А если хочешь припрятать что-нибудь вкусное только для себя, то ставь на нижнюю полку впритык к задней стенке холодильника, тогда он это сразу не заметит и возьмёт то, что увидит под носом. Основная трудность может возникнуть с Пашей. Он растущий организм и будет обыскивать папин холодильник в поисках съестного. А ещё нужно будет следить, чтобы детали твоего нижнего белья не висели на сушилке, когда он придёт, ведь ты женщина, несвязанная с ним одной кровью, а он мальчик в пубертате – не стоит рисковать, иначе можешь появиться в его эротических фантазиях.
Беседа велась за кухонным столом, и, услышав последнее предостережение, Эмилия поперхнулась и уронила вилку.
- И откуда ты это только берёшь, выдумщица? - кашлянув, укоризненно просипела она.
- Осторожней. Мама каждый раз говорит, что вилка падает к приходу гостя, а сегодня гостей совсем не хочется, - сказала Мэри.
«Хотя какие гости могут быть? Айболит или Маргарита? Костя всё понимает, и будет осторожно подталкивать, а не давить, появляясь без предупреждения и напоминая своей физиономией, что ждёт её согласия на смену места постоя. А у Марго теперь все вечера Никитой зарезервированы. Ещё есть мальчишки и сосед, но они на выходных. Ой, нет! Они то тут причём? Это чужие люди, случайные, мимо проходящие, и приписывать их себе не нужно», - мысленно одёрнула себя девушка.
Эмилии же не пришлось давать себе никаких установок, после сытного ужина и общения с племянницей она расслабилась и, уже приготовившись ко сну, незаметно для себя самой с вопроса переезжать или нет, перешла на вялое размышление в полудрёме о том, что потребуется взять с собой в первую очередь после любимой подушки.
Мудрый Константин в телефонных звонках свою женщину не терроризировал, требуя немедленного решения, да ещё и предупредил, что до воскресенья сильно загружен из-за ухода на больничный коллеги и вообще находится на быстром старте, ожидая сигнала от хозяев молоденькой и от того тяжело переносящей беременность суки самоеда. Таким образом, он позволил Миле успокоиться и соскучиться.
А вот состояние Марии Дитриховны было далеко от расслабленного. Сначала известие о том, что сосед, у которого она побывала в гостях и привечала у себя, всё же имеет тюремное прошлое, взорвало ей мозг, ведь помимо этого у него есть Кристина и зарождающаяся симпатия самой Мэри. А потом её добило осознание, что тётушка и Айболит не когда-нибудь съедутся, а съедутся в ближайшем будущем. За родственницу девушка была рада, так называемое «женское счастье» – меньшее, чего тётя Миля достойна, но эгоизм никто не отменял. И он не нашёптывал, а кричал:
«Ещё чуть-чуть и ты останешься совсем одна. Да, тебя будут приглашать в гости, раз в месяц, если напросишься, брать с собой на рынок и оптовый магазин, но никто не оставит на плите ужин, не пожелает приятных снов, не купит хрустящий багет в пекарне возле бюро, не заберёт расчётки и листовки из почтового ящика, не будет греметь крышками в кухне и ронять тюбики в ванной. Одиночество и тишина – твой удел».
С таким настроем Мэри начала свою трудовую неделю во вторник. В среду утром она пересмотрела свои перспективы, вспомнив, что остаётся не в полном одиночестве, а со Снежком. Тем самым зверем, который, не жуя, проглотил кусок сосиски, упавший с её бутерброда на пол, и выблевавший его в коридоре. А так как сделал он это на удивление тихо, то девушка перед выходом умудрилась наступить на слюнявую кучку и задержалась в квартире, чтобы убрать всё, простирнуть носок, сполоснуть стопу и заново одеться.
Наверное, это был первый раз, когда Мария Дитриховна не соответствовала дресс-коду на все 100%.
