(как неразумный вызов ему со стороны человека), а достаточно просто обратного поворота отсюда-туда к оттуда-сюда? Поворота как равного отвороту времени «выпавшему» на мою голову (долю) — как оно тут же действительно, катастрофически, ущербно, жертвенно выпадает. Достает до души, как раз и держащейся на «кончике» (хвоста) времени оттуда-сюда.
Покушение познания на время случается при этом как бунт в стихии активности человека по отношению к опосредуемому им миру, когда ему оказывается недостаточно того, чем он располагает в овладении мира сего, стихия активности «унижается в наших успехах» (Рильке).
Время течет оттуда-сюда в познании, но укладывается при этом в нем же временно как в кругу здешних забот. А это и есть состояние «бытия-в-со-знании-мира» (см. выше).
… Да, но значит душа покамест может держатся на «кончике времени» оттуда-сюда (как на милости божьей) и затем отпадает в неуклюжем порыве (самостийно) отсюда-туда? В познании, выражаясь выспренно-философски, имманентное перебивает трансцендентное уравниваясь с ним, а потому и время сваливается как событие — калеча, корежа, сминая до ничто душу. И что же это та жесточайшая необходимость, без которой невозможно рождение души? И познание, посягает на время ради опущения души? Или это происходит как бы по недоразумению, попутно? Познанию приходится идти на расход души? Или познание во времени оттуда-сюда отрывает душу, чтобы она родилась более возвышенной в нем же (времени) вместо подвешенности? Душа умерла, да здравствует душа! Или игры познания стоят свеч! Разговоры по душам нужны, чтобы осенится в них по духу!
Но в этой ситуации различимы познание и сознание. Познанием отрывается душа от времени (в объективации, опредмечивании), а со-знанием подвешивается выше (топически) во времени и развешивается (топически же) в духе — в отдельности душ. Если оно (со-знание) диахронно выдерживает в себе посю-потусторонний мир человека? А это значит, что оно ценностно (интенционально) и открыто из бытия в мире как свет в окне из дома (топоса) бытия-в-со-знании-мира. И оно всегда готово к этому как предустановка в человеке человеческого в нем же?
Возможно к тому же, пропавшая душа возмещается духом?
Да, но что если душа в своей временности обращается во временной дух? Что и представляют собой идолы «рода», «пещеры», «театра», «рынка» (по Ф. Бэкону)? По поводу которых и рождаются мнения в «со-мнениях», (сплетаются) завязываются «раз-говоры»?
… И возможна, что душа в своей жертвенности не отрывается (вовсе) от времени, а надрывается и дух «зализывает ее раны», успокаивает таким образом, что распределяет тяжесть выпавшего времени уже между душами.
Точнее, в духе души разделяются, чтобы соединится: из времени оттуда-сюда для того, чтобы быть отсюда-туда.
Но здесь и другие уточнения. Не познание отрывает душу от времени, а душа отрывается-надрывается в познании вообще, но при этом в своем существе как привязанности и наполненности временем как временной исполненности (опытом, переживаниями). Для человека познание и есть эти душевные потрясения. Оно именно в них значимо.
И не со-знание само по себе «подвешивает» душу выше во времени, а дух в нем в вертикали бытия (самостоянии человека) приходит на помощь, утешает душу в ее надрывах, берет на себя ответственность за познание, отвечает ему.
И не дух, далее, распределяет души, а дух и есть распределенность в душах из их средостенической совмещенности в со-знании и т.д. и т.п.
Во всем этом нет заведомого порядка, предначертания... Чтобы время от времени срабатывал под разными обозначениями какой-то монотонный субъект (в субстанциальности), а стихия переходов... И может быть время-то таким образом и присутствует и дано из мира человеку, да и в нем самом наличествует?!
Да, но и тут же требуется помыслить не отсутствие субъектности, не бессубъектность сплошную. А именно всесветную субъектность имеющую место быть во временности мира для человека и человека самого в мире. Время дышит субъектно. А потому в нем и напрашивается непрестанно душа (к нам) как бы «в гости»! А потому она дана всем и во всем так интимно, сокровенно, что оторватся, в смысле абстрагировать (кажется) невозможно. И время лишь улавливается душевно, но не познается. Может осознаватся, но не постигатся.
