— Ребёнок? Я старше тебя, не забыла?
— Простите, пожалуйста, дедушка.
Так, подкалывая друг друга, напарники дошли до заветной комнаты. Улыбка тут же исчезла с лица Аками, стоило ей остановиться перед дверью. Хранительница смотрела на препятствие так, словно собиралась с духом идти на битву.
На самом деле, Аками жалела, что не пошла с Мэрлиной на борьбу с Древним Злом. Вместе они бы справились. Нет, она хотела в это верить. В глубине души Аками понимала, что даже если бы вся гильдия выступила против чудовища, это ничего бы не дало — уже пытались. Лишь прибытие Ирии и Азиана заставило Древнее Зло отступить. Когда для них всех это борьба за жизнь, для чудовища это игра. И Вархайт тоже стал её частью.
С глубоким вздохом Аками открыла дверь и вошла в комнату, уже не думая о изменениях. Вот она сейчас увидит Вархайта, неизменно лежащего на кровати, сядет рядом, поделится своей энергией, расскажет обо всём и снова уйдёт. И так изо дня в день, в глупой надежде на его пробуждение…
Аками застыла, едва переступив порог.
Вархайт сидел на кровати. Его взгляд направлялся в окно, где открывался обзор на живую улицу. Солнечные лучи, пробиваясь через стекло, падали на бледную кожу, всю покрытую уродливыми шрамами. Тёмные волосы, грязные и отросшие до лопаток, колтунами свисали. Мужчина сидел неподвижно, уставившись в одну точку. Божество никак не отреагировал на скрип двери и шаги позади.
Аками не верила своим глазам.
Вархайт сидит. Смотрит в окно.
Он проснулся!
Это не обман зрения? Это сон?
Рядом Креволл судорожно вздохнул, пытаясь сдержать удивление. Демон не меньше напарницы удивился представшей картине. Значит, они видели одно и то же.
Несколько секунд стояла тишина. Напарники стояли, а божество смотрел в окно. Никто не шевелился и не говорил.
Затем Аками сделала первый шаг в сторону Вархайта. Она двигалась осторожно, словно боясь разрушить мгновение. Ей всё ещё казалось, что это сон. То, что она так долго ждала, сбылось. Вот только… Кто перед ней сидит? Прежний Вархайт, которого она знала и любила, или только его оболочка? Она хотела и одновременно боялась это узнать.
— Вархайт.
Он медленно обернулся. То мгновение показалось вечностью. С замиранием сердца Аками ждала встретиться взглядом с ним.
Её взору предстало осунувшееся и бледное лицо. Долгий плен сильно изменил Вархайта. Лишь некоторые черты оставались знакомыми. Но больше всего Аками желала увидеть его глаза. Она хотела посмотреть в них и увидеть… Что? Что хотела увидеть? Хранительница сама не знала, но знала — это важно.
Вархайт смотрел прямо на неё без каких-либо эмоций. Смотрел так, словно не узнавал её. Сердце замерло. Аками не могла дышать. Неужели он забыл её? Невозможно. Тогда, в подземелье, он ведь узнал её и принял магическую энергию. Так что случилось?
— Аками?
Его голос. Слабый, хриплый, до боли знакомый.
Серые глаза потеплели и вернули осмысленность. Он узнал её.
В следующее мгновение Аками уже крепко обнимала его. И Вархайт, к радости, обнял её в ответ.
Глава 20. Тайны и недосказанность.
Мгновение объятий, казалось, длилось вечность. Чувствуя прохладную и грубую от шрамов кожу, Аками крепко прижимала Вархайта к себе. Тот тоже обнимал её так, словно боялся потерять. Его грудная клетка поднималась и опускалась при каждом глубоком вздохе. Им хотелось вот так держать в объятиях друг друга и больше никогда не отпускать. Наконец, они вместе.
Кашель сзади нарушил идиллию.
— Аками, отпусти его, а то, мне кажется, он посинел, — насмешливо произнёс Креволл.
Хранительница отпрянула от Вархайта. Не заметив на его лице никакой синевы, она сердито поглядела на демона. Креволл захихикал, прикрыв рот, и поспешил быстро удалиться, пока напарница не устроила ему взбучку за такие шуточки. Вархайт же удивлённо смотрел вслед удалившемуся демону.