Ещё числясь студенткой и проходя практику на своём будущем месте работы, Мэри заучила требования к внешнему виду сотрудниц. Удобная обувь без каблука, чтобы посетителям не пришлось слушать режущий ухо цокот по кафелю, светлые брюки либо телесные колготы или чулки – так, чтобы низ был в тон белому халату. Халаты были двух видов: один стандартный, который можно свободно надеть на объёмную кофту, а другой – приталенный по фигуре с воротником-стойкой. И, наконец, лицо аптеки обязано быть располагающим и открытом, а значит, волосы должны быть убраны наверх или красиво уложены за спину. А ещё этому самому лицу следует быть здоровым, поэтому аккуратный макияж заключался в том, чтобы убрать тени под глазами, скрыть тоном возможные высыпания на коже и для особенно бледных или худых – подрумянить щёки, чтобы было видно, как сотрудники аптеки буквально пышут здоровьем.
Именно румян сегодня Мэри и не хватало. Бледная и с двумя сплетенными на ходу тёмными косичками она была похожа на мрачную девочку из семейки Адамс.
- Прив…ой! Ты себя нормально чувствуешь? - встретила её вопросом фармацевт Оля.
- Всё в порядке, спасибо, - ответила девушка, поставившая перед собой цель, как можно быстрее расплатиться по ипотеке, и за всё время работы не бравшая ни отгулов, ни отпусков, ни больничных.
Вернувшись домой, она, исключительно из-за нежелания обидеть приготовившую овощное рагу тётушку, впихнула в себя немного еды и завалилась спать, чтобы проснуться рано утром, чувствуя сильное першение в горле.
Приняв противовирусное и вместо чая заварив себе набор трав, Мэри проводила родственницу и вернулась в постель. К сожалению, к вечеру её состояние только ухудшилось, и обидно было не только из-за слабости организма, но ещё из-за того, что у неё никак не получалось поставить себе определённый диагноз, для которого можно уже выбирать конкретные лекарства из её универсальной аптечки.
Не на шутку обеспокоенная Эмилия поделилась волнением с Костей. (Хорошо, что хоть не стала пугать маму своим звонком!) Тот плюнул на своё намерение не видеться со своей нерешительной дамой сердца до субботы, забрал её вечером пятницы с работы и приехал проведать захворавшую.
- Температуры нет, кашель сухой и редкий, бывает только тогда, когда долго говорит, - сообщила ему Миля, указывая на племянницу, сидевшую с кружкой в кухне, спрятав от неожиданного гостя немытые волосы в капюшоне махрового халата.
- Надеюсь, Айболит здесь как твоя вторая половина, а не как вызванный для меня ветеринар, - недовольно пробурчала девушка.
- Я без пяти минут член семьи, - ответил Костя, недвусмысленно и очень толсто намекнув на свои дальнейшие планы.
Эмилия предпочла этого не заметить и сосредоточилась на том, чем бы вкусным накормить болеющего взрослого ребёнка и любимого мужчину, Мэри отправилась в душ, а Константин был послан в магазин за хлебом.
И в итоге вечер прошёл на позитивной ноте, стоя под душем, Мэри успела устать, но ощущение чистоты и свежести зарядило её положительными эмоциями, и за ужином она обменивалась с Айболитом невинными шуточками на тему его совместного проживания с тётей Милей.
- Позвони и договорись, если не о больничном, то хотя бы об отгуле на денёк, - нервно прервала их плутовские перемигивания Эмилия.
- Мне уже полегчало, - не согласилась племянница.
Утром субботы Мэри ощущала себя достаточно сносно, чтобы выйти на работу. К обеду Айболит дал ей небольшой заряд бодрости, прислав короткое видео молодой мамочки и новорождённых щенков, а лёгкая головная боль проявилась только к концу длинной смены. Девушка рассудила, что её болезнь – это реакция организма на напряжение, в которое она сама себя вогнала переживаниями. Но, видимо, осознания недостаточно для решения проблемы, и воскресным утром она пришла на рабочее место только из-за того, что без предупреждения найти подмену в выходной на полный день проблематично.
