В бедности я бы не смогла прожить даже с самим Аполлоном, - Атенаис уже видела себя в роскошном платье, гуляющей в садах Версаля. Всего несколько месяцев, и она станет богатой графиней де ла Рантье. Определённо, Фортуна балует её.
Они простились тепло, и Арман-Филипп пообещал, что будет писать своей невесте как можно чаще. Провожая его, Атенаис не плакала, а просила вернуться как можно скорей. Она обещала, что дождётся его и будет часто вспоминать, беря в руки этот веер. Он ушёл от мадемуазель де Меркюр в приподнятом настроении. Арман-Филипп вернётся из России и обязательно женится на Атенаис. А сейчас ему нужно пообедать и хорошенько отдохнуть, а то уроки этикета и дипломатии порядком утомили его.
Арман-Филипп стоял в большой зале с люстрой в тысячу свечей. Вокруг него было много чопорных придворных. Кавалеры церемонно снимали шляпу, танцевали с дамами и говорили друг с другом на разные темы. Сам Арман-Филипп чувствовал себя неловко в этом блестящем обществе. Пусть он выглядел царедворцем, но внутри он таким не был. Подойдя к столу с изысканными яствами, он взял бокал с мороженым и вдруг услышал голос Людовика:
-Граф де ла Рантье, мне нужно кое-что обсудить с вами.
Арман-Филипп, не выпуская из рук бокал, спешно подошёл к королю, попробовал поклониться. Одно неловкое движение рукой и случилось то, чего он так боялся - мороженое упало….прямо на королевскую туфлю.
И тут он проснулся. С облегчением Арман-Филипп понял, что всё это лишь сон. С другой стороны, он мог этим вечером стать реальностью. Ведь именно сегодня в Версале будет бал, который решит судьбу Армана-Филиппа. Если короля не удовлетворят его манеры, то о поездке в Петербург он может даже не мечтать. Неожиданно для себя Арман-Филипп понял, что искренне хочет отправиться в таинственную Россию, о которой так много рассказывал его отец.
-Вы выглядите невероятно взволнованным, - заметил Шетарди. - Неужели что-то случилось, граф?
-Мне приснился кошмар, маркиз, - Арман-Филипп решил всё-таки поделиться с ним своим страшным сном. - Мне привиделось, будто бы на балу я уронил на туфлю Людовика мороженое.
Мадам де Помпадур, наблюдавшая за уроком, прыснула и оторвалась от своей вышивки. Шетарди тоже еле удерживался от смеха.
-Когда вы отправитесь в Россию, эти кошмары будут сниться вам ещё чаще, так как Императрица очень любит развлечения. Поэтому мой вам совет, - кажется, маркиз совершенно ему не сочувствовал, - думайте на балу не о короле и необходимости держать себя в руках, а о прекрасных дамах. Версаль, как и Петербург, не простит вам неумения флиртовать. Мы с маркизой объясним вам все тонкости, - при этих словах Шетарди мадам де Помпадур довольно улыбнулась.
-Как вы думаете, граф, почему я взяла веер в левую руку? - спросила маркиза у Армана-Филиппа.
-Я так полагаю, вы хотите привлечь внимание месье де ла Шетарди, - он дал такой ответ, какой подсказывала ему интуиция.
-Правильно, граф. Этот жест адресован только ему. Остальные не должны ничего видеть, - сказала мадам де Помпадур. -В обычной ситуации я держу веер в правой руке. При появлении королевы его надо сложить. Этот ритуал позаимствован из испанского церемониала,- маркиза остановилась, поняв, что углубляется в ненужные подробности. -Если я благосклонна к месье де ла Шетарди, то я подаю ему веер верхним концом, что означает не только симпатию, но и любовь, - она проиллюстрировала свои слова действиями. Это доставляло удовольствие как ей, так и Шетарди. Арман-Филипп откровенно скучал. - Если же я хочу выразить ему свое презрение, то я подам ему веер нижним концом.
