Жанно тяжело плюхнулся в глубокое кресло и глотнул бордо прямо из горлышка бутылки, облизнул губы и поднял глаза на Дельбёфа:
- А теперь выслушай меня, брат. Я не только наблюдал из-за угла, как тебя увезли жандармы, я услышал кое-что настолько интересное и важное, что забыл обо всем прочем.
В сквере около набережной, на лавке пристроился наш сатрап...то есть Роман Чудинов и еще один тип... наш с тобой ровесник лет шестидесяти или около того... важный...видно, что тоже аристократ...
Я прошел мимо, надвинув на глаза шляпу, напустив равнодушный вид и устроился на другой лавке, гладил и кормил бродячего пса, разговаривал с животиной, изо всех сил делал вид, что увлечен этим занятием.
Они говорили по-французски...не обращая на меня никакого внимания, уверенные, что "этот простолюдин", то есть я, их не понимает...- тут у Жанно вырвался смешок - в этом они жестоко ошиблись, говори они по-русски, я как раз мало чего бы понял... Говорили они тихо... но слух у меня отличный...
Я все время надвигал шляпу на глаза и опускал голову, постоянно нагибаясь к собаке, чтобы Чудинов меня не признал...
Неизвестный убеждал Чудинова, что надо только набраться терпения и действовать хитрее, тогда всех "врагов Трона и Алтаря", ускользнувших от следствия по делу декабря, удастся выявить и захватить. Говорил, что у него большой опыт в этом деле...
Сказал, что очень скоро... с его личной подачи... государь издаст указ о запрещении деятельности масонских обществ на территории империи, по его словам... от них всё зло...
Говорил о каком-то "Белом Братстве"...члены которого выслеживали французов-революционеров, проникших и поселившихся в России и сочувствующих нам русских еще при Республике...в девяностых годах...
Старый аристократ сказал, что Рысаков мешал их работе "на благо трона" уже в то время, слишком он правильный, ему подавай четкие доказательства вины, а иначе подозреваемые в якобинстве бывали им и отпущены...
А члены этого Братства в таких случаях предполагаемых якобинцев просто по-тихому убивали... и он значит... рекомендует младшему коллеге поступать также и сейчас...
Прода от 02.02.2025, 16:56
В комнате царил полумрак, тихо потрескивал камин, бросая золотистые фейерверки искр, этот июльский вечер выдался на удивление холодным.
Дождь резко барабанил по стеклу, точно пытался достучаться до людей и что-то им сообщить.
Анна подошла к окну и задернула ярко-синие с золотыми звездами шторы.
Откинувшись на спинку кресла, помолчав и подумав с минуту, Жанно продолжал рассказывать, оживленно жестикулируя:
- Общались эти господа запросто, будто давние друзья или даже родственники, неизвестный подтянутый и крепкий, серебристо-седой как лунь, тонкие черты лица, на щеке старый шрам... выцветший, но все же заметный...
- Это граф Сабуров, Анри! Роман Александрович, он действительно родственник Чудиновых! Запомни этого типа, Анри, и будь осторожен! - неожиданно вмешавшись в мужской разговор, вскрикнула Анна.
Анри-Франсуа и Жанно нервно, с досадой и опасением переглянулись. Никогда прежде они не обсуждали при Анне, как, впрочем, и при любой другой женщине, ничего подобного.. и впредь не следовало.
В закрытые тайные политические общества женщин не принимали, полагая, что они руководствуются чувством и эмоциями, в ущерб строго рациональному мышлению, что у них слабая воля и длинные языки, традиционный предрассудок ли это? Наверное, да.
Ведь даже во времена Великой Революции, отменившей привилегии дворянства и рабство в колониях Франции, уравнявшей в правах дворян и крестьян, белых и чёрных, женщинам не предоставили гражданских прав.