Когда это ужасающе длинная смена закончилась, и она на автопилоте добралась до дома, то не стала мучить себя физической нагрузкой и нажала кнопку вызова лифта. Когда раскрылись створки, кто-то вышел, но разбитое состояние вынудило Мэри ещё раньше опустить тяжёлую голову, поэтому она лишь буркнула традиционное «Здравствуйте», и нырнула в коробку лифта, не обратив внимания на ответную реплику, лишь уловил, что это был мужчина.
Следующий два дня Мария Дитриховна провела в постели, пила отвар, ела наваристый бульон с сухариками и купалась в заботе тётушки и Айболита, которые поверив её бормотанию, что молодой организм справится, а больничный будет только лишней морокой, помогли ей к среде вернуться в строй. Маргарита с Никитой тоже дали о себе знать. Одна в телефонном разговоре, а другой в сообщениях – жалуясь, на неуступчивость друг друга, но без предпосылок к расставанию.
«Одной и всеми заброшенной я никогда не останусь», - была вынуждена признать девушка.
«Что я сделал не так?» - задался вопросом Александр Юрьев, не в первый раз посекундно разбирая то, как происходит его общение с девушкой из квартиры ниже.
Проведя один в своей квартире 48 часов, показавшихся непривычно тихими, после последних недель, когда Кристина скидывала на него мальчишек, Александр Юрьев решил на сон грядущий подышать свежим воздухом и, быть может, случайно увидеть кого-то, с кем бы был не прочь пообщаться. К примеру, вышедшего на прогулку кота, который, разумеется, будет бродить у дома в сопровождении своей хозяйки. Беспокоить приятных соседок в позднее время без адекватного предлога было нельзя, вот он и рассчитывал на счастливый случай, который уже не раз сводил их с Мэри у лавочки возле подъезда. Частично его желание исполнилось, но случилось это до того, как он вышел на улицу, да и девушка не пожелала не то что обменяться парой фраз, а даже смотреть на него.
Всё поступки Саши были хорошо обдуманны. Можно сказать, что правило не действовать на сиюминутных хотениях и эмоциях, защищая себя от ошибок и их последствий, способных разрушить всю жизнь, он познал, наверно, ещё во чреве матери. В лет восемь сын бедовой Машки Юрьевой сформулировал ещё одно правило, суть которого сводилась к тому, что считать кого-то плохим и глупым только по одежде или виду его родителей нельзя. Это нечестно, обидно, и так поступают только глупые взрослые и подражающие им дети.
На работе его жизненную истории знала лишь бригада – пять мужиков, с которыми он сдружился за годы совместной работы. Чтобы раскрыться им, ему потребовалось не одна опасная, но сближающая ситуация вроде машины, чуть не затонувшей в болоте, пытающегося пролезть в окно столовой медведя, драка за честь молодой поварихи, пожара и подставы от напившегося начальника. Для всех остальных же он был ничем не примечательным Сашей Юрьевым. Всех, кроме жильцов дома, ещё помнящих его маму.
Таким образом, доброжелательная Эмилия и её племянница Мэри стали для него приятной неожиданностью, ведь отнеслись к нему по-соседски вежливо, как к любому другому обычному человеку, а не как к тому, от кого ожидаешь исключительно чего-то плохого и стараешься держаться подальше.
«Тамара Пална забыла предупредить их обо мне. Стареет», - решил он, жуя бутерброд с бужениной, которой его угостили приятные соседки. То, что младшая из них вела себя скованно, не осталось им незамеченным, но это могло быть вызвано её стеснительным характером или его долговязой фигурой, которая кажется устрашающей некоторым людям за счёт разницы в росте.
