Он позволял себе подобные вещи, которые она считала верхом бестактности. В семействе Жели есть мало отнюдь не считалось чем-то плохим, наоборот - это показывало хорошее воспитание. Странным выглядело, если мадемуазель набрасывалась на пищу, как коршун на свою добычу.
- Мне не хочется. - отодвинув расписное фарфоровое блюдце в сторону, ответила Луиза и перевела взгляд с супруга на окно.
-Надеюсь, моя Луизон не заболела? - шутливо спросил Дантон, доедая омлет.
“Опять он называет меня как гильотину.” - про себя негодовала Луиза.
-Господин Дантон, если вам так уж хочется знать, то я абсолютно здорова. Просто в моём семействе меня не приучали есть много. - ответила Луиза, уже уставшая от его назойливости. Дантон заметил, что на её лице написана искренняя неприязнь.
-Я вижу, ты меня не любишь или боишься. Но отчего ж? Ты -моя жена, а не роялист какой-то, чтоб трепетать. - шутливо сказал Дантон. Эти слова погрузили Луизу в раздумья. Ей хотелось сказать, что она любит другого, что этот брак не более чем воля отца, но она боялась его гнева. Поэтому Луиза молчала и старалась избегать взгляда мужа. Заметив её смущение, Дантон кое-что понял.
-Ты думаешь, что ты была лишь моим капризом. Отнюдь. Никакая ты не птица в золотой клетке и не наложница султана. И я тебе это буду доказывать, пока наконец до тебя не дойдёт, что судьба создала нас друг для друга. - после этих комплиментов он обжёг поцелуем губы смущённой Луизы.
Дантон сдержал своё слово: любой её каприз немедленно исполнялся, он часто покупал ей без повода новые наряды, бюджет для личных расходов увеличился. Нередко можно было увидеть Луизу, щеголяющую новыми нарядами на званых обедах мужа. Медовый месяц не собирался заканчиваться: Дантону хотелось развлекаться, заключать в объятья молодую жену, а не думать о политике.
-Жорж, ты давно не появлялся на трибуне и не поражал нас своим красноречием. - как-то раз на обеде заметил Эро де Сешель. Дантон лишь отмахнулся:
-У Революции есть другие ораторы, а я исчерпал себя. Я решил начать новую жизнь с моей драгоценной Луизон. - его слова прозвучали двухсмысленно, но Эро был достаточно воспитан и тактичен, чтобы не сказать об этом Дантону.
Красавица Луиза постепенно освоила свою новую роль - ей стали нравиться праздники, которые устраивал муж, ей было чрезвычайно приятно выбирать наряды, а потом получать комплименты от его друзей. Постепенно она стала гордиться своим положением: раньше она была мадемуазель Жели, а теперь - гражданка Дантон. Как это звучно. Отвечая на чьё-то поздравительное письмо, она с гордостью выводила свою новую фамилию. Эти перемены радовали её супруга: если Луиза не смогла полюбить его, то она точно его уважала и была благодарна за то уютное существование, которое он ей обеспечил.
Бывало, вечером они вместе сидели перед камином. Луиза обычно читала томик Мольера, имевшейся в библиотеке Дантона, а он сам делился с ней тем, что его волновало.
К сожалению или к счастью, политика или сплетни о депутатах Конвента совершенно не занимали её, поэтому она лишь притворялась внимательной слушательницей. Супругу этой имитации интереса было достаточно, а порой он совершенно не обращал на жену внимания и говорил с таким увлечением, будто бы его слушали какие-то невидимые зрители.
По ночам Дантон пытался быть понежнее с Луизой, понимая, что та воспитана в строгих правилах и гораздо застенчивее позабытой затейницы Жюльетты. Его молодая жена постепенно привыкала к тому, что спит она не в одиночестве. Но тем не менее любви в браке не было - трибун внушал ей лишь уважение и страх. Луиза немного завидовала Люсиль, жене друга Дантона, публициста Камиля Демулена. Такой семейной идиллии, как у них, в её жизни не было. Однако зависть - смертный грех. Набожная Луиза свято в это верила, поэтому старалась радоваться тому, что у неё есть и не обращать внимания на других. Своими мыслями она не делилась с родителями - они получали от дочери только жизнерадостные послания.