Он ещё долго слушал о том, как дамы выражают сомнение, скромность, неуверенность et cetera.
-Мне кажется, было бы лучше, если бы на месте маркиза оказались бы вы, граф. Я проверю, насколько внимательно вы слушали меня, - сказала мадам де Помпадур, заметив, что Арман-Филипп занят совершенно другим.
-Запомните, граф, если дама прикрывает половину лица и глаза веером, раскрытым на треть, то это значит, что она в нерешительности, - сказала маркиза, когда он неправильно понял её жест. Арман-Филипп кивнул головой, и они продолжили снова. Это оказалось немногим легче поклонов, но за два часа усердных упражнений он уже более менее разбирался в теме. Мадам де Помпадур радовали такие результаты:
-Вы оказались весьма способным учеником, но я вижу, вы устали. Полагаю, будет лучше, если мы займёмся вашим туалетом.
-А как же обед? - спросил Арман-Филипп. Он ужасно проголодался и был согласен обедать при любом, даже самом строгом этикете.
-Вы сможете прекрасно отобедать на балу, граф. Лично я никогда не приезжала на приёмы сытой, - тоном, не терпящим возражений, сказала маркиза.
Та же камеристка превратила Армана-Филиппа в истинного светского щеголя. Пусть в напудренном парике голова потела, зато, по словам маркизы и Шетарди, он выглядел просто прекрасно. Сам себе Арман-Филипп нравился - как ему шёл серебряный костюм с золотой нитью, а чёрная шляпа с плюмажем придавала его образу ещё больше шарма.
-Сердца всех дам на этом балу будут разбиты вами, - заключил Шетарди, глядя на Армана-Филиппа.
-Я искренне надеюсь, что король оценит наши труды, - сказала мадам де Помпадур маркизу, затем обратилась к Арману-Филиппу: - Нас ждут карета и бал. В Версаль не принято опаздывать.
Он волновался всю дорогу и держался несколько скованно. Сопровождавшая его маркиза напоминала ему о том, как Арман-Филипп должен держать себя на балу и повторяла правила танцевального этикета.
-Граф, вы так переживаете, будто ни разу не были на подобных увеселениях, - удивилась мадам де Помпадур.
-Ну почему же? Я танцевал на одном из платных балов в Опере*.Это было достаточно весело, - ответил он и вспомнил, как веселился с мадемуазель де Меркюр. На этом празднике её будет не хватать.
-А королевские балы веселее во сто крат. При всей строгости этикета флиртовать и танцевать на них не менее интересно, - маркиза хихикнула, но Армана-Филиппа это мало чем утешило. Одно дело находится среди разночинцев, совершенно другое - среди чопорных придворных.
-Веселитесь, как советовал Шетарди. Бал это развлечение, а не пытка, - сказала ему маркиза перед тем, как они вошли в большую залу, освещенную люстрами из горного хрусталя. Сколько там было разодетых дам и господ. Какие важные, должно быть, люди находились в этом месте. В углу залы Арман-Филипп заметил барона де Бретёя. Тот был задумчив в отличии от большинства гостей.
Бал открыли король с королевой. На Людовике был камзол из узорчатого бархата с бриллиантовыми пуговицами, Мария Лещинская оделась в пышное платье с причудливым узором. Арман-Филипп с интересом разглядывал их. Такую красоту он видел впервые в жизни. Закончив танцевать, Людовик подошёл к мадам де Помпадур, чтобы обменяться с ней любезностями.
Арман-Филипп ещё раз поклонился королю и изящно снял перед ним шляпу. Сейчас он чувствовал себя более уверенно, чем когда кланялся при появлении короля в зале.
-Это прекрасный результат за столь короткий срок, маркиза. Могу предположить, что вы умеете воспитывать молодых людей, - с улыбкой сказал он мадам де Помпадур. У Армана-Филиппа отлегло от сердца. Пока что короля всё устраивало.
Словарик:
В 18-м веке во Франции стали устраивать платные общественные балы в Оперном театре. За известную плату можно было принимать участие в этих увеселениях без всяких приглашений.