Александр давно смирился, что соседи его недолюбливают, и перспектива подружиться с обитателями квартиры ниже его воодушевляла. Приветливо улыбаться при встрече, спрашивать о делах, оказавшись вместе в лифте, обменяться ключами для экстренных ситуаций и заглядывать друг к другу в гости – ещё до рождения заимев дурную славу не только у жильцов подъезда, но и у всего двора, а в последствии у работниц соцзащиты, воспитателей и некоторых учителей, Саша был лишён такой малости как симпатия соседей. Поэтому Эмилию и Мэри он поначалу рассматривал как условно бесполых возможных приятелей.
Именно женщин во всех смыслах этого слова он разглядел в соседках во время инцидента с призрачным нечто, которое они с Мэри пытались выследить, но наткнулись только на её родственницу. Первая показалась ему такой потерянной и беззащитной, когда он разглядел её сидящую в темноте на лавочке, а потом этот воробушек превратилась в Индиану Джонса, желающего раскрыть тайну неопознанного объекта. Вторая снова была с ним дружелюбна и открыта настолько, что он расслабился и ляпнул, что предпочитает чифир.
За пару дней до того, как Александр в последний раз перед своим вступлением в новую должность и уехал на вахту, соседки его угостили фаршированными перцами, вкусом вернувшими его в глубокое детство, которое он провёл на попечении бабушки.
А возвратившись уже летом домой, Саша явно перепугал своей заросшей рожей Мэри, но она быстро взяла себя в руки и вместо презрения и упрёков, заговорила с ним о коте, которого они в прошлый раз не смогли поймать. А следующим утром он благодаря болезни выяснил, где работает та, что умеет готовить вкусные перцы.
Ему не требовались долгие размышления, проверки и самоанализ, для понятия собственных чувств и реакция. Мэри ему нравилась, хотелось видеть и слышать её чаще, узнать о ней больше, и сама судьба ему в этом благоволила, даря им встречи на лавочки у подъезда.
С одной стороны всё было за него – желанная девушка находилась в радиусе досягаемости, что даже из дома выходить не требуется. Но с другой – в этом и заключалась проблема, если он ей совсем не симпатичен, то его ухаживания могут восприняться преследованием, и их соседство будет отягощающим фактором. Поэтому он отказался от идеи выяснить её график, чтобы поздними вечерами провожать от аптеки до двери дома, или романтично оставлять сообщения на открытках и кидать их в почтовый ящик, раз номерами они не обменялись.
«У Мэри что-то случилось? Надо было всё же начать встречать её с работы. Можно идти на расстоянии, чтобы она не заметила и не приняла за маньячину. Но из-за этого я и буду вести себя как маньяк? Гадство!»
Такие метания, на минуточку здорового тридцатидвухлетнего мужчины, объяснялись скудным опытом романтических отношений, ведь ещё до своего рождения сосед Мэри и Эмилии оказался в сложных обстоятельствах, последствие которых красной нитью прошло по всей его жизни.
Да и сам Александр Юрьев сейчас не стоял на месте. Он с большим скрипом приучался к новому для себя распорядку с кабинетной работой и получасовой утренней тряской в автобусе до этого самого кабинета. А его выходные, на которые он откладывал все дела, теперь были заняты из-за объявившийся Кристины в комплекте с Кирей и Димоном. Она вышла на связь, когда он ещё был на последней вахте, и сообщила, что рассталась с парнем и поживёт у него в квартире пару дней, дав время уже бывшему возлюбленному осознать, что это конец, и со всеми своими вещичками покинут её жилплощадь. И хоть девушка убедила его, что срываться и немедленно приезжать, чтобы разобраться с её обидчиком, ни нужды, ни повода нет, он не исключал возможность разборок, так как парни Кристины всегда имели к нему какие-то претензии и взрывные характеры.
А началось это ещё тогда, когда вокруг неё были не парни, а мальчишки.