-Я же говорил, дорогая, что с Дантоном Луизе плохо не будет. - как-то вечером сказал господин Жели своей супруге. - Если судить по её письмам, то она только и делает, что развлекается.
Госпожа Жели слабо улыбнулась и сказала:
-В таком случае, я очень рада за нашу дочь. Главное, чтобы медовый месяц не оказался единственной счастливой порой этого брака.
Между тем жизнь Луизы шла своим чередом: дорогие обеды, наряды, чтение. Ничего, казалось, не должно было вмешаться в её размеренное существование. Однако сила обстоятельств никогда не спрашивает людей, хотят ли они её вмешательства или нет. Ничего интересного сегодня не должно было произойти - визит к кому-то из знакомых Дантона и очередной званый обед. Однако случилось то, чего Луиза могла ожидать меньше всего -Мари Фужеро принесла ей письмо от Ивонны. Быстро разорвав конверт, она жадно прочла его - тоска по подруге, с которой они не виделись с момента её бегства из дома, сыграла свою роль.
“Дорогая Луиза,
Мы с тётушкой очень скучаем по тебе, сочувствуем тому, что тебя выдали замуж против воли. Сегодня приглашаем в гости: приходи одна. У нас для тебя сюрприз, который Дантон может испортить своими тирадами о политике.”
“Загадочное письмо, - подумала Луиза, перечитав записку Ивонны, - почему она не написала, в какое время мне приходить.” Однако нетрудно было заметить, что её подружка торопилась - почерк был не самым аккуратным, а внизу красовалась чернильная клякса.
-Мари, это письмо тебе передала сама Ивонна? - спросила Луиза у служанки. Та была немного удивлена таким вопросом и ответила:
-Да, мадам. Я получила его из рук Ивонны Трикар.
-Она тебе что-нибудь передала на словах? - продолжила допрос Луиза.
-Ивонна просила вас непременно быть у неё сегодня не раньше 8 вечера.
****
Дантону казалось, что Луиза от него что-то скрывает. Весь день она была задумчивой и взволнованной - на званом обеде практически не обращала внимания на гостей, а сейчас постоянно ёрзала на диване, будто не могла найти себе покоя. Мысли о сюрпризе Ивонны не выходили у неё из головы. Ей овладело любопытство, она предвкушала встречу со своей подругой. Луиза честно пыталась делать вид, будто бы её ничто не волнует, но получалось у неё это очень плохо.
-Я заметил, ты сегодня ведёшь себя так, будто ты чем-то обеспокоена. - сказал Дантон жене. Не подав и вида, Луиза ответила:
-Я волнуюсь, что не могу вместе с тобой нанести визит господину Эронделю, поскольку моя подружка пригласила меня к себе сегодня вечером в гости. - к этому моменту Луиза с Дантоном уже успели перейти на “ты”.
Ему показалось волнение жены сущим пустяком. Он улыбнулся и заявил:
-Что ж нам мешает отказать Эронделю и пойти вместе к твоей подружке. Я ничего плохого не нахожу в женском обществе.
Однако Луизе его предложение совсем не понравилось - согласно письму, она должна была идти одна. Поэтому она описала это общество так, чтобы супруг счёл его слишком скучным для себя. Для такой выдумщицы, как Луиза, это было совсем нетрудно.
-Это не та женская компания, о которой ты думаешь. Там будут только Ивонна и её тётушка - у нас свои темы для бесед. Тебе будет неинтересно обсуждать с нами наряды и театральные сплетни. А господин Эрондель расстроится, если ты не почтишь его визитом. - у Луизы было такое красноречивое выражение лица, что Дантону не оставалось ничего кроме как согласиться с её разумными доводами.