— Кто это?
— Это Креволл, мой демон-напарник. Он помог мне вытащить тебя из того кошмарного подземелья.
Вархайт побледнел, по его телу прошла дрожь. Он провёл подрагивающими пальцами по шее, туловищу и рукам. Божество ещё с трудом принимал реальность, что он спасён, в безопасности и рядом с любимой женщиной. Ему всё ещё казалось, что он лежит на ледяном, каменном полу в камере, не в состоянии пошевелиться от боли и скованности, а происходящее вокруг — лишь сон. Сладкие сны, где он был с Аками, часто посещали его во время плена. Они были тем, что спасало его от ужасной действительности. Порой Вархайт даже забывал, что сон, а что явь.
Нежные прикосновения к рукам выдернули его из воспоминаний. Вархайт поднял взгляд и встретился с голубыми глазами — прекрасными и любимыми. В них было столько нежности, печали и любви, что в груди защемило. Впервые за долгие годы. Впервые за столько веков Вархайт почувствовал себя живым.
— Я так рада, что ты проснулся, — прошептала Аками. На уголках её глаз наворачивались слёзы.
— Именно ты помогла мне, — также шёпотом ответил Вархайт.
— Я всегда верила в тебя.
Она наклонилась и поцеловала его. Поцелуй был коротким, но тёплым и невероятно нежным. Благодаря ему, Вархайт наконец осознал, что это реальность. Аками спасла его, вытащила из мрака, боли, ужаса и отчаяния. Она никогда не покидала его. Всегда была рядом, даже во снах и в мыслях. Его хранительница. Его спасение.
Отстранившись, Аками принялась массировать руки и ноги Вархайта, чтобы привести мышцы в работу.
— Твои мышцы атрофировались. Нужно чаще разминаться и делать упражнения, чтобы привести тело в норму. Больно?
— Нет.
Он наблюдал за её усердиями с каким-то безразличием. Аками подметила отстранённость в серых глазах. От этого по коже пробежали мурашки. Хранительница почувствовала себя неуютно. Что если в Вархайте что-то изменилось? Что-то сломалось в нём? Плен не мог пройти бесследно. Ей оставалось надеяться, что Вархайт выдержал всё и не сломался под гнётом Древнего Зла.
Размяв его мышцы, Аками помогла Вархайту встать. Потихоньку, чуть-чуть, неторопливо. Мужчина испытывал дискомфорт от принятия вертикального положения, да ещё ноги не окрепли. Стоило ему полностью встать, как он потерял равновесие и чуть не упал, но Аками вовремя подхватила его. Она удивилась, насколько он стал лёгким, словно в теле не осталось костей и мышц.
«Боги, что с ним сделали!» — подумала Аками.
Придерживая возлюбленного, она повела его в ванную. Следовало привести его в порядок. Вархайт старался двигаться самостоятельно, переставляя ноги, но у него мало сил. Аками неустанно поддерживала его и телом, и словами. Медленно, но верно они добрались до ванной комнаты. Там Аками помогла Вархайту раздеться и опуститься в ванну, после чего наполнила её тёплой водой. Вдохнув всей грудью, Вархайт расслабился, даже слегка улыбнулся.
— Какое блаженство, — протянул он, откинув голову и прикрыв глаза.
Аками улыбнулась, видя его таким расслабленным и радостным. Сразу вспомнились далёкие прекрасные дни, когда они были вместе. Но потом, окинув худощавое тело мужчины, покрытое шрамами, она почувствовала, как в груди заскреблось. Она хотела и одновременно боялась узнать, как Вархайт получил эти шрамы, но не собиралась спрашивать. Нечего теребить душевные раны. Если Вархайт захочет, сам всё расскажет.
Вархайт смотрел, как она достаёт полотенца и флаконы с благовонной солью. Один фиолетовый флакон она сразу высыпала в ванну, после чего, подумав, добавила янтарного благовонного масла.
— Расскажи мне всё, — попросил Вархайт.