Арман-Филипп чувствовал себя в своей стихии, когда кружился в танце с придворными дамами. Он старался воспринимать бал как развлечение, и ему это практически удавалось. “Уроки Шетарди с Мадам де Помпадур не прошли даром, “ - довольно подумал он. Застолье стало для Армана-Филиппа настоящей пыткой, ведь он должен был сесть за один стол с важными вельможами, поддерживать непринуждённые разговоры, тогда как в этом обществе он чувствовал себя чужим. Говорить абсолютно не хотелось.
-Вы выглядите слишком скованным, - шепнул ему на ухо Дюваль. На счастье, он сидел рядом с Арманом-Филиппом.
-Я впервые в таком блестящем обществе.
-По-моему, ничто не может так хорошо поднять настроение, как прекрасный светский анекдот, - с улыбкой начал Дюваль. Он решил во что бы то ни стало отвлечь своего друга от мрачных мыслей. - На одном из версальских маскарадах объявился какой-то элегантный кавалер, одетый донкихотом. Он танцевал с дочерью нашего короля, а этой чести могли удостоиться лишь знатнейшие вельможи. Он называл себя испанским кабальеро, а на деле оказался королевским поваром, решившим пошутить. Не зря же говорят, что все равны под маской! *
Гости, включая Армана-Филиппа, засмеялись, хотя анекдот был стар как мир, и Дюваль, рассказывая его, каждый раз что-то менял.
-Это совершенно не смешно. У нас начало твориться нечто невообразимое. Любой простолюдин может войти в Версаль, если возьмёт у дворцового консьержа шпагу и шляпу. Один такой Жан чуть не украл у меня кошелёк, - пожаловался придворный франт, налегая на фрикасе из цыпленка.
-Вот-вот, монсеньоры, - подхватила одна из придворных дам. - Скоро Версаль окажется в руках черни, и они захотят не просто глазеть на королевскую трапезу, а есть вместе с королём. Воображаю, как это будет выглядеть!
-Может, мы не станем портить друг другу аппетит подобными разговорами, - предложил господин, сидевший по правую руку от Армана-Филиппа. Он держался слегка надменно и не принимал участия в обсуждении сплетен. - В конце концов, приём дан не в честь простого люда, а в честь французского посольства, которое в скором времени отправится в Россию.
Придворное общество принялось сплетничать о Русском дворе. Король тем временем развлекался со своей новой любовницей и практически не смотрел в сторону Армана-Филиппа, что того несказанно радовало.
-Я слышала, что после кончины императрицы Елизаветы императором у них станет граф Разумовский, - с важным видом рассуждала жена одного из придворных франтов.
-Однако ж она пока что здравствует, - вмешался Дюваль.
-Кто мешает при жизни писать завещания, - с тем же непринужденным видом заключила эта дама.
Арман-Филипп едва сдерживал смех, пока слушал их рассуждения о России. Они отличались от достойных, по его мнению, умозаключений Шетарди. Заслушавшись их болтовни, он сделал неаккуратное движение рукой, и содержимое его бокала оказалось на штанах господина, сидевшего по правую руку от Армана-Филиппа. Того самого, который предложил сменить тему разговора.
-Сударь, мои кюлоты не цветы. Поливать вином их не нужно, - заметил он.
Арман-Филипп смутился:
-Простите, месье. Это случайно, - он быстро поставил бокал обратно на стол.
-Я не вижу в этом ничего страшного. Вино, на ваше счастье, оказалось белым и оно не заметно на тёмных кюлотах, - казалось, господин совершенно не обиделся на Армана-Филиппа. - Когда меня в детстве привели в Версаль, то я принял придворную даму за королеву и поклонился ей. Разумеется, все по-доброму посмеялись.
-Позвольте представить вам, граф де ла Рантье, шевалье Луи д’Эсте, он тоже отправится в свите месье де Бретёя, - сказал Дюваль Арману-Филиппу. - А вам - моего друга Армана-Филиппа графа де ла Рантье. Я рассказывал вам о нём и просил позаботиться.