-Хорошо. Иди к Ивонне, только допоздна не задерживайся и не забудь взять гражданскую карточку.*(«карточка безопасности» — своего рода паспорт, согласно декрету от 12 марта 1793 г., после 10 часов вечера без неё нельзя было выходить на улицу. Просуществовала до 1799 года.) - и обрадованная Луиза отправилась собираться в гости. Надо было позаботиться и о том, чтобы экипаж для неё был готов - от улицы Торгового двора, где она теперь жила, до дома подруги было не так уж близко.
…….В восемь часов вечера Луиза уже вошла в парадную прихожую квартиры Ивонны. Её встретили там так, будто бы не видели целую вечность: четверть часа они обнимались с госпожой Трикар и её племянницей.
-Луиза, я слышала, что вы с Жоржем Дантоном стали ближе друг другу. Неужели он не так ужасен, как говорят? - с неподдельным интересом спросила Ивонна, когда они пили чай. Её занимало всё, что касалось чужих любовных историй, ведь из этого получались прекрасные сплетни.
-Я не питаю к нему никаких чувств, мне просто уютно с Дантоном. Он дарит мне всё, что бы я не пожелала. - ответила Луиза. По выражению её лица было понятно, что ей не очень хочется говорить на эту тему. Ивонна это поняла и начала рассказывать ей разные сплетни. Тётушка сидела в стороне и, попивая кофе из фарфоровой чашки, улыбалась, глядя на юных сплетниц. Выглядела она немного загадочно, как будто бы у неё был какой-то секрет для девушек.
-Ивонна, значит, сюрприз заключается в том, что якобы граф д'Артуа сделал твоей тетушке предложение руки и сердца, а она как истинная республиканка отказалась? - спросила Луиза, уставшая от рассказов своей подруги.
Она сюда пришла не только для того, чтобы послушать Ивонну, но и для того, чтобы увидеть этот самый “сюрприз”. Если это обман, то в следующий раз она хорошенько подумает, прежде чем ехать в этот дом.
-Всему своё время, Луиза. - примирительно ответила госпожа Трикар. Луиза согласилась подождать, и они с Ивонной вернулись к обсуждению незначительных вещей.
-Так вот, он всё время называет меня Луизон. Почему-то моему супругу хочется, чтоб его жену звали как гильотину. - рассмеялась Луиза.
-Сравнение не лучшее, но за такие платья, как у тебя, я бы снесла какие угодно оскорбления. - ответила Ивонна, с некоторой завистью посмотрев на шелковое платье подруги.
Не успела Луиза найти, что ответить, как услышала топот служанки, спешащей впустить гостя. Всего лишь через несколько минут (она едва могла поверить своим глазам!) в гостиную вошёл темноволосый молодой человек в скромном рединготе. Это был Дюпен. Лишь он мог так нежно на неё посмотреть - так, чтобы взгляд его глаз проник в её душу. Однако теперь он стал более степенным и задумчивым. Но Луиза не так хорошо разбиралась в человеческой психологии, чтобы сразу замечать такие изменения. Для неё Дюпен остался прежним пылким и романтичным патриотом.
-Добрый день, гражданка Трикар, на прошлом представлении вы были изумительны. - сказал он тёте Ивонны. Та улыбнулась Дюпену и поздоровалась в ответ. - Добрый вечер. Рад видеть. - откланялся он кокетливой Ивонне.
Одна Луиза не могла вымолвить ни слова: он в её присутствии, казалось, тоже становился немым. Подойдя к возлюбленной, Дюпен долго смотрел на неё. Она отвечала ему тем же. Их взгляды были куда красноречивее слов - они говорили о стеснении, о любви и о том, что они испытывают, встретившись вновь. Тишина царила минут пять. В конце концов, Дюпен сказал:
-Луиза, мы можем поговорить наедине?
Она ничего не ответила, лишь кивнула в знак своего согласия. Дюпен ласково погладил её кудри - Луизе подумалось, будто Дантона никогда не было в её жизни. Ивонна с тётушкой молча смотрели вслед влюблённым, удаляющимся в соседнюю комнату.