13. Формула вдохновения
«Время дышит субъектно», т.е. оно интерсубъектно. «Все преходящее есть только подобие» (Гете). Но это значит, что время и дано в форме междусубъектности? А это и есть идейность его «оттуда-сюда» истечения. Но как бы содержательно время от субъекта к субъекту идет. И это «со-держание» укладывается как отсюда-туда в форму оттуда-сюда? Содержание — поперечно форме?!
По диалектике содержание никогда не укладывается в форму. А что если парадокс времени в этом «заключается, что именно в нем форма довлеет над содержанием вплоть до его исчезновения, поглощения формой? Т.е. отсюда-туда сводится (сворачивается) к небытию из оттуда-сюда, а это и есть со-временность как одновременность и свое-временность? Т.е. абсолютизированное пространство в его абстрагировании от времени из хроно-топоса? У времени нет содержания, потому что «со-держанием» времени «является» пространство. Но в обыденности оно лишается и этого, оказываясь пустым временем. А потому оно и падает с небес на землю, повторяясь в повседневности. И то, что оно виляет вселенским хвостом в сем мире, ухватывается религиозно и улавливается (испытывается-ощущается, воспринимается, представляется) художественно. Оно-то и подметает собой этот мир, сравнивая и уравнивая души!
А цивилизация выстраивает топический порядок вещей и поддерживает его во что бы то ни стало. Собственно при этом и пространства-то нет, есть отсутствующее время. А это и есть бремя, рок, фатум, а проще «судьба», которая сваливается на всех, невзирая на лица. Это пространство, в котором время не имеет места.
Так что, пространство есть взбесившееся со-держание времени. Но это неукладываемость пространства из времени и должна волновать, заботить, если не будоражить человечество?! Время зовет оттуда-сюда, но во что человечество никак не может уложиться покамест, хотя временами это случается: апокалиптически, революционно, да и в обычных треволнениях. Но круго-воротно, как бы в нескончаемых, «вечных возвращениях» к одному и тому же центризму, в его (центробежно) ветвящихся проявлениях: фалло-лого-рацио-евро- и т.д. дериватах.
Но это значит, что исторически человечество еще не приходило к небытию? А лишь впадало в иллюзию бытия как небытия (или наоборот иллюзии небытия как бытия). Что собственно и есть со-временность, одно-временность, свое-временность? Но это в свою очередь означает, что время и не испытывалось до сих пор? Это были обманчивые, прежде-временные времена, безуспешные и безнадежные, опрометчивые опережения будущего?
Стало быть, опять-таки парадокс, что небытия еще не было, а потому и о бытии нечего сказать?!
… То что в обыденности «солнце восходит», «ветер дует», «зима наступает», «снег идет» и т.д. — все это приписывание явлениям природы субъективности не есть их субъектность, а элементарная антропоморфизация. Можно ли таким образом аргументировать то, что «время дышит субъектно»? Нет, конечно. Но ведь мы вступаем в «разговор» с природой, беседуем о ней и она сообщает о себе в таинствах? «В ней есть душа, в ней есть язык»! (Тютчев). И если в языке покоряется пространство, то не есть ли это уже язык? Т.е. не уже, но возможно как язык, если «отдавать в нем душу», вкладывать ее в почтении к природе, не оставляя за собой ничего, преклоняясь в самоотвержении и т.д. Т.е. сам язык и рождается в самоотдаче души?
И может быть субъективность души преображается в ее временнoй субъектности, когда она встречается, впускает и испытывает течение времени чрез себя? Не против течения времени предстает, а сквозь время обнаруживается, т.е. сквозит в нем, опосредствуется им. Хотя пропускает ли? Может впуская и становится в духе. Да, но тогда время течет и оттуда-сюда в форме интерсубъектности и между субъектами — от одного к другому? И почему же тогда содержательное время должно и может укладыватся в форму междусубъектности? Поперечное содержание — в «вертикаль» формы?
Да, но это осуществляется душевно-духовно, не как эмпирическое возвышение, а как превознесение человека над собой, в котором приоткрывается вечность из времени оттуда-сюда. Но вот самого времени отсюда-туда не бывает. Это все-таки («временной») подъем-выпрямление в топосе. Т.е. состояние вдохновения, когда не мы во времени, а время в нас. Оно посещает нас.