-Да, я слышал о том, что вы, граф, стали личным секретарём месье де Бретёя, - д’Эсте внимательно посмотрел на Армана-Филиппа. - Не могу завидовать вам, так как он человек довольно требовательный.
-Откуда вы знаете о его характере, сударь? - поинтересовался Арман-Филипп. Он хотел завязать со своим новым знакомым разговор и расположить его к себе.
-Всё очень просто, граф. Мы с ним коллеги. А когда работаешь вместе с тем или иным человеком, то хорошо его узнаешь, - сказал д’Эсте, отставив в сторону бокал с белым вином.
-Благодарю за разъяснения, шевалье, - сказал Арман-Филипп и принялся внимательно разглядывать своего нового знакомого. Он был примерно одного возраста с Дювалем, обладал правильными чертами лица и гордым профилем. Он производил впечатление спокойного и сдержанного человека.
-Юноша, - кажется, д’Эсте надоело, что Арман-Филипп пристально изучал его, - посольство выезжает из Парижа завтра в 6 утра. Советую вам пораньше уйти с бала.
-А когда же я буду спать? Сейчас уже 11 час. Пока я доберусь до дома, будет совсем поздно, - сказал Арман-Филипп.
-Отдохнёте в карете, - так же спокойно ответил д’Эсте. - Дорога будет долгой.
Когда Арман-Филипп покидал залу, он заметил, что Людовик и де Бретёй обсуждали что-то вполголоса. Ему показалось, что речь идёт о нём.
-Я всё понимаю, барон. Юноша не может сразу же превратиться в идеального секретаря, но Арман-Филипп старается изо всех сил. Он владеет русским, что для француза редкость, к тому же покойного графа де ла Рантье, его отца, до сих пор помнят при Русском дворе. Это может сыграть нам на руку, - говорил Людовик. Он считал, что Арман-Филипп самая подходящая кандидатура на должность личного секретаря барона.
-Не буду спорить с Вашим Величеством. Искренне хочу верить, что наши надежды, возложенные на этого юношу, оправдаются, - согласился де Бретёй.
-А теперь предлагаю вернуться к столу и ещё раз выпить за сохранение мира и дружбы между Французским королевством и Российской империей.
Словарик:
1.Анекдот, который рассказывает Дюваль, взят из книги Ленотра "Повседневная жизнь Версаля при королях" и немного видоизменен.
Выезд посольства из Парижа был великолепен. Сколько роскошных карет ехало по мостовой, сколько они везли с собой лакеев и служителей, а вдобавок ко всему - вкусные яства и вино. Арман-Филипп ехал вместе с Луи д’Эсте и двумя дворянами из свиты де Бретёя. Пока что он не понимал всей важности случившегося и крепко спал, так как ночь у него была очень короткой.
-Папа, расскажи мне, пожалуйста, сказку, - попросил своего отца пятилетний Арман-Филипп. Граф де ла Рантье в шлафроке уселся на кровать рядом с сыном. Улыбнувшись, он начал:
-Есть на свете такая диковинная страна, что за много миль от Франции. Она невероятных размеров. Вместо короля там император. Он плотничает и подданных заставляет трудиться.
Вот именно в этой стране, Арман, мне и довелось побывать. Чего я там только не делал - и веселился на праздниках, и с Государем общался, и даже прекрасных дам от злодеев спасать доводилось. Блюда диковинные ел и гулял по городу, выстроенному лично Императором.
-А я когда-нибудь побываю в этой стране? - наивно спросил Арман-Филипп, заслушавшись рассказа отца.
-Просыпайтесь, сударь, иначе вы проспите завтрак, - раздался голос Луи д’Эсте. Арман-Филипп нехотя открыл глаза.
-Уже завтрак? Мы же только недавно сели в карету, - сонно сказал он.
-Вы проспали около четырёх часов. А вам, как личному секретарю посла, нужно всегда быть наготове. Мало ли какое дело поручат, - наставительно сказал д’Эсте. Однако на его губах Арман-Филипп заметил улыбку.