Те полтора часа, что Луиза провела наедине с Дюпеном, она вполне могла считать одним из самых счастливых моментов своей нынешней жизни. Ей даже казалось, что ради него она готова расстаться с Дантоном, однако как бы она жила без той роскоши, которой он её окружал. Птице было настолько уютно в своей золотой клетке, что она боялась покинуть её пределы.
-Я не по своей воле вышла за него замуж. Но, увы, с этим уже ничего не поделаешь. - грустно заметила Луиза. Дюпен философски посмотрел на неё и попытался успокоить:
-У нас разрешены разводы, поэтому не надо полагать, что всё так уж безнадёжно.
-Против воли Господа и родителей не пойдёшь. Сначала нас обвенчал неприсягнувший священник, а уже потом мы зарегистрировали свой брак в мэрии. - горько ответила Луиза.
-Неприсягнувший священик? - не без интереса в голосе переспросил Дюпен. Луиза кивнула:
-На этом настояли мои родители. Мой отец человек, преданный Старому порядку, а аббат Керавенан его знакомый.- пояснила Луиза. Дюпен подумал про себя:
“Может, это к лучшему. Сейчас разводятся зачастую без согласия обеих сторон”. Луиза заметила, что он о чём-то думает и спросила:
-Что с тобой? Ты погружён в какие-то раздумья?
-Со мной всё хорошо, милая Луиза. -успокоил он свою возлюбленную. - Расскажи мне поподробней о своей жизни, если, конечно, ты желаешь об этом беседовать. - и Луиза с удовольствием принялась рассказывать о праздниках мужа, о своих нарядах и новых знакомствах. Дюпен всё это слушал настолько внимательно, что, казалось, каждый факт имел для него какое-то сакральное значение.
-В качестве свадебного подарка Дантон преподнёс мне целых 25000 ливров от имени некой Жюльетты Ленуар. Столько чудесных платьев была нашито на эти деньги, что я готова отблагодарить не только мужа, но и эту женщину. - хвасталась Луиза.
-А вот этого не надо. -предостерег её Дюпен. - Зачем жене благодарить содержанку своего мужа.
-Содержанку? - вспыхнула недоумевающая Луиза. Она ничего не знала о романах Дантона.
- Об этом в Париже говорят все - начиная с депутатов Конвента, кончая нищими и разносчиками газет. Какоё гнездышко он обустроил для неё на улице Кордельеров - ни много ни мало десять комнат. - Луизе было неприятно узнавать такое о Дантоне, однако она понимала, что если он позволяет себе иметь любовниц, то и она не обязана быть верной ему до гроба. Что ни говори, а ей это было очень приятно - делить ложе с таким человеком ей никогда не нравилось.
- Откуда ты знаешь столько всего? - удивилась Луиза.
-Я член Комитета общественного спасения. Volens nolens, но будешь знать обо всём, что происходит. - ответил Дюпен. Он не стал слишком много говорить о политике, поскольку Луиза всё равно не будет его слушать.
-А это правда, что тебя избрали туда из-за доносов? - не унималась Луиза. Дюпен посмотрел на неё как на наивного ребёнка и сказал:
-Так говорил Дантон? -Луиза кивнула и пересказала эту историю. Дюпен лишь рассмеялся и ответил:
-Некий секретарь Департамента Сены мог попасть в Комитет таким нечестным путём, но мне помог гражданин Робеспьер. Он говорил, что видит во мне определённые задатки. Кое-что я, конечно, сообщил ему, но гражданина Верньо арестовали без моей помощи.
Эта тема быстро исчерпала себя: не говорили больше ни про Дантона, ни про карьеру Дюпена. На смену прозаичным разговором пришли романтичные. Никто не слышал, как они вспоминали своё первое свидание, не было свидетелей тех нежных поцелуев. Деревянные настенные часы всё время стучали: тик, так, тик, так….Будто бы напоминали, что скоро влюбленные должны расстаться.
-Уже поздно - половина одиннадцатого. Думаю, нам пора попрощаться. Меня ждут неотложные дела. - вздохнул Дюпен, посмотрев на беспристрастные часы.