Время наполняет и переполняет пространство. Поэтому вдохновение и эмоционально избыточно.
Но вот вопрос: сообщаются ли души во времени? В смысле течет ли оно от одной к другой? Да, видимо, обмен опытом жизненным возможен. Но не обмен временем. Вообще времени нет между субъектом и субъектом. Оно есть, чтобы не быть.
Ну да, в обыденности люди делятся «своим» временем и уделяют друг другу время, отрывают себя от времени. Но время, которым владеют, это не время.
Время течет в междусубъектности, распределяясь (растекаясь и различаясь) в ней из духа в душах. Так что души не равнодушные друг к другу монады, а связные в «некогерентной тотальности» или в связной неравности пребывающие из времени в пространстве его воплощения, выражения-обозначения и даже может быть следы или отсветы, в которых достается человеку нечто от духа вечности.
И таким образом время владеет нами. В словах, символах, образах. Но не понятиях...?
Междусубъектные отношения не перекрывают отношения между душами в их вселенской раскрытости (отсюда-туда). Это могут быть отношения egalite, fraternite, libernite, т.е. так называемая «демократия» или «гражданское общество», и этого с них достататочно.
Но именно из души во времени человек упирается «носом» в разум. В этом же преимущество душевно-духовного предназначения человека перед его существом как homo sapiens.
И вообще (в обратном порядке в столпе истины) «душевно-духовное древо познания» выворачивается из времени и достает из точечного небытия до бытия в вечности. Время течет от бытия к небытию, а душевно-духовно человек простирается до вечности. Или душевно-духовное самостояние подступается к вечности как «обратное течению времени» его (образно-топическое) испытание в ощущении, восприятии и представлении душой. В духе же она «касается» вечности.
И то, что время течет из вечности обнаруживается душевно-духовно через предваряющие муки его испытания и в конечном (совершенном и самоотверженном) поклонении самой вечности, когда она начинает вещатся в конечном существе человека по его предназначению. Это и есть вдохновение. Но метрики здесь как таковой и нет. Доносится сокровенная весть оттуда-сюда в отсюда-туда. «Вне себя» мы пребываем «в себе и для себя».
Из точечной ничтойности в «нейтральном» восклицании под поклонным знаком вопроса вечность вмещается (отзывается, откликается, отсвечивается) в конечном…!?
Или: из точечной ничтожности в перехватывающем дух восклицании под поклон вопроса «вбирается» вечность в конечном; под «пазухой вопроса» оказывается вечность; вечность под знаком вопроса снисходит до конечности.
Это и есть формула вдохновения. Над точкой протягивается точечность, прогибающаяся под вечностью. Так что удел свой человек открывает в «из-под-небесия»…!?
14. Ожидаемое время и свободная индивидуальность
Возвращаясь назад, кажется замечательно о «знании из не-знания», которое «не предшествует, а упреждает и позволяет реальности быть в познании как сверхреальность»!
И о «между», которое не бывает «предметом»! Потому что «разговоры» инициируются оттуда-сюда. «Между» из под-небесия отпускается, зависает и болтается, качается на бечевках подвешенных и взвешенных душ. Дух снисходит до «разговоров в душах» и «по душам» обозначается.
Но значит и никакой «формулы вдохновения» мы не можем открыть, хотя бы даже формальной? Нам не на что сослаться здесь, даже на «точечную ничтойность» нельзя положиться, чтобы восстать туда. Это безнадежная, хотя и неизбывная потуга, пустое фантазерство. Ну нет туда путей?!
Нужно быть оттуда-сюда. И в этом положиться на душевно-духовное самостояние. В нем отрешается заведомо сей мир. Только вот как быть с отдельностью души? Неужто к ней надобно опуститься из тамошней уже пожертвованности? Из ее «здесь» присутствия как иллюзии и тамошнего «отсутствия как наличия» — снисходить надобно что ли?
… Но к тому же, как быть с самой дискурсивностью, начиная с логики изложения (слева-направо) и круговертью обыденности? Потому-то и тянет на «схемы» отсюда-туда и оттуда-сюда в вертикали бытия?
Сверзу-вниз не пишется!? Да и снизу- вверх тоже!? Но только вбок!? Что и означает нескончаемые заблуждения!?
Ну хоть распнись, но ничего с «тупостью» этого мира не поделаешь. Он непроходимо тупой — этот мир!?
