и вам желаю, – телепатировал Баюн.
– Лучше подсказал бы…
Ответ на незаконченную просьбу профессора Иванова прилетел мгновенно:
– У меня лапки! – после чего Баюн, гордо вздёрнув хвост, коллег покинул.
– Любители сказок, – пробурчал профессор Иванов. – Додумались же назвать… Сплошными анахронизмами мыслит.
– Надо было Марсиком, да? Кот учёный Марсик! Да нас бы засмеяли. Он – первый. Да и не отзывался он на другие. А анахронизмы ему по штату положены, для поддержания атмосферы. Джон, может, прислушаемся к совету? Утро вечера мудренее.
– От Баюна атмосферой заразился?
К совету профессора всё же прислушались, отложили нерешаемую загадку на мудрое утро. К утру она и впрямь разрешилась, подбросив другую. Пульт исчез. И ни один прибор наблюдения момента исчезновения не зафиксировал.
По закону сохранения… не важно чего, убывшее в одном месте непременно прибудет в другом. Убывший из лаборатории Научно-исследовательского института приборов и устройств прошлых поколений так и не идентифицированный пульт отлично идентифицировался в руках законной хозяйки.
– Вот спасибо, Баюнушка! Вот спасибо! – радовалась она. – Я уж и не чаяла, что отыщется. Оно другой-то создать недолго, да пальцы к этому привыкли, на другой так не ложатся. А ступа без пульта – как изба без лифта, сам понимаешь.
Прода от 08.09.2025, 01:42
Часть - Крутое попадалово
– Водоросль! Она исчезла триста лет назад. Как? Как исчезнувшая триста лет назад водоросль может найтись у меня под кроватью? За что я плачу кикиморам?
– Не кипятись, Водяныч. А то у тебя пар уже из ушей валит. Морс вон хлебай. Хороший морсик, пользительный. От нервов – самое то.
– Да как же не кипятиться, Лешик? Я ж им за каждую уборку отборными карасями… И на тебе! Водоросль… Триста лет как… Эх… А пыль? Пыль в доме водяного – это как?
– О как… И как?
– А кто ж её знает? Она есть. Под сундуком залежи, за стрехой. И носки. Десяток носков без пары.
– Стиранных?
– Всяких. Да то не важно. Пара их где? Я спрашиваю, где их пара?
– У меня спрашиваешь?
– Ты-то причём? У кикимор своих спрашиваю.
– И что?
– И ничего. Кикиморы и есть. Хихикают, да глазами лупают. А у меня пыль. И носки.
– И водоросль.
– Вот! Ещё и водоросль!
– Хозяйку тебе надо, Водяныч. Такую, чтоб ух – и порядок.
– Где ж такую взять-то? Чтоб ух и чтоб порядок. Да чтоб ко мне согласилась.
– А знаешь… Помогу, пожалуй. Есть место одно, секретное. Я тебе телефончик черкану. Только скажи им, что от меня, а то не сладится. И морсик хлебай.
– Да не лезет в меня уже морсик. Он-то хорош, спору нет, но дюже много.
– Да разве ж оно много? Это ты много ещё не видел. Хлебай, Водяныч, не обижай мою хозяюшку.
***
– Агентство «Крутое попадалово». Забудьте о бытовых проблемах, мы их берём на себя. Подпишите контракт и наслаждайтесь жизнью. Какая у вас проблема?
– Мне бы порядок в доме навести. Уборка там… носки опять же… Меня к вам Леший послал. Говорит, поможете.
– Поможем. Непременно поможем. Диктуйте адрес и ждите нашего представителя.
– Так это… Сложно с адресом. Дом у меня в старом пруду. Ни улицы, ни номера… Найдёт ли?
– Найдёт. Ожидайте.
***
– Агентство «Крутое попадалово». Менеджер Тыпопалов. Готовы рассмотреть кандидатуры? Приступайте. Досье. Фото. Читать умеете или нужна помощь?
– Да грамоте обучен так-то, но… Но они же люди! Как же…
– О! Они не просто люди! Лучшие из лучших! Отборные попаданки, готовые прийти к вам на помощь. В лес и под воду, в болото и под землю, в хижину и во дворец, в трактир и на ферму. Куда угодно клиенту.
– Просто готовые?
– Просто готовые тоже есть, но это не ваш случай. Вас ведь интересовала уборка?
– И носки.
– Нестиранные?
– Всякие.
– Добавим услуги прачки. Извините, этих двух изымаю, у них ограничение клинингом. Выбирайте из оставшихся.
– А про готовность… Вы не уточнили. Наверное, какая-то плата потребуется?
– Не наверное, а непременно. И не какая-то, а по строго установленному тарифу с возможностью выбора валюты по строго установленному курсу.
– Да какая ж у меня валюта? Карасями ж поди не возьмёте?
– Можем и карасями, если иной валюты не имеется.
– Да не, то я так, в шутку. Не мужик-лапотник так-то, разумение какое-никакое имею. На жемчуг договоримся? Речной, конечно, но отборный.
– Отлично! Отборным попаданкам отборный жемчуг. Образец предоставите? Хорошо. Минутку, рассчитаю курс. Итак, две жемчужины в час на тридцатидневный контракт. Полторы – на полугодовой. Одна – на годовой. Какой будете заключать? Я бы рекомендовал начать с пробного тридцатидневного и пролонгировать его по истечении срока.
– А тариф? Он тоже проглон… пролгон…
– Пролонгируется. К сожалению, да. Льготные условия предусмотрены лишь для первого заключения. Не спешите с решением. У вас есть день пробного периода в подарок от агентства. Мы заботимся о наших клиентах. Берёте пробный период?