Маленький Саша Юрьев знал, что родился он у мамы, но рос и познавал мир первые годы жизни мальчик, живя с бабушкой Таней и, как ему тогда казалось, самым умным на свете дедушкой Ваней. Только в возрасте шестнадцати лет, когда дед, пережив жену на четыре года, умер, подросток, наконец, разобрался в родственных связях, выяснив, что и у Ивана, и у Татьяны это был второй брак.
Беседа велась за кухонным столом, и, услышав последнее предостережение, Эмилия поперхнулась и уронила вилку.
- И откуда ты это только берёшь, выдумщица? - кашлянув, укоризненно просипела она.
- Осторожней. Мама каждый раз говорит, что вилка падает к приходу гостя, а сегодня гостей совсем не хочется, - сказала Мэри.
«Хотя какие гости могут быть? Айболит или Маргарита? Костя всё понимает, и будет осторожно подталкивать, а не давить, появляясь без предупреждения и напоминая своей физиономией, что ждёт её согласия на смену места постоя. А у Марго теперь все вечера Никитой зарезервированы. Ещё есть мальчишки и сосед, но они на выходных. Ой, нет! Они то тут причём? Это чужие люди, случайные, мимо проходящие, и приписывать их себе не нужно», - мысленно одёрнула себя девушка.
Эмилии же не пришлось давать себе никаких установок, после сытного ужина и общения с племянницей она расслабилась и, уже приготовившись ко сну, незаметно для себя самой с вопроса переезжать или нет, перешла на вялое размышление в полудрёме о том, что потребуется взять с собой в первую очередь после любимой подушки.
Мудрый Константин в телефонных звонках свою женщину не терроризировал, требуя немедленного решения, да ещё и предупредил, что до воскресенья сильно загружен из-за ухода на больничный коллеги и вообще находится на быстром старте, ожидая сигнала от хозяев молоденькой и от того тяжело переносящей беременность суки самоеда. Таким образом, он позволил Миле успокоиться и соскучиться.
А вот состояние Марии Дитриховны было далеко от расслабленного. Сначала известие о том, что сосед, у которого она побывала в гостях и привечала у себя, всё же имеет тюремное прошлое, взорвало ей мозг, ведь помимо этого у него есть Кристина и зарождающаяся симпатия самой Мэри. А потом её добило осознание, что тётушка и Айболит не когда-нибудь съедутся, а съедутся в ближайшем будущем. За родственницу девушка была рада, так называемое «женское счастье» – меньшее, чего тётя Миля достойна, но эгоизм никто не отменял. И он не нашёптывал, а кричал:
«Ещё чуть-чуть и ты останешься совсем одна. Да, тебя будут приглашать в гости, раз в месяц, если напросишься, брать с собой на рынок и оптовый магазин, но никто не оставит на плите ужин, не пожелает приятных снов, не купит хрустящий багет в пекарне возле бюро, не заберёт расчётки и листовки из почтового ящика, не будет греметь крышками в кухне и ронять тюбики в ванной. Одиночество и тишина – твой удел».
С таким настроем Мэри начала свою трудовую неделю во вторник. В среду утром она пересмотрела свои перспективы, вспомнив, что остаётся не в полном одиночестве, а со Снежком. Тем самым зверем, который, не жуя, проглотил кусок сосиски, упавший с её бутерброда на пол, и выблевавший его в коридоре. А так как сделал он это на удивление тихо, то девушка перед выходом умудрилась наступить на слюнявую кучку и задержалась в квартире, чтобы убрать всё, простирнуть носок, сполоснуть стопу и заново одеться.
Наверное, это был первый раз, когда Мария Дитриховна не соответствовала дресс-коду на все 100%.