Да, но если при этом душа все-таки в теле сохраняется, то вместе с ней надежды еще теплятся. Внутрь человека, в смысле в физиологию его техника еще не пробралась, хотя и такого рода напасти ожидаемы в псхотропном зомбировании, например. Пока «внутренний человек» — это интерсубъектное пространство, в котором «работает» время или которое само есть работающая «машина времени». И в нем-то предстает «человеческое, человеческое, слишком человеческое» (Ницше). Где отчуждение оборачивается все большим самоотчуждением человека, говоря традиционно, но это, сдается теперь, и не совсем отчуждение как овеществление или фетишизация, а уже ирреальность самого человеческого как его внутренний мир (в пустоте). Сей мир цивилизационно оборачивается из внешнего окружения миром внутренним. Притом, все более расширяющимся, углубляющимся и возвышающимся в хроно-топосе. За счет покорения времени ради пространства. Время методически «убивается» как излишний четвертый отросток хроно-топоса. К этому и сводится научно-технический прогресс. И теперь в четвертой промышленной революции на повестке дня создание «искусственного интеллекта».
Так что, сей мир вовсе даже не «тупой» оказывается. Просто он для души становится «непроходимым», когда она «бедняжка» тянется к другим душам в этом же мире.
Поэтому небытие не субъективно, а интерсубъектно. Но это не значит, чтобы от интерсубъектности в ее равнодушии или вовсе бездушии отступиться к обретению души в этом же мире. Проблема осложняется тем, что из этого мира невозможна предуготовленная душа, ожидающая своего спасения душа, которая уже была бы самостийно под сенью времени.
Можно сказать, вместо частного отчуждения пришло субстанциальное само-отчуждение. И теперь даже религия не есть уже частное дело. Душам надо спасатся совместно, по человечеству.
Время запрашивается из родового провала в homo sapiens, чтобы оно было приобретено душами. А потому это становится вместе с научно-техническим прогрессом все радикальнее — не запросами лишь страждущих душ, а духовной необходимостью человечества в Мы — имярек (см. об этом дальше). Отсюда вообще и актуальность всей проблематики духовности.
Все это означает, что время именно теперь ожидаемо оттуда-сюда. До этого оно текло исторически и даже генетически в мире сем, в крови и от поколения к поколению,
Покушение познания на время случается при этом как бунт в стихии активности человека по отношению к опосредуемому им миру, когда ему оказывается недостаточно того, чем он располагает в овладении мира сего, стихия активности «унижается в наших успехах» (Рильке).
Время течет оттуда-сюда в познании, но укладывается при этом в нем же временно как в кругу здешних забот. А это и есть состояние «бытия-в-со-знании-мира» (см. выше).
… Да, но значит душа покамест может держатся на «кончике времени» оттуда-сюда (как на милости божьей) и затем отпадает в неуклюжем порыве (самостийно) отсюда-туда? В познании, выражаясь выспренно-философски, имманентное перебивает трансцендентное уравниваясь с ним, а потому и время сваливается как событие — калеча, корежа, сминая до ничто душу. И что же это та жесточайшая необходимость, без которой невозможно рождение души? И познание, посягает на время ради опущения души? Или это происходит как бы по недоразумению, попутно? Познанию приходится идти на расход души? Или познание во времени оттуда-сюда отрывает душу, чтобы она родилась более возвышенной в нем же (времени) вместо подвешенности? Душа умерла, да здравствует душа! Или игры познания стоят свеч! Разговоры по душам нужны, чтобы осенится в них по духу!
Но в этой ситуации различимы познание и сознание. Познанием отрывается душа от времени (в объективации, опредмечивании), а со-знанием подвешивается выше (топически) во времени и развешивается (топически же) в духе — в отдельности душ. Если оно (со-знание) диахронно выдерживает в себе посю-потусторонний мир человека? А это значит, что оно ценностно (интенционально) и открыто из бытия в мире как свет в окне из дома (топоса) бытия-в-со-знании-мира. И оно всегда готово к этому как предустановка в человеке человеческого в нем же?
Возможно к тому же, пропавшая душа возмещается духом?