– Беру. И вот её беру.
– Отличный выбор!
***
– Хорош домик, но запущенный… Ничего, разберёмся. Вы это… Поплавайте где-нибудь часик-другой.
– Вот так сразу? Может, чайку с дороги? Познакомимся. Неудобно как-то женщину сразу…
– Неудобно в свинарнике жить. Вот что это у вас на подушке?
– Водоросль. Трёхсотлетняя.
– Реликт что ли? А выглядит как мусор.
– Так и есть, как выглядит.
– Во-о-от! А говорите: «чайку». Сперва порядок, потом и чаёк можно, и познакомиться. Идите, в общем, плавайте.
***
– Агентство «Крутое попадалово». Забудьте о бытовых проблемах, мы их берём на себя. Подпишите контракт и наслаждайтесь жизнью. Вы решили?
– Да! Беру! Годовой контракт беру! Сразу!
– Отлично. Ждите нашего представителя и подготовьте первый взнос – тридцать процентов от общей суммы контракта, что составляет две тысячи шестьсот двадцать восемь жемчужин.
***
– Агентство «Крутое попадалово». Менеджер Тыпопалов. Готовы подписать контракт?
– Да готов я, готов. Как же не подписать, когда блестит всё. В кои-то веки у меня чистота такая! Хороши у вас работники. Ох, хороши! Тут… это… Если сладится всё, контракт этот дальше проглон… порлогни…
– Пролонгировать. Да, возможно. Условия сохранятся. И разорвать раньше возможно. Вот, здесь указано. Видите? Если по нашей вине, вернём стоимость неотработанного времени и стоимость отработанных дней текущего месяца. Если инициатива прекращения сотрудничества будет исходить от вас, придётся выплатить полную стоимость контракта, неустойку в размере двадцати процентов от стоимости контракта, и выполнить ряд условий, указанных в приложении. Зачитать вам условия?
– Сам могу. Так… Неустойка… Имущество специалиста по описи или компенсация… Да уж не позарюсь я на её вёдра с швабрами. Оборудование агентства… Это что за оборудование?
– Небольшая страховка для наших специалистов. Указана в самом контракте. Пункт 32.1. Вам придётся носить ограничитель агрессии.
– Что? Агрессии? Да чтоб я… на бабу… Я даже на кикимор…
– Вот видите, вы уже проявляете признаки неуравновешенности. Мы этого допустить не можем. Мы заботимся о своих сотрудниках.
– Ручку давай, заботливый. Где подписывать?
***
– Золотая ты баба, Степановна. Нарадоваться не могу. Была б русалкой или кикиморой, женился бы не глядючи.
***
– Степановна, что ты с окунями сделала? Они ж плавать боятся!
– Зато гадить не боятся.
– Так рыбы же! Где-то же им надо.
– Где-то, но не на вверенной мне территории.
– Они же не в доме.
– У меня в контракте дом и придомовая территория. Раз заборов нет, значит, весь пруд придомовой.
***
– Степановна, голубушка, пожалей русалок, водой-тиной тебя молю. Не могут они ноги вытирать, нет у них ног.
– Вот же ж… Это я маху дала. Извиняй, Водяныч, прав. Но ты понимаешь, двадцать лет уборщицей в школе мимо не проходят. Оно аж въелось в мозг. Сейчас допишу, чтобы хвосты вытирали.
***
– Степановна, миленькая, нельзя всю ряску изводить, она часть экосистемы.
***
– Степановна, щуки жалуются…
***
– Степановна, кикиморы рыдают…
***
– Степановна, кувшинки…
***
– Степановна…
***
– Степановна…
***
– Степановна…
***
– Агентство «Крутое попадалово». Забудьте о бытовых проблемах, мы их берём на себя. Подпишите контракт и наслаждайтесь жизнью. У вас проблема?
– Могу я разорвать контракт?
– У вас есть претензии к нашему сотруднику?
– Да! Она… Она… Она… это…
– Претензий нет, всё в рамках контракта. Не так ли?
– Так… Но какой ценой!
– В соответствии с установленным тарифом.
– Да не той ценой! У меня русалки в стрессе, кикиморы на нервном срыве, жабы в обмороке, караси заикаются. И это за месяц! Один несчастный месяц!
– Можем посоветовать отличную клинику скорой психологической помощи.
– Не надо. Расторгайте контракт.
– Вам известны условия?
– Всё мне известно. Забирайте! Жемчуг, имущество, оборудование… Главное – её забирайте!
– А что с рекомендацией нашего агентства новому клиенту? Четырнадцатый пункт приложения.
– Что? Сейчас… Ах ты ж, Лешик… Ах ты ж, лесий сын… Помог, значит… Выручил… Ну, гад шишкастый, я тебе припомню.
– Так как, ждать от вас нового клиента?
– Ждите.
***
– Запустил ты болото, Боленька. Давай я тебе телефончик один дам…
– Иди ты… к себе вместе с телефончиком. Я этих попадальцев на пушечный выстрел к себе больше не подпущу.
***
– Есть у меня один номер телефона…
– Не надо!
***
– Тут одно агентство…
– Не-е-ет!!!
***
– Бледно выглядишь, Банч. Нездоровится?
– Устал. С этой модой на банные процедуры. Помощника мне бы…
– О! А у меня тут на примете агентство одно есть.
***
– Шестой расторгнутый контракт за полгода. Клад, а не женщина. Нам бы ещё пару таких, как Степановна…
– Нам бы над расширением территории подумать. Местные заканчиваются, пора на международную арену выходить.