Хотя парижанки участвовали в разного рода демонстрациях, организовали свои "женские" революционные клубы, так как в Якобинский клуб, в клуб Кордельеров и в собрания секций допускались только мужчины.
Эта противоречащая патриархатным взглядам, "внедомашняя" женская активность даже самым радикальным революционерам показалась "чрезмерной".
Даже Эбер в свое время вежливо "указал" парижским "амазонкам", что им следует быть скромнее, что означало, вернуться к домашним заботам и уходу за мужем и детьми и оставить общественные дела и политику мужчинам...
Об этой стороне вопроса Анри-Франсуа думал мало.
Но он всё же считал, что членам семей республиканцев, находящихся в настоящее время на нелегальном положении, что в роялистской Франции, что в других странах Европы, их женам, невестам и сёстрам совершенно недопустимо быть в курсе дел своих мужчин даже отчасти. Это момент принципиальный.
Конспирация прежде всего, выполни по максимуму поставленную задачу, если выхода нет, погибни сам, но не погуби "братьев"...людей, стоящих за тобой, не погуби общее дело...
В этом была своя логика, к примеру, все понимают, что жены и подруги сотрудников секретных служб не должны расспрашивать мужей и любовников о том, чем они занимаются в служебное время, но лучше им даже и вовсе не знать, кто на самом деле их мужчины... И здесь по существу то же самое...
Так и жены "декабристов" вовсе не были "соучастницами в заговоре", но только женами, так для самих женщин было безопаснее...
Но Анна... мадам Дельбёф была настроена на удивление решительно:
- Эти люди собирались у Чудиновых... я расскажу вам о том, что такое Белое Братство, по крайней мере, всё, что знаю... Я расскажу вам всё, что знаю от Чудиновых, всё, что довелось слышать в ИХ доме...Назову всех, посещавших этот закрытый аристократический кружок...
Они меня не опасались, сначала не обращали внимания, смотрели небрежно-снисходительно, как на существо рангом чуть выше служанки, нищая воспитанница, незаконная дочь высокородного барина и крестьянки...
Но потом... увидели нашу взаимную склонность, Анри, и решили её использовать...
Они были уверены, что я фанатично прониклась их идеями... выведаю у тебя всё возможное и... стану русской Шарлоттой Кордэ, да-да... теперь я могу это сказать, это ужасно...
Но когда убедились, что убийцей я не стану, остановились на том, что я должна подвести тебя под застенки Тайной Канцелярии...
Мне тонко, но зловеще намекали, если я не справлюсь с поставленной задачей, в самом лучшем случае, моё будущее - монастырь и постриг, хочу я этого или нет...а если взбунтуюсь... я исчезну... кого заинтересует судьба незаконнорожденной сироты?
Они еще не поняли, я не просто так отказалась передавать им информацию и вовсе не "в знак протеста" вышла за тебя замуж, если они поймут, что у нас всё серьезно и я всё тебе как есть рассказала... тогда за мной придут...и я исчезну...
- Ну ты и баран, Жанно... - резко огрызнулся Анри-Франсуа на старого приятеля - теперь ты понимаешь, что за Анной нужен постоянный присмотр... очередной визит Чудинова и его людей мог окончиться трагедией...
В этот раз Жанно не возмущался на грубость тона Дельбёфа, а мрачно и задумчиво сверкал темными глазами.
И наконец, угрюмо и задумчиво склонив голову вышел из комнаты, тихо прикрыв за собой дверь.
- На руках Сабурова много крови... - Анна подошла к Анри-Франсуа совсем близко и понизила голос - еще в девяносто третьем - девяносто четвертом году он и его "команда" выслеживали людей, подозреваемых в "якобинстве", которых официальным властям арестовать было не за что, нет доказательств.
Похищали их, вывозили в уединенное место, пытками выбивали у них нужные признания, а потом... их убивали... Через три-пять лет тела были случайно найдены прикопанными на Васильевском острове...