Да, но что если душа в своей временности обращается во временной дух? Что и представляют собой идолы «рода», «пещеры», «театра», «рынка» (по Ф. Бэкону)? По поводу которых и рождаются мнения в «со-мнениях», (сплетаются) завязываются «раз-говоры»?
… И возможна, что душа в своей жертвенности не отрывается (вовсе) от времени, а надрывается и дух «зализывает ее раны», успокаивает таким образом, что распределяет тяжесть выпавшего времени уже между душами.
Точнее, в духе души разделяются, чтобы соединится: из времени оттуда-сюда для того, чтобы быть отсюда-туда.
Но здесь и другие уточнения. Не познание отрывает душу от времени, а душа отрывается-надрывается в познании вообще, но при этом в своем существе как привязанности и наполненности временем как временной исполненности (опытом, переживаниями). Для человека познание и есть эти душевные потрясения. Оно именно в них значимо.
И не со-знание само по себе «подвешивает» душу выше во времени, а дух в нем в вертикали бытия (самостоянии человека) приходит на помощь, утешает душу в ее надрывах, берет на себя ответственность за познание, отвечает ему.
И не дух, далее, распределяет души, а дух и есть распределенность в душах из их средостенической совмещенности в со-знании и т.д. и т.п.
Во всем этом нет заведомого порядка, предначертания... Чтобы время от времени срабатывал под разными обозначениями какой-то монотонный субъект (в субстанциальности), а стихия переходов... И может быть время-то таким образом и присутствует и дано из мира человеку, да и в нем самом наличествует?!
Да, но и тут же требуется помыслить не отсутствие субъектности, не бессубъектность сплошную. А именно всесветную субъектность имеющую место быть во временности мира для человека и человека самого в мире. Время дышит субъектно. А потому в нем и напрашивается непрестанно душа (к нам) как бы «в гости»! А потому она дана всем и во всем так интимно, сокровенно, что оторватся, в смысле абстрагировать (кажется) невозможно. И время лишь улавливается душевно, но не познается. Может осознаватся, но не постигатся.
13. Формула вдохновения
«Время дышит субъектно», т.е. оно интерсубъектно. «Все преходящее есть только подобие» (Гете). Но это значит, что время и дано в форме междусубъектности? А это и есть идейность его «оттуда-сюда» истечения. Но как бы содержательно время от субъекта к субъекту идет. И это «со-держание» укладывается как отсюда-туда в форму оттуда-сюда? Содержание — поперечно форме?!
По диалектике содержание никогда не укладывается в форму. А что если парадокс времени в этом «заключается, что именно в нем форма довлеет над содержанием вплоть до его исчезновения, поглощения формой? Т.е. отсюда-туда сводится (сворачивается) к небытию из оттуда-сюда, а это и есть со-временность как одновременность и свое-временность? Т.е. абсолютизированное пространство в его абстрагировании от времени из хроно-топоса? У времени нет содержания, потому что «со-держанием» времени «является» пространство. Но в обыденности оно лишается и этого, оказываясь пустым временем. А потому оно и падает с небес на землю, повторяясь в повседневности. И то, что оно виляет вселенским хвостом в сем мире, ухватывается религиозно и улавливается (испытывается-ощущается, воспринимается, представляется) художественно. Оно-то и подметает собой этот мир, сравнивая и уравнивая души!
А цивилизация выстраивает топический порядок вещей и поддерживает его во что бы то ни стало. Собственно при этом и пространства-то нет, есть отсутствующее время. А это и есть бремя, рок, фатум, а проще «судьба», которая сваливается на всех, невзирая на лица. Это пространство, в котором время не имеет места.
Так что, пространство есть взбесившееся со-держание времени. Но это неукладываемость пространства из времени и должна волновать, заботить, если не будоражить человечество?! Время зовет оттуда-сюда, но во что человечество никак не может уложиться покамест, хотя временами это случается: апокалиптически, революционно, да и в обычных треволнениях. Но круго-воротно, как бы в нескончаемых, «вечных возвращениях» к одному и тому же центризму, в его (центробежно) ветвящихся проявлениях: фалло-лого-рацио-евро- и т.д. дериватах.
Но это значит, что исторически человечество еще не приходило к небытию? А лишь впадало в иллюзию бытия как небытия (или наоборот иллюзии небытия как бытия). Что собственно и есть со-временность, одно-временность, свое-временность? Но это в свою очередь означает, что время и не испытывалось до сих пор? Это были обманчивые, прежде-временные времена, безуспешные и безнадежные, опрометчивые опережения будущего?