Как быстро закончилась эта волшебная встреча. Казалось, она даже не успела начаться, как они уже расстаются.
- Мне не хочется. - отодвинув расписное фарфоровое блюдце в сторону, ответила Луиза и перевела взгляд с супруга на окно.
-Надеюсь, моя Луизон не заболела? - шутливо спросил Дантон, доедая омлет.
“Опять он называет меня как гильотину.” - про себя негодовала Луиза.
-Господин Дантон, если вам так уж хочется знать, то я абсолютно здорова. Просто в моём семействе меня не приучали есть много. - ответила Луиза, уже уставшая от его назойливости. Дантон заметил, что на её лице написана искренняя неприязнь.
-Я вижу, ты меня не любишь или боишься. Но отчего ж? Ты -моя жена, а не роялист какой-то, чтоб трепетать. - шутливо сказал Дантон. Эти слова погрузили Луизу в раздумья. Ей хотелось сказать, что она любит другого, что этот брак не более чем воля отца, но она боялась его гнева. Поэтому Луиза молчала и старалась избегать взгляда мужа. Заметив её смущение, Дантон кое-что понял.
-Ты думаешь, что ты была лишь моим капризом. Отнюдь. Никакая ты не птица в золотой клетке и не наложница султана. И я тебе это буду доказывать, пока наконец до тебя не дойдёт, что судьба создала нас друг для друга. - после этих комплиментов он обжёг поцелуем губы смущённой Луизы.
Дантон сдержал своё слово: любой её каприз немедленно исполнялся, он часто покупал ей без повода новые наряды, бюджет для личных расходов увеличился. Нередко можно было увидеть Луизу, щеголяющую новыми нарядами на званых обедах мужа. Медовый месяц не собирался заканчиваться: Дантону хотелось развлекаться, заключать в объятья молодую жену, а не думать о политике.
-Жорж, ты давно не появлялся на трибуне и не поражал нас своим красноречием. - как-то раз на обеде заметил Эро де Сешель. Дантон лишь отмахнулся:
-У Революции есть другие ораторы, а я исчерпал себя. Я решил начать новую жизнь с моей драгоценной Луизон. - его слова прозвучали двухсмысленно, но Эро был достаточно воспитан и тактичен, чтобы не сказать об этом Дантону.
Красавица Луиза постепенно освоила свою новую роль - ей стали нравиться праздники, которые устраивал муж, ей было чрезвычайно приятно выбирать наряды, а потом получать комплименты от его друзей. Постепенно она стала гордиться своим положением: раньше она была мадемуазель Жели, а теперь - гражданка Дантон. Как это звучно. Отвечая на чьё-то поздравительное письмо, она с гордостью выводила свою новую фамилию. Эти перемены радовали её супруга: если Луиза не смогла полюбить его, то она точно его уважала и была благодарна за то уютное существование, которое он ей обеспечил.
Бывало, вечером они вместе сидели перед камином. Луиза обычно читала томик Мольера, имевшейся в библиотеке Дантона, а он сам делился с ней тем, что его волновало.
К сожалению или к счастью, политика или сплетни о депутатах Конвента совершенно не занимали её, поэтому она лишь притворялась внимательной слушательницей. Супругу этой имитации интереса было достаточно, а порой он совершенно не обращал на жену внимания и говорил с таким увлечением, будто бы его слушали какие-то невидимые зрители.
По ночам Дантон пытался быть понежнее с Луизой, понимая, что та воспитана в строгих правилах и гораздо застенчивее позабытой затейницы Жюльетты. Его молодая жена постепенно привыкала к тому, что спит она не в одиночестве. Но тем не менее любви в браке не было - трибун внушал ей лишь уважение и страх. Луиза немного завидовала Люсиль, жене друга Дантона, публициста Камиля Демулена. Такой семейной идиллии, как у них, в её жизни не было. Однако зависть - смертный грех. Набожная Луиза свято в это верила, поэтому старалась радоваться тому, что у неё есть и не обращать внимания на других. Своими мыслями она не делилась с родителями - они получали от дочери только жизнерадостные послания.