— Обязательно расскажу, но не раньше, чем ты отмокнешь и отскребёшь с тела всю грязь. Сейчас от тебя пахнет больным бродягой. Ещё волосы надо бы подстричь.
Аками повернула рукоять медного крана, и тёплая вода заполнила ванну. Благовония придали ей молочно-перламутровый оттенок.
Оставив Вархайта, Аками вернулась в комнату, по пути снимая плащ и перчатки. Потом она неторопливо (даже с нарочитой медлительностью) переоделась в просторную белую рубашку и такие штаны. К тому времени Вархайт уже наслаждался горячей, вкусно пахнущей водой, внешне похожей на молоко.
Мылся Вархайт более чем странно. Он ногтями отскребал себе лицо, шею и грудь. Смыв часть грязи, Вархайт вторично взялся отскребать лицо и шею. Аками было больно смотреть за этим процессом. Она поняла, что за время заточения мужчина привык так очищаться. Он совсем отвык от воды и мыла.
— Ты же не забыл, что такое мочалка? — усмехнулась Аками, скрывая боль, и бросила ему приготовленную мочалку.
Вархайт молча намочил её и опять взялся за лицо, шею и затылок. Вода стекала с левой руки, открывая длинный кривой шрам. Боги милосердные! Аками подавила горький ком. Она боялась представить, откуда он получил такой шрам. Вероятно, это было очень больно. Вряд ли Древнее Зло только пускала кровь пленнику. Она могла придумать много пыток.
Наблюдая, Аками подметила, что Вархайт моется без мыла. Она протянула ему кусок своего любимого, лавандового. Божество понюхал, сокрушённо вздохнул и намылил мочалку.
Аками пристроилась на краешке мраморной облицовки и стала рассказывать. Она рассказала обо всём, что случилось с нею за века их разлуки. Вархайт слушал, остервенело сдирая с себя грязь. Покончив с телом, он собирался мыть голову. И тут Аками не выдержала.
— Кто же моет голову мылом? — возмутилась она.
Вскочив, Аками открыла дверцу другого шкафчика, где у неё хранились отвары для мытья волос. Бутылочек там было не много. Всего три.
— Роза, алоизия… или лучше это, — она понюхала пробку. — Жасмин. Как тебе жасмин?
Вархайт смотрел на неё, и в его серых глазах Аками прочла ответный вопрос: «Неужели я похож на того, кто всерьёз раздумывает, чем мыть волосы?»
Мужчина не возражал, когда она сама полила его мокрые волосы вязкой жидкостью. Невзирая на прочие ароматы, в воздухе отчётливо запахло летней ночью. Ласковой, когда каждое дуновение ветерка напоминает поцелуй. Аками сама стала мыть ему голову.
— Твои волосы так отросли, что я могу заплести тебе косички, — раздумывала она вслух.
Вархайт не ответил, лишь, прикрыв глаза, мычал от удовольствия.
Она и представить себе не могла, что удостоится привилегии мыть Вархайту голову. За сотни лет вряд ли кто-то касался его волос. Да и она никому не оказывала такой услуги. Но границы между нею и Вархайтом всегда были размыты, и их обоих это совершенно не волновало. Он не раз видел её обнажённой, и она видела его голым. Они месяцами спали в одной постели и даже занимались любовью. Именно последнее больше всего доказывало их близость. Они связаны телами и душами. И потому мытьё его волос, прикосновение к мокрому телу были необходимым общением между возлюбленными.
— Что произошло с твоей магией? — вспомнила Аками, продолжая трудиться над его волосами.
— Что именно? — сразу напрягся Вархайт.
Хранительница наклонилась к нему:
— Древнее Зло… Она ведь высасывала из тебя магическую энергию. Когда мы с Креволлом нашли тебя, ты находился на грани смерти. Все эти дни я поддерживала твоё состояние своей энергией. Нужно время, чтобы магия восстановилась. Но я беспокоюсь о твоём состоянии.
Вархайт посмотрел прямо перед собой. Серые глаза застелила пелена. Казалось, он больше не был здесь, а в тех ужасных днях.