Они простились тепло, и Арман-Филипп пообещал, что будет писать своей невесте как можно чаще. Провожая его, Атенаис не плакала, а просила вернуться как можно скорей. Она обещала, что дождётся его и будет часто вспоминать, беря в руки этот веер. Он ушёл от мадемуазель де Меркюр в приподнятом настроении. Арман-Филипп вернётся из России и обязательно женится на Атенаис. А сейчас ему нужно пообедать и хорошенько отдохнуть, а то уроки этикета и дипломатии порядком утомили его.
ГЛАВА 5.
Арман-Филипп стоял в большой зале с люстрой в тысячу свечей. Вокруг него было много чопорных придворных. Кавалеры церемонно снимали шляпу, танцевали с дамами и говорили друг с другом на разные темы. Сам Арман-Филипп чувствовал себя неловко в этом блестящем обществе. Пусть он выглядел царедворцем, но внутри он таким не был. Подойдя к столу с изысканными яствами, он взял бокал с мороженым и вдруг услышал голос Людовика:
-Граф де ла Рантье, мне нужно кое-что обсудить с вами.
Арман-Филипп, не выпуская из рук бокал, спешно подошёл к королю, попробовал поклониться. Одно неловкое движение рукой и случилось то, чего он так боялся - мороженое упало….прямо на королевскую туфлю.
И тут он проснулся. С облегчением Арман-Филипп понял, что всё это лишь сон. С другой стороны, он мог этим вечером стать реальностью. Ведь именно сегодня в Версале будет бал, который решит судьбу Армана-Филиппа. Если короля не удовлетворят его манеры, то о поездке в Петербург он может даже не мечтать. Неожиданно для себя Арман-Филипп понял, что искренне хочет отправиться в таинственную Россию, о которой так много рассказывал его отец.
-Вы выглядите невероятно взволнованным, - заметил Шетарди. - Неужели что-то случилось, граф?
-Мне приснился кошмар, маркиз, - Арман-Филипп решил всё-таки поделиться с ним своим страшным сном. - Мне привиделось, будто бы на балу я уронил на туфлю Людовика мороженое.
Мадам де Помпадур, наблюдавшая за уроком, прыснула и оторвалась от своей вышивки. Шетарди тоже еле удерживался от смеха.
-Когда вы отправитесь в Россию, эти кошмары будут сниться вам ещё чаще, так как Императрица очень любит развлечения. Поэтому мой вам совет, - кажется, маркиз совершенно ему не сочувствовал, - думайте на балу не о короле и необходимости держать себя в руках, а о прекрасных дамах. Версаль, как и Петербург, не простит вам неумения флиртовать. Мы с маркизой объясним вам все тонкости, - при этих словах Шетарди мадам де Помпадур довольно улыбнулась.
-Как вы думаете, граф, почему я взяла веер в левую руку? - спросила маркиза у Армана-Филиппа.
-Я так полагаю, вы хотите привлечь внимание месье де ла Шетарди, - он дал такой ответ, какой подсказывала ему интуиция.
-Правильно, граф. Этот жест адресован только ему. Остальные не должны ничего видеть, - сказала мадам де Помпадур. -В обычной ситуации я держу веер в правой руке. При появлении королевы его надо сложить. Этот ритуал позаимствован из испанского церемониала,- маркиза остановилась, поняв, что углубляется в ненужные подробности. -Если я благосклонна к месье де ла Шетарди, то я подаю ему веер верхним концом, что означает не только симпатию, но и любовь, - она проиллюстрировала свои слова действиями. Это доставляло удовольствие как ей, так и Шетарди. Арман-Филипп откровенно скучал. - Если же я хочу выразить ему свое презрение, то я подам ему веер нижним концом.
Он ещё долго слушал о том, как дамы выражают сомнение, скромность, неуверенность et cetera.