-Я же говорил, дорогая, что с Дантоном Луизе плохо не будет. - как-то вечером сказал господин Жели своей супруге. - Если судить по её письмам, то она только и делает, что развлекается.
Госпожа Жели слабо улыбнулась и сказала:
-В таком случае, я очень рада за нашу дочь. Главное, чтобы медовый месяц не оказался единственной счастливой порой этого брака.
Между тем жизнь Луизы шла своим чередом: дорогие обеды, наряды, чтение. Ничего, казалось, не должно было вмешаться в её размеренное существование. Однако сила обстоятельств никогда не спрашивает людей, хотят ли они её вмешательства или нет. Ничего интересного сегодня не должно было произойти - визит к кому-то из знакомых Дантона и очередной званый обед. Однако случилось то, чего Луиза могла ожидать меньше всего -Мари Фужеро принесла ей письмо от Ивонны. Быстро разорвав конверт, она жадно прочла его - тоска по подруге, с которой они не виделись с момента её бегства из дома, сыграла свою роль.
“Дорогая Луиза,
Мы с тётушкой очень скучаем по тебе, сочувствуем тому, что тебя выдали замуж против воли. Сегодня приглашаем в гости: приходи одна. У нас для тебя сюрприз, который Дантон может испортить своими тирадами о политике.”
Глава 6
“Загадочное письмо, - подумала Луиза, перечитав записку Ивонны, - почему она не написала, в какое время мне приходить.” Однако нетрудно было заметить, что её подружка торопилась - почерк был не самым аккуратным, а внизу красовалась чернильная клякса.
-Мари, это письмо тебе передала сама Ивонна? - спросила Луиза у служанки. Та была немного удивлена таким вопросом и ответила:
-Да, мадам. Я получила его из рук Ивонны Трикар.
-Она тебе что-нибудь передала на словах? - продолжила допрос Луиза.
-Ивонна просила вас непременно быть у неё сегодня не раньше 8 вечера.
****
Дантону казалось, что Луиза от него что-то скрывает. Весь день она была задумчивой и взволнованной - на званом обеде практически не обращала внимания на гостей, а сейчас постоянно ёрзала на диване, будто не могла найти себе покоя. Мысли о сюрпризе Ивонны не выходили у неё из головы. Ей овладело любопытство, она предвкушала встречу со своей подругой. Луиза честно пыталась делать вид, будто бы её ничто не волнует, но получалось у неё это очень плохо.
-Я заметил, ты сегодня ведёшь себя так, будто ты чем-то обеспокоена. - сказал Дантон жене. Не подав и вида, Луиза ответила:
-Я волнуюсь, что не могу вместе с тобой нанести визит господину Эронделю, поскольку моя подружка пригласила меня к себе сегодня вечером в гости. - к этому моменту Луиза с Дантоном уже успели перейти на “ты”.
Ему показалось волнение жены сущим пустяком. Он улыбнулся и заявил:
-Что ж нам мешает отказать Эронделю и пойти вместе к твоей подружке. Я ничего плохого не нахожу в женском обществе.
Однако Луизе его предложение совсем не понравилось - согласно письму, она должна была идти одна. Поэтому она описала это общество так, чтобы супруг счёл его слишком скучным для себя. Для такой выдумщицы, как Луиза, это было совсем нетрудно.
-Это не та женская компания, о которой ты думаешь. Там будут только Ивонна и её тётушка - у нас свои темы для бесед. Тебе будет неинтересно обсуждать с нами наряды и театральные сплетни. А господин Эрондель расстроится, если ты не почтишь его визитом. - у Луизы было такое красноречивое выражение лица, что Дантону не оставалось ничего кроме как согласиться с её разумными доводами.
-Хорошо. Иди к Ивонне, только допоздна не задерживайся и не забудь взять гражданскую карточку.*(«карточка безопасности» — своего рода паспорт, согласно декрету от 12 марта 1793 г., после 10 часов вечера без неё нельзя было выходить на улицу. Просуществовала до 1799 года.) - и обрадованная Луиза отправилась собираться в гости. Надо было позаботиться и о том, чтобы экипаж для неё был готов - от улицы Торгового двора, где она теперь жила, до дома подруги было не так уж близко.