Ещё числясь студенткой и проходя практику на своём будущем месте работы, Мэри заучила требования к внешнему виду сотрудниц. Удобная обувь без каблука, чтобы посетителям не пришлось слушать режущий ухо цокот по кафелю, светлые брюки либо телесные колготы или чулки – так, чтобы низ был в тон белому халату. Халаты были двух видов: один стандартный, который можно свободно надеть на объёмную кофту, а другой – приталенный по фигуре с воротником-стойкой. И, наконец, лицо аптеки обязано быть располагающим и открытом, а значит, волосы должны быть убраны наверх или красиво уложены за спину. А ещё этому самому лицу следует быть здоровым, поэтому аккуратный макияж заключался в том, чтобы убрать тени под глазами, скрыть тоном возможные высыпания на коже и для особенно бледных или худых – подрумянить щёки, чтобы было видно, как сотрудники аптеки буквально пышут здоровьем.
Именно румян сегодня Мэри и не хватало. Бледная и с двумя сплетенными на ходу тёмными косичками она была похожа на мрачную девочку из семейки Адамс.
- Прив…ой! Ты себя нормально чувствуешь? - встретила её вопросом фармацевт Оля.
- Всё в порядке, спасибо, - ответила девушка, поставившая перед собой цель, как можно быстрее расплатиться по ипотеке, и за всё время работы не бравшая ни отгулов, ни отпусков, ни больничных.
Вернувшись домой, она, исключительно из-за нежелания обидеть приготовившую овощное рагу тётушку, впихнула в себя немного еды и завалилась спать, чтобы проснуться рано утром, чувствуя сильное першение в горле.
Приняв противовирусное и вместо чая заварив себе набор трав, Мэри проводила родственницу и вернулась в постель. К сожалению, к вечеру её состояние только ухудшилось, и обидно было не только из-за слабости организма, но ещё из-за того, что у неё никак не получалось поставить себе определённый диагноз, для которого можно уже выбирать конкретные лекарства из её универсальной аптечки.
Не на шутку обеспокоенная Эмилия поделилась волнением с Костей. (Хорошо, что хоть не стала пугать маму своим звонком!) Тот плюнул на своё намерение не видеться со своей нерешительной дамой сердца до субботы, забрал её вечером пятницы с работы и приехал проведать захворавшую.
- Температуры нет, кашель сухой и редкий, бывает только тогда, когда долго говорит, - сообщила ему Миля, указывая на племянницу, сидевшую с кружкой в кухне, спрятав от неожиданного гостя немытые волосы в капюшоне махрового халата.
- Надеюсь, Айболит здесь как твоя вторая половина, а не как вызванный для меня ветеринар, - недовольно пробурчала девушка.
- Я без пяти минут член семьи, - ответил Костя, недвусмысленно и очень толсто намекнув на свои дальнейшие планы.
Эмилия предпочла этого не заметить и сосредоточилась на том, чем бы вкусным накормить болеющего взрослого ребёнка и любимого мужчину, Мэри отправилась в душ, а Константин был послан в магазин за хлебом.
И в итоге вечер прошёл на позитивной ноте, стоя под душем, Мэри успела устать, но ощущение чистоты и свежести зарядило её положительными эмоциями, и за ужином она обменивалась с Айболитом невинными шуточками на тему его совместного проживания с тётей Милей.
- Позвони и договорись, если не о больничном, то хотя бы об отгуле на денёк, - нервно прервала их плутовские перемигивания Эмилия.
- Мне уже полегчало, - не согласилась племянница.
Утром субботы Мэри ощущала себя достаточно сносно, чтобы выйти на работу. К обеду Айболит дал ей небольшой заряд бодрости, прислав короткое видео молодой мамочки и новорождённых щенков, а лёгкая головная боль проявилась только к концу длинной смены. Девушка рассудила, что её болезнь – это реакция организма на напряжение, в которое она сама себя вогнала переживаниями. Но, видимо, осознания недостаточно для решения проблемы, и воскресным утром она пришла на рабочее место только из-за того, что без предупреждения найти подмену в выходной на полный день проблематично.