-Мне кажется, было бы лучше, если бы на месте маркиза оказались бы вы, граф. Я проверю, насколько внимательно вы слушали меня, - сказала мадам де Помпадур, заметив, что Арман-Филипп занят совершенно другим.
-Запомните, граф, если дама прикрывает половину лица и глаза веером, раскрытым на треть, то это значит, что она в нерешительности, - сказала маркиза, когда он неправильно понял её жест. Арман-Филипп кивнул головой, и они продолжили снова. Это оказалось немногим легче поклонов, но за два часа усердных упражнений он уже более менее разбирался в теме. Мадам де Помпадур радовали такие результаты:
-Вы оказались весьма способным учеником, но я вижу, вы устали. Полагаю, будет лучше, если мы займёмся вашим туалетом.
-А как же обед? - спросил Арман-Филипп. Он ужасно проголодался и был согласен обедать при любом, даже самом строгом этикете.
-Вы сможете прекрасно отобедать на балу, граф. Лично я никогда не приезжала на приёмы сытой, - тоном, не терпящим возражений, сказала маркиза.
Та же камеристка превратила Армана-Филиппа в истинного светского щеголя. Пусть в напудренном парике голова потела, зато, по словам маркизы и Шетарди, он выглядел просто прекрасно. Сам себе Арман-Филипп нравился - как ему шёл серебряный костюм с золотой нитью, а чёрная шляпа с плюмажем придавала его образу ещё больше шарма.
-Сердца всех дам на этом балу будут разбиты вами, - заключил Шетарди, глядя на Армана-Филиппа.
-Я искренне надеюсь, что король оценит наши труды, - сказала мадам де Помпадур маркизу, затем обратилась к Арману-Филиппу: - Нас ждут карета и бал. В Версаль не принято опаздывать.
Он волновался всю дорогу и держался несколько скованно. Сопровождавшая его маркиза напоминала ему о том, как Арман-Филипп должен держать себя на балу и повторяла правила танцевального этикета.
-Граф, вы так переживаете, будто ни разу не были на подобных увеселениях, - удивилась мадам де Помпадур.
-Ну почему же? Я танцевал на одном из платных балов в Опере*.Это было достаточно весело, - ответил он и вспомнил, как веселился с мадемуазель де Меркюр. На этом празднике её будет не хватать.
-А королевские балы веселее во сто крат. При всей строгости этикета флиртовать и танцевать на них не менее интересно, - маркиза хихикнула, но Армана-Филиппа это мало чем утешило. Одно дело находится среди разночинцев, совершенно другое - среди чопорных придворных.
-Веселитесь, как советовал Шетарди. Бал это развлечение, а не пытка, - сказала ему маркиза перед тем, как они вошли в большую залу, освещенную люстрами из горного хрусталя. Сколько там было разодетых дам и господ. Какие важные, должно быть, люди находились в этом месте. В углу залы Арман-Филипп заметил барона де Бретёя. Тот был задумчив в отличии от большинства гостей.
Бал открыли король с королевой. На Людовике был камзол из узорчатого бархата с бриллиантовыми пуговицами, Мария Лещинская оделась в пышное платье с причудливым узором. Арман-Филипп с интересом разглядывал их. Такую красоту он видел впервые в жизни. Закончив танцевать, Людовик подошёл к мадам де Помпадур, чтобы обменяться с ней любезностями.
Арман-Филипп ещё раз поклонился королю и изящно снял перед ним шляпу. Сейчас он чувствовал себя более уверенно, чем когда кланялся при появлении короля в зале.
-Это прекрасный результат за столь короткий срок, маркиза. Могу предположить, что вы умеете воспитывать молодых людей, - с улыбкой сказал он мадам де Помпадур. У Армана-Филиппа отлегло от сердца. Пока что короля всё устраивало.
Словарик:
В 18-м веке во Франции стали устраивать платные общественные балы в Оперном театре. За известную плату можно было принимать участие в этих увеселениях без всяких приглашений.
ГЛАВА 6.