Но Сабуров, как сотрудник Тайной Канцелярии всегда оставался вне подозрений... как сегодня его племянник Чудинов...
Анри, кольцо вокруг вас... нас... сжимается... мне страшно...
Прода от 02.02.2025, 16:57
Когда Жанно вышел из комнаты и дверь за ним тихо закрылась, Анна, немного помявшись, проговорила тихо, отведя глаза:
- Я ничего от тебя не скрываю... И вот еще кое-что...Это было три с лишним года назад. Один из их компании, молодой граф... поляк по отцу, пан Зеленский, Максим Александрович... который прежде не обращал на меня внимания, как на женщину, ограничиваясь формальной вежливостью, вдруг неожиданно попросил моей руки...
Странный молодой человек, замкнутый, очень воспитанный и как-то совсем не по великосветски набожный...
Я растерялась, я ничего к нему не чувствовала, ни нежных чувств, ни отвращения, воспитанный светский человек, каких много, при этом непривычно религиозный для дворянской молодежи ... и чтобы отказ не выглядел грубо... взяла время подумать...
Анри-Франсуа, задумчиво сузив глаза и заложив руки за спину, помолчал с минуту:
- ОБ ЭТОМ, мадам Дельбёф, я слышу сейчас впервые... - сдержанно отозвался он.
Озабоченная его мрачностью и официальным обращением Анна мягким жестом взяла мужа за руки:
- Анри, милый...ради Бога... у тебя нет ни малейшего повода для ревности и подозрений. Во-первых, это было еще ДО нашего знакомства... во-вторых, я ему отказала... хотя это предложение в тот момент избавляло меня от участи монахини, на которую в противном случае я была обречена своими полукровными родственниками...
- И почему тогда ты отказала этому... господину Зеленскому? В то время это, действительно, для тебя был выход... уйти из под домашней зависимости и роли Золушки при сводном брате и сестре? - спокойно отозвался Анри-Франсуа - и да... причем тут ревность, милая, раз в то время мы даже не были знакомы...
- Анри...я случайно услышала его разговор с Чудиновыми, которые тоже были немало удивлены его решением, так в разговоре с ними объяснял свое желание жениться на мне...не любовью, не страстью... ничуть... но христианским долгом и состраданием к "воспитанной и милой, но безродной сироте".
По его мнению, главное, это христианская любовь, а прочее... он был в этом очень уверен, когда-нибудь с годами приложится...
Чудиновы согласились с тем, что это благородно с его стороны, а для меня, как сказала Элен, единственный шанс, учитывая мое "незаконное" происхождение и возраст...ведь кому нужна засидевшаяся девица двадцати пяти лет, когда подросли семнадцатилетние невесты...
- Чушь какая-то... - буркнул под нос Анри-Франсуа - к тому же чушь оскорбительная... для того, кого пытаются таким образом облагодетельствовать...
- Я рада, что ты меня понял, родной мой... - Анна мягким жестом взяла его за руки - вот и мне показалось, что брак это не благотворительность... и я с ним чувствовала бы себя не женой, не любящей и любимой женщиной, а убогой нищенкой на паперти, которой милостиво бросили подачку в виде брачного предложения...
Да и не христианское чувство это с его стороны, а какое-то самолюбование своей "правильностью"...
Не возникает любовь мужчины и женщины из "христианских чувств", без стука сердца и горячей искры, так возникает только спокойное равнодушие привычки и чувство долга, которое совсем не греет души и сердца...
А так как брак предполагает не только близость чувства и душа, но и тела...как же это бесстрастно... из "чувства долга" ложиться в одну постель?
А дети? Тоже должны появляться от благородного, но холодного "чувства долга"?
Я согласна, что из одной лишь физической страсти любви не возникнет и брак из одной лишь телесной страсти не построить, развалится, но и одни лишь "христианские чувства" не дают в итоге любви, но только "братско-сестринские" отношения...
Насмешка над природой, гадость это какая-то...всё не то...