Когда это ужасающе длинная смена закончилась, и она на автопилоте добралась до дома, то не стала мучить себя физической нагрузкой и нажала кнопку вызова лифта. Когда раскрылись створки, кто-то вышел, но разбитое состояние вынудило Мэри ещё раньше опустить тяжёлую голову, поэтому она лишь буркнула традиционное «Здравствуйте», и нырнула в коробку лифта, не обратив внимания на ответную реплику, лишь уловил, что это был мужчина.
Следующий два дня Мария Дитриховна провела в постели, пила отвар, ела наваристый бульон с сухариками и купалась в заботе тётушки и Айболита, которые поверив её бормотанию, что молодой организм справится, а больничный будет только лишней морокой, помогли ей к среде вернуться в строй. Маргарита с Никитой тоже дали о себе знать. Одна в телефонном разговоре, а другой в сообщениях – жалуясь, на неуступчивость друг друга, но без предпосылок к расставанию.
«Одной и всеми заброшенной я никогда не останусь», - была вынуждена признать девушка.
«Что я сделал не так?» - задался вопросом Александр Юрьев, не в первый раз посекундно разбирая то, как происходит его общение с девушкой из квартиры ниже.
Глава Саша Юрьев
Проведя один в своей квартире 48 часов, показавшихся непривычно тихими, после последних недель, когда Кристина скидывала на него мальчишек, Александр Юрьев решил на сон грядущий подышать свежим воздухом и, быть может, случайно увидеть кого-то, с кем бы был не прочь пообщаться. К примеру, вышедшего на прогулку кота, который, разумеется, будет бродить у дома в сопровождении своей хозяйки. Беспокоить приятных соседок в позднее время без адекватного предлога было нельзя, вот он и рассчитывал на счастливый случай, который уже не раз сводил их с Мэри у лавочки возле подъезда. Частично его желание исполнилось, но случилось это до того, как он вышел на улицу, да и девушка не пожелала не то что обменяться парой фраз, а даже смотреть на него.
Всё поступки Саши были хорошо обдуманны. Можно сказать, что правило не действовать на сиюминутных хотениях и эмоциях, защищая себя от ошибок и их последствий, способных разрушить всю жизнь, он познал, наверно, ещё во чреве матери. В лет восемь сын бедовой Машки Юрьевой сформулировал ещё одно правило, суть которого сводилась к тому, что считать кого-то плохим и глупым только по одежде или виду его родителей нельзя. Это нечестно, обидно, и так поступают только глупые взрослые и подражающие им дети.
На работе его жизненную истории знала лишь бригада – пять мужиков, с которыми он сдружился за годы совместной работы. Чтобы раскрыться им, ему потребовалось не одна опасная, но сближающая ситуация вроде машины, чуть не затонувшей в болоте, пытающегося пролезть в окно столовой медведя, драка за честь молодой поварихи, пожара и подставы от напившегося начальника. Для всех остальных же он был ничем не примечательным Сашей Юрьевым. Всех, кроме жильцов дома, ещё помнящих его маму.
Таким образом, доброжелательная Эмилия и её племянница Мэри стали для него приятной неожиданностью, ведь отнеслись к нему по-соседски вежливо, как к любому другому обычному человеку, а не как к тому, от кого ожидаешь исключительно чего-то плохого и стараешься держаться подальше.
«Тамара Пална забыла предупредить их обо мне. Стареет», - решил он, жуя бутерброд с бужениной, которой его угостили приятные соседки. То, что младшая из них вела себя скованно, не осталось им незамеченным, но это могло быть вызвано её стеснительным характером или его долговязой фигурой, которая кажется устрашающей некоторым людям за счёт разницы в росте.
Александр давно смирился, что соседи его недолюбливают, и перспектива подружиться с обитателями квартиры ниже его воодушевляла. Приветливо улыбаться при встрече, спрашивать о делах, оказавшись вместе в лифте, обменяться ключами для экстренных ситуаций и заглядывать друг к другу в гости – ещё до рождения заимев дурную славу не только у жильцов подъезда, но и у всего двора, а в последствии у работниц соцзащиты, воспитателей и некоторых учителей, Саша был лишён такой малости как симпатия соседей. Поэтому Эмилию и Мэри он поначалу рассматривал как условно бесполых возможных приятелей.