…….В восемь часов вечера Луиза уже вошла в парадную прихожую квартиры Ивонны. Её встретили там так, будто бы не видели целую вечность: четверть часа они обнимались с госпожой Трикар и её племянницей.
-Луиза, я слышала, что вы с Жоржем Дантоном стали ближе друг другу. Неужели он не так ужасен, как говорят? - с неподдельным интересом спросила Ивонна, когда они пили чай. Её занимало всё, что касалось чужих любовных историй, ведь из этого получались прекрасные сплетни.
-Я не питаю к нему никаких чувств, мне просто уютно с Дантоном. Он дарит мне всё, что бы я не пожелала. - ответила Луиза. По выражению её лица было понятно, что ей не очень хочется говорить на эту тему. Ивонна это поняла и начала рассказывать ей разные сплетни. Тётушка сидела в стороне и, попивая кофе из фарфоровой чашки, улыбалась, глядя на юных сплетниц. Выглядела она немного загадочно, как будто бы у неё был какой-то секрет для девушек.
-Ивонна, значит, сюрприз заключается в том, что якобы граф д'Артуа сделал твоей тетушке предложение руки и сердца, а она как истинная республиканка отказалась? - спросила Луиза, уставшая от рассказов своей подруги.
Она сюда пришла не только для того, чтобы послушать Ивонну, но и для того, чтобы увидеть этот самый “сюрприз”. Если это обман, то в следующий раз она хорошенько подумает, прежде чем ехать в этот дом.
-Всему своё время, Луиза. - примирительно ответила госпожа Трикар. Луиза согласилась подождать, и они с Ивонной вернулись к обсуждению незначительных вещей.
-Так вот, он всё время называет меня Луизон. Почему-то моему супругу хочется, чтоб его жену звали как гильотину. - рассмеялась Луиза.
-Сравнение не лучшее, но за такие платья, как у тебя, я бы снесла какие угодно оскорбления. - ответила Ивонна, с некоторой завистью посмотрев на шелковое платье подруги.
Не успела Луиза найти, что ответить, как услышала топот служанки, спешащей впустить гостя. Всего лишь через несколько минут (она едва могла поверить своим глазам!) в гостиную вошёл темноволосый молодой человек в скромном рединготе. Это был Дюпен. Лишь он мог так нежно на неё посмотреть - так, чтобы взгляд его глаз проник в её душу. Однако теперь он стал более степенным и задумчивым. Но Луиза не так хорошо разбиралась в человеческой психологии, чтобы сразу замечать такие изменения. Для неё Дюпен остался прежним пылким и романтичным патриотом.
-Добрый день, гражданка Трикар, на прошлом представлении вы были изумительны. - сказал он тёте Ивонны. Та улыбнулась Дюпену и поздоровалась в ответ. - Добрый вечер. Рад видеть. - откланялся он кокетливой Ивонне.
Одна Луиза не могла вымолвить ни слова: он в её присутствии, казалось, тоже становился немым. Подойдя к возлюбленной, Дюпен долго смотрел на неё. Она отвечала ему тем же. Их взгляды были куда красноречивее слов - они говорили о стеснении, о любви и о том, что они испытывают, встретившись вновь. Тишина царила минут пять. В конце концов, Дюпен сказал:
-Луиза, мы можем поговорить наедине?
Она ничего не ответила, лишь кивнула в знак своего согласия. Дюпен ласково погладил её кудри - Луизе подумалось, будто Дантона никогда не было в её жизни. Ивонна с тётушкой молча смотрели вслед влюблённым, удаляющимся в соседнюю комнату.
Те полтора часа, что Луиза провела наедине с Дюпеном, она вполне могла считать одним из самых счастливых моментов своей нынешней жизни. Ей даже казалось, что ради него она готова расстаться с Дантоном, однако как бы она жила без той роскоши, которой он её окружал. Птице было настолько уютно в своей золотой клетке, что она боялась покинуть её пределы.