Стало быть, опять-таки парадокс, что небытия еще не было, а потому и о бытии нечего сказать?!
… То что в обыденности «солнце восходит», «ветер дует», «зима наступает», «снег идет» и т.д. — все это приписывание явлениям природы субъективности не есть их субъектность, а элементарная антропоморфизация. Можно ли таким образом аргументировать то, что «время дышит субъектно»? Нет, конечно. Но ведь мы вступаем в «разговор» с природой, беседуем о ней и она сообщает о себе в таинствах? «В ней есть душа, в ней есть язык»! (Тютчев). И если в языке покоряется пространство, то не есть ли это уже язык? Т.е. не уже, но возможно как язык, если «отдавать в нем душу», вкладывать ее в почтении к природе, не оставляя за собой ничего, преклоняясь в самоотвержении и т.д. Т.е. сам язык и рождается в самоотдаче души?
И может быть субъективность души преображается в ее временнoй субъектности, когда она встречается, впускает и испытывает течение времени чрез себя? Не против течения времени предстает, а сквозь время обнаруживается, т.е. сквозит в нем, опосредствуется им. Хотя пропускает ли? Может впуская и становится в духе. Да, но тогда время течет и оттуда-сюда в форме интерсубъектности и между субъектами — от одного к другому? И почему же тогда содержательное время должно и может укладыватся в форму междусубъектности? Поперечное содержание — в «вертикаль» формы?
Да, но это осуществляется душевно-духовно, не как эмпирическое возвышение, а как превознесение человека над собой, в котором приоткрывается вечность из времени оттуда-сюда. Но вот самого времени отсюда-туда не бывает. Это все-таки («временной») подъем-выпрямление в топосе. Т.е. состояние вдохновения, когда не мы во времени, а время в нас. Оно посещает нас.
Время наполняет и переполняет пространство. Поэтому вдохновение и эмоционально избыточно.
Но вот вопрос: сообщаются ли души во времени? В смысле течет ли оно от одной к другой? Да, видимо, обмен опытом жизненным возможен. Но не обмен временем. Вообще времени нет между субъектом и субъектом. Оно есть, чтобы не быть.
Ну да, в обыденности люди делятся «своим» временем и уделяют друг другу время, отрывают себя от времени. Но время, которым владеют, это не время.
Время течет в междусубъектности, распределяясь (растекаясь и различаясь) в ней из духа в душах. Так что души не равнодушные друг к другу монады, а связные в «некогерентной тотальности» или в связной неравности пребывающие из времени в пространстве его воплощения, выражения-обозначения и даже может быть следы или отсветы, в которых достается человеку нечто от духа вечности.
И таким образом время владеет нами. В словах, символах, образах. Но не понятиях...?
Междусубъектные отношения не перекрывают отношения между душами в их вселенской раскрытости (отсюда-туда). Это могут быть отношения egalite, fraternite, libernite, т.е. так называемая «демократия» или «гражданское общество», и этого с них достататочно.
Но именно из души во времени человек упирается «носом» в разум. В этом же преимущество душевно-духовного предназначения человека перед его существом как homo sapiens.
И вообще (в обратном порядке в столпе истины) «душевно-духовное древо познания» выворачивается из времени и достает из точечного небытия до бытия в вечности. Время течет от бытия к небытию, а душевно-духовно человек простирается до вечности. Или душевно-духовное самостояние подступается к вечности как «обратное течению времени» его (образно-топическое) испытание в ощущении, восприятии и представлении душой. В духе же она «касается» вечности.
И то, что время течет из вечности обнаруживается душевно-духовно через предваряющие муки его испытания и в конечном (совершенном и самоотверженном) поклонении самой вечности, когда она начинает вещатся в конечном существе человека по его предназначению. Это и есть вдохновение. Но метрики здесь как таковой и нет. Доносится сокровенная весть оттуда-сюда в отсюда-туда. «Вне себя» мы пребываем «в себе и для себя».
Из точечной ничтойности в «нейтральном» восклицании под поклонным знаком вопроса вечность вмещается (отзывается, откликается, отсвечивается) в конечном…!?