Арман-Филипп чувствовал себя в своей стихии, когда кружился в танце с придворными дамами. Он старался воспринимать бал как развлечение, и ему это практически удавалось. “Уроки Шетарди с Мадам де Помпадур не прошли даром, “ - довольно подумал он. Застолье стало для Армана-Филиппа настоящей пыткой, ведь он должен был сесть за один стол с важными вельможами, поддерживать непринуждённые разговоры, тогда как в этом обществе он чувствовал себя чужим. Говорить абсолютно не хотелось.
-Вы выглядите слишком скованным, - шепнул ему на ухо Дюваль. На счастье, он сидел рядом с Арманом-Филиппом.
-Я впервые в таком блестящем обществе.
-По-моему, ничто не может так хорошо поднять настроение, как прекрасный светский анекдот, - с улыбкой начал Дюваль. Он решил во что бы то ни стало отвлечь своего друга от мрачных мыслей. - На одном из версальских маскарадах объявился какой-то элегантный кавалер, одетый донкихотом. Он танцевал с дочерью нашего короля, а этой чести могли удостоиться лишь знатнейшие вельможи. Он называл себя испанским кабальеро, а на деле оказался королевским поваром, решившим пошутить. Не зря же говорят, что все равны под маской! *
Гости, включая Армана-Филиппа, засмеялись, хотя анекдот был стар как мир, и Дюваль, рассказывая его, каждый раз что-то менял.
-Это совершенно не смешно. У нас начало твориться нечто невообразимое. Любой простолюдин может войти в Версаль, если возьмёт у дворцового консьержа шпагу и шляпу. Один такой Жан чуть не украл у меня кошелёк, - пожаловался придворный франт, налегая на фрикасе из цыпленка.
-Вот-вот, монсеньоры, - подхватила одна из придворных дам. - Скоро Версаль окажется в руках черни, и они захотят не просто глазеть на королевскую трапезу, а есть вместе с королём. Воображаю, как это будет выглядеть!
-Может, мы не станем портить друг другу аппетит подобными разговорами, - предложил господин, сидевший по правую руку от Армана-Филиппа. Он держался слегка надменно и не принимал участия в обсуждении сплетен. - В конце концов, приём дан не в честь простого люда, а в честь французского посольства, которое в скором времени отправится в Россию.
Придворное общество принялось сплетничать о Русском дворе. Король тем временем развлекался со своей новой любовницей и практически не смотрел в сторону Армана-Филиппа, что того несказанно радовало.
-Я слышала, что после кончины императрицы Елизаветы императором у них станет граф Разумовский, - с важным видом рассуждала жена одного из придворных франтов.
-Однако ж она пока что здравствует, - вмешался Дюваль.
-Кто мешает при жизни писать завещания, - с тем же непринужденным видом заключила эта дама.
Арман-Филипп едва сдерживал смех, пока слушал их рассуждения о России. Они отличались от достойных, по его мнению, умозаключений Шетарди. Заслушавшись их болтовни, он сделал неаккуратное движение рукой, и содержимое его бокала оказалось на штанах господина, сидевшего по правую руку от Армана-Филиппа. Того самого, который предложил сменить тему разговора.
-Сударь, мои кюлоты не цветы. Поливать вином их не нужно, - заметил он.
Арман-Филипп смутился:
-Простите, месье. Это случайно, - он быстро поставил бокал обратно на стол.
-Я не вижу в этом ничего страшного. Вино, на ваше счастье, оказалось белым и оно не заметно на тёмных кюлотах, - казалось, господин совершенно не обиделся на Армана-Филиппа. - Когда меня в детстве привели в Версаль, то я принял придворную даму за королеву и поклонился ей. Разумеется, все по-доброму посмеялись.
-Позвольте представить вам, граф де ла Рантье, шевалье Луи д’Эсте, он тоже отправится в свите месье де Бретёя, - сказал Дюваль Арману-Филиппу. - А вам - моего друга Армана-Филиппа графа де ла Рантье. Я рассказывал вам о нём и просил позаботиться.