Именно женщин во всех смыслах этого слова он разглядел в соседках во время инцидента с призрачным нечто, которое они с Мэри пытались выследить, но наткнулись только на её родственницу. Первая показалась ему такой потерянной и беззащитной, когда он разглядел её сидящую в темноте на лавочке, а потом этот воробушек превратилась в Индиану Джонса, желающего раскрыть тайну неопознанного объекта. Вторая снова была с ним дружелюбна и открыта настолько, что он расслабился и ляпнул, что предпочитает чифир.
За пару дней до того, как Александр в последний раз перед своим вступлением в новую должность и уехал на вахту, соседки его угостили фаршированными перцами, вкусом вернувшими его в глубокое детство, которое он провёл на попечении бабушки.
А возвратившись уже летом домой, Саша явно перепугал своей заросшей рожей Мэри, но она быстро взяла себя в руки и вместо презрения и упрёков, заговорила с ним о коте, которого они в прошлый раз не смогли поймать. А следующим утром он благодаря болезни выяснил, где работает та, что умеет готовить вкусные перцы.
Ему не требовались долгие размышления, проверки и самоанализ, для понятия собственных чувств и реакция. Мэри ему нравилась, хотелось видеть и слышать её чаще, узнать о ней больше, и сама судьба ему в этом благоволила, даря им встречи на лавочки у подъезда.
С одной стороны всё было за него – желанная девушка находилась в радиусе досягаемости, что даже из дома выходить не требуется. Но с другой – в этом и заключалась проблема, если он ей совсем не симпатичен, то его ухаживания могут восприняться преследованием, и их соседство будет отягощающим фактором. Поэтому он отказался от идеи выяснить её график, чтобы поздними вечерами провожать от аптеки до двери дома, или романтично оставлять сообщения на открытках и кидать их в почтовый ящик, раз номерами они не обменялись.
«У Мэри что-то случилось? Надо было всё же начать встречать её с работы. Можно идти на расстоянии, чтобы она не заметила и не приняла за маньячину. Но из-за этого я и буду вести себя как маньяк? Гадство!»
Такие метания, на минуточку здорового тридцатидвухлетнего мужчины, объяснялись скудным опытом романтических отношений, ведь ещё до своего рождения сосед Мэри и Эмилии оказался в сложных обстоятельствах, последствие которых красной нитью прошло по всей его жизни.
Да и сам Александр Юрьев сейчас не стоял на месте. Он с большим скрипом приучался к новому для себя распорядку с кабинетной работой и получасовой утренней тряской в автобусе до этого самого кабинета. А его выходные, на которые он откладывал все дела, теперь были заняты из-за объявившийся Кристины в комплекте с Кирей и Димоном. Она вышла на связь, когда он ещё был на последней вахте, и сообщила, что рассталась с парнем и поживёт у него в квартире пару дней, дав время уже бывшему возлюбленному осознать, что это конец, и со всеми своими вещичками покинут её жилплощадь. И хоть девушка убедила его, что срываться и немедленно приезжать, чтобы разобраться с её обидчиком, ни нужды, ни повода нет, он не исключал возможность разборок, так как парни Кристины всегда имели к нему какие-то претензии и взрывные характеры.
А началось это ещё тогда, когда вокруг неё были не парни, а мальчишки.
Маленький Саша Юрьев знал, что родился он у мамы, но рос и познавал мир первые годы жизни мальчик, живя с бабушкой Таней и, как ему тогда казалось, самым умным на свете дедушкой Ваней. Только в возрасте шестнадцати лет, когда дед, пережив жену на четыре года, умер, подросток, наконец, разобрался в родственных связях, выяснив, что и у Ивана, и у Татьяны это был второй брак.