Или: из точечной ничтожности в перехватывающем дух восклицании под поклон вопроса «вбирается» вечность в конечном; под «пазухой вопроса» оказывается вечность; вечность под знаком вопроса снисходит до конечности.
Это и есть формула вдохновения. Над точкой протягивается точечность, прогибающаяся под вечностью. Так что удел свой человек открывает в «из-под-небесия»…!?
14. Ожидаемое время и свободная индивидуальность
Возвращаясь назад, кажется замечательно о «знании из не-знания», которое «не предшествует, а упреждает и позволяет реальности быть в познании как сверхреальность»!
И о «между», которое не бывает «предметом»! Потому что «разговоры» инициируются оттуда-сюда. «Между» из под-небесия отпускается, зависает и болтается, качается на бечевках подвешенных и взвешенных душ. Дух снисходит до «разговоров в душах» и «по душам» обозначается.
Но значит и никакой «формулы вдохновения» мы не можем открыть, хотя бы даже формальной? Нам не на что сослаться здесь, даже на «точечную ничтойность» нельзя положиться, чтобы восстать туда. Это безнадежная, хотя и неизбывная потуга, пустое фантазерство. Ну нет туда путей?!
Нужно быть оттуда-сюда. И в этом положиться на душевно-духовное самостояние. В нем отрешается заведомо сей мир. Только вот как быть с отдельностью души? Неужто к ней надобно опуститься из тамошней уже пожертвованности? Из ее «здесь» присутствия как иллюзии и тамошнего «отсутствия как наличия» — снисходить надобно что ли?
… Но к тому же, как быть с самой дискурсивностью, начиная с логики изложения (слева-направо) и круговертью обыденности? Потому-то и тянет на «схемы» отсюда-туда и оттуда-сюда в вертикали бытия?
Сверзу-вниз не пишется!? Да и снизу- вверх тоже!? Но только вбок!? Что и означает нескончаемые заблуждения!?
Ну хоть распнись, но ничего с «тупостью» этого мира не поделаешь. Он непроходимо тупой — этот мир!?
Да, но если при этом душа все-таки в теле сохраняется, то вместе с ней надежды еще теплятся. Внутрь человека, в смысле в физиологию его техника еще не пробралась, хотя и такого рода напасти ожидаемы в псхотропном зомбировании, например. Пока «внутренний человек» — это интерсубъектное пространство, в котором «работает» время или которое само есть работающая «машина времени». И в нем-то предстает «человеческое, человеческое, слишком человеческое» (Ницше). Где отчуждение оборачивается все большим самоотчуждением человека, говоря традиционно, но это, сдается теперь, и не совсем отчуждение как овеществление или фетишизация, а уже ирреальность самого человеческого как его внутренний мир (в пустоте). Сей мир цивилизационно оборачивается из внешнего окружения миром внутренним. Притом, все более расширяющимся, углубляющимся и возвышающимся в хроно-топосе. За счет покорения времени ради пространства. Время методически «убивается» как излишний четвертый отросток хроно-топоса. К этому и сводится научно-технический прогресс. И теперь в четвертой промышленной революции на повестке дня создание «искусственного интеллекта».
Так что, сей мир вовсе даже не «тупой» оказывается. Просто он для души становится «непроходимым», когда она «бедняжка» тянется к другим душам в этом же мире.
Поэтому небытие не субъективно, а интерсубъектно. Но это не значит, чтобы от интерсубъектности в ее равнодушии или вовсе бездушии отступиться к обретению души в этом же мире. Проблема осложняется тем, что из этого мира невозможна предуготовленная душа, ожидающая своего спасения душа, которая уже была бы самостийно под сенью времени.
Можно сказать, вместо частного отчуждения пришло субстанциальное само-отчуждение. И теперь даже религия не есть уже частное дело. Душам надо спасатся совместно, по человечеству.
Время запрашивается из родового провала в homo sapiens, чтобы оно было приобретено душами. А потому это становится вместе с научно-техническим прогрессом все радикальнее — не запросами лишь страждущих душ, а духовной необходимостью человечества в Мы — имярек (см. об этом дальше). Отсюда вообще и актуальность всей проблематики духовности.
Все это означает, что время именно теперь ожидаемо оттуда-сюда. До этого оно текло исторически и даже генетически в мире сем, в крови и от поколения к поколению,