-Я не по своей воле вышла за него замуж. Но, увы, с этим уже ничего не поделаешь. - грустно заметила Луиза. Дюпен философски посмотрел на неё и попытался успокоить:
-У нас разрешены разводы, поэтому не надо полагать, что всё так уж безнадёжно.
-Против воли Господа и родителей не пойдёшь. Сначала нас обвенчал неприсягнувший священник, а уже потом мы зарегистрировали свой брак в мэрии. - горько ответила Луиза.
-Неприсягнувший священик? - не без интереса в голосе переспросил Дюпен. Луиза кивнула:
-На этом настояли мои родители. Мой отец человек, преданный Старому порядку, а аббат Керавенан его знакомый.- пояснила Луиза. Дюпен подумал про себя:
“Может, это к лучшему. Сейчас разводятся зачастую без согласия обеих сторон”. Луиза заметила, что он о чём-то думает и спросила:
-Что с тобой? Ты погружён в какие-то раздумья?
-Со мной всё хорошо, милая Луиза. -успокоил он свою возлюбленную. - Расскажи мне поподробней о своей жизни, если, конечно, ты желаешь об этом беседовать. - и Луиза с удовольствием принялась рассказывать о праздниках мужа, о своих нарядах и новых знакомствах. Дюпен всё это слушал настолько внимательно, что, казалось, каждый факт имел для него какое-то сакральное значение.
-В качестве свадебного подарка Дантон преподнёс мне целых 25000 ливров от имени некой Жюльетты Ленуар. Столько чудесных платьев была нашито на эти деньги, что я готова отблагодарить не только мужа, но и эту женщину. - хвасталась Луиза.
-А вот этого не надо. -предостерег её Дюпен. - Зачем жене благодарить содержанку своего мужа.
-Содержанку? - вспыхнула недоумевающая Луиза. Она ничего не знала о романах Дантона.
- Об этом в Париже говорят все - начиная с депутатов Конвента, кончая нищими и разносчиками газет. Какоё гнездышко он обустроил для неё на улице Кордельеров - ни много ни мало десять комнат. - Луизе было неприятно узнавать такое о Дантоне, однако она понимала, что если он позволяет себе иметь любовниц, то и она не обязана быть верной ему до гроба. Что ни говори, а ей это было очень приятно - делить ложе с таким человеком ей никогда не нравилось.
- Откуда ты знаешь столько всего? - удивилась Луиза.
-Я член Комитета общественного спасения. Volens nolens, но будешь знать обо всём, что происходит. - ответил Дюпен. Он не стал слишком много говорить о политике, поскольку Луиза всё равно не будет его слушать.
-А это правда, что тебя избрали туда из-за доносов? - не унималась Луиза. Дюпен посмотрел на неё как на наивного ребёнка и сказал:
-Так говорил Дантон? -Луиза кивнула и пересказала эту историю. Дюпен лишь рассмеялся и ответил:
-Некий секретарь Департамента Сены мог попасть в Комитет таким нечестным путём, но мне помог гражданин Робеспьер. Он говорил, что видит во мне определённые задатки. Кое-что я, конечно, сообщил ему, но гражданина Верньо арестовали без моей помощи.
Эта тема быстро исчерпала себя: не говорили больше ни про Дантона, ни про карьеру Дюпена. На смену прозаичным разговором пришли романтичные. Никто не слышал, как они вспоминали своё первое свидание, не было свидетелей тех нежных поцелуев. Деревянные настенные часы всё время стучали: тик, так, тик, так….Будто бы напоминали, что скоро влюбленные должны расстаться.
-Уже поздно - половина одиннадцатого. Думаю, нам пора попрощаться. Меня ждут неотложные дела. - вздохнул Дюпен, посмотрев на беспристрастные часы.
Как быстро закончилась эта волшебная встреча. Казалось, она даже не успела начаться, как они уже расстаются.