Высказав, всё, что накипело, Анна замолчала и опустив глаза, нервно комкала платок.
- Ханжа и лицемер твой господин Зеленский, мужчины в нем чуть больше нуля, натура идеальная для монаха... - коротко обозначил свою позицию Анри-Франсуа и насмешливо поморщился - только не надо обманывать ни самого себя, ни женщину...
- И вовсе он не"мой", Анри, и никогда "моим" не был. Я всё это рассказала для того, чтобы ты понял... я открыта для тебя, никаких оскорбительных или опасных для тебя тайн я не скрываю...
А вот своё положение я тебе обрисовала, Чудиновы и Сабуров опасны нам обоим, во мне они ненавидят "предательницу идеалов Трона и Алтаря", которая не пожелала стать ни шпионкой, ни Шарлоттой Кордэ, в тебе ненавидят революционера-республиканца...
В их глазах мы оба не имеем права на жизнь...
Прода от 02.02.2025, 16:58
Анна подошла к окну, положила руки на подоконник и с минуту молчала, словно обдумывала что-то важное.
Наконец, молодая женщина обернулась к Анри-Франсуа:
- И вот еще, Анри...хочу сказать теперь о другом. но ничуть не менее для меня важном и интересном, с ранней юности от Чудиновых я много слышала о разных событиях и людях Французской Революции...
Я училась у домашних учителей вместе с Элен и Романом... Старый граф Сабуров нередко рассказывал нам, юнцам, едва вышедшим из подростковых лет о том времени, говорил, что мы должны знать правду, ведь этого не напишут в наших учебниках истории.
Говорил, что мы должны ценить и беречь российские наши духовные скрепы "православия и самодержавия" и суметь встать на пути "сил тьмы", которые станут подражать безбожным французским республиканцам...неважно, будут ли эти новые якобинцы опять французы или наши русские или кто еще.
Всё происходящее во Франции описывалось Сабуровым очень ярко и живо... и воспринималось как какой-то бессмысленный и беспросветный кровавый ужас и мрак...
Граф Сабуров рассказывал о том, как традиционная мирная жизнь Франции была варварски нарушена в июле 1789 года...
Слушая всё это, Дельбёф улыбнулся и полунасмешливо, полутоскливо поднял глаза к потолку:
- Летом 89 года была нарушена блестящая и роскошная жизнь придворной знати... обитателей дворянских особняков и салонов... Но, продолжай, Аннет...
Молодая женщина слабо кивнула и пригладила золотистую прядь:
- Своими личными впечатлениями и воспоминаниями очень прочувствованно и эмоционально делились некоторые члены кружка, годами собиравшиеся в особняке Сабурова, а позднее и Чудиновых...французские дворяне-эмигранты, маркиз де Ленонкур, герцог д, Обиньи. Эмигрантов всегда было очень много в окружении Сабурова и Чудиновых.
Они рассказывали про страшные и возмутительные вещи... Убийства в парижских тюрьмах швейцарцев, защищавших дворец Тюильри... расправа революционных вандалов Конвента над помазанником Божиим... заключение королевских детей в башне Тампль... казнь несчастной Марии-Антуанетты. Жестокие преступления республиканцев... утопления в Луаре и казни в Лионе. Я слушала рассказы про лесные отряды благородных повстанцев шуанов, отважных рыцарей Белых Лилий, сражавшихся "за веру и короля"...
Граф Сабуров говорил, что на стороне французских революционеров либо фанатики идеи, кровожадные чудовища... Либо ловкие корыстные авантюристы, рассчетливые и коварные, желающие занять место казненных аристократов или обманутые ими наивные романтики...
А революционная толпа, как он нам объяснял в большинстве умственно недалекие или нищие, малограмотные люди, плюс всякие разбойники и дегенераты, которым лишь бы взять власть и прикрывшись ею безнаказанно убивать и насиловать.