— Из меня не только высасывали магическую энергию. Древнее Зло… ставила на мне эксперименты. Она хотела узнать, что бессмертное тело способно выдержать, а что — нет. Это… даже вспоминать невыносимо. После, когда меня оставляли в камере, я переносил немыслимые мучения. Кишки выворачивало. Я едва мог пошевелить руками и ногами. Казалось, плотная завеса придавила все мои чувства. Я думал, что сойду с ума.
Аками слушала его, до боли закусив нижнюю губу. Но это была никчёмная боль по сравнению с той, что творилась в душе. Хранительнице было больно за Вархайта. Всё, что он рассказывал, она словно ощущала на себе.
— Время и пространство перестали для меня существовать. В камере даже не было окна, через которое можно увидеть небо. Я не знал, сколько времени был заточён. В темноте и холоде. Из всех звуков — крики других пленников и шаги мучителей. Находясь в камере, я старался отстраниться от происходящего и со страхом ждал, когда Древнее Зло придёт и снова начнёт меня пытать.
— Разве ты не пытался сбежать?
— Пытался, и не один раз. Сначала, когда магия ещё была во мне, я пытался телепортироваться или хотя бы сломать решётки и замки. Но что-то не позволяло использовать магию. А Древнее Зло узнавала о моих попытках побега и подвергала ещё более жестоким пыткам. Ей нравилось наказывать узников за сопротивление и попытки побега. Но даже без магии я вновь и вновь предпринимал новые попытки сбежать. Ничего не выходило, и каждый раз Древнее Зло наказывала меня.
На глаза Аками наворачивались слёзы. Боль была сильнее её выдержки.
— Единственная, ради кого я держался, терпел боль, продолжал бороться.... Это ты, Аками. Где бы я не находился, что бы со мной не происходило, мысленно я возвращался к тебе. Вспоминал твоё лицо. Вспоминал дни, проведённые с тобой. Даже во снах взывал к тебе. Только думая о тебе, я переносил боль и унижения. Надежда вновь увидеть тебя поддерживала меня всё это время.
Вархайт удивился, когда пара капель упала ему на плечо. Подняв глаза, он увидел слёзы, текущие по любимому лицу. В голубых глазах отражалась боль. Его слова вызвали у возлюбленной слёзы.
— Прости, Аками, я не должен был…
— Не извиняйся. Не за что. Ты столько перенёс. Это… ужасно. То, что я пережила давным-давно, меркнет по сравнением с твоим. Это слёзы мои и твои. Ведь тебе даже плакать не позволяли. Позволь мне выплакать нашу боль.
И она дала волю слезам. Аками плакала тихо, без стенаний и рыданий. Вархайт прикрыл глаза и прижался к ней. Ему было больно слушать всхлипы и осознавать, что его любимая женщина плачет из-за него. Аками обняла его, не обращая на мокрую одежду. Так они сидели в грустной тишине. Хоть хранительница оплакивала время их разлуки, в это время они чувствовали себя счастливыми. Несмотря на века и препятствия, они воссоединились.
Наконец, слёзы закончились. Вархайт подтянулся, обхватил лицо Аками руками и мягко поцеловал. Её губы были мокрыми и солёными.
Разорвав поцелуй, Аками окунула голову Вархайта в воду.
— Теперь слей воду и ополоснись той, что осталась в баке, — велела она. — А я пойду подбирать тебе одежду.
— Это не…
— Не спорь. Те лохмотья, в которых тебя нашли, за одежду никак не сойдут. Их только сжечь остаётся. Позже купим тебе новые обноски. А пока будешь ходить в чужих.
Аками повернулась и уже за спиной услышала плеск воды. Вархайт встал на ноги. Она едва удержалась, чтобы не обернуться. «Не вздумай», — прошипел внутренний голос. Лучше прислушаться к нему. Ведь Вархайт сейчас не в том состоянии, чтобы заниматься любовными утехами. Хотя Аками соврала бы, если бы сказала, что не мечтала вновь ощутить его руки на себе и почувствовать его плоть в себе.
Попросив у Креволла и Азиана одежду, Аками собрала пару комплектов для Вархайта. Повезло, что у мужчин одинаковые размеры. Вот только из-за сильной худобы одежда демонов будет висеть на нём мешком.
Вернувшись в комнату, хранительница застыла на пороге.