-Да, я слышал о том, что вы, граф, стали личным секретарём месье де Бретёя, - д’Эсте внимательно посмотрел на Армана-Филиппа. - Не могу завидовать вам, так как он человек довольно требовательный.
-Откуда вы знаете о его характере, сударь? - поинтересовался Арман-Филипп. Он хотел завязать со своим новым знакомым разговор и расположить его к себе.
-Всё очень просто, граф. Мы с ним коллеги. А когда работаешь вместе с тем или иным человеком, то хорошо его узнаешь, - сказал д’Эсте, отставив в сторону бокал с белым вином.
-Благодарю за разъяснения, шевалье, - сказал Арман-Филипп и принялся внимательно разглядывать своего нового знакомого. Он был примерно одного возраста с Дювалем, обладал правильными чертами лица и гордым профилем. Он производил впечатление спокойного и сдержанного человека.
-Юноша, - кажется, д’Эсте надоело, что Арман-Филипп пристально изучал его, - посольство выезжает из Парижа завтра в 6 утра. Советую вам пораньше уйти с бала.
-А когда же я буду спать? Сейчас уже 11 час. Пока я доберусь до дома, будет совсем поздно, - сказал Арман-Филипп.
-Отдохнёте в карете, - так же спокойно ответил д’Эсте. - Дорога будет долгой.
Когда Арман-Филипп покидал залу, он заметил, что Людовик и де Бретёй обсуждали что-то вполголоса. Ему показалось, что речь идёт о нём.
-Я всё понимаю, барон. Юноша не может сразу же превратиться в идеального секретаря, но Арман-Филипп старается изо всех сил. Он владеет русским, что для француза редкость, к тому же покойного графа де ла Рантье, его отца, до сих пор помнят при Русском дворе. Это может сыграть нам на руку, - говорил Людовик. Он считал, что Арман-Филипп самая подходящая кандидатура на должность личного секретаря барона.
-Не буду спорить с Вашим Величеством. Искренне хочу верить, что наши надежды, возложенные на этого юношу, оправдаются, - согласился де Бретёй.
-А теперь предлагаю вернуться к столу и ещё раз выпить за сохранение мира и дружбы между Французским королевством и Российской империей.
Словарик:
1.Анекдот, который рассказывает Дюваль, взят из книги Ленотра "Повседневная жизнь Версаля при королях" и немного видоизменен.
ГЛАВА 7.
Выезд посольства из Парижа был великолепен. Сколько роскошных карет ехало по мостовой, сколько они везли с собой лакеев и служителей, а вдобавок ко всему - вкусные яства и вино. Арман-Филипп ехал вместе с Луи д’Эсте и двумя дворянами из свиты де Бретёя. Пока что он не понимал всей важности случившегося и крепко спал, так как ночь у него была очень короткой.
-Папа, расскажи мне, пожалуйста, сказку, - попросил своего отца пятилетний Арман-Филипп. Граф де ла Рантье в шлафроке уселся на кровать рядом с сыном. Улыбнувшись, он начал:
-Есть на свете такая диковинная страна, что за много миль от Франции. Она невероятных размеров. Вместо короля там император. Он плотничает и подданных заставляет трудиться.
Вот именно в этой стране, Арман, мне и довелось побывать. Чего я там только не делал - и веселился на праздниках, и с Государем общался, и даже прекрасных дам от злодеев спасать доводилось. Блюда диковинные ел и гулял по городу, выстроенному лично Императором.
-А я когда-нибудь побываю в этой стране? - наивно спросил Арман-Филипп, заслушавшись рассказа отца.
-Просыпайтесь, сударь, иначе вы проспите завтрак, - раздался голос Луи д’Эсте. Арман-Филипп нехотя открыл глаза.
-Уже завтрак? Мы же только недавно сели в карету, - сонно сказал он.
-Вы проспали около четырёх часов. А вам, как личному секретарю посла, нужно всегда быть наготове. Мало ли какое дело поручат, - наставительно сказал д’Эсте. Однако на его губах Арман-Филипп заметил улыбку.
